Текст книги "Тёмные времена. Наследники Александра Невского"

Новгородское посольство

Великий князь Ярослав Ярославович ушёл с ратью в Бронницы. Великий князь, конечно, понимал, что подобный шантаж едва ли увеличит его престиж в городе Рюрика, но уступать боярам и вече, которым они крутили, как хотели, не собирался.

Как великий князь и думал, вести о том, что он покинул Новгород, простой люд воспринял с небывалым страхом. Слухи, которые по его указанию распространялись по всему городу, заставляли простых обывателей готовиться к крупной войне, которую они едва ли смогут выиграть без его полков.

Уже на следующий день к терему, где расположился князь, прибыли архиепископ Далмат и посадник Павша Ананьевич с множеством бояр. Был среди них и сын покойного посадника Семён Михайлович, который приходился двоюродным братом княгине Ксении.

Посланников Новгорода ввели в палаты князя и усадили за стол. Великий князь вышел к ним и сел, приглашая всех приступить к трапезе.

Архиепископ Далмат встал из-за стола и обратился к великому князю:

– Ярослав! Я знаю тебя давно. Я прошу тебя вернуться с ратью в Новгород. Не гневайся на народ твой.

– Я, владыка, и не гневаюсь. Просто вижу, что новгородцы не хотят ни в чем меня слушаться, а хотят только свою волю вершить. Пусть вершат, если хотят, князь им, может, и не нужен. Чиновников они назначают сами и каких захотят, место тысяцкого тоже на торгу продавать хотят, а мне надо, чтобы тысяцкий в случае чего людей в бой повёл и, если потребуется, жизнь отдал за Русь.

– Так назначь тысяцкого, великий князь. Хотим только, чтобы ты выбрал его из новгородцев, а не из владимирцев.

– Я, владыка, своего человека потому к вам отпускаю, что верю в его храбрость. Он будет жить в Новгороде, а не во Владимире.

– Великий князь, возвращайся обратно в Городище и правь нами! Вину нашу прости и тысяцкого выбери сам из кого хочешь, но не бросай нас в эти минуты! Ибо страшен Новгороду не внешний враг, а внутренний. Сам знаешь, что стоит искре вспыхнуть – и погрязнет Новгород в кровопролитии.

– Я, владыка, зла на Новгород не держу, но если вернусь, то тысяцким, которого я назначил с ведома, между прочим, вече, останется Ратибор Михайлович. А наместника, в случае чего, я буду также иметь право назначить любого. А в наказание берег реки Волхов отныне будет моим, пока я здесь княжу.

Задумались посадник и бояре новгородские. Конечно, в случае, если они вернутся обратно в Новгород без великого князя, то простой люд запросто может и жизни их лишить, а с другой стороны, отдать берег реки Волхов – цена немалая.

– Великий князь, – начал Семён Михайлович, – давай сделаем так. Треть земель будут твоими. Если мы передадим тебе их все, то многие люди, что кормятся от этих земель, разорятся и понесут убытки.

– Половина, бояре, и не меньше.

– Хорошо, великий князь. Возвращайся обратно в Новгород, только чиновников не меняй. В твоей власти останется назначение тысяцкого и наместника.

Великий князь и бояре составили соответствующую грамоту, которую Ярослав скрепил своей печатью, а посадник Павша Ананьевич своей.

– Ждём тебя обратно, великий князь, – кланяясь, сказал посадник Павша Ананьевич.

– Тысяцкий мой будет готовить ваших воинов в поход. Я сам поведу вас на датчан и ливонцев, а не буду ждать их под стенами, подобно Довмонту. Юрий останется у вас наместником и будет править от моего имени, так как он мой племянник.

Бояре поклонились великому князю и вышли. Последнее очень не понравилось им. Юрка Паскуда, как прозвали его новгородцы, был не люб ни боярам, ни простым людям.

Свадьба Анны Мстиславовны и Дмитрия Александровича

Бракосочетание Анны и Дмитрия состоялось, как и было запланировано. Все будто бы радовались, но ощущение натянутости просто царило в воздухе. Анна Мстиславовна в этот день вела себя неестественно именно потому, что не знала, как ей быть. В её отношениях с Дмитрием случился разлад. И теперь, после заключения брака, наладить их будет непросто.

Простой люд, когда молодые шли от церкви в палаты, особо не радовался. Скоморохи всё только и высмеивали её за бесплодие, а один, по всей видимости, умалишённый старик и вовсе встал на дороге перед князем и княгиней.

– Не пусшу! Не пусшу тебя, бесплодная и постыдная девка, в палаты князя нашего! Я с отцом его, великим князем Александром, в Невской битве участвовал! Не пусшу! Иди обратно в Луцк! Дед твой латинскую веру принял, и ты нас заставишь принять их веру.

– Уйди с дороги, пёс, – не выдержала Анна. – Уйди, пёс! Не тебе, презренный, моего деда осуждать. Плеть! Дайте мне плеть!

Княгиня, взяв в руки плеть, двинулась на деда. Все замерли и смотрели на неё.

– Бей меня! Не боюсь боли за Русь!

Княгиня наотмашь хлестнула старика плетью, а затем нанесла ещё один удар.

– Давай, княгиня, бей меня! Вот такая у нас княгиня, переславцы, что за слова плетью меня потчует на свадьбе своей. Давай, латинянка, больней бей, за православную веру терплю!

Анна вновь и вновь наносила удары, пока её руку не схватил князь Дмитрий.

– Уймись. Если каждого дурака пороть, то руки мозолями покроются.

Люди попёрли на княжескую процессию.

– Пошла вон из Переславля, мерзкая латинянка! Убивица! Потаскуха бесплодная!

Князь понял, что народ сейчас разорвёт его княгиню, и закричал что было сил, словно на поле брани:

– Переславцы! Други мои! Остановитесь! Я, князь Дмитрий Александрович, клянусь вам, что жена моя веры православной! Как и отец её! Её дед, как известно, хоть и принимал латинянство, но лишь на время! Перед Богом заклинаю вас, остановитесь. Я не хочу лить кровь в столице своей!

Народ остановился, а князь Дмитрий стал помогать деду подняться.

– Отец, – громко, чтобы все слышали, сказал князь Дмитрий Александрович, – прости супругу мою! И прошу, пошли со мной на двор и откушай! Я воинов отца своего никогда не забываю! Прости княгиню ради Руси!

– Ради тебя, князь, и в память об отце твоём преломлю хлеб на свадебном пиру!

Народ радостно загудел. Простой люд, который секунду назад готов был разорвать и князя, и княгиню, и три десятка ратников, что их сопровождали, теперь желал князю счастья.

– А вам, переславцы, я приказываю выкатить бочки с хмельными напитками, чтобы и вы могли за меня порадоваться, – закричал князь.

Анна Мстиславовна смотрела на переславцев. Как все они ей были противны! Эти люди совсем не желали принимать её, и, глядя на них, Анне хотелось схватить плеть и отхлестать их всех, чтобы знали, как надо с княгинями общаться.

Вадим Всевластович радовался и праздничал на свадьбе, словно лучший друг княгини. Очевидно, этот негодяй приписывал развеивание слухов касательно бесплодия княгини только себе и рассчитывал на обещанную награду.

– Пью чарку хмельную до дна, – кричал Вадим Всевластович, – за тебя, княгиня-матушка, и за тебя, князь-батюшка! Ох, и хорошо вы вместе смотритесь, прям красавцы!

– Прими от меня подарок, княгиня, – согнувшись в поклоне и рукой указывая на сундук с тканями, сказал боярин Афанасий Ярополкович.

Ничего, льстецы и мерзавцы, думала княгиня, вы все ещё узнаете меня. Зря вы решили тягаться с внучкой короля Даниила. Особо мерзко ей было глядеть на этого деда, которого князь позвал за стол и усадил на достойное боярина место. Старик уже изрядно выпил, и теперь вся его злоба сменилась добродушием. Поднося всё новую и новую чарку, он спешил благословлять их брак.

– Желаю вам детишек малых, да как можно больше, князь ты мой, – говорил старик во хмелю, рыгая и вытирая рот рукавом, – по тебе, князь, сразу видно, что ты весь в отца пошёл! Удат и храбр.

– Как тебя зовут, отец? – спросила княгиня у старика.

– Макар Серафимович я, княгиня.

– А где найти мне тебя, если ты потребуешься?

– Так я на переулке возле ворот живу.

Ну, вот после пира я с тобой и разберусь, скот, подумала Анна. Думаешь, я забуду, что ты про меня говорил? Посмотрю, как ты запоёшь, когда я тебя не прилюдно, а лично сечь буду. Мне понравилось с врагами своими расправляться. Это, конечно, не риск, но забава прекрасная. Я тебя, старик, псам скормлю, а перед этим высеку своими руками.

После праздничного пира княгиня сидела возле своего супруга, который благодаря Вадиму Всевластовичу и Макару Серафимовичу не мог не только супружеский долг исполнить, но даже стоять. Анна вновь и вновь клялась сама себе не прощать своих врагов и добиться от переславцев не любви, а страха. Пусть боятся, раз не способны любить.

Андрей Городецкий и Анна Мстиславовна

Князь Андрей Александрович Городецкий внимательно присматривался к супруге своего брата. Она была фактически его ровесницей, и Андрей понял, что с этой женитьбой его отношения с братом будут ухудшаться. Не простит его Анна и всячески будет настраивать против него супруга. Всё же сумела внучка Даниила Галицкого пролезть на Переславльский стол.

Князь Андрей понимал, что подобный брак едва ли может принести пользу ему и Городцу. Поэтому и всеми силами он пытался расстроить его.

Через несколько дней после бракосочетания Андрей сам подошёл к княгине Анне и начал с ней разговор после того, как они все вместе вернулись с верховой прогулки. Дмитрий, подумав, что Андрей хочет извиниться перед Анной, оставил их наедине.

– Аннушка, – начал Андрей Городецкий, – прости меня, пожалуйста, но я не мог по-иному. Ведь принятие в семью бесплодной может навлечь позор на весь род. Сама видела, как народ на подобное реагирует.

Князь Андрей, разумеется, вовсе не считал себя виновным и говорил это Анне исключительно потому, что понимал, что лучше иметь с ней нейтралитет, раз уж не удалось победить.

– Я не хочу, чтобы ты забыла моё поведение. Я не дурак и всё понимаю. Скажу честно, я завидую своему брату, потому что он нашёл тебя и соединил две ветви рода Рюрика.

Анна, которая и сама понимала все мотивы действий Андрея, только усмехнулась. Вот если бы к ней посватался вот этот отрок. Жаль, что он ещё мал. Вот это настоящий князь, едва ли позволивший свою супругу позорить.

– Понимаю тебя, князь, но простить не могу. Друзьями нам не быть.

– Не спеши, княгиня. На вот тебе подарок от меня личный, в честь примирения.

Не понимая Андрея, княгиня Анна взяла в руки дешёвые бусы. И тут её осенило. Это были те бусы, которые показывал ей Лавр, когда приходил к ней в виде купца.

– Что с ним?

– Я бы не о нём на твоём месте беспокоился, а о Вадимке Пьянчуге. Если ты его не устранишь, думаю, недолго ты будешь княгиней, Аня. Запрут тебя в дальнем тереме, и будет сношаться с тобой братик мой раз в месяц, лишь бы получить от тебя приплод, как от суки породистой.

– А ты не такой простой, Андрюша. С виду отрок ещё, а на деле змей хитрый.

– Так вот, Аня, я тебе в знак мира подарю жизнь твоего Лавра. Он мастер в своём деле, но не самый лучший. Думаю, ты хочешь устранить Вадимку. Согласен с тобой. Устраняй. А мне понравилось, как ты этого деда отхлестала. Ты решительная. Думаю, мы будем о многом с тобой общаться в обход твоего мужа.

Анна прищурилась и посмотрела на Андрея. Юноша был и красив собой, и явно очень умён. Глядя в его глаза, княгиня Анна содрогнулась. Такой человек отправит на смерть и глазом не моргнёт. Нет, Андрей совсем не похож на Дмитрия. Тот простой и легко попадает под влияние, а этого подчинить почти невозможно. Грешная мысль мелькнула в голове княгини, но она тотчас отогнала её и прочитала про себя молитву.

– Спасибо тебе, Андрей Александрович, что понимаешь меня. О каких делах ты речь ведёшь?

Анна закрыла глаза и мечтательно задумалась. Сейчас князь Андрей должен её поцеловать. Вот кто действительно подходит для неё. Однако поцелуя Анна так и не дождалась.

– Не о тех, что ты подумала, Аня. В этих делах ты мне не нужна. Будем информацией делиться, чтобы не быть слепыми в нашем мире.

Этот гадёныш второй раз нанёс ей моральную пощёчину. Первый раз, когда чуть не запер её в монастыре благодаря своим доводам о её бесплодии, и второй раз сейчас, когда отверг её. Я тебе этого не прощу, сволочь, подумала княгиня.

– Хорошо, Андрей, будем глазами друг друга. Но против мужа меня действовать не проси.

– Само собой, княгиня.

Я отомщу тебе, думала княгиня, глядя, как князь, поклонившись ей, повернулся и ушёл.

Княгиня Ксения Юрьевна и Андрей Городецкий

Несмотря на то, что весенняя распутица превратила все дороги в непроходимые топи и покрыла их глубокими лужами, князь Андрей Городецкий и князь Даниил Московский вместе с несколькими десятками ратников спешили во Владимир из Переславля. После свадьбы своего брата Дмитрия и княгини Анны Мстиславовны князья ехали к княгине Ксении, с которой их связывали различные торговые и прочие дела.

Княгиня Ксения очень тепло встретила Андрея Александровича и его брата Даниила. Каждого она обняла и пригласила в палаты.

– Устали с дороги? Нынче погода такая, что и в седле еле проедешь. Дороги ведь совсем размыло.

– Моя мечта, княгиня-матушка, – сказал отрок Даниил, – построить множество таких дорог, как те, о которых рассказывают монахи, чтобы связать ими все города Руси. Чтобы в любое время года по ним можно было не только в седле ездить, но и телеги чтобы катиться могли.

Мечтатель, подумала Ксения, глядя на Даниила. Он просто ещё не понимает, что он младший брат, и его мечты, скорей всего, никогда не сбудутся. Быть ему просто удельным князем Московским. Андрюша Городецкий, может, и станет великим князем, и сможет такие вот мечты реализовывать, и то в старости. Такой вот порядок наследования на Руси. Одно в нём хорошо. Детей великого князя завистники не пытаются ни отравить, ни иным способом извести, так как далеки они в очереди на княжение. В западных странах, где власть передаётся от отца к сыну, с этим намного сложнее. Сын короля – это в первую очередь наследник, и братья короля пытаются, если борются за власть, извести своих племянников. На Руси хоть этого нет.

– В Киеве такие дороги были в стародавние времена. Во Владимире тоже есть мощёные дороги, но чтобы связать все города Руси такими вот дорогами! Проще новый город возвести, – сказал Андрей.

– Не прав ты, брат. Города сами вырастут, если появятся хорошие дороги.

Андрей рассмеялся, глядя на своего брата.

– Как могут города вырасти сами по себе, Данила! Города растут там, где князь строит большие церкви и возводит стены и укрепления! Дороги нужны лишь торгашам, а не воинам. По дороге не только твои воины смогут быстро двигаться, но и вражьи.

Братья прекратили спор. Княгиня Ксения после того, как те привели себя в порядок и переоделись, пригласила их на трапезу.

– Рассказывайте, как там всё прошло, – чинно спросила княгиня, – как мой племянник женился?

Дмитрий был одного возраста с Ксенией, но приходился ей по статусу племянником. Княгиня Ксения всегда, когда говорила о ком-нибудь из рода Рюрика, подчёркивала своё родство с ними, словно заставляя всех запоминать, что она тоже княжеского рода. Кто-то улыбался на это, а кто-то уже и не пытался вспомнить родословную княгини.

– Всё прошло хорошо, если не считать, что нас чуть чернь не разорвала из-за слухов о том, что Анна Мстиславовна бесплодна. Только благодаря тому, что простой люд любит своего князя Дмитрия, не кончилось дело кровью. Княгиня Анна Мстиславовна плетью человека, кровь за отечество проливавшего, исхлестала на свадьбе своей, – неспешно сказал Андрей.

– Какой ужас! Внучка короля Даниила вела себя, словно басурманка! – сказала Ксения и внимательно осмотрела всех, кто её слышал. Все сразу стали возмущаться недостойной внучкой короля Галиции.

После трапезы князь Андрей встретился на крыльце с княгиней Ксенией.

– Почему, Андрюша, свадьбу не расстроил, как договаривались? – спросила княгиня Ксения.

– Благодари за это моего братца Данилу. Он сам хотел жениться, в случае чего, на этой княжне.

– Рано ему ещё жениться! Понимаешь, что после такого союза Дмитрий начинает представлять угрозу и для тебя, и для меня?

– Княгиня, – сказал князь Андрей и опустил глаза, – для нас сейчас представляет угрозу не Дмитрий и его союзники, а твоё положение.

– Какое положение?

– Если уж говорить о бесплодии, то в первую очередь надо о тебе подумать. Дочка твоя, которую мы с тобой мне в невесты прочили, умерла. Ты меня, конечно, княгиня, прости, но если ты никого не родишь, то, боюсь, заключать с тобой какие-либо договора – пустое.

– Князь Андрей, – с негодованием воскликнула Ксения, которая сразу выходила из себя, едва упоминали о её бездетности, – ты о своей части договора думай, а я свою выполню. Станешь ты великим князем после смерти Ярослава Ярославовича! Но до этого ещё много лет. Моему супругу ещё и сорока лет нет.

– Понимаешь, княгиня, не думаю, что ты будешь играть в этом хоть какую-то роль. Думаю, что твои дни сочтены, если у тебя не родится ребёнок. А мне, наверно, лучше присмотреться к Ксении Ярославовне, дочери твоего супруга, что в Твери сидит. Брак моего брата Дмитрия и Анны едва ли представляет угрозу. Твой муж Ярослав взошёл на великокняжеский стол по ярлыку великого царя и хана в обход своего брата, ныне покойного Андрея Ярославовича, а тот, если ты вспомнишь, тоже был женат на дочери короля Даниила. Устинья до сих пор жива, как мне известно. Только после того, как её супруг умер, она совсем ничего не значит и живёт с Василием Андреевичем в своей вдовьей доле. Она даже к смертному одру князя Андрея не пришла, так как молилась о его выздоровлении и не верила в его смерть. Она слишком религиозна. Никто из галицких князей за права племянников бороться не поспешил. Как знаешь, они безропотно приняли то, что им из отцовского наследства только Суздаль остался. Думаю, в Галиче смотрят не на Владимир, а на Запад.

– Андрей, ты знаешь, что если меня заменят другой княгиней, то ты едва ли что-то выиграешь. Ксения Ярославовна тебе не пара, так как она старше тебя и мой супруг её бережёт для другого. Прошу тебя, помоги мне выстоять. Великий князь к тебе прислушивается.

– Послушай, Ксения, что ты тут делаешь? Я имею в виду, во Владимире?

– Как и положено княгине, жду мужа из похода!

– Не забывайся, Ксения, ты княгиня только по названию, а не по крови. Езжай к своему князю и не забывай, кто ты. Ты простолюдинка в шкуре княгини. Княгиней ты можешь быть только в тени своего мужа. Иди и будь с ним. Ты нужна ему в Новгороде, и он нужен тебе. Без ребёнка ты не очень полезна. А ещё скажу тебе, Ксюша, по старой дружбе. Боюсь, у тебя не очень много времени. Великим князем в Орде не сильно довольны.

– Что ты хочешь сказать этим, Андрей? К чему такие разговоры? Что ты знаешь о Ярославе? Ему грозит опасность?

– Я всё сказал, княгиня-матушка, – на этот раз с ухмылкой сказал Андрей, – поспеши к Ярославу и постарайся быть к нему как можно ближе.

Ксении стало жутко. Она никогда и помыслить не могла, что с Ярославом может что-то случиться. Что значат слова князя Андрея о том, что Ярославом в Орде недовольны? Разве не исправно поступает дань? Что нужно там? Почему у неё немного времени? Может, князь Андрей просто пугает её?

В глубине души княгиня понимала, что едва ли это так. Скорей всего, Андрей что-то знает, а то и замышляет, но не говорит ей. Где находится та змея, на которую может наступить её супруг? Уж не князь Андрей ли это?

Чарка Вадима Всевластовича

Вадим Всевластович после свадьбы князя Дмитрия и Анны некоторое время предавался пьянству и не спешил требовать с новоиспечённой княгини своего боярства. Но и забывать об этом он не собирался.

На улице наступала весна, и снег таял с поразительной скоростью. Солнце ярко светило и согревало всех тварей Божьих. Вадим Всевластович в этот день, испив кубок заморского вина, почувствовал, что у него во рту словно что-то загорелось. Вадим сплюнул на пол своего терема, одного из лучших в Переславле, и, посетовав на слабое здоровье, продолжил возлияния. Собутыльником у него был некий Вячеслав, человек, с которым он познакомился на улицах славного города Переславля.

– Что-то, Вячеслав, мне вино не в то горло влилось. Першит.

– Такое бывает, Вадим Всевластович. Ну, ты давай рассказывай, что там тебе княгиня пообещала?

– А пообещала она мне, верному своему товарищу, боярство, Вячеслав. Так что скоро мы вот так уже пить не сможем. Не по чину мне будет с тобой возлияниями заниматься. Знаешь, что-то у меня глотка горит.

– Бывает, Вадим Всевластович. Может, вино на ранку во рту попало, да и годы твои уже немалые. За третий десяток перевалило, а здоровье, сам говорил, некрепкое.

Вадим подозрительно поглядел на собеседника, но поскольку тот лихо налил себе ещё чарку, то тоже обновил свою посудину. Вадим пил не малыми чарками, а большими, в которые вливалось не менее трёх обычных.

– А у тебя, Вячеслав, глотка не горит?

– Нет, Вадим Всевластович, у меня ничего не горит, но я здоровья крепкого. Так что, может, время твоё приходит. Умрёшь ты и не станешь боярином.

– Стану, – сказал Вадим и тут понял, что он не чувствует ног. – Помоги-ка мне встать.

Вячеслав стал помогать будущему боярину встать, но тот растянулся на полу.

– Что-то мне Вячелаааав нээ хорооооосо…

– Может, позвать лекарей?

– Да какой там, ты лучше мне чарку наполни и помоги до постели добраться, а после проваливай. Завтра если потрэээээээбуся, я сам тебя найду.

Вадим чувствовал, что, помимо того, что у него отнялись ноги, язык переставал иногда выговаривать слова. Стоило Вадиму закрыть глаза, как он провалился в забытьё.

Вадим проснулся и понял, что встать он сам не сможет. Ноги его не слушались, одна из рук еле шевелилась, а другая безвольно висела. Бывалый пьяница сохранил весь свой ум и сразу во всём обвинил вино и слабое здоровье.

Когда к Вадиму в комнату вошла старая бабка, которая убирала терем, то он решил позвать её на помощь.

– Эээээ, – только и получилось у него сказать, – аааа!

Язык перестал его слушаться, как и многие другие части тела, однако он не умер. Вскорости началась ужасная резь в животе, от которой Вадим, скрюченный в три погибели, скорчился на кровати. Узнав о болезни ближника, князь Дмитрий вместе с супругой княгиней Анной поспешили к его постели. Вадим понимал, что, по всей видимости, он отравлен и, скорей всего, умирает, но сказать ничего не мог. Увидев князя, он только бессильно замычал.

– Князь Дмитрий, – обратилась Анна к супругу, – у Вадима Всевластовича, скорей всего, это от постоянных возлияний. Не думаю, что он оправится, но ты, как его верный друг, должен пожаловать ему боярство. Пусть хоть умрёт боярином. Он это заслужил.

Анна не уточнила, чего именно заслужил Вадим, смерти лютой или боярства. Князь Дмитрий обнял жену.

– Аннушка, ты настоящий и верный мой друг. Вадим и вправду достоин боярства. Пусть хоть перед смертью будет боярином. Я составлю соответствующую грамоту и пожалую ему землю.

– Аааа, – бессильно блеял Вадим Всевластович.

Прошло несколько дней, но Вадим так и не умер, а продолжал лежать в постели и даже справлять нужду вынужден был под себя. Боярство совсем не радовало его. В один из таких дней княгиня Анна, которая с поистине материнской заботой стала опекать боярина, забыв все обиды, пришла к нему в терем. Оставшись с ним наедине, она погладила его по голове.

– Ну как, Вадим Всевластович, нравится тебе боярство? Хорошо ли быть боярином? Я распорядилась, чтобы тебе больше никогда не наливали вина и кормили только овсом. Ты ведь всё равно возразить не сможешь. Я буду иногда тебя навещать, чтобы знать, что ты жив и не можешь радоваться жизни. Буду глядеть на тебя и радоваться оттого, что ты теперь можешь видеть перед собой только эту комнату и больше ничего.

– Аааа!

– Я знаю, что ты всё понимаешь. Живи, боярин Вадим. Я свой уговор выполнила.