Текст книги "Призраки Белой крепости"

Получив достойный предлог уклониться от обременительных обязанностей, Хадижа отползла туда, где отдыхали остальные, и тут же провалилась в сон.

– Бренди будешь? – поинтересовался Роберт, когда Антон устроился рядом. Он протянул другу початую бутылку. В нос ударил крепкий запах. Под темным стеклом плескалось что-то не слишком дорогое, зато хорошо прочищающее мозги. Антон с благодарностью принял угощение и сделал пару глотков.

– Мы ее вытащим, вот увидишь, – Роберт хлопнул Зеленого по плечу. – И сами выкрутимся, что-нибудь обязательно придумаем. Что нам, впервой, что ли? Где наша не пропадала! Да и эта девица, Сонькина матушка, настоящий дьявол во плоти. Уж она-то точно знает, что делать.

– Я стараюсь верить в это, – проговорил Антон. – Стараюсь изо всех сил, но не получается. Мне кажется, что все кончено, что… Знаешь, пожалуй, то, что я испытываю сейчас, во много раз хуже, чем то, что мне довелось пережить в плену у Сантьяго. Там, когда было совсем тяжело, я вспоминал Алину, представлял ее лицо, улыбку. Думал о том, как она счастлива, смеется, радуется кому-то, пусть не мне, это, в конце концов, неважно.

– Ваша любовь – это что-то потрясающее, – покачал головой Роберт. – Я люблю Хадижу, и Влад – Соню, и Стас – Лизу, но никто из нас не ощущал ничего подобного. И я не уверен, что наши чувства смогли бы выдержать хотя бы половину тех испытаний, которые свалились на вас. Когда вы вместе, от вас исходит какое-то особое тепло. Это сродни магии, но немного иначе. Такие чувства не могут просто исчезнуть из мира. Это невозможно. Я уверен, ваша любовь спасет и вас, и тех, кто рядом. Просто верь и все. Отбрось сомнения.

– Легче сказать, чем сделать, – вздохнул Антон. – Мне приснилось, что она звала меня, а когда я ей ответил, сон кончился. Это было так ужасно, словно меня окатили ушатом ледяной воды…

– Откуда ты знаешь, что это был сон? Кто знает, может быть, Алина смогла пробиться сквозь все преграды, разорвать эту чертову тьму и дотянуться до тебя. Ваша любовь – это чудо. Я уже говорил? Она способна на все, для нее нет преград. По крайней мере, мне так кажется, а интуиция у меня что надо, иначе я давно лежал бы в могиле, не пережив Дикого Запада.

– Я дал ей слово, что не выпущу ее из поля зрения, что бы ни случилось – буду рядом. Я не сдержал обещания, и это медленно убивает меня.

– Это не первое слово, которое ты ей дал и которое оказался не способен сдержать, – жестко перебил друга Роберт. – Такая уж у тебя несчастная особенность – ты все время болтаешь какую-нибудь лажу. Но она простит тебя, по-другому и быть не может. Ты просто пойми, это она твой светлячок, а не ты ее. Она сильнее тебя, друг, хоть и не подозревает об этом.

– Думаю, она догадывается, – честно признался Антон.

– Тогда не думай слишком много. Для этого у нас есть Соня и ее мамаша. Они все придумают за тебя и проведут там, где тебе и в голову не пришло бы пройти. А мы всегда будем рядом, если придется подставить голову под удар. В этом смысл дружбы, я так это вижу.

Антон приобнял товарища за плечи, глубоко благодарный за слова утешения. Ему и правда стало немного легче.

Катя ощупала карманы верхнего костюма, пока острые зубы оборотня терзали ее кожу, доставляя целую гаму отвратительных ощущений. Она стонала в нужных моментах, изгибалась, когда того требовали обстоятельства, короче вела себя так, как положено возбужденной женщине. И зверь, как и обычный мужчина, верил каждому ее движению, каждому вздоху, потому что со свойственной сильной половине самоуверенностью в вопросах секса неимоверно льстил себе.

Катя зарычала от ярости и бессилия. В первом костюме ничего подходящего не оказалось. Либо хозяин одежки забыл зажигалку дома, либо ей попался любитель здорового образа жизни. Шемякина издала странный звук, который оборотень принял за поощрение и удвоил свои старания. До решающего момента оставалось совсем немного, вампирша любой ценой собиралась избежать физического контакта, чтобы наверняка оградить себя от последствий. С решимостью отчаяния она просунула руку чуть глубже. Пальцы нащупали застежку очередного кармана. Не церемонясь, девушка дернула за нее, и погрузила руку между двумя слоями ткани. Первое, что ей попалось, был кожаный бумажник. Из него выбилась шершавая купюра. Катя разочарованно отшвырнула кошелек в сторону, чувствуя, как под натиском требовательных лап оборотня рвется кружево ее трусиков. Грубые пальцы добрались туда, куда Шемякиной совершенно не хотелось их пускать. Лелея последнюю, почти несбыточную надежду, девушка нашла второй карман и, сорвав замок, залезла внутрь. Там лежала пачка сигарет. Катя радостно вскрикнула. Под картоном, завернутым в тонкий целлофан, ощущалось что-то твердое и квадратное. Зацепив прохладный метал кончиками пальцев, вампирша испытала облегчение. Это было именно то, что она искала.

Резким движением Катя вынула на свет золотистую зиппо с тонким рисунком в виде переплетения листьев. Она знала, что это ручная работа, как знала и то, что под узором имеется надпись: «Паше от друзей». Эту зажигалку Франсуа с Джин подарили ее мужу на прошлый Новый год, и она частенько прикуривала ей, когда Коледов забывал ее дома или если они вместе выполняли какое-нибудь задание. Оставалось надеяться, что беспечный в подобных вопросах Коледов недавно заправлял ее и бензина хватит на то, чтобы одержать победу над горе-любовником и (желательно) еще парочкой монстров.

При мысли об огне, который она сама разожжет, по телу побежала стайка мурашек, ужас почти парализовал немертвое тело, но тяжесть оборотня, навалившегося на девушку всем своим весом, привела вампиршу в чувство. Лучше уж сгореть дотла, нежели перетерпеть то, что вот-вот должно было свершиться. У нее осталось не больше доли секунды, и она успела. Пальцы привычно нащупали кремень, чиркнув по нему так, чтобы кожа оказалась как можно дальше от искры. Оборотень, поглощенный свои нехитрым делом, не обратил внимания на странный звук. И это стало его последней ошибкой. Одним движением Катя скинула с себя разомлевшего мужика и вскочила на ноги, успев на лету провести пламенем зажигалки по волосам монстра. Душераздирающий вопль вырвался из луженой глотки насильника. Такой вой должен был разбудить половину жителей катакомб, начиная от тех, кто спал в своих походных спальнях на верхних уровнях, и заканчивая томящимися на нижних этажах пленниками, за которыми Кате предстояло спуститься, по всей видимости прорываясь с боем. Теперь, когда она знала, как устроено подземелье, она обязана была сообщить эти сведения друзьям и по возможности передать им кое-что из оружия. Она хотела прихватить парочку комбинезонов, которыми они могли прикрыть изорванную одежду, а сама она – свою полную наготу, но костюмы занялись от тела немертвого, превратившегося в горстку почерневшей золы. Огонь набирал обороты, и Кате стало по-настоящему страшно. Двигаться надо было как можно быстрее, иначе она рисковала сгореть заживо. Подлетев к груде земного оружия, она выхватила четыре меча, которые попались под руку. Ей повезло. Один из них по-прежнему был приколот к поясу, что давало возможность, прикрепить к нему лишние клинки. Схватить ножи или кинжалы девушка не успела. Жар становился нестерпим и подбирался все ближе. Катя ощущала, как начинают плавиться клеточки ее собственного тела. Подняв с пола плащ, который скинул ее незадавшийся любовник, она набросила его на плечи – неприятный запах зверя ударил в нос. Поморщившись, вампирша метнулась к выходу, по пути закрепляя на перевязи три из четырех мечей. Последний она держала в вытянутой руке, готовая ко всему.

Едва арка, отделявшая зал от темного, узкого коридора, осталась за спиной, огонь, успевший перекинуться на деревянную обивку и мебель, погас, словно по волшебству. В тот же миг взвыло нечто. Должно быть, это было нечто вроде магической сигнализации. У Шемякиной заложило уши, а по телу пробежала нервная дрожь. Кожу закололо от присутствия чужой магии. Значит, они все же ошиблись: не только зверолюди, но и колдовство охраняет древние катакомбы. Например, не дает разгореться огню, смертельному для оборотней. Это было ожидаемо, и все же Катя чувствовала себя обманутой. Выходит, они не могут распознать охранную магию Эрагаджуа – не хватает ни знаний, ни опыта, а значит, втрое больше опасностей будет подстерегать смельчаков, решившихся на побег.

Катя огляделась по сторонам. Она физически ощущала приближение оборотней, спешащих на подмогу товарищу. С тех пор, как «ухажер» превратился в пепел, прошло не больше минуты, но скорость его родичей не давала времени на передышку.

Шемякина бросилась туда, где в темном проеме скрывалась узкая лестница. По ней тюремщик привел пленницу на пир монстров, и именно по ней она теперь должна спуститься, чтобы освободить своих друзей. Едва достигнув первых ступеней, вампирша поняла, что есть еще одно обстоятельство, о котором она не подумала, пока все ее мысли сосредотачивались только на оборотне, возжелавшим провести с ней ночь. Оно стало непреодолимой помехой к тому, чтобы воссоединиться с маленьким отрядом, вместе с которым Шемякина планировала прорываться сквозь ряды врагов. У нее не было ключей от камеры, а без них отворить дверь, которую они с Пашей уже не раз пытались взломать, она не сможет. Это простое умозаключение поставило Шемякину в тупик, заставив замереть на месте. И как она раньше не сообразила? Можно было попробовать вернуться назад в залу и поискать там, но, скорее всего, туда уже налетели все обитатели катакомб. Выстоять одной против всех – нечего было и мечтать. В коридоре, где располагались камеры, постоянно дежурило несколько оборотней, естественно, они являлись и хранителями ключей, но у кого именно находился нужный ей, вампирша не могла даже предположить. Стражник, который обычно приходил к ним, чтобы принести еду и воду, был сегодня на празднестве, а значит, передал свои обязанности кому-то другому. Выяснить кому именно можно было только на месте.

Кате ничего не оставалось, как устремиться вниз в надежде придумать что-нибудь по ходу и действовать по обстоятельствам.

Лестница была очень длинной и практически не освещалась. Между пролетами она расширялась, и от нее отходили боковые коридоры, которые вели в различные помещения подземного городка, населенного чудищами. Что пряталось за массивными дверями, Шемякина не имела ни малейшего представления, но сейчас это ее не заботило. Она знала главное – где расположен выход на поверхность, так как сумела уловить дуновения свежего воздуха, долетевшие до вампирши, когда ее подводили к обеденному залу. Дверь на свободу располагалась на том же уровне, что и место, которое она с риском для собственной жизни предала огню.

Шемякина бежала так, как не бегала еще никогда. Ее скорости могли бы позавидовать иные немертвые, неспособные сдать элементарные нормативы на вступительном экзамене. Она и сама не верила, что ноги могут двигаться так быстро.

Грубая ткань плаща прикасалась к коже, неприятно царапая ее шероховатостями дешевой материи. Катя не обращала внимания на это неудобство, как и на то, что ступеньки становятся все круче и расположены практически отвесно к линии стены. Никаких поручней или чего-то еще, что могло замедлить падение с огромной высоты вниз, не было.

Катя цеплялась пальцами в каменные выступы, раздирая их в кровь. Боли не последовало: вампиры не способны ощутить ее, даже расставшись с головой, но оружие, покрытое темной жидкостью, начало скользить в руке, что делало ее уязвимой в бою.

Что-то несколько раз лязгнуло. Скрежет мелких металлических предметов друг о друга и характерный звук удара о землю заставил Катю остановиться. Она прислушалась, но ничего больше не происходило. Ни вздоха, ни шума шагов не было слышно за спиной. Девушка собралась уже продолжить головокружительный спуск, когда острый вампирский взгляд заметил нечто, возникшее словно из ниоткуда, несколькими ступенями ниже. Разглядеть, что это, в полной темноте она не могла. Пришлось осторожно приблизиться и наклониться – не хватало еще угодить в какой-нибудь хитроумный капкан наподобие тех, что земные охотники выставляют в лесах на дичь. От оборотней можно было ожидать всего, в том числе такой нелепой штуки, как мышеловка, появившаяся из воздуха.

Катя наклонилась так низко, что всерьез начала опасаться, как бы неизвестная напасть не ударила ее по носу. Ни капли света не проникало на этот отрезок лестницы, а потому даже совершенное вампирское зрение давало сбой. Пришлось подождать несколько драгоценных секунд, чтобы глаза привыкли к полной темноте. От нетерпения Шемякина едва не прыгала на месте. Когда зрение наконец восстановилось, она чуть не закричала от радости. Ожидание было многократно вознаграждено тем, что она увидела.

Еще раз внимательно вглядевшись в загадочный предмет, Катя на всякий случай поводила над полом руками, чтобы выявить чужую магию, способную заставить ее принять желаемое за действительное. Но таковой не обнаружилось, или вампирша снова не смогла распознать ее. В любом случае упускать возможность было глупо. Больше не медля, девушка протянула руку и схватила связку ключей, которые, судя по форме и размерам, вполне могли подойти к замочным скважинам камер.

Никакой реакции на ее прикосновение не последовало. Вампирша победно вскинула в воздух кулак и с двойным рвением полетела вниз по лестнице. Только сейчас она вспомнила, как тюремщик, когда привел ее в пиршественный зал, отдал что-то оборотню, которого она имела честь сжечь несколько минут назад. А тот, видимо, положил этот предмет в карман плаща, надетый теперь на девушку. Тогда Кате показалось, что она слышала некое звяканье, но потом вереница событий затмила короткий момент передачи ключей, стерев его из памяти.

Достигнув нижней площадки, вампирша остановилась. Дверной проем образовывал небольшой выступ, за которым можно было спрятаться и посмотреть, что творится в коридоре, ведущем к камерам. Катя притаилась за каменной кладкой и очень осторожно выглянула наружу.

Там было тихо и темно. Лишь один тусклый магический шар светился где-то посередине длинного, узкого прохода. Стены были исписаны неизвестными символами, должно быть складывающимися в слова на языке Эрагаджуа, и изрисованы картинками, на которых оборотни неизменно одерживали верх над своими врагами, разрывая их на части, праздновали победы или прогуливались среди странных, ни на что не похожих пейзажей. Все это Катя помнила по своему первому визиту в катакомбы, когда ее принесли сюда с поля боя, чтобы запереть в каменном ящике под неисчислимыми пластами земли и песка. Также она помнила две вереницы дверей, растянувшиеся по обеим сторонам коридора и расположенные так, чтобы ни одна не находилась напротив другой. Учитывая размеры камер и расстояния между дверями, можно было смело предположить, что стены тут очень толстые. Все это должно было помешать узникам наладить хоть какую-то связь и совершить организованный побег.

В настоящее время по коридору прогуливалось трое оборотней, что было значительно меньше, чем ожидал Паша, и значительно больше, чем Катя могла одолеть в одиночку.

Звери выглядели озабоченными. Должно быть, они слышали вой раненого товарища и заголосившую следом за этим сигнализацию. Однако, исполняя приказ, эта троица не имела права покинуть нижних помещений и теперь маялась неизвестностью и, кто знает, возможно, страхом. По крайней мере один из оборотней, на вид самый молодой, то и дело вздрагивал всем телом. В такие моменты по его лицу проходила рябь, и оно на миг принимало вид тигриной морды с длинными черными усами, что выдавало в нем зверя неземного происхождения.

Катя прикинула свои шансы. Чтобы добраться до камеры, в которой ее ждали друзья, надо было преодолеть больше половины коридора. Если считать от выхода, где она находилась сейчас, их дверь была двадцать четвертой и располагалась по правой стороне. Один из охранников стоял около второй камеры, прислонившись спиной к левой стене. Тот, что еле сдерживался от трансформации, находился на уровне двадцатой двери, а третий сидел в позе лотоса в самом дальнем конце. В любом случае, как только Шемякина сделает один-единственный шаг и окажется в зоне, слабо освещенной магическим шаром, ее тут же заметят все трое и нападут сообща. К тому же они могут поднять тревогу по мысленной связи, если таковая у оборотней имеется, или известить товарищей о саботаже каким-нибудь иным способом, аналогичным давешней сигнализации. В этом случае сюда сбегутся все монстры, которые пока рыщут на верхних уровнях, выглядывая убийцу своего начальника. В одном Катя не сомневалась: искать ее в самом низу катакомб никому не придет в голову. Оборотни, лишенные нормальных человеческих чувств, не допустят и мысли, что пленнице захочется сунуться в пасть ко льву, когда представилась чудесная возможность спастись, и все ради того, чтобы помочь другим.

Если бы у нее был хоть один взрывной артефакт или метательный дротик, хоть что-то, что могло на время погасить тусклый шар, болтавшийся под самым потолком! Катя огляделась по сторонам, надеясь найти камень, выпавший из кладки, или что-то другое, что можно было бы кинуть достаточно сильно и далеко, но ничего похожего не наблюдалось.

Времени размышлять было в обрез. У нее есть меч, есть ключи и есть три противника, превосходящие по силе. Лучше уже не будет, решила вампирша и, глубоко вздохнув, сделала стремительный шаг вперед, в один прыжок оказавшись рядом с первым оборотнем. Катя размахнулась и, воспользовавшись эффектом неожиданности, рубанула с плеча, отсекая голову не успевшему опомниться зверю. Оставалось только благодарить судьбу за то, что немертвые из Эрагаджуа, будучи сильнее, быстрее и умея двигаться с невероятной ловкостью, имеют значительно больше уязвимых мест, чем вампиры, которых убить можно, но исключительно спалив дотла. Оборотни, лишившись головы, уже не воскресали. Жуткие твари, получив хорошую рану, отправлялись в ад. Другое дело, что нанести точный удар и пробить прочную их шкуру, было крайне сложно. К счастью, после первого же выпада противников у Кати стало меньше на одного, что увеличивало ее шансы на победу.

Тело убитого чудища не успело упасть на каменный пол, когда двое его товарищей уже обернулись – один тигром с невероятными усами, другой волком. Словно по команде, стражники ринулись вперед. В животном облике они были намного сильнее, но и разум у них становился звериным. Это давало преимущество землянке.

Катя отступила на шаг так, чтобы спиной прижаться к стене и не дать окружить себя с двух сторон. Немертвые щелкали зубами, по очереди нападали и тут же отскакивали в сторону. Места для маневра в узком коридоре не хватало, и это сильно стесняло огромных мохнатых монстров. Если бы они могли размышлять так, как это делали люди, то наверняка приняли бы человеческий облик и с огромными алебардами в руках уже прикончили бы вампиршу. Но звери в данный момент полностью захватили их сознание. Им казалось глупым превращаться в существа более слабые и уязвимые.

Катя понимала, что рано или поздно огромные клыки дотянутся до нее и разорвут на куски, но сдаваться не собиралась. Она видела, как тесно зверюгам между двумя стенами. Они словно угодили в клетку и теперь скалились от собственной дурости. По крайней мере, именно такими мыслями Шемякина поддерживала свое мужество, раздавая удары направо и налево, но не находя у противников слабых мест. Меч отскакивал от толстой шкуры, не причиняя немертвым никакого вреда. Чтобы нанести сокрушительный удар, надо было как следует размахнуться, прицелиться, а главное – иметь неподвижную мишень, подставляющую голову на отсечение. Но рассчитывать на такую удачу не приходилось. Девушка понимала: ее задача – изловчиться и угодить монстру в глаз или в раззявленную пасть.

Рычание и вой оборотней, лязг ее меча и топот босых ног по каменной кладке подняли дикий шум. Воители и вампиры, запертые в камерах, подбегали к дверям и начинали долбить их ногами в тщетной попытке сорвать с петель. Никто не сомневался, что пришла помощь, и каждый мечтал лично поучаствовать в собственном спасении. Но двери, установленные много веков назад, держались крепко. Все, что могли пленники, это подбадривать сражающихся землян. Они искренне полагали, что там орудует минимум отряд, состоящий из нескольких групп.

Крики узников усиливали гам. Катя понимала, что вот-вот сюда сбегутся все монстры, какие есть в катакомбах. До тех пор ей надо прикончить своих противников и выпустить на волю друзей. Вампирша подумывала о том, чтобы помочь еще кому-то, но сильно сомневалась, что времени хватит подобрать ключи к нескольким камерам.

Зубы тигра щелкнули около уха девушки. Поглощенная своими планами, она ослабила оборону и едва не лишилась головы, что для вампира не было смертельно, но сводило к нулю любые надежды на успех мероприятия. Шемякина отпрянула, едва не угодив на клык к волку, но тот уже отскакивал назад, а потому касание острых зубов пришлось по правому предплечью девушки и вреда не причинило.

Катя зашипела от ярости и досады. Меч несколько раз перекувырнулся в воздухе и с неожиданной точностью угодил в нос одному из монстров. В пылу битвы вампирша не сразу поняла, какому именно. Да и была ли разница? Главное, она осталась один на один с врагом, а значит, теперь ее шансы одержать победу составляли пятьдесят на пятьдесят.

Перехватив клинок поудобнее, Катя вновь ринулась в бой. Сейчас не тот момент, чтобы щадить себя. Слишком много зависело от этого поединка, и она знала, что обязана выиграть.

Алина, Паша и Маша, как и их соседи по камерам, подбежали к своей двери, но, в отличие от остальных, они не верили в спасительный отряд. Каждый догадывался, что с происходящим снаружи как-то связана Катя, только как именно, предположить не могли. Одна вампирша физически не могла наделать столько шума, по крайней мере, так им казалось. К тому же друзья не знали, откуда у Шемякиной оружие. Но даже если она сумела его раздобыть, бой шел не на равных, и надежды не было.

– Может быть, нам прислали помощь? – неуверенно спросила Маша, когда ей надоело надрывать глотку, подбадривая неведомых спасителей.

– Ты в это веришь? – скептически поинтересовался Паша, волнение которого достигло своего апогея.

– А почему бы нет? – вопросом на вопрос ответила вампирша и снова принялась голосить.

Паша переглянулся с Алиной – единственным в этой камере человеком, разделявшим его волнение и не верящим в чудеса. Они оба понимали, что их господам сейчас есть о чем подумать, помимо горстки вояк, оказавшихся в трудном положении. Вряд ли за те несколько дней, что пленники провели в катакомбах, ситуация на поверхности сильно изменилась, и земляне обрели неведомую доселе мощь, научившись противостоять оборотням и их создателем. Впрочем, последних никто не видел. Лишь разрушительное действие страшного колдовства кое-кто успел испытать на собственной шкуре.

– Ох, не нравится мне это, – озвучивая мысли Павла, произнесла Серебряная.

– А мне-то как не нравится, – вздохнул Коледов, – учитывая, что Катька сейчас по ту сторону двери, и я не имею ни малейшего представления, где именно.

– Да помолчите вы, наконец! – огрызнулась Машка. – Там что-то изменилось, слышите, как тихо.

За дверью и правда стало тихо, даже тише, чем в обычные дни, когда до узников доносился звук шагов тюремщиков, эхом отражавшиеся от каменных стен. Грохот недавней битвы исчез, смолкли крики товарищей по несчастью. Казалось, кто-то накинул на катакомбы сеть заклятия неслышимости.

Трое друзей замерли, прислонившись к двери. Они ловили каждый шорох, который мог донестись до них снаружи, но тщетно. Каждый готовился ко всему на свете, не зная, о чем следует думать в первую очередь. Ждать беды или все же спасения, надежды или разочарования, помощи или смерти? Никто не мог ответить на эти вопросы, а потому страх прокрался внутрь тесной клетушки, ставшей их общим негостеприимным домом.

Лязг металла разорвал тишину. Насколько можно было судить сквозь толстые стены, что-то происходило аккурат перед их камерой. Напряжение возросло в геометрической прогрессии.

– Готовьтесь к бою, – распорядился Паша, – но первыми не нападайте, сперва надо разобраться, кто к нам пожаловал.

– Готовность один, – подтвердила Алина.

– Готовность один, – отозвалась Маша. Ее голос слегка дрожал.

Аня застонала в своем болезненном полусне, словно желая присоединиться к товарищам.

За дверью продолжалось некое шевеление. Казалось, кто-то пытается вставить ключ в замочную скважину, но у него не получается.

– Перепились они там, что ли? – с недоумением спросил Паша, следивший за каждым невидимым ему движением неизвестного, копошащегося по другую сторону прочной преграды.

– Они немертвые, они не пьют, – ответила Алина.

– Уверена? – Пашины глаза сверкнули в темноте.

Серебряная не стала спорить, так как ключ, в чьей бы руке он ни находился, наконец вошел в замок. Раздался тихий щелчок. Трое узников отлетели к противоположной стене, принимая боевые стойки. Как раз в это мгновение дверь со скрипом распахнулась.

– Коледов, лови! Живо! – прокричала Катя, отстегивая первый меч и кидая его в темноту. Глаза, привыкшие к тусклому освещению коридора, не видели, что творится в камере, но Катя знала, что пленники давно адаптировались к окружающей черноте, и не ошиблась. Паша среагировал молниеносно. Долгие месяцы учебы и последовавшая за ней практика дали о себе знать. Он поймал оружие точно за гарду, прежде чем оно со звоном коснулось пола.

– Алина! – Катя швырнула второй меч, удостоверившись, что первый достиг цели. Войти в камеру девушка не решалась, опасаясь, что кто-нибудь из оборотней как раз спустится на нижний ярус и захлопнет дверь за ее спиной, как только она переступит порог.

Серебряная, уже готовая к тому, что следующий меч полетит именно ей, ловко перехватила его высоко в воздухе.

– Машка!

Вампирша не сплоховала, хоть и двигалась не так ловко, как старшие товарищи.

– Путь свободен, давайте убираться отсюда, – прошептала Катя.

– Где охранники? – деловым тоном спросила Алина, ее интересовал полный боевой расклад их операции.

– Трое, дежурившие в коридоре, мертвы, – Катя махнула рукой в сторону лестницы, где грудой возвышались три мертвых тела, принявших свое человеческое обличье. О том, как она убила последнего зверя, вспоминать совсем не хотелось. Пожалуй, так близко от смерти Шемякиной бывать еще не доводилось. Неполная доля секунды решила, быть ее голове откушенной или острому мечу вонзиться в желтый глаз волка. В этот раз удача оказалась на стороне вампирши, но страх, который она испытала в тот злосчастный миг, все еще бился раненой птицей у нее в груди. – Еще один, главарь, случайно сгорел на верхнем ярусе.

– Случайно? – хмыкнул Паша, глядя на жену с откровенным восхищением.

– Почти, – уклончиво ответила Катя. – В любом случае, там была какая-то магия, она не дала пожару разойтись и включила сигнализацию. Поэтому на верхнем ярусе сейчас около тридцати, может, тридцать пять оборотней, и все ищут меня. Если хотите прорываться – сейчас самое время. Второго шанса не будет.

– Маша, хватай Аню, – распорядился Паша. – Я не смогу спать спокойно, если брошу ее здесь.

– Сам бы и брал, – фыркнула вампирша, но спорить не стала. Она быстро сгребла раненую с пола и перекинула через плечо.

– Катя, как ты открыла дверь? – в голове Алины зрела очень дерзкая идея.

– Ключами, они оказались в этом плаще, – Шемякина передернула плечами, демонстрируя новый наряд, который был размеров на десять больше нужного ей.

– Полагаю, там есть ключи от всех камер? – продолжила допрос Алина. Катя кивнула. – Дай их мне, – попросила Серебряная, протягивая руку.

– Что ты задумала? – уточнил Паша. Он уже начал понимать, что хочет сделать светлая, и теперь старался решить, нравится ему это или нет.

– В бою я все равно слабее вас, поэтому на острие идти вам. Вы сможете уложить нескольких оборотней, но этого недостаточно, без защитных костюмов малейшая царапина повредит вашу кожу, а это может привести к возгоранию от их магии, или яда, или чем там обработаны клинки. Нам не прорваться, если мы попытаемся сделать это вчетвером. Нужна помощь, и она у нас есть. За этими дверями полно наших соотечественников. Если удастся открыть хотя бы пару камер, мы получим в свое распоряжение дополнительные руки, ноги, а может и клыки. Кое-кого сможем вооружить… – Алина кивнула в сторону трупов.

– Они дрались в облике зверей, – неуверенно сообщила Катя.

– Неважно. Оружие при них было. Вон оно валяется – в сторонке. Если наших будет достаточно много, здесь воцарится хаос.

– Мы потеряем много времени, пока будем подбирать ключи. К тому же здесь каждый сам за себя. Всем не выжить, это просто невозможно, – с сомнением покачал головой Паша.

– Естественно, мы не будем защищать любого воителя, которому не хватит оружия. Не в этот раз, – резко бросила Алина. Ей претила мысль о том, что придется бросать землян на произвол судьбы, но здравый смысл подсказывал: это их единственный шанс, да и у тех, кто сейчас находится взаперти, другого не будет. После мятежа катакомбы станут охранять так, что муха не пролетит незамеченной.

– Ладно, светлая, дерзай, – согласился Паша. – Только быстро. Катя дай ей ключи.

Алина поймала связку и подбежала к ближайшей двери. За ней послышалась какая-то возня. Возможно, узники слышали их разговор и теперь готовились к попытке побега.

Паша и Катя заняли оборонительную позицию в начале коридора, практически у самого выхода на лестницу. Оборотням придется спускаться по одному – двоим в таком тесном пространстве не разминуться. Это даст преимущество вампирам. Если повезет, они воспользуются эффектом неожиданности и убьют парочку монстров, как только те достигнут последней ступени.

Маша, держа на руках Аню, стояла за спинами друзей. В любой миг она была готова положить свою ношу и присоединиться к товарищам, поддержав их силой своего клинка.

Первый ключ, который опробовала Алина, не вошел в замок. Девушка чертыхнулась и принялась за второй, затем за третий, но с тем же успехом. Только шестая попытка увенчалась успехом. Ключ втиснулся в узкую скважину и дважды повернулся. Тяжелая дверь со скрипом распахнулась. На пороге возникли четыре силуэта. Две девушки-вампирши на службе Донга Темного Воина и два парня. Один из них был воителем Марии Аделаиды Великолепной, второй принадлежал воинству Тревора Кровавого Бога. Компания подобралась разношерстная.