Текст книги "О Христе. Краткие беседы на воскресные литургийные чтения"

Рождество Христово

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.

В рассказе евангелиста Матфея о Рождестве Христовом обращает на себя внимание одна деталь. Придя в Иерусалим, волхвы называют родившегося Богомладенца Царем Иудейским. «Где родившийся Царь Иудейский?» – спрашивают они у встречающихся им горожан. Они нигде не именуют Его Мессией. Царь Ирод встревожился. Подобным образом отреагировал на новость и Иерусалим. И это вполне понятно. Город жил в страхе. Властолюбие Ирода было хорошо всем известно, жестокость его не знала границ. До появления волхвов он умертвил свою тещу с тестем, родного брата жены, двоих своих сыновей, так как подозревал их в заговоре. Возникавшие мятежи подавлялись им беспощадно. Кровь лилась рекой. Слух о родившемся где-то царе мог вызвать новую волну широких репрессий. Все устали от деспотии, никому не хотелось доносов и невинных жертв. Тревога жителей столицы лишний раз подтверждает тот факт, что весть о родившемся Младенце не была соотнесена с Мессией, а только с каким-то очередным претендентом на иудейский трон. Ничего, кроме очередных «зачисток», это известие по мнению горожан не предвещало. Поэтому-то весь город и встревожился, по замечанию евангелиста.

Однако Ирод, в отличие от горожан, делает из этого слуха свои выводы. Слыша о том, что некие иностранцы пришли издалека почтить будущего Царя Иудеи, он собирает отнюдь не сотрудников разведслужб, но первосвященников и книжников и задает им неожиданный вопрос. Он спрашивает их вовсе не о том, где должно родиться очередному царю иудейскому. Он задает им вопрос о рождении Самого Мессии. «Где Христос рождается?» – вот что его интересует более всего. Из этого вопроса можно заключить, что Ирод в своих предположениях пошел гораздо дальше, нежели волхвы и жители столицы. Он отождествил Того, Кому пришли поклониться волхвы, не просто со своим политическим конкурентом, но с Самим Мессией. Не так уж он был примитивен. Ирод доверял пророчествам и отнюдь не игнорировал их, как отражение пустых мечтаний иудеев. Он опирался на них в свой политике, использовал как информативный источник и включал их в свои расчеты в борьбе за сохранение власти. Вот и сейчас, после совета с первосвященниками, он целиком и полностью доверился пророческим извещениям. Он не стал ничего перепроверять и послал волхвов не куда-нибудь, а именно в Вифлеем, на который указали ему книжники. Ирод нисколько не сомневался в том, что Младенец находится именно там. Он не мог знать всего наверняка, и у него, конечно, имелись сомнения. «Тщательно разведайте о Младенце», – велит он волхвам. Но он вовсе не исключал того, что Младенец – это и есть Христос, обетованный Мессия.

Это очень многое меняет в нашей оценке его действий. Одно дело бороться против своего политического соперника, совсем другое – с Тем, о Ком предсказывали древние пророки. Своими действиями Ирод пытался не просто устранить претендента, он старался опередить божественную волю, стремился предупредить ее, изменить предсказанный пророками ход событий и направить его в нужное для себя русло. Он боролся с Божиим определением. Таким образом, мы можем видеть, что с самого момента рождения Христа государственная власть предпринимала попытки уничтожить Его именно как Мессию и направить ход истории по-своему. Правитель Иудеи противостоял не тем или иным политическим силам, но самому божественному плану по спасению человека, иначе говоря, вполне осознанно вел борьбу с Самим Богом, с теми событиями, о которых предсказывали древние пророки, и на которые указывала Библия.

Ничего не подозревая, волхвы доверились коварному и могущественному богоборцу Ироду, сосредоточившему в своих руках полноту власти и державшему в страхе всю страну. Они не были наивными простачками. Но сейчас в простоте сердца они пошли в указанную Иродом сторону, ничего не зная о его намерениях. Некоторые толкователи утверждают, что Ирод имел в планах умертвить не только Младенца, но и волхвов. Это предположение очень вероятно. Зачем ему лишние свидетели родившегося Мессии, Которого он задумал уничтожить? Казалось бы, волхвы попали в ловушку, из которой нет выхода. Они не знали иной дороги в чужой стране, кроме той, по которой шли. Они получили царский приказ о возвращении, и по этим причинам должны были прийти в Иерусалим. Но волхвов спасло их простосердечие. Если бы они полагались на свой расчет, то вряд ли были бы извещены свыше о том, что им не следует возвращаться в Иерусалим. Тот, кто во всем опирается только на свой анализ ситуации, закрепощает себя своими построениями, не оставляет свободы Божественному действию и в конечном итоге лишается помощи Божией, которая всегда действует иначе, чем ограниченная мысль человека. А тот, кто без исследований действует по указаниям Божиим, вверяясь в простоте сердца в руки Всевышнего, оказывается под Божиим водительством и покровительством и находит избавление в безысходных ситуациях. Даже в том случае, если ему приходится встречать грозное и изощренное сопротивление того, кто облечен полнотой государственной власти.

Святой Иоанн Златоуст называет волхвов, которые не стали подстраиваться под диктат богоборческой власти, первенцами новозаветной Церкви. Красивое название. И символичное! Ибо с тех пор ничего не изменилось в состоянии двух противоборствующих сторон. Истинная Церковь как жила, так и живет своей простосердечной верой в крепкую защиту Христа, надеждой на Его высшее и мудрое покровительство и своей любовью к Нему. И ей нечего более противопоставить богоборческому режиму, сжимающему ее в своих железных тисках. Да и не надо. Евангельское повествование о Рождестве Спасителя, о далеком и весьма рискованном путешествии волхвов лишний раз убеждает нас в этом. Принесем же богомладенцу Иисусу ту преданность, бескорыстие и мужество, которыми отличались волхвы – первенцы Церкви. Сохраним и ту простосердечность веры, которая руководила их на протяжении всего пути к Родившемуся в Вифлееме, которая избавила их от всех преступных замыслов Ирода Великого, и которая помогла им невредимыми вернуться на восток и увидеть свою родину.

Неделя по Рождестве Христовом

Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего. Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет. По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца. Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.

В воскресенье после праздника Рождества Христова на литургии читается евангельское повествование об удалении святого семейства в Египет, об избиении Вифлеемских младенцев, о возвращении беженцев в Палестину и о поселении их в галилейском Назарете.

Евангельская история рождества Христова наполнена тихой, умиротворяющей поэзией. Убогая пещера, простые пастухи, ангельское пение «слава в вышних Богу», появление таинственной звезды, поклонение волхвов с дарами – от всех этих деталей веет теплотой божественного присутствия. Однако эта рождественская идиллия длилась очень недолго, всего какое-то мгновение. Вступление Бога в человеческую историю ознаменовалось пролитием невинной крови, репрессиями и преследованиями, имевшими хорошо организованный, государственный характер. И у родившегося Бога не нашлось иного средства самозащиты, кроме бегства в Египет. О каком же «благоволении в человецех» возвещали пастухам ангелы, если даже Сам Бог, оказавшийся объектом человеческой злобы, не остановил ее, не положил предел человеческому беззаконию, но спешно и под прикрытием темноты удалился от правительственного произвола? Удалился ночью, вплоть до самой смерти Своего преследователя, чтобы не стать жертвой тотальной иродовой слежки и доносительства. Что же тогда изменилось в человечестве с пришествием Христа Спасителя, если такие кровавые персонажи истории, как Ирод Великий, продолжали царствовать, сохранять свои земные привилегии, вершить свой террор? Как же понимать ангельские слова «и на земле мир, в человецех благоволение»? Как нечто желаемое, выдаваемое за действительное? Или же этот мир в человецех – всего лишь редкий гость, который посетил землю на одно краткое мгновение? И только лишь для того, чтобы потом скрыться навсегда от человечества, пребывающего в непрестанной вражде?

События рождества Христова говорят нам, что внешнего мира никогда не было и не будет на этой земле, изуродованной грехом и исковерканной пороком. Человеческая история открылась кровопролитием, происшедшим в семействе первого человека. Она началась с убийства Каином своего родного брата Авеля. Апокалипсис сообщает нам, что и конец ее будет отмечен небывалым размахом общемирового деспотизма, от которого некуда будет укрыться. Кровь и насилие, насилие и кровь – вот история человечества от ее начала до самого конца. И Господь, входя в эту историю, не освобождает Себя от ее ужасов, не создает для Себя исключительных условий существования. Уже с самого Своего рождества Искупитель подвергает Себя действию человеческой жестокости. Более того, именно Его появление в мире и становится причиной очередной вспышки беспрецедентной человеческой агрессии. Да и что иное мог ожидать от человечества Тот, Кто сходил на землю только для того, чтобы понести на Себе все беззакония этого мира? Его-то и должна была преследовать вся скопившаяся злоба мира в первую очередь, именно на Нем и должна была сконцентрировать свой сокрушительный удар. И если мы ищем и ждем от Христа внешнего мира и благоденствия, то не впадаем ли в явное заблуждение, в совершенное непонимание действий Божиих? Вся евангельская история, равно как и вся последующая история христианской святости, не есть ли летопись беспрестанного мученичества?

Так о каком же мире и благоденствии возвещали ангелы пастухам на полях Вифлеема? Разумеется, не о внешнем. Святой Иоанн Златоуст говорит, что «внешний мир часто бывает и вреден, и бесплоден, и бесполезен для тех, которые имеют его». И это действительно так. Внешнее спокойствие, взятое сам по себе, вне Христа, вне устремленности человека к непреходящему, нескончаемому бытию, не есть еще истинное и конечное благо. Внешнее благоденствие человек может употребить очень по-разному, нередко он использует его бесцельно, неразумно, разрушительно, во зло как себе, так и другим. В последние времена люди окончательно отойдут от Бога и объединятся в попытках устроить себе мирное сосуществование без Христа, без всяких идеальных устремлений. Если мы обратимся к евангельскому тексту, то увидим, что Христос не только никак не сравнивает Свой мир с внешним благоденствием, но еще и противопоставляет ему. «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам», – сказал Он Своим апостолам (Ин. 14, 27). Как видим, с внешним миром мир Христов не имеет ничего общего и даже противостоит ему. Мир Божий, по толкованию святых отцов, есть такое особое состояние души, при котором человек становится несокрушимым в духе, недвижимым в Боге, уверенным в высшей правде, устойчивым в добре, неподверженным действию страстей. Этот мир осеняет избранных Божиих, хотя и доступен абсолютно каждому. Он становится достоянием тех, кто блюдет себя в верности слову Божию. Этот мир есть следствие того полноценного богообщения, которого не имел в себе даже первый человек при сотворении, и который стал возможен с воплощением Сына Божия. В Послании к Филиппийцам святой апостол Павел называет его миром «превыше всякого ума» (Флп. 4, 7). «Таким его называет апостол потому, что нельзя выразить никаким словом того состояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому. Он свыше даруется от Самого Господа, почему и называется миром Божиим». Так об этом мире учил великий угодник Божий преподобный Серафим Саровский. О нем-то и возвестили ангелы пастухам на просторах Вифлеема в рождественскую ночь, его-то и воспели, о нем-то и призывали радоваться новозаветное человечество.

Первыми обладателями этого несказанного мира стали праведный Иосиф и Пресвятая Дева Мария, сопровождавшие Младенца Христа от жестоких преследований Ирода в Египет. Несомненность в божественных глаголах осеняла их. Неколебимая уверенность в Боге сопровождала их в изгнании в чужой стране. Внезапная перемена жизни, неустроенность быта, пугающая неопределенность завтрашнего дня, тяжесть гонений услаждались и растворялись преизбытком высшего покоя, который они испытывали возле Богомладенца. Мир Божий, о котором апостол Павел сказал, что он превыше всякого ума, пребывал с ними. Евангелие хранит молчание о деталях египетских скитаний святого семейства. В этом молчании скрыто указание на то, что ничто не смущало их душ в то нелегкое время.

Так происходит с теми, кто удостаивается этого мира. Посреди земных скорбей и гонений они пребывают спокойны и неколебимы духом. Отнюдь не бесчувственными и равнодушными, отнюдь не отрешенными от всего и безучастными ко всему, но уверенными в Боге, обладающими полнотой любви, хранящими глубокую умиротворенность. Пусть же эта небесная умиротворенность низойдет и в наши души в эти рождественские дни и успокоит мятущиеся сердца наши немеркнущим светом богомладенца Христа, родившегося в Вифлееме.

Неделя 29-я по Пятидесятнице. Исцеление десяти прокаженных

И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас. Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя.

Только один из десяти прокаженных, получив исцеление, вернулся для того, чтобы воздать благодарение Спасителю. Он был иноплеменником, находившимся, по мнению правоверного иудея, во тьме духовного невежества. Тем не менее, именно его религиозное чувство было отмечено Христом, и только оно было названо спасительным, тогда как сторонники правоверия и наследники обетований вызвали в Сыне Человеческом огорчение своей черствостью и неблагодарностью. Так бывает часто: те, кто уверены в своем правоверии, нередко относятся к явлению благодати в своей жизни как к чему-то должному и принадлежащему им по праву, и потому не видят особой необходимости в ответном чувстве благодарности. Насыщать себя – их жизненная программа, которую они не подвергают ни малейшему сомнению. Богу в этой программе отведено одно из соответствующих мест. Христос назвал начальника синагоги лицемером, когда тот отнес чудо исцеления скорченной женщины к разряду бытовых явлений. В случае с десятью прокаженными повинными в подобном отношении к чуду оказались сами исцеленные. Евангелие говорит нам, что человек, будь то представитель церковной власти или простолюдин, одинаково страдает неблагодарностью по отношению к Творцу своему.

Это небольшое литургийное чтение ставит проблему потребительского отношения к Богу. Оно говорит нам, что признавать во Христе Посланника Божия и обращаться к Нему с горячей молитвой, – еще не значит быть спасенным. Можно получить исцеление от неизлечимого заболевания и обладать для этого достаточной верой, можно испытать на себе прикосновение десницы Всевышнего, но так и не освободиться от потребительского отношения к Источнику всех благ и в итоге оказаться чуждым спасения. Ведь только один из десяти прокаженных услышал от Христа: «Вера твоя спасла тебя». Остальные исцеленные вернулись в свою жизнь без этого драгоценного извещения. Удивительное дело! Глубоко веровать, иметь при этом явственную, ощутимую обратную связь с Богом и все-таки оказаться вне спасения. Может ли такое быть? Не свидетельствует ли сам факт исцеления о Божием благоволении? Если при очевидном и таком исключительном ответе свыше можно все-таки «упустить» Христа и остаться вне Его, то где же тогда вообще находится надежный критерий для определения духовной свободы и уверенной жизни в Боге?

Ответ на этот вопрос находится здесь же, в этом евангельском отрывке: желающий божественной жизни должен уметь предстоять пред Богом в простой благодарности, постоянно возвращаясь к Нему с этим чувством. Благодарение – одно из выражений нашей признательности Творцу, нашего справедливого отношения к Нему. Оно является основой и признаком здоровой религиозности. Одно из последствий вовлеченности первого человека в бездну греха заключалось в нарушении им благодарного отношения к своему Творцу. Адам в своем желании запретного плода допустил неверную о Боге мысль. Он заподозрил Его в скупости и нарушил в себе то состояние благодарности, которым обладал изначально на инстинктивном уровне. Тем самым он отдалился от правильного понимания Бога как источника высшей Любви и извратил свое отношение к Нему. Последующее человечество, отпавшее от Бога, усвоило эту ложь по наследству и с тех пор неизменно пребывает в ней. Оно перестало воспринимать бытие как дар Божий и не ведает тайны божественной любви, не проникается ею. Постоянное недовольство жизнью, бесконечные претензии к Всевышнему и потребительство заняли место непосредственного чувства благодарности. В таком состоянии человек не выходит из плена собственного эгоизма и только все больше и больше укрепляется в нем.

Совершенно очевидно, что благодарение совершает в нас обратное действие: оно возвращает нас к той первозданной чистоте в отношениях с Богом, которая по грубой ошибке была утрачена нашим прародителем. Благодарение вновь делает нас детьми Божьими и свидетельствует о нашей сыновней любви к Творцу, без которой даже самая сильная и глубокая вера оказывается абсолютно напрасной. Апостол Павел написал об этом знаменитые и проникновенные слова, известные всему христианскому миру. В Послании к Коринфянам он пишет: «Если я имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никой пользы» (1 Кор. 13, 2–3). Искреннее благодарение и есть не что иное, как акт нашей ответной любви по отношению к милостивому Богу. Именно поэтому Христос называет веру самарянина, пришедшего к Нему с этим чувством, спасительной, иначе говоря, имеющей силу освобождать от греха.

Святые отцы говорят, что Господь ищет в нас благодарения только для того, чтобы иметь возможность излить на нас Свои многочисленные благодеяния. Чем больше мы благодарим, тем более ограничиваем и утесняем присущее нам потребительское начало, и поэтому тем большей щедростью Бога пользуемся. Одно только удерживает Его в преизбытке Своей любви к нам: Он не усматривает в нас ответного чувства благодарности. Благодарение – это настолько важное начало в духовной жизни, что самое главное, центральное таинство Православной Церкви названо именно благодарением. Каждое воскресенье мы собираемся за божественной литургией, чтобы совершить евхаристию, что в переводе с греческого языка означает «благодарение». Мы отрываемся от своих повседневных дел и собираемся в храме, чтобы предстать перед Богом в чувстве благодарности. Основная молитва, читаемая священником на литургии, есть молитва благодарения. Она начинается его возгласом: «Благодарим Господа!» В ней мы благодарим Бога Отца за все Его бесчисленные благодеяния, за самый дар бытия, за принесение Его Сыном искупительной жертвы, за самую возможность предстать перед Ним в благоговении и совершить таинство евхаристии. И это простое действие народа Божия, соединенное с верой, отверзает Церкви небесные двери и делает возможным в Ней явление Пресвятой Троицы. Во время этой благодарственной молитвы, читаемой иереем тайно, происходит величайшее чудо на земле: предлежащие на престоле хлеб и вино по благоволению Бога-Отца и действием Святого Духа становятся Телом и Кровью Христовыми. Вот сколь огромно и значимо благодарение! Постараемся же не терять этого основополагающего христианского чувства, имеющего силу спасать и низводящего великую благодать на все новозаветное человечество.