Текст книги "Роковой поцелуй"

Глава 14

Не то чтобы я не любила свою мать.

Просто после часа ее присутствия мне хочется сесть на бочку бурбона и минимум на неделю отправиться в плавание.

Виконтесса Рэндалл – своему брату, лорду Джессопу, выйдя из дома своей матери в Лондоне.

– Нечему особенно радоваться, – угрюмо заметил сэр Финеас улыбающимся лицам предков клана Эллиотов, чьи портреты украшали восточное крыло галереи. – Похоже, интерес Грейли к Анне начал угасать. А ведь как все хорошо начиналось! Между ними было такое напряжение, что, казалось, искры проскакивали. И девчонка все испортила. Она дождется, что Грейли от нее, как от чумной, бегать будет. Дай женщине возможность устроить свою жизнь, и что она с ней сделает? Ни черта! – пожаловался портретам сэр Финеас.

Воровато оглянувшись, он вытащил из кармана последнюю сигару и поднес к носу. Вдохнув ее терпкий аромат, он со вздохом сожаления спрятал ее обратно и заковылял дальше.

Чем дольше он жил в этом доме, тем чаще думал о том, что здесь самое подходящее место для его внучки. Чопорность пропитала каждый его уголок, а затхлая атмосфера делала его больше похожим на склеп, чем на поместье лорда Тем не менее кому-то придется вдохнуть жизнь в этот дом, и Анна вполне подходила на эту роль.

Стук трости по мраморному полу раздражал сэра Тракстона Эта галерея не приветливее могилы. Такая же, как и сам Грейли. В нем не больше жизни, чем в этих портретах. А чего стоит эта его привычка с утра уединяться с Далматлом в библиотеке, обсуждая текущие дела! После обеда он, правда, пару часов осматривает посевы, проверяет, как строятся новые конюшни, и так далее, но потом снова залезает в эту нору.

У сэра Финеаса другие виды на библиотеку. Ему не терпится усесться за тот огромный стол красного дерева и, положив ноги на его великолепную столешницу, не спеша потягивать столетний портвейн и наслаждаться сигарой. Для этого нужно было всего лишь выжить оттуда графа. Но как?

Впрочем, сэр Финеас уже знал, как это сделать. Графу пора понять, что человеку его положения не подобает заниматься делами. Это надо поручить другим. Сэр Финеас был совершенно уверен, что кандидатуры на должность управляющего лучше него и не сыскать. И не имеет значения, что он лишился собственного имения. Он некогда твердо стоял на ногах и знает толк в деньгах. Конечно, неловко самому себя предлагать, но иного выхода нет. Сэр Финеас направился в библиотеку.

Подойдя к двери, он постучал. На пороге возник Далматл. Своим аккуратным одеянием, одутловатой физиономией и прилизанными волосами он напоминал сэру Финеасу ожиревшего кота.

Управляющий осведомился:

– Хотите видеть его светлость?

– Да!

– Боюсь, он сейчас несколько занят. Если бы вы пришли попозже.

– Я не отниму много времени. – Сэр Тракстон, несмотря на протесты управляющего, протиснулся в комнату и вытолкнул его за дверь. Закрыв дверь, он, на случай если этот болван начнет ломиться, придержал ее. Восседающий за его будущим столом Грейли с интересом наблюдал за ним.

– Помочь?

– Нет. – Сэр Финеас с облегчением услышал за дверью удаляющиеся шаги Далматла. – Просто зашел выбрать себе книжку. Нечем, знаете ли, заняться после обеда. – Он заковылял к ближайшей полке и притворился, что выбирает книгу. – Надеюсь, не помешал?

Граф Грейли пожал плечами, и на лице его появилось лукавое выражение – он уже догадался, что сэр Финеас Тракстон ничего не делает без какого-либо умысла.

– Вовсе нет. – Он вернулся к лежащим перед ним бумагам.

Сэр Тракстон выбрал книгу.

– Вот. Полагаю, вы еще не читали «Скорбные истории» лорда Стенвича?

– Читал. Это об индийской экспедиции 1767 года. Сэр Финеас вернул книгу на полку.

– А «Лавинию» Эммы Дженкинс?

– Нет. Я не читаю новомодных романов.

– Это рома-а-н!.. я вам скажу. – Сэр Финеас засунул книгу под мышку и вожделенно воззрился на стол. – Над чем работаете, граф?

Грейли исподлобья посмотрел на него и, терпеливо вздохнув, отложил в сторону перо.

– Надеюсь, вам понравится пребывание в моем доме?

– Да-да, я тоже надеюсь. – Сэр Тракстон задумчиво поджал губы. – Хотя, знаете, меня беспокоит Анна.

Грейли меньше всего хотелось слышать об Анне Трак-стон Мало того, что она не составила до сих пор расписания, так еще и осмеяла его при последней встрече. Дошло до того, что ему уже неловко заговаривать с ней об этом чертовом расписании. Ситуация дьявольски неприятная. И он решил как можно меньше лезть в дела гувернантки. А управляющего обязал каждое утро докладывать о том, что творится в детской. Как бы то ни было, Анна Тракстон должна составить расписание! Составить и принести, как и подобает гувернантке. Дело принципа. И не имеет значения, что все домочадцы не могут на нее нарадоваться.

– Да, ваша внучка – необычный человек, – согласился он. – И методы воспитания у нее необычные.

– За это-то ей и платят, – одобрительно кивнул сэр Тракстон.

– Но за свои деньги я вправе ожидать большего!

– Она делает что-то не так? – Сэр Финеас изобразил обеспокоенность.

– Я уже неделю добиваюсь, чтобы она составила расписание занятий, но до сих пор ничего, кроме обещаний, не получил, – пожаловался граф.

– Вот оно что! – С облегчением вздохнул сэр Трак-стон. – Видите ли, Анна не терпит формального подхода.

– Думаете, не дождусь?

– Вряд ли. Она чертовски упряма, ну точь-в-точь как ее бабка.

Граф Грейли замолчал. Перед ним лежал ответ Анны на его записку с просьбой предоставить к обеду расписание. Вот что она писала.

«Дорогой граф!

Я неустанно работаю над поставленной вами задачей. Сознавая важность этого документа, я стремлюсь сделать его всеобъемлющим и исчерпывающим, что, как вы понимаете, требует определенных затрат времени. Но я приложу все усилия, чтобы как можно быстрее его закончить.

Кроме того, я пока не знаю, куда бы его приткнуть. Если его вывесить на стену в детской, вам, вероятно, будет неудобно с ним сверяться. В библиотеке просто нет места. Поэтому мне необходимо время, чтобы выбрать наиболее подходящее место.

Искренне ваша, Анна Тракстон».

Грейли читал его уже третий раз. И никак не мог взять в толк, что она имеет в виду под словом «приткнуть». Если бы это послание писал один из его братьев, все было бы предельно ясно. Но Тракстон?

– Я слышу голос Анны. – Сэр Финеас заковылял к окну и выглянул наружу.

Граф выглянул тоже. Анна, окруженная детьми, читала вслух книгу. Только Десфорд одиноко играл в мяч. Если бы граф приложил ухо к стеклу, он бы услышал бархатный голос девушки, повествующий о прекрасной принцессе, храбром рыцаре и ужасном трехголовом драконе.

Захваченная рассказом Селена с открытым ртом сидела на коленях у гувернантки. Мариан, с висящим на груди металлическим подносом, стояла рядом, сжимая в руке деревянный меч. Время от времени ее лицо принимало дикое выражение, и она, подобно амазонке, начинала размахивать мечом. У ног Анны, сцепив руки на коленях, сидела Элизабет. Даже Ричард увлеченно слушая, не отрывал от лица Анны глаз.

– Великолепная картинка, – благодушно улыбнулся сэр Финеас.

– Да, – неохотно признал Грейли, – ваша внучка, похоже, им понравилась. Предыдущая гувернантка не была столь успешна.

– Мне кажется, что это лишь временное затишье. Они еще себя покажут. К примеру, мастер Десфорд положил вчера змею в ночную вазу Анны.

– Что ж, думаю, ваша внучка в долгу не осталась и отплатила ему тем же.

– Непременно, если бы нашла ее, – с гордостью ухмыльнулся сэр Финеас. – Десфорд не знает еще, с кем имеет дело!

– Неужели?

– Уверяю вас. Однако нужно отдать должное его пылу. В этом сорванце энергия просто бьет ключом. Хотя, после того как Анна получила синяк, он стал осторожнее.

– Я поговорю с ним, – нахмурился граф.

– Ни в коем случае! Этим вы только спутаете всю игру Анне. Она знает, что делает. Вот увидите, через пару недель они успокоятся. Но, – и сэр Финеас наморщил лоб, изобразив тревогу, – я переживаю за нее. Она выглядит утомленной.

Грейли взглянул еще раз. Сидя под деревьями, где падающий сквозь листву солнечный свет покрывал все вокруг причудливыми узорами, она прямо-таки излучала энергию, заражая детей своим воодушевлением.

– Утомленной? Да нет, не сказал бы. Сэр Финеас скорбно покачал головой:

– Она проводит слишком много времени с детьми. Даже ест с ними. Совершенно – не думает о себе. Ей нужно хоть немного отдыхать.

Граф был совершенно согласен с сэром Тракстоном, на собственном опыте убедившись, какими утомительными могут быть дети. Однако с тех пор, как Анна появилась в Грейли-Хаусе, проблем с ними почти не возникало. Только однажды у него исчезли ложка для обуви и пара галстуков; впоследствии он обнаружил их висящими на дереве, связанными в некоторое подобие гамака для ложки. Но по сравнению с предыдущими шалостями это была сущая ерунда.

– Бедная девочка. – Сэр Финеас покосился на Грейли. – Может, вы еще не заметили, но она всегда делает больше, чем нужно.

– Заметил, – пробурчал граф и опять посмотрел на Анну. – Вы правы – не стоит так много времени проводить с детьми. Может, вы скажете ей об этом?

– Она не послушает меня. – Сэр Финеас задумчиво потер подбородок. – В отличие от вас.

– Сомневаюсь.

– Послушает, послушает. Только не позволяйте втянуть себя в спор. Себе дороже выйдет.

Граф Грейли с сомнением посмотрел на него:

– Легче сказать, чем сделать.

– Просто скажите ей об этом, и все. Вот увидите, это сработает.

Увидев, что граф заинтригован, сэр Финеас продолжил доверительным тоном:

– Если хотите знать мое мнение – легче всего говорить с женщинами на улице. На конной прогулке, к примеру. Это должно выглядеть естественно.

Грейли хмыкнул. Идиотский совет старого интригана! Однако, вспомнив реакцию Анны на свой приход в дет-скую, вынужден был признать что сэр Финеас Тракстон не так уж не прав. Кроме того, если ему удастся вытащить ее на прогулку, можно будет еще раз потребовать расписание. Интересно, как она к этому отнесется. Он с сомнением спросил:

– Похоже, мисс Тракстон любит ездить верхом?

– Точно. Будь ее воля, она бы и не слезала с лошади, – обрадовался сэр Тракстон.

– А если она откажется, когда я предложу ей прокатиться?

– Может, – со знанием дела кивнул сэр Финеас. – Только вряд ли она упустит возможность высказаться, если вы спросите ее мнение хотя бы по поводу фрески в холле.

Сэр Финеас Тракстон посмотрел на лежащий на столе изящный ящичек с сигарами.

– Послушайте, это у вас сигары? – Он хитро перевел разговор на другую тему.

– Возьмите. – Граф открыл ящичек и предложил сэру Финеасу. – Их мне подарил брат на день рождения. Никчемный подарок.

– Вы что, не курите? – Нет.

Рука Тракстона исчезла в ящике.

– Благодарю вас. До встречи. – Спрятав сигары в карман, он направился к двери.

Грейли заглянул в ящичек – исчезло больше половины сигар. «Вот ловкач, – усмехнулся он. – Однако он прав: с Анной надо поговорить».

Он снова подошел к окну, но в саду уже никого не было. Вздохнув, он позвонил и приказал позвать Дал-матла.

Глава 15

Некоторые женщины – как глоток свежего воздуха. Проблема лишь в том, что, вдохнув, нельзя надолго задержать дыхание.

Лорд Джессоп – миссис Кембл, за игрой в фараон в игорном доме недалеко от Сент-Джеимс-стрит.

– Вот вы где! – раздался пронзительный голос леди Патни.

Анна вздрогнула. Вот уже пять дней подряд леди Патни являлась в детскую и портила все, что с таким трудом достигалось. Однако ее общество, как бы оно ее ни раздражало, было предпочтительнее общества графа Грейли – она не требовала расписания.

– Мисс Тракстон! – Леди Патни скривилась, будто от зубной боли. – Уже одиннадцать часов. Неужели нельзя сделать перерыв?!

Десфорд немедленно отложил в сторону ручку. Анна стиснула зубы. Она потратила массу времени, чтобы заставить заниматься этого строптивца, а любящая бабушка за секунду все испортила. Ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что Элизабет испуганно придвинулась и прошептала:

– Вам плохо?

Анна похлопала девочку по плечу и повернулась к леди Патни:

– Как мило с вашей стороны зайти к нам. Леди Патни нахмурилась:

– Я наблюдала за вами всю неделю и должна сказать, что вы мне не нравитесь.

Анна начала тихонько спрягать по-латыни глагол «нападать».

– Вы совсем уморите детей. Разве можно заниматься без перерыва, а потом еще тащить бедняжек кататься верхом?

– Это им только на пользу.

Анна часто занималась с детьми в саду, и, похоже, им это нравилось. Даже Десфорд стал покладистее.

– И разве вы не знаете, что детям вредно столько находиться на солнце? Видите, у Элизабет снова вылезли веснушки.

Девочка немедленно покраснела.

– Немного загара никому не повредит, – вступилась за нее Анна.

– Загара? Да она станет походить на скотницу, если вы будете продолжать в том же духе.

Терпение Анны истощилось:

– Извините нас, миссис Патни, но нам нужно продолжать занятия.

– Еще чего! – не унималась леди Патни. – С рисованием у девочек совсем плохо. Цветок, который Мариан нарисовала вчера, очень напоминал лошадь.

– Это и была лошадь, – хмуро вставила Мариан. – Я не люблю цветов.

Анна улыбнулась Мариан.

– Давайте отложим этот разговор до следующего раза. Но леди Патни была настроена по-иному.

– Нет, я хочу обсудить это сейчас!

– Леди Патни, нанимал меня граф Грейли, поэтому отчитываться я буду только перед ним.

– Граф Грейли солидарен со мной. Мы уже устали от вашей некомпетентности.

«Мерзавец! « – Анна закипела внутри, но ей удалось сохранить достоинство.

– Я сожалею о том, что граф находит мою работу неудовлетворительной.

– Я тоже, – раздался сзади низкий голос.

Анна повернулась. В дверях, мрачно улыбаясь, стоял Грейли и в упор смотрел на леди Патни. У Анны полегчало на душе.

Бледные щеки леди Патни стали пунцовыми.

– Это вы, Грейли. А я как раз говорила мисс Трак-стон, что…

– Я слышал. – Он шагнул в комнату. – Вы окажете мне услугу, леди Патни, если не будете говорить от моего имени, тем более что у вас на это нет никакого права. Я не обсуждал с вами мисс Тракстон, и вы это знаете не хуже меня.

– Но ее методы непедагогичны, согласитесь!

– Мисс Тракстон гувернантка. А вы – нет.

– Не говорите со мной таким тоном. Я тоже отвечаю за детей.

– Нет. За детей отвечаю только я. Если вас это не устраивает, я прикажу подать вам экипаж.

Десфорд вскочил со сжатыми кулаками:

– Бабушка никуда не поедет! Граф Грейли едва сдержался.

– В Грейли-Хаусе существуют определенные правила, и человеку, который их не уважает, нечего здесь делать.

Мальчик выпятил челюсть:

– А если я их не уважаю? Что вы сделаете? Выведете меня за ухо из дома?

Анна едва сдержала улыбку – слишком комичной была ситуация. При всей их внешней несхожести, уставившиеся в упор друг на друга мужчина и подросток были удивительно похожи. Она кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Прошу прощения, но не могли бы вы обсудить это где-нибудь в другом месте? У нас еще много работы.

– Мисс Тракстон, – огрызнулась леди Патпи, – не забывайте, кто вы. Вы будете говорить только тогда, когда я вас попрошу.

– Довольно! – прервал ее граф. – Вам придется уехать. Лицо леди Патни вытянулось.

– Хорошо, я уеду. – У нее дрожали губы. – Но если я узнаю, что мисс Тракстон допустила какую-то бестактность, я не буду молчать, а устрою скандал!

С этими словами она вышла из комнаты. Граф повернулся к Анне:

– Надеюсь, леди Патни не слишком обеспокоила вас.

– Не больше, чем обычно.

Анна подумала о том, что доля правды в словах леди Патни все же была.

– Граф, скажите мне одну вещь. Только честно. Граф Грейли пожал плечами:

– Слушаю.

– Устраиваю ли я вас как гувернантка?

Мысль о том, что ей зря платят деньги, была для нее неприятна. Граф Грейли угрюмо молчал.

– Не совсем, – наконец сказал он. – Однако детям вы нравитесь. И вести себя они стали лучше. Мне этого достаточно.

Анна посмотрела на детей. Граф был прав – их поведение в самом деле улучшилось, однако ее не покидало чувство, что что-то готовится. Об этом говорила молчаливая сосредоточенность Десфорда и виноватый вид Элизабет, появлявшийся на ее лице каждый раз, когда девочка ловила на себе взгляд Анны. Что-то должно было произойти. Однако Грейли об этом знать не обязательно. Как только она поймет, что задумали эти проказники, она тут же примет меры. А пока стоит подождать.

Анна посмотрела на графа:

– Вы хотите мне что-то сказать?

– Да. Я пришел пригласить вас прокатиться верхом.

– Меня? – удивилась она.

– Да, вас. – Он дружески улыбнулся. – Я хочу показать пару маршрутов, по которым вы еще не ездили Чудесные места.

– Отличная мысль. Дети будут в восторге.

– При чем здесь дети? – В его голосе появилось раздражение. – Только вы и я.

Анна промолчала. Предложение было заманчивым. Слишком заманчивым, чтобы принять его.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказала она.

– Расскажете мне, что вы думаете о фреске в холле, – перебил се граф. – Заодно обсудим ваш подход к воспитанию детей.

Это была тайная лесть, и она поняла.

– Граф, я хочу вам напомнить: нам не следует… – она невольно подумала о его губах и запнулась, – нам не следует кататься вместе. Я всего лишь гувернантка.

Она почти искренне потупила глаза.

– Мисс Тракстон, в моем доме я решаю, что следует, а что не следует делать. Я хочу поговорить с вами на серьезную тему.

– Для этого не обязательно выезжать на прогулку. Мы это можем сделать и здесь.

– В самом деле? – Он посмотрел ей за спину. Анна обернулась. Дети с любопытством наблюдали за ними, ловя каждое слово. Анна вздохнула и повернулась к

Грейли.

– Я не поеду с вами. И давайте покончим с этим.

I!

Граф Грейли едва удержался от улыбки, увидев ее страдальческий вид.

– Я не кусаюсь, мисс Тракстон. Ну же, поедемте.

– К сожалению… – сказала она. – Извините, нам нужно работать. – Повернувшись к детям, она произнесла: – Будем спрягать греческие глаголы.

«Черт бы побрал эту упрямицу! « – выругался про себя граф. Однако ему не хотелось уходить ни с чем.

– Мисс Тракстон!

– Граф, я буду рада видеть вас здесь только при условии что вы не будете нас отвлекать. Это, в конце концов, в ваших же интересах.

Грейли едва не взорвался. Эта чертова Тракстон уже второй раз ставила его на место в присутствии детей, но так, что не придерешься. К такому обращению он не привык.

– Хорошо. Занимайтесь! – надменно произнес он и вышел.

Он направился в библиотеку, где его ждала бутылка спасительного портвейна, утешая себя мыслью о том, что дерзкая Анна и ее беспокойные подопечные одного поля ягоды и не стоит этим вообще забивать себе голову. После сегодняшнего отказа он решил, что ему не следует нарушать условности общества, – связь с гувернанткой! Он не мог себе такого позволить. Однако он знал, что она ему нравится. Очень нравится: и когда он смотрел на нее, и когда думал о ней. Терзаясь такими мыслями, он не мог найти правильного решения.

Одно он понимал очень хорошо: Анна была и остается светской дамой и с ней следует подобающим образом обращаться.

Усевшись в библиотеке, граф Грейли первым делом выпил за здоровье сэра Финеаса Тракстона. «Да, – думал он, – этому лису в уме не откажешь». Сэр Тракстон хорошо знает свою внучку и глупостей не посоветовал бы. Проникшись к сэру Финеасу еще большим уважением, он опять выпил за его здоровье. «Но если он так умен, – думал граф, – через него надо найти путь к ее сердцу». И он еще раз выпил за сэра Финеаса. Когда в библиотеку вошел Далматл, граф, сидя за столом перед тремя пустыми бутылками, уже храпел во всю силу своих могучих легких. Укоризненно покачав головой, управляющий осторожно прикрыл дверь и отправился домой.

На следующее утро граф проснулся с жуткой головной болью и с медным привкусом во рту. Обхватив руками голову, он подумал, что уже слишком стар для таких потрясений. Стар, чтобы иметь дело с тремя бутылками портвейна, пятью маленькими бестиями и наглой гувернанткой. Услышав звук открываемой двери, он осторожно приоткрыл один глаз. Увидев перед собой лорда Брендона, он грубо спросил:

– Какого черта? Лорд ухмыльнулся:

– Я не вовремя?

Граф свесил ноги с кровати.

– У меня был тяжелый день.

Лорд Брендон уселся в кресло перед камином и закинул руки за голову.

– Мне хотелось застать тебя врасплох. Держу пари, к тебе не часто врываются без стука.

Грейли вытащил из-под подушки пистолет и угрожающе потряс им:

– В следующий раз я тебя пристрелю. Может, хоть пуля в животе научит тебя хорошим манерам.

– Ты еще пушку под подушку засунь. – Лорд Брендон был склонен к грубым шуткам. Граф Грейли уныло произнес: – Я с тобой и без пушки справлюсь. Давно приехал?

– Утром.

– Надолго?

– На день, не более.

– Идиот!

– Я тоже тебя люблю. Собственно, заехал оставить у тебя Сатану, если ты не возражаешь. Я приехал по делам, и он мне будет мешать.

– Снова пропадешь на неделю? Хотя бы говори, куда едешь.

– Я потрясен твоей заботливостью.

– При чем здесь заботливость? Я просто не хочу попасть впросак, если Маркус спросит, куда пропал мой маленький непутевый братец.

– Я уже устал от его постоянной опеки.

– Он глава семьи и несет за вас ответственность, нравится тебе это или нет.

– Он слишком серьезно относится к своим обязанностям. Впрочем, как и ты, – рассмеялся Брендон. – Тяжело приходится с Эллиотами?

– Среди них тоже есть нормальные люди, – заметил граф.

– В семье не без урода. И кто же этот нормальный человек?

– Хотя бы Руперт. Граф Грейли скривился.

– Кто? Да он хуже их всех. Даже его мать терпеть его не может.

– Вот именно поэтому он мне и нравится. Ты же знаешь, что представляет собой его мамаша.

– Да уж. За те полчаса, что я пробыл в доме, она успела мне надоесть. Кстати, ты наглый грубиян.

– Это она тебе сказала?

– Нет, это у тебя на лбу написано. – Брендон вытянул ноги. – Почему ты еще терпишь ее в своем доме?

– Из-за детей. Они почему-то привязаны к ней, и я не хочу делать ее мученицей в их глазах.

– Забавная ситуация. Если ты ее выкинешь, скажут, что ты дьявол, а она святая. Если не выкинешь, она будет продолжать науськивать этих бесенят. Даже и не знаю, что лучше.

Граф Грейли встал и ополоснул лицо водой.

– Вот поэтому я и нанял мисс Тракстон.

– Милашку Тракстон?

– Почему милашку? – удивился Грейли.

– Где были твои глаза? Осиная талия, длинные ноги, грудь чего стоит. – Лорд Брендон притворно вздохнул и прижал руку к сердцу. – Ни в сказке сказать, ни пером описать. Но берегись – у нее острый язык.

– Оставь мисс Тракстон в покое. Она моя гувернантка, и ничего более.

Брендон сразу посерьезнел.

– Меня меньше всего интересуют женщины в твоем доме.

– Извини, но я сегодня не в состоянии беседовать, – признался граф Грейли.

– Благодаря мисс Тракстон?

– Упрямая, как не знаю кто, – сказал граф. – Похожа на своего деда.

Брендон усмехнулся:

– Это тот пройдоха, что за завтраком пытался всучить мне пару сотен французских презервативов?

Грейли только нахмурился.

– Дженкинс говорит, что он всучивал их горничным. Самое забавное, что горничные вообразили, что это новый вид напальчников. Я бы сто фунтов отдал, чтобы посмотреть, как они их используют.

– Я молю Бога, чтобы ему не пришло в голову рассылать их по почте, – сказал граф Грейли.

В дверь деликатно постучали. Вошел камердинер, держа на вытянутых руках аккуратно сложенный костюм.

– Ваш костюм, милорд. Я вычистил его. – Он положил его на край кровати и прошел в гардеробную. Оттуда он вышел с обильно украшенным золотым шитьем темно-красным муаровым жилетом.

Увидев его, граф скривился:

– Что это за гадость?

– Это вы купили, ваша светлость, когда были в Лондоне.

– Пьян был, не иначе, – махнул рукой граф. – Выбрось!

Ледбетер заупрямился:

– Но, милорд, это очень хорошая вещь.

– Я ношу синие жилеты.

– Сейчас в моде красные жилеты.

– Плевать на моду. Я ношу только то, что мне нравится. Кроме того, я терпеть не могу блестящую одежду – чувствуешь себя в ней дикарем Нового Света. Сожги его.

Камердинер разинул рот:

– Милорд, но это очень дорогой жилет. Золотое шитье, пуговицы

– Я же сказал – плевать. Избавься от него.

Брендон рассмеялся.

– Ледбетер, будь снисходителен к моему брату. У него нет никакого понятия о моде.

– Где уж мне, милорд.

– Ты же единственный денди в нашей семье! – едко заметил граф Грейли.

В самом деле, умение одеваться было у лорда Брендона в крови.

– Милорд, – камердинер чуть не плакал, – не заставляйте меня сжигать его. Я этого не вынесу.

– Тогда отдай его кому-нибудь из лакеев.

– Такие растраты!

– Делай с ним, что хочешь, но чтобы я его больше не видел.

– Да, милорд. – Ледбетер бережно свернул жилет и исчез с ним в гардеробной. Через мгновение он вернулся, неся два жилета: один синего цвета, другой зеленый с жемчужными пуговицами. Лорд Брендон подскочил в кресле, увидев зеленый жилет.

– Господи, это же настоящий жемчуг!

– Не знаю. Да и какая разница. – Грейли пожал плечами. – Ледбетер, давай синий. Другой убери.

– Милорд… – завел песню Ледбетер. В душе он был щеголь.

– Я сказал – синий!

– Не перечь ему, Ледбетер, – ухмыльнулся лорд Брендон, – он сегодня не в духе.

– Как скажете, милорд. – Камердинер кивнул с убитым видом, положил синий жилет на кровать и, сгорбившись от отчаяния, вышел из комнаты.

Лорд Брендон проследил за ним глазами.

– Надо бы переманить у тебя Лсдбетера. Думаю, он получит больше удовольствия, одевая человека со вкусом, нежели деревенского простофилю.

– Попробуй. Он не пойдет.

– Конечно. Я не смогу платить ему, как ты.

– Дело не в деньгах. Для него это дело чести. – Граф Грейли выбрал темно-синий галстук и небрежно завязал его – По-моему, он поклялся исправить меня или умереть.

– Завяжи нормально узел, – поморщился лорд, указывая на свой галстук, узел которого был на удивление щегольским.

– Ну ладно, – согласился граф. – И как это называется?

– Сент-Джон. Мое изобретение.

– Сколько времени ты его завязывал?

– Два часа.

– Ты с ума сошел. Я вообще без галстука буду ходить. Лорд Брендон изучал свои безупречно выглаженные манжеты.

– Ты хоть видел, в чем люди ходят?

В обществе Брендона Септ-Джона считали ни на что не способным бездельником, которого, кроме моды, ничего не интересовало. Грейли подозревал, что подобным поведением брат отвлекал внимание света от своих личных дел.

– Когда уедешь?

– Я тебе уже надоел?

– Не говори глупостей. Я все же надеюсь, что под этим диковинным жилетом скрывается человек, которого я с гордостью называю своим братом.

– Этот жилет – последний крик моды.

– Несомненно. Или станет криком, когда ты появишься в городе. Странно, что ты приехал утром, а не как обычно, на ночь глядя.

– Мне нравится играть. А если допустить, что у меня есть знакомая дама, которая также любит играть, то не исключен роман

Слушая о похождениях брата, граф Грейли думал, что скорее всего дама замужем, и брату не следует ее компрометировать.

– Что бы ты ни делал, не теряй головы. Я не хочу из-за тебя объясняться с Маркусом.

– При малейшем намеке на скандал Маркус из меня кровь по капле выпьет. Он в последнее время очень щепетилен.

– Это потому, что ты приносишь одни неприятности.

– Чейз тоже отбился от рук.

– Представляю, каково сейчас Маркусу, – заметил граф.

– Пусть меня минует чаша сия. Маркус сам выбрал себе судьбу. Впрочем, как и ты. А я дорожу собственной свободой.

– Если ты приехал сюда злорадствовать, тебе лучше уехать.

Лорд Брендон задумчиво посмотрел в окно.

– Не хочешь прокатиться? Замечательная погода.

– Пожалуй. – Граф подумал, что прогулка выветрит из него хмель.

Внезапно двери распахнулись, и в комнату ворвался камердинер.

– Боже, милорд, ваши туфли! – Он приложил руку к груди и перевел дыхание. – Этого не может быть!

– Черт возьми, Ледбетер, объясни толком! Что с моими туфлями?

– Они исчезли!

– Исчезли? – нахмурился граф Грейли.

камердинер скорбно кивнул.

– Все!

– Как все? – У графа екнуло сердце.

– Может, просто забыл, куда их поставил? – предположил Брендон.

Ледбетер был просто убит горем.

– Они всегда стояли в шкафу на полке. К тому же, когда я вчера чистил сапоги его светлости, они все были на месте. А сейчас их нет! – Он был близок к истерике.

– Странно. – Лорд Брендон посмотрел на Грейли. – Кому они могли понадобиться?

Граф Грейли только сжал кулаки.

– Я догадываюсь. Проделки моих сорванцов.

– Ты детей имеешь в виду? Вероятно. А вдруг это мисс Тракстон?

– Что? – удивился граф Грейли.

– Вдруг она тайно пылает к тебе страстью и похитила твои башмаки, чтобы проливать над ними слезы где-нибудь в укромном уголке?

Грейли хмуро посмотрел на брата. Он не знал, смеяться ему над шуткой или нет.

– Тебе пора уезжать!

– Нет. Впрочем, даже если и пора, я все равно не пропустил бы этого представления.

Граф Грейли вышел из себя

– Я тебе уже повторил… – Он замолчал, увидев стоящего с отрешенным взглядом камердинера. – Ледбетер, хоть какие-нибудь туфли остались?

– Да, сэр.

– Неси сюда!

– Да, но, сэр…

– Я сказал, неси!!!

Ледбетер побежал выполнять приказание.

– А зачем им твои туфли?

– Чтобы довести меня до белого каления!

– Тогда успокойся. Милые у тебя детки!

– Черт меня побери, если я позволю им смеяться надо мной! Я сейчас пойду к ним и потребую туфли, а если они не отдадут… – Граф вдруг запнулся.

– Что ты сделаешь? – спросил Брендон.

– Я лишу их конных прогулок! – Грейли ухмыльнулся, довольный собственной находчивостью.

Ему пришла в голову мысль, что, лишенная возможности ездить с детьми, Анна вынуждена будет принять его предложение.

Вернулся Ледбетер, неся в руках бархатные комнатные туфли с изящно заостренными носками, обильно украшенные золотой вышивкой, с кокетливыми кисточками по бокам.

Граф Грейли застонал, а лорд Брендон зашелся в беззвучном смехе.

– Они мне достались от тетушки Дельфи. – Граф с отвращением рассматривал их. – Она уверяла, что во Франции это последний крик моды.

– А мне она подарила блестящие чулки, – с деланной серьезностью заметил лорд Брендон. – Не вздумай надевать.

– Не босиком же мне идти, – резонно заметил Грейли. – Пойду разыщу мисс Тракстон. Пусть порадуется собственной нерадивости.

Он с раздражением взял у Ледбетера туфли, бросил их на пол и, обреченно вздохнув, сунул в них ноги. Туфли оказались малы. Графу пришлось ступать на цыпочках. Он был похож на неуклюжую балерину.

– Черт возьми!

Лорд Брендон поморщился.

– Очень смешно. Пойду в конюшню, посмотрю, как там Сатана. Найдешь сапоги – присоединяйся. – Он сочувственно посмотрел на брата и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, камердинер возмущенно фыркнул.

– Простите, милорд, но я не вижу причин для смеха. – Он взглянул на ноги хозяина. – Кто бы ни взял вашу обувь, надеюсь, он не оставит ее в сыром месте.

Граф повернулся и вышел, оставив камердинера без ответа.