Текст книги "Планета зимы"

5

Бринд покинул библиотеку, бросив на кресло бусы – знак своей должности, и аккуратно закрыв за собой дверь. Карн онемел от изумления: старик великолепно сыграл свою роль. Халарек взглянул на Ларгу. Казалось, она тоже была потрясена. Алиша тихо заговорила:

– Карн, я знаю его… сколько? Тридцать лет? И я никогда не видела, чтобы он употребил свое хитроумие на кого-нибудь из членов Семьи.

– Он старая лиса, – сказал Карн с нескрываемым восхищением, – все доказательства того, что это спектакль, были налицо, но он играл так убедительно, что я их не заметил.

Он невесело засмеялся:

– Это должно научить меня не быть самодовольным. Ладно, продолжим с делом, регент. Тану нужно официально сообщить о его новых обязанностях. – Карн оглядел людей, сидящих за длинным столом. Вейсман и Гарет деловито, даже чересчур деловито, шуршали бумагами, но Орконан смотрел дружелюбно. Хотел бы он знать, сколько они слышали. – Кто будет просить Тана, ты или я, если Тан займется работой администратора? – Карн говорил слишком тихо для того, чтобы быть услышанным остальными.

– Да, ты Лхарр, но ты пока несовершеннолетний. Мы заключим контракт с Таном. Я полагаю, мне придется составить официальное соглашение, но правишь здесь ты, поэтому тебе просить его и ставить условия. Я уверен, что он согласится. Я подпишу любую бумагу, которую вы двое составите.

Карн кивнул и пошел к рабочему столу. Он коснулся плеча Орконана и увлек его подальше от остальных.

– Тан, должность администратора Дома твоя, если ты этого хочешь. Ты знаешь обязанности, и я хотел бы заключить с тобой письменный контракт. Ларга говорит, ты работаешь хорошо. Ты согласен?

– Нет! – Вейсман взорвался. Он дрожал с головы до ног. – Нет! Вы не можете дать ему работу. Я работал для этой Семьи в два раза больше Орконана. Предложите эту работу мне! Мне!

– Фрем Вейсман, – начала Ларга, – я вижу, вы считаете, что у вас есть причина для расстройства.

– Причина! Меня выгоняют с работы, которую я выполнял годами, и выгоняют по женской прихоти!

Алиша Халарек открыла рот, чтобы ответить, но Карн сделал резкое движение рукой, чтобы она молчала.

– Вы забываетесь, Фрем Вейсман, – сказал он холодно.

– Возможно, Свободные люди и говорят так о своих начальниках, но вы не будете говорить таким тоном о Ларге Халарек. Это ясно?

– Да, мой повелитель.

В этом ответе была легкая усмешка. Такая легкая, что Карн знал: если он привлечет к этому внимание, то покажется мелочным и нелепым. Он удержался от язвительного ответа.

– Мама, есть ли у Фрема Вейсмана основание, чтобы думать, что он получит работу, когда Бринд уйдет в отставку?

– Конечно, нет! – Ларга бросила взгляд на обиженного секретаря. – Свободный человек не имеет слуха к языкам и не может вести комплексные счета. Он выполняет свою настоящую работу прекрасно, но у него нет способностей, чтобы двигаться вверх по лестнице. Трев нанял Тана, чтобы тот занял должность Бринда. Я уверена, он не давал Фрему Вейсману никаких обещаний.

«Даже если давал, Вейсман был дураком, если поверил в них», – подумал Карн про себя.

– Мой повелитель, – Вейсман сделал полный вдох и посмотрел на Карна.

– Я могу изучить Галак, а нанятый бухгалтер может вести работу с цифрами, предоставив мне делать все остальное. Я знаю бизнес этого Дома, повелитель.

– Ты не смог изучить Галак за двадцать лет. Я не верю, что сейчас ты сможешь сделать это. – Ларга перекладывала листок бумаги, взятый со стола, из руки в руку снова и снова. Пока он говорил, она не сводила глаз с двигающегося листка бумаги. – Наш Дом существует за счет экспорта. Мы должны иметь администратора, одинаково свободно говорящего на языках Галака и Штерна, а также легко разбирающегося в числах. Тебе пришлось бы иметь дело с многими из Первых Торговцев, останавливающихся здесь, и работать как переводчиком, так и бухгалтером. Это неэффективно и дорого, Свободный человек. – Она подняла глаза, и Вейсмана обжег взгляд холодных желтых глаз. – Ты недостаточно квалифицирован для работы. Это так просто. Ты не квалифицирован. – Ларга повернулась к нему спиной, взяла пачку торговых документов и предложила прочесть их.

Вейсман выпрямился и ехидно посмотрел на Ларгу.

– Я не забуду этого. Никогда!

– Вейсман, – резко произнес Карн, – ни слова больше, или ты последуешь за Бриндом прочь со службы в этом Доме. Ступай к себе и успокойся. Если ты хочешь уйти в отставку, пожалуйста. Но так или иначе, ты сослужил этому дому хорошую службу, и я бы хотел видеть, что эта служба продолжается.

Вейсман вышел из комнаты. «Нужно будет проследить за ним, – сказал сам себе Карн и занес Вейсмана в список людей, которых нужно будет проверить через несколько недель. – Если бы я стал выгонять каждого за вероломство, осталось бы слишком мало людей для работы в Доме и в поместье».

– Я на некоторое время иду к себе, мама. Вели принести мне полдник туда. Тан, я хочу знать имена всех моих вассалов, их финансовое состояние, финансовое состояние этого Дома, размеры запасов на случай осады – генералы Шенн и Цикер готовят тебе список – и в самом скором времени можно будет провести праздник принятия присяги. Позже ты можешь начать обучать меня вопросам экспорта, импорта, заработной платы и… – Он улыбнулся: – Но ты знаешь, что я должен изучить и как нужно учить меня, не так ли? К счастью, Академия научила меня быстро воспринимать все на слух.

Карн проигнорировал странный взгляд своей матери, когда он не пошел к винтовой железной лестнице, ведущей в комнаты Лхарра, но направился к двери в холл.

Он поднялся по ступеням в свою маленькую комнату, запер дверь, послал сообщение в семейную клинику, что он хочет видеть Ника фон Шусса через час у себя, и лег на узкую кровать. Вики вылез из-под кровати, замурлыкал, свернувшись у Карна под подбородком, и они заснули.

Карн проснулся с ощущением страха. Что-то коснулось его щеки. Он откатился от прикосновения, одновременно пытаясь схватить оружие, которого не было у него в портупее, и открыл глаза. Вики сидел на его подушке, пытаясь коснуться его мягким кончиком одной из своих маленьких лапок. Всего лишь Вики, Карн попытался отогнать напряжение. Его инстинкт самосохранения возвращался, но реакции были медленны и несовершенны. Ему следовало бы слышать движение Вики, следовало бы иметь оружие в руке, прицелиться и открыть огонь в доли секунды. Его жизнь могла зависеть от этого. Он уставился на свою дверь. В конце концов он запер ее. Вики ласково потерся о руку Карна. Он улыбнулся маленькому созданию: «Голоден? Я тоже. Давай посмотрим, что нам прислали».

Поднос лежал на полу снаружи. Записка на краю гласила:

«Пилот фон Шусс не сможет оказать услугу Лхарру, так как он еще не проснулся от наркоза, необходимого для исправления его руки. Х.В.Отнейл».

Итак, подумал Карн, я не смогу некоторое время получить твоего совета, Ник. Он внес поднос в комнату, закрыл дверь и разделил трапезу с Вики. Затем он долго сидел, слепо уставившись на стену перед ним, пытаясь провести связующую нить между тем, что он уже узнал и что он помнил, чтобы как можно с большей точностью спрогнозировать следующие шаги его врагов, направленные против него.

В последующие пять дней над Карном нависла угроза, что Харлан будет действовать против него, по крайней мере, еще раз, до того, как шторма ухла остановят все движение на поверхности. В это напряженное время военные поместья и чиновники давали Карну огромное количество деталей политических альянсов; имена и обязательства вассалов, законы осады, борьбы и террористические акты. Вспоминалась история и тактика Халарека-Харлана, начиная с кражи пра-прадедом Карна невесты пра-прадеда лорда Ричарда. Вечерами он сидел с Ником в библиотеке и просматривал информацию за день, суммируя, выделяя главное, пытаясь запомнить все жизненно важное для своего Дома. Он чувствовал себя беспомощным, не имея опыта выделять единицы информации, которые могут оказаться важными для выживания Дома. В ночь пятого дня он медленно вошел в библиотеку, закрыл дверь и оперся на нее, опустив голову. Он устало потер глаза. Единственный другой человек, находившийся в комнате, Ник фон Шусс, сидевший, уставившись в огонь, поднял голову:

– Карн?

Карн плюхнулся в большое кожаное кресло у огня и стал смотреть на свои ноги.

– Я недостаточно знаю, Ник. Я не могу достаточно быстро познавать новое. Я сделаю неправильный выбор и разрушу свой Дом. – Карн уронил голову на руки и замолчал надолго. Когда он поднял голову, его золотистые глаза светились. – Как мог мой прадед сделать это! Он так презирал Харлана, что думал, что его сыновья в безопасности? Что в безопасности он сам? Дом Харлана собирается отнять у нас эти владения, а меня учили в Академии поддерживать мир.

Обычно веселое лицо фон Шусса было серьезно. Его темные глаза следили за Карном.

– От Астена вы были в безопасности, учитывая его невероятную глупость. Астен не виноват в смерти вашего прадеда. Ваша мать не говорила вам об этом? Ричард убил их всех своей собственной рукой. Сначала Трева и Джерема, затем Керэла и Лиама, когда те пытались отомстить за смерть первых. Он оставил в живых только двоих, чтобы они рассказали о его деяниях.

– Ангелы! – Карн уставился, не видя, на книжные полки вдоль комнаты. Долгое время его ум был темной пустотой. Когда он снова получил возможность думать, это произошло благодаря Джерему – его мудрости, обаянию и глубокой любви, которую он и Карн испытывали друг к другу. Затем пришло горе, черная печаль, а после него неукротимая ярость. Наследник Харлана убил наследников Халарека своими собственными руками.

Мускулы Карна взывали о немедленном действии. Он должен действовать до того, как его ярость уведет его в сторону и он не сможет ничего предпринять против Харлана. Карн вскочил с кресла, бросился к ближайшему лифту и спустился на второй уровень. Он лишь краем уха слышал за собой Ника. Лицо чиновника центра озарилось изумлением, когда он увидел Карна, бегущего к летательному аппарату.

– Мой повелитель! – вскричал он. – Мой повелитель, вы не должны лететь на нем. В небе буря, она унесет вас во владения Кингсленда!

В этот момент Ник поймал Карна и обхватил его своей здоровой рукой.

– Повелитель, – сказал он на ухо Карну, – остановись. Я могу вообразить, что ты чувствуешь, но ты не должен так вести себя перед лицом слуг.

Карн остановился с трудом, но затем чувство степенности вернулось к нему. Ник отпустил его, но не ушел.

– Милорд, – сказал он громче и более официально, – пойдем.

Ник завел Карна в лифт, они спустились на один уровень на покрытую песком арену. Карн шел за ним послушно, как ребенок. Вооруженный робот-тренер стоял среди песка и около него, на низком бортике арены лежали два меча. Ник вложил один из них в руку робота, другой отдал Карну:

– Представь, что это Ричард. Убей его, Карн.

Робот медленно повернулся, следуя за теплом, исходящим от Карна, и шагнул вперед. Карн парировал первый удар, затем попытался ударить его в сердце. Робот с легкостью выбросил меч вперед. Установка робота была на уровне обычного мастерства Карна, но его ярость придавала ему быстроту натиска. Ник стоял около низкого бортика арены и наблюдал: бросок, удар, парирование, поворот, бросок, удар, парирование, поворот. Наконец Карн нанес последний и «смертельный» удар, и робот остановился. Карн подошел поклониться сначала бортику арены, затем – Нику.

– Спасибо, друг, – сказал он и сел у основания бортика.

– Не думаю, что ты захочешь сегодня поколотить еще кого-нибудь, – заметил Ник. – Робот не мог серьезно повредить тебе, но небольшая боль помогла тебе избавиться от этого…

– Да, – сказал Карн.

Он медленно поднялся, сбросил с себя свою мокрую тунику и направился в душ. Вскоре, умытый и одетый в тренировочный костюм, заимствованный в военном складе около душа, Карн присоединился к Нику в зале возле арены. За ними находилась оружейная комната с ее запахами оружейного масла. Карн повернул голову назад и вдыхал сильный запах лошадей, стоящих в двух залах с другой стороны от арены. Он уставился на каменную стенку арены, как будто он мог по желанию увидеть самое ядро поместий, где Бренден оставался в течение зимы.

Его взгляд и сознание вернулись к каменной стене перед ним, к каменным стенам комнат за ним и вокруг него.

Он сделал нетерпеливое движение. Здесь тоже есть с чем иметь дело: тяжесть, серость и месяцы заключения. Он прошел сквозь зал по коридору мимо комнат рабочих с животными и первых двух из ряда цветных дверей, затем рывком открыл третью. Ник положил на него руку.

– Карн, что ты делаешь?

– Я хочу выйти наружу.

– Наружу? Наружу! Ты все так же в бессознательном состоянии!

– Это то, что мне надо сделать сейчас. Но я не дурак, Ник. Я собираюсь выйти через один из городских лифтов, а не через лифт, где одна из моих кузин может меня увидеть. Я не выйду из убежища и беру тебя с собой, по крайней мере, до лифта.

– Снаружи буря.

– Внутри тоже буря, Ник. Меня слишком долго не было здесь. Я научился нуждаться в свежем воздухе, настоящем солнце и открытом пространстве. Онтар больше не дом для меня. Даже если бы не было Харлана, я бы чувствовал себя в Онтаре как в тюрьме. Это часть ярости, Ник. Если я смогу освободиться от этой части, я смогу использовать свою ярость, вместо того, чтобы разрешить ей использовать меня, как она только что сделала. Я не могу позволить потерять сейчас контроль над собой. Сейчас, когда Ричард хочет поймать меня на серьезной ошибке.

Глаза Ника смотрели с сомнением. Карн заглянул в них:

– Верь мне, Ник, я много узнал о себе за последние пять лет. Тебе не придется стараться понять, что мне нужно. Просто пойдем со мной. Пожалуйста.

Ник выглядел очень колеблющимся, но он пошел за Карном через дверь, по ступеням в гараж и в машину. Карн повернул руль и поехал в Онтар.

Город спал в искусственном лунном свете. В первый раз в жизни Карн почувствовал раздражение от этого подобия лунного света.

Вместе дома Онтара казались более темными, улицы более узкими и извилистыми. На некоторых из самых узких улиц пешеходам, если таковые попадались в этот поздний час, приходилось прижиматься к дверным проемам, чтобы не быть сбитыми машиной. Казалось, воздух сгущается. Карн забыл запах Онтара, кислый, затхлый запах большого количества людей, наполняющих крохотные комнаты, фильтры которых редко прочищались. Силуэты домов неясно вырисовывались вокруг машины. Они выглядели темными и тяжелыми. Карн чувствовал себя стесненным, связанным, он был почти на грани паники. Повернув машину, он повел ее по живописной зеленой дорожке, которая вела к одному из запасных выходов из города. Его руки дрожали, улица поворачивала и петляла, сужалась и расширялась вновь и заканчивалась пустой площадкой. Карн соскочил со своего сиденья, пересек площадь и подошел к длинной вешалке для снаряжения около лифта, двери которого закрыл Ник. Их шаги отдавались эхом среди каменных стен.

Карн схватил защитную одежду и маску с вешалки:

– Охраняешь лифт, Ник?

Фон Шусс кивнул. Карн приблизился к поверхности, надевая на ходу одежду и маску. Он знал, что он должен делать, и размышлял, хватит ли у него на это сил. Лифт остановился. Карн уставился на тяжелые двери. Медленно подняв руку и нажав кнопку, он открыл двери лифта. Ветер и пронизывающий холод ворвались внутрь. Карн шагнул из лифта наружу и подошел к входу в убежище. Это был Старкер-4. Буря закрыла солнце, небо, ландшафт – все, что было видно из входа в убежище. Ледяной ветер носился в воздухе, опускаясь к замерзшей земле. Он налетал на Карна, увлекая его к горам. Он ухватился свободной рукой за край канавы на другой стороне убежища, чтобы сопротивляться настойчивым порывам. Ледяная крошка била ему в лицо. Мороз сковал маску, а края его одежды заледенели. Люди умирали на таком ветру. Дыхание здесь было невозможно. Карн прислушивался к свистящему ветру, поскрипыванию ледяных осколков и легкому шороху снега, заносимого в убежище. Он знал, что следующие пять месяцев будут похожи на эту бурю и пронизывающий ветер.

Карн позволил себе подумать о живописной зелени Болдера – деревья, травы, горы, поляны, купающиеся в солнечном свете и не подверженные снежным бурям. Он видел мягкие сугробы зимы, бледную зелень весны, переходящую в яркое мягкое лето, лето, которое медленно переходило в осень, поражающую многоцветием листьев. Он подумал о прогулках и играх с друзьями, в которых не было страха вероломства, флиртах с молодыми женщинами без душераздирающих истерик по поводу женитьбы, и более всего об Иджиле. Крупный, светловолосый, мощный Иджил, который был Карну даже ближе, чем Джерем. Джерем, который должен был бы быть Лхарром.

Карн переместился поглубже в убежище лифта, где он был недосягаем для пронизывающего ветра. Под защитой стен он снял маску и вдохнул холодный воздух. Он прихватил нос Карна, обжег легкие, но это был настоящий воздух, не из циркуляции. Водворив маску на место, Карн вернулся на край серого света и снега. Он ухватился обеими руками за край канавы. «Это был Болдер и моя свобода для жизни моего Дома, – сказал он себе. – Я испытал тепло и солнечный свет, радость и дружбу, и этот неприветливый мир. Я сделал свой выбор. Я должен сделать его достойным цены».

Он потерял чувство времени, когда стоял, смотря в ночь. Он остро ощущал, как далеко ему придется пойти, чтобы стать настоящим Лхарром. Он также понимал, что паралич Астена Харлана катастрофически сократил время, необходимое ему для обучения. В конце концов холод проник даже через защитный костюм, и Карн повернулся к буре спиной, отправившись через тонкий слой снега внутрь убежища к лифту.

Ник и Карн не говорили ничего по пути назад. Карн был занят своими мыслями, а у Ника хватило мудрости не перебивать его. Карн вылез во дворе Дома и попросил Ника поставить машину в гараж, а сам стал смотреть на окна детской. Их оконные рамы отбрасывали тени, а гипсовые цветы белели в темноте. Он остановился в коридоре перед Большим Залом, чтобы вдохнуть запах и почувствовать Онтар, затем он преодолел два лестничных пролета, ведущих в его комнату, распахнул дверь. Он стоял в дверном проеме и смотрел на фотографии и рисунки других миров. Они были его мечтой, его спасением все время, насколько он помнил. Когда у него ничего не вышло со встречей последователей Трева Халарека на арене, он проводил здесь часы наказания, мысленно посещая ветреные поляны Бета Сигма-3, Альтаирскую Морскую Академию Болдера и другие места других миров.

Он прошел несколько шагов, которые отделяли его от большого изображения Болдера и его двух крошечных лун. Карн подошел к нему и коснулся пальцами зеленовато-голубого лика планеты холодной, мирной. Затем рука его упала, и он отступил назад. Несколько минут он запоминал ее цвета, затем осторожно снял ее и другие картины и связал их в пачки.

6

На следующее утро Карн нес несколько маленьких существ и Вики в официальные комнаты Лхарра в конце зала. Он остановился перед дверью в зал, смотря в спальню, которая была почти такой же, какой он ее оставил. Через комнату была дверь в гостиную Ларги, а слева железная лестница вела в библиотеку. Большая деревянная кровать без каких бы то ни было украшений закрывалась в Халареке голубыми и зелеными занавесками. Кровать, строгого дизайна стол и ночной столик были единственной мебелью комнаты. Ничто больше не смягчало тяжесть серого камня. Карн собрался было идти в комнату своего отрочества. Вместо этого он повел плечами, отнес корзину с маленькими существами к постели и вызвал одного из слуг пятого уровня. Он велел принести из своей старой комнаты кожаное кресло и позвать портного, чтобы тот измерил его для пошива новой военной формы.

– Я не мог провести остаток зимы в моей кадетской униформе, – скажет он потом Нику.

Первым пунктом утренней программы была встреча с Орконаном, чтобы подготовить все к празднику принятия присяги, который должен проводиться тридцать шестого нарна.

Пока Карн упражнялся и оттачивал свою речь на будущей церемонии, портной сновал вокруг него, работая над будущей одеждой. Кит и Ларга Алиша наблюдали за этим процессом с нескрываемым изумлением. Он как раз дернулся из-за того, что портной в двадцать третий раз воткнул в него булавку, когда кто-то постучал в дверь. Префет синих был внутри уже до того, как Ларга закончила говорить «Войдите».

Префет приветствовал Карна, затем Ларгу:

– Милорд, миледи, центр только что получил вызов с Фермы-3. Рабы восстали, убили всех пятерых помощников управляющего, а его самого захватили в плен. Вызов сделала жена управляющего. Она с детьми укрылась в доме. Их не достанут там, но некоторые из рабов знают, как вызвать взрыв. Генерал Цикер спускается, чтобы поговорить с вами, лорд Карн.

– Хорошо, пошлите за пилотом фон Шуссом и генералом Шенном.

– Повелитель! – Префет посторонился, пропуская генерала Цикера.

Генерал напыщенно приветствовал Карна и Ларгу.

Карн отпустил портного движением руки. Генерал Цикер опустил свое грузное тело в ближайшее кресло.

– Подагра сегодня обострилась, – извиняющимся тоном произнес он.

– Генерал, – голос Карна был очень тихим, – вам следует попросить разрешения, прежде чем вы сядете, в присутствии моем или регента. Теперь встаньте и сделайте это.

Генерал уставился с удивлением на Карна, но встал, как приказано, попросил разрешения, затем сел опять.

Капитан в форме охранника вошел через дверь, которую генерал оставил открытой.

– Милорд, генерал! Шенн приносит свои извинения, у него жар.

– Спасибо, капитан. – Карн разрешил ему идти и снова повернулся к генералу. – Сэр, префет сказал, вы уже знаете о ситуации на Ферме-3. Что вы посоветуете?

Генерал Цикер откашлялся.

– Милорд, миледи, что-то нужно сразу делать. Быстрая атака, перекрыть все входы в здание на Ферме и выгнать рабов на поверхность. Это мой лучший совет. Затем убить всех недовольных. Если мы этого не сделаем, другие рабы тоже будут пытаться брать заложников.

Ник тихо проскользнул в комнату, пока генерал говорил. Проходя, он вложил записку в руку Карна. Теперь он спросил, внимательно глядя на генерала:

– И как дела сейчас, генерал?

– Кто вы такой, чтобы задавать мне вопросы, пилот?

– Он мой советник по тактике, – угрожающе сказал Карн. – Он также наследник фон Шуссов и требует уважения. В нем тоже течет голубая кровь, генерал. Вы составляете о себе плохое мнение, будучи невежливым.

Глаза генерала сузились, губы вытянулись в одну узкую полоску, но он согласно кивнул.

– Где сейчас рабы, генерал?

– Этого не доложили, пилот.

– Должны будут они остаться на поверхности в это время года?

– Я сомневаюсь, что все стадо уже загнано в загон, милорд. Большинство рабов захотят завершить начатое, пока не разразилась настоящая буря, но, конечно, если они убили всех управляющих, кто скажет им, что животные нуждаются в защите. Рабы слишком мало знают, чтобы поднимать свои носы без приказа.

– Вы сделали приблизительную оценку количества людей в боевой готовности, генерал?

– Да, милорд. Транспорт готов тронуться по вашему приказу.

– Ведите людей, генерал. Я буду с вами как только одену защитный костюм.

– О, мой повелитель! Вы не должны присоединяться к нам. Подавлять восставших рабов – не ваше занятие. Это недостойно одного из Девяти. – Лицо генерала покраснело от волнения. Карн посмотрел на Ника, ища поддержки или совета.

– Он прав. Лорды могут бороться только с людьми своего класса. У тебя и без того много проблем, Карн.

Карн кивнул. В эту пору у него еще не было опыта битв.

– Возьмите необходимых вам людей и покончите с этим, генерал.

Генерал Цикер кивнул, поднялся из кресла и покинул зал.

Карн развернул записку: «В ваших комнатах вас ждет посетитель». Карн вопросительно посмотрел на Ника, но тот лишь пожал плечами и отвернулся:

– Я не знаю, кто это. Иди и посмотри сам.

Карну показалось, что в голосе Ника была усмешка, но он не был уверен. Он посмотрел мгновение на спину фон Шусса, оттолкнул ногой железный стул, поднялся по лестнице и вошел в деревянную дверь, которая уже была открыта. Здесь никого не было. Он ворвался в гостиную. Светловолосая голова и мощная шея торчали из-за кожаного старого кресла. В тот момент, когда дверь хлопнула, белоголовый гигант вскочил с кресла и повернулся на звук.

– Иджил!

После этого они смеялись, хлопали друг друга по плечам, что-то говорили в одно и то же время. Наконец Иджил отодвинул Карна от себя и посмотрел на него сверху вниз смеющимися голубыми глазами.

– Я скучал по тебе и твоему «уходи, я учусь». Итак, я попрощался с отцом, объяснил, что давно не слышал о тебе, а ты нуждаешься в друзьях именно сейчас, и приехал.

– Но твоя карьера!

Иджил пожал плечами:

– Из меня не получится моряка. Слишком много правил и приказов. Мой отец найдет место для меня среди морских торговцев. Когда я вернусь, – добавил он.

– Когда ты вернешься, – эхом отозвался Карн. – Если ты будешь показывать, что ты мой друг, твоя жизнь будет в такой же опасности, как и моя. Оставайся вне этой борьбы, Иджил. Ты знаешь, как я рад видеть тебя, но я хочу видеть тебя живым. Возвращайся, когда кончится война.

Иджил затряс головой:

– Я помню, что ты говорил о недоверии ко всем, о друзьях, предающих друзей ради денег и земли. Тебе нужен кто-то, кто будет рядом независимо ни от чего.

– Мы говорим о твоей жизни, Иджил!

– Это твоя жизнь тоже. – Иджил заметил: – Никто не знает своего конца, так чего скрываться в безопасном месте, как говорили древние, смерть найдет нас рано или поздно. Как тебе в положении Лхарра?

– Очень плохо. Официально я еще не Лхарр, мне еще нет шестнадцати зим, и ты знаешь, что мой отец думал обо мне.

– Твой отец – ас! Если это самая сложная проблема…

– О нет. Я расскажу тебе потом. Последний раз я почувствовал всю тяжесть этого, когда мой флот встретился с оппонентами на Уртек-Сирильских переговорах, и обе стороны решили убить нас. Помнишь? В этой ситуации было много и забавных сюрпризов, но там я был юнцом, а здесь я уже повелитель.

Иджил некоторое время стоял в задумчивости, затем его лицо просветлело:

– Ты ухитрился уйти тогда, ты сделаешь это и сейчас. – Он хлопнул Карна по плечу, затем поймал его, когда тот отшатнулся от удара. – Итак, я здесь, и для нас двоих не существует ничего, с чем бы мы не могли справиться. Ведь так?

Карн согласно кивнул и обнял своего друга за плечи:

– Пойдем вниз. Я представлю тебя своей матери, и она покажет тебе твои комнаты.

Карну казалось, что железная лестница сорвется со стены, когда Иджил ступил на нее. Но этого не случилось. Люди в библиотеке подняли головы вверх, а Кит даже открыла рот. Карн смеялся про себя. «Я рассказывал ей об Иджиле, но она не верила, что он действительно может быть таким большим».

Щеки Ларги порозовели. Она протянула руки к Иджилу.

– Добро пожаловать, Олафсон. Я так много слышала о тебе.

Иджил сделал шаг вперед, опустился на одно колено и положил руку Ларги себе на лоб. Затем он встал и оценивающе взглянул на нее. Ее голова приходилась как раз ему по локоть.

– Да будет мир в твоем доме, Ларга Алиша.

– И в твоем радость и мир, Иджил. – Алиша Халарек улыбнулась, и маленькая ямочка появилась на ее правой щеке. – Ты изучал наши обычаи. Здесь же разреши мне познакомить тебя с ними.

Иджил остановил ее после двух-трех предложений.

– Извини, Ларга. Я думал, я смогу легко понимать тебя, но оказалось, что это не так. Я только немного говорю на Ромском.

Ларга засмеялась:

– Ты дурачишь меня, – сказала она на языке Галака, – у тебя хорошее произношение. – Она посмотрела в другой конец комнаты: – Тан, принеси нам транслиты, пожалуйста.

Иджил слегка вздохнул:

– Спасибо. Я не пользуюсь ими. Четвертый язык всегда идет легче, чем второй, и у меня с собой учебные пленки.

Ларга согласно кивнула:

– Похоже, ты собираешься остаться у нас надолго. Я рада. Карну нужен друг, который не замешан в здешних политических интригах.

Ларга взяла транслит с подставки и обвила цепочку вокруг своей шеи так, что круглый микрофон оказался как раз против ее рта.

– Транслиты не слишком удобны, но не настолько, что невозможно было бы их понимать. Здесь, на Старкере-4, немногие люди знают другие языки, – она посмотрела через плечо, – на что ты их настроил, Тан?

– На языки Рома и Штерна.

– Спасибо. Теперь, Иджил, я покажу тебе твои комнаты.

В полдень на Ферму-3 поднялся транспорт с восемьюстами лучшими людьми на нем. Но это было перед тем, как генерал Цикер прислал сообщение о том, что он прибыл на ферму, размещает людей и готов в любую минуту встретить врага. Карн связался с ним в тот полдень, и генерал сообщил, что еще не видел никого из рабов. Но как на следующий, так и во все последующие дни генерал не обнаружил «врага», не делал попыток обследовать здания на ферме и не предпринимал вообще ничего, кроме как приносил извинения. В этот вечер Карн прочел копию последнего сообщения Цикера, рассвирепел, порвал сообщение на мелкие кусочки и швырнул их в камин в библиотеке. «Он не собирается даже пытаться очистить входы на ферме и послать людей вниз! Он говорит, что потери будут слишком велики! О Боже!»

Карн посмотрел на Орконана, Ника, Кит, Иджила и Ларгу Алишу – на всех на них, глядевших на него в молчании.

– Цикер не может предположить, что рабы сами придут к нему. Они уже там, где хотели быть. Уже конец нарна! Послезавтра принятие присяги, а мои солдаты сидят на поверхности вокруг Фермы-3, в грязи, и ждут Цикера и бог знает чего еще! Рабы же сидят в тепле и уюте, а наши единственные потери от мороза!

Карн повернулся, чтобы толкнуть ногой полено в огонь, но вспомнил, что это не тот огонь, которым он наслаждался последние пять лет, и поставил ногу на пол. Этот огонь был лишь имитацией, с дровами и языками пламени, которые выглядели так реалистично. Карн посмотрел на Ларгу и фон Шусса.

– У генерала Шенна пневмония, а Цикер не шевелится. Ладно, придется пошевелиться нам. Я беру всех синих, чтобы открыть эту ферму. Тан, пошли за лидером группы Греггом. Вели ему собрать людей. Завтра за час до восхода солнца они должны быть на площадке для флиттеров. Я хочу, чтобы ты вел транспорт, Ник. Если кто-нибудь и может здесь безопасно вести его, то это ты.

Предводитель группы Грегг приветствовал Карна за дверью площадки для флиттеров:

– Все, что вы приказывали, исполнено, повелитель.

– Хорошо. Выделите четырех человек для сопровождения флайера. Я хочу взять Цикера и всех его сторонников как можно быстрее. Пусть люди в транспорте разделятся, чтобы занять все убежища для группы. Никто не должен применять оружие, пока мы не приземлимся на Ферме-3. Мама, – повернулся он к Ларге, – будь за меня, пока я не вернусь. Не смотри так встревоженно. Да, возможно, Ричард приложил к этому руку. Он надеется, что я сделаю что-нибудь перед присягой, чтобы вызвать презрение у моих вассалов! Он зря надеется, власть не достанется ему.