Текст книги "S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)"

– Вы все – в бытовку! – крикнул я. – Все, кроме Франца, быстро! Полковник, прикажите им!

Помедлив, Победоносцев отдал приказание. Ему пришлось повторить, прежде чем растерянные техники с лаборантом подчинились. Они закрыли за собой дверь, щелкнул замок – заперлись изнутри. По крайней мере, не будут мешаться под ногами…

– Франц, спускайтесь! Быстрее! – я подтолкнул полковника с особистом вперед. – Нужно отключить машину от всех коммуникаций и запустить боевые системы.

– Кто вы такой? – Стоя на манипуляторе, тот сдвинул очки на лоб. Говорил он чисто, с очень легким акцентом. – Победоносцев, вы объясните, что происходит?

– Отключайте «Апостола»! – Я толкнул в плечо Лавра. – А ты иди к терминалу и введи коды.

Когда мы приблизились к ШМ, ученый слез с нее по приставной лестнице. Я уже собрался объяснить ситуацию, но тут загудели приводы ворот. Створки немного разошлись, и в проем один за другим забежали, скрипя сапогами, несколько солдат во главе с лейтенантом Брючом.

– Полковник, прикажите солдатам покинуть мастерскую, – быстро заговорил я. – Если выйдут – узнаете подробности, не выйдут – уничтожите и себя, и базу…

– Солдаты, огонь! – вдруг закричал Лавр срывающимся голосом.

Я врезал ему кулаком по печени. Придержал за плечо – иначе он свалился бы на пол – и зарычал:

– Победоносцев, у нас почти не осталось времени! Сейчас без десяти три, вы вот-вот раскроетесь перед безбожниками!

Франц непонимающе крутил головой, поблескивая очками, из окошка бытовки выглядывали недоуменные лица. Солдаты по приказу Брюча встали шеренгой, нацелив на нас автоматы. От них меня закрывали особист и полковник. Последний, не поворачивая головы, сказал:

– Как в Карбоне узнают про базу? Диверсант снаружи, на связь мы не выйдем…

– Их агент уже здесь. Вы сами говорили о группе… Один работает снаружи, другой внутри. Может быть, он среди тех солдат. Или это один из техников. Или лаборант. Не знаю!

– Я… – впервые в голосе Победоносцева появилась неуверенность. – Майор, ты так и не сказал, что произойдет.

– Я расскажу все. Уберите людей!

– Брюч, уведи солдат, – приказал Победоносцев, помедлив.

– Радиомолчание, – напомнил я. – Оставлять доклады патрулей без ответа.

– Соблюдать радиомолчание! – повысил голос полковник. – Всем выйти! Бегом!

– Это ошибка, – заговорил Лавр, но смолк, когда ему в затылок ткнулся ствол пистолета.

Брюч, отдав приказ, вслед за солдатами поспешил наружу. Когда ни одного не осталось в мастерской, я смахнул с лица испарину.

– Может, все-таки объясните, что произошло? – не успевавший за событиями Франц по-прежнему стоял возле ШМ и растерянно смотрел то на полковника с особистом, то на меня, точнее, на оружие в моих руках, направленное на офицеров. – В конце концов, что это за человек?

– Я из Синода. – Схватив особиста за локоть, я потащил его к терминалу запуска «Апостола». – Франц, у нас мало времени, поэтому думайте быстро и отвечайте четко. Победоносцев, прикажите ему отвечать на вопросы.

– Выполняйте, Франц, – раздалось за спиной.

Я подвел бледного особиста к терминалу и приказал:

– Набери пароль запуска.

Затем повернулся к Францу:

– Профессор, когда вы загружали боевые системы «Апостола», происходило что-то необычное? Были ли серьезные отклонения в работе оборудования, особенно того, что так или иначе связано с внешними коммуникациями, связью?

– Нет, – отозвался он. – Хотя… кое-какие флуктуации имели место. Но это естественно при использовании такого сложного оборудования, различные контуры могут конфликтовать. Однако, к чему это…

– К тому, что в «Апостоле» есть модуль, подключенный к одной из наружных антенн базы, которые замаскированы на склоне. Так?

– Это для связи, мы проверяли настройки по внутренним каналам. Данные занесены…

– Через семь минут один из модулей активируется и передаст несанкционированный сигнал через эту антенну. После этого база будет обнаружена. Теперь отсоедините от «Апостола» все кабели резервного питания, тросы… вообще все. Надо изолировать машину от любой возможной связи с внешним оборудованием. Полностью освободите ее от всего подключенного к ней хлама, вы поняли?

– Позвольте, молодой человек! Но вы не ученый, откуда вы…

– Я оперативник, разбирающийся в механике и читавший ваши отчеты в Синоде. Я тот, кто выдал положительное заключение к патенту на кокон управления.

Франц удивленно вскинул брови, развел руками и подошел к Апостолу. Достал отвертку из кармана халата.

Победоносцев внимательно слушал нас. Лавр замер перед терминалом, я посмотрел на металлические кольца с цифрами – они провернулись так, что в прорези на железной планке возникли два слова: «пароль неверен».

– Соберись, Лавр! – приказал я. – У нас не больше пяти минут. Введи правильный пароль, иначе я пристрелю тебя.

Особист побледнел еще сильнее, оглянулся на полковника и сказал:

– Нет. Я этого не сделаю. Ты… Я отказываюсь!

Я перевел взгляд с него на Победоносцева, опустил пистолет.

– Включение всех систем «Апостола» необходимо, чтобы выявить шпионский модуль. Я хочу, чтобы все четко поняли: в этой машине есть устройство, захваченное у Карбона, но не поврежденное в бою. Недавно разведка установила, что его нам подсунули намеренно. Безбожники знали о наших разработках в области шагающих машин… Сейчас при перекличке систем мы сможем выявить источник основных флуктуаций – им будет тот самый модуль. Почему ты не хочешь включить систему?

Лавр сглотнул.

– Полковник, он давно служит у вас? – начал я. – Так может, он и есть…

– Я не работаю на Карбон! – закричал Лавр, и лицо его пошло красными пятнами. – Я не безбожник! Как ты посмел предположить такое?!

Позабыв про пистолет в моей руке, он шагнул ко мне, сжимая кулаки.

– Лавр! – голос Победоносцева был таким же, как в кабинете, когда он гаркнул на нас двоих. Из рук Франца, отсоединявшего кабели, выпала отвертка, а особист отшатнулся.

– Если ты не шпион Карбона – введи пароль, – приказал полковник.

Лавр вдруг стал как-то меньше ростом – сгорбился, руки безвольно повисли вдоль тела, подбородок ткнулся в грудь. Из него словно выпустили весь воздух вместе с жизненной силой. На подгибающихся ногах он повернулся к терминалу, коснулся пальцами клавиш. Железные кольца начали медленно вращаться, щелкая, в прорези одна за другой выстраивались цифры и буквы пароля.

– Франц! – позвал я, подходя к машине. – Кокон, считывающий движения пилота, – думаю, шпионский узел вмонтирован в него.

Ученый, выдергивающий из гнезда последний кабель, оглянулся на меня. Перехватывая скобы одной рукой – в другой был пистолет, – я полез на «Апостола». Надо было отсоединить страховочный трос, который, провисая, тянулся от массивной кран-балки к задней части машины.

– Полковник, который час?

– Без трех минут три.

– Нельзя позволить, чтобы узел включился и дал сигнал. Лавр, ты ввел пароль?

Он не успел ответить – в кабине ШМ на приборной доске замигали лампочки. Донесся писк, тихие щелчки: началась перекличка систем.

– Франц, вы закончили? Хорошо, теперь помогите мне.

Я забрался в кабину. По сути, вся она представляла собой один большой кокон управления, внутри была паутина ремней, подвешенных на анкеры и рычаги… Я просунул ноги в подвесную систему пилота, затянул ремни, руки продел в эластичные петли. Повиснув в них, словно парашютист, взялся за ребристые слегка вибрирующие рукоятки управления манипуляторами. Глянул на стекло над головой, но тут его заслонил Франц.

– Что мы конкретно ищем? – спросил он. – Отклонений в работе систем предостаточно. Нужно сузить диапазон, чтобы снять показания и…

Громко загудели мощные дизели за спиной, выпустив к высокому своду пещеры струи черного дыма. Шагающая Боевая Машина «Апостол-1» вошла в боевой режим.

Если на основе первого, удачного образца таких машин сделать десятки, сотни… С ними Святая Церковь сможет разбить Карбон, сровнять с землей вражеские бункеры и цитадели – тогда власть корпорации воцарится во всей Европе! Золотые купола церквей, статуи Иисуса-Воителя, стройные ряды «Апостолов», гордые воины в черных полурясах и начищенных до блеска сапогах, с крестами на груди и верой в сердце, с автоматами в руках и стальным блеском в глазах… Дисциплина и самопожертвование во имя Господа, жесткое распределение ресурсов, общественная собственность, коммуны, молебны и песнопения, и тень от длани Святого Синода, распростершаяся над всем континентом! И длинные вереницы закованных в кандалы безбожников.

Вот что я видел, когда смотрел сквозь бронированное стекло кабины.

А еще сквозь стекло было видно, как Лавр, отойдя от терминала, что-то доказывает Победоносцеву, и как полковник, не слушая, глядит на меня, висящего на ремнях в центре кабины…

И как на лице его медленно появляется понимание.

Нащупав ногами колодки, дублирующие движения механических конечностей при ходьбе, я сильнее подтянул ремни и сказал:

– Пригнитесь, Франц, не вижу, что впереди.

Ученый подался в кабину.

Это был момент истины. Та самая секунда, ради которой я проделал все это. Та, ради которой я заставил их отключить ШМ от всего, что помешало бы ей двигаться, ради которой уловками и силой вынудил Лавра – единственного на базе, кто имел соответствующий доступ, – ввести пароль и включить боевой режим.

Я был внутри работающего «Апостола». Работающего и готового к бою. И гениальный ученый, создавший эту машину Нового Апокалипсиса, это чудо техники корпорации Святая Церковь Господня, находился рядом со мной.

Схватив Франца за плечо, я рванул его в кабину. Расстояния между приборной панелью и мной, висящим на ремнях, как раз хватило, чтобы он провалился вниз, на дно.

Потом я вдавил желтую клавишу, опустив стекло. Повернул рукоять – вибрация стала сильнее, позади громче загудели мощные дизели.

Победоносцев бросился вперед. Полковник не отличался умом, но надо отдать ему должное – он был смел. Лавр вскинул голову, лицо его исказилось. Рот раскрылся: особист закричал, но я не слышал голоса за гулом двигателей «Апостола».

В широкую щель между створками ворот начали вбегать солдаты, среди них был Брюч. Победоносцев оказался перед машиной, когда я шагнул вперед, – массивная покатая ступня ударила полковника в грудь, отбросила куда-то вбок.

Лавр орал, размахивая руками. Солдаты открыли огонь. Вот только пуля не берет броню ШМ, тут нужно оружие помощнее.

Я шагнул дальше, двигая руками, приноравливаясь к управлению. Внизу что-то замычал похищенный ученый, пришлось снять ногу с колодки и двинуть его по голове, после чего Франц затих.

Когда я поднял взгляд, Лавра впереди не было. Солдаты стреляли, пули щелкали по стеклу, звонко барабанили по корпусу.

Ну что, майор, посмотрим, на что способна машина Святого Легиона? Аналитики утверждали, что мощность дизелей позволяет крепить на манипуляторы тридцатимиллиметровые пушки. На «Разинах» ставят калибр поменьше – техники не могут избавиться от резонанса, возникающего из-за стрельбы. Ничего, теперь Франц поможет им…

Откинув большим пальцем предохранитель на ребристой рукояти, я вдавил красную кнопку. Хриплое гудение перекрыло гул дизелей, и снаряд пронесся над головами солдат, ударил по воротам, едва не пролетев в щель между створками.

Приближаясь к воротам, я непрерывно стрелял по ним, методично расширяя проем. Вскоре одна створка не выдержала, от края к потолку пробежала изломанная трещина. Я плавно поднял руку, сжимая рукоять, – манипулятор мягко повторил движение. Створка лопнула, как пенопласт, открыв выход из мастерской. Я сделал шаг и…

Машина вздрогнула, качнулась назад, будто ее схватил равный по силе соперник. Взвыли моторы, на приборной панели замигали красные лампочки, предупреждая о перегреве узлов.

И тут на стекло передо мной опустилась ладонь.

Показалось перекошенное от ярости лицо Лавра. Он подцепил нас сзади страховочным тросом!

Пытаясь сбить особиста, я взмахнул манипулятором. Лавр прижался к верхней части кабины. Одна его рука была на виду, другая опущена… кажется, пытается открыть колпак! Крутанувшись внутри ИВ-кокона, я закачался в ремнях. Взревели моторы, и «Апостол» повернулся на месте. Тогда я вдавил гашетку – и срезал выстрелами трос. Снова повернулся. Особист съехал по стеклу, заслонив обзор.

Прилип, как пиявка. Надо избавиться от него.

Шагнув в пробитый пушками проем, я глянул вниз. Франц, кажется, надолго потерял сознание. Стало светлее, «Апостол» вышел в каменный туннель. Лавр висел на стекле, орудуя правой рукой где-то под колпаком.

Под машиной мелькнула распластавшаяся фигура – я узнал Брюча. Кажется, он получил по голове одним из обломков и не мог встать. Пытаясь подняться, лейтенант машинально заслонился рукой от механической ступни, которая почти опустилась на него.

Я качнулся вперед, вдавливая ногу в колодку, нажимая что есть сил… и машина перешагнула через лейтенанта.

Несколько солдат бежали по сторонам, стреляя на ходу. Искаженное лицо особиста было прямо напротив моего, мешало обзору. Я повернул, чтобы пройти между казармами, к впадине на краю туннеля, по которой тек ручей, и вдавил клавишу на приборной панели. Стекло пошло вверх. Не ожидавший такого особист съехал, дергая ногами. Отпустив один манипулятор, я выхватил пистолет, наставил на него, но тут машина качнулась – зацепилась ступней за ящик. Пришлось сгруппироваться, выпустив оружие.

Удержаться в вертикальном положении удалось, но спрыгнуть в ручей там, где я планировал, не вышло. Крыша кабины зацепила каменный свод, донесся скрежет, каменное крошево застучало по броне. Лавр вскрикнул – и, в отчаянной попытке забросить одну ногу в кабину, заехал мне носком в челюсть. Извернулся, хватаясь за выступы на корпусе, пытаясь влезть внутрь целиком.

К гудению дизелей «Апостола» добавилось журчание воды. Главное теперь не поскользнуться. Пытаясь одной рукой вытолкнуть Лавра наружу, другой я старался удержать манипулятор прижатым к корпусу, чтобы не зацепить стену тоннеля и не выворотить ствол пушки из крепления.

Солдаты бежали рядом, стреляя, пули проносились мимо кабины, били в нее сбоку. Особист что-то хрипел над самым ухом, толкал меня, я качался на ремнях – вести машину становилось все труднее, системы откликались на мои движения надсадным ревом моторов, дерганьем и судорожными рывками манипуляторов.

Лавр держался за нижний край, свесив одну ногу в кабину, и все норовил ударить мне в подбородок носком ботинка. Один раз у него получилось. Я отклонил голову, Лавр качнул ногой сильней – и угодил по клавише, управляющей колпаком. Стекло пошло вниз. Особист закричал, сорвался наружу, повиснув на согнутой ноге. Я схватил его за голень, рывком распрямил ногу – он упал за миг до того, как стекло окончательно закрыло кабину.

Снизу донесся крик, и больше я Лавра не видел. Не знаю, раздавил ли его «Апостол» или нет, мне было не до того. Впереди забрезжил солнечный свет, показалась ограда Чистого истока, и я вновь задействовал пушки. Самое сложное еще только предстоит: внутри базы солдаты не решались использовать тяжелое вооружение, а вот снаружи Победоносцев постарается остановить меня любой ценой.

Теперь главное – оказаться на дороге к базе первым.

Я быстро прошагал по руслу ручья, сквозь дымящуюся дыру в ограде, мимо крытого шлюза. Тоннель остался позади… Пора!

Пробежав пальцами по панели, я активировал блок управления связью и отправил короткий пакет данных. Спустя несколько секунд пришел ответный сигнал с «Могучего Язычника»: они подтвердили координаты места встречи.

Вскоре там будет конвертоплан и звено прикрытия, четыре бомбера.

На дороге я все-таки оказался первым, но патрульные мобили уже ехали сзади.

Эта штука может двигаться быстрее? Я стал энергичнее сокращать мышцы ног, ИВ-кокон исправно передал сигналы… И «Апостол» побежал.

Хороший режим. В «Разине» такого нет.

Я собрался оглянуться, движение было чисто машинальным, хорошо, что вовремя опомнился. Есть у машин этого класса недостаток: нужно разворачиваться, чтобы посмотреть назад. Уходя от погони, так лучше не делать. Пришлось глядеть в зеркало, закрепленное над колпаком: там отражались мобили.

Впереди показался поворот дороги. Бегом приблизившись к нему, я до предела поднял манипулятор и выстрелил. Снаряд врезался в склон, полетели камни. «Апостол» успел пробежать под ними, сзади они запрыгали по дороге, скатываясь с нее, одна глыба угодила в кабину первого мобиля, он резко вильнул – и улетел за обочину.

Но вторая машина, где были Брюч и три бойца с реактивником, несколько раз круто свернув, смогла избежать аварии и продолжала погоню.

Дальше дорога шла ровно. Франц внизу застонал, но встать пока не пытался. Мобиль нагонял. В зеркало я увидел, как Брюч взмахнул рукой и один рядовой поднял на плечо гранатомет. Я перекинул тумблер средств внешней защиты и отстрелил дымовые шашки. За спиной раздался хлопок, тут же второй – сработала активная броня. Пламя взрыва окутало кабину, лизнуло колпак, по корпусу забарабанили осколки гранаты. Хорошо, что она не достигла цели, столкнувшись в воздухе с тепловой ловушкой.

До точки остался километр. Я набрал на клавиатуре радиостанции нужную частоту и произнес:

– «Эскорт»! «Эскорт», я – «Гонец», ответьте!

– Слышу тебя, «Гонец», – откликнулись динамики в кабине. – Буду в точке через две минуты.

– Принял, «Эскорт», следую по графику. – Я взглянул на часы в углу пульта – на самом деле мы опережали график почти на минуту.

Еще два поворота, и дорога вывела нас к знакомому ущелью, где росли акации и висел застрявший в расселине дирижабль. Сбоку мелькнула глыба, за которой мы с Брючом прятались от мнимого диверсанта. Хотя, почему «мнимого»? Он – то есть я – там действительно был. Сначала атаковал дирижабль, потом забрался в гондолу. Пришлось даже порезать себе руку, чтобы больше походить на человека после аварии, а затем старательно сглатывать, трогать уши и морщиться, изображая последствия контузии.

Мобиль, немного приотставший на поворотах, снова догонял. Вбежав в ложбину, я развернул «Апостола», поднял манипулятор, целясь в глыбу, и дважды выстрелил из пушки. Мобиль как раз появился из-за поворота.

Водитель резко вывернул руль, машина пошла юзом, чиркнула о глыбу, колеса с одной стороны оторвались от дороги. Мобиль катился ко мне, все больше кренясь на левый борт. В открытый проем из него выпал один солдат, другой, машина проехала еще немного и встала набок, замерев перед «Апостолом».

В воздухе разлился гул винтов. Я снова вызвал по радио эскорт, сказал, чтобы не стреляли по машине, а отбомбились по базе и сразу возвращались назад. Бомберы низко прошли над ущельем в сторону Чистого истока. Конвертоплан – массивный, прямоугольный, с четырьмя тяжело рокочущими винтами – завис надо мной, сбросив тросы с магнитными захватами, подцепил ШМ за манипуляторы.

Когда «Апостол», покачиваясь, начал подниматься, из мобиля выбрался Брюч. Грязный, в порванной рясе, он стоял на четвереньках, задрав голову. Немного ослабив ремни и накренившись вперед, я отсалютовал ему. Он не пошевелился, все так же смотрел вверх, обратив ко мне растерянное красное лицо.

Конвертоплан начал поворачивать, ушедшие вниз горы поползли вбок, и каменистая дорога с машиной и дирижаблем пропала из виду. Набирая высоту, мы летели в сторону моря. Скорость увеличилась, за колпаком засвистел ветер. Теперь конвертоплан несся высоко над Карпатами, и горы, похожие на пятнистое серо-зеленое одеяло в складках и вздутиях, ползли под нами. Я внимательно глядел вниз.

Разбитые купола церквей, взорванные статуи Иисуса-Воителя, наемники-безбожники, спекуляция ресурсами, свободная торговля, рынок, коммерция… Шагающие Машины сомнут Святую Церковь, распространив власть Карбона, корпорации безбожников, по всему континенту.

Вот что я видел, когда смотрел сквозь бронированное стекло кабины.

Франц снова застонал и вдруг сел на дне кабины, поджав ноги. Сжимая виски, поднял голову.

– Через тридцать минут будем на месте, – сказал я.

Несколько секунд он смотрел на меня пустыми глазами, потом взгляд механика стал осмысленнее, и он прохрипел:

– Кто вы такой?

Я скупо улыбнулся ему.

– Майор Захар Самосудов, как и было сказано. Диверсионный отдел Балканского дивизиона корпорации Карбон. За эту операцию мне заплатят семь тысяч. И еще три – если помимо машины доставлю на борт «Могучего Язычника» вас, в целости и сохранности. Поэтому, будьте добры, не дергайтесь, просто сидите там до конца полета. Работа на Карбон вам понравится, гарантирую. Я, во всяком случае, получаю от нее громадное удовольствие.