Текст книги "Роковой поцелуй"

Глава 17

Ничего нет лучше недолгой прогулки на лошадях по парку. За исключением, конечно, выпивки, еды, сна и игры в карты.

Лорд Алвани – сэру Ротервуду, за стаканчиком портвейна в «Уайтсе».

– Коричневый жилет, ваша светлость? – изумленно переспросил Ледбетер.

– Разумеется. И побыстрее, я уже опаздываю! Расставшись с Анной и переодевшись в сухое платье, граф Грейли привычно направился в библиотеку. Однако вместо Далматла он, к своему удивлению, обнаружил там брата.

Лорд Брендон видел все произошедшее на пруду и теперь горел желанием узнать подробности. Несмотря на то что граф Грейли с пылом пойманного с поличным карманника отвергал все подозрения в ухаживании за мисс Трак-стон, лорд все же позволил себе усомниться: увиденная им сцена не оставляла места для сомнений. Да и сам Грейли совершенно точно знал, что их отношения с Анной не являются тайной для большинства обитателей Грейли-Хауса, и хотя он все еще собирался жениться на Шарлотте, предстоящий брак с этой женщиной перестал его волновать. Шарлотта Мелтон была ему нужна только для продолжения рода. С появлением наследника он бы предоставил ей свободу предаваться принятым в свете развлечениям и завел бы себе любовницу. Не сразу, конечно. В обществе это допускалось через год после свадьбы, и он не собирался отступать от этого правила.

Однако с тех пор как он увидел Анну Тракстон, его жизнь изменилась. С каждым днем его страсть разгоралась только сильнее. И хотя он боролся с самим собой, но ничего поделать не мог. Без нее он чувствовал себя сильным и уверенным. В ее присутствии весь его здравый смысл испарялся. Теперь же перед его глазами стояла Анна в ее просвечивающем мокром платье. Она была бы идеальной любовницей: такая импульсивная женщина будет столь же страстной в постели. Все, что нужно было сделать, – это разбудить в ней эту страсть, а затем поднять ее до заоблачных высот.

Граф Грейли не спал до поздней ночи, обдумывая свои планы. Он был уверен, что они оба выиграют от этого союза. Она будет скрашивать его одиночество, а он в благодарность за это оденет ее в шелка и осыплет бриллиантами. Эта женщина просто создана для наслаждения. Только под утро ему удалось заснуть. Проснувшись, он посмотрел на часы и громко выругался: было уже поздно. Мигом вскочив с постели, он натянул сапоги брата, которые оказались ему малы. Но Грейли было не до подобных мелочей: строптивая Анна не будет ждать ни минуты.

Возникший в двери камердинер прикрывался жилетом, как щитом.

– Ваша светлость, он никогда не нравился вам.

– Молчи! – приказал Грейли.

Если Тракстон, не дождавшись его, вернется в детскую, то оттуда ее уже и дымом не выкуришь. Застегивая пуговицы на ходу, он понесся по коридору. Влетев в холл, он увидел Анну, стоявшую перед зеркалом, и, облегченно вздохнув, перешел на более спокойный шаг.

– Опаздываете, граф. – Она посмотрела на него из-под шляпки. – Я как раз собиралась послать вам с лакеем записку.

– Извините. Я проспал.

– Да что вы? – Поддернув юбки, она вышла в откры – тую лакеем дверь, бросив через плечо: – Я уже устала ждать.

Грейли ожидал от нее робости, раздражения, но никак не этой спокойной деловитости. Нахмурившись, он вышел вслед за ней на улицу.

У дверей стояли оседланные лошади. Целых семь лошадей. На пятерых сидели дети, обмениваясь нетерпеливыми замечаниями в ожидании отъезда.

Увидев графа, Селена весело закричала:

– Мы едем кататься!

И тут Грейли понял, как его провели. Он схватил Анну за руку.

– Мы так не договаривались!

– В самом деле? – спросила Анна с прекрасно разыгранным недоумением. – Разве не вы просили покататься с вами утром? Вас что, дети смущают? Так они отличные наездники. Даже Селена.

– Я просто хотел поговорить с вами без свидетелей.

– Мы можем отослать детей вперед. – Она сбежала со ступенек и подошла к груму, который помог ей сесть на лошадь.

Грейли успокоился и невольно залюбовался ею. Анна таки его обошла. Но он знал, что временно, что он все равно свое возьмет.

Он подошел к лошади, похлопал ее по шее и легко вскочил на нее. Кавалькада тронулась, кромсая лошадиными копытами стелющийся над землей утренний туман. Граф выехал вперед и вскоре вывел их на широкую, покрытую опавшей листвой тропу вдоль неширокой, но шумной речки. Анна пока ухитрялась держаться подальше от него, то понукая пони Селены, который, казалось, засыпал на ходу, то сдерживая Десфорда и Ричарда, то и дело порывавшихся вырваться вперед.

Граф Грейли не переставал удивляться ее умению обращаться с детьми. Она успокоила Элизабет, испугавшуюся пони Мариан, который пытался укусить ее, помогла Селене справиться с не в меру упрямым животным, искусно сдержала порыв Ричарда, устремившегося было вслед вырвавшемуся вперед Десфорду.

В конце концов дети успокоились, и Анна нагнала Грейли. Некоторое время они молча ехали бок о бок. Наконец, когда молчание стало их тяготить, граф махнул головой в сторону Десфорда:

– Я почти не помню себя в его возрасте.

– Даже если бы вы и помнили, это не помогло бы вам его понять. Бедный ребенок. У него ведь ничего нет. Совсем ничего.

Увидев его удивленный взгляд, она пояснила:

– Я имею в виду личные вещи. У меня, к примеру, есть бабушкин медальон. Дедушка купил его на ярмарке, и он не многого стоит. Но он связывает меня с прошлым.

– Да нет, по-моему, у него кое-что осталось от отца.

– Ничегошеньки. Я видела все, что дети захватили с собой из дома при отъезде. Так, кое-какие мелочи. Будто спасались бегством.

– Что-то не припомню, чтобы я их торопил. Нет, я, конечно, сказал Далматлу, чтобы не теряли времени даром. – Он поймал ее осуждающий взгляд и торопливо добавил: – Но я не гнал их.

– Заметно!

Грейли уловил в ее словах насмешку и замолчал.

Впереди Десфорд горячо спорил о чем-то с Мариан. Граф улыбнулся – они с Сарой тоже цеплялись друг к другу по каждому пустяку. Внезапно его лицо просветлело:

– Я до сих пор храню нож, который отчим подарил мне. Мне тогда было столько же, сколько и Десфорду. Я ему его подарю.

Анна с интересом посмотрела на него:

– Вы любили отчима?

– Я во всем стараюсь следовать его примеру. Анна задумчиво поджала губы:

– Тогда вы скорее Септ-Джон, чем Эллиот.

– Ваша проницательность просто обескураживает меня.

– Лицемер! Если бы вас было так легко обескуражить, леди Патни уже вила бы из вас веревки.

Граф натянуто улыбнулся:

– Что она и делает.

– Не похоже, – ответила Анна Предоставленные самим себе лошади. перешли на шаг, и граф отпустил поводья, украдкой любуясь Анной. Солнечные зайчики играли в ее волосах, придавая им необыкновенный золотисто-огненный цвет, оттенявший мраморную белизну ее кожи. Лед и пламя.

Грейли был очарован.

Шум воды вернул его к действительности. Они выехали на большую поляну, которую пересекала превратившаяся в бурный поток речка.

– Остановимся здесь. – Граф Грейли натянул поводья. Мариан съехала с пони и подбежала к Анне:

– Поплывем?

– Только не в этой одежде.

Разочарованно вздохнув, девочка с сожалением посмотрела на воду и привязала своего пони к дереву. Остальные дети сделали то же самое. Десфорд помог Селене спешиться и затянул на кусте поводья ее лошадки.

– Может, перейдем вброд? – спросила с надеждой Элизабет.

Грейли слез с коня.

– Здесь где-то есть тропа. Ну-ка, давайте поищем.

С возбужденным гомоном дети мгновенно рассыпались по поляне. Десфорд неохотно пошел позади всех, с любопытством оглядываясь на графа и Анну.

– Эта тропа никуда не ведет, – усмехнулся Грейли. – Если они не очень устали, вернутся минут через тридцать.

Он привязал коня к дереву и повернулся к Анне:

– Похоже, нас наконец оставили наедине.

Анне не понравился его взгляд. Она крепко держала поводья.

– Это нечестно.

– Отнюдь. – Он протянул ей руку. Анна проигнорировала его жест.

– Я беспокоюсь о детях. Не поранились бы в лесу.

– Они далеко не отойдут, и мы услышим, если что-нибудь случится. Слезайте с лошади и пойдемте за ними. Мы встретим их на полпути.

Анне показалось, что в его глазах промелькнула насмешка.

– Вам не терпится поговорить об этом чертовом расписании?

– И о нем тоже.

Анна вздохнула и спрыгнула с лошади. Граф мгновенно оказался рядом, поймал ее за талию и поставил на землю.

– Благодарю.

Грейли закрыл ей рот поцелуем, и Анна сразу же обмякла в его объятиях. Его властные губы и сильные руки мгновенно лишили ее воли к сопротивлению. Он провел руками по ее бедрам. Поднявшаяся откуда-то снизу горячая волна затопила ее, и, застонав от переполнившего ее желания, Анна забыла обо всем на свете. Это продолжалось не более мгновения. Внезапно она оттолкнула графа.

– Грейли, – она дрожала, – я не могу.

– Но почему?!

Он не хотел выпускать ее из своих объятий.

– Боже мой, да потому, что я – ваша гувернантка!

Он снова обнял ее:

– Забудьте об этом. Сейчас нет ни слуг, ни господ. Я просто Эллиот, а вы просто Тракстон. и ваш род еще более знатный, чем мой.

«Это безумие! « – подумала Анна, осыпая легкими поцелуями его глаза, щеки, подбородок. Граф сильнее прижал ее к себе, и она запрокинула голову, подставляя шею его жадным губам.

– Мисс Тракстон?

Анну будто окатили ведром ледяной воды, и она отскочила в сторону. Стоявшая в каких-то десяти футах от нее Селена озабоченно разглядывала ее.

– Вам нехорошо?

Сердце девушки бешено колотилось.

– Нехорошо? Нет, детка, что ты. Я в порядке.

– Вы стонали, и я подумала, что у вас животик болит.

– Нет-нет, не животик. – Она криво улыбнулась. – У меня болит…

– Глаз, – подсказал Грейли. – Мисс Тракстон что-то попало в глаз.

– Да, попало, – радостно подтвердила Анна. – Именно это я и собиралась сказать.

Граф Грейли укоризненно покачал головой, и Анна, опустив голову, начала тихонько спрягать глагол «пинать». Немного успокоившись, она подняла на девочку глаза.

– Мы как раз смотрели, что там в реке плавает.

– Кусок коры, – снова выручил ее граф.

– Коры, – машинально повторила за ним Анна. – Кусок.

– Большой кусок, – добавил граф и жестом заядлого рыболова раскинул руки. – Просто огромный.

Селена в ужасе округлила глаза.

– Граф, – спохватилась Анна. – Я думаю, незачем волновать девочку такими пустяками.

– Пустяками? – нахмурился Грейли.

– Пустяками! – твердо сказала Анна. Из-за кустов появился Десфорд.

– Вот вы где! – Он посмотрел на Селену. – А ты куда пропала?

– Я была здесь, с мисс Тракстон и графом Грейли, – отчиталась она. – Он чистил ей глаз.

Анна поперхнулась.

Мальчик изумленно посмотрел на Анну и графа.

– Нет-нет, – сказала Анна. – Ничего подобного.

К ее удивлению, Десфорд, не говоря больше ни слова, взял сестру за руку и направился в лес.

– Мы нашли водопад, – бросил он через плечо, и они исчезли за деревьями.

– О Боже! – простонала Анна. Она была растеряна.

Грейли попытался снова обнять ее, но она отступила на шаг:

– Довольно!

– Вам не нравится?

– Напротив, – хмуро ответила Анна. – Нравится даже больше, чем следовало бы.

Граф Грейли снова хотел ее обнять, но остановился в нерешительности.

– Ну и что мы будем с этим делать?

– С чем? – Она хотела, чтобы он первым сказал то, о чем они оба думали, но не решались произнести вслух.

– С тем, что нас обоих тянет друг к другу!

Анна поморщилась – он сказал не совсем то, что она ожидала услышать.

– Ничего, разумеется. – Она с деланным безразличием начала поправлять волосы. – Это скользкая дорожка. За свою недолгую жизнь я уже набила достаточно шишек.

– А я люблю рисковать! Бравада в его голосе разозлила ее.

– Я тоже люблю. Но не здесь. И не сейчас. Поэтому давайте просто забудем о том, что произошло. – Она повернулась и пошла вслед за Десфордом и Селеной. – Я иду к детям.

Грейли шагнул было за ней, но она сказала:

– Оставайтесь здесь и присмотрите за лошадьми.

– Послушайте, Анна, – помрачнел граф, – я вовсе не хотел…

Не желая слушать его, Анна ускорила шаг и, оставшись одна, прислонилась к дереву. Ее щеки пылали.

«Будь ты проклят», – с ненавистью подумала она о графе. Собственные поступки пугали ее больше, чем граф. Что с того, что она Тракстон? И что она знатного рода? Прежде всего она гувернантка, и рисковать репутацией ради нескольких минут наслаждения по меньшей мере глупо. К тому же мимолетный роман ничего ей не даст. Она знала, что сама себя потом не простит. Размышляя таким образом, она постепенно успокаивалась. Невдалеке слышался смех детей. Поклявшись еще раз, что будет подальше держаться от графа, она пошла собирать их: пора было ехать домой.

Глава 18

Брак – хорошая школа. Что для женщин хорошо, то для мужчин дрессировка.

Сэр Ротервуд – Эдмонду Бальмонту, размышляя о выгодах холостой жизни.

Проснувшись от звука барабанящего по карнизу дождя, Грейли полежал, бесцельно глядя на красную ткань балдахина, и со вздохом перевернулся на бок – об утренних прогулках с Анной придется забыть. Впрочем, она все равно потащит с собой детей, а он был по горло сыт вчерашним объяснением с Селеной.

Перебирая под мерный стук дождя события прошедшего дня, граф с удивлением осознал, что на самом деле ничего не имеет против своих подопечных. Он обнаружил множество вещей, о которых раньше вообще понятия не имел. Что, к примеру, Мариан – прекрасная наездница и ей давно пора менять пони. Или что неизменно молчаливому Ричарду не чужды игривость и веселье, и это позволяет надеяться, что в конце концов он начнет говорить. Его даже не раздражали Селена и Мариан, которые, в надежде привлечь внимание гувернантки, вертелись вокруг нее всю обратную дорогу.

В дверь постучали. В ответ на раздраженное «да» графа на пороге возник Дженкинс, поставил на столик поднос с запиской и неслышно удалился. Граф неохотно выпростал из-под одеяла руку. Прохладный воздух выстывшей за ночь спальни обжег кожу. Он поежился и поднес к глазам хрустящую бумагу.

«Грейли!

Я считаю, что нам не следует больше кататься вместе. Не сердитесь. Детям, однако, понравилась вчерашняя прогулка, и, если позволит погода, они с удовольствием поедут с вами.

Искренне ваша, Тракстон».

Грейли скомкал записку. Упрямая Анна, похоже, решила помотать ему нервы. Он отбросил одеяло, вскочил с кровати, точным броском послав бумагу в камин, и начал быстро одеваться. Выбирая булавку для галстука, он наткнулся на массивное серебряное кольцо – талисман матери.

Хмыкнув (ему пришло в голову, что именно эта семейная реликвия виновата в его чувствах к Тракстон), он заколол ею галстук и, взглянув на себя последний раз в зеркало, вышел.

В библиотеке со списком неотложных дел его поджидал Далматл. Граф Грейли уселся за стол и уставился на бегущие по оконным стеклам потоки воды. Вчера Анна его обхитрила, и эта мысль не давала ему покоя. Он жаждал реванша.

Покусывая от нетерпения губы, Грейли вполуха слушал бормотание управляющего и размышлял, как бы обмануть бдительность целомудренной Анны. Она практически все время проводила в детской. Идти туда не было смысла, а поймать ее вне детской не было никакой возможности. Разве что пригласить сыграть в бильярд? Услужливое воображение тут же нарисовало ее – склонившуюся над столом в соблазнительной позе, с разметавшимися по зеленому сукну рыжими волосами – великолепное сочетание, – соблазнительно улыбающуюся, с двусмысленным выражением на лице; и его самого – с вполне определенными намерениями приближающегося к ней. Развиться его фантазиям мешал Далматл, и он подумал, что предложение сыграть партию не должно вызвать у нее подозрений – что может быть невиннее? Он придвинул лист бумаги и написал нервным подчерком:

«Мисс Тракстон!

Как это ни прискорбно, но дождь нарушил наши планы насчет прогулки. Не расстраивайтесь. В качестве альтернативы предлагаю бильярд. Жду вас в десять в бильярдной. Непременно приходите.

Искренне ваш, Грейли».

Перечитав написанное, граф довольно ухмыльнулся: «Должно сработать! « Он посыпал послание песком, сложил и позвонил в колокольчик.

– Отнесите мисс Тракстон, – он протянул записку лакею. Когда он удалился, граф осторожно покосился на Далматла. Управляющий нервно чертил что-то в своем блокноте, время от времени дергая щекой. Он не любил, когда дело откладывалось в долгий ящик.

– Идите, Далматл, – граф жестом отпустил его. – На сегодня хватит.

С обиженным видом управляющий направился к двери. Подождав, пока за ним не закроется дверь, Грейли вскочил и заметался по комнате. Ему не сиделось. Через два, максимум три часа Тракстон будет в его постели. Он уже видел, как гувернантка, прикрытая лишь собственными роскошными волосами, со сладострастным видом направляется к нему с явным намерением не выпустить живым из комнаты. Дальнейшее ему представлялось весьма смутно, но он был уверен, что продолжение будет ничуть не хуже начала. Как бы то ни было, в том, что завтра утром они проснутся вместе, он не сомневался. Подумав об этом, граф немедленно задался вопросом, что же надевает, ложась в постель, эта пуританка. Он почему-то был уверен, что она спит в длинных, обильно украшенных рюшами и оборками балахонах, совершенно скрывающих ее фигуру.

В дверь постучали.

– Войдите, – с раздражением отозвался Грейли, в мыслях уже даривший Анне умопомрачительную сорочку из прозрачного шелка с отделкой из тончайших кружев, вроде той, которую он однажды видел в одной из бесчисленных лавок Бристоля.

Бессловесный лакей подал ему на подносе ответ гувернантки. Она писала:

«Грейли!

Благодарю за столь любезное приглашение, но тем не менее я вынуждена его отклонить. У меня масса дел, а на вас с вашим бильярдом просто нет времени. Играйте сами.

Искренне ваша, Анна Тракстон».

Граф не верил собственным глазам. Этого не может быть. Тракстон, похоже, просто дразнит его. Она явно из тех женщин, что вымотают все нервы, прежде чем отдаться. Он ринулся к столу и схватился за перо.

«Мисс Тракстон!

Я плачу вам деньги, и мне решать, чем вы будете заниматься. Или вы сами придете в бильярдную, или я приведу вас туда силой.

Искренне ваш, Грейли».

Помедлив мгновение, он приписал: «P. S. Не забывайте – я спас вам жизнь» – и, быстро присыпав чернила песком, бросил записку слуге на поднос.

– Отнеси. Мигом! – Он снова принялся мерить шагами комнату, насвистывая популярный опереточный мотив.

Не прошло и трех минут, как в коридоре застучали каблучки Анны. Граф едва успел усесться в кресло. Она влетела, пунцовая от ярости. Хлопнув дверью так, что задрожали стекла, она с гневным выражением на лице шагнула к Грейли:

– Это шантаж, граф!

– Шантаж. – С деланной невозмутимостью он закинул ноги на стол, рассматривая ее выдающийся нос. – И что? Что из этого?

Она подскочила к столу и уперлась руками в столешницу.

– Я вам не какая-то посудомойка и помыкать собой не позволю!

Налюбовавшись ее носом, граф перевел взгляд на губы. В голове у него вертелась одна и та же мысль: постель, только постель!

– Я не приглашаю посудомоек играть в бильярд. Я их вообще никуда не приглашаю.

– А гувернанток, выходит, приглашаете!

Грейли вскочил и, склонившись над столом, в упор посмотрел на нее:

– В этом доме я решаю, кого приглашаю, а кого нет

– Высокомерный болван! – с ненавистью прошипела Анна.

– Совершенно верно, – согласился граф. – И полновластный хозяин Грейли-Хауса.

За окном громыхнуло, и дождь полил с удвоенной силой. Граф ткнул пальцем сторону окна:

– Это все из-за дождя. Если бы не он, да и вы тоже, с удовольствием поехал бы кататься. Так что я просто предлагаю сменить одно развлечение на другое.

Анна настолько опешила от его наглости, что не нашла слов, а Грейли, почувствовав ее колебание, решил действовать.

– Может, вы все-таки выкроите пару часов для бильярда после ленча? – Его мягкая улыбка была неотразима.

Она вздохнула:

– Подумайте, что скажут слуги.

– Они будут говорить то, что я прикажу!

– Нет, Грейли, – собрав все силы, ответила Анна. – И не просите.

– Ладно, – вдруг пошел на попятную граф. – Не хотите бильярд – не надо. Тогда предложите что-нибудь сами. Не могу же я позволить вам зачахнуть в детской. Меня сестра тогда со свету сживет.

– Я к вам не в гости приехала. Вчерашняя прогулка – это часть моей работы. И, в отличие от вас, она мне нравится.

– Представьте, мне тоже, – прошептал граф, надеясь, что она думает о том же, что и он. – Вы даже не можете представить, насколько.

Анна не могла отвести взгляда от его губ. Сурово изогнутые, они казались высеченными из камня, но она зна-ла, на что они способны. Сказать, что они восхитительные, страстные, даже умелые, значило ничего не сказать. Любой из этих эпитетов описывал их лишь весьма приблизительно.

Она невольно запрокинула голову, но когда мгновенно оценивший ее состояние Грейли мягко привлек ее к себе, вырвалась и отскочила в сторону.

– Нет, TVfijm! Мы не будем целоваться! – Ее сердце бешено колотилось. – Неужели вы не понимаете?!

– Почему же, понимаю. – Двигаясь мягко, как кошка, он обогнул стол и вплотную подошел к ней. – Все понимаю, очень хорошо понимаю…

Анна сделала шаг назад в отчаянной попытке вырваться из плена его низкого, вибрирующего голоса.

– Мне нужно идти!

– Сдаетесь, даже не приняв боя? – В его голосе прозвучала издевка. – Я был о вас лучшего мнения.

Она исподлобья посмотрела на него.

– Признайтесь, этой запиской вы хотели разозлить меня?

Он усмехнулся, и это доконало Анну.

– Так чего же вы добиваетесь? – Она сорвалась на крик. – Что вам от меня надо?!

– Я просто хочу поговорить. Она истерически рассмеялась:

– Просто поговорить? Не очень-то в это верится!

В ответ он поднял руку и медленно провел пальцем по ее подбородку. Анна, дрожа, закрыла глаза.

– Никогда не делайте этого, Грейли…

Он коснулся ее губ и, игнорируя ее замечание, прошептал страстно:

– А вы чего хотите, Анна?

Она открыла глаза и испытующе посмотрела на него.

– Не знаю

– Зато я знаю. – Он привлек ее к себе. Она не сопротивлялась.

– Мы идеально подходим друг другу. – Его сильные пальцы поглаживали ее талию. – Вам никто не говорил, что вы очень привлекательная женщина?

Это был уже перебор. Анна уперлась руками ему в грудь и отклонилась назад, насколько позволяли его объятия.

– Если вы говорите все это только ради вашего дурацкого расписания, то зря теряете время. Терпеть не могу расписаний.

Грейли поморщился:

– При чем здесь расписание? Нас тянет друг к другу, и глупо отрицать это.

– То же самое Аид говорил Коре.

– И они стали прекрасной парой.

На Анну снизошло озарение: «Ах вот оно что! Мои услуги влетели ему в копеечку, так он теперь решил сэкономить на любовнице! «

Она свирепо воззрилась на графа, и он, поняв, что медлить больше нельзя, притянул ее к себе и поцеловал. Анна задохнулась от возмущения и попыталась отстраниться от него. Безуспешно. Тогда она заколотила кулаками по его спине, но он только крепче сжал ее. Противостоять его натиску было невозможно – он был силен, как медведь, целеустремлен, как бык, и грациозен, как ирбис. После недолгой борьбы Анна сдалась, обвисла в его руках и отдалась во власть его горячих губ.

– Замечательный вкус, – бормотал Грейли, покрывая поцелуями ее шею.

– Что? – слабо отозвалась Анна, с трудом различая его слова сквозь звон в ушах.

– Рисовый пудинг, – пояснил Энтони. – У твоей кожи вкус рисового пудинга.

С коротким смешком она запустила пальцы ему в волосы, другой рукой обхватила за шею и, захватив губами его верхнюю губу, провела языком по ее внутреннему краю.

Грейли, обхватив ее за бедра, развернул спиной к столу и, легко подняв, усадил на него. Вцепившись в узел на его галстуке, Анна судорожно сдернула его и, схватив за рубашку, притянула его к себе. Медленно, очень медленно руки Грейли скользнули по ее бедрам, опускаясь все ниже, пока его сильные пальцы не сомкнулись на лодыжках. Анна дрожала: Грейли выпустил на волю то, что она доселе скрывала от самой себя. Она прижалась к нему, вдыхая его терпкий мужской запах и впитывая в себя новые для нее ощущения. Ладони графа скользнули по ее икрам, нащупали колени, поползли выше, задирая подол платья, пока не добрались до святая святых. Здесь он на мгновение замер, отклонившись назад с немым вопросом в глазах. Анна поняла, что сейчас все зависит от нее: если она сомкнет бедра, то ничего больше не произойдет. Если же нет, то она за себя не отвечает. Она обняла его за плечи и раздвинула ноги.

Грейли понял, что погиб. Восставшая плоть больше не повиновалась ему. В Анне было что-то такое, что заставляло его испытывать неведомые ранее чувства. Тесно прижавшаяся к нему Анна была, без сомнения, самой волнующей женщиной из всех, с кем ему приходилось иметь дело. Он зарылся в ее волосы. Она пахла розой и лимоном, весенними цветами и еще чем-то, названия чему он не знал. Запах пьянил его, и, видя, что она уже его целиком и полностью, он потерял голову. Все его принципы полетели к черту – остановиться он был не в силах. Последним, отчаянным усилием он поднял голову и с мольбой заглянул ей в глаза.

– Анна, Анна…

Ослепленная страстью, она поцелуем закрыла ему рот. Ее дразнящий язычок плясал у него во рту. К черту мораль! Он больше не колебался – его пальцы проникли в прорезь на ее панталонах, и она, выгнувшись дугой, всхлипнула:

– Энттони…

Граф Грейли пришел в себя и, заскрипев зубами, оторвался от нее. Он хотел ее, как никого на свете, но не мог допустить, чтобы все произошло здесь, на столе в библиотеке. В конце концов, он был Сент-Джоном и привык давать женщине то, чего она заслуживала. А сейчас он чуть было не лишил девственности свою гувернантку и, к тому же, лучшую подругу сестры. Эта мысль окончательно отрезвила его, и он шагнул назад, мотая головой, будто стряхивая наваждение.

С удивлением смотревшая на него Анна вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками.

«Начинается», – подумал граф, но, к своему изумлению, не обнаружил в себе привычного чувства раздражения. Наоборот, его захлестнула волна нежности, и он, взяв ее за руку, коснулся ее губами.

– Вы потрясающая женщина!

– Неудивительно, что мужчинам это так нравится, – как бы продолжая вслух свои мысли, дрожащим голосом сказала она.

– И женщинам тоже, – улыбнулся Грейли. – Можете мне поверить.

Анна вспыхнула. Ее платье все еще было задрано, обнажая все то, что женщины обычно тщательно прячут. Она импульсивно одернула пышную юбку, но граф взял ее за руки и поставил на пол. Она неловко прижалась к нему, и угасшая было страсть вспыхнула в нем с новой силой. Однако Грейли отстранился. Как бы она ему ни нравилась, он не хотел пользоваться ее неопытностью.

Анна опустила глаза, делая вид, что поправляет платье. Она ни о чем не жалела. Как всякой женщине, ей хотелось волновать умы и сердца мужчин, разжигать их страсть, доводить до безумия. Сегодня она впервые, с тех пор как стала гувернанткой, почувствовала себя женщиной. Отвернувшись, чтобы Грейли не видел ее улыбку, она дрожащими руками стала поправлять прическу, закалывая волосы собранными со стола шпильками.

Граф Грейли пожирал ее глазами, и, встретившись с его пылающим взором, она в смущении опустила голову. Неловкое молчание затягивалось, и Анна лихорадочно соображала, что бы сказать.

– Коль уж мы здесь, я хочу кое о чем спросить вас Миссис Стиббонс позволила новой служанке, Лили, помогать мне с детьми. Вы не возражаете?

Дети и новая служанка меньше всего интересовали

Грейли.

– Анна, я хотел сказать… – нетерпеливо начал было он, но Анна не дала ему договорить.

– Ну Лили, неужели не помните?

– Нет, – со вздохом признался Грейли после продолжительного молчания. – Не помню.

– Она новая горничная леди Патни, но ей удалось найти с детьми общий язык, и мы подумали, что в дет-ской она принесет больше пользы. Может, наймем новую горничную?

– Делайте, что считаете нужным.

– Но леди Патни это может не понравиться.

– Тем более, – безразличным голосом отозвался граф. Видя муку на его лице, Анна понимала, что оторваться от нее ему стоило большого труда. Она и сама сгорала от желания броситься в его объятия. Ей нравилось флиртовать, и, если бы на месте графа был кто-нибудь другой, она бы не колебалась. Но интрижка с Грейли грозила перерасти в нечто большее, и ей не хотелось полюбить его, чтобы потом мучиться, вырывая его из сердца. Она страдальчески улыбнулась:

– Так неловко. Будем считать, что между нами ничего не было.

В мгновение ока она снова оказалась в его руках.

– Нет, – его глаза жгли ее, – было! Ты нужна мне! И я знаю, что это взаимно! Видит Бог, я не хотел так далеко заходить. – Он окинул комнату взглядом: – Не здесь по крайней мере.

– А где? – насторожилась она.

– В двух милях отсюда у меня есть охотничий домик. – Он привлек ее к себе. – На первое время его хватит. А потом построю тебе нормальный дом.

– Потом? – удивилась она.

– Ты ни в чем не будешь нуждаться. Клянусь! Поднявшийся в Анне гнев заглушил возникшую было надежду. Она отскочила назад.

– Вы мерзкий тип!

– Вот вы где!

Визгливый голос леди Патни испугал Анну, и она мигом развернулась в сторону двери. «Только этого не хвата-ло! « При виде стоявшей у двери леди Патни у нее похолодело в груди.

Леди Патни с любопытством смотрела на них.

– Похоже, я вам помешала?!

В ее словах проскользнула насмешка.

– С чего бы это?! – нахмурился граф.

– Леди Патни! – заставила себя улыбнуться Анна. – Рада вас видеть! Вы из детской?

Та презрительно усмехнулась:

– Если бы вы были там, где вам надлежит быть, вы не задавали бы глупых вопросов.

– Довольно! – У Грейли заходили желваки. – Зачем вы пришли?

– Ищу свою горничную, – сказала леди Патни ледяным тоном.

– Кто у вас горничная? Лили?

Леди Патни замигала, не понимая, куда клонит граф

Грейли.

– Какая Лили? А, Лили… Да, моя горничная. – Она тянула время. – Довольно неуклюжая девочка, но при правильном воспитании из нее может выйти толк…

– Она больше не будет раздражать вас своей неуклюжестью, – безапелляционно заявил Грейли. – С этого момента она будет помогать мисс Тракстон. Вам придется подыскать себе другую горничную.

– От нее будет мало толку, – поджала губы леди Патни. – Она мне нужна лишь потому, что лучше других укладывает волосы.

– Сожалею. – Голос графа был совершенно лишен эмоций.

– Леди Патни, – Анна попыталась смягчить его приказной тон, – Лили будет работать в детской только с вашего согласия.

– Леди Патни в накладе не останется, – не отступал Грейли. – Я пошлю в Лондон за подходящей заменой.

Леди Патни заколебалась. Ей не хотелось уступать Анне (она прекрасно понимала, что Грейли принял такое решение именно с подачи гувернантки), но и не хотелось отказываться от вышколенной лондонской горничной.

– Может, я поищу помощницу среди других слуг? – многозначительно посмотрев на графа, спросила Анна. – Не сошелся же свет на Лили клином, в конце концов.

Граф Грейли понял ее и улыбнулся:

– Вы правы, мисс Тракстон. Не стоит причинять неудобство леди Патни. Тем более что услуги лондонской прислуги недешево обходятся. Я подыщу вам кого-нибудь другого.