Текст книги "Моя девушка с мужским характером"

– снова с чашкой кофе и голодная? Так дело не пойдет, сейчас все сядем, и ты поешь, хватит голодом себя морить. На кофе так и быть не посягаю его у тебя не отобрать, а вот есть ты будешь.

– хорошо как скажешь.

– как ты себя чувствуешь все хорошо? Ты бледная.

– да все нормально, я всегда такая, когда нервничаю.

Сев за стол Димка произнес:

– сестренка дай мне телефон я свой номер вобью, пока ты жуешь бутерброд. Взяв рядышком с собой лежащий мобильник, она протянула его Димке, тот же произведя парочку манипуляций, вернул телефон обратно. Вот так это чтобы был и вдруг ты что вспомнишь или же мало ли тебе что-то придет. Затем они продолжили молча жевать, при этом Ванька положил перед Катькой еще один бутерброд, и всем свои видом показывая при этом, что отказ не принимается. Чувствуя аромат сваренного кофе и еды, к столу подтянулась и остальная семья. Заняв свои места, они принялись за еду. Делали это молча, оставив все проблемы на потом. Затем закончив с завтраком, все потянулись обратно в город. Уезжая каждый знал, что сделает все возможное, чтобы принести какую-то пользу в общем деле. На прощание они все обнялись и пообещали также быть осторожными и без надобности не куда не высовываться. Дойдя до ворот, Димка пожал как всегда руку испанцу и шепнул на ухо:

– брат на всякий случай я воину маячок на телефон поставил. Так спокойнее и надежнее будет. Сам сказал надо осторожными быть.

Проводив всех и вернувшись в дом, Ванька застал Катьку сидящей в ее кресле, она стучала зубами. Видя это, он забеспокоился, с ней происходило что-то странное, она смотрела на него, но взгляд был расфокусирован. Подойдя ближе, и дотронувшись до ее лба, он произнес:

– эй, маленький да ты вся ледяная, что случилось? Взяв ее ладошки в свои руки, он принялся их греть. Подняв руки выше и проведя по плечам, он почувствовал, как ее трясет, она дрожит. Лоб покрывала холодная испарина.. Только этого еще не хватало для полного счастья. Что-то болит, чего-нибудь хочешь?

– Мне очень холодно не согреться никак, трясет изнутри и голова очень болит. Вань, а чего так холодно мороз стал сильнее или это мне кажется что холодно. Все как-то странно качается.

– Так это не есть хорошо. Взяв с дивана плед, он укутал Катьку в него, а потом взяв на руки сел с ней на диван, укачивая как маленькую. Ну как сейчас тепло или холодно? Ты же мой маленький.

– Не знаю, говоря так, она вся дрожала. Вввань, а чего так хххолллодно. Меня трясет не останавливаясь.

Прижимая ее к себе, он тихонько про себя повторял:

– хреново дело, очень похоже на нервное истощение, ну это в принципе естественно после всего что произошло и что вчера мы разворошили. Девочка моя, сколько же всего ты в себе прячешь, как же ты у меня с этим справлялась столько времени. Но ничего я рядом, так что можешь выдыхать, будешь спать, отдыхать и от кошмаров твоих избавимся. Держа ее так, он чувствовал, как она дрожит, он стал ее укачивать как маленькую. Видя, что она наконец-то расслабилась и перестала дрожать и доверчиво к нему прижимается, он аккуратно переложил ее на подушку, подоткнул плед и решил пойти на кухню поискать лекарства все то, что у нее есть. Девушка же в это время, наконец, дремала, усталость или то, что было никак не согреться, тянуло ее в свои сети. Поискав по ящикам он наконец нашел аптечку, посмотрев содержимое он не нашел ничего интересного, судя по тому что был стандартный набор лекарств становилось понятно только одно она не принимала никаких успокоительных и все что у нее происходило, переживала только благодаря силе воле и мужеству. Увидев градусник, решил все же померить температуру, аккуратно поставив его ей, стараясь сильно не тревожить. Так же осторожно забрав градусник и посмотрев на него, он ничего хорошего не увидел, температура была низкая. Упадок сил, и уже точно становилось понятно, что у нее нервное истощение, отсутствие сна было как раз до кучи ко всему остальному. Вернувшись к ней обратно, он еще раз поправил плед на ней и осторожно потрогал лоб, дрожать она, конечно, перестала, но была холодная. Так ее надо согреть. Аккуратно подвинув ее на диване, он пристроился на самый край, вытянувшись крепко прижал ее к себе. Она же чувствуя живое тепло, развернулась к нему лицом и оплела его руками как большую грелку. Он же упираясь своим подбородком ей в макушку, заново переживал все то, что они расковыряли вчера и то, что она ему рассказала сама как чувствовала. Снова задавался вопросом, что за чудовище человек, который ее брат. Какие твари те люди, которые говорили что они ее семья, и насколько они оказались жестоки мерзостными, раз опустились до шантажа и угроз. Столько ненависти и злобы к этому маленькому созданию. Да и ненависть непонятно на чем построенная. Детская обида, взращенная завистью и больше ничего. Никто не виноват, что он несчастен, но тому так проще думать. В жизни действительно проще всего повесить ответственность за все свои беды и несчастья на кого-то другого, но это не совсем правильно. Ребятам понадобилось много лет для того чтобы принять свою любовь и встретиться наконец, в случае же Сергея его любовь оказалась ненастоящей так по сути кто же здесь виноват никто и он сам поскольку не видел человека который был с ними рядом. А все остальное каждый из ребят приложил много сил для того чтобы получить профессию и не просто быть в ней. Но стать одним из лучших. И опять же Сергею никто не мешал, но все до банальности просто я не получил потому что кто-то виноват, надо забрать то что он заработал потому как я этого хочу. Мрачная логика маленького мальчика. В остальном же хотелось одного спокойствия. Думалось только об одном, я больше не позволю случиться ничему плохому. Через два часа девушка согрелась, но на смену холоду пришел сильный жар. Как Ванька и думал все, что произошло, оказалось дополнением к тому, что и так подавлялось девушкой. Жар и добавившийся бред теперь терзали ее. В забытье она снова проживала и свою порезанную бровь, и свое расставание с Ванькой, потом то, что происходило, когда они приехали в Петербург и дальше все те травмы, которые она получила. Собаки, видя как плохо их хозяйке, жалобно скулили и с надеждой смотрели на Ваньку как бы спрашивая:

– хозяин, а мама поправиться, ты же поможешь? Ваньке не оставалось ничего другого как гладить собак, говоря о том, что их хозяйка поправиться и делать компрессы для Катьки. То, что она шептала в бреду заставляло волосы на его голове шевелиться. Он злился и в тоже время был рад тому, что его Катька хоть так делиться с ним тем, что ее тревожит и не дает ей покоя. Меняя компресс, в очередной раз говорил о том, что теперь все будет хорошо и бояться больше не нужно. Он готовил ей успокаивающие отвары из тех ягод и трав, которые были в запасе у девушки. В редкие минуты, когда они приходила в себя, она продолжала вариться в том ужасе, что ей пришлось пережить, но и тут стоило только этому произойти, как Ванька тут же оказывался, рядом прижимая ее к себе и давая лекарство, снова говоря о том, что все будет хорошо и нужно ему довериться. Держа ее ладошку в своих руках удивлялся насколько она маленькая, эта рука совсем не походила на руку того кто постоянно дерется она была слишком изящная маленькие длинные пальцы как у художницы или пианистки но никак не борца за справедливость. И в тоже время он прекрасно знал, сколько в ней силы. Но сейчас эта была слабая рука как у маленького ребенка. Сидя с ней, он рассказывал о том, как жил сам все это время, напоминал о том, какими они были детьми. Помня о том, каких усилий ему стоило встать на ноги не забывал о том, что для того чтобы помочь своей девочке должен быть сильным.

Друзья же были в курсе, что у них случилось, он позвонил и предупредил, те же в это время продолжил искать любую информацию, которая могла бы помочь в их деле. Элька решила пообщаться со своими коллегами психологами и психиатрами, хотелось составить психологический портрет, чтобы можно было понять, на что может быть способен такой человек. Из тех с кем ей удалось пообщаться, картина складывалась не очень удачная. Все единогласно говорили одно и то же, что в принципе и так для ребят не являлось уже тайной. Он само утверждается за счет ребят, и остановить его придется жестко и скорее всего, отправлять за тем на лечение, другого варианта ни один специалист просто не видел. Услышанное не внушало ничего хорошего. Она понимала, что об этом как-то надо будет сказать Тёне, но вот как она воспримет это. После вчерашнего становилось понятно, что легко и безболезненно все это не пройдет, но сейчас с ней Ванька, возможно, все же будет все не так плохо и не понадобиться слишком много времени. Парни юристы снова просматривали документы, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было зацепиться, но пока все оставалось также, все время он ускользал как угорь. Братья тоже копали, ища все возможные зацепки. Вообще вся их работа это была просто масштабная операция по тому, чтобы наказать одного единственного негодяя. То, что у Катьки оказалась камера в доме, отчасти давала небольшую зацепку, потому как на записи четко слышалось, то, что Сергей действительно озвучил, то о чем они только предполагали, а именно расправиться с ней, если она не согласиться на добровольных условиях.

То, что Катька болеет, было не очень хорошо, но то, что с ней рядом был Ванька, который ухаживал за ней, ребята все же выдыхали. Подруга была в надежных руках, а значит, не стоило беспокоиться. В очередной раз придя в себя и увидев Ваньку который шел к ней держа в руках шприц с лекарством с жаропонижающим как ей показалось что она видит того врача с оскалом поэтому стоило ему только оказаться ближе как она из последних сил принялась сопротивляться пытаясь его ударить это же мгновение былой страх о том что она не может ходить также накрыл ее с головой, паника просто переполняла ее. Выхода не было, помощи ждать было тоже не откуда. Не сразу сообразив, что ее так напугало, Ванька начал осторожно приближаться к ней. Но резко остановился, увидев животный страх в любимых глазах, проследив же, на что она смотрит, он ту же выкинул шприц с лекарством в мусорку. Затем смотря на нее произнес:

– видишь все хорошо, ты чего не бойся, я никогда тебя не обижу и ничего плохого не сделаю у тебя высокая температура просто так не сбить. Солнышко мое все хорошо ничего не бойся я рядом. Подойдя все же к ней, аккуратно поднял ее с подушки и обнял, гладя по спине все повторял, все хорошо. Слышишь, никогда не обижу, все хорошо ты только поправляйся, я рядом. Затем аккуратно положил ее обратно на подушку и положил на лоб компресс, а затем принялся обтирать руки. Увидев, что она немного успокоилась сел рядом с ней в кресло, которое подвинул ближе к дивану и ненадолго прикрыл глаза. Бессонная ночь сказывалась и на нем. Он беспокоился о том, что ей пока все также плохо. Посреди ночи он проснулся от дикого крика. Катька, продолжая метаться в бреду кричала:

– мама нет, помогите. Нет, не надо не забирайте ее. Помогите. Нет, не подходите не надо. Отец не уходи только не так. Помогите. Ванька не оставляй меня не позволяй меня увезти. Не не хочу, нет. Нееет. Больнооо.

Открыв глаза, он снова взял ее за руку, поглаживая ее ладошку, согревая и давая понять, что он рядом. Она же открыв глаза, продолжая быть еще в беспамятстве в своем кошмаре, продолжала кричать:

– не надо нет, не забирай их, Только не так. Лучше меня забери, но только не их только не так не наааааааадо. Сергей не надо не трогай его, я прошу тебя не надо. Мама папа ноги я их не чувствую я не могу ходить неееет только не так не сейчас. За чтооооо. Наконец Ванька притянул ее к себе и крепко обнял, гладя ее по спине не переставая шептал: я с тобой слышишь Кать я, с тобой Катя, я с тобой не бойся ничего все хорошо маленький тшшшш. Спокойно, тихо я рядом. Ничего плохого не случилось, это был просто дурной сон. Не бойся все хорошо, все страшное ушло, это просто кошмар слышишь я с тобой, со мной все в порядке, я рядом с тобой и не позволю ничему плохому произойти. Тихо тихо маленький. Все хорошо слышишь, у нас все будет хорошо. У нас уже все хорошо мы же встретились, я больше не уйду. Я никуда тебя не отпущу, даже не думай уходить никуда. Тшшш все хорошо, прошу тебя, не бойся. Держа ее так, он снова укачивал ее как маленькую. Прошу тебя поспи ничего не бойся, я прогоню все твои кошмары. Все хорошо. Положив ее, обратно вновь положил холодный компресс. Так продолжалось несколько дней, в течение которых все повторялось, сначала легкое затишье потом снова кошмар. Приступы жара менялись с холодом. Глядя на нее Ванька вновь вспоминал свой кошмар, когда у него болел отец, и они тогда ничего не могли сделать. Но сейчас он не впадал в отчаяние, он знал, что его Катька поправиться, только нужно время. Она должна вернуться обратно, слишком долго она боролась со всеми проблемами. Какой бы сильной и смелой она не была, она очень устала. Страхи сомнения и боль, которую она по возможности задавила в себе всеми силами, чтобы справиться с проблемами сейчас вновь настигли ее и ополчились как злые голодные собаки, что готовы ради кустка еды рвать на части. Она как утопающий к несчастью погружалась все глубже и глубже. Раз за разом она погружалась, выныривала, затем снова тонула. Все эти состояния Ванька постоянно оказывался рядом, держал за руку, или прижимал к себе, обнимая, давая понять, вот он я рядом с тобой. Обращаясь мысленно к отцу, Ванька говорил:

– отец прошу тебя, помоги ей, защити ее.

Ребята звонили и спрашивали как у них дела. Девчонки порывались приехать и помочь с Катькой, пока она болеет, но Ванька, в который раз говорил только одно девчонки спасибо я сам все хорошо. Когда усталость брала над ним верх, собаки его заменяли, они караулили хозяйку, и когда тьма ее настигала, как и до этого помогали ей выйти из этого кошмара. Сама погода и то была за, то чтобы к ним никто не приходил. Снега выпало столько, что перед воротами со стороны улицы был большой сугроб, и дальше до дома снега было по колено. И лишь узкая утоптанная тропинка, по которой Ванька выходил на улицу, а также снег притоптанный собаками, которые, тоже выйдя на улицу, скакали и носились как ненормальные, а затем степенно возвращались домой, и занимали свой пост у кровати хозяйки. Либо делали еще лучше, одна была на полу, а вторая в это время ложилась на ноги девушки и обнимала ее лапами. Неделю длился этот кошмар, в котором Катька металась в бреду и жару. Как то утром после особенно сильного приступа Ванька спал в кресле, держа руку девушки в своей и положив свою щеку на нее склонив голову вниз. Сквозь дрему он почувствовал, как шевелится ладошка, в его руке пытаясь открыть глаза, он услышал сильный глубокий вздох, как если бы человек долгое время не дышал, а потом у него это получилось. Резко открыв глаза, он увидел, что Катька открыла глаза и внимательно на него смотрит и при этом пытается улыбнуться. Боясь поверить тому, что видит он тихонько, осторожно, словно боясь спугнуть произнес:

– маленький ты вернулась?

– улыбнувшись ему и поднеся руку, которая плохо ее слушалась к его лицу, дотронулась до скулы, а затем также тихо произнесла:

– у меня был очень хороший проводник, он и вернул меня обратно.

Боясь поверить тому, что кошмар закончился, и она пришла в себя он, сдерживая волнение произнес:

– Как же ты меня напугала. Как ты, хочешь чего-нибудь?

– не знаю, все как-то качается.

– ты слабенькая очень.

– Вань, а сколько я так лежу?

– неделю красавица как ребята уехали. Ты кстати это помнишь?

– да я помню, как ты пошел их провожать. Я сидела в кресле, и мне стало очень холодно, а потом все стало как-то расплываться, и голова очень сильно болела. А больше ничего. Закончив говорить, поняла, что в горле очень сухо язык с трудом ворочался, слюну было не проглотить. С трудом продираясь через образовавшуюся пустыню в горле произнесла:

– Пить хочется.

Стоило только это услышать, как на его лице появилась улыбка.

– Сейчас подожди, встав, а затем, пройдя на кухню, обратно вернулся опять с отваром. Поднеся чашку к ее губам, аккуратно приподнял голову, она же начала жадно пить. Сделав несколько глотков произнесла:

– спасибо, после чего обратно откинулась на подушку, которую Ванька аккуратно поправил.

– Может, поспишь еще.

– да наверно. Закрыв глаза, она снова заснула. Ванька же видя это, пошел готовить завтрак для себя и собак, которых для начала отправил гулять. Нагулявшись собаки, вернулись домой, и громко захрустели кормом. Ванька же сел за стол так чтобы видеть Катьку и завтракал. Смотря на нее сейчас, он начинал выдыхать одно то, что она проснулась, пришла в себя, заставляло его улыбаться. Все что он делал, помогло ей стало легче, правда, она очень слабенькая. Но это уже не так важно. Убрав за собой, он тихонько ушел на улицу разгребать снег. Катька же проснулась спустя час. Открыв глаза, поняла, что ей легче, чем было тело по– прежнему не слушалось, но помня о том, что итак долго болеет, чего давно себе не позволяла с момента как стала взрослой, аккуратно попыталась встать с дивана, не с первой попытки, но она все же это сделала и, шатаясь, цепляясь за стенку, пошла в душ. Даже в таком состоянии она не изменяла своим привычкам, если мне стало легче пойду приводить себя в порядок. Надо смыть с себя болезнь так должно стать еще легче. Когда Ванька вернулся с улицы, навстречу ему вышла Катька, которая по– прежнему цепляясь за стенку, стояла в длинной тунике и с мокрыми волосами, обернутыми полотенцем. Увидев ее, Ванька сначала не знал, что сказать, увидеть ее сейчас на ногах он не ожидал, думал, еще спит. Строго смерив ее глазами произнес:

– зачем ты встала. Ведь слабенькая еще. Кто тебе разрешал. Что же ты у меня творишь. Продолжая цепляться за косяк, и потихоньку по нему сползая, но периодически поднимая себя обратно на ноги продолжила:

– ну, мне же легче. Я почти поправилась еще чуть-чуть и на танцы рванем. Сказав так, она все же обратно сползла вниз.

– Нет, ты все же не исправима. Подхватив ее на руки, потому что она начала падать он отнес ее обратно на диван. Не переставая возмущаться, он произнес: нет, она еще и голову мыть пошла, красота, конечно, наше все. А то, что ты могла упасть и покалечиться? За что мне это наказание. Как маленькая. Честное слово оставил, называется на несколько минут, пока она спала. Так тебя же даже оставить нельзя. Авантюристка. На танцы она пойдет ага, уже рванула. Оторва в юбке. Непоседа. Заноза вредная.

Выслушав весь поток высказываний, в свой адрес, понимая, что ругают ее, по сути, за дело, решила все же попытаться его успокоить. Поэтому изобразив крайнюю степень раскаяния, хлопая ресницами произнесла:

– ну, все же хорошо. Чего ты меня опять ругаешь. Мне же, правда, легче, видишь все хорошо.

– а если бы нет. Непоседа. Да у тебя неделю температура скакала, я чуть с ума не сошел. Думал уже врача вызывать и в больницу тебя положить. Забрав полотенце с головы, он взял расческу и начал ей расчесывать волосы. Приговаривая при этом, что же ты творишь, а. Кать ну давай ты сначала поправишься. Потом уже геройствуй. Прошу тебя, пожалуйста. Расчесав волосы и кое-как их, заплетя, уложил ее обратно на подушку. Еще раз, посмотрев на нее, он произнес, так у тебя только один вариант ты полностью меня слушаешься и делаешь все, что я тебе говорю, и не вздумай со мной спорить.

– хорошо, я буду слушаться. При этом она смотрела на него и всем своим видом говорила о том, насколько сильно раскаивается в содеянном. Сейчас она действительно понимала, насколько опрометчивым, был ее поступок. Затем Ванька опять ушел на кухню и принес градусник, держи красота моя, посмотрим, что ты там нагеройствовала. Поставив градусник и терпеливо его, держа после, отдала обратно. Посмотрев на него, испанец покачал головой. Ну, вот все старания назло опять у тебя температура. Лежи, не вставай.

– Вань. А если мне надо

– скажешь, на руках отнесу все равно слабая еще.

– но я же

– нет, она еще и спорит. Нет, все с этим пора что-то делать, может хоть с мужем, спорить не будешь и слушаться, начнешь, а?

Видя же, что у нее брови поползли вверх он, ухмыляясь, произнес, ну а что еще с тобой делать. Непоседа ты моя. Что скажешь?

– так и быть соглашусь и буду слушаться.

Затем он принес ей новую порцию лекарства и заставил выпить, а потом также обтер руки. Ну что как сейчас? Болит что-то?

– только голова, и все как – то качается. У меня сил нет, тело не слушается.

– не переживай ты пей лекарство спи и поправляйся. А может, съесть чего хочешь?

– вроде нет, и тут же ее живот предательски заурчал.

– значит, поешь, я как раз бульон сварил.

– ты готовишь? Ну, просто мечта, умница, красавец, заботливый еще и готовит. Просто сказка. Как же мне повезло а.

– вот, а ты сопротивляешься. Сейчас принесу, через мгновение перед ней оказалась чашка с теплым бульоном. Все ее попытки, что она сама удержит кружку, были тут же пресечены на корню. Одной рукой придерживая ее, в другой же держал чашку, которую поднес к ее губам. То ли возникший голод, то ли, то, что ей действительно становилось лучше, но предложенный бульон был выпит полностью. Забрав чашку и аккуратно уложив ее, обратно не удержался от похвалы, вот и умница. При этом глаза лучились радостью, но разглядывая, его она обратила внимание на то, что под глазами у него залегли тени.

– ты совсем не спал из-за меня.

– ничего страшного. Все в порядке. Главное тебе лучше и все же прошу, пожалуйста, не вставай пока сама.

Не много поболтав, она снова уснула. Ванька же видя это снова выдохнул. То, что она начала есть уже было хорошо. Такими темпами она совсем скоро поправиться. Еще раз, рассматривая ее, думал о том, насколько же сильно она не привыкла к тому, чтобы ее видели слабой, даже сейчас рядом с ним и то пыталась проявить свой характер. Он был и рад этому и не рад в том числе. Ее сильный характер он ценил всегда, но сейчас как никогда он мог полностью взять на себя заботы о ней.

С того дня Катька стала идти на поправку, то что она не может так быстро встать на ноги и у нее нет сил выводило ее из равновесия. Она сердилась и переживала. Ванька же наоборот говорил о том, что это нормально ее организм был слишком истощен и нужно время, чтобы она поправилась. Смирившись с этим, она добросовестно выполняла его предписания. Все ее попытки вставать самой пресекались на корню. Ванька поил ее отварами и кормил с ложечки. Она пока была настолько слаба, что руки ее не слушались. Поначалу она стеснялась, но услышав в очередной раз:

– не выдумывай. Ешь не капризничай, успокаивалась, говоря только одно: ты меня так избалуешь, я же привыкну. На что получала ну и что. Мне нравиться. Поправишься, будешь сама, есть, а сейчас с моих рук. Затем спустя еще несколько дней она смогла сама встать и почти не шатаясь дойти сначала до кухни и позавтракать там и немного посидеть, а после снова отправилась лежать. Ванька же по-прежнему продолжал спать в кресле и караулить ее. Кошмары, которые все это время ее мучили, тоже стали проходить все реже она просыпалась. Но всегда стоило ей только начать чувствовать опасность, как Ванька вытаскивал ее из этих страшных лап. Теперь забота и защищенность стали ее постоянными спутниками. Каждый раз, чувствуя его крепкие объятия, становилось понятно, что теперь больше ничего плохого действительно больше не случиться. Вместе они справились с этим. Все быстрее и быстрее она возвращалась обратно. Однажды утром придя с улицы, Ванька снова не застал ее на месте, приготовившись к тому, что опять придется ее ругать, увидел, как она крутилась на кухне, готовя завтрак. На невысказанный вопрос тут же последовал ответ:

– ты все это время ухаживал за мной, сейчас мне лучше позволь сделать что-то для тебя. Понимая, что сил спорить и ругаться на нее у него нет, решил просто согласиться.

За то время что она болела, ребятам все же удалось кое-что узнать. Так стало понятно, что Ванькина авария это действительно работа Сергея. Братья смогли отследить все его переводы и выйти на след тех людей, которые пытались убить испанца. Адрес самого Сергея тоже удалось найти, оказалось это какая-то глушь. Все его действия сейчас сводились только к одному, он сидел тихо и ждал. Все его контакты были ограничены только покупками в магазинах и более ничем. Сведения, полученные Элей, тоже не внушали ничего хорошего, становилось понятно, что пока придется быть как на пороховой бочке. Приходилось следить и ждать больше ничего. Сергей должен был дать о себе знать и как-то себя проявить иначе эта война, которую он вел, могла никогда не закончиться. Да и привлечь его сейчас все еще было не за что. Парадокс но для того кто слишком изворотлив иногда пара сказанных жалостливых фраз может обернуться во благо и он из виновника станет пострадавшим. Помня об этом, они тщательно продолжали искать все ниточки и зацепки, которые могли бы помочь.

Наконец настал день, когда Катька совсем поправилась, в этот день она даже смогла преступить к тренировкам. Помня о том, с каким трудом однажды пришлось встать обратно на ноги, сейчас она всеми силами поддерживала свою форму. Ванька в этот момент крепко спал, усталость, наконец, взяла верх и над ним. Проснувшись, он увидел, как девушка фехтовала мечом при этом, еще не забывая выполнять параллельно и удары ногами. Внимательно смотря за ее движениями, он просто не мог оторвать глаз, это действительно была маленькая фурия или валькирия, связываться с которой было очень опасно. Когда она закончила рука, в которой было оружие, дрожала, а лоб пыл покрыт испариной. Слегка шатаясь на ногах, она обернулась, где и натолкнулась на восхищенный взгляд испанца.

– тебе не рано еще заниматься? Может, отдохнула бы еще?

– нет, надо держать себя в форме мы с тобой не знаем когда может понадобиться защищаться. А если я буду не в состоянии, мы же будем слабее, а он это сразу почувствует так не должно быть. Ты сам говорил, если он поступает так, то он нас боится. Я должна быть готова к тому, что он в любой момент может появиться и мне придется драться.

– для этого есть я и наши ребята.

– это да, но он слишком хитер, а вдруг он придет именно за мной. Я не могу быть слабой. Чувствуя мою уязвимость, он может навредить нам с тобой, ребятам. Я не могу быть слабой, если вдруг окажусь рядом с ним, зачем ему такие козыри в руки отдавать. Он же нас тогда не пощадит. Встав и подойдя к ней. А затем, заключив в объятия, Ванька произнес:

– я же тебе говорил, никаких я буду драться, для тебя есть только мы другого не дано.

– да, я помню. Просто не хочу тебя подводить. Я тоже должна быть сильной, чтобы ты за меня не беспокоился.

– ладно, вояка, делай, как считаешь нужным, только не сильно усердствуй. Пойдем есть. После этих слов они отправились приводить себя в порядок, а затем встретились за столом. За чашкой кофе они сидели и разговаривали. Катькина болезнь сделала их еще ближе. Каждый из них открыл для себя другого с разной стороны. Девушка смогла, наконец, просто побыть слабой и беззащитной и позволить о себе заботиться. Для Ваньки ее болезнь возможность ей помочь, своими поступками, объятиями словами показать, что он рядом и разделяет все то, что ей пришлось пережить. После ее болезни пришло время, когда они устраивали просто семейные посиделки, у них были свидания у камина. Помня о том, что она еще слабая Ванька всеми силами старался ее отгородить от того чтобы она не сильно перенапрягалась. Она же сопротивлялась, но в тоже время сильно не спорила, она видела, как тяжело для него далось время, когда она болела. Для нее сейчас то, что происходило больше походило на мечту или же сон когда совсем не хотелось просыпаться казалось если так сделать, то все исчезнет. День, за днем открывая утром глаза, сначала с опаской, потом уже без нее она начинала новый день, зная, что рядом с ней находиться человек который любит ее и которого любит она, и рядом с ним можно действительно побыть слабой и беззащитной, а главное это совсем не страшно быть слабой рядом с тем, кто тебя любит. И в тоже время ты чувствуешь заботу, и внимание когда тебя словно спрашивают, ты позволишь позаботиться о тебе, и ты говоришь да. Чувствуя себя лучше, взялась завершить наконец-то перевод и отправить его в издательство. А затем приступить к новому. Несмотря на то, что она уже была в норме, испанец все равно установил для нее режим, заставляя его придерживаться, это было его условием, которое она с радостью выполняла. Друзья были уже в курсе того что она полностью поправилась. Все выдыхали. Это были хорошие новости, но то, что Сергей пока так и не появился, заставляло их все же сильно не расслабляться. Счастье которое переживали Катька и Ванька было выстраданным и долгожданным. Он помогал ей по дому, а затем приходил к ней, они садились у камина, положив голову ему на грудь, оказываясь в его таких надежных объятиях, она брала в руки переводимый роман и читала его вслух, а после они вместе готовили ужин. Разговоры между ними не заканчивались, сейчас, как никогда они очень много узнали друг о друге, оказалось у них очень много мест где они любят бывать и приходили гулять друг за другом. Так сидя и разговаривая, Катька озвучила свою мечту поставить бильярд, ей очень нравиться играть и тут они снова рассмеялись, даже увлечения у них полностью совпадали. Их вынужденное уединение не мешало им. Никто из них не чувствовал себя в клетке наоборот им словно позволили наверстать все то время что они были не рядом. Привычки, увлечения, вкусы, взгляды очень много было общего, это еще больше их сближало. В один из дней Ваньке все же пришлось уехать в город, нужно было разобраться со своей работой.

– Кать, мне на работу нужно съездить, я оставлю тебя ненадолго. Дверь никому не открывай, на незнакомые номера не отвечай, и сама, пожалуйста, никуда не уходи.

– Ладно, как скажешь

– как же я не хочу уезжать ты бы знала, не хочу оставлять тебя одну.

– езжай все будет хорошо, я заканчиваю работу, и потом буду отдыхать.

– хорошо, тогда я поехал, не забудь поесть и веди себя хорошо.

– ладно, тогда и ты будь аккуратен. Не успела она это сказать, как тут же зазвонил телефон, это была Юлька, она предлагала встретиться и посидеть в кафе они собирались девчонками. Ванька же стоял в дверях и ждал, поскольку она жестами показала ему не уходить.

– Вань там Юлька звонила, мы с девчонками в кафе посидим.

– хорошо тогда давай так будьте на виду и аккуратны. Освободишься, позвони.