Текст книги "Печать смерти"

Нож прочертил по бледной коже кроваво-красную полосу. Тонкие девичьи пальчики погрузились в рану. Черные озера затопили радужку в глазах эльфа. Остальное случилось как бы помимо меня. Отступившее на второй план сознание со стороны наблюдало, как я хватаю золотой кувшин из тех, что в изобилии стояли у «разделочной плиты» – так я обозвал камень с выемкой посередине. Тяжелый сосуд ударил в висок рыжей гномки, сплющившись в месте соприкосновения с черепом. Девчонка с коротким вскриком свалилась к моим ногам. Чиркнуло по полу, высекая искры из камня, лезвие ножа. На крик обернулось сразу несколько гномов. Я видел, как разевает рот в крике чернобородый жрец. Как бежит через узкий мосток давешний стражник, а следом, перехватив короткие копья, нагоняют его четверо хилледунов-«уборщиков». Еще двое побросали долота и тоже устремились за соплеменниками, но уже с молотками в руках. Я нащупал во внутреннем кармане колбу с «тихой смертью». Моралистические рассуждения о том, благородно ли убивать тех, кто пригласил меня в свой дом, куда-то благополучно схлынули. Вряд ли у меня будет шанс помучиться угрызениями совести: бородач-жрец стоял совсем близко – чтобы добраться до алтаря и хватить меня по шее своим скребком, ему хватило бы полминуты. Другое дело, что он не торопился этого делать, предоставляя копейщикам первым заняться мной. Эти пятеро бегут кучно, но вот те, что работали в дальнем конце пещеры, вряд ли успеют догнать своих собратьев. А значит, вполне могут остаться в живых, когда кончится действие магического порошка. Вот тут-то они и забьют меня своими «колотушками»! Я с внезапной тоской подумал, что умру пусть не в темном, но все-таки подземелье. Но на долгие сожаления времени не осталось.

Мир вокруг выпал из замедления, в уши ворвался визг жреца, воинственные крики его приспешников, эхом дробящиеся под каменными сводами. «Они всполошат весь муравейник», – обреченно подумал я, глядя на подбегающую ко мне четверку. Когда последний из гномов пересек мост, а первый уже отвел плечо, занося копье для удара, я крикнул эльфу: «Не дыши!» – и сам, зажав левой рукой нос и зажмурившись, правой вытряхнул в воздух содержимое заветной колбы, а потом отшвырнул ее подальше. Тут же присел, стараясь спрятать голову у себя между коленями. Уверенности в том, что порошок сработает или кто-то из гномов не метнет копье, прежде чем окочурится от смертельной пудры, не было. Наполненные кислородом легкие не давали вплотную приблизить туловище к коленям, к тому же выжатый из грудной клетки воздух попытался прорваться через заткнутый нос. Поздно поняв свою ошибку, я замер в нелепой согнутой позе, не рискуя распрямиться окончательно и отчаянно борясь с желанием сделать новый вдох. Не знаю, сколько я продержался. Когда терпеть удушье стало невыносимо, резко открыл глаза и тут же сделал первый судорожный глоток кислорода. «Тихая смерть» оказалась действенным средством. Вокруг меня в странном хороводе лежали искореженные агонией тела гномов. Я не стал задерживаться на них взглядом, поспешно обернувшись к входу в храмовую пещеру – не появились ли там нежелательные зрители. Но все пространство по ту сторону мостика было пусто. А вокруг меня громоздились лишь трупы да свисал с крюка эльф. Теперь его веки были опущены, узкая грудь не двигалась, из свежей раны стекало сразу несколько полос крови.

«Умер», – решил я. Сожаление было мимолетным, такая смерть все же лучше, чем уготованная ему гномами участь. Да и самому мне, очевидно, осталось недолго. Скоро набегут хиллсдуны, так что нужно позаботиться об оружии. Но прежде, подобрав с пола нож, я подошел к телу эльфа. Следовало спустить его с крюка. Что дальше делать с трупом, я пока представлял смутно, но очень уж не хотелось оставлять его на ужин подгорным людоедам. Неплохо бы его сжечь. Когда я попытался приподнять тело за ноги, чтобы освободить наброшенную на крюк петлю, эльф вдруг с шумом втянул в себя воздух. Черные веки распахнулись. От неожиданности я разжал руки. Тело дернулось, закачавшись на веревке, стягивающей запястья. Ярвианн глухо застонал и потерял сознание.

– Живучий, сволочь! – практически повторяя слова гномки, подивился я. Особой радости при этом опять же не испытал. Шансы на то, что выберусь из подземных лабиринтов, и так были невелики. А уж с раненым на руках рассчитывать и вовсе не на что. Скрипнув зубами, я снял-таки эльфа с клятого крюка. Худое зеленоватое тело беспомощно повисло у меня на плече. Я не слишком бережно свалил его на груду мертвых гномов. Когда куском собственной рубахи перетягивал рану в боку у Ярвианна, тот пришел в себя.

– Мешок… – со странным акцентом произнес он. – Мешок… огонь…

Я пристально вгляделся в лицо раненого, взгляд не был безумным, хотя и «стрелял» все время куда-то в сторону.

– Огонь, мешок… – превозмогая себя, настойчиво повторил он. Я оглянулся, пытаясь понять, что эльф имеет в виду. Слева от алтаря, в простенке между двумя фальшивыми колоннами стоял хорошо знакомый мне кожаный тюк. На мгновение представилась судьба его похитителя, но я спешно отогнал воспоминания о гномьей кухне.

– Мешок с семенами? – уточнил я. В голове забрезжила догадка: эльфы просто помешаны на своем золотом лесе, может, он хочет, чтобы я прихватил с собой еще и мешок? – И не надейся, я не смогу тащить и тебя и тюк!

– Огонь!.. – Тонкие пальцы с почему-то почерневшими ногтями вцепились в мое запястье. – Огонь.

– Предлагаешь сжечь семена? – дошло до меня. Ярви облегченно улыбнулся, причем на его мертвенном лице улыбка вышла страшноватой, и снова провалился в беспамятство. Я закончил перевязку. Похлопал себя по карманам: огниво и пропитанный специальным составом трут, слава Незримой Горе, остались при мне. Подтащив мешок поближе к «разделочной доске» и вспоров его ножом вдоль шва, высыпал семена на каменную поверхность. Второпях все никак не мог попасть искрами на приготовленную растопку. Наконец трут затлел, маленький огонек охотно перекинулся на хорошо высушенные зерна. Вскоре куча уже уверенно пылала, распространяя по пещере довольно ароматный дым. Я подгреб ногой в костер остатки семян и поспешил к сваленным в круг трупам хиллсдунов – у одного из них остался мой меч. Лихорадочно принялся переворачивать тела мертвых рудокопов, надеясь найти его, но у бездыханного стража меча не оказалось, а бежать разыскивать его на ту сторона моста у меня не было ни времени, ни желания. Я уже смирился с мыслью, что позаимствую оружие у мертвых рудокопов, но, как назло, ничего эффективнее копья мне не попадалось, а с ним по подземным коридорам не больно разбегаешься. Видно, обычай не носить боевых топоров касался и самих служителей храма. Пришлось все же остановить выбор на церемониальном копье, у одного было более гладкое и прочное на вид древко. В данный момент его крепко стискивал кулак хиллсдуна. Разжимая сведенные в мертвой хватке пальцы, я сдвинул труп бородача, под ним оказалось тело рыжей Аяксы. Я хорошо помнил, когда она свалилась от удара кувшином, глаза были закрыты. Теперь же вылезшие из орбит глазные яблоки покрывала сеть неестественно набухших кровяных сосудов. Из открытого рта вывалился серый язык. У ее соотечественников лица были не лучше, но тут меня вывернуло. Никогда не думал, что доведется убить женщину! А между тем время шло, и было истинным чудом, что до сих пор собратья убитых мною гномов не явились взглянуть, что там так коптит в их храме. Выдернув из рук мертвеца копье, я взвалил на одно плечо Ярвианна и, временами опираясь на древко, как на посох, побежал по каменному мостику к выходу из пещеры.

Штрек, тот самый, по которому мы сюда шли, казался нескончаемым. Я торопился, как мог, в любую секунду ожидая столкнуться нос к носу со спешащими на пожар рудокопами. Но боги Незримой Горы отвели беду, и я вместе с клубами ароматного дыма благополучно вырвался в просторную пещеру. Окраина гномьего города, где мы оказались, не кишела жителями, однако почти сразу я услышал чьи-то голоса на соседней улице-коридоре. Пока отыскивал путеводную башню да сверялся с направлением, трое бородатых жителей вывернули из проулка.

– Помогите, в храме пожар! – не растерявшись, проорал я на хиллсдунском. Тянувшийся из оставленного нами тоннеля дымок подтвердил мои слова, бородачи едва скользнули взглядами по мне и моей ноше, двое кинулись в храм, третий с криками – назад, в город. Пока прибудет пожарная команда да пока гномы разберутся, что к чему, у меня будет какое-то время. Я подавил неразумное желание нырнуть в ближайший темный коридор, чтобы скрыться от глаз возможных прохожих. Вдоль стены гигантской пещеры тянулась узкая галерея, открытая и потому хорошо просматривавшаяся из большинства частей города. Но она вела в нужном направлении, и я выбрал ее, вместо того чтобы плутать в лабиринте незнакомых подземных улиц. Поудобнее перехватив бесчувственного эльфа, двинулся по галерее, переходя на бег, когда в стене открывался очередной проход. Я успел миновать больше половины пути к мысленно намеченной точке, поблизости от которой должен был начинаться ведущий наверх тоннель, когда под куполом пещеры бесшумно вспыхнул красный шар и, разгораясь и озаряя каменные своды кровавым сиянием, поплыл над переплетением подземных улиц.

Я сразу понял, что это сигнал тревоги. Ухватив копье за середину, рванул к дыре, рядом с которой в свете маленького подземного «солнца» вроде бы что-то синело. Эльф трясся на плече в такт моим шагам, временами он начинал стонать, но я не обращал внимания – если не успею убраться из пещеры до того, как гномы снарядят погоню, медицинская помощь никому из нас уже не понадобится.

Наконец показался вожделенный лаз. Смазанный отпечаток пятерни на стене – знак того, что зрение меня не обмануло. Без промедления юркнул в полутемный проход, не снижая скорости, припустил вдоль изукрашенной резьбой стены. Где-то впереди по ходу тоннеля почудился шорох, прислушаться как следует не удавалось – кровь шумела в ушах, несмотря на то что за последние дни я попривык к грузу у себя на горбушке, все же бег с таким отягощением – это вам не веселая прогулка. Потом стало казаться, что непонятные звуки приблизились. Буквально за мгновение до того, как часть стены внезапно отодвинулась, обнаружив скрытый в толще горы проход, я ухитрился забиться в какое-то боковое ответвление. Здесь света было и того меньше, да и стены казались совсем дикими, не будь под ногами ровного пола – честь и хвала за него подгорным мастерам! – я бы решил, что коридор проточила вода.

Гномий отряд, воинственно размахивая чеканами, пронесся по основному тоннелю не более чем в десяти ярдах от меня. Как они могли нас не заметить – осталось для меня загадкой. Не желая проверять на прочность свою удачу, я постарался как. можно дальше уйти в глубь подвернувшегося прохода, надеясь вернуться в знакомые пещеры после того, как погоня поутихнет. Бледное пятно, обозначавшее выход в оставленный мною тоннель, исчезло, но я решил пройти еще немного, и тут позади замаячили огни факелов. Беззвучно выругавшись и стараясь не пыхтеть и вообще производить как можно меньше шума, снова перешел на бег. Пока что криков, указывающих на то, что жертва обнаружена, слышно не было, но я прямо-таки печенкой чуял, что расстояние между мной я хиллсдунским отрядом сокращается. Когда сбоку потянуло сквозняком, не раздумывая, свернул в новое ответвление. Темно стало – хоть глаз выколи.

Переставляя ноги, старался не думать о том, что в следующий момент под ними может разверзнуться колодец или пропасть. Но боги все еще продолжали глядеть на меня благосклонно, тьма вокруг поредела, а потом я уже отчетливо увидел впереди выход в очередной тоннель. Он шел перпендикулярно только что пройденному коридору; на каменной поверхности пола, убегая в обе стороны, лежали две железные полосы. Вероятно, этот ход вел к горным разработкам, специальные дорожки для тележек с углем или рудой имелись практически во всех шахтах. Куда легче поднимать груз на поверхность, катя по такому вот рельсу. Немного удивляло, что здесь было сразу два. Но это уже не столь важно. Главное, на одном конце обнаруженного мною тоннеля наверняка имелся выход из подземелья. Конечно, гномы – не люди, и рельсы могли привести меня еще в какую-нибудь пещеру, но попробовать стоило. Выбрать, куда идти, было несложно, коридор едва заметно, но все же повышался в юго-восточном направлении.

Бросив взгляд через плечо и не заметив погони, двинулся в эту сторону. Проход был широк и хорошо освещен, это нервировало. Если отправившиеся на наши поиски хиллсдуны заглянут сюда, спрятаться будет негде. Очень скоро, подтверждая мои опасения, впереди снова раздался шум. Накаркал, что называется! А звук между тем нарастал, превратившись в размеренный грохот, напоминающий шум работающей паровой машины. И снова словно кто-то прочел мои мысли: в том конце тоннеля, куда я направлялся, показалась странная телега. Большую ее часть занимала железная бочка. Сверху, узким концом вниз, на ней был установлен раструб, из которого почти непрерывно валил дым. На передке этой телеги стоял гном, но вместо того, чтобы тянуть или толкать свою махину, он дергал за какие-то длинные рычаги. Фырча и погрохатывая на стыках, самоходная телега неслась прямо на меня.

«Паровая машина!» Несмотря на критическую обстановку, я успел восхититься изобретательностью подгорных механиков. Поставить котел на колеса и заставить пар вращать их – недурно придумано! Вот только как они не задыхаются от дыма в своих подземных тоннелях? Впрочем, наверняка рудокопы специально позаботились о вентиляции. Почему-то вспомнилась долина гейзеров вылетающими из-под земли белыми облачками, и тут же представилось, как под всей долиной носятся, постукивая колесами и выдувая из труб белые клубы дыма, десятки паровых телег. Ох, надеюсь – это всего лишь мое больное воображение!

Гном, управлявший самоходной тележкой, заметил нас, бросил рычаги, достал из-за пояса меч, заверещал, подпрыгивая на коротких ножках. Я свалил эльфа у самой стены тоннеля и покрепче перехватил копье. Если позади котла на телеге едут еще гномы, здесь и состоится мой последний бой. Между тем пароход и не думал тормозить, машинист на передке вращал длинноватым для него клинком практически непрерывно и, видимо, собирался прямо так, на ходу, снести мне голову. Недомерок уже заранее радовался своей победе, оглашая пещеру криками о том, как размажет «проклятых альвов» по камням своей машиной.

Во время очередного его скачка я метнул копье. Лишаться еще до настоящей схватки единственного своего оружия было не слишком разумно, но очень уж меня раздражали эти дурацкие вопли. Бросок оказался на редкость удачным; пролетев практически по прямой, копье вошло в грудь хвастливого хиллсдуна и смело его с площадки. Плюясь паром, машина помчалась дальше. Никаких гномов позади котла не оказалось. Я проводил оставшуюся без управления тележку немного ошарашенным взглядом – уж слишком быстро все кончилось. Потом, опомнившись, бросился к сбитому копьем рудокопу, тот был мертв.

Рядом с пронзенным телом, чуть откатившись в сторону, лежал… что бы вы думали? Эльфийский меч! Я без труда опознал клинок Ярвианна. Нет, ну надо же как везет поганцу! Я свое оружие в пещере так и не отыскал, а его клинок сам примчался к нему на самоходной машине. Стащив с мертвеца портупею, прицепил ножны с мечом на собственный пояс. Хотел вытащить копье, но то явно не предназначалось для серьезного боя, наконечник отвалился, оставшись в теле. Я отбросил в сторону ненужное древко, вернулся к бесчувственному эльфу, взвалил его на загривок и продолжил путь вдоль железной колеи.

Новый грохот, да такой, что уши заложило, настиг нас, когда я и десяти шагов не успел пройти, затрясся пол под ногами, посыпалась со свода каменная пыль. Судя по всему, неуправляемая паровая тележка столкнулась с каким-то препятствием. Взрыв вышел явно нешуточный. Глянул в сторону, откуда донесся грохот, – вспышек, сполохов огня не наблюдалось, но надеюсь, на какое-то время это отвлечет подземных жителей от моей скромной персоны.

Когда справа по ходу появился еще один боковой штрек, я надолго задумался. Двигаться «вверх» вдоль проложенной для паровых машин колеи было удобно, но в то же время весьма рискованно. Иногда мне начинало казаться, что железные рельсы тихонько гудят, предупреждая о приближении новой самоходной тележки. Боюсь, второй раз мне не удастся так ловко разделаться с подгорным машинистом, да и где гарантия, что с ним не будет компании из десятка-другого приятелей? И хотя шанс заблудиться в темных лабиринтах пугал ничуть не меньше, я с тяжелым сердцем, но свернул в новый коридор. Вскоре и он раздвоился, так что пришлось опять делать выбор. Подземные ходы не отличались прямизной, и я больше не был уверен, что верно определяю стороны света. Пару раз попадались тупики, так что приходилось возвращаться к последней развилке. Иногда я слышал, как за стеной шумит вода, но я понятия не имел, куда выводят здешние подземные реки, так что они не могли служить мне ориентиром. Если нужно было решать, куда сворачивать, я отдавал предпочтение штольням, ведущим вверх, запретив себе думать о том, что это не самый надежный способ выбраться на поверхность. А ходы между тем становились все более узкими и запущенными. Только каменный пол неизменно оставался гладок, иначе в той темени, в которой порой приходилось идти, я давно бы сломал себе ноги. Что ж, ноги у меня остались в целости, а вот лоб я едва не расшиб о выросшую впереди стену. Опять тупик. Ощупав рукой пространство по бокам перед собой, кое-как развернулся, стараясь не задеть раненым эльфом каменные выступы. Перекресток, на котором я свернул в этот проход, был примерно в часе хода, так далеко по слепой ветке меня еще не заносило. Вздохнув, отправился в обратный путь.

Я шел и шел, а знакомого распутья все не было. Время обманчиво течет во мраке, но по любым меркам выходило, что я давно должен был вернуться к отправной точке. Из-под ботинка выкатился камень, породив дребезжащее короткое эхо. Я замер на месте. До этого момента я не чувствовал подошвами ни каменных обломков, ни выбоин. Выходит, я, сам того не заметив, свернул в природный ход? Снова задумался – не поворотить ли назад, но тут показалось, будто воздух по мере продвижения по коридору вроде как свежеет. Утратить самый последний хоть и весьма эфемерный, но все-таки ориентир в подземном мире было страшно. С другой стороны, куда выведут (если мне повезет найти их) знакомые тропы? В гномий город? Я еще слишком недолго блуждал в подземелье и не успел отчаяться до такой степени, чтобы радоваться даже встрече с хиллсдунскими людоедами. Возможно, денька через два-три, когда мрак, голод и жажда возьмутся за меня как следует…

Впереди было все так же темно, но я почувствовал, что стены прохода, по которому я осторожно продвигался, расступились. Оценить размеры пещеры при таком раскладе было затруднительно. Напрягая изо всех сил зрение, сумел различить серые отблески на каменных сосульках, свисающих с потолка и растущих из пола. Хотя, может, и померещилось, уж слишком напряженно я вглядывался. А вот капавшая сверху вода уж никак не была игрой воображения, десяток капель разом упали за воротник, заставив вздрогнуть: в тоннелях было душновато, к тому же я взмок, таща на себе эльфа, а вот капли оказались ледяными. Еще чуть дальше, когда оперся рукой о почти невидимую стену, пальцы погрузились в настоящий ручеек. Во всяком случае, воды здесь было достаточно, чтобы напиться самому и напоить Ярвианна – если, конечно, сумею. Чтобы заново наполнить фляжку, от самодельной синей бурды пришлось избавиться. Не без сожаления вылил ее под ноги, чувство было такое, будто обрываю путеводную нить, способную вывести меня из подгорных лабиринтов. В действительности толку с того, что я пометил весь свой путь с Аяксой, не было никакого. Где теперь те пещеры, а где я? «Ладно, отдохнем немного, а там сориентируемся», – решил, кое-как напяливая на эльфа собственную куртку и устраивая его на относительно сухих камнях. Сам тоже присел, откинувшись на бугристую стену. Вспотевшая спина даже через рубашку тут же ощутила холод камней.

Я попытался разжать эльфу зубы и влить в рот немного воды (не такая уж легкая задача в темноте, замечу вам!); тот задергался, забормотал что-то в бреду, я даже не понял, на своем языке или на эрихейском, и снова расслабленно затих.

– Эй, приятель, попей… – пробовал я привести его в чувство. Но сомневаюсь, что тот меня понял, и вода в основном пролилась на мою же куртку.

Больше помочь ему было нечем. Я привалился к стене, собираясь по возможности вздремнуть час-другой, прежде чем отправиться в дальнейшее путешествие по подземельям. Но то ли из-за неудобной позы, то ли из-за монотонного капанья воды сон не шел. Открыл глаза – в дальней части пещеры, выхватывая из мрака проточенные водой каменные складки-канальцы, перемещалось желтое пятно. Несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Потом к световому пятну добавились голоса и звук шагов, но не воинственно-тревожные крики и дробный топот погони, это больше походило на перебранку бредущих в вечерний час в пивную подмастерьев. А движущееся пятно на стене не иначе образовал луч фонаря. В пещере заметно посветлело. Я сгреб Ярвианна и вместе с ним залег за группой сталагмитов, на всякий случай зажав эльфу рот ладонью. Сам – так даже дышать перестал.

Но пятно еще долго плясало на каменном своде, прежде чем из невидимого отсюда прохода в пещеру ввалились гномы. Больше десятка рудокопов с кирками на плечах и фонарями, примотанными прямо ко лбу, устало, но весело переговариваясь, неторопливо шествовали домой после рабочей смены. Некоторые несли на плечах тяжелые мешки, должно быть, с каким-то шахтерским инструментом, поскольку много руды на плечах не унесешь. Вряд ли им было известно о последних событиях в подземном городе, поэтому и по сторонам они особо не глазели. Гномы наискосок пересекли пещеру и скрылись в черном провале тоннеля, том самом, по которому явились сюда мы с Ярвианном.

Значит, гномий город не так уж и далеко, а я-то вообразил, что ушел по подземному лабиринту чуть ли не на ту сторону гор.[14]14
  По ту сторону гор – популярное присловье, означающее «очень далеко».


[Закрыть] Как-то сразу расхотелось оставаться на отдых в пещере, по которой туда-сюда шастают хиллсдуны. Вновь взвалив эльфа на плечи, я направился в сторону, откуда недавно пришли шахтеры. Почему бы горной выработке, откуда они возвращались, не иметь выхода на поверхность?

Проход в новую штольню нашелся не сразу, но потом я все-таки скорее нащупал, чем разглядел провал в стене и побрел по темному коридору, специально приволакивая ноги – тоннели с выглаженным каменным полом остались где-то позади, а может, сбоку, снизу или даже впереди. В подземном мире разве разберешь? Гномьи Горы были изъедены хиллсдунскими норами, как ольские сыры – дырами. «Что, если я так и не найду дорогу на поверхность?» – подумалось не в первый раз. Представились бесконечные и бессмысленные блуждания в лишенных света тоннелях, и я – исхудавший, обросший бородой, возможно, даже утративший рассудок. А что, я слышал о двух мужиках, умудрившихся заблудиться в соляных гротах недалеко от Карса. Одного из них нашли спустя две недели, так парень оказался совершенно безумным. Я, правда, боязнью темноты и подземелий никогда не страдал, но опять же это смотря в каких дозах их принимать! На худой конец, под рукой у меня имелся эльфийский меч – это чтобы долго не мучиться. А вот с Ярвианном, если не загнется к тому моменту, что прикажете делать? «Оставлю ему меч. Если придет в себя, сам решит, что ему делать! А если не придет? Если раньше, чем он очухается или откинется за Край, его найдут гномы?» Эта мысль заставила меня нахмуриться. Что, если гномы встретятся нам прямо сейчас? Иллюзий насчет исхода такой встречи я не испытывал. Гаарнхаи – славные бойцы. То, что мне так легко удалось справиться с одним неосторожным недомерком (те, что полегли от эльфийского порошка, не в счет), большая удача. Нет, конечно, в бою я, возможно, сумею уложить еще нескольких, но остальные меня доконают. Особенно если у них случится под рукой арбалет. Так должен ли я в этом случае из милосердия убить Ярвианна? И кто укажет момент, когда это станет единственным выходом? Ильяланна, та наверняка не терзалась сомнениями, когда велела прикончить оступившегося носильщика.

С подобными невеселыми рассуждениями я добрел до еще одной подземной полости. Здесь опять немного посветлело, и опять я не нашел источника света, сколько ни крутил головой. В небольших размеров пещерку выходило пять тоннелей – столько черных проемов я насчитал в стенах. Любой мог вести к горной выработке. Чтобы придать своим передвижениям хотя бы видимость системы, я сложил из обломков гранита маленькую пирамидку у выхода, через который попал на подземный перекресток, а потом углубился в первый слева от него проход.

Если предыдущие тоннели были просто темными, то здесь черноту, казалось, можно резать ножом. А спустя какое-то время появилось еще мерзкое ощущение чужого дыхания на шее, я даже проверил на всякий случай – но голова Ярвианна свешивалась значительно ниже моего плеча. Потом к этому добавилось негромкое клацанье, похожее на постукивание деревянных коклюшек в руках умелой вязальщицы. На всякий случай я снова опустил эльфа на пол и достал из ножен его меч. И вовремя. Что-то мохнатое и липкое свалилось на меня сверху, когтистые пальцы вцепились в волосы и щеку, влажная пасть прилипла к шее. С брезгливым вскриком сорвал с себя невидимое существо и с размаху хрястнул его о стену. И тут же с потолка на меня упало еще несколько тварей. Завертевшись на месте, вслепую рубанул воздух – добрый эльфийский клинок с хрустом рассек чью-то плоть. Какое-то время яростно отбивался от цепких созданий, продолжавших сыпаться мне на шею и голову. Нападение сопровождалось своеобразными вскриками, сильно напоминающими гуканье младенца. Я уже сообразил, что за гадость на меня навалилась: слепыши – так прозвали мерзких кровососов в Карсе, где они обитали в самых темных гротах, проточенных водой в тамошних холмах. Эти бескрылые нетопыри, размером с небольшую собаку, не имели зубов и высасывали кровь на манер пиявок. Вспомнилась «страшилка» из детства об этих подземных обитателях: как непослушные дети отправились играть в лес без позволения родителей, заблудились и остались ночевать в пещере. А ночью из-под земли выбрались твари и утащили неслухов живьем в Бездну. С тех пор по ночам из пещеры стали доноситься детские голоса, зовущие на помощь. Они заманивают во тьму сердобольных странников, а затем высасывают из них кровь.

Брр… Никогда не любил эту сказку! С другой стороны, вспомнилось и кое-что полезное. Вроде бы слепыши не переносили даже самого слабого света и оттого не выбирались под открытое небо даже ночью. Продолжая отмахиваться одной рукой, другой освободил из поясного кармана кисет с огнивом, провел камнем вдоль лезвия. Посыпавшиеся из-под руки искры произвели волшебный эффект, упыри разом ссыпались с меня на пол. Я не преминул воспользоваться этим и, хотя действовал наугад, сапогом раздавил пару гаденышей. Повторив еще несколько раз фокус с искрами, я худо-бедно расчистил пространство вокруг себя, заодно приметил, что еще через десяток шагов снова уткнулся бы в стену. Следовало возвращаться. И все бы хорошо, я вполне мог двигаться, время от времени проводя огнивом по мечу и тем отпугивая мраколюбивых тварей. Но нужно было тащить на себе Ярви. Факела, как вы понимаете, я с собой не прихватил. Но вообще-то я недолго ломал голову над этой проблемой. Откромсал от собственной рубахи еще кусок, примотал им к кончику меча остатки трута. Вспыхнул огонь, перекинулся на хлопковую ткань. Не теряя времени, я поднял эльфа и, помахивая перед собой навернутой на клинок тряпкой, заторопился назад, к пещерной развилке. Ткань горела ярко, я даже сумел разглядеть напавших на меня нетопырей, их плоские белесые морды с непомерно большими круглыми глазами и очерченным красной каймой ртом и впрямь чем-то напоминали младенческие личики. С одной поправкой – уродливые младенческие личики. Слепыши с визгом расползались от пламени, даже когда лоскут практически прогорел и остались лишь обугленные обрывки с мерцающими огоньками по краям.

Двух лоскутов от моей сорочки хватило, чтобы дотащить Ярвианна до того самого перекрестка. Здесь было достаточно светло и без огня. Обиженно подвывая, упыри уползли в свой темный тоннель. Ну хоть от этой напасти мы избавились! Теперь бы только не ошибиться коридором. Слепыши хоть сами и не выбираются на поверхность, однако питаются самыми обыкновенными наземными животными, вряд ли им по зубам хиллсдуны. Значит, где-то поблизости должна быть открытая пещера, где они могли бы подкарауливать свои жертвы. Взбодрив себя такими логическими рассуждениями, я спрятал в ножны меч и, поудобнее устроив на загривке Ярвианна, отправился в один из трех оставшихся неисследованными проходов, на этот раз ближайший справа от тупика. Но не успел я сделать и сотни шагов, как пол стал заметно понижаться. Проход, ведущий в глубь горы, был мне без надобности, и я решил, пока не поздно, вернуться.

Второй коридор выглядел предпочтительнее. Я продолжил путь наверх, надеясь вот-вот обнаружить охотничью пещеру слепышей. Но узкий тоннель, помотав меня часа полтора, нежданно вывел в ставшую знакомой пещерку с каменными пирамидками, отмечавшими уже опробованные мною тоннели. Этот оказался кольцевым. Итак, оставался лишь один до конца не исследованный проход и один шанс найти выход из подземелья. Это если легенды не врут, а то, может, слепыши, в отсутствие свежей крови, прекрасно едят какой-нибудь пещерный лишайник и думать не думают о том, чтобы выползать на поверхность.

Однако сдаваться я не собирался. Ведущий под уклон коридор, который я столь поспешно оставил, постепенно выровнялся, а потом, к моей радости, даже начал забирать вверх. Да и света заметно прибавилось, то и дело попадались настолько хорошо освещенные участки, что издали я принимал их за вожделенный выход, ускорял шаг, но свет сменялся тьмой, надежда – разочарованием, а после – новой надеждой, а проход все тянулся и тянулся. Один раз я обнаружил в нижней части стены дыру дюймов десять в диаметре, мне в такую не протиснуться, а вот слепыши вполне могли пробираться в пресловутую пещеру этим самым лазом. Если так, то все мои блуждания – напрасный труд. Тем не менее я продолжал двигаться вперед, положив себе добраться до конца тоннеля, каким бы тот ни оказался. Ну должен же он когда-то кончиться!