Текст книги "Нежный любовник"

– Конечно. – Джош улыбнулся. – Где бы он был, если бы не ты?

– Вероятно, в тюрьме или в сумасшедшем доме, – ответила мать самым серьезным тоном. Джош рассмеялся. – Должен же кто-то проследить, чтобы твой отец не вогнал себя в гроб. А теперь мне еще предстоит принимать в своем доме одновременно двоих дочерей и сына! – По голосу было ясно, что она в восторге от подобной перспективы.

– Да, мама, не представляю, как ты это выдержишь.

– Я тоже не представляю. Справиться с вами четырьмя одновременно очень трудно.

Джош легко представил нежную улыбку на круглом лице матери. Муж и дети составляли для нее смысл существования.

– Постараюсь облегчить тебе жизнь.

– А ты подари мне внуков, – предложила мать, – тогда я переключусь на них и буду меньше досаждать тебе.

Эта тема была Джошу хорошо знакома.

– Я еще не встретил… – Джош оборвал себя на полуслове, подумал и спросил: – Между прочим, что ты скажешь, если я приеду на день рождения отца с девушкой?

Мать на несколько секунд затихла.

– Скажу, чтобы ты прихватил с собой аптечку первой помощи. Как бы мне не упасть в обморок.

– Очень остроумно, мама. А если серьезно?

– Значит, ты кого-то встретил?

Джош прочистил горло.

– Я бы так не сказал.

– Джош, я же твоя мать. Ты меня не проведешь. – В голосе матери слышалось радостное возбуждение. – Какая она? Из какой семьи? Как вы познакомились?

О том, как они познакомились, Джош точно не собирался рассказывать матери. Он постарался уйти от ответа.

– Ее трудно описать. Она особенная.

– Еще бы, раз ты собираешься привезти ее к нам! Откуда она родом?

Джош нахмурился.

– По правде говоря, не знаю.

Мать снова помолчала.

– Ты не знаешь?

– Ну, одно время она жила в Нью-Йорке.

– Когда?

Какая разница? – подумал Джош. Но Маргарет задавала те вопросы, какие и положено задавать матери.

– Она жила в Нью-Йорке до того, как переехала в Манзаниту, точнее, вернулась сюда. Мы учились с ней в одной школе.

– Ты с ней дружил тогда?

– Нет, в школе мы не были знакомы.

– Она местная?

Джош потер виски.

– Не знаю, не спросил.

– Джош, ты собираешься привезти девушку познакомиться с родителями, а можно подумать, что ты подцепил незнакомку на автобусной остановке.

Джош не нашелся, что на это возразить, и промолчал.

– Серьезно, как давно вы знакомы? – настороженно поинтересовалась мать.

– Не знаю точно, наверное, месяца два, может быть, три.

Джош сообразил, что «три» звучит лучше, чем «два». Ему не понравился тон матери.

– Вы знакомы три месяца, и ты ничего о ней не знаешь? Чем же, скажи на милость, вы занимались все это время? – Мать помолчала. – Минуточку. Можешь не отвечать.

– Я и не собирался. – В дверь его кабинета заглянула Джекки из отдела маркетинга, нетерпеливо замахала ему рукой и ушла дальше по коридору. – Мама, мне нужно идти на совещание. Передай папе от меня привет и скажи девочкам, что я приеду на его день рождения.

– Конечно. Всего хорошего, сын.

– И тебе всего хорошего. – Джош повесил трубку.

«Как будто подцепил незнакомку на автобусной остановке».

Джош пошел на встречу с представителями рекламного агентства, которые принесли новые проекты рекламы. Пока его коллеги изучали рекламные материалы, Джош обдумывал слова матери. Он действительно не знает об Анджеле почти ничего, во всяком случае ничего существенного. В этом смысле положение осталось таким же, как на первом свидании. Он придумал пресловутое соглашение, пытался очаровать и соблазнить Анджелу, но даже не постарался узнать ее получше.

Он хотел произвести на нее впечатление, завоевать ее, но о большем, чем заключить соглашение на полгода, как-то не задумывался. Он испытал неприятное ощущение, весьма смахивающее на чувство вины.

В прошлом ему никогда не требовалось, чтобы женщина открывала ему душу. Женщина, у которой на уме замужество, обычно стремится стать мужчине лучшей подругой, рассказывает о своем детстве, о своих чувствах по отношению к нему и надеется, что он ответит ей тем же. Затем, если мужчина действительно расскажет что-то о себе, она попытается развить успех, а там, глядишь, дойдет и до разговоров о детях.

Анджела не такая, она бы так себя не повела. Насколько Джош успел ее узнать, откровенничать о себе совсем не в ее стиле. А Джошу впервые в жизни захотелось, чтобы женщина ему открылась. Сегодня вечером он собирается заехать к ней домой. Не для того, чтобы заняться с ней сексом в новом месте. Нет, сегодня вечером он решил попытаться проникнуть в тайну Анджелы Джефферсон.

И, возможно – только возможно, – что тогда их шестимесячное соглашение перерастет в нечто большее.

Анджела устало плюхнулась на диван. День в библиотеке выдался на редкость суматошный: попались два очень скандальных читателя, не прибыла партия заказанных книг и одна сотрудница уволилась без предупреждения. Анджела посмотрела на часы: половина седьмого. В половине восьмого она обещала быть у Джоша. Она задумалась. Не отменить ли свидание? Для их обычной физкультуры в постели она слишком устала.

Анджела потянулась и потерла шею. Кто бы мог подумать, что ей придет в голову такая мысль. Нельзя сказать, чтобы ей не нравилось заниматься с Джошем сексом. Напротив, она с каждым разом желала его все сильнее, если такое вообще возможно. Но что-то было не так, и Анджела не могла понять, что именно.

Может, я просто переутомилась? Полный рабочий день, после работы четыре раза в неделю занятия в различных классах… Особенно тяжело ей стали даваться ранние занятия йогой по субботам.

Она уже собиралась снять трубку, чтобы звонить Джошу, когда кто-то позвонил в дверь. Она удивилась, но встала с дивана. Встала и застонала. Ноги гудели, и у нее не было ни малейшего желания общаться с коммивояжерами.

Даже если бы за дверью ее ждал кто-то с чеком на миллион долларов, сейчас ей было все равно. Она бы послала его куда подальше и легла бы спать.

Анджела заглянула в дверной глазок и с удивлением увидела знакомое лицо. Она медленно открыла дверь.

– Джош?

Джош улыбнулся, от него аппетитно пахло чем-то вкусным, съедобным.

– Привет. – Пока Анджела приходила в себя от удивления, Джош прошел в квартиру. – Я решил, что ты устала, и принес с собой еду из китайского ресторана.

Анджела неловко переступила с ноги на ногу, не закрывая за ним дверь. Мысль принимать Джоша у себя ей не очень нравилась. Она бы предпочла встретиться с ним в его доме, чтобы позже ей ничто о нем не напоминало. Но пакеты с едой распространяли очень аппетитные запахи, а у нее на ужин не планировалось ничего, кроме бутербродов, в лучшем случае овсяных хлопьев… К тому же Джош с пакетами в руках выглядел так по-домашнему, что она сдалась.

– Ладно, поставь пакеты на кухонный стол.

Она закрыла входную дверь и заперла ее. Джош в считанные минуты накрыл стол.

– Как прошел день? У тебя усталый вид.

Анджела никогда раньше не рассказывала о своей работе – отчасти по привычке не говорить о себе лишнего, отчасти потому, что не хотела наскучить Джошу. Кроме того, когда доходило до… до того, чем они занимались по выходным, разговоры о работе казались неуместными. Они сами выбрали такой стиль отношений, и не стоило что-то менять только потому, что выдался тяжелый день.

– Анджела? – Джош подошел к ней и положил на лоб широкую теплую ладонь. – Ты не заболела?

Жест показался Анджеле очень трогательным, когда-то ее мать делала точно так же, проверяя, нет ли у нее температуры. Она улыбнулась.

– Нет, просто устала. На работе был трудный день.

Он участливо смотрел на нее.

Слова, казалось, посыпались сами, и, не успев осознать, как это произошло, Анджела уже рассказывала Джошу во всех подробностях, как прошел день.

– И вот, представь, я стою между двумя стариками, а они орут друг на друга. Один кричит, что «Кама Сутра» не должна находиться в публичной библиотеке, а другой возражает, при этом оба цитируют конституцию и только что не распевают национальный гимн. И тут Линда не выдерживает. Она разводит руками и говорит: «Все, хватит, я увольняюсь». Ужасный был день.

Анджела потерла виски и чуть не подпрыгнула от неожиданности, почувствовав на своих плечах руки Джоша. Он принялся массировать пальцами ее напряженные шею и лечи, и она почти сразу же расслабилась.

– Ммм, как хорошо!

Она слегка откинулась назад и мысленно напомнила себе, что это всего лишь массаж, чисто физическое действие, и в нем нет ничего эмоционального.

– Да, я чувствую, ты вся напряжена.

– Мне уже лучше.

Они съели принесенную Джошем еду и убрали со стола.

– Иди отдохни на диване, – распорядился Джош.

Он ненавязчиво выпроводил ее в гостиную, а сам стал наводить порядок на кухне. Анджела была и тронута его заботой, и одновременно чувствовала смутную тревогу. Или у нее развивается мания преследования? Наконец Джош поставил вымытую посуду в сушилку.

– Как у тебя много рецептов!

Анджела окинула взглядом кухню, пытаясь понять, куда именно он смотрит, и немного смущенно пояснила:

– Я хожу на кулинарные курсы. Кажется, я тебе об этом говорила.

– Ты сказала, что у тебя всю неделю занятия, но никогда не уточняла, какие именно. Значит, ты изучаешь китайскую кухню?

– Да.

Джош прочел рецепт, прикрепленный магнитом к холодильнику.

– Я вижу, тебе потребуется много резаных овощей.

Анджела рассмеялась.

– Да, это единственный недостаток китайской кухни. После трудного рабочего дня совершенно не остается сил, чтобы нашинковать гору моркови, огурцов и еще всякой всячины.

– Очень мило.

Джош так резко сменил тему, что Анджела растерялась.

– Ты о чем?

Она изогнула шею, чтобы посмотреть, куда он смотрит, но поморщилась от боли.

– Я говорю про витражную панель в твоем окне. Смотрится очень оригинально.

Анджела покраснела.

– Это еще одни курсы. Я беру уроки витражного ремесла. Это один из моих первых опытов. – Анджела сама удивлялась собственному смущению. – Он не очень удался.

– Ты сама это сделала?

Джош вытер руки, перешел в гостиную и сел рядом с ней на диван.

– По-моему, получилось здорово. Похоже на розу, но стилизовано в современном духе.

– Я копировала одного архитектора, который делает такие розы. Моя мама увлекалась архитектурой…

Что я говорю? – ужаснулась Анджела. Он умрет со скуки! Он пришел, чтобы заняться с ней страстным сексом, а не выслушивать ее лекции об архитектуре и искусстве! Она попыталась сменить тему.

– Мы никуда не пойдем, правда? – Анджела начала вяло поглаживать его спину, раздумывая, хватит ли ей сил его соблазнить. Ей нравилось просто сидеть вот так рядом с ним.

Джош очень нежно поцеловал ее и посмотрел в глаза.

– У меня тоже был тяжелый день на работе. Потом позвонила мама. Она спрашивала про тебя.

Прежде чем Анджела нашлась, как на это среагировать, Джош продолжил:

– У мамы все хорошо, а вот у отца неважно со здоровьем. У него не так давно обнаружили диабет. Он еще не привык к этому, и ему приходится туго.

– Ах, Джош… – Анджела погладила его по спине. – Надеюсь, он поправится?

– На самом деле его состояние не очень тяжелое. К счастью, диагноз поставили вовремя. – Анджела почувствовала напряжение, сковавшее его спину. Джош иронично рассмеялся. – Но надо знать моего отца. Он привык абсолютно все контролировать и делать всегда по-своему. А тут вдруг приходится идти на поводу у собственного тела, и это его страшно раздражает. Кроме того, он еще не до конца смирился с тем, что вышел на пенсию. – В его голосе слышалась глубокая любовь и привязанность к отцу.

Это ее тронуло, и она неуверенно положила голову на его плечо, стараясь утешить его всем, чем сможет.

Джош обнял ее одной рукой за плечи и откинулся на спинку дивана.

– Я тебе не говорил, что в школе отец был моим наставником?

Анджела отрицательно покачала головой.

Джош продолжил. По-видимому, ему нужно было выговориться, а на Анджелу сам его голос, его мягкий тембр действовали успокаивающе.

– Это он внушил мне, что я могу достичь всего, чего пожелаю, нужно только тщательно все продумать, распланировать и упорно трудиться. Я люблю мать, но иногда мне кажется, что именно отец сделал меня тем, чем я сейчас являюсь. – Джош помолчал и вдруг спросил: – А какой у тебя отец?

– Не знаю, он от нас ушел, когда мне было несколько месяцев.

Повисло молчание. Джош обнял Анджелу, без слов выражая ей сочувствие. Наконец он сказал:

– Наверное, вам было тяжело.

Анджела не хотела, чтобы Джош ее жалел, поэтому принялась объяснять то, о чем вообще говорила очень редко.

– Нет, все было не так плохо. То есть мама… нужно знать мою маму. Если тебя отец научил, что ты можешь добиться всего, стоит только как следует постараться, то мама научила меня тому, что можно пережить все что угодно. И она пережила. Она не раз повторяла, что не держит зла на моего отца, потому что он подарил ей меня. – Анджела улыбнулась. – А еще она научила меня быть самодостаточной. Пожалуй, я могу сказать, что мама сделала меня такой, какая я есть.

– Кажется, твоя мать очень сильная женщина, – заметил Джош, целуя ее в макушку. – Где она сейчас?

– Она живет в Аризоне, ей нравится тамошний климат. Боюсь, она по-прежнему работает слишком много, но сейчас она кажется гораздо счастливее, чем раньше.

– Почему она была несчастлива?

Анджела ответила не сразу.

– Быть матерью-одиночкой нелегко. Сколько я себя помню, она всегда работала на двух работах. Она и сейчас подрабатывает по выходным. Я стараюсь ей помогать, но она очень неохотно принимает от меня деньги.

Почему-то только оттого, что она рассказала об этом вслух, напряжение, сковывавшее спину Анджелы, еще немного уменьшилось. Она смутно сознавала, что открылась больше, чем следовало, но почему-то не могла остановиться.

– По вечерам она еще и учится. Мама всегда высоко ценила образование, она очень гордилась, когда я получила стипендию для учебы в Вассарском колледже.

– Ты училась в Вассаре? Получала стипендию? Так вот когда ты жила в Нью-Йорке!

Анджела усмехнулась. По голосу Джоша можно было подумать, что он сделал великое открытие, разгадал некую тайну.

– Да, а потом я еще несколько лет работала в Нью-Йорке корпоративным библиотекарем.

– Я даже не знал, что существует такая профессия – корпоративный библиотекарь.

– Мама тоже не знала. Она не обрадовалась, когда я получила эту должность. Мама боялась, что я не смогу себя прокормить, ей не хотелось, чтобы я боролась за существование, как она когда-то. Однако я зарабатывала неплохо, мне хватало на жизнь, даже принимая во внимание, что в Нью-Йорке очень дорогое жилье. Мы снимали квартиру большой компанией, так что получилось не очень дорого.

Анджела не упомянула, что трудность состояла в другом: ее соседки работали кто в банке, кто на бирже, они вкалывали почти до потери пульса, а потом столь же самозабвенно развлекались с мужчинами, так что она их почти не видела.

– Почему же ты вернулась сюда?

Она тяжело вздохнула и рассеянно потерлась щекой о грудь Джоша. Рубашка на нем была мягкая и немного ворсистая, кажется фланелевая.

– Не пойми меня превратно. Нью-Йорк – замечательный город, просто я не могла быть там счастлива. Я выполняла исследования для всяких департаментов и работала очень много. Из-за того что я была занята учебой, у меня не оставалось времени на свидания. К тому же я так боялась отношений с мужчинами, что никак не могла начать. В результате я оставалась девственницей. А жить в Нью-Йорке и оставаться девственницей, когда тебе больше двадцати… Короче, в этом есть что-то ненормальное, и я стала чувствовать себя диковинной зверушкой.

Джош слушал, затаив дыхание и не перебивая. Он боялся спугнуть ее и прервать этот поток откровений.

Услышав в своем голосе горечь, Анджела поспешила сменить тему:

– А еще, живя в большом городе, я тосковала по природе. В Нью-Йорке все времена года похожи одно на другое, я скучала по Манзаните. Я читала местные газеты, благо у меня была такая возможность, ведь я работала в библиотеке. И когда я узнала, что здесь открывается новая публичная библиотека, я послала свое резюме. Мне предложили работу, и вот я здесь. – Анджела покачала головой. – Мама решила, что я сошла с ума. Кажется, она до сих пор так считает.

– Мои родители тоже думали, что я сошел с ума, когда я перевел фирму в Манзаниту. – Она почувствовала, что Джош понимает ее чувства. – В этом месте есть что-то особенное.

– Да. – Она подняла голову и оглядела комнату. – Я тебе еще не наскучила?

Джош взял ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

– Анджела, мне интересно все, что связано с тобой.

Она прислонилась к нему, закрыла глаза и поцеловала его. Она ожидала обычной вспышки страсти, но на этот раз все было как-то по-другому. Да, она ощущала жар, но не только. Анджела прижалась к Джошу, чувствуя, как ее обволакивает общее тепло их тел. Он нежно погладил ее, и от этой нежности у нее закружилась голова, а еще… Она задумалась, анализируя свои ощущения… Есть, поняла! Она почувствовала себя в безопасности. Вот почему она рассказала ему так много!

Она отстранилась, не зная, что делать со своим открытием.

– Я принес две новых пластинки, – сказал Джош. В его голосе слышалась странная неуверенность.

– Ладно, ставь свои пластинки.

Анджела подумала, что музыка, телевизор будут лишь фоном для их занятий любовью. Она начала расстегивать на себе блузку, но, к ее удивлению, Джош мягко остановил ее руку.

– Не думай, что я тебя не хочу, я хочу тебя всегда, – тихо сказал он, – но я жутко устал. Давай просто посидим рядышком, может, еще о чем-то поговорим.

Анджела помолчала, в ее мозгу отчетливо зазвучал тревожный голос: мы так не договаривались! Но она не стала его слушать. Как бы громко ни звучал сигнал тревоги, его заглушал голос сердца.

Глава 6

Перерыв – это одно, а целый месяц без секса – совсем другое.

В субботу Анджела встала рано и с энергией, которой сама от себя не ожидала, принялась готовить. Она порезала зеленый лук и добавила его на сковороду, где уже с шипением жарились в масле овощи.

Анджела была немного взвинчена, хотя, казалось, для этого не было повода, ведь раньше она обходилась без секса много лет. Впрочем, тогда она не знала, чего лишается, но теперь не проходило и минуты, чтобы она не вспоминала, как в прошлый раз прижималась всем телом к Джошу. Если это не безумие, тогда что?

Может, Джош от нее устал?

Анджела на секунду остановилась, потом высыпала на сковородку очередную порцию резаного лука. Капля горячего масла брызнула ей на палец, и она с отсутствующим видом взяла палец в рот.

Подобные мысли посещали ее с того вечера, когда начался новый период ее безбрачия, теперь уже вынужденного, то есть с того вечера, когда она пришла с работы слишком усталой, чтобы чем-то заниматься, а Джош неожиданно нагрянул в гости. Обнимая ее на диване, Джош тогда сказал, что хочет ее всегда. Но затем он был два уик-энда подряд занят на работе, а в прошлые выходные полетел к родителям. Анджела, конечно, не стала нарушать график своих занятий, но, даже если бы нарушила, она сомневалась, что им удалось бы встретиться. В результате ее напряжение все нарастало.

Анджела помешала овощи на сковородке и убавила огонь.

Проблема состояла в том, что если бы Анджела действительно считала, что Джош от нее устал, она бы замкнулась в себе, ушла бы в свою раковину, вычеркнула бы его из своей жизни и стала уделять еще больше внимания другим своим занятиям. Но Джош не исчез с ее горизонта совсем. Он звонил ей каждый вечер, причем некоторые из его звонков приводили Анджелу в такое разгоряченное состояние, что она готова была сесть за руль и мчаться к нему. Мужчину, который способен вогнать ее в жар всего лишь несколькими удачно выбранными словами, произнесенными шепотом, следовало бы посадить за решетку… особенно если он целых три недели не может реализовать своих обещаний на практике.

Анджела добавила в блюдо нарезанные брокколи и снова все перемешала. Как ни странно, больше всего ее выводили из равновесия не разговоры – с тем, что связано с сексом, она более или менее освоилась. Но ее беспокоили другие его звонки.

– Привет, красавица, – сказал как-то вечером Джош. – Как твои дела на курсах китайской кухни?

– Неплохо. Если бы не надо было так много орудовать ножом, я бы даже сказала, что хорошо. А как прошел день у тебя?

– Проблемы с реализацией товара на юго-востоке, крупный прокол с маркетингом, а в выходные меня ждет развлечение в виде конференции по торговле. – Джош вздохнул. – Я так устал, что едва не засыпаю в офисе.

– Бедняжка, – посочувствовала ему Анджела и тоже вздохнула. – Не надо было звонить, раз ты так устал.

– Мне этого хотелось. – Джош понизил голос. – Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Мне вообще нравится с тобой разговаривать.

Анджеле тоже нравилось с ним говорить, а еще – урывками видеться с ним в обеденный перерыв, когда ему удавалось ненадолго вырваться с работы. Джош заезжал за ней около полудня, похищал ее из библиотеки и уводил в ближайший парк, где они прятались под ветвями плакучей ивы и целовались до потери пульса.

Джош шептал ей на ухо нежные слова, гладил ее по щеке так, как ей больше всего нравилось, улыбался с нежностью, которая ее всегда обезоруживала… а потом она возвращалась на работу, возбужденная, но без малейших перспектив сбросить это возбуждение.

В последний раз, когда она вернулась после такой отлучки в библиотеку, Джинни посмотрела на нее, оценила ее состояние и понимающе усмехнулась.

– У меня есть сандвич с арахисовым маслом, могу поделиться. Догадываюсь, что тебе в обеденный перерыв было не до еды.

Джош по-прежнему ее хочет. Утешая себя этой мыслью, Анджела переложила поджаренные овощи в глубокий сотейник и добавила туда же кусочки мелко нарезанного цыпленка. Конечно, хочет. Но все же на всякий случай не мешало бы позаниматься с ним сексом, и лучше сегодня.

Именно эта мысль, все больше завладевавшая сознанием, и приводила ее в состояние нервного возбуждения. За прошедшие три недели Анджела проштудировала все книги по технике обольщения и сексуальным эскападам, какие только смогла найти, – от «Искусства сексуального экстаза» до «Кама Сутры». Она вообще отличалась целеустремленностью.

В конце концов, разве не в этом состоит смысл их соглашения?

Анджела выпрямилась и потерла лоб.

В дверь позвонили. От неожиданности она вздрогнула. Подойдя к двери, Анджела заглянула в глазок и широко распахнула дверь.

– Джош?

Выглядел он, как всегда, великолепно. Анджеле нравилось смотреть на его рельефные мускулы, обрисованные тканью футболки, а уж как на нем сидят джинсы…

– Я думала, ты придешь попозже. – Когда я успею переодеться во что-нибудь поприличнее, чем безразмерная пижама, и приступить к ритуалу обольщения, добавила она мысленно.

– Хотел сделать тебе сюрприз. – Джош вошел в дверь и принюхался. – Признаться, я думал, ты еще не встала, но, наверное, этому удивляться не стоит. Чем это так вкусно пахнет?

Анджела смущенно поправила очки и покосилась в сторону кухни.

– Я готовлю цыпленка с овощами и булочки. И еще говядину с брокколи. – В кухне зазвонил таймер. – Ах да, и еще рис.

Джош посмотрел сначала на нее. Потом на часы.

– Но сейчас половина восьмого утра!

– Пока занятия йогой не отменили, я каждую субботу вставала в пять тридцать. – Она многозначительно посмотрела на него. – К тому же я все равно плохо сплю.

– Это верно, – с усмешкой согласился Джош.

Анджела не сомневалась, что он понимает, насколько велик его вклад в ее бессонницу.

– Если у тебя все готово, может, ты переоденешься? – предложил он.

Анджела кивнула.

– Да, и заодно приму душ.

Она бросилась в ванную, решив использовать подвернувшийся шанс. Она даже не стала спрашивать Джоша, куда он хочет ее повезти, потому что знала, что они туда не попадут. Она собиралась соблазнить его, ошеломить так, что он потеряет и футболку, и брюки.

Анджела сняла очки, приняла душ и наложила легкий макияж. Затем обсушила волосы полотенцем и распустила их по плечам. Решив, что этого достаточно, она с улыбкой вышла в гостиную. Джош рассматривал фотографию, стоящую на ее столе.

– Готова? – спросил он не оглядываясь.

– Всегда готова, – прошептала Анджела. Он повернулся и остолбенел. Анджеле было даже слышно, как участилось его дыхание. Она улыбнулась, чуть раскинула руки в молчаливом приглашении и стала ждать. Казалось, ему понадобилось очень много времени, чтобы вновь обрести дар речи.

– Признаться, мне нравится твой наряд. – По его голосу можно было подумать, что он чем-то поперхнулся. – Но там, куда мы собираемся, тебе будет немного холодновато.

Стараясь не показывать разочарования, Анджела подошла ближе, так близко, что ее груди коснулись его грудной клетки. Джош попятился. Он пятился до тех пор, пока не уперся в стол. Он присел на край стола. Она подошла ближе и дразня поцеловала его в шею.

– Тебе все еще хочется куда-то идти? – прошептала она с самым обольстительным придыханием.

Джош страдальчески вздохнул.

– Я знаю, чего ты хочешь, и, поверь, я тоже этого хочу, но…

– Тогда хватит болтать.

Анджела попыталась поцеловать его в губы, но он отвернулся. Разочарование окатило ее как ледяной душ.

– Анджела, милая, по-моему, тебе лучше одеться.

Она отстранилась и посмотрела ему в лицо.

Его голубые глаза были похожи на застывший кобальт, упрямо вздернутый подбородок выражал решимость.

– Хорошо, – глухо сказала она, – я оденусь. – И с ужасом поняла, что краснеет.

– Милая, я не хотел сказать…

– Все хорошо, – перебила она его, хотя вовсе так не думала. Джош ее больше не хочет, чего же тут хорошего? Что он в таком случае вообще здесь делает?

– Надень джинсы и какой-нибудь свитер.

Анджела кивнула и бросилась в спальню.

Ей хотелось скрыться от Джоша, от унижения она готова была провалиться сквозь землю. Как ей только могло прийти в голову, что из их соглашения что-то получится?

«Ты сможешь справиться с чем угодно». Анджела словно наяву услышала голос матери, и это придало ей сил. Нельзя показывать Джошу, как она огорчена. Предполагается, что у них легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Если он хочет разорвать их не через полгода, а через три месяца – что ж, это его право, она не расстроится.

Итак, Анджела вернулась в гостиную совсем в другом настроении. Она оделась в джинсы, футболку, куртку, надела кроссовки и завязала волосы в хвост.

– Куда мы едем? – спокойно спросила она.

Джош улыбнулся и поднял руку, чтобы погладить ее по щеке. Анджела заставила себя не отпрянуть.

– Это сюрприз.

Сюрприз, думала Анджела, идя к его машине. Не многовато ли сюрпризов для одного утра?

Сидя за рулем, Джош покосился в ее сторону. Она безропотно позволила ему завязать ей глаза – это задумывалось, как часть игры, – но когда она сидела вот так, отклонившись к окну, то куда больше походила на жертву похищения, чем на участницу романтического приключения.

Может, ему нужно было с ней переспать? Ему этого хотелось, еще как! Джош уже не раз видел ее без одежды, но все равно, когда она сегодня утром этак небрежно вышла к нему обнаженной, ее вид подействовал на него как удар в солнечное сплетение. Он в считанные секунды пришел в боевую готовность. Никогда еще ни на одну женщину Джош не реагировал так быстро и так остро, как на Анджелу.

Вот почему я должен показать, что нас связывает не только секс, подумал он. Нужно, чтобы она увидела в наших отношениях нечто большее.

Джош вел машину с мрачной решимостью. Сначала он пытался разговорить Анджелу, но она ограничивалась краткими вежливыми замечаниями, и он перестал даже пытаться. Они ехали по извилистой проселочной дороге, и Джошу приходилось часто сверяться с картой. Наконец он приблизился к месту назначения. Шурша покрышками по гравию, автомобиль свернул на обочину и остановился.

– Приехали, – с энтузиазмом сообщил Джош.

Анджела молча кивнула.

– Я помогу тебе выйти. – Он обежал вокруг капота, открыл дверь и подал ей руку.

Она держалась отчужденно, но все же немного наклонила голову и спросила:

– Что это там? Вода?

– Потерпи еще несколько минут, скоро мы доберемся до цели. Джош достал из багажника какие-то вещи и побежал вперед. – Подожди у машины! – крикнул он.

Закончив какие-то непонятные ей приготовления, он бегом вернулся к машине.

Анджела хмурила брови над черной повязкой, но одновременно улыбалась.

– Пойдем со мной, – сказал он. Хруст гравия под ее ногами сменился мягки м шорохом травы.

– Где мы? – спросила Анджела. Джош усмехнулся.

– Сейчас узнаешь.

Он повернул ее и сорвал с глаз повязку.

Анджела прищурилась и, когда глаза привыкли к яркому солнечному свету, огляделась по сторонам, после чего открыла рот от удивления. Для Джоша ее реакция явилась лучшей благодарностью.

– Это же… это же река Кэш-крик! – прошептала она. – Я не была здесь с детства.

Джош привел ее на поросший травой утес, с которого открывался вид на стремнину. Вода внизу журчала и пенилась.

– Я знаю. У тебя на столе стоит фотография, где вы с матерью сняты на берегу. Я рассудил, что если тогда ты улыбалась, то… – Джош замолчал, заметив слезы в ее глазах. – Вот это да! Я надеялся совсем на другую реакцию.

Анджела улыбнулась сквозь слезы.

– Я собиралась побывать здесь еще раз, да все как-то не получалось. – Она повернулась к нему, порывисто обняла и поцеловала. – Спасибо, Джош, здесь так красиво!

Он потянул ее к одеялу, расстеленному на густой траве. Анджела села и удивленно посмотрела на плетеную корзину для пикника.

– Что это?

Джош жестом фокусника открыл корзину и стал доставать из нее припасы, перечисляя:

– Сегодня у нас на ланч, или, скорее, на завтрак, французские булочки, сыр с пряными травами, свежие фрукты. А для сладкоежек есть пончики с корицей и шоколадный кекс.

Анджела широко улыбнулась.

– Просто не верится. Ты постарался на славу. – Она заметила коробку, завернутую в подарочную бумагу. – А это что?

Он вскинул брови.

– Это для тебя.

Анджела смутилась.

– Подарок? Но по какому случаю?

– Мне просто захотелось. Наверное, в основном потому, что ты не ждешь от меня подарков. – Он шутливо ткнул ее локтем. – Ну давай же, открой.

Она стала неуверенно разворачивать бумагу.

– Смелее, разорви упаковку.

Она шутливо показала ему язык.

– Уж кто-кто, а ты мог бы знать, что предвкушение – это самое приятное.

Развернув бумагу, Анджела замерла.

– Овощерезка!

– Теперь тебе не нужно будет резать овощи вручную.

Джош ждал, что она скажет дальше. Анджела сидела молча, и вдруг на ее лице появилось такое выражение, словно она собирается заплакать. Он быстро подвинулся к ней.

– Эй, не плачь! Ну пожалуйста! Обещаю никогда больше не дарить тебе овощерезок!

– Я… извини, дело не в этом. Просто ты самый внимательный мужчина на свете. – Она всхлипнула. – Я обычно не открываюсь людям. То есть я не отгораживаюсь ни от кого нарочно, просто так само получается. Никогда еще никто так не старался узнать меня поближе, во всяком случае если я сама об этом не просила. – Она понизила голос и прошептала: – Ты знаешь меня гораздо лучше, чем можно было бы ожидать. Иногда мне даже кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю. Как тебе это удается?