Текст книги "Печать смерти"

Когда поднимались на корабль, Ярвианн снова выглядел веселым и беззаботным. Мне же моя бесстрастная мина далась с трудом.

– Как прошла прогулка? – немедленно потребовала отчета Ильяланна.

– Успешно. – Я вкратце рассказал о нашем выходе в город, упустив только эпизод с колдуньей-шарлатанкой.

– Что же, я рада, что у Ярвианна такой прогресс в эрихейском. Да и у тебя имеются определенные успехи. Но не стоит успокаиваться на достигнутом. Ты еще не избавился от своего вульгарного каннингардского акцента. А у Ярви не так велик словарный запас. Учти это при последующих занятиях.

Я не стал напоминать, что роль учителя на наших уроках отводилась Ярвианну, так что эти пожелания уместнее было бы высказать ему. Вместо этого сказал:

– Странно, что вы свободно владеете эрихейским, а он нет.

– Ничего странного, – фея пожала плечами, – брату всего шестнадцать, и он только второй раз покидает нашу усадьбу…

Гнев вспышкой взорвался в моем мозгу, заставив разом вскипеть кровь в жилах. Я шагнул к самовлюбленной ведьме: «Так парню всего шестнадцать?!» Сразу вспомнилось, как Ярвианн беспомощно висит, словно туша на бойне, весь в шрамах от гномьих трапез. И все эти мучения ради чего? Ради мешка с какими-то там семенами, будь они прокляты!

– Какой же жестокой, бессердечной дрянью надо было быть, чтобы послать шестнадцатилетнего мальчишку одного в погоню по хиллсдунским горам! – От возмущения я забыл, что передо мной могущественная ведьма, схватил Ильяланну за локоть, как обычную капризную стерву (каковой она, по сути, и являлась), собираясь встряхнуть, чтобы пришла наконец в себя, заметила, что мир существует не только ради ее прихоти!

Невидимая волна тут же ударила в грудь, отбросив меня к противоположной стене Ильяланниной каюты, пригвоздила шею к доскам магическим обручем, сковала руки. Я висел, распятый в добром футе над полом, волшебный ошейник грозил раздробить позвонки.

– Твоя грубость непростительна. Но я воздержусь от наказания, поскольку ты искренне заботишься о моем брате. – Серые глаза сузились. – Запомни, впредь поблажек не будет.

Тиски на шее и руках разжались, я снова оказался на полу, еле удержавшись на ногах, и с трудом смог отойти от стены, потирая запястья и горло. Жаль все же, что Ильяланна – женщина. Иначе, будь она хоть трижды ведьма, я бы посчитался с ней в честном поединке и за себя и за ее брата. А так приходилось лишь скрежетать зубами.

– Постой. – Я уже собирался выйти, оставаться дольше наедине с эгоистичной феей было противно, но все та же сила развернула меня, так что перед глазами вновь оказалась тонкая фигура. – Ты должен понять: Ярвианн – не простой мальчишка, он – будущий король, и когда придет его время, я хочу преклонить колени перед истинным властителем, а не перед изнеженным трусом. Наследник клана Золотых Листьев обязан блюсти честь предков, чтобы ни у кого из виеру даже мысли не могло возникнуть, будто их майру дар[24]24
  Напомним, что это обращение означает: старший господин, глава рода.


[Закрыть] не способен защитить себя и весь род. К тому же, чему суждено свершиться – то свершится.

Глаза Ильяланны, как всегда, когда речь заходила о будущем возвышении их рода, вновь засветились нездоровым алчным блеском. Фанатичность, с которой она добивалась королевского титула для своего брата, просто пугала.

– «Суждено», «предопределено»… Опять ваши «Неизреченные истины»! Как я их ненавижу! – Мне захотелось со злости плюнуть на пол, но я сдержался: ни к чему давать лишний повод посмеяться над моим «варварским поведением». – Скоро в этом вашем роду только предки и останутся. Мертвые. Вот тогда уж точно никто не посягнет на их величие.

– Не тебе рассуждать о судьбах великого рода, – презрительно бросила фея.

– Да где уж мне!

Я выбрался на палубу, вздохнул посвежевший к вечеру морской воздух. Если бы я нанимался телохранителем к самой Ильяланне, очень может быть, что я плюнул бы на все и сошел на берег. Но ее брат, похоже, действительно нуждался в защите, особенно если сестрица и впредь станет посылать его с поручениями в пасть к гоблину! И я остался.

Обогнув Костяной мыс, «Улыбка» пересекла условную черту, отделяющую Эрихейское море от моря Новис. Может, мне показалось, но вода за бортом вроде стала темнее. Судно больше не удалялось в открытое море, и то и дело по левую руку открывался вид на Антейское побережье, а потом и на Гарьерские леса. На третий день после выхода из порта Антеи мы бросили якоря в гавани Реста. Это название было для меня новым. Вдоль берега шли сплошные песчаные отмели, поэтому к пристани мы прибыли на ялике. А лошадей и вовсе повезли выгружать куда-то в другое место.

В порту Ильяланну и ее брата (ну и меня с ними) уже ждал шикарный экипаж. Легкий, золоченый снаружи и обшитый коричневой замшей изнутри, он плавно покачивался на стальных рессорах. Вкрадчиво постукивали колеса по ровной мостовой. Карета доставила нас к двухэтажному особняку на западной окраине Реста. Дом из белого камня стоял на невысоком холме, задние окна обращены к морю.

– Кирианн, – вместо приветствия бросила фея вышедшему встречать ее эльфу, – поселишь этого человека в спальню рядом с комнатой Ярвианна. Проследи, чтобы ему приготовили постель и ванну.

Эльф склонился в низком поклоне. Ильяланна прошла мимо, едва взглянув на него. Я же притормозил, не зная, следовать ли мне за феей или дождаться, пока меня проводит Кирианн. Разогнувшись, последний одарил меня не самым любезным взглядом, но в остальном был – сама вежливость: отвел в предназначенную мне комнату, позвал служанку, больше похожую на графиню, которая наполнила мне теплой водой ванну и взбила перину на кровати, после чего тактично удалилась. Только-только я привел себя в порядок, явился тот же эльф с сообщением, что Ильяланна желает меня видеть.

Гостиная, где ожидала фея, отличалась простотой и удобством. У правой стены – небольшой камин с ширмой-витражом из цветного стекла. В паре шагов от него на полу – мохнатый бискарский ковер, на нем расставлены удобные мягкие кресла, в центре – столик с чашками для тофры. Противоположную от камина стену занимал шкаф-поставец с книгами, вдоль двух других стояли диваны. Никаких картин в вычурных рамах или мраморных статуй, вроде тех, что я видел в Дор Хейве.

– Садись, разговор будет длинным, – в обычной приказной манере начала Ильяланна.

Я уселся в обитое рытым бархатом кресло. Сиденье упруго подалось, принимая вес тела, приглашая откинуться на мягкую спинку, но взгляд застывшей в кресле напротив эльфийки не располагал к расслабленности.

– Завтра ты станешь майерлингом Золотых Листьев, – подчеркивая интонацией каждое слово, выговорила она. – Хочу, чтобы ты заранее усвоил кое-что. Все, кто встретится тебе здесь или в нашей гарьерской резиденции, являются отпрысками младшей ветви. Ни с кем из них, ни с мужчинами, ни даже с дамами, тебе не пристало здороваться первым. Можешь вовсе игнорировать их, если хочешь, но не вздумай расшаркиваться.

– А что, майерлинг обязательно должен быть невежей? – попытался сыронизировать я.

Но фея не поддержала моего тона.

– Наш сегодняшний разговор необходим для того, чтобы ты до конца осознал, с чем тебе предстоит столкнуться. Здесь дело отнюдь не в вежливости. Любая поблажка будет расценена вейру вонд[25]25
  Младшей ветвью (эльф.).


[Закрыть] как проявление слабости. У нас с ними могут быть общие интересы, общий дом и общие враги. Но никогда ни один виеру не может и не должен стать твоим другом. Помни, когда погибнет последний из майерлингов, младшая ветвь станет старшей. Сейчас от этой желанной цели виеру Эдор Элил отделяем только мы с Ярвианном, завтра ты станешь третьим препятствием. Так что не стоит питать иллюзий по поводу их доброго к тебе отношения.

– Какие славные у вас родственнички…

– У нас славный род, и этого достаточно. Теперь о твоих обязанностях. Став майерлингом, ты получишь неограниченный доступ ко всем ресурсам клана: деньги, имущество, все, чем мы владеем, будет в твоем распоряжении, любой из ти-виеру станет повиноваться твоим приказам. Свобода майерлинга ограничена только долгом перед родом и главой клана. Отказ исполнять указания майру дар является изменой и карается немедленной смертью. – Фея сделала паузу. Я кивнул, давая понять, что принял к сведению сказанное. – Это главное, что ты должен знать, с остальным постепенно освоишься сам. Если есть вопросы, можешь задать сейчас.

– У вас есть явные враги среди кланов? – подумав спросил я. Все-таки меня в первую очередь взяли телохранителем, надо же понять, от кого конкретно защищать Ярви.

– Все кланы желают падения Эдор Элил. – (Я мысленно вздохнул; впрочем, чего я ожидал, если у эльфов даже собственной родне довериться нельзя?!) – Но кланы, в которых к власти пришли младшие ветви, жаждут этого чуть больше, чем дом Серебряных Звезд.

– Почему?

– Правильный вопрос. – Ильяланна уселась в кресле поудобнее, из чего я заключил, что рассказ будет длинным. – Представители старшей ветви в большей степени, чем младшие, наделены магическими способностями. Поэтому с их гибелью клан теряет значительную часть своей силы. Род Золотых Цветов утратил свою старшую ветвь вместе с гибелью королевы Эльвейн, бывшей их майру дар. Пятнадцать лет назад не стало майерлингов Пурпурных Цветов. – (Я не стал говорить, что знаю, кто постарался «обломать ветки» этому славному роду.) – Теперь, как ты уже знаешь, старшие ветви остались лишь в домах Серебряных Звезд и Золотых Листьев. Если нас не станет, майру вонд[26]26
  Старшая ветвь (эльф.).


[Закрыть] останется только в правящем клане. Выбор сделается невозможным, поэтому либо Собор изменит правила, позволив младшим участвовать в избрании короля, либо Ги Ильмариенну придется взять жену из слабого рода. Их общие потомки формально будут ровней сводным «братьям» из Исмин Дир.[27]27
  Клан Серебряных Звезд (эльф.).


[Закрыть] После того как ты дашь клятву и немного попрактикуешься в общении с моими ти-виеру, мы отправимся в Гарьер. Кстати, твое произношение до сих пор хромает. Возьмем хотя бы название столицы…

– Гиарьер, – старательно копируя блеющие интонации чужой речи, повторил я.

– Уже лучше, – сморщила носик ведьма. – Я скажу брату, чтобы до отъезда он еще позанимался. И еще, я заметила, что после Антеи ты стал относиться к нему покровительственно. Не смей этого делать! Помни, сколько бы лет ему ни было, он при желании может тебя одной рукой по стенке размазать.

– Простите, миледи, а можно узнать, сколько лет вам? – решил я уточнить на всякий случай.

Фея некоторое время хмуро смотрела на меня, потом вдруг рассмеялась.

– Нет, я не юная дева, если ты об этом подумал, – сказала сквозь смех. Я смутился, действительно мелькнула такая мыслишка. – В год Битвы Четырех Стихий мне уже исполнилось пять. Так что я действительно «старая ведьма». Если больше нет вопросов, можешь идти. Церемония начнется завтра с восходом солнца.

Одна из комнат рестской резиденции представляла собой как бы маленький храм. Интересно, эльфы совсем не строят больших святилищ богам или мне просто не повезло их увидеть? С другой стороны, иметь алтарь для принесения даров у себя дома, под боком, довольно удобно. На рассвете Ярвианн и еще один эльф (я пока помнил не все имена) отвели меня в домашнее святилище. Ильяланна уже была там. Второй сопровождающий остался за дверью, а Ярви проследовал со мной к алтарю, показал на каменный уступ, покрытый бархатным ковриком. Я, согласно ритуалу, опустился на колени перед главой рода.

Фея прочла длинную молитву, обращаясь к Прародительнице Неба, которая, как я уже понял, была у эльфов в большом почете. Потом я произнес заученные слова, прося майру дар сделать меня своим «братом». Речь на эльфийском мне вполне удалась, вышла всего одна заминка, и то лишь оттого, что я остановился набрать в грудь воздуха.

Теперь наступал главный момент.

– Отрекаешься ли ты добровольно от прежнего имени? – торжественно вопросила Ильяланна.

В груди у меня тоскливо заныло. Я и не представлял, что это так сложно – отречься от своего родового имени. Ладно, я ведь принял решение!

– Да, – чувствуя себя предателем, через силу выдавил я.

– Ныне ты – Раэн Золотой Лист, и имя твое и верность навсегда принадлежат майру дар клана. Клянешься ли жизнью и кровью служить роду?

– Да.

Я боялся, что церемония затянется, но после произнесения клятвы Ильяланна отошла от алтаря.

– Осталось лишь принять знак клана, – сообщила она, подходя ко мне. – Расстегни ворот.

– Это еще зачем? – не понял я.

– Каждый из нашего рода носит на своем теле знак Золотого Листа.

– Раньше вы ничего об этом не говорили. – Я нахмурился. Нанесение татуировки казалось мне сродни тому, как таврят скот на летних пастбищах – чтобы не спутать, где чья животина. Леди Ильяланне, видите ли, недостаточно клятвы, она желает окончательно наложить на меня свою хозяйскую ручку!

– Этой традиции больше тысячи лет. Без нее обряд будет незаконченным.

Однако я не торопился расстегивать рубаху.

– Ярви, покажи ему свой знак, – чуть раздраженно потребовала леди.

Тот с готовностью принялся быстро расстегивать пуговицы.

– Не надо, – остановил я его, припоминая, что действительно во время нашего посещения хиллсдунского храма видел над самой ключицей у эльфа вытатуированный золотом миниатюрный лист. – Хрен с ним, одним клеймом больше… – Я обреченно ругнулся, оттягивая ворот.

На узкой ладошке феи появился лист майлинеру. На вид – самый настоящий, только словно бы изрезанный, так что оставшиеся прожилки напоминали тонкое кружево. Я уже понял, что вместо экзекуции с иглами предстоит некая магическая процедура. Тем временем Ильяланна примерилась влепить мне золотой листик на шею, прямо под левым ухом.

– Погодите, – снова запротестовал я, – так он будет слишком заметен.

– Именно это нам и нужно. – Ильяланна глядела на меня с укоризной, словно на капризного ребенка. – Будь ты эльфом, можно было бы поставить знак пониже, как у Ярвианна. Но поскольку ты человек, лист должен сразу бросаться в глаза, чтобы мои собратья знали, с кем имеют дело.

– Почему бы тогда не поставить клеймо мне на лоб! – заметил я одновременно возмущенно и насмешливо.

– Не ерничай! – строго оборвала меня Ильяланна и, не дожидаясь возражений, приложила ладонь с листом к моей шее. Кожу тут же немилосердно защипало.

– Ссшшш… – невольно зашипел я. – Больно же!

– А как же. – На лице эльфийской ведьмы читалось удовлетворение. – Рождение всегда причиняет боль и плоду и матери. А ты у нас только что вновь родился. Поздравляю, Раэн, майерлинг Эдор Элил! И не делай такое страдальческое лицо. Я же терплю. – Ильяланна продемонстрировала руку с фигурным ожогом на ладони. Это произвело на меня впечатление, хотя я знал, что к вечеру от ожога не останется и следа. Я потянулся к собственной шее, но, едва коснувшись новой отметины, отдернул пальцы.

– Спасибо, им дарро,[28]28
  Моя госпожа (господин) (эльф.).


[Закрыть] – пробормотал, скривившись.

– Им майру дарро, – поправила меня «старшая госпожа».

Как ни хотелось себе признаваться, но к вечеру я порядком вымотался. Все-таки волнительный выдался денек. Отречение, клятва, праздничный обед… Ярвианн пошел к себе спать, и мне не мешало лечь пораньше. Но только я принялся расстегивать кафтан, в дверь негромко, но настойчиво постучали. Я обернулся. Кто бы это? Ильяланна и ее брат такими церемониями, как стук, себя не утруждали, входили в мою спальню, как в свою собственную. А для «слуг» вроде поздновато. От резкого движения кожу на шее под недавней татуировкой засаднило. Вовремя удержал ладонь от того, чтобы не потереть больное место – стало бы только хуже. Поминая про себя недобрым словом эльфийские обычаи, которые предписывают терпеть ритуальную боль, не прибегая к специальным настоям (весьма эффективным, между прочим, как я убедился на собственном опыте), открыл дверь. В комнату без приглашения впорхнула незнакомая эльфийка. Я слегка опешил.

– Закройте дверь. – Дамочка улыбнулась, уголки ярко-красных губ лукаво приподнялись, огромные синие глаза с поволокой на мгновение прикрылись ресницами.

Улыбка показалась мне призывной, так же как и запах духов, разлившийся по комнате. Я тряхнул головой, прогоняя морок, прикрыл створку.

– Что вам угодно, леди?

– Поговорить.

Продолжая недоумевать, я указал ей на стоящее рядом со столом кресло. Сам присел на кровать.

– О чем?

– О-о-о, так, вообще. Хорошая беседа – изысканное удовольствие, к тому же здесь не так часто бывают гости.

– Гхм, гхм… – Я прокашлялся, чтобы скрыть изумление. – И о чем же вы желаете беседовать? – осторожно, опасаясь какого-то подвоха, осведомился я.

– О любви.

Сам не пойму, как кокетливая фея оказалась у меня на коленях. Я и охнуть не успел, как тонкие руки обвились вокруг моей шеи.

– Мидели, я… – Больше я ничего не успел сказать. Вопреки своему утверждению, леди явилась ко мне явно не для беседы.

Через пару часов она выскользнула из постели, оставив меня выжатым как лимон. Вернее, так мне казалось, но мгновение спустя, увидев, как Линлиенна (моя новая знакомая) облачается в платье, я почувствовал, что желание вновь возвращается ко мне.

– Я могу остаться… – вернувшись для прощального поцелуя, заметила эльфийка, – если… – она замолчала, полураскрытые губы чуть касались моих, – если дашь слово жениться на мне до исхода месяца.

Державшие ее в объятиях руки разжались сами собой.

– Прости?

– Я хочу, чтобы ты женился на мне. – В нежном голосе проскочили требовательные нотки.

– А вы не слишком торопитесь, леди?

Честное слово, я не был готов к таким сюрпризам.

– А чего нам ждать? – Ее голосок снова был приторно медовым.

– Вообще-то у меня есть невеста. – Стоящая передо мной женщина была восхитительна, но я не настолько потерял голову, чтобы после одной ночи жениться на первой встречной, пусть даже фее.

– Хорошо, – после минутной заминки согласилась она, – я дам тебе неделю на раздумья. Но не тяни, а то могу и передумать! – Игриво чмокнув меня в щеку, Линлиенна скрылась за дверью.

– Н-да… – Рука, потянувшаяся почесать в затылке (было отчего!), наткнулась на вытатуированный лист, забытая в бурные часы боль тут же напомнила о себе. – Н-да-а-а… – повторил, сморщившись.

Утром, явившись по вызову леди Ильяланны, я испытывал определенные опасения. Но моя майру дарро, похоже, не знала о ночном происшествии. Ее поручения на весь день увели меня из усадьбы, так что с леди Линлиенной мы, хвала богам, не встретились. Я решил забыть вчерашнее приключение, в целом приятное, но с привкусом какой-то неправильности.

Но едва стемнело, в мою дверь снова постучали. Вздохнув, отправился открывать, на ходу придумывая, как повежливее объяснить фее, что наш брак невозможен. Однако за дверью оказалась вовсе не она. Золотоволосая прелестница с острыми ушками так же непринужденно вошла в спальню. Со странным предчувствием я медленно притворил дверь…

«Помешательство» продолжалось. В третий раз, увидев незнакомку на пороге, я уже не удивился. Может, у них здесь мода спать с мужчинами-людьми? Или они увлеклись экзотикой? Так или иначе мне такое увлечение нравилось. Феи были истинными волшебницами во всех отношениях. Жениться, подобно леди Линлиенне, две ее соотечественницы не предлагали, но каждая намекнула на возможность новой встречи.

На четвертый день после заката в мою комнату вплыла леди Вивианна. Нас представили друг другу после принятия меня в клан. Кем-то там она была в своей младшей ветви, но я не запомнил титула.

– Майерлинг Раэн… – Я вовремя удержался от вежливого поклона. – Слышала, леди Линлиенна и леди Авиллинн уже посетили вас.

– Извините, не совсем понимаю, о чем речь? – Я постарался, чтобы мое лицо ничего не выражало. Какую бы цель ни преследовали дамы, удостоившие меня своим посещением, распространяться об их визитах я не собирался.

– Как я понимаю, их старания пропали даром, ни одна не добилась вашего согласия на брак, – игнорируя вопрос, продолжила фея. – Что же, это говорит в пользу вашего ума. Потому не стану прибегать к дешевым уловкам… – Вивианна улыбнулась и особым образом так повела плечами, что я понял – предыдущие дамы в подметки ей не годятся по части соблазнения. Впрочем, она тут же погасила улыбку. – Перейдем к делу. Предлагаю вам заключить со мной брачный контракт, в обмен вы получите двадцать тысяч лорров и все привилегии супруга, какие пожелаете.

Я чуть не поперхнулся.

– Интересное предложение, – заметил хрипло.

Вивианна надменно кивнула.

– Скажите, откуда такой интерес к моей персоне, точнее, к браку со мной?

Фея несколько минут задумчиво глядела на меня.

– Я не дам своего согласия, если не буду знать причины, – решил я подстегнуть ее.

– Вы плохо изучили наши обычаи. – Вивианна не сумела скрыть презрения. – Скажем так, брак с майерлингом дает такой, как я, определенные преимущества.

– Какие?

– Вряд ли вы поймете.

– Что ж, в любом случае я не собираюсь связывать себя семейными узами, – не менее едко ответил я.

Снова на несколько минут повисла пауза, потом леди Вивианна поднялась с предложенного мною кресла.

– Жалкий, ничтожный смертный, недостойный выпавшего на его долю счастья, – отчеканила она, величественно покидая комнату, так что я еще несколько секунд мог любоваться великолепными изгибами ее фигуры.

«Боюсь, теперь паломничество красоток в твою спальню прекратится!» – насмешливо заметил про себя. Слова Вивианны меня не задели, хотя жаль, что не доведется свести знакомство с еще парочкой ее «сестренок».

Однако же фее удалось пробудить мое любопытство. А поскольку расспрашивать было практически некого, я решил, не раскрывая причины интереса, выведать о брачных обычаях эльфов у леди Ильяланны.

– Скажите, а если Ярвианн решит жениться, он сможет сам сделать свой выбор? – кстати ввернул я во время очередного разговора о будущем ее брата.

– Естественно, – кивнула фея. – Я ведь тебе говорила, любой майерлинг, тем более майру дар, свободен делать все, что пожелает.

– Ну а если избранница будет, на ваш взгляд, недостойна его? – уточнил я, зная, сколь трепетно Ильяланна относится к чести клана и тому подобной ерунде.

– То есть? – неподдельно удивилась она.

– Ну к примеру, если он влюбится в смертную девушку?

– Что за глупости! Старший клана Золотых Листьев никогда не сделает ничего, что опорочит семью или умалит ее достоинство.

– А если бы я взял в жены, например… например, леди Вивианну?

– Что, Вивианна уже сделала тебе предложение? – Губы феи сложились в насмешливую ухмылку.

– Я просто привел пример.

– Мне известно обо всех четырех твоих «примерах». Не стоит отпираться. Рада, что не ошиблась в тебе – майерлинг не опустится до мезальянса с женщиной из младшей ветви!

– Вообще-то я руководствовался совсем иными побуждениями. – В интерпретации Ильяланны выходило, что я отверг ее соотечественниц из глупой гордыни. Мне не хотелось, чтобы мои поступки расценивали подобным образом.

– Что же за причины у тебя были? – заинтересовалась майру дар.

– Во-первых, я вообще не собираюсь жениться, – довольно угрюмо буркнул я. – Во-вторых, если помните, я люблю другую женщину.

– Оу, а я и позабыла про твою каннингардскую невесту! Да и непохоже, чтобы ты думал о ней день и ночь. Так что, полагаю, будь та же Линлиенна из майерлингов и приложи чуть больше старания, ты бы и не вспомнил ни прежнюю любовь, ни все остальное. Не беспокойся, – усмехнулась она, – ни у нее, ни у других не будет шанса. Завтра мы отбываем в столицу.

Гарьер не похож на другие города. Он вообще не похож на город.

После двухдневной скачки мой новый конь – чудесное существо гнедой масти с темной шелковой гривой и покладистым характером – поднялся на холм и замер на вершине как по команде. Рядом осадили своих лошадей Ильяланна и Ярвианн. Взгляду открылась волшебная долина. Примерно так я себе представлял луга и перелески, раскинувшиеся на склонах Незримой Горы – страны, где обитают боги и царит вечная весна. В здешних лесах даже листва майлинеру имела совсем другой, нежный желто-зеленый оттенок. К тому же золотые гиганты соседствовали с зарослями молодого падуба и ольхи, хватало и грабов с их резной листвой, а над протоками омывающей долину Верии клонили кроны серебристые ивы.

Теперь о городе: если бы им майру дарро не сказала заранее, я принял бы раскиданные здесь и там дворцы в окружении рощ за чьи-то отдельно стоящие поместья. В моем представлении город – это каменные мостовые, дома, выстроенные стена к стене, ну или через улицу; выложенные камнем площади; защитный вал, наконец. Ничего подобного здесь не было. Вместо площадей – заливные луга, камнем выложены только дороги, соединяющие резиденции-поместья. Улицы я увидел уже позже, во время визита во дворец Ги. Вот там действительно имелись мостовые, несколько зданий с крытыми галереями, площадь с фонтаном и каменная колонна, увенчанная фигурой «Летящей Ифет».

– Где же у вас городская канцелярия, биржа, торговые ряды? – спросил я, когда кони спустились с холма. – Не может быть, чтобы в Гарьере не было ни трактиров, ни лавок, иначе как жить?

– О каких лавках ты говоришь? – уточнила Ильяланна.

– Гончарные, оружейные…

– Каждый из доменов сам производит оружие и все прочее для своих нужд. Эльфы не держат лавок, поскольку никто из чужаков все равно не купит их товара. Купить меч, изготовленный другим кланом, значит признать, что твои собственные оружейники недостаточно хороши. И станешь ли ты носить одежду, вытканную, например, Пурпурными Цветами, если знаешь, что каждый из них желает твоей смерти, а ткачихе ничего не стоит вплести в канву отравленную нить? То же самое с бакалейщиками…

– Можете не продолжать, им дарро, я все понял. Действительно, эльфийским домам нечего предложить друг другу, кроме быстрой смерти.

– Если тебя это утешит, на острове посреди реки есть целый торговый квартал, там живут люди, и там можно сколько угодно шляться по пивным и. лавкам. Многие так и поступают.

– Надо будет поддержать этих «многих». – Я со значением посмотрел на Ярвианна. Тот предостерегающе указал глазами в сторону сестры. – Хотя вообще-то что мы там забыли…

Гарьерская усадьба Золотых Листьев была отстроена в том же стиле, что и Дор Хейв. Или правильнее будет сказать, что Дор Хейв являлся уменьшенной копией здешнего дворца. Внутренний двор столичной резиденции представлял собой регулярный парк, где деревья были подстрижены в виде всевозможных фигур, а клумбы разбиты строго по линейке. По мне, так подступавшая снаружи к кованой ограде роща была куда милее. Но Ильяланна была сторонницей строгих форм и порядка. Не успели мы приехать и разместиться (моя комната уже по традиции оказалась по соседству со спальней Ярвианна), как она погнала несчастных ти-виеру стричь недостаточно ровную траву на газоне. А грациозные эльфийки с повадками императриц и тряпками в руках отправились по десятому кругу натирать ступени парадной лестницы и полы в залах.

– Теперь мне отчасти понятна врожденная ненависть вейру вонд к своим старшим собратьям, – попробовал пошутить я как-то, когда мы с Ильяланной едва не споткнулись в коридоре о согнувшуюся над ведром поломойку, чем заработал убийственный взгляд от последней и длинную нотацию от моей майру дарро.

– Прибереги свое остроумие до королевского бала. Там, если будет охота, можешь потренировать его на равных себе.

– А мы идем на бал? – не слишком обрадовался я новости.

– Ежегодный прием во дворце гарьерского правителя, – пояснила фея на ходу, – нечто вроде военной поверки для кланов. Являются все, чтобы доказать, что все еще сильны и процветают. Собственно, ради него мы и тащились через полконтинента.

– Я-то вам там зачем?

– Слишком много врагов в одном месте. Мне нужен кто-то, чтобы присмотреть за Ярвианном, а если что – прикрыть ему спину. Кто-то из наших противников может решить, что это удобный случай избавиться от наследника одного из старших домов.

– Но почему не взять охрану из ваших соотечественников? Любой из ти-виеру далеко превосходит меня в искусстве владения мечом.

– На прием не принято брать оружие, – сообщила фея.

– Все равно, – настаивал я, – от них и в обычной драке будет больше пользы. Я неплохой кулачный боец, и где-нибудь на городской улице или в лесу от меня был бы прок, но только не на эльфийском званом вечере.

– Ерунда. Я уже обо всем подумала. Кстати, тебе нужен выходной костюм. Отправляйся к моей портнихе, она снимет мерку.

Портниха, в тот день обмерявшая мой торс с плохо скрываемым неодобрением, судя по выражению лица, должно быть, тоже считала, что на торжественном приеме мне не место. А может, дело в другом: я был раза в полтора шире в плечах большинства ее соотечественников, и мастерица заранее жалела той прорвы драгоценной парчи, что пойдет на костюм. Но приказы леди Ильяланны здесь никто не обсуждал. Вечером ко мне в комнату пожаловал Кирианн, он был одним из тех, кто входил в отряд Ильяланниных телохранителей, приехавших с нами в столицу.

– Вам может пригодиться, – кладя на край стола объемистый фолиант, произнес он и вышел, не дожидаясь, пока я отвечу или хотя бы взгляну на принесенную книгу.

На обтянутой кожей обложке значилось: «Трактат о том, как подобает вести себя на малых и больших приемах, свадьбах, похоронах, конных прогулках, а также и в иных обыденных случаях». Не без труда разобрал я золотую вязь. Открыл книгу – хвала богам, дальше шрифт был вполне читаемым, без многочисленных хвостиков и завитушек, а то мне при моем небогатом опыте на прочтение каждой страницы недели не хватило бы.

Пролистал главу о поведении за обеденным столом, потом еще главу о «малых и больших приемах». Не нашел для себя ничего нового. Правила этикета, преподанные мне еще в Карской академии, ничем не отличались от тех, которые предлагал читателю неизвестный мне эльфийский автор. Я и прежде знал, за сколько шагов прилично отвешивать поклон даме или с какой стороны обходить стул, подсаживаясь к общему столу. Но я не сразу отложил «Трактат», наткнувшись на закладку, отмечавшую забавнейший раздел, где говорилось о том, как приличный эльф должен ухаживать за дамой.

«…Не следует сразу дарить понравившейся вам даме букет алых роз. Красный – цвет страсти, а на первых порах следует сдерживать свои порывы. Не стоит также отправлять и белые цветы. Они символизируют вечное успокоение и смерть…» – и так далее. Я зачитался до глубокой ночи.

То, что намеченный бал – не рядовое событие, я понял, как только увидел наряд нашей майру дарро. Даже не наряд, а диадему… корону… не знаю, как назвать возвышавшийся у нее надо лбом головной убор. По форме он больше всего напоминал надетую на голову вазу. Только не подумайте, что корона выглядела грубо или безобразно. Это было настоящее ювелирное чудо, но его основу представляли золотые полосы толщиной в палец. Они изображали переплетавшиеся между собой ветви майлинеру. На ветвях, естественно, были золотые листья, спаянные из тончайшей проволоки, а на перекрестьях ветвей распускались бриллиантовые цветы. (Наконец-то я увидел цветущие майлинеру!) Все это смотрелось потрясающе, но ума не приложу, как у нашей феи не переломилась шея от чудовищного веса.