Текст книги "Адмирал Лазарев"

Глава четвертая
Экспедиция к Южному полюсу (1819–1821)

Назначение экспедиции

В 1819 году, по воле императора Александра I, была снаряжена антарктическая экспедиция из двух судов, с ученой целью пройти вокруг света. Начальником экспедиции стал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен.

Будущий мореплаватель родился 9 (20) сентября 1778 года на острове Эзель (Сааремаа, ныне это территория Эстонии). По окончании курса наук в Морском кадетском корпусе в 1797 году он был произведен в мичманы и до 1803 года нес службу на судах Ревельской эскадры в плаваниях по Балтийскому морю. В 1803 году отправился в кругосветное плавание на фрегате «Надежда», под командой выдающегося мореплавателя Ивана Федоровича Крузенштерна, которому молодого и прилежного офицера рекомендовал сам командующий флотом вице-адмирал Ханыков.

Это странствие оказало большое влияние на морское образование Беллинсгаузена, с особенным усердием занимавшегося составлением карт и описями новых и малоизученных берегов. И. Ф. Крузенштерн так оценил работу молодого исследователя: «Все почти карты рисованы им последним искусным офицером, который в то же время являет в себе способность хорошего гидрографа; он же составил и генеральную карту»[82]82
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960. С. 20.


[Закрыть].

В 1810 году Беллинсгаузена перевели на Черноморский флот и назначили командиром фрегата «Минерва». Плавая на этом фрегате три года у кавказских берегов, Фаддей Фаддеевич обратил внимание на их неверное изображение на российских морских картах и, произведя астрономические наблюдения, уточнил координаты важнейших объектов на восточном побережье Черного моря[83]83
  Дата начала службы Ф. Ф. Беллинсгаузена на Черном море указана по источникам: Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960. С. 20; Военно-энциклопедический словарь. М.: Воениздат, 1983. С. 73.


[Закрыть].

Незадолго до своего перевода в Санкт-Петербург для участия в экспедиции к Южному полюсу Беллинсгаузен был назначен командовать фрегатом «Флора», на котором предполагал продолжить начатые гидрографические работы.

Как видим, И. Ф. Крузенштерн не случайно рекомендовал назначить начальником антарктической экспедиции именно капитана 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена. В своем письме от 31 марта 1819 года на имя морского министра И. И. Траверсе относительно организации экспедиции к Южному и Северному полюсам, в котором И. Ф. Крузенштерн подробно изложил свои, как он выразился, «примечания» относительно будущих путешествий, касающиеся их цели и ожидаемых результатов, маршрутов и подготовки к ним, он сопроводил свой выбор такими словами: «Хотя е. и. в. (его императорское величество. – И. Р.) и соблаговолит назначить сам начальников экспедиции, однако позвольте мне, впрочем, рекомендовать в начальники экспедиции к Южному полюсу капитана бар. Беллинсгаузена, он находился со мной на “Надежде”, и потому могу судить об нем, он имеет особенные свойства к начальству над таковою экспедицией, превосходный морской офицер и имеет редкие познания в астрономии, гидрографии и физике. Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с бар. Беллинсгаузеном»[84]84
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 104.


[Закрыть].

«Современники рисуют Ф. Ф. Беллинсгаузена “смелым, решительным, знающим свое дело командиром, прекрасным моряком и штурманом, ученым-гидрографом, истинным русским патриотом”»[85]85
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960. С. 21.


[Закрыть].

Заглядывая вперед, к этому можно добавить, что Михаил Петрович Лазарев, снискавший с годами, прошедшими после экспедиции к Южному полюсу, славу одного из талантливейших русских флотоводцев, вспоминая совместное с Беллинсгаузеном плавание, называл его не иначе как «искусным, неустрашимым моряком» и к этому прибавлял, что он был «отличный, теплой души человек»[86]86
  Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естество-знания и техники / Сост. И. В. Кузнецов. М., 1962. С. 421.


[Закрыть].

Осуществление первого русского научного антарктического плавания являлось частью плана, подготовленного правительством по повелению императора Александра I и предусматривавшего одновременную отправку в наиболее труднодоступные районы Мирового океана двух экспедиций в составе двух судов каждая – к Северному и Южному полюсам.

Необходимо отметить, что И. Ф. Крузенштерн в своем письме морскому министру уделил особое внимание экспедиции именно к Южному полюсу, подчеркнув ее важность в углублении познаний о Южном полушарии и поиске земли, которая могла там существовать. Будучи опытным мореплавателем и первооткрывателем, человеком с широким кругозором и глубокими знаниями в области гидрографии и океанографии, удостоенным звания почетного члена Мос-ковского университета, Крузенштерн торопил с ее отправкой, стремясь сохранить приоритет за Россией: «Обе экспедиции равномерно важны, но я постараюсь приготовить инструкцию для первой с большей подробностью, не только потому, что наши мореходцы знают менее южную часть Великого океана, нежели северную, но и для того, что сия экспедиция, кроме главной ее цели изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оном недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море. Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас, она в продолжение краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам. По сим-то причинам почитаю я сие предприятие одним из важнейших, как когда-либо предначинаемы были… Путешествие единственно предпринять к обогащению познаний [оно] имеет, конечно, увенчаться признательностью и удивлением позднейшего потомства…»[87]87
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 95.


[Закрыть]

Свои предложения по подготовке антарктической экспедиции, помимо Крузенштерна, представили и другие известные и авторитетные ученые и мореплаватели того времени – полярный исследователь, контр-адмирал, член Адмиралтейств-коллегии, генерал-гидрограф Главного морского штаба Г. А. Сарычев и совершивший уже два круго-светных плавания О. Е. Коцебу.

В 1819 году в жизни Беллинсгаузена произошла важная перемена. 24 апреля он получил от И. И. Траверсе письмо, предписывавшее ему немедленно отправиться в Санкт-Петербург «для принятия некоторых высочайших поручений»[88]88
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 2.


[Закрыть].

О том, что произошло далее, Беллинсгаузен вспоминал так: «Сей случай удалил меня из Севастополя, где я тогда с особенным удовольствием служил Командиром 44 пушеч. фрегата “Флора”, имел поручение от главного Командира Черноморского флота Вице-Адмирала Грейга, в продолжение лета, обойти на сем фрегате Черное море и определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Для меня было бы лестно и приятно исполнить волю всеми любимого Начальника, но надлежало отправиться в Петербург.

По прибытии моем в столицу 23 мая, Г. Морской Министр сказал мне: “Государю Императору угодно препоручить вам начальство над двумя шлюпами ‘Востоком’ и ‘Мирным’, которые назначаются для открытий в Южных больших широтах, и чтобы обойти льды вокруг Южного полюса”»[89]89
  Там же. С. 2, 3.


[Закрыть].

Получив приказ министра, Беллинсгаузен немедленно отправился в Кронштадт, чтобы принять шлюпы, находившиеся уже почти в полной готовности.

Что касается выбора капитана второго судна экспедиции, шлюпа «Мирный», то, рассматривая кандидатуры, Морское министерство остановило свой выбор на лейтенанте Лазареве. К тому времени он стал уже широко известен в среде офицеров Балтийского флота, пользовался уважением за свои служебные и боевые качества и имел репутацию отличного мореплавателя, совершившего кругосветное плавание.

А вот как оценивали самого Михаила Петровича Лазарева современники: «Все отдавали полную справедливость отличным знаниям лейтенанта Лазарева по морской части; он считался одним из первых морских офицеров в нашем флоте, и был действительно таков, обладая в высокой степени всеми нужными для этого качествами»[90]90
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 2.


[Закрыть].

Как видим, выбор при назначении командиров кораб-лей в антарктическую экспедицию 1819–1821 годов оказался чрезвычайно удачным.

Итак, Ф. Ф. Беллинсгаузен командовал шлюпом «Восток», а второй шлюп, «Мирный», был отдан в командование М. П. Лазареву.

Основные данные шлюпов «Восток» и «Мирный»

Этим русским кораблям предстояло отплыть к Южному полюсу. И надо сказать, что двух командиров сразу же связали сердечные дружеские отношения и за весь период совместного плавания лишь один раз между Ф. Ф. Беллинсгаузеном и М. П. Лазаревым возникли разногласия. Несмотря на исключительную собственную смелость и опытность, Лазарев считал, что Беллинсгаузен слишком рискует, маневрируя большими ходами между ледяными полями в условиях плохой видимости. Михаил Петрович говорил: «Хотя мы смотрели с величайшим тщанием вперед, но идти в пасмурную ночь по 8 миль в час казалось мне не совсем благоразумно»[91]91
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 212.


[Закрыть].

На это замечание Беллинсгаузен спокойно отвечал: «Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таких ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия»[92]92
  Там же.


[Закрыть].

Впрочем, разве это разногласия? Просто немного отличающиеся мнения двух смелых, решительных и знающих свое дело командиров.

Несколько слов о приоритете русских

Надо сказать, что подобных экспедиций еще не бывало в российском флоте. Она проходила под руководством Морского министерства и за ее подготовкой осуществлял надзор лично морской министр И. И. Траверсе. Хотя в первые три десятилетия XIX века имели место многочисленные русские кругосветные плавания, но их большая часть была вызвана наличием российских владений на Алеутских островах, Аляске и граничащих с ней побережьях Северной Америки. Да, эти кругосветные путешествия сопровождались важными географическими открытиями в Тихом океане, но при этом оставались совершенно неизученными ни русскими, ни иностранными экспедициями обширные пространства трех океанов (Тихого, Индийского и Атлантического) к югу от Южного полярного круга, в то время объединявшиеся под общим наименованием Южного Ледовитого океана.

Кстати, открытию Южного материка в значительной мере было посвящено кругосветное плавание британского мореплавателя Джеймса Кука. Но Кук отрицал наличие Южного материка, по крайней мере доступного для обнаружения с помощью судов.

Он писал: «Я обошел океан Южного полушария на высоких широтах и… <…> отверг возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса в местах, недоступных для плавания»[93]93
  Кук Дж. Путешествие к Южному полюсу и вокруг света. М., 1948. С. 440.


[Закрыть].

Именно это мнение Джеймса Кука, доказывавшего, что Антарктиды или не существует, или что ее достичь вообще невозможно, послужило причиной отказа на какое-то время от дальнейших попыток открыть континент, расположенный на самом юге Земли.

В высказываниях Кука о неизвестном континенте большинство интересующихся этим вопросом услышали в качестве главного вывода слова об отсутствии континента. Замечание Кука о том, что он, возможно, существует, но недоступен, отошло на второй план. Укоренению этого мнения способствовали и заявления некоторых ученых, совершивших плавание вместе с Куком, в частности, натуралиста Иоганна Рейнгольда Форстера, который писал: «Многие ученые люди издавна думали, что в Южном полушарии существует большая матерая земля, предполагая оною необходимо нужною для сохранения земного шара в равновесии… но плавание наше вокруг земного шара неоспоримо доказало, что по ту сторону 60 градусов широты в южном полушарии нет земли, кроме обретенных нами Южной Георгии и Сандвичевой земли»[94]94
  Трешников А. Ф. История открытия и исследования Антарктиды. М., 1963. С. 19.


[Закрыть].

При всем уважении к заслугам этого ученого, отметим, что налицо пример самоуверенности, при отсутствии, между тем, каких-либо научных доказательств для столь безапелляционного вывода. Однако даже в ту эпоху, когда отсутствовали достоверные географические сведения о пространстве, окружающем Южный полюс, было уже невозможно одним лишь авторитетом навязать научному сообществу то или иное мнение. Кук в этом смысле оказался дальновиднее и выразил свое мнение осторожно и с оговорками.

К тому, что на самом деле сказал Кук и насколько его слова оказали влияние на поиски Южного континента, мы еще вернемся в другой главе нашего повествования.

Кстати, Джеймс Кук, направляясь на юг, встретил на своем пути непроходимую стену льдов, которая и вынудила его повернуть обратно. У русских моряков путь был аналогичным, но они не отступили. Поэтому именно они стали первыми.

Заглядывая вперед и желая сразу же покончить со всеми инсинуациями на эту тему, оговоримся: да, Джеймс Кук неоднократно пересекал полярный круг, был затерт льдами, перешел через 71° южной широты и находился всего лишь в 75 милях от берегов Антарктиды. А русские мореплаватели уже на первом этапе плавания в арктических водах совершили в общей сложности шесть подходов (как тогда говорили – «покушений»), несколько раз пересекли 69° южной широты и приближались вплотную к антарктическому материку. Во время покушения 16 (28 января) 1820 года они находились всего в 20 милях от Южного континента, засвидетельствовав, как мы увидим далее, в своих отчетах и письмах наличие многочисленных визуальных и других признаков близости земли[95]95
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960. С. 36.


[Закрыть].

Еще один важный момент: во время второго захода в Антарктиду 17 (29 января) 1821 года Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев в очередной раз увидели берег, в чем были абсолютно уверены. И не было с их стороны в тот момент ошибкой считать этот берег частью материка, хотя впоследствии, но лишь почти через 120 лет (!), и выяснилось, что это крупнейший остров Антарктиды, отделенный о нее узким проливом, покрытым вечным льдом, таким же, что покрывает материк.

Да, увидев неизвестную доселе землю, они не сумели высадиться на берег из-за сплошного льда около него. Но именно русская экспедиция доказала, что это была земля; в солнечную погоду русские моряки четко видели и даже зарисовали гористый берег, и последние сомнения исчезли – на юг простирался не просто ледяной массив, а заснеженные скалы. Ф. Ф. Беллинсгаузен назвал открытую сушу Землей Александра I.

А вот англичане, например, считают, что Антарктиду открыли Эдвард Брансфилд и Уильям Смит. Но последний в 1819 году высадился на Южных Шетландских островах, лежащих вблизи Антарктиды, но это все-таки не континент. А Брансфилд обогнул эти острова и 30 января 1820 года увидел полуостров, якобы принадлежащий континенту. Но только увидел издалека, не более того. И можно было бы по этому поводу подумать: что ж, и пусть они так считают, если называют это «открытием Антарктиды».

Совсем другое мнение имеют американцы, которые считают, что Антарктиду открыл Натаниэль Палмер. Но только этот достойный человек нигде не высаживался и 16 ноября 1820 года видел вроде бы (!) тот же самый полуостров. Таким образом, мы вправе утверждать, что это, мягко говоря, очень смелая претензия на первенство. Но можно было бы и в этом случае махнуть на подобное «доказательство» рукой и посчитать его желанием американцев везде, где только возможно, считать себя опередившими англичан, да и других европейцев тоже.

Да, наверное, можно было бы так и отнестись к этим претензиям на первенство, если бы за всеми этими провозглашаемыми приоритетами, не имеющими ничего общего с подлинными открытиями земель, не последовали неблаговидные поступки: переименование островов и земель, открытых русскими первопроходцами, и сделано это было спустя совсем немного лет после завершения экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева. И больше других в этом преуспели представители Англии, провозгласившей себя «владычицей морей», на чем мы еще остановимся подробнее.

Но были еще и другие иностранные мореходы, совершавшие плавания в Южном Ледовитом океане в XIX веке. Своя точка зрения на открытие Антарктиды имеется у аргентинцев, чилийцев и французов. Первым флаг своей державы водрузил там, по-видимому, француз Жюль Дюмон-д’Юрвиль. Но вот когда установил? В январе 1840 года! И где установил? Не на континенте, а на скалистом острове, находящемся в миле от материка.

А впервые человеку удалось высадиться в Антарктиде лишь 24 января 1895 года. Первыми вступили на землю шестой части света капитан норвежского китобойного судна «Антарктик» Леонард Кристенсен и преподаватель естественных наук Карлстен Борхгрёвинк. Он уговорил капитана спустить на воду шлюпку и пристать к берегу. Более того, он собрал там образцы минералов, увидел и описал антарктический лишайник, а в воде заметил медузу.

Однако это все происходило намного позже, а пока же о существовании Антарктиды никто не знал. Но так было лишь до отправления русской антарктической экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева.

Подготовка экспедиции

Михаил Петрович Лазарев принял на себя непосредственное руководство всеми подготовительными работами.

В письме своему другу и бывшему товарищу по плаванию А. А. Шестакову он отмечал, что «Восток» был построен по плану фрегатов «Кастор» и «Поллукс» (постройки 1807 года), но с той разницей, что на нем верхняя палуба была сплошная, без разрезных шкафутов (деревянных брусов, идущих вдоль борта). Лазарев считал, что это судно «вовсе неудобное к такому предприятию по малой вместительности своей и тесноте как для офицеров, так и для команды»[96]96
  Русские открытия в Антарктике в 1819–1820—1821 годах. М., 1951. С. 22, 193.


[Закрыть].

Шлюп «Восток» был построен корабельным инженером Вениамином Стокке (англичанином на русской службе), и на практике он действительно оказался мало удачным. Зато прекрасные мореходные качества показал второй шлюп, «Мирный», построенный русским корабельным мастером Яковом Аникеевичем Колодкиным.

Лазарев наблюдал за снаряжением обоих шлюпов, но времени у него было крайне мало, ведь назначение Беллинсгаузена состоялось лишь за 42 дня до выхода экспедиции из Кронштадта.

Отметим, что шлюп «Мирный» имел значительно меньшие размеры и первоначально числился в списках флота в качестве транспорта. И он был несколько перестроен, чтобы получить внешний вид военного корабля. Кроме того, командир его лейтенант Лазарев приложил много усилий в подготовительный период, чтобы улучшить мореходные качества этого шлюпа, рассчитанного для плавания в Балтийском море (он был снабжен второй обшивкой, сосновый руль был заменен дубовым, были поставлены добавочные крепления корпуса, такелаж был заменен более прочным и т. д.).

В конечном итоге Михаил Петрович дал положительную оценку своему шлюпу: «Своим же шлюпом я был очень доволен»[97]97
  Там же. С. 24, 193.


[Закрыть].

Но при этом он позволял себе выражаться довольно резко. Например, одному своему товарищу он писал так: «Для чего посланы были суда, которые должны всегда держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходу, что один должен беспрестанно нести все лисели[98]98
  Л и с е л ь – дополнительный парус, ставившийся в помощь прямым парусам для увеличения их площади при попутных ветрах.


[Закрыть] и через то натруждать рангоут, пока сопутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю тебе самому отгадать, а я не знаю»[99]99
  Там же. С. 22, 193.


[Закрыть].

Заглядывая вперед, отметим, что в ходе плавания лишь благодаря морскому искусству М. П. Лазарева шлюпы ни разу не разлучились, несмотря на исключительно плохие условия видимости в антарктических водах, темные ночи и непрерывные штормы.

Среди офицерского состава шлюпа «Восток» наиболее видными личностями были помощник командира капитан-лейтенант Иван Иванович Завадовский и лейтенант Константин Петрович Торсон. На этом шлюпе в плавании также находились выдающийся астроном профессор Казанского университета Иван Михайлович Симонов и художник Павел Николаевич Михайлов, впоследствии академик живописи.

Из состава офицеров шлюпа «Мирный» следует отметить лейтенантов Михаила Дмитриевича Анненкова и Николая Васильевича Обернибесова, а также мичманов Ивана Антоновича Куприянова и Павла Михайловича Новосильского. Последний был включен в состав экспедиции по просьбе Лазарева и зачислен в команду шлюпа, которым он командовал, менее чем за две недели до отплытия.

Беллинсгаузену и Лазареву было предоставлено право самим набрать себе команду из офицеров и гражданских лиц. По свидетельству Новосильского, «несмотря на трудности и опасности, которых надлежало ожидать в предстоящих экспедициях, число офицеров, желающих в них участвовать, было так велико, что надо приписать особенному счастию, когда выбор пал и на меня»[100]100
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 2.


[Закрыть].

Добавим, что попасть в число счастливчиков Новосильскому, только окончившему в тот год Морской кадетский корпус, удалось благодаря письму, которое его отец, будучи знаком с Лазаревым, передал для Михаила Петровича. Лазарев отнесся к просьбе молодого человека благосклонно и рекомендовал его вышестоящему начальству, несмотря на то что Михаил Петрович был буквально засыпан подобными просьбами. И уже на следующий день на аудиенции у морского министра вопрос об участии новоиспеченного офицера Новосильского в экспедиции был решен.

Недостаток у Новосильского опыта плаваний в морях был, как показали дальнейшие события, с лихвой возмещен тем, что в его лице экспедиция получила человека, отличавшегося любознательностью, обширными познаниями в астрономии и других науках, способностью к систематизации и анализу наблюдений за природными явлениями и жизненным укладом различных народов. Все это он отразил в своей книге «Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера», изданной в Санкт-Петербурге в 1853 году. Благодаря его незаурядному литературному таланту из этих «Записок…» мы узнаём о многих интереснейших подробностях жизни на шлюпе «Мирный» в ходе экспедиции и о его командире М. П. Лазареве.

Всего в плавание на «Востоке» отправилось 117 человек, на «Мирном» – 72 человека[101]101
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 9.


[Закрыть]. (В воспоминаниях П. М. Новосильского указывается другое количество членов экипажа «Мирного» – 73 человека[102]102
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 93.


[Закрыть].)

Есть и несколько иные данные: личный состав шлюпа «Восток» включал 9 офицеров и 117 унтер-офицеров и матросов, шлюпа «Мирный» – соответственно 7 и 72[103]103
  Кузнецов И. В. Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. М., 1962. С. 422.


[Закрыть].

Мичман Новосильский потом отмечал, что кораблям «предназначено было осмотреть те части Южного Ледовитого океана, в которых никто еще не бывал»[104]104
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 2.


[Закрыть].

Несмотря на большую спешку со снаряжением экспедиции, снабжена она была в целом неплохо. Однако, как показали дальнейшие события, не все, что было сделано на судах и взято с собой в путешествие, вполне соответствовало основной его цели – плаванию во льдах. Прежде всего это относится к состоянию шлюпа «Восток». Его готовность к тяжелым испытаниям оказалась намного хуже, чем у «Мирного», подготовкой которого Лазарев занимался лично, имея на это больше времени, чем Беллинсгаузен. Данное обстоятельство стало причиной более раннего, против запланированного, ухода экспедиции из высоких южных широт в конце января 1821 года.

Зато экспедиция была очень хорошо снабжена всевозможными противоцинготными продуктами питания, к которым относились хвойная эссенция, лимоны, кислая капуста, сушеные и консервированные овощи. Также для обогревания матросов, замерзавших при работе на реях во время леденящих ветров и морозов в Антарктике, имелся запас рома. А еще было закуплено красное вино для добавления к питьевой воде при плавании в жарком климате.

Перед отправлением экспедиции Беллинсгаузен получил несколько подробных инструкций от разных ведомств, которыми он был обязан руководствоваться.

1. Инструкция от морского министра содержала несколько положений общего характера, относительно маршрута следования и сроков начала плавания непосредственно к Южному полюсу, а также отношений с местными жителями, передачи полученных сведений с судами, идущими в Европу, соблюдения дисциплины на кораблях.

2. Инструкция государственной Адмиралтейств-коллегии предписывала соблюдение необходимых мер по сохранению здоровья экипажей, обеспечение хороших бытовых условий, соблюдение норм морского международного права.

3. Инструкция государственного Адмиралтейского департамента касалась вопросов ведения записей по навигации, астрономии, гидрографии, а также журнала путешествия и зарисовок художника.

4. Вторая инструкция от морского министра содержала указания по проведению научных наблюдений: измерение различных параметров воды, льдов, ветров, этнографические и ботанические наблюдения, сбор минералогических и других коллекций.

Как видим, экспедиции ставились многообразные, хорошо продуманные задачи. Их выполнение должно было способствовать, как указывалось в последней инструкции, достижению основной цели – получению новых знаний о земном шаре.

23 июня 1819 года, заботясь о скорейшем отправлении, шлюпы посетил морской министр вместе с главным командиром Кронштадтского порта, а на другой день сам император «изволил осчастливить Высочайшим своим посещением шлюп “Восток”»[105]105
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 42.


[Закрыть]. Его величество все подробно осмотрел и, пожелав морякам благополучного пути, возвратился в Петергоф.

Также император осмотрел шлюп «Открытие», который должен был отправиться «в отдаленнейшие пределы Севера». А 25 июня начальники обеих экспедиций представлялись его величеству в Петергофе. При этом император объявил им высочайшую свою волю, чтобы русские моряки «во время пребывания у просвещенных, равно и у диких народов, снискивали любовь и уважение; сколь можно дружелюбнее обходились с дикими народами и без самой крайности не употребляли огнестрельного оружия»[106]106
  Там же.


[Закрыть].