Текст книги "Однажды летом"

31

Семейство Грантов собиралось в церковь, когда в доме зазвонил телефон. Рейчел, уже почти одетая, вплетала голубую ленту в косу Лорен, в то время как Бекки пыталась обуть Кейти. Лиза оккупировала ванную наверху. Элизабет была в спальне Стена, помогая Джей-Ди одеть его. Джей-Ди вместе с Тильдой пришли присмотреть за больным, пока семья будет в церкви на воскресной службе.

– Телефон, Рейчел, – крикнула снизу Тильда.

– Роб? – взметнула брови Бекки. Рейчел пожала плечами и спустилась вниз по лестнице к телефону. Когда она положила трубку, вид у нее был хмурый.

– Кто это был, дорогая? – спросила Тильда, возившаяся на кухне с посудой,

– Меня вызывают в полицию.

– Что? – Бекки, спускавшаяся по лестнице с Кейти на руках, случайно услышала разговор.

– Меня просят срочно приехать. Зачем – не говорят.

Но Рейчел знала наверняка, что все это так или иначе связано с Джонни. Она плотно сжала губы. Должно быть, Джонни попал в беду. Неужели он еще раз выходил из дома прошлой ночью?

– В воскресенье утром? – удивилась Бекки. – А как же церковь?

– Я постараюсь успеть. – Рейчел взглянула на часы. До начала службы оставалось больше часа.

– В крайнем случае ты можешь сходить. Со мной и Джей-Ди на вечернюю службу, – предложила Тильда, заливая пенный раствор в посудомоечную машину и захлопывая дверцу. Тильда ходила в другую церковь, но раньше случалось, что Рейчел и Беюй» составляли ей компанию. Хотя паства там была темнокожая, белых встречали радушно, тем более что все знали о чуть ли не родственных отношениях между Тильдой и Грантами. – Моя Таня теперь солирует в хоре. – Таня была младшей дочерью Тильды.

– Неужели? С удовольствием послушала бы ее. Но я все-таки надеюсь успеть к началу утренней службы.

– Ты думаешь, это как-то связано с магазином… или с этим Харрисом? – Опустив Кейти на пол, Бекки с тревогой смотрела на сестру.

Рейчел вздохнула.

– Мама тебе рассказала?

– Конечно.

– Ну естественно. – Следовало ожидать, что Элизабет доложит обо всем Бекки. – Думаю, что-то с магазином. Может, витрину разбили или еще что…

– Может быть.

Тон у Бекки был явно скептическим. Что наговорила ей Элизабет, оставалось лишь гадать.

– Пожалуй, я поеду и узнаю все на месте.

Бекки и Тильда обменялись многозначительными взглядами, когда Рейчел вылетела из кухни.

Через несколько минут, уже одетая, с ключами от машины в руках, Рейчел заглянула на кухню. Элизабет еще не спускалась – хоть это было отрадно. Бекки и Тильда, о чем-то шептавшиеся возле посудомоечной машины, разом умолкли, завидев Рейчел.

– Бек, скажи маме, куда я уехала, хорошо? Передай, что я постараюсь успеть в церковь, но если мне это не удастся, приеду домой, как только освобожусь. И пожалуйста, сделай так, чтобы она не появлялась в полиции, договорились?

– Постараюсь. – Бекки сочувственно покачала головой. – Хотя ты ведь знаешь маму.

– Знаю. – Сестры обменялись печальными улыбками, и Рейчел ушла.

Полицейский участок располагался в маленьком кирпичном здании на Мэдисон-стрит, в полумиле к югу от магазина Гранта, почти на самой окраине города. Рейчел не раз бывала здесь по делам школы. Автостоянка оказалась забитой, что для воскресного дня было весьма нетипично, и в самом помещении, как отметила Рейчел, шагая по унылому коридору, было необычайно много дежурных полицейских. Она не стала заострять внимание на таких деталях, лишь мысленно зафиксировала их.

– Здравствуйте, вы хотели меня видеть? – обратилась она к молодому офицеру, сидевшему в приемной. Его лицо было ей незнакомо, и Рейчел предположила, что он новенький и не местный.

– Мисс Грант?

– Да.

– Минутку. – Он поднял трубку телефона, нажал на кнопку и произнес: – Здесь мисс Грант.

– Могу я узнать, в чем дело? – поинтересовалась она у офицера, когда тот положил трубку. Он покачал головой:

– Вам придется узнать от шефа.

Удивленная, Рейчел уже хотела было спросить, с чего это вдруг Уитли вышел на работу в воскресенье (он был примерным прихожанином и не пропустил еще ни одной воскресной службы), когда сам шеф полиции вышел из двери, ведущей в служебные помещения и следственный изолятор.

– Рейчел, – с улыбкой приветствовал он ее, но Рейчел, уже ощущая растущую тревогу, отметила, что вид у него усталый и довольно мрачный. Под глазами набрякли мешки, а цвет лица – обычно здоровый – приобрел сероватый оттенок.

– Что случилось? – резко спросила она.

– Пройдемте ко мне, Рейчел. Там мы сможем поговорить.

Он открыл перед ней дверь, пропуская вперед. Рейчел, уже заметно нервничая от всевозможных догадок, прошла по коридору и, зайдя в кабинет шефа полиции, села на предложенный стул.

Сержант Уитли закрыл дверь и уселся за свой стол. Единственное крохотное окошко почти не пропускало солнца. Яркий свет, бивший из люминесцентной лампы, не щадил ни обшарпанный пол, ни потемневший металлический стол, ни усталого, измученного сержанта. О том, как она выглядела сама в таком мерзком сиянии, Рейчел могла лишь догадываться.

– Что случилось? – вновь спросила она и сложила руки на коленях.

– Сначала я должен задать вам несколько вопросов, – сказал он. – Не возражаете, если я буду записывать наш разговор на пленку?

– Нет, конечно.

– Благодарю вас за понимание. Знаете, запись помогает избежать в дальнейшем недоразумений. – Открыв верхний левый ящик стола, сержант Уитли достал портативный магнитофон и щелкнул кнопкой. Потом откинулся на спинку кресла и устремил на Рейчел тяжелый взгляд из-под полуопущенных век. Руки он сложил на животе.

Рейчел мысленно отметила, что у сержанта намечается брюшко. Что ж, в его возрасте – судя по всему, Уитли было около шестидесяти – этого редко кому удавалось избежать.

– Вчера вы были на пикнике, верно? – спросил он. Рейчел кивнула. Потом, вспомнив о магнитофоне, сказала:

– Да.

– А потом?

– Я поехала домой. Но в чем дело?

– Это все?

– Нет. Позже я выходила из дома. Чтобы заехать… за приятелем, который слишком много выпил и сам не мог сесть за руль.

– Кто этот приятель?

Рейчел не могла избежать того, чтобы не назвать имени Джонни.

– Джонни Харрис.

– Вы поехали за Джонни Харрисом, потому что он слишком много выпил и не мог сесть за руль. Это верно?

– Да, так я и сказала.

– Где вы должны были с ним встретиться?

– На подъезде к поселку… я забыла, как он называется. Ну, возле реки.

– Эплбай-Эстейтс?

Рейчел кивнула, потом, опять вспомнив о том, что идет запись, добавила:

– Да.

– Харрис вам позвонил и попросил забрать его?

– Нет. Звонила Гленда Уоткинс.

– Ага. – Пальцы, лежавшие на животе, зашевелились. – В котором часу это было?

– Кажется, около одиннадцати. Может, чуть позже. Но почему вы об этом спрашиваете?

– Я вам объясню немного погодя. Сначала мне нужно уточнить еще кое-какие детали. Вам не показалось, что, она была расстроена… или, скажем, взволнована чем-то, когда звонила?

– Нет.

– Вы в самом деле забрали Харриса?

– Да.

– И во сколько это было, не припомните?

Рейчел задумалась.

– Мне понадобилось полчаса, чтобы добраться туда. Пока оделась… Думаю, я была там около половины двенадцатого.

– Расскажите мне подробно, как все было, Рейчел. Это очень важно, поэтому постарайтесь быть предельно точны. Начните с того момента, как вам позвонила миссис Уоткинс. Что именно она говорила?

Рейчел рассказала о звонке Гленды, потом начала описывать, как одевалась, как ехала к поселку, и наконец, хотя и неохотно, поведала о своей встрече с Джонни. Подозревая, что весь сыр-бор разгорелся в связи с его аварией на мотоцикле, она не хотела усугублять и без того неприятную ситуацию.

– Итак, у него была авария.

– Да.

– Он был пьян?

Рейчел поджала губы.

– Да, он выпил.

– Но был ли он сильно пьян? Он сознавал, что делает? Он был… вменяем? Как вам показалось?

Рейчел удивленно подняла брови.

– Да, совершенно вменяем. Просто под хмельком.

– Во что он был одет?

Всем своим видом Рейчел выражала недоумение.

– Голубые джинсы, майка, кроссовки.

– Были ли на нем… вы не заметили каких-нибудь пятен на его одежде или чего-то еще?

– Нет. На джинсах вполне могли быть масляные пятна после аварии, но я их не заметила.

– Значит, вы не заметили ничего необычного ни в его поведении, ни в одежде?

– Совершенно верно.

– Хорошо. И что было потом, после того как вы с ним встретились?

– Как что? Я отвезла его к нему на квартиру.

– В котором часу вы привезли его?

– Около полуночи, я думаю.

– И что потом?

– Он пошел к себе. А я поехала домой.

– Он вошел в свою квартиру около полуночи? Вы видели, как он вошел?

– Я видела, как он поднимался по лестнице.

– Хорошо. Позвольте, я повторю, а вы проверите, все ли я правильно понял. Если я буду неточен, поправьте меня. Миссис Уоткинс позвонила вам в одиннадцать и попросила забрать Харриса, поскольку считала его слишком пьяным, чтобы вести мотоцикл. Вы выехали к ней, около половины двенадцатого добрались до поселка и на въезде чуть не столкнулись с Харрисом. Он оставил мотоцикл у обочины, сел к вам в машину, и вы довезли его до дома. Ближе к полуночи. Я точно излагаю?

– Да.

– Тогда у меня возникает еще один вопрос к вам. Когда вы забирали Харриса, видели вы Гленду Уоткинс?

– Да, а как же. Видела. Правда, я с ней не разговаривала, но видела ее издалека. Она стояла у дороги, перед своим домиком, как я поняла. Я как раз сворачивала на Менслик-роуд.

– Вы видели ее? Вы уверены? – Он вдруг выпрямился в кресле и впился в нее взглядом, опершись ладонями на крышку стола.

– Да, конечно.

– Вы уверены в том, что это была она?

Рейчел кивнула, удивленная резкой переменой в его поведении:

– Да, я уверена.

– Что она делала? Была ли она… как вам показалось… с ней было все в порядке?

– Насколько я могла судить, да. Она стояла возле дома, устремив взгляд на дорогу, как раз в том направлении, откуда я должна была появиться.

– И как скоро после этого вы чуть не врезались в мотоцикл Харриса?

– Да почти сразу же. Не прошло и минуты.

– Рейчел, подумайте хорошенько. Это важно. Был ли такой момент, когда после аварии Харрис выпадал из поля вашего зрения?

Рейчел подумала, потом покачала головой:

– Нет. А почему вы спрашиваете? Что случилось? Что-нибудь с Джонни? – Ей уже было совершенно ясно, что поводом для столь скрупулезного разбирательства стала отнюдь не авария, совершенная Джонни в пьяном виде. И она опасалась, что дело гораздо серьезнее. Вероятно, произошло нечто из ряда вон выходящее.

Сержант Уитли вздохнул и даже как будто обмяк. Потянувшись к магнитофону, он остановил запись.

– Вчера ночью миссис Уоткинс была убита.

У Рейчел перехватило дыхание.

– Что?

Сержант мрачно кивнул.

– И это еще не самое худшее. Картина преступления в точности совпадает с убийством Эдварде – вплоть до цветков, рассыпанных по телу. Разве что на этот раз были розы, сорванные в соседнем саду.

– Гленда Уоткинс убита? – От ужаса голос у нее дрогнул.

– Тринадцать ран. Смерть наступила между одиннадцатью сорока пятью и десятью минутами первого, когда ее сын вышел на улицу поискать мать. Он сказал, что видел промелькнувшую в темноте тень, но испугался и бросился обратно в дом, запер дверь и позвонил соседу. Сосед вышел проверить, в чем дело, и наткнулся на труп.

– О Боже! – Рейчел стало не по себе.

– История повторяется. Джонни Харрис встречался с обеими женщинами, и он же был последним, кто видел их живыми.

Рейчел, еще не оправившаяся от шока, все-таки осмыслила эту информацию и сказала:

– Нет, это не так. Я была последней, кто видел Гленду живой. Она стояла у дороги, а он в это время уже ехал на мотоцикле. Я видела ее после того, как Джонни уехал, вы понимаете? Он не мог ее убить.

Сержант Уитли медленно покачал головой:

– Да. Если только вы абсолютно уверены в том, что видели именно Гленду Уоткинс.

– Я уверена.

– Уверены настолько, что сможете подтвердить это под присягой в суде?

– Да. Я абсолютно уверена. Она стояла как раз под фонарем, так что я отчетливо видела ее.

Сержант Уитли плотнее сжал губы, сцепил пальцы рук и уставился на них, потом вновь устремил на Рейчел пронизывающий взгляд.

– Рейчел… Харрис не пытался как-то воздействовать на вас? Ну скажем, не просил вас выступить в его защиту? Если это так, скажите мне сейчас, и это останется между нами.

Рейчел уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Нет! – гневно выкрикнула она. – Нет!

– Если мои слова показались вам оскорбительными, я готов принести извинения, – скрепя сердце произнес он. – Но история в самом деле прескверная. Преступление идентично делу одиннадцатилетней давности, по которому был осужден Харрис. Только на этот раз у него железное алиби: вы. Ну и что это нам дает?

– Джонни не убивал Мэрибет Эдвардс! Я это знала! Я никогда в этом не сомневалась. – Рейчел не на шутку распалилась.

Сержант поднял руку, останавливая ее.

– Что же, в таком случае нам придется обдумать еще одну версию. Она заключается в том, что это может быть скопированным убийством. И тут возможны три варианта подоплеки убийства. Например, кто-то – ну, скажем, ее муж, очень хотел избавиться от миссис Уоткинс и, учитывая тот факт, что Харрис на свободе, предпочел убить ее так, чтобы обвинение пало именно на Харриса. Далее, предположим, некто настолько ненавидит Харриса, что сознательно убивает женщин, с которыми тот встречается, с целью упрятать его за решетку или того хуже. И тут круг подозреваемых можно сузить до членов семьи Мэрибет Эдвардс или ее друзей. Третий же вариант… пожалуй, он самый сложный.

– Ив чем он заключается?

– Возможно, орудует какой-то психопат. Или хладнокровный убийца, но мотивы его действий нам пока не ясны. Но мы это выясним. Обязательно выясним. – В голосе сержанта звучала твердая решимость. Он поднялся, посмотрел на Рейчел, потом, поколебавшись, продолжил в доверительном тоне: – Рейчел, я ни в коем случае не обвиняю тебя в обмане. Я знаю тебя с самого твоего рождения и на сто процентов уверен в твоей честности и порядочности. Но у меня у самого две дочери. И я видел, что бывает с молодыми женщинами, когда они подпадают под слишком сильное обаяние мужчины.

Рейчел, угадавшая, куда он клонит, уже открыла было рот, чтобы с негодованием опровергнуть его слова. Но сержант жестом остановил ее.

– Я бы никогда не посмел заикнуться об этом. Но в порядке предупреждения считаю нужным высказать свое мнение. Надеюсь, тебе предельно ясно, что если… не дай Бог… ты лжешь, то тем самым подвергаешь себя серьезной опасности. Ты сейчас единственная преграда на пути Харриса к пожизненному заключению, а может, и к электрическому стулу. Я бы не хотел оказаться на твоем месте. Тем более рисковать из-за человека, который способен на такие злодеяния.

– Я не лгу, сержант, – твердо проговорила Рейчел. Сержант выпрямился.

– Хорошо. Я, разумеется, верю, твоему слову, и мы приступаем к разработке других версий. В первую очередь проведем экспертизу и сравним ее результаты с полученными в ходе расследования убийства Мэрибет Эдвардс. Данные уже отправлены в лабораторию, и в течение недели или максимум десяти дней будем знать, имеем ли мы дело с тем же убийцей или же замешан кто-то другой. Я буду держать тебя в курсе.

– Спасибо.

Уитли вышел из-за стола и направился к двери. Рейчел тоже встала, догадавшись, что беседа окончена.

– А где дети? Дети Гленды Уоткинс? – спросила она. Ком подступил к горлу, стоило ей подумать о четырех маленьких сиротах. Джереми с матерью были так близки.

– Мы в первую очередь сообщили их отцу. Он сразу приехал за ними. Старший мальчик был потрясен случившимся. Все твердил, что видел кого-то в ночи. Но не мог точно сказать, кто это был. Да, дело дрянь. Но мы обязательно отыщем негодяя. Я дал слово мальчишке и тебе даю. – И он распахнул перед Рейчел дверь. – Заберешь Харриса, раз уж ты здесь, или мне сказать ему, чтобы шел домой?

Рейчел ушам своим не поверила. Она обернулась, изумленно уставившись на Уитли:

– Вы хотите сказать, что Джонни арестован?

Шеф полиции кивнул и снова перешел на вы:

– Да, мэм. Мы арестовали его в два часа ночи. Он рассказал то же самое, что и вы. Но я не мог его отпустить, не выслушав ваших показаний.

– Сейчас же отпустите его! Он не убивал Гленду Уоткинс!

– Похоже, – удрученно произнес сержант. – Подождите на выходе, Рейчел. Я распоряжусь, чтобы его выпустили.

32

Джонни появился минут через пятнадцать. Рейчел, коротавшая время в комнате ожидания за старым номером журнала «Филд энд стрим», тут же вскочила со стула. Вид у Джонни был взъерошенный – небритый, волосы спутаны, помятое лицо. По его резким движениям и опасному блеску в глазах нетрудно было догадаться, что он взбешен. На левой скуле проступал синяк, в уголке рта запеклась кровь.

– Его били? – опешив, обратилась она к Керри Эйтсу, сопровождавшему Джонни.

– Да, он оказал сопротивление при задержании. Пусть радуется, что ему не предъявляли обвинения за это. Он здорово врезал Скагзу.

– Пошли, Рейчел, – сказал Джонни, смерив Керри Эйтса убийственным взглядом…

– Но они же тебя били! Ты должен подать жалобу, – с негодованием произнесла она, когда Джонни попытался увлечь ее к выходу.

Тот лишь фыркнул.

– Да, верно. Продолжайте жить в стране грез, учитель. А реальность такова, что мне впору радоваться, что они меня не пристрелили.

Он распахнул перед Рейчел дверь, в нетерпении ожидая, пока она выйдет; потом проследовал за ней на улицу.

– Но ты же ни в чем не виноват! И теперь они это знают! Пусть извинятся перед тобой!

Джонни остановился и посмотрел на женщину. Лицо ее полыхало от гнева, вызванного несправедливостью и хамством.

– Иногда ты бываешь так наивна, что просто поражаешь меня, – произнес он и, отпустив ее руку, прошел вперед.

На мгновение Рейчел показалось, что Джонни намеревается идти домой пешком. Но он остановился возле ее машины и, открыв дверцу, устроился на пассажирском сиденье.

Когда она тоже забралась в машину, Джонни сидел, откинувшись на спинку и закрыв глаза.

– Они сказали тебе про Гленду? – спросил он, когда Рейчел включила зажигание.

– Да, это ужасно. Бедная женщина. И бедные дети.

– Да. – Джонни замолчал. Он казался предельно измотанным.

Рейчел, вырулив на улицу, покосилась на него, но не сказала ни слова.

– Она была славной девушкой, – промолвил Джонни. – Хорошим другом. Как подумаю, что она умерла такой смертью…

– Мне так жаль.

– Мне тоже. Чертовски жаль. Но Гленде от этого не легче. – Он сжал кулаки и вдруг резко выпрямился, глаза его зажглись болью и злобой. – Черт, это, видимо, произошло сразу после того, как я уехал! Если бы я вернулся, вместо того чтобы ехать с тобой, то мог бы предотвратить это! По крайней мере успел бы схватить этого ублюдка на месте преступления!

– А мог бы и сам погибнуть, – тихо произнесла Рейчел.

Он покачал головой:

– Не знаю, кто этот негодяй, но его явно хватает только на женщин. Я сомневаюсь, что он смог бы сразиться с достаточно крупным мужиком, который дал бы ему отпор.

– Так ты считаешь, что это тот же человек, который убил Мэрибет?

– Да. Я не очень-то верю в то, что это скопированное убийство. В городке такого масштаба, как Тейлорвилл, это практически невозможно.

– Пожалуй, ты прав.

Они подъехали к магазину Гранта, и Рейчел запарковала автомобиль на стоянке.

Джонни потянулся к ручке дверцы, потом посмотрел на Рейчел, помялся. Когда он заговорил, в голосе его звучала нежность, которой раньше не было.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь. Идешь в церковь?

– Собиралась.

– Еще успеешь. Если поторопишься. Рейчел заглянула в дымчато-голубые глаза, увидела в них одиночество, боль и тоску и деликатно пожала плечами:

– За десять лет я не пропустила ни одной воскресной службы. Думаю, Бог мне простит, если сегодня я нарушу традицию.

– Проведешь этот день со мной?

– С удовольствием.

Джонни улыбнулся. Сладкая улыбка пронзила ее сердце. В этот момент Рейчел вдруг открылось нечто очень важное, что долгое время зрело в подсознании, а сейчас приобрело конкретные очертания. Хотя она с самого начала горячо защищала Джонни, искренне верила в то, что он не убивал Мэрибет Эдварде, тем не менее ей все время приходилось сражаться с эпизодическими всплесками сомнения. Теперь с этим было покончено. Джонни был невиновен – невиновен так же, как и она.

У Рейчел разом отлегло от сердца, она испытала невероятное чувство свободы.

Они провели весь день вместе, по молчаливому взаимному согласию избегая говорить и даже думать о страшном событии, происшедшем прошлой ночью. Рейчел поднялась в квартиру к Джонни и хоть и неохотно, но все-таки разрешила представить себя Волку, который, впрочем, выказал расположения не больше чем при первой встрече. Под суровым и недоброжелательным взглядом собаки Рейчел терпеливо ждала, пока Джонни примет душ. Когда он вышел из ванной, обмотанный полотенцем, она кинулась в его объятия. Впервые они занимались любовью в постели и оба обнаженные.

– Я скучал по тебе, – признался он уже потом, когда после бурных ласк она лежала, положив голову ему на грудь, перебирая пальцами жесткие крутые завитки.

– Я тоже скучала. – Рейчел приподняла голову и улыбнулась ему. Их позы были ленивыми и раскрепощенными – ее нога лежала поверх его ног, а он обнимал ее за плечи, нежно поглаживая мягкую кожу. Одеяло затерялось где-то в углу кровати.

– Я много думал о том, что ты мне наговорила в ту ночь. Ну, что я вдрызг пьян и куртка у меня рваная…

– Я психовала.

– Я знаю, – Джонни едва заметно улыбнулся. – Ты прелесть, когда психуешь.

Рейчел туго намотала на палец завиток волос, так что Джонни вскрикнул. Убрав ее пальцы, он растер грудь и укоризненно посмотрел на нее.

– Больно же.

– Я и хотела, чтобы было больно. Ненавижу, когда меня называют прелестью.

– Но так оно и есть. Ты самое прелестное создание из всех, кого я встречал в своей жизни. Особенно прелестна твоя за…

Он уже готов был произнести слово «задница», но Рейчел мгновенно прикрыла ему рот ладонью.

– Не выражайся, – сказала она. Он повел бровью и убрал ее руку, положив обратно на грудь.

– Пытаешься перевоспитать меня?

– Да.

– Хорошо. Может, мне это и пойдет на пользу. И опять-таки я возвращаюсь к тому, что хотел сказать.

– Что именно?

– Ты была права. Прошлой ночью я был пьян. Но больше это не повторится.

– Ты это серьезно? – Рейчел не верила своим ушам. Джонни кивнул:

– Даю слово. Перед тобой новоиспеченный абсолютный трезвенник. – И, бросив взгляд на Волка, который из коридора ревниво наблюдал за хозяином, вновь посмотрел на Рейчел. – А то я уже сам себе стал напоминать моего старикана. Сколько я его помню, он пил с утра до вечера. Мне вовсе не улыбается перспектива загнуться так же, как и он.

– Рада это слышать.

– Жизнь слишком коротка.

– Да.

Оба, не сговариваясь, вдруг замолчали, вспомнив Гленду. Через некоторое время Джонни посмотрел на Рейчел.

– Ты действительно хочешь, чтобы я подстригся?

Она рассмеялась, обрадовавшись тому, что растаяли сгустившиеся было тучи мрачного настроения.

– Если только ты сам не против. У тебя красивые волосы.

– Что ж, спасибо, мэм. – Он поколебался, и лукавая улыбка тронула его губы. – Я специально отпустил волосы, чтобы еще больше шокировать публику.

– Я знаю.

– Так я их подстригу, если хочешь.

– Спасибо. Но я не вправе требовать от тебя столько жертв.

– Так, значит, ты не станешь настаивать, чтобы я отказался от мотоцикла?

Рейчел вдруг оживилась:

– А ты бы отказался, если бы я попросила?

Он взял ее руку и поднес к губам.

– Я готов выполнить почти все твои просьбы, Рейчел.

Зазвонил телефон, стоявший рядом, на тумбочке. Его пронзительный звонок был столь неожиданным, что Рейчел вздрогнула.

Джонни протянул руку и поднес к уху телефонную трубку.

– Алло?

По лицу его пробежала тень, и он перевел взгляд на Рейчел.

– Да, мэм, она здесь.

Рейчел, изумленно округлив глаза, послушно взяла протянутую ей трубку.

– Твоя мать, – одними губами вымолвил он. Рейчел поморщилась.

– Здравствуй, мама, – раздраженно произнесла она.

– Рейчел Элизабет Грант, что ты делаешь в квартире этого Харриса? – Рейчел уже хотела было сказать правду, но Элизабет опередила ее и настойчивым шепотом – видимо, опасаясь, что их разговор услышит Джонни, – продолжила: – Ты слышала об этой Уоткинс?

– Да.

– Знаешь, что ее убили? Так же, как Мэрибет Эдвардс? Прошлой ночью?

– Да, мама. Это действительно ужасная трагедия.

– И ты торчишь у него? – Судя по голосу, Элизабет никак не могла поверить в то, что ее дочь настолько глупа!

– Джонни не убивал ее, мама.

– Ради всего святого, Рейчел, он тебя слышит?

– Да, конечно.

– О Боже! Он держит тебя в заложницах? Мне позвонить в полицию?

– Нет, в заложницах он меня не держит. И в полицию звонить ни к чему. – Рейчел уже закипала от ярости, в то время как лицо Джонни расплывалось в широкой улыбке. – Он не убивал Гленду Уоткинс, мама. Я это точно знаю, поскольку прошлой ночью, в то время, когда произошло убийство, он был со мной.

– С тобой! Но ты была дома, в постели.

– Нет, дома меня не было. – Рейчел вздохнула. – Послушай, я все тебе объясню, когда вернусь, договорились? И пожалуйста, не беспокойся. Со мной все в порядке. Дома я буду скорее всего вечером. Сейчас мы собираемся пойти куда-нибудь пообедать. Или, может… – Она вопросительно посмотрела на Джонни и зажала трубку рукой так, чтобы мать ее не слышала. – Хочешь поехать ко мне на воскресный обед? Моя мама – бесподобный кулинар.

Джонни отчаянно замотал головой. Рейчел не сдержала улыбки.

– Мы пойдем пообедаем где-нибудь, – повторила она уже в трубку. И вдруг, бросив лукавый взгляд на Джонни, добавила: – Отгадай, кто приглашен к нам на обед в следующее воскресенье?

– Рейчел, ты не допустишь этого! – в ужасе воскликнула Элизабет.

– Да, мама, в следующее воскресенье. И не волнуйся, он настроен не менее агрессивно, чем ты. Но я хочу, чтобы вы все-таки познакомились поближе.

– О, Рейчел, но почему? – застонала Элизабет.

– Потому что я безумно люблю его, мама, – промолвила Рейчел, глядя Джонни в глаза. На другом конце провода раздался сдавленный крик Элизабет.

К удивлению Рейчел, Джонни потянулся к ней и взял у нее из рук телефонную трубку.

– Рейчел перезвонит вам, миссис Грант, – сказал он и аккуратно положил трубку на рычаг.

Рейчел лежала не двигаясь, ожидая его реакции.

Нахмурившись, закинув руки за голову, Джонни устроился на подушке, приподнявшись чуть повыше, чтобы видеть ее лицо.

– Ты это серьезно или просто хотела разозлить ее?

Рейчел твердо выдержала его взгляд.

– Серьезно.

– Да? – Легкая улыбка тронула его губы.

– Да.

– Да?

– Да.

Улыбка становилась все шире и уже откровенно выражала его полный восторг. Джонни притянул Рейчел к себе и прижал к груди, потом опять уложил на спину. Склонившись над ней, он произнес:

– Можешь повторить? На этот раз для меня.

Рейчел окинула взглядом прекрасное лицо Джонни, дымчато-голубые глаза, длинный чувственный рот с легким изгибом губ и, подняв руку, нежно очертила пальцем синяк на его скуле.

– Я люблю тебя, – тихо произнесла она.

– Ты забыла сказать «безумно», – возразил он. – Я хочу услышать всю фразу целиком.

– Я безумно люблю тебя. – Ее губы изогнулись в нежной улыбке, пронизанной счастьем, которое переполняло ее сейчас. Ну вот, она и сказала это. Ее тайна перестала быть тайной. Она открыла ему свою душу и была бесконечно этому рада.

– Рейчел. – В его взгляде сквозили удивление и страсть, когда он взял в свои руки ее лицо и наклонился, чтобы отыскать губы Рейчел. Его поцелуй был утонченно-нежным, изысканно-интимным и красноречивее любых слов.

Рейчел, восхищенная лаской, обвила его шею руками и отдалась во власть страсти.