Текст книги "Моя девушка с мужским характером"

– ты там работаешь?

– да, но это еще не все

– о чем ты?

– помнишь аварию в метро?

– да, и тут же напряглась, это были не очень приятные воспоминания.

Чувствуя, как она напряглась, он снова ее стал успокаивать, а затем продолжил:

– а помнишь парня, который тебя закрывал, когда первая давка началась?

– смутно, только то, что он появился неожиданно и закрыл меня собой. И тут на мгновение она потеряла дар речи, а потом уже продолжила, боясь поверить тому, о чем уже догадалась:

– Подожди, так это был ты? Ты меня тогда закрывал собой? А почему я тебя не узнала?

– да я, солнышко я тоже тебя тогда не узнал. Мы не встретились с тобой тогда, потому что меня после этой авария буквально на следующий день отправили на полгода на стажировку. Я когда вернулся, все не мог забыть тот случай в метро, все понять не мог что именно не дает покоя. Знаешь, как бумажного змея ловить только кажется, вот-вот за хвост поймал. А он раз и улетел из рук. Так и я, пытался вспомнить, кого именно мне напоминает, почему мне так это знакомо и все не мог вспомнить. Потом оказалось, что Димка видел тебя в нашей любимой бильярдной, вы с ним столкнулись, они меня ждали, я на операции был не смог прийти. А когда он услышал, как я ругаюсь, сказал, что тебя видел. Но тоже не сразу тебя вспомнил.

– не может быть. Как же все просто, получается, мы могли еще раньше встретиться?

– могли, но не встретились. А точнее не узнали друг друга. Я тогда все думал и гадал, не тебя ли я видел. И очень хотел, чтобы я ошибся. Найти тебя счастье, но знать что я отпустил тебя и ты пострадала страшно, от того что отпустил и оставил одну. То, что ты это ты. Я узнал уже от своих коллег. Как-то в разговоре с коллегой услышал про твою первую травму, расспросил, как это произошло, и пока он говорил, все думал, неужели это ты, а когда документы посмотрел, уже точно знал ты. Нашел твой адрес, собрался ехать к тебе, а тут еще один коллега про тебя рассказал, про случай в метро. Я тогда чуть с ума не сошел. После его рассказа поехал к нашим ребятам, а там они нашли всю информацию о тебе. Нашли твое фото, мы, когда все сопоставили я и радовался и ругал себя и к тебе все рвался как сумасшедший.

– ты же не виноват, так случилось, при этом она взяла его руку и прижала к себе.

Он понимал, что она пытается его успокоить, чтобы он перестал себя винить, и все же все равно чувствуя глубоко в душе вину за то, что отпустил, продолжил:

– не говори так, если бы я тебя узнал, и не отпустил, все было бы хорошо. Ты бы так не пострадала. Прости меня, я виноват, столько горечи было в его словах. Он не мог себя простить.

– глупый, за что же ты извиняешься ты пришел. Ты же меня итак от всего оберегал. Наоборот спасибо тебе за то, что мы встретились, понимаешь, ты сделал меня сильнее. Не встреть я тебя, кто знает, как бы я со всем справлялась. Ты помог мне стать собой стать сильной. При этом она поднесла его руку к своим губам и поцеловала. А почему ты сказал, что не мог прийти раньше, что случилось с тобой.

– я ехал к тебе сразу, как только узнал, где ты живешь. По дороге к тебе, авария, потом кома. Выйти из которой мне помогла ты.

Снова повернув к нему голову, Катька произнесла

Как это? Внутренне она снова напряглась и испугалась, оказывается, она тоже могла его потерять.

– ты же веришь в чудеса в магию. Так и здесь ты мне снова приснилась и позвала меня, и я вернулся. Я потом только благодаря тому сну и восстанавливался. Учился ходить. Ну а как на ноги встал сразу к тебе, вот видишь, ребята как раз потеряли. Куда же я без тебя, хватит, итак долго не вместе были. Больше не отпущу, при этом он снова еще крепче ее обнял и поцеловал в макушку.

– у тебя очень красивый голос. Где ты так петь научился.

– ближе к выпускному. Мы с парнями тогда решили, научиться, на гитаре играть, вот и научились. Разучивали песни, а потом играли их. Концерты устраивали.

– а где?

– во дворе дома, как раз на восьмое марта сидели на качелях и песни горланили под гитару. Мы тогда пели Колокола, раз пять наверно, говоря это, он отчасти сдерживал смех, поскольку как сейчас увидел то, что случилось много лет назад, а была еще одна, та, которую мы не знали полностью, а пели только частями.

– и что же вы пели.

– где же моя темноглазая где.

При этом Катька снова засмущалась, так не привычно было то что вот так открыто можно признаваться в своих чувствах и не бояться того что будешь, отвергнут, они были взаимны.

Подняв голову, они снова встретились глазами, не говоря ни слова не спрашивая и не отвечая, он просто кивнул в ответ на ее взгляд.

– Я же говорю, всегда искал и помнил. Нас, правда, тогда чуть в милицию не отправили, пришлось моему отцу нас всех домой забирать. Он нас тогда кошаками мартовскими назвал. Уже в армии мы все – таки организовали ансамбль и продолжили музыкальное творчество.

– а потом?

– оставили, некогда было. Теперь только для тебя. Знаешь, я все думал, помнишь ли ты меня? А вдруг забыла? Вдруг я тебе не нужен, мне так хотелось тебя увидеть, снова целуя ее в макушку произнес, как же я по тебе скучал. И сегодня когда позвал, ждал и боялся. Впервые. А когда услышал, как ты меня позвала, выдохнул. Только посмотрел и понял, что никуда не уйду, да и если понадобиться то отобью, потому, как не могу без тебя.

Услышанное признание очень обрадовало, она понимала, что все внутри отзывается на каждое его признание, и было что – то еще новое чувство, которое заставляло улыбаться. Это было счастье. Впервые за все время с тех несчастий, что ей выпали, она чувствовала себя очень счастливой.

– я тебя ждала. Очень хотела тебя увидеть, боялась, мечтала, знала, что ты самый лучший. Хотела, чтобы ты мной гордился. А сегодня когда увидела, думала сон.

– ага, и поэтому меня выгоняла, да, кстати, и при этом глаза его хитро сощурились, снова повернув ее лицом к себе произнес, как давно ты так ругаешься на испанском да еще как на родном, откуда это? Уже отчасти догадываясь, он все же ждал ответа.

– между прочим, сам научил, когда тренировал.

Приподняв бровь от удивления, и сдерживая смех произнес:

– интересно и когда же я это сделал, если специально тихо разговаривал, чтобы ты не услышала?

– мне было все интересно, что ты произносишь так тихо, чтобы я не слышала, стала запоминать, а потом вспомнила твое прозвище, ну а после достала словарь в библиотеке. Стала учить, красиво получалось, мне очень нравилось.

Не сдерживая больше смех, он уже смеялся в голос, находчивость и целеустремленность его девочки его поражала.

– да, вот такого я точно не ожидал. Вот же хитрая какая, как тебе только это удавалось проворачивать? При этом он не мог сдержать восторга от того что именно она вытворяла. Вот уж точно только ей могло такое прийти в голову. А что тогда родители говорили? А брат?

– Они не знали. Я так только с братом и разговаривала когда ругались с ним, хорошо, что он ничего не понимал. У нас в школе этот язык не преподавали, пришлось учить английский, а испанский так для себя и втихаря. Правда я через какое-то время про него забыла, тяжело пришлось. В лицее, когда училась, итак два языка учила. Так что про любимый язык пришлось забыть, да и само по себе как-то стерлось, а вот привычка осталась. Ты не поверишь, я как-то на автомате на него переходила, если что-то не ладилось, даже не думала что говорю просто само по себе как на родном. Я вернулась к нему, когда мы сюда приехали.

– Я очень тобой горжусь и тогда и сейчас. Ты молодец. Ты мое счастье. А какой у тебя любимый цвет?

– их три синий, зеленый и фиолетовый. А у тебя?

– синий. А твой любимый фильм?

Одновременно, они ответили Мужская компания. Стоило только произнести это, как они опять друг на друга посмотрели и снова улыбнулись.

– тебе было непросто, когда вы только приехали?

– да, даже драться пришлось, но я справилась. Услышав это он не мог не почувствовать грустных ноток в ее голосе. Не сразу сложилось все, так как есть. Я очень скучала, мне вас очень не хватало и мне многое здесь не нравилось. Моя мечта быть филологом провалилась. Меня не взяли в лицей, сказали желающих итак много, ну а то, что я приехала издалека, только минусом было, пришлось идти в обычную школу. Я тогда впервые вспомнила о том, что ты мне на тренировках говорил. Уже после спустя время моими единственными друзьями стали книги, читала я много, тренировки забросила, даже не возвращалась, слишком больно было. Среди прочих книг ближе к выпускному классу мне попались книжки по искусству, вот так я нашла новую специальность. Пошла учиться, а затем и одновременно начала как экскурсовод работать. В это же время вспомнила про давнюю мечту и пошла на курсы испанского, а потом стала там, как преподаватель работать. Встретила своих друзей. Вот здесь мне повезло, знаешь это наша мужская компания один в один. Я даже обрадовалась. Потом я стала писать про выставки, спектакли. У меня есть свой собственный курс экскурсий, называется « Кино-экскурсия», мои друзья меня тогда заставили, и с их помощью и поддержки родителей, я написала книжку по этому курсу. Ну а когда случилась авария, и здесь она снова замолчала, вспоминать было тяжело и непросто, но Ванька снова взял ее руку в свою, переплетя при этом их пальцы, подтверждая, что разберется со всеми ее обидчиками и также как и раньше заставит ответить за каждую слезинку. В общем, когда я поняла, что ходить не могу и неизвестно еще когда смогу это сделать поехала на работу, а там вовсю злословили о том, что так мне и надо, нечего у них хлеб отбирать, ведь мой курс был очень популярен, да и с испанскими группами доверяли работать только мне. Сам понимаешь популярность в таком возрасте это зависть, ну а потом я услышала о том, что кому такая калека нужна какой я тогда отчасти была. При этих словах у него внутри все переворачивалось, его ломало так, если бы ему решили сломать все кости, которые у него были, причем одновременно. В который раз за сегодняшний вечер он задавался вопросом:

– девочка моя, сколько же в тебе силы и мужества, как же тяжело тебе было все это время.

Катька продолжила:

– уже потом дома я поняла, что это не конец и ходить я обязательно буду. Я все время тебя вспоминала в этот момент, как ты всегда в меня верил, я знала, что не могу тебя подвести. От нечего делать и чтобы были силы, я стала заниматься кикбоксингом, а потом увлеклась фотографией. Моя подруга Юлька художница и у нее в тот момент была выставка первая вот тогда я и моделью у нее побыла, а потом сделала еще и фотоколлаж по ее выставке. Ну, а некоторое время назад стала переводить книжки и сделала это главной профессией, ведь до этого я редко это делала. У меня даже постоянный контракт есть. И да пришлось еще и на юриста выучиться, чтобы самой разбираться в договорах, чтобы друга не просить постоянно. Обзорами я сейчас совсем не занимаюсь, к сожалению, немного сложно писать об ощущениях и чувствах когда забыл что значит чувствовать. Но сейчас с тобой я снова оживаю.

– ты же моя умница. Ты знаешь, что ты чудо. Когда же ты все успевала?

– не знаю, все одновременно делала. Только знаешь, меня тогда друзья понимали они семьей стали, они не хотели переделывать, а просто радовались всему тому, что у меня происходит, а вот остальные кто пытался рядом со мной задержаться, все наоборот говорили, что я ерундой занимаюсь. И здесь снова пришлось подраться. Сразу вас тогда вспоминала, как мы вместе тогда тренировались, дрались. И то, как ты себя со мной вел. Ты позволил мне быть собой. Ты позволил заниматься тем, что делало меня счастливой, всему учил, ни разу не сказал, чтобы я бросила каратэ, да наоборот был готов сам наказать тех, кто говорил, что мне там не место. Всегда был рядом, защищал. Ты мне крылья подарил. Как же это здорово. Последняя травма заставила подумать, что пора остановиться, возможно, я очень важное упускаю. Как видишь, оказалось, правда. Как бы ты меня поймал, если я все время бегала как электровеник везде. Мы же все время в самый последний момент расходились. Я даже рада тому, что так случилось и меня остановили. Вдруг бы мы еще дольше не встретились. Вдруг бы я тебя не увидела, не узнала и пробежала бы мимо. И снова в ее словах мелькнула грусть.

– ну что ты. Только давай ты больше так бегать не будешь, а если все же решишь, не беги одна, вместе побежим. Я тебя всегда поддержу.

– я это знаю и чувствую.

Они еще долго разговаривали, задавая вопросы, которых было много, вот только никто не хотел озвучивать и касаться плохого. Ванька не торопил, знал, что она сама скажет, но сейчас важно было именно то, о чем они говорили не проблемы, а именно то, что они чувствуют, что им нравиться. Просто узнавать друг друга. В который раз, взяв ее руку в свою, вновь почувствовал, что она холодная. А потом услышал, как у нее зубы стучат.

Почувствовав неладное, он произнес:

– Кать, ты замерзла? В голосе была тревога и беспокойство.

– нет.

– а почему руки холодные. Прямо как ледышки.

– у меня всегда так. Меня сейчас постоянно морозит, и я мерзну. Налей мне, пожалуйста, кофе горячего, я о чашку руки погрею.

– Давай лучше чай с медом, поздно уже кофе пить.

– это единственно из-за чего мы с тобой спорить будем. Я кофеманка.

– спорить, не спорить, но давай ка я чаю налью, а ты оденься, пожалуйста, теплее. Говорил ведь.

Пока он крутился на кухне, Катька сбегала к себе наверх и вернулась обратно уже в джинсах и тонком свитере.

– увидев, что она вернулась, одобрительно кивнул головой, так садись я чай несу, она забралась с ногами в кресло. Поставив чай на стол, он увидел, что она сидит босиком и поджимает под себя ноги.

– иди носки одевай

– чего мне так удобно.

– ага, удобно, дотронувшись, он, сузил глаза и сурово на нее посмотрел, то есть ты еще и с мокрыми ногами у меня бегала? Так и хотелось ее отругать, что совсем о себе не думает, но тут же взял себя в руки он же здесь сам следить будет.

– да вроде нет.

– да что же это такое что же ты не слушаешься. Сиди я сам. И снова вернулся на кухню, за одним из пакетов. Давай сюда ногу и не спорь, из принесенного пакета он вытащил носки сапожки, они были белые пушистые с вкраплениями серебряной нити в рисунке с помпонами по бокам.

– ой, какие они классные.

– ну, вот настоящая снегурка. Стоило ему только так сказать как она сначала несмело, а потом, наконец, не выдержав начала смеяться уже в голос. Ванька же услышав как она смеется просто на нее смотрел, а затем после того как она отсмеялась он снова сощурил глаза и произнес:

Почему мне кажется, что здесь что-то не так?

– Вань ты мои мысли читаешь?

– пока нет, а что?

– Я когда елку домой несла мало того что про себя ругалась, шла так еще и сказала что мне для полного счастья не хватало только Дед мороза встретить потому что полоумная Снегурка есть и северные олени в придачу.

Сдерживая смех, он произнес со Снегуркой понятно хоть и не совсем, а олени?

– Мои девчонки у них помимо того что ошейники мигают, были ободки одеты на голову с такими красными рожками.

Представив себе эту картинку, Ванька не выдержал и они уже снова вместе смеялись.

– Ну, ты и юмористка у меня. Ну не знаю, не знаю, Снегурка у меня просто прелесть. Мечта. Согрелась Снегурочка?

– да немного.

– давай руки. О уже нормально теплые.

Снова они разговаривали обо всем и ни о чем. Обведя гостиную, Ванька произнес у тебя очень красивый зимний сад. Неужели тоже ты сделала?

– да. У нас есть во дворе беседка, она идет еще и как комната. После аварии я туда перебралась, там удобно было, да и по ступенькам не надо было ездить, я же на каталке была. Потом после мамы меня стали мучить кошмары стала уходить туда и все время там проводила. Мы ее использовали и как гостиную и как кабинет мой. Ну а когда отца не стало, я решила обратно в дом вернуться. Зашла, а здесь так холодно и пусто было. И снова в голосе чувствовалась горечь. Знаешь, оказывается пустота, имеет запах, такой страшный, противный. Это сродни самому затхлому болоту, в котором только гниль осталась. Шаг за шагом постепенно я стала заново обустраивать и обживать свой дом. И тут мне в голову пришла идея создать тоже живой сад, который бы был постоянно, радовал глаз, позволял отдохнуть, помечтать и заняться делами. Цветы мы с девчонками выбирали.

– только не говори, что цветы ты сама все перетаскала?

– к счастью нет, доставкой обошлась. Мой дом всегда был теплым радушным, мои друзья семьей стали и все наши победы совместные и каждого по отдельности мы отмечали у нас дома. Вот кстати, откуда и взялись кофейные посиделки. Со временем я тоже сделала здесь кабинет. Все как у классика растопленный камин, в котором потрескивают дрова, кресло качалка теплый плед и кружка горячего кофе вот собственно так и работала.

– у тебя очень уютно.

– я старалась.

Так постепенно за разговором они и не заметили, как наступил рассвет. Переведя взгляд за окно, Ванька произнес, уже утро тебе отдохнуть нужно ты устала. Глаза же закрываются.

– да точно утро, надо поспать. Переведя взгляд на стол, произнесла надо убрать все, собаки хоть и не лазают по столу, но точно начнут все носами двигать из интереса.

– иди, отдыхай, я все уберу. Стоило только ему отвернуться, как Катька уже спала, свернувшись калачиком в своем кресле.

– спит прямо на ходу. Осторожно взяв ее на руки, и показав собакам чтобы не шумели, он аккуратно положил ее на диван, который стоял здесь же в вдоль стены. Из комнаты, в которой устроился, принес подушку и плед и аккуратно укрыл ее. Глядя на нее сейчас ему становилось понятно, как много всего страшного произошло, даже за то время пока он был в коме, а потом восстанавливался. Слова о том, что кто-то приходил к ней с оружием заставили его задуматься. Мысль о том, что это всё-таки был Сергей, становилась все более четкой и осознанной. Оставался другой вопрос, зачем ему это было нужно, неужели хотел избавиться или же просто пытался напугать? И сколько еще тех людей, что посмели ее обидеть. Даже сейчас он понимал, что это не все что она рассказала. Сейчас пока она спала, вся собранность и сдержанность исчезли с лица перед ним сейчас, как и раньше была маленькая хрупкая девушка, которую хотелось защищать и оберегать. Она словно позволила себе сказать, теперь рядом со мной есть он. Можно хоть ненадолго быть слабой хотя бы чуть-чуть. Поначалу он тоже думал уйти и лечь спать, но уходить от нее совсем не хотелось. Заняв ее кресло, он просто наблюдал за ней. Сон, который сморил ее, рассказал ему больше чем она. Под глазами залегли тени, показная суровость и ее воля исчезли. Перед ним была очень уставшая хрупкая девушка, которой было очень тяжело. Даже перед ним сейчас она снова старалась держаться и не показывать того насколько трудно ей это все далось. Как и раньше она говорила об этом, так как будто бы это было не с ней, ей так было проще. То немногое открывшееся, когда она с ним дралась в очередной раз, показало, насколько правильным было его решение, когда они встретились много лет назад. Слушая ее, он в который раз убеждался не встреться тогда, не будь такими сильными и дерзкими самодостаточными кто знает, что бы случилось. То, что она спортсменка не раз спасало и его и ее. Эх, сколько же в их жизни этих если бы. Слишком они яркие личности чтобы их просто оставили в покое. Думая об этом он пытался придумать, как и где им искать Сергея. Теперь, а в особенности после ее слов он понял, что брат действительно им мстит. С каждым из них он пытался бороться по отдельности, уничтожая с помощью подлости. Но сейчас он просчитался. У них в семье не принято бороться в одиночку. Они должны объединиться. Сказанное им вчера про друзей было не только способом узнать людей, которые окружали и оберегали его Катьку, но и еще они должны были вместе придумать, что делать с Сергеем. Они больше не должны быть уязвимы. Теперь, когда они вместе это будет сделать сложно.

Усталость взяла верх и над ним он тоже уснул. И снова сон, который уже не единожды его спасал и выручал. Только теперь пришли мальчишки они радостно ему улыбались, словно одобряли то, что их будущие родители встретились, а потом спустя некоторое время они одновременно закричали, папа маме больно помоги ей, ей страшно. И также как и раньше странная непонятная сила потащила его за собой, оставляя сон и возвращая его в здесь и сейчас. Открыв глаза, он не мог понять, что происходит он, только слышал страшный крик, а затем был собачий визг. Пытаясь разлепить глаза, он все никак не мог сфокусировать взгляд. Открыв глаза, он увидел Катьку, которая разговаривала во сне и снова как будто бы боролась, а затем обратил внимание на собак, которые принялись дергать хозяйку то за одежду, то за плед, которым она была укрыта. Ванька сначала решил отогнать собак, но потом увидел, как девушка открыла глаза и резко подскочила с дивана. Уже сидя она вытерла мокрый от пота лоб и, пытаясь выровнять дыхание, гладила собак. Ванька подскочил к ней, и сев перед дней на корточки взяв ее руку в свою и целуя, произнес:

– Каталинка ты чего? Кать не молчи опять. Прошу тебя родная, не закрывайся от меня. Страшное приснилось?

Стыдясь того что он увидел как она борется с кошмарами произнесла:

– А, дда. Извини, я тебя разбудила. Говоря это, она сдерживала стук зубов, внутри ее не просто трясло, а вытряхивало, чтобы как-то взять себя в руки и успокоиться продолжала гладить собак.

Подсев к ней, и крепко обняв, произнес:

– давно так не спишь?

– не знаю давно. Казалось, вроде справилась, а оно все равно порой возвращается.

– я поначалу хотел собак твоих отогнать.

– нет, ты не ругай их, они меня так из кошмара выдергивают. Они меня все это время спасали, пока я спать не могла.

– ты совсем не отдыхаешь?

– ну как тебе сказать заставляю себя спать, не всегда, получается, иногда могу так всю ночь просидеть, поэтому и занимаюсь переводом. Чашка кофе и интересная история и вот кошмары не мучают. Так дело быстрее идет, ну а я когда уже совсем устану, усну там, где сижу. Чаще вот там где ты сейчас сам спал. Да, а ты чего в кресле спишь неудобно же

– да не хотел тебя оставлять караулил, только сам уснул. Ложись обратно, я с тобой посижу, ты поспишь.

– да нет, пойду, кофе сделаю. Все равно не усну.

– опять кофе?

– ну что поделать все равно уже не буду спать.

– не так не пойдет, совсем свалишься. Ложись спать. Он сел на диван и положил ее головой к себе на колени. Ну что тебе колыбельную спеть или сказку рассказать?

– ну, ты чего со мной как с маленькой?

– почему сразу с маленькой просто забочусь, привыкай, так теперь всегда будет. Тебе надо сил набраться и отдохнуть. Просто отдыхай и не думай не о чем. Теперь мы вместе и не надо одной со всем справляться. Я с тобой. Так и быть буду тебе колыбельную петь, только с условием ты закрываешь глаза.

– нашелся командир.

– так не ругайся, и не капризничай, закрывай глаза.

Решив больше не спорить, она еще немного поерзала головой у него на коленях, устраиваясь, а потом, подложив как маленькая ладошки под щеку, закрыла глаза. Ванька же увидев, что она устроилась, накрыл ее пледом, и тихонько проводя по волосам начал:

– не забудь меня (Т. Анциферова). Допев, он услышал, как девушка едва слышно сопит. Поняв, что она уснула, он тихонько выдохнул. Совсем ты у меня вымоталась. Ведь еле держишься, где только силы у меня берешь. Родная я отгоню все твои страхи не надо больше бояться я с тобой. А затем и сам уснул. Собаки же видя, что хозяева спят, улеглись обратно на свои места и с громким вздохом облегчения закрыли глаза. – Нет, этот человек определенно становился их хозяином. Раньше они бы вместе со своей мамой, как только они ее разбудили, продолжили бродить вместе с ней, так и не уснув. А с приходом этого нового человека все очень даже изменилось. Хозяйка его слушается и не спорит, и даже они сейчас сами могут спать. Нет определенно не сговариваясь, Шер и Шакира решили, что и его они будут охранять также как свою маму. Со стороны это была настоящая идиллия. Сквозь сон Ванька снова почувствовал, что кошмар опять к ней пришел и ей страшно, протянув руку, он почувствовал, как она вцепилась в его руку и потянула на себя. Резкая боль заставила его раскрыть глаза, открыв их он, увидел, что девушка воткнула ногти в руку и со всей силы прижала к себе так, если бы боялась отпустить. Проведя свободной рукой ей по волосам, тихонько прошептал, ничего не бойся все хорошо. Спи. Я с тобой. Хватка на руке, ослабла, нет, она по – прежнему прижимала ее к себе, но ногти, выпустила.

Утро нового года встретило их ярким теплым солнечным лучом, который освещал гостиную, так как будто бы зажгли яркий свет. Открыв глаза, Ванька пару раз моргнул, а затем наклонил голову и тут же встретился с открытыми Катькиными глазами. Пару мгновений они просто смотрели друг на друга. Хриплым со сна голосом он произнес:

– доброе утро солнышко

– доброе родной

– выспалась?

– да, у тебя просто волшебная колыбельная

– ну, вот видишь, а ты слушать отказывалась. Сказав так, он наклонился к ней и поцеловал ее, но их утренний поцелуй был прерван двумя мохнатыми ураганами, которые, услышав, что хозяева не спят, подорвались со своих мест и принялись прыгать и скакать, облизывая своих родителей. Спокойное утро переросло в громкую веселую потасовку, в которой люди смеялись и отпихивали разыгравшихся собак, которые не знали, как еще признаться этим двоим в любви, а собаки радовались тому, что у них такая классная семья в которой можно уже с утра играть и прыгать. Нет, определенно они влюбились в Ваньку.

– Так девчонки пора вставать и идти завтракать.

– Иди, умывайся, я собак во двор выпущу, пусть бегают, а потом и покормлю, а то они нас снесут.

Они разошлись. Стоя на улице глядя на белый снег думалось только об одном, как здорово, что это все по – настоящему. Какое счастье, что мечта сбылась. Наконец она вернулась в дом, а следом за ней прискакали собаки. Тут же новый визг. А затем громкое хрумканье. Катька быстро ушла к себе в комнату, где привела себя в порядок. Затем придя на кухню начала шуршать и греметь шкафчиками. Когда Ванька вернулся, на кухонном столе уже стояла тарелка горячих и пышных оладий, а рядом в чашках дымился ароматный кофе. Смотря на эту красоту, Ванька не выдержал:

– Ты когда все успела?

– садись все горячее.

– настоящий семейный завтрак.

Сидя друг напротив друга не было того что они чувствовали вчера не нужно было узнавать друг друга. Сейчас все было так словно это не первое их семейное утро, а так они делают всегда. Теперь уже Катька вовсю рассматривала его. Яркие зеленые глаза, не реальные колдовские сильное мужественное лицо, широкие плечи, высокий все в нем так и говорило, о его силе надежности и несгибаемой воле и в тоже время за этим всем скрывался внимательный ласковый заботливый любящий человек, который был готов петь колыбельные или рассказывать сказки всю ночь и только потому, что его любимую мучают ночные кошмары, и она падает от усталости. За то время что они не виделись, он сильно изменился, хотя если вспомнить, как он утащил ее танцевать на мороз, их игру в снежки и догонялки, то он такой же, как был. Просто стал еще сильнее и старше. Даже то, что он ее ругает и руководит, ничего не выворачивало, внутри заставляя спорить и ругаться, наоборот все было на своих местах. Ему было интересно о ней абсолютно все. Также как и раньше для него была главной она и то, что ей важно, то, что нравиться ей. Стоило вырасти, чтобы вот так можно было спокойно быть рядом. А как он колыбельную пел, даже сейчас что называется, сама себе завидовала. Ванька же оторвавшись от завтрака, посмотрел на Катьку и произнес:

– ты чего сама не ешь. Меня ругала, а сама?

– смотрю на тебя

– неужели думаешь сбегу куда? Не так просто не отделаешься. Сама же не отпустишь.

– да я это…

– ага, ты еще скажи, не собиралась и поэтому меня за руку держала, чтобы я не ушел. Стоило это сказать как, скосив глаза ему на руки, она зависла. На правой руке от локтя до кисти были чёткие следы от ногтей, которые уже приобрели фиолетовый цвет, и это была не единственная отметина. Ближе к уху тоже был фиолетовый цвет.

– мамочки, что я натворила

– не переживай, видимо заслужил

Катька опустила глаза вниз и начала неслышно себя ругать

– эй, ты там, что заклинание произносишь? Не колдуй, я итак только тебя вижу даже без приворота. Подняв на него глаза, в которых сразу отразилась вся печаль от содеянного, сжимая руки произнесла:

– прости, пожалуйста, очень больно? Я честно не хотела. Ты же мне ничего плохого не сделал, ты всегда меня защищал и оберегал, а я тебе… Я снова себя не контролировала. Увидев, как сильно она ругает себя за то, что поранила его, он проговорил:

– Так ну-ка успокаивайся. Все хорошо. Взяв ее руки в свои, притянул к себе, так что ее руки держали его лицо. Ты из-за этого собралась переживать?

– ну, тебе же больно.

– Позволь хотя бы так взять часть твоей боли той, что ты в себе держишь и не выпускаешь. Поделись со мной. Если я так смогу тебе помочь и тебе станет легче, буду счастлив. Ну, а потом, знаешь ли, шрамы украшают мужчину. А тут еще и от любимой девушки, так что вообще красота. Между прочим, я сам на это согласился. Когда понял, что тебя отпустил тогда в метро, сам себе сказал, что когда встретимся, разрешу тебе мне фингал поставить и побить меня за то, что такой непроходимый у тебя балбес и сразу не узнал. Держа ее руки в своих, он одновременно поцеловал ее ладошки, а затем спрятал в них свое лицо.

Смотря ему в макушку, она произнесла:

– не говори так. Ты для меня и у меня самый лучший и замечательный. Я в тебя всю жизнь влюблена. Другого мне не надо.

Услышанное заставило его поднять лицо от ее рук и посмотреть ей в глаза, его же при этом светились любовью и нежностью.

– ты мое солнышко. Тогда давай так в качестве извинения ты нормально позавтракаешь, съешь то, что сама приготовила. Мне не нравиться, что ты практически ничего не ешь. Я не хочу, чтобы ты заболела.

– но я же

– не спорь, прошу тебя.

– хорошо не буду.

Закончив завтрак, Ванька начал:

– Кать, ты же вчера не все мне рассказала?

– да не все

– почему не говоришь? Я же знаю, что тебя что-то беспокоит. Неужели не доверяешь? А может, боишься? Родная я же слышу как тебе больно.

– никогда не говори так даже не думай. Просто все это слишком грязно, мерзко и больно. Да все равно всплывет. Найдется тот, кто попытается до тебя донести.

– о чем ты не говори загадками.

Вань я судилась с родственниками. У них судебный запрет на приближение ко мне и нахождение на одной территории.

– о чем ты, маленький, что они тебе сделали, при этом волнение выдавало его с головой еще чуть – чуть и он бы побежал искать тех, кто сделал ей больно. В глазах было только одно я их уничтожу.