Текст книги "Роковой поцелуй"

Глава 22

Дай мне побыть одному! Я уже не мальчик и не заблужусь. А если совсем уж неймется, нарисуй мне карту.

Лорд Брендом – леди Брендон, на лекции о реформах.

– Посмотрите, мисс Тракстон. – Элизабет покружилась перед гувернанткой, демонстрируя свое платье из голубого шелка. – Миссис Стиббонс пришила мне новые кружева!

– Замечательно! – улыбнулась Анна. Они собирались ставить пьесу, и экономка проявила столько усердия, помогая им, что Анна заподозрила ее в тайном желании податься в актрисы.

С помощью сэра Финеаса Десфорд и Элизабет написали сценарий, в котором весьма красочно и с большой долей вымысла описали подвиги первого из Эллиотов – графа Грейли. Десфорд так увлекся, что с позволения Анны, поразившейся его энтузиазму, добавил пару сцен для краткого экскурса в родословную графа. Остальные дети собирали реквизит, рисовали декорации и с жаром обсуждали предстоящее действо. В общем, пьеса обещала быть событием. Анна задумывала ее как венец своей деятельности в Грейли-Хаусе. Ее успех должен был означать, что Анна может оставить дом, поручив детей преемнице в лице Лили. Она полюбила детей, и они платили ей тем же.

Прошла неделя после встречи с Шарлоттой. Анна, поглощенная пьесой, никак не могла выбраться к ней. Она приготовила список книг, которые должна была прочесть Шарлотта и которые, по мнению Анны, должна прочесть любая образованная женщина. Особые надежды Анна возлагала на книгу Мэри Уоллстонкрафт «Оправдание прав женщин».

Анна улыбнулась, представив, как удивится Грейли, когда его жена-скромница начнет спорить с ним по какому-нибудь политическому вопросу.

– Миледи? – В дверях возник дворецкий.

– Да, Дженкинс?

– Его светлость просит вас зайти в библиотеку. Селена оторвала взгляд от кучи пестрого тряпья, в которой до этого копалась, и посмотрела на дворецкого:

– Его светлость постоянно зовет мисс Тракстон в библиотеку.

Губы Дженкинса тронула улыбка.

– Конечно, мисс Селена.

– Передайте, пожалуйста, его светлости, что сейчас я занята, – сказала Анна.

– Он сказал, чтобы вы непременно пришли.

– А повежливее он быть не мог? Дворецкий счел за благо промолчать.

– Передайте ему, что я никак не смогу к нему зайти, так как мне этого не хочется.

У нее совершенно не было желания оставаться наедине с Грейли в комнате, двери которой запирались на ключ Кроме того, у нее были дела поважнее. В десять она собиралась поехать к Шарлотте.

Дворецкий с поклоном удалился. Не прошло и минуты после его ухода, как в комнату вошел сэр Финеас. Дети тут же с визгом обступили его, хвастаясь своими костюмами Даже Десфорд с улыбкой протянул ему свою шляпу. Сэр Финеас охал и ахал, рассматривая их одеяние. Наконец, он повернулся к внучке:

– Снова уезжаешь?

– Мистер Руперт пригласил меня на прогулку. Сэр Финеас произнес:

– Удивительно!

На самом деле он не удивился.

Анна мрачно посмотрела на сэра Финеаса. Он ответил ей взглядом, в котором читался укор.

– Что ты по этому поводу думаешь? – спросила Анна.

– А что ты хотела услышать? – Он с невинным видом выбрал из кучи лежащих на столе перьев самое длинное и опустился на стул.

– Если хочешь что-то сказать, говори.

– Да нет, ничего. – Сэр Финеас крутил перо в руках, делая вид, что оно интересует его больше всего на свете. – Ничего интересного.

Анна не выдержала первая:

– Ну говори же!

Сэр Финеас улыбнулся:

– Нет-нет, я не хочу вмешиваться в твою жизнь Анна фыркнула:

– Ты не любишь меня?

– Просто всякий раз, когда я произношу имя Грейли, ты коченеешь, как статуя, – пояснил сэр Финеас. – Я не хочу тебя смущать.

– Это потому, что Грейли со своим высокомерием у меня уже в печенках сидит!

– А что Руперт? Он лучше?

– Лучше. Приятный молодой человек.

«И полезный», – добавила она про себя.

Попытки Грейли уединиться с ней на прогулках становились все более назойливыми, поэтому предложение молодого Эллиота составить ей компанию было как нельзя кстати.

– Не забывай, кто его мать. Я не доверяю этой фурии и тебе не советую.

Анна выдернула у него из рук перо и бросила его на стол.

– В этом доме я никому не верю.

– Даже Грейли?

– Особенно Грейли.

Сэр Финеас внимательно посмотрел на внучку и покачал головой.

– Что-нибудь случилось?

– Разумеется, нет, – раздраженно бросила Анна и отвернулась, чтобы сделать замечание Селене, тыкавшей пером в Ричарда.

Видя ее печальное лицо, сэр Финеас счел за лучшее промолчать. Посматривая краем глаза на внучку, он, снова взяв перо и улучив момент, когда Мариан отвернулась, пощекотал ей ухо. Девочка взвизгнула, и он захихикал в восторге от своей проделки.

– Я ведь все вижу, моя дорогая, – сказал он. – Просто многого не говорю.

– О Боже! – вспыхнула Анна.

– Что такое?

– Ничего, – быстро сказала она, снова забирая у него из рук перо. – Мне пора идти.

Сэр Финеас был разочарован.

– Приятного времяпровождения. А я останусь здесь. Анна наказала детям слушаться Лили, пока ее не будет, и вышла. Сэр Финеас тут же усадил Селену себе на колени.

– Ну-ка, милая, расскажи мне, кого ты будешь играть? Вполуха слушая болтовню девочки, он прислушивался к звукам во дворе, мрачно размышляя, что же делать дальше, как вдруг его внимание привлек лежавший на полу бумажный шарик.

– Селена, подай мне вон ту бумажку, будь любезна.

Развернув густо исписанный мелкими буковками клочок бумаги, он некоторое время, шевеля губами, разбирал написанное, затем, удовлетворенно хмыкнув, протянул его девочке.

– Что это? – Селена заинтригованно следила за ним.

– Часть пьесы. Только я не помню, что это за сцена. Девочка посмотрела на бумажку.

– Это секретная сцена. – Какая?

Селена оглянулась – остальные дети были поглощены костюмами и декорациями – и приникла к эху сэра Финеаса.

– Мы придумали еще одну сцену, только Десфорд просил никому не говорить об этом, а то она перестанет быть секретом.

– Да-да, я понимаю. – Сэр Финеас, в свою очередь, наклонился к уху девочки. – Если это секрет, то ты можешь не говорить мне об этом.

Селена кивнула и, засунув бумажку в карман, спрыгнула с колен и подбежала к Десфорду и Ричарду, фехтовавшим на шпагах.

Настроение у сэра Финеаса поднялось. Поиграв с детьми еще некоторое время, он с довольным видом направился в комнату, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Спускаясь по лестнице, Анна уже предвкушала встречу с Шарлоттой, к которой в последнее время искренне привязалась. К сожалению, им редко удавалось проводить вместе больше часа, ибо леди Мелтон не одобряла визитов гувернантки из Грейли-Хауса. Только имя Тракстонов удерживало ее от полного запрета их свиданий. Если бы она знала, о чем беседуют ее пай-дочка и Анна.

Анна замерла, увидев внизу у лестницы графа Грейли. Судя по выражению его лица, только жалкие остатки морали удерживали его от того, чтобы не схватить ее в охапку и не отнести в свою спальню.

– Куда вы собрались?

– На прогулку…

– С кем?

– Не ваше дело. Я катаюсь в свое свободное время.

– Я думаю иначе. – Он начал медленно подниматься к ней. В его движениях была ленивая грация тигра и спокойная уверенность удава. Анна начала медленно отступать назад, пока не уперлась спиной в шкаф.

– Что вам нужно?

Граф подошел к ней так близко, что она почувствовала его запах.

– Что-то вы часто катаетесь в последнее время.

– Вы следите за мной?

– Нет. Просто констатирую. Его глаза жгли ее.

– Я вчера говорил с Десфордом. Мы едем на рыбалку. Анна обрадовалась смене темы.

– Замечательно! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнула она. – Это прогресс.

– Будете меня поздравлять, когда я вернусь оттуда целым и невредимым. Уж больно мрачно он смотрел на меня. Как бы чего не вышло.

– Просто он не из тех, кто веселится по каждому поводу. Он серьезный мальчик.

– Он бы не поехал, если бы Элизабет не заявила, что если он откажется, то она поедет вместо него. Уступить девчонке – ниже его чести.

– Дальше будет хуже.

Судя по тому, что Грейли сам стал искать пути сближения с детьми, начало было многообещающим. Анна решила сегодня же написать письмо Саре и рассказать о произошедших с ним переменах. Кроме того, нужно будет рассказать и о Шарлотте.

Вспомнив о Шарлотте, Анна заторопилась:

– Мне пора идти!

Грейли положил руку на перила, преградив ей путь.

– Вам очень идет синий цвет. Он подчеркивает белизну вашей кожи.

– Меня ждет мистер Эллиот!

– Руперт едет с вами? – побагровел Энтони.

– Я попросила его сопровождать меня, и он согласился.

Граф Грейли грубо обнял ее. С ее головы сорвалась шляпка, скатилась по ступенькам и, выкатившись в центр холла, остановилась у ног одной из закованных в латы фигур.

– Эта шляпка стоила мне кучу денег, – спокойно заметила Анна.

– Мне она никогда не нравилась, – цедя слова, произнес граф Грейли. – И то, что вы катаетесь с Рупертом, мне тоже не нравится. Он негодяй!

Анна пренебрежительно усмехнулась:

– Уж не думаете ли вы, что он будет со мной так же груб, как и вы? Он очень обходителен, но я не собираюсь становиться его любовницей.

– Черт возьми, Анна! Вы совсем его не знаете!

– Пока что я знаю только одно: он больше похож на джентльмена, чем вы! По крайней мере он не оскорблял меня двусмысленными предложениями!

– К черту! – воскликнул граф Грейли. Мысль о том, что Анна может принадлежать кому-нибудь другому, сделала его безрассудным. – Я еще не встречал женщины привлекательнее вас!

Она удивилась:

– Да что вы! Ваши слова меня тронули! – Анна постаралась скрыть смущение за язвительным тоном. – Даже несмотря на высокий рост?

– У вас нормальный рост. – Он коснулся лбом ее виска. – Восхитительный нос и чудесные ножки. Я покрою поцелуями каждый дюйм вашего божественного тела, если вы будете моей.

– Этому не бывать!

– Я хочу поцеловать вас! Я…

Она закрыла глаза, и он покрыл горячими поцелуями ее щеки, губы, шею. То, что происходило с ней, когда он ее целовал, произошло и сейчас: она мгновенно потеряла голову. В следующее мгновение она из последних сил оттолкнула его от себя.

– Грейли! Моя шляпка на полу!

– Ненавижу эту шляпку. Она закрывает твои глаза

– У меня нет другой!

– Я куплю тебе другую, – бормотал он. – Любую!

– Граф, прекратите! Нас увидят!

– Идем в библиотеку!

– Нет! – Она уперлась руками ему в грудь. – Я не хочу!

– Ты должна быть моей.

– Нет! – Она вдруг обмякла в его руках. – Прошу вас…

Он отстранился и мягко посмотрел ей в глаза.

– Нас тянет друг к другу, и мы не можем игнорировать это.

– Между нами ничего быть не может. Я уже говорила вам.

– Я так не думаю!

– И что вы хотите? – горько усмехнулась Анна. – Чтобы я заняла почетное место вашей любовницы? Я не хочу становиться посмешищем. Мне этого недостаточно.

– Никто не посмеет смеяться над тобой, когда ты станешь моей. Я позабочусь о тебе и о твоем деде.

– Придумайте что-нибудь получше!

– В конце концов, какое нам дело, что думают другие?

– Вы думаете, что если я стала гувернанткой, то буду спать с каждым, кто платит мне деньги?! Да, я потеряла все: друзей, общественное положение, у меня нет будущего. Но у меня есть гордость. И дедушка. Я ни от чего не откажусь!

– Я и не прошу отказываться. Я просто предлагаю!

– Вы предлагаете сделку. Честь в обмен на обеспеченность. – Анна вздохнула. – Энтони, я не буду вашей любовницей! И не просите меня.

– Я буду просить снова и снова, – он вновь привлек ее к себе, – пока не согласишься. Я хочу, чтобы ты стала моей.

Она отстранилась.

– В качестве кого?

– Анна! Я дал слово Шарлотте и не могу от него отказаться. Просто послушай, что я предлагаю.

– Мне не нужны ваши предложения. Я смогу позаботиться о себя и дедушке. Так что прощайте, вы мне не нужны. Живите с Шарлоттой.

– Черт возьми! Я уже объяснял суть своих отношен с ней!

– Сколько можно повторять, Грейли?! Я уже сказала!

– Нет! Я не приму отказа. Прошу тебя! Покрывая нежными поцелуями ее лицо, он горячо зашептал:

– Анна, я не могу ни есть, ни спать. Ты будешь моей, это предопределено звездами, и с этим ничего не поделать.

Анна уже знала, какая власть заключена в этих губах, в этих руках. Она понимала, что теряет контроль и что не сможет остановиться. Она вырвалась из его объятий.

– А если у вас бессонница, то пейте молоко на ночь! – почти выкрикнула она, чувствуя, что еще немного, и она сама бросится ему на шею.

Граф Грейли словно проснулся. Он растерянно заморгал. Однако это длилось мгновение, и он тут же стал прежним Грейли:

– Вы, похоже, знаете, что говорите. То-то экономка жалуется, что молока не хватает.

– В отношении вашего молока моя совесть чиста! – огрызнулась Анна, чувствуя, что вполне владеет собой.

– Согласен, – вдруг сказал граф Грейли. Он картинно вскинул руки. – В библиотеке я был хамом.

Это походило на извинение, и Анна не смогла удержаться, чтобы не поддеть его:

– Да, ваши действия выглядели немного странно для человека, собирающегося жениться.

Скорее почувствовав, чем услышав презрение в ее голосе, граф торопливо произнес:

– Я же говорил, что Шарлотта не будет нам мешать. Наоборот, она будет только рада за меня.

Анна поморщилась. Сколь бы пошлой ни была эта фраза, она верно отражала положение вещей: страстная любовь Шарлотте была недоступна. Она могла быть верной, преданной, но не более. Шарлотта наивно верила, что любовь – это восторженные слова, томные вздохи и многозначительные взгляды. Что ж, тем хуже для нее. Будь она сама на ее месте, она быстро бы нашла применение буйному темпераменту Грейли.

«Стоп. Никаких „если“, – осадила себя Анна, по опыту зная, куда могут ее завести подобные мысли. – Значит, такова моя судьба».

Она смахнула нечаянную слезу.

– Граф, мне нужно идти. – Нет, Анна! Нет! Я…

Это было последней каплей.

– Что вы?! – взорвалась она. – Объясните причины, по которым вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?

– Я потратил восемнадцать лет, – сказал граф, – чтобы доказать, что Эллиоты – люди чести. Я не могу от этого отступиться. Не могу нарушить слово, данное родителям Шарлотты. Не мне объяснять вам, что такое честь! Да вы и сами все понимаете!

Анна понимала. Она все хорошо понимала.

– Вы вольны делать все, что угодно! – сказала Анна. – И позвольте мне делать то же самое.

С этими словами, ощущая внутри себя пустоту, она спустилась по лестнице, подобрала шляпку и вышла из Грейли-Хауса.

Глава 23

С искушением не так просто справиться.

С ним нужно бороться, подавлять, испепелять со всей решительностью, на которую только способен!

Леди Бертон – в письме графине Бриджтон, прося ее спонсировать борьбу с пьянством среди лондонского дна.

Следующая неделя была кошмаром для Анны. Хотя граф Грейли не приставал к ней, она постоянно чувствовала на себе его горящий взгляд. Она старалась избегать его, так как знала, что еще одного объяснения с ним просто не переживет. Окружающие ощущали напряженность между графом и Анной, но делали вид, что ничего не замечают, выжидая, что же будет дальше.

Лишь леди Патни не скрывала своего недовольства. Руперт оказался игрушкой в ее руках – страх остаться без средств к жизни заставлял его ухаживать за Анной не менее настойчиво.

Анна же умело пользовалась ситуацией: граф Грейл страдал, но не смел приблизиться к ней.

Руперт часто ездил с ней в соседское имение к Шарлотте, однако всегда ждал Анну неподалеку в роще, потому что Анна не считала нужным знакомить его с застенчивой Шарлоттой. Таким образом Анна избегала графа. И хотя ее тянуло к нему, она не оставляла ему места в своих фантазиях. Но что бы она ни желала, чем бы ни занималась, она все время чувствовала, что их связывает невидимая, но прочная нить. И она решила покинуть Грсйли-Хаус, как только Лили научится обходиться с детьми.

Занимаясь как-то утром в детской, Анна, случайно подойдя к окну, увидела во дворе Грейли. Резко повернувшись к окну спиной, она пробормотала:

– Нервы ни к черту!

– Что, мисс? – Сидевшая в углу с Лили миссис Стиббонс оторвалась от костюма, который они шили для Ричарда, и посмотрела на нее.

– Ничего, – покраснела Анна. Селена подскочила к экономке:

– Она говорит – нервы к черту!

– Нет, – нахмурилась Анна.

– Да-да, я слышала!

– Все, Селена, достаточно!

Озорно улыбаясь и бросив на гувернантку озорной[ взгляд, девочка вернулась к своему заданию.

– Золото, а не ребенок! – улыбнулась экономка. Но Анне было не до этого.

– Точно, – вяло согласилась она.

– Я вам не помешаю? – В комнату вошел Руперт.

– Заходите, – оживилась Анна, – разумеется, нет! Дети немедленно ринулись к нему, и он в шутливом протесте выставил перед собой руки:

– Назад, дьяволята!

– Дядя Руперт! – завопила Элизабет, стараясь зайти сзади и взобраться ему на шею. – Что ты принес?

– Ты обещал принести конфет! – вторила ей Мариан, прыгая вокруг и пытаясь схватить его за рукав.

Руперт со смехом протянул руку. На его ладони красовались пять конфет в ярких обертках.

– Селена первая.

– Я… – девочка задумчиво посмотрела па них, – я хочу красную.

– Бери, – великодушно разрешила Мариан, прыгая от нетерпения. – Только скорее!

Не обращая внимания на сестру, Селена продолжала рассматривать конфеты:

– Или оранжевую

Дети дружно выражали нетерпение.

– Ну так бери! – не выдержал Десфорд.

– А что, если она мне не понравится? – резонно возразила девочка. – Возьму желтую.

– Бери! Бери! – торопила ее Элизабет, отпихивая Ричарда локтем. – Теперь Мариан.

– Нет, возьму красную. – Селена вытащила изо рта палец, посмотрела на него и засунула обратно. – У меня платье красное.

Тут дети хором заголосили, возмущенные нерешительностью сестры. Руперт улыбнулся:

– Бери красную, принцесса. А завтра я принесу оранжевую.

Вздохнув, Селена неохотно взяла конфету. Остальные дети немедленно расхватали оставшиеся конфеты и, под бдительным взором Анны, снова сели за парты. Воцарилась тишина, прерываемая только сосредоточенным чавканьем.

Анна повернулась к Руперту:

– Как это любезно с вашей стороны!

Он пожал плечами:

– Они – моя семья, – и улыбнулся. – Должен сказать, что вы знаете толк в детях. Впервые вижу их такими смирными.

– Замечательные дети! – У нее засаднило в горле, и она откашлялась. – Видели бы вы, какую пьесу они собираются ставить!

– Уверен – великолепную. – Он галантно взял ее за руку. – Как и вы…

Анна с усмешкой выдернула руку. Когда Руперт пытался за ней ухаживать, ее охватывало раздражение. И она удивлялась самой себе: с графом Грейли все было по-иному.

– Хватит, Руперт! – сказала она.

– Анна, – он понизил голос, – Анна я чувствую…

– Изжогу, – отшутилась она. – Это из-за вчерашнего ростбифа. Я всю ночь уснуть не могла.

Руперт вздохнул:

– Почему вы не даете мне шанса?

– Какого шанса? И зачем он вам? Руперт неохотно улыбнулся:

– Я понимаю, что мои шансы ничтожны, ведь все знают, что граф увлечен вами.

– Он просто себе слишком многое позволяет, – бездумно ответила Анна.

У Руперта сделалось обиженное лицо. Он не ожидал такого откровения, которое пресекало все его попытки ухаживания. Он удивлялся, как Анне удалось довести графа до состояния холодной ярости. Ведь граф никогда не преследовал женщин. Наоборот, они преследовали его. Значит, его взаимоотношения с Анной были достаточно серьезными. На этот раз Руперт с уважением подумал о своей матери: она редко ошибалась.

– Полагаю, кузен не ставит вас в неловкое положение? – спросил он.

– Отнюдь! Он может быть грубым, но уж никак не неловким! Впрочем, я ему сказала, что мне не нужны его ухаживания.

– Похоже, он не услышал.

– Да, он неважный слушатель. Руперт невольно улыбнулся:

– Никогда не слышал, чтобы о Грейли такое говорили, но вы правы: слушать он не умеет.

Анна взглянула на детей.

– Зато многое делает для своей семьи.

«И даже больше, чем ты можешь себе представить», – подумал Руперт.

– Не знаю, насколько вы посвящены в наши семейные дела. Достаточно сказать, что нам не хватает утонченности и воспитания.

– Вы очень откровенны, – оценила Анна.

– Мне нечего скрывать. До того как Энтони взялся за нас, мы были на краю пропасти. Во всех смыслах. Мой дядя, к примеру, задолжал даже принцу.

– Зато Грейли процветал!

Руперт доверительно наклонился к Анне.

– Об этом я ничего не знаю. Только с каждым годом он становился все мрачнее и мрачнее. Никогда не слышал его смеха. – Его переполняли воспоминания. – По-прежнему он много о себе мнит!

– Он же Сент-Джон! – возразила Анна. – Упрямей их только Эллиоты.

– Мы скорее эгоистичны, вероломны и расточительны.

– Замечательные качества, – усмехнулась она, понимая, куда он клонит.

– Дурная наследственность, что поделаешь. Откровенность была его оружием.

– Чепуха, – не согласилась она, – человек – властелин своей судьбы.

– То же самое мне говорит Энтони. Он невыносим!

Анна устало вздохнула. Какое ей дело до графа и неуклюжих попыток ухаживания Руперта?

– Я сделала, что в моих силах, – сказала она. – Теперь дело за Шарлоттой.

– Шарлоттой? Шарлоттой Мслтон! Это к ней мы ездим каждое утро?

– Я думала, что вы ее знаете.

Руперт усмехнулся:

– Лично не знаком, но это ничего не значит. Я знаю о ней больше, чем вы думаете.

Анна смущенно улыбнулась:

– Я бы представила вас, если вы хотите.

– Если знакомство со мной пойдет мисс Мелтон на пользу. – Руперт удрученно посмотрел па Анну.

В своих ухаживаниях он совсем не походил на графа.

– Она очень нежное создание. Инфантильна для своего возраста. И застенчива. Просто боюсь подумать, что с ней сделает Грейли. У него манеры буйвола.

– Понимаю, – ответил Руперт, на мгновение залюбовавшись ею. Падающий на ее волосы солнечный свет делал их ярко-красными, оттеняя лицо огненным ореолом. Однако он понимал, что ее природный ум и точность суждений превыше ее красоты, и он подумал, что только Грейли способен справиться с Анной.

«Ну мы еще посмотрим, кто кого! « – храбрясь, подумал он и наклонился к ней:

– Вы очаровательны

– Я вас умоляю – Анна поморщилась. – Избавьте меня от этой чепухи.

«Ах так! « – Руперт был уязвлен.

– Вы готовы к прогулке?

– Только если вы пообещаете не досаждать мне этой ерундой. У меня к ней иммунитет. Вы мне симпатичны, и мне бы не хотелось прекращать нашу едва зародившуюся дружбу.

– Договорились! – Он обрадовано предложил ей руку, испытывая смутное чувство неудовлетворения. – Идем?

– Мне нужно переодеться. Подождите. Я буду через десять минут.

– Неужели вы успеете за десять минут?

– Еще как. – Она повернулась к своей преемнице: – Лили, приглядите за детьми. Я еду кататься.

Руперт вышел следом за Анной, спустился по лестнице и оказался в парке.

Не прошло и десяти минут, как в дверях появилась Анна. Ее амазонка была застегнута на все пуговицы, волосы аккуратно уложены.

Они выехали из ворот и направились в дубовую рощу. Всю дорогу Анна не обращала на Руперта никакого внимания и, только выехав из рощи, соизволила удостоить взглядом.

– Я обещала Шарлотте заехать, если вы не против. Надеюсь, вы не скажете Грейли о том, что я вижусь с Шарлоттой, – продолжила она после короткого колебания. – Ему это не понравится.

Руперт по-мальчишески тряхнул головой:

– Разумеется, не скажу. Если не из симпатии к вам, то хотя бы из желания досадить Грейли.

– Отлично. Я везу Шарлотте книги.

– Какие книги?

– Уоллстонкрафт, Байрона и другие.

– Господи, Анна! – Руперт с ужасом посмотрел на нее. – Зачем вам это?

– Чтобы оградить бедную девочку от возможных несчастий.

– Создавая тем самым несчастья Грейли?

– Ему нужна женщина, которая сознавала бы собственную ценность. Шарлотта достойна лучшей судьбы.

– Грейли придет в ярость.

– Его вечно что-то расстраивает.

– Господи, чего бы я только не отдал, чтобы увидеть выражение его лица, когда Шарлотта впервые не согласится с ним.

– Он сам не знает, чего хочет. Из всех женщин он выбрал в невесты самую неподходящую. Да ваша семейка через неделю оставит от нее рожки да ножки. – Опомнившись, она смущенно посмотрела на него: – Извините.

– Если она в самом деле такая, как вы говорите, то боюсь, что вы правы. Но вам-то что до этого?

– Просто ей совсем некому помочь.

– У вас благородная натура! – Он насмешливо взглянул на нее. – Зато мне это не грозит.

– Вы то, чем хотите быть. А вы хотите быть дерзким. Руперт улыбнулся, но не сказал ни слова, и остаток пути они проехали в молчании.

Подъехав к ведущей в парк калитке Мелтоп-Мэнор, Анна спрыгнула с лошади, жестом приглашая Руперта сделать то же самое.

– Вот мы и приехали. Мы немного опоздали. Я боюсь, что Шарлотта будет волноваться.

– Волноваться? – хохотнул Руперт. – Она амазонка вроде вас?

– Она очень хрупкая девушка, и ей, наверное, невдомек, что могут быть люди выносливее ее.

– Все так плохо?

– Она просто очень робкая. – Анна озорно улыбнулась. – И хорошенькая.

– Хорошенькая? Я непременно хочу ее увидеть!

– Подождите, увидите. – Она привязала лошадь к ограде и открыла калитку.

Руперт последовал за ней, с интересом оглядываясь вокруг. Парк был великолепен. Тщательно ухоженные, пышно разросшиеся деревья радовали глаз. Пробивающиеся сквозь их листву солнечные блики играли на траве.

Анна остановилась.

– Шарлотта обычно ждет в этом месте. Постойте здесь, Руперт. Я посмотрю, где она. – Анна пошла в глубь парка по вымощенной камнем тропинке.

Поджидая Анну, Руперт прошелся по полянке, полюбовался растущими розами, сорвал одну. Полуденный зной и жужжание пчел навевали сон. Позади раздался шорох, и он, думая, что это Анна, повернулся. Но слова замерли у него на устах. Перед ним стояло изящное создание, похожее на нимфу. Ее голубые глаза с длинными ресницами испуганно смотрели на него.

Увидев перед собой незнакомого человека, нимфа сделала шаг назад, собираясь убежать.

– Подождите. – Он шагнул за ней. – Не уходите. Я не кусаюсь…

Она застыла на месте.

– Кто вы?

– Руперт Эллиот. Я приехал сюда с мисс Тракстон.

– Мисс Тракстон?! – Девушка покраснела. – Я ждала ее сегодня.

Руперта осенило:

– Вы Шарлотта Мелтон!

– Я ищу ее, – полувопросительно, полуутвердительно сказала она, не сводя с него испуганных глаз.

– Не уходите! – воскликнул Руперт, испугавшись, что прелестное создание исчезнет так же внезапно, как и появилось. – Давайте лучше подождем ее здесь.

Шарлотта не знала, как ей поступить: в перечне маминых инструкций такая ситуация не предусматривалась.

– Тем более что мисс Тракстон быстро вернется, – уговаривал ее Руперт. – Давайте присядем.

На лице девушки отражалась борьба застенчивости и любопытства. Победило любопытство.

– Хорошо, – согласилась она, – подождем здесь. Только не приближайтесь ко мне.

– Если вы положите вашу книгу на лавку между нами, это в какой-то степени отгородит вас от меня, и вы будете меньше смущаться.

Шарлотта поколебалась, но, поняв, что хуже уже не будет, села на краешек лавки и положила книгу между собой и Рупертом.

– Что вы читаете? Девушка оживилась:

– «Чайльд Гарольда» Байрона.

– Я тоже се читал! – беззастенчиво соврал Руперт. – Моя любимая книга. Я имел удовольствие беседовать с лордом Байроном и сказал ему, что эта книга ему, несомненно, удалась.

– Вы знаете Байрона? – Казалось, Шарлотта безмерно удивлена.

– Знаком, – скромно признался Руперт. Он сразу вырос в ее глазах.

– Не могли бы вы мне о нем рассказать? Он, наверное, такой романтичный.

В этот момент Анна заметила их издали и отругала саму себя. Впрочем, Руперт и Шарлотта напоминали воркующих голубков: он что-то вполголоса рассказывал ей, а она, склонив голову на плечо, внимательно его слушала. Казалось, они ничего не замечают вокруг. До Анны долетали обрывки фраз, по которым она поняла, что разговор идет о Байроне. Затем они поменялись ролями: Шарлотта цитировала наизусть целые отрывки, а Руперт с восхищенным видом слушал.

В этот момент Анна чихнула. Шарлотта и Руперт подскочили и мгновенно отодвинулись друг от друга. Увидев Анну, Шарлотта с виноватым видом взяла книгу в руки.

– Анна! Я вас искала.

– А нашли Эллиота. – Она повернулась к Руперту: – Посмотрите, что там делают наши лошади. Не отвязались бы.

– Конечно. – Он запечатлел деликатный поцелуй на маленькой ручке Шарлотты. – Рад был познакомиться, мисс Мелтон.

Шарлотта покраснела от удовольствия.

– Руперт, – зловеще произнесла Анна, – поторопитесь.

– Да-да, уже иду, – сказал он, даже не пытаясь сдвинуться с места.

– Боже мой! – взорвалась Анна, шагнув к ним и вырывая руку Шарлотты из его рук. – Идите же, идите!

Он покраснел и, поминутно оглядываясь на Шарлотту, направился к калитке.

В течение следующего часа Анна убедилась, что поездка была напрасной. Казалось, Шарлотта не слушает ее. Витая в облаках, она только и делала, что посматривала в сторо-ну, в которую ушел Руперт. Вконец раздосадованная, Анна распрощалась с ней и пошла к лошадям.

Возвращение в Грейли-Хаус сопровождалось восторженными воспоминаниями Руперта о прекрасных голубых глазах Шарлотты. Мало того, когда они приехали, Руперт даже забыл помочь Анне сойти с лошади. Он пребывал в состоянии эйфории и, похоже, сразу же убежал к леди Патни.

Анне почему-то стало грустно. Она прямиком направилась в свою комнату и без сил свалилась на кровать. Оставалось надеяться только на то, что интерес Руперта к Шарлотте не пройдет так же быстро, как возник.