Текст книги "Измены"

Глава 15. Отпуск

POV Анна

Наши дни

Домой я приезжаю просто в прекрасном расположении духа. Правда, сын со мной не разговаривает, но ничего страшного. Пообижается и перестанет. Юра прав: на понты пускай зарабатывает себе сам. Мне ничего для детей не жалко, но должны быть разумные пределы. В конце концов, Андрей – мужчина. Уже пора бы начать учиться взрослой жизни. А то ему 20 лет, а у него даже трудовой книжки еще нет.

Я сегодня задержалась на работе на час, изучала предложения коллег для новой маркетинговой стратегии. К тому же добиралась домой по пробкам еще полтора часа. Тем удивительнее, что Юры до сих пор нет дома.

У нас с ним принято предупреждать друг друга о задержках на работе или командировках. Конечно, часто из этих «командировок» я или Юра возвращаемся загорелыми, но так у нас сложилось много лет назад. Он знает о моих любовниках, я знаю о его, но вслух мы это не обсуждаем.

Но сегодня он не говорил мне, что задержится на работе. Решил, что уже не должен передо мной отчитываться, раз мы разводимся? Ну, в принципе, может он и прав. Хотя я, когда планировала остаться на работе на час, написала ему сообщение, что опоздаю домой. Он ответил мне традиционное «Ок» и больше не написал ни слова.

Я достаю из холодильника мясо и овощи и берусь за приготовление ужина. На кухню ко мне заходит дочь.

– Мам, а мы поедем в этом году на море? – Василиса садится на стул сзади меня и подминает под себя ноги.

Черт, отпуск придется отменить. Не могу же я сейчас уйти на две недели, когда мне светит реальная перспектива повышения.

– Я в этом году в отпуск не пойду.

Дочь недовольно цокает.

– Папа тоже сказал, что у него в этом году не будет отпуска. Можно я тогда с друзьями поеду?

Из рук выскальзывает большой нож для разделки мяса и с грохотом падает на деревянную доску. Я резко поворачиваюсь к Василисе.

– С друзьями – это с обтатуированным Никитой с кольцом в носу?

– Никита со мной тоже будет, да. – Дочь смотрит на меня ровно и невозмутимо.

– Нет! Больше ты с ним никуда не поедешь!

– То есть, ты предлагаешь мне в этом году вообще без моря остаться? Вы с папой не можете пойти в отпуск, поэтому я должна сидеть все лето в душной Москве?

– У нас есть дача возле реки, в которой можно купаться.

– Пф, – Василиса брезгливо фыркает, встает со стула и уходит из кухни. – Андрей! – Зовёт громко брата.

– Чего? – Я слышу, как он открывает дверь своей комнаты.

– Мы в этом году без моря. Ни мама, ни папа в отпуск не пойдут.

Я слышу быстрые шаги сына в сторону кухни.

– Мам, вы серьезно? Мы не поедем на море?

– Я не знаю, какие планы у вашего отца, а я в отпуск пойти не могу. – Заявляю категорично и продолжаю резать мясо. Надо еще, кстати, объявить об этом Олегу. Мы с ним планировали вырваться куда-нибудь на недельку в конце августа.

– А можно я тогда с друзьями поеду?

– Можно.

– А, ну супер.

– Чтоооо??? – На кухню влетает Василиса. – Андрею можно ехать с друзьями, а мне нет!?

Я перевожу взгляд на дочь. Она стоит, уперев руки в боки. Со всей силы пытается выглядеть воинственно, но я замечаю, как ее глаза наливаются слезами, а верхняя губа дрожит.

– Тебе тоже можно было бы поехать с друзьями, если бы ты не связалась не пойми с кем.

– Никита нормальный!

– Мне так вчера не показалось.

По ее лицу все-таки потекли слезы. В этот момент я слышу, как хлопает входная дверь. Явился блудный муж.

– Когда мне исполнится 18 лет, я уйду из дома! – Кричит Василиса и улетает в свою комнату.

Юра заходит на кухню с двумя пакетами продуктов.

– Что за бунт тут происходит?

– Вася спросила, поедем ли мы на море. Я сказала, что не смогу пойти в отпуск этим летом, она ответила, что ты, оказывается, тоже в отпуск не идёшь. Стала спрашивать, может ли поехать с друзьями. Я ей запретила. Тут же ко мне подлетел и Андрей с этим вопросом. Ему я с друзьями ехать разрешила. Вася обиделась, что Андрею можно на море с друзьями, а ей нет.

– Ясно.

Он открывает холодильник и раскладывает продукты. Меня это его безэмоциональное «Ясно» задело.

– Что тебе ясно? – Возмущённо повышаю голос. – Мог бы и съездить в отпуск с детьми, чтобы не оставлять их без моря!

– Я не могу пойти в отпуск не по той причине, по которой не можешь пойти в него ты, если ты на это намекаешь.

Я бросаю мясо на сковородку, споласкиваю руки, вытираю их полотенцем и поворачиваюсь к Юре.

– И по какой же причине, по-твоему, не могу поехать в отпуск я?

– Очевидно ведь, по какой.

Я хмыкаю.

– Вообще-то мне сегодня Сергей Борисович прямо намекнул, что рассматривает меня на позицию руководителя департамента маркетинга. Он поручил мне ходить теперь на все совещания по маркетингу и принимать участие в разработке новой стратегии. Вот почему я не могу пойти в отпуск.

Юра закрывает холодильник и поворачивается ко мне.

– Серьезно? – Искренне удивлён. – Речь о том департаменте, который должен появиться после разделения нынешнего департамента маркетинга и коммуникаций?

– Да. Карга Антонина возглавит департамент коммуникаций, а вот на дирдепа маркетинга сейчас ищут человека. Ты представляешь, после стольких лет под гнетом этой стервы у меня появился шанс стать с ней на равных! Я не могу его упустить. А следующая ступень после руководителя департамента – это вице-президент!

– Это же замечательно. Поздравляю, – Юра так искренне мне сейчас улыбается. Надо же, действительно за меня рад.

– Еще не с чем поздравлять. Сергей Борисович пока хочет «послушать мои идеи». Да и разделение это займёт до полугода. Штатное расписание менять нужно, а это очень долго, ты ведь знаешь, какая у нас страшная бюрократия. Так что я этим летом без отпуска.

Я поворачиваюсь к сковороде и переворачиваю мясо. Убавляю огонь и накрываю крышкой.

– А я выиграл тендер на строительство новой школы в Калужской области.

Я смотрю на Юру.

– Тот самый? Ты же говорил, что у вас вряд ли получится.

– Да, я до сих пор не верю. Вчера вечером результат огласили, мы выиграли. Так что я тоже без отпуска, это слишком важный проект, нельзя накосячить.

– Почему говоришь только сейчас?

– Вчера было не до этого, – ухмыляется, вспоминая знакомство с парнем Василисы.

– Поздравляю! – Я механически тянусь обнять Юру. Просто, как друга. Мы с ним обнимаемся, когда поздравляем друг друга с чем-нибудь. С днем рождения, например. Или с успехами на работе.

Когда я хочу отстраниться, Юра неожиданно задерживает руки на моей талии. Усиливает захват, прижимая меня к себе плотнее. Я застываю, не зная, что делать: вырваться из его рук или продолжить так стоять?

– Прости за вчерашнее. – Тихо говорит, ведя ладонью вверх по моей спине.

– Все в порядке. – Стараюсь сказать максимально спокойно, но голос все равно получается непохожим на мой.

– Ты прекрасная мать. Просто мы с тобой так погрузились в свои проблемы, в свою работу, что в какой-то момент перестали следить за детьми. Думали, что они уже взрослые и самостоятельные, а оказалось, что за ними еще глаз да глаз нужен.

– Это точно, – я слегка улыбаюсь. Юра этого не видит, потому что мой подбородок сейчас на его плече, но я знаю, что он чувствует мою улыбку. Ему необязательно на меня смотреть, чтобы понять, в каких я чувствах. Юра мое настроение угадывает даже по телефону, даже когда не видит моего лица. Меня всегда удивляло, как он так умеет. – Вот только Василиса теперь плачет в своей комнате, что она осталась без моря. Андрей поедет, а она нет.

Юра не спешит выпускать меня из своих рук, сейчас он и вовсе зарылся лицом в мои волосы. Мне это кажется уже слишком неприличным, поэтому я отстраняюсь и тут же отхожу к сковородке с мясом. Если Олег узнает, что Юра вот так меня обнимал, это будет скандал. Олег, конечно, не узнает, но все же.

Юра тяжело вздыхает.

– Несправедливо получается.

– Но ты же понимаешь, что если она поедет с друзьями, то там и этот Никита будет.

– Понимаю.

За разговорами я совсем забыла о том, что нужно нарезать овощи. Быстро шинкую лук со сладким перцем и кидаю на сковородку. Юра стоит, облокотившись на столешницу, и напряженно о чем-то думает.

– Может, все-таки вырвемся на неделю? – Неожиданно говорит. – Я с Калугой все документы подпишу и дней семь попробую выкроить.

– Нет, я не могу, – категорично заявляю.

Несмотря на то, что мы с Юрой остаёмся мужем и женой лишь формально, мы все равно каждый год ездим всей семьей отдыхать. По большей части мы делаем это ради детей. Какие бы у нас с супрогом ни были взаимоотношения, у детей должно быть море. Мы и прошлым летом ездили, но Вася потом изъявила желание поехать еще и с друзьями.

Олег, правда, перед каждой такой поездкой закатывает мне скандал, но ничего страшного, переживет. К тому же я в самое ближайшее время пойду подам заявление на развод. Это должно его успокоить.

– Ребенок тогда останется без моря. – Говорит Юра.

– Ну свози ты ее.

– Она со мной не разговаривает.

– Хватит потакать их капризам. – Нетерпеливо бросаю. – Я, кстати, Андрею не дала деньги на новый телефон. Ты был прав, на понты сам себе пускай зарабатывает. Тоже обижается на меня. Но, знаешь, на обиженных воду возят.

– А ты не сможешь принимать участие в совещаниях по видеосвязи из отеля? Мне кажется, твой Сергей Борисович оценит это даже еще больше. Так ты покажешь ему, что готова работать даже в отпуске.

Я замираю с солонкой в руке над сковородой. А в его словах есть доля здравого смысла. Я буду работать, находясь на море. Борисович это совершенно точно оценит. Однажды, когда я отдыхала с Олегом, начальник звонил мне в отпуск в три часа ночи. Ну как в три часа ночи. Это у меня там на Мальдивах было три часа ночи, а в Москве был день. Причем, он знал, что я нахожусь в другом часовом поясе, но все равно побеспокоил со срочной просьбой.

Я тут же подскочила и стала работать, благо ноутбук я всегда беру с собой как раз для таких случаев. Он мне потом даже премию начислил, а вот Олег не разговаривал со мной целый день, потому что, видите ли, мои дела не дали ему спать на отдыхе!

Так что если я из отпуска буду принимать участия в совещаниях не по моему профилю, то Сергей Борисович совершенно точно обратит на это внимание. К тому же если мы поедем всей семьей, включая Андрея, то там можно будет объявить детям и о разводе. Они будут расслаблены, в хорошем настроении, поэтому воспримут эту новость лучше, чем если бы мы объявили им о ней, например, сегодня.

Я выключаю мясо и поворачиваюсь к Юре.

– Знаешь, а ты прав, Сергей Борисович действительно оценит, если я буду работать, находясь в законном отпуске. Поехали. И Андрея с нами возьмём.

Глава 16. Дочь

POV Анна

18 лет назад

– Ты, значит, дочка Виктора Ивановича, да? – Спрашивает мужчина по имени Николай Васильевич, телефон которого мне дал отец. Я сижу в его кабинете в известной нефтегазовой компании и от страха сжимаю под столом пальцы крестиком.

– Да, – киваю головой.

Мужчина снова опускает глаза в мое резюме.

– Замужем, есть ребенок. – Читает и хмурится. – Сколько ребёнку лет?

– Два годика.

– Это ты будешь постоянно на больничные ходить?

– Нет! – Тут же восклицаю. – Он у меня уже переболел всем, чем только можно. К тому же муж с ребенком помогает и родители. А еще у нас няня.

Вру и не краснею. Просто я очень хочу получить эту работу.

Мужчина еще какое-то время задумчиво вертит в руках мое резюме, а потом снисходительно изрекает:

– Ладно, возьмём тебя. Нам очень срочно человек нужен. Выходи с понедельника. Но ставка самая низкая и зарплата тоже самая маленькая.

– Я согласна!

– Тогда ждём тебя в понедельник с полным комплектом документов.

Я мчу домой на крыльях счастья. По дороге покупаю бутылку шампанского, чтобы отметить это событие с Юрой. Я уверена, что у меня все получится. Андрей уже ходит в садик, Юра скоро сдаст госы и защитит диплом, а значит, после работы будет свободен, к тому же действительно всегда можно нанять няню.

– Меня приняли! – Говорю мужу сразу, как только он переступает порог квартиры.

– Ура! – Он тянется меня поцеловать.

Мы празднуем мой приём на работу и решаем в случае необходимости прибегнуть к помощи няни. Но я думаю, что она все-таки не понадобится. Я буду успевать отводить Андрея в садик, а забирать мы его с Юрой будем по очереди.

В понедельник я выхожу на работу. Пресс-служба нефтегазовой компании отвечает на запросы журналистов, пишет речи для выступлений первых лиц, готовит им тезисы к интервью, организовывает съемки на телевидении… Все это очень интересно, вот только делаю это не я, а опытные сотрудники.

Мои же обязанности фактически сведены к функциями секретаря: «Принеси кофе и выйди». Я терплю, не возмущаюсь и не качаю права, потому что понимаю, что этих самых прав у меня еще нет. По сути я студентка заочного отделения вообще без какого-либо опыта работы, которой нужно уходить ровно в 18:00, чтобы успеть забрать ребёнка из садика.

– Юр, давай все-таки возьмём вечернюю няню? Мне кажется, начальству не нравится, что я ухожу ровно в шесть вечера. Они все задерживаются. – Предлагаю как-то раз мужу.

– Давай возьмём, – тут же соглашается.

Мы нанимаем добродушную женщину-пенсионерку, которая забирает Андрея из садика и сидит с ним пару часов по вечерам в будние дни. Так я теперь могу находиться на работе подольше, тем самым показывая своё стремление трудиться. Стоит отметить, что отношение начальства ко мне после этого стало чуть получше. По крайней мере мне уже разрешают присутствовать на совещаниях. Я сажусь в самый дальний угол и стараюсь быть максимально неприметной.

Вот и сейчас я сижу на совещании по ребрендингу автозаправок нашей компании. У нас крупнейшая сеть заправочных станций по всей России.

– Нужно максимально широко осветить ребрендинг в СМИ. – Говорит наш самый главный начальник Сергей Борисович. – Отправить фотографии по газетам, на одну из заправок привезти съемочную группу. Пусть снимут, как наш гендиректор заправляет свой автомобиль.

– Да, отличная идея, – тут же с ним соглашается Николай Васильевич, который брал меня на работу. Поворачивается к своему заму. – Тоня, организуй съемки.

– Конечно.

– Извините, мне кажется, это плохая идея. – Неожиданно даже для самой себя я произношу это вслух.

Десять человек за столом тут же поворачивают головы к моему углу и в недоумении на меня смотрят. А я тем временем уже залилась краской и стала похожа на помидор.

– Не понял, – сурово произносит Сергей Борисович.

Я вжалась в стул и боюсь пошевелиться.

– Аня, объяснись, – требует Николай Васильевич.

– Да уж, милочка, будь добра, – хмыкает Антонина Павловна.

Я встаю со своего стула.

– Ну, бензин и выхлопы от него же очень плохо влияют на экологию. Люди вряд ли положительно отреагирует на увеличение количества наших автозаправок и их ребрендинг. Скорее, будет негативная реакция, что мы засоряем окружающую среду и портим воздух.

Собравшиеся за столом громко смеются.

– Дорогуша, собственный автомобиль есть почти у каждого. Бензин и автозаправки – это необходимость, – продолжает Антонина Павловна.

– Да, но люди не любят, когда им напоминают о том, что они сами портят окружающую среду. Это как люди, которые с удовольствием едят колбасу, но не любят думать, что ради этой колбасы были убиты животные. То же самое и с заправками. Они всем нужны, у всех есть машина на бензине, но это не мешает гражданам возмущаться тем, что в стране портится экология и детям нечем дышать. У меня самой маленький ребенок, и я знаю, о чем говорят молодые мамы возле песочниц. Все жалуются на плохой воздух, но при этом у всех них есть свой автомобиль, и им не нравится мысль о том, что воздух портят они сами. Поэтому мне кажется, что широкое освещение в СМИ ребрендинга наших автозаправок вызовет только волну недовольства ухудшающейся экологией, и обвинят в этом нас.

Я выпаливаю всё, как на духу, и тут же замолкаю. Участники совещания за столом переглядываются между собой, а я уже мысленно готовлюсь к увольнению. Сергей Борисович снова поворачивается ко мне и внимательно смотрит.

– А ты вообще кто? – Спрашивает, прищурившись.

Не успеваю я открыть рот, чтобы представиться, как меня опережает Николай Васильевич.

– Это новая стажерка Анна Устинова, еще студентка.

Сергей Борисович кивает головой.

– Молодец, здравая идея, – поворачивается к людям за столом. – Странно, что такое верное замечание звучит из уст стажера, а не из ваших, коллеги. Вы тут все уже сколько лет работаете?

Участники совещания молчат, уткнувшись в бумаги на столе, а я без сил опускаюсь на стул в своём углу. Сергей Борисович переходит к следующему вопросу, а я пытаюсь отдышаться и прийти в себя.

Это что только что было? Меня похвалили?

А вдруг Николай Васильевич меня теперь уволит???

Господи, лучше бы я молчала.

Когда совещание заканчивается, и все выходят из зала, я плетусь на выход последней. Неожиданно мне на плечо опускается тяжелая ладонь.

– Молодец, Анюта, – говорит Николай Васильевич и устремляется вперед.

После этого случая ко мне перестают относиться, как к девочке на побегушках, и даже иногда поручают важные задания. Я без особых проблем закрываю летнюю сессию, Юра поступает в аспирантуру, и мы проводим еще одно беззаботное лето. У меня есть интересная работа, у Юры в строительной компании тоже все хорошо складывается, Андрей растёт, и мы счастливы.

В конце августа Юра начинает заводить разговоры о втором ребёнке. А у меня до сих пор глаз дергается каждый раз, как я вспоминаю первый год с Андреем.

– Юр, ну ты чего? Какой еще второй ребенок? Только Андрей успокоился. – Говорю ему как-то раз в кровати.

Муж притягивает меня к себе и просовывает ладонь под ночную сорочку. Ведёт ее вверх по ноге и задерживает на ягодице. Склоняется губами к шее, поддевает пальцем трусики и тянет их вниз.

– Юра, никакого второго ребёнка! – Протестую, но не останавливаю его поцелуи.

– Ну почему ты не хочешь?

– Потому что мы только отмучались с Андреем!

– То есть, ты вообще никогда теперь не хочешь второго ребёнка? У нас будет только один сын?

– Нет, ну почему… – Тут же капитулирую назад. – Я не против второго, но не сейчас.

– А когда?

– Попозже.

Муж внимательно смотрит на мое лицо.

– Да лучше сразу отмучиться с двумя маленькими, чем растягивать это.

– Но я только устроилась на работу!

Юра аккуратно целует меня несколько раз в губы.

– Чего ты боишься, Ань? Мы справились с Андреем, справимся и со вторым ребенком. Зато у них разница в возрасте небольшая будет, они смогут дружить. Да и мы сами, если долго затянем со вторым, то потом вообще его уже не захотим.

Что-то в интонации Юры заставляет меня прислушаться к его словам. Я кладу ладонь ему на затылок и притягиваю к себе для поцелуя. Впервые после рождения Андрея мы занимаемся любовью без презерватива. Спустя месяц частого незащищенного секса, у меня не идут месячные и начинается легкая тошнота по утрам.

Юра счастлив, а вот меня одолевает тревога. На работе только-только меня стали воспринимать всерьёз, а я сейчас возьму и уйду в декрет. О моем интересном положении приходится сообщить начальству раньше, чем я планировала. Начало беременности оказалось очень тяжелым, и я загремела в больницу. Токсикоз выжал из меня все силы.

Я отношу больничный лист в отдел кадров и иду в кабинет к Николаю Васильевичу.

– Поздравляю, – говорит совсем не поздравительным голосом.

– Спасибо.

– И когда ты в декрет?

– Наверное, в апреле.

А сейчас декабрь.

– Ясно. – Больше Николай Васильевич ничего мне не говорит, и я ухожу из его кабинета.

Меня снова перестают принимать в расчёт, меня больше не привлекают к важным вопросам и на совещания я ходить перестаю. Ведь зачем им тратить на меня время, если через несколько месяцев я уйду в декрет минимум на год? Все это меня слишком угнетает.

В начале июня у нас рождается девочка, которую мы называем Василисой. Мои страхи очередных криков и бессонных ночей так и остаются страхами. Вася оказалась на удивление спокойной. Она просыпается пару раз за ночь, я ее кормлю, и дочь тут же засыпает. Вообще, она подаёт голос, только когда хочет есть. Все остальное время она или спит, или молчит.

– Я говорил тебе, что все не так страшно будет, – Юра держит на руках спящую девочку и любуется ею. Рядом с ним на диване сидит Андрюша и с любопытством рассматривает сестренку.

– Сплюнь и постучи три раза.

Я опять становлюсь домохозяйкой. Утром провожаю Юру на работу и отвожу Андрея в садик, в течение дня вожусь с Василисой и параллельно занимаюсь домашними делами. Мамочки у песочницы снова становятся моим единственным кругом общения.

Юру все устраивает, а вот я жду не дождусь, когда Васю можно будет отдать в ясли, чтобы снова выйти на работу.

– Через пару лет можно будет еще третьего ребёнка! – Мечтательно говорит Юра.

– Нет!!! – Тут же восклицаю. – Двое детей и точка.

– Ань, ну вот ты единственный ребенок в семье, и я тоже единственный. У наших детей даже нет двоюродных братьев и сестёр.

– И что?

– Ну это как-то грустно.

– Ну вот у тебя есть двоюродные, и у меня тоже есть. Мы с ними даже не общаемся. Толку от этих двоюродных?

– А надо воспитывать детей так, чтобы общались, когда вырастут.

– Ну вот Андрея и Василису так воспитаем. Третьего ребёнка не будет, сразу тебе говорю.

– Не шуми, – Юра притягивает меня к себе и усаживает на колени. – Люблю тебя. – Шепчет на ухо.

От его горячего дыхания по коже бегут мурашки. Я обнимаю его за шею и кладу голову на плечо.

– И я тебя люблю, – тихо говорю. – Но о третьем ребёнке даже не мечтай.

Муж недовольно цокает языком, но не перечит и больше эту тему никогда не поднимает.