Текст книги "Правила сближения"

Когда в соседнем ряду появился разрыв, Магдалин быстро перестроилась и влилась в вереницу машин. Рядом грозно рычал двигатель большого грузовика, сбоку и сзади кто-то раздраженно посигналил, возможно ругая за непредсказуемость. Магдалин поняла, что к машине еще нужно привыкать. От собственных неожиданных действий ее бросило в жар, и она подметила, что столь удачно проведенный маневр вовсе не повод считать себя крутым водителем.

На стоянке возле школы было полно автомобилей, и Магдалин, не привыкшей к габаритам своей машины, не сразу удалось приткнуть «Импалу». Зато без любопытных взглядов детей и взрослых точно не обошлось. Водитель школьного автобуса глазел в ее сторону, как и двое родителей из соседних машин. Группа старшеклассников сидела на трибуне теннисного корта. Раздался взрыв дружного хохота. Магдалин показалось, что они смеются над ней, но ребята просто смеялись над своим товарищем, который упал, неумело взяв мяч.

Преодолев смущение, Магдалин вышла из машины и заперла дверцы.

– Мисс Фитч, здравствуйте! – раздался звонкий детский голосок, и кто-то метнулся к ней на тротуар.

Это был Ян Локвуд – тот самый мальчуган, которому бесконечно доставалось от одноклассников.

– Какая красивая у вас машина! – подметил Ян, широко улыбаясь. Огненно-рыжий, двух зубов не хватает.

Его неизменные враги – восьмилетние близнецы Джейсон и Лидия – стояли рядом, их взгляды, направленные на Яна, были холодными, изучающими. Магдалин вспомнила, что хотела поговорить с этими ребятами по поводу их жестокого обращения со сверстником.

Когда Ян побежал в класс, она привлекла внимание Джейсона и Лидии просьбой сходить с ней в учительскую, принести пособия на урок.

Джейсон вроде обрадовался и вопросительно посмотрел на сестру, но та отнеслась к предложению без особого воодушевления, из чего Магдалин сделала вывод, что именно Лидия является заводилой.

Только когда они поднялись на крыльцо школы, девочка поняла, что спорить с учительницей не стоит, и перехватила инициативу – забежала вперед и стала подгонять Джейсона.

– Лидия, чем планируешь заняться летом? – поинтересовалась Магдалин.

– Еще не знаю, мисс Фитч, – равнодушно сказала девочка.

– Мы, наверное, поедем в штат Мэн, – ответил за нее брат. – У папы там тетя живет. На самом море.

– Вот как? Я тоже собираюсь на Восточное побережье, в Бостон. – Магдалин улыбнулась.

– У нее катер есть, и еще собака, и новый дом.

– Не дом новый, а катер, придурок! Дом старый, – поправила его сестра.

– Сама такая! – огрызнулся Джейсон и едва не вцепился ей в волосы.

Магдалин взяла их за руки, развела.

– Ребята, когда я была в вашем возрасте, у нас в классе был один мальчик, который все время всех обзывал и обижал. – Она старалась, чтобы голос звучал без нажима, но убедительно. – И, представляете, как всем неловко было с ним общаться, когда мы стали взрослыми. Он стал таким тихим, вроде без особых заскоков, но все-то его помнили как гадкого мальчишку. Слава богу, ему хватило ума критически отнестись ко всему, а у некоторых одноклассников он даже потом просил прощения.

– И они его простили? – спросил Джейсон, поглядывая на сестру.

– Не думаю, что все. К сожалению, он часто позволял себе очень нехорошие поступки.

Лидия промолчала, но Магдалин надеялась, что ей удалось пробудить в ребенке что-то хорошее.

– Ну ладно, поспешим, а то я все не смогу унести, да и звонок скоро.

Она открыла дверь и пропустила вперед близнецов. Забрав пособия, вместе с близнецами она вышла из учительской. Джейсон умчался в класс, а Лидия попросила Магдалин задержаться и неожиданно огорошила ее странным вопросом:

– Мисс Фитч, а правда, что красивые женщины бывают несчастны гораздо чаще, чем некрасивые?

Магдалин замерла с раскрытым ртом, не зная, что и ответить. В ее понимании Лидия была очень симпатичной девочкой и, вероятно, могла примерить эти слова на себя, но странно, что в таком возрасте ее беспокоит эта тема.

– А почему ты задаешь такой вопрос?

Лидия наморщила лобик.

– Я думала, вы знаете на него ответ. Моя мама красивая женщина, но с папой рассталась. А мы с Джейсоном остались с ним. – Она говорила как взрослая. – Только Джейсон правда придурок – он глупый и ничего не понимает. Та тетя, про которую он говорил, на самом деле никакая не тетя нашему папе, а просто новая женщина. Они собираются жить вместе.

– Но папа ведь любит вас. И не собирается ни на кого променять.

– Хорошо, если бы так, – вздохнула Лидия. – Только мне маму жалко. У папы денег больше, и он нанял адвоката, который добился, чтобы нас оставили ему. Так мама говорит. Она красивая. Только несчастная.

Вот так Магдалин стала свидетелем чужой трагедии, частично объясняющей поведение ребенка. Она была удивлена, что Лидия вдруг решилась раскрыть перед ней душу. Она надеялась, что и впредь будет поддерживать с этой девочкой тесный контакт. Но все-таки на вопрос Лидии она не ответила. Чтобы ответить на него, нужно еще решить, считает она себя красивой женщиной или нет. Вероятно, ребенок считает, что, да, она красива.

Магдалин задумалась. Возможно, дети острее чувствуют, счастлив человек или нет. Что, если задать вопрос Лидии – почему ты решила, что я несчастна?

Впрочем, лучше не будить спящую собаку…

5

Весь следующий день Николас провалялся в постели и только ближе к вечеру отважился выйти из дома. Сестра куда-то увела Марвина, а сама уехала на новую работу. Николас же маялся у себя в комнате, изнемогая от скуки. Спал, смотрел в потолок, тупо глазел в телевизор, один раз выбрался на кухню, где поел, да и то без особого аппетита.

Когда такое пребывание порядком ему опротивело, он отправился к Диону, но того не оказалось ни дома, ни в магазине. Похожая на суровую библиотекаршу тощенькая пожилая женщина в очках, работавшая у Диона продавцом, сказала, что тот пропал еще со вчерашнего вечера. Оставил ей ключи, кассу, а сам исчез – не отвечает даже на телефонные звонки.

– Все время выключено. Я уже не знаю, что делать. Если бы он мне не сказал, что в течение двух дней я ничего не должна предпринимать, я бы давно позвонила в полицию.

– Двух дней? – переспросил Николас. – Что он еще говорил?

– Мне кажется, он хотел что-то вам передать на словах. Я хочу решить свои проблемы – так он сказал. А еще говорил, что Николас поймет.

– Спасибо, – поблагодарил Николас и вышел.

Он знал единственное место, где с большой вероятностью можно найти Диона. Это был игровой клуб «Четыре короля». Если там кто-то видел этого примечательного внешне человека, то обязательно подскажут.

Среди бела дня в огромном клубе, способном вместить в себя сотни, если не тысячи человек, собирались главным образом разные бездельники обоих полов, к вечеру подтягивались отцы семейств, а порой даже замужние дамы разных возрастов, растрачивающие свои и чужие деньги. Полно было молодежи и стариков пенсионного возраста. Всех их объединяло одно – страсть и азарт, возможно даже идущие вразрез с человеческим долгом и совестью. Дион почти не играл, но общался с публикой. Говорил – ищет типажи для своего нового произведения, на этот раз настоящего большого романа, главным героем которого, естественно, будет человек, болезненно увлеченный игрой. Николас как-то сказал Диону, что эта тема порядком избита, на что Дион возразил – у него будет нечто особенное.

Охранник на входе ничего не мог сказать – вчера он не работал, а сегодня Дион еще не появлялся. Николас прошел внутрь, осмотрелся, заглядывая в каждый зал, где собирались игроки по интересам: карты, рулетка, бильярд, боулинг и прочее. Не найдя знакомых, он направился в ресторан и подошел к чернокожему бармену, которого звали Эдди-Жонглер – тот не упускал любой возможности продемонстрировать фокусы с барменскими принадлежностями.

– Привет, Эдди!

Жонглер встретил его белозубой радостной улыбкой:

– А, Николас Грэмм! Какими судьбами?

– Да вот, приятеля ищу, – ответил Николас.

– Уж не Диона ли Гамлина?!

Эдди ловко схватил бокал, тот крутанулся на лету и вдруг оказался прямо перед носом Николаса. Через две секунды он был полон.

– Коктейль «Напористая Сью», – улыбаясь, сказал Эдди. – Неправда ли, приятно пахнет абрикосом?

– Спасибо. – Ник машинально принял бокал, но вспомнил, что за рулем, и отставил. – Так он был здесь?

– О-о-о! – Улыбка Эдди стала еще шире, что говорило о невероятной степени накала его эмоции. – Он тут вчера такое учудил! Так ты ничего не знаешь?

Николас отрицательно качнул головой, Эдди рассмеялся и стал рассказывать.

Из его рассказа выходило, что Дион вчера явился с интересной девицей. Причем такой очаровательной, что все здешние обитатели, прекрасно знавшие Диона, пришли в восторг от его выбора. Из того, как Эдди описал девицу, Николас понял, что речь идет о той самой «маленькой, умненькой и хорошенькой» девушке, с которой его друг познакомился в магазине.

Естественно, все наперебой стали рассказывать ей о достоинствах Диона, расхваливали его, кто как мог. Диона здесь действительно любили. Он всегда мог зажечь смешным анекдотом, интересной историей, умел найти нужные слова утешения для проигравшего. Для некоторых был живым талисманом.

Идиллия кончилась, когда в клуб нагрянули двое мордоворотов во главе с болезненно хмурым типом (и снова Николас вспомнил рассказ Диона, где был описан мужчина с блеском долларов в глазах).

– Короче, это был то ли муж, то ли дружок той девицы! Заявился с телохранителями. Какой-то богатенький юноша, видимо…

Мордовороты оттеснили Диона, но тот воспротивился, им пришлось скрутить ему руки. А когда хмурый прилюдно назвал его пассию девицей легкого поведения, а говоря проще – шлюхой, Дион и вовсе не выдержал, вырвался и съездил хмурому по уху. Потом завязалась драка. Сначала крепко досталось Диону, а потом уже публика, выйдя из оцепенения, накостыляла этим троим по полной программе. Даже Эдди не удержался и приложил парочку раз.

– Да я бы им вообще ноги повыдергал! Пришли, понимаешь, три мурла права качать! Полиция приехала. Но наших никто не выдал!

Слушая его, Николас живо представил себе вчерашнюю историю. Судя по тому, что некоторые светильники висели криво, а одно из зеркал в стене покрылось трещинами – вчера здесь не было скучно.

– И куда Дион делся после этого? – подвел к главному Николас.

– Как куда? – Эдди даже удивился. – Да он в больнице! Досталось ему сильно. А тех куда увезли, не знаю. Может быть, даже в морг. Шучу, конечно.

Николас поблагодарил его и спросил, в какую больницу доставили Диона. Эдди рассказал, а когда Николас уже собрался уходить, окликнул его:

– Эй, Никки! А как поживают твои жестянки?

– Прекрасно поживают, – поморщился он.

– Ну передавай им привет!

Николас отыскал Диона в муниципальном госпитале, куда его увезла «скорая». Помимо него в палате лежали еще человек шесть – все в одинаковых пижамах, кроме Диона, для которого не нашлось нужного размера.

– Ну брат, я все знаю! – произнес Николас, едва увидел друга.

Распластавшись на кровати в позе лишенного силы Самсона, остриженный, как и знаменитый герой, Дион кисло улыбался. Сквозь марлевую повязку на его голове проступало розово-красное пятнышко.

– Привет! – прохрипел он.

– Здорово, герой! – Николас протянул ему руку. – Значит, решил разобраться со своими комплексами?

– Как видишь! – На этот раз улыбка Диона получилась прежней. – Присаживайся.

Николас придвинул стул к кровати и сел в изголовье.

– Болит?

– Еще как. Главное – вот здесь болит! – Дион приложил руку к сердцу. – Не знаю, как теперь мне с ней встретиться. С Рейчел.

– Так ее зовут Рейчел? А я думал, Далила. Самсон и Далила, разузнавшая секрет, как погубить героя, – рассмеялся Николас.

– Это не смешно. Мне хорошо было с ней. Если бы не этот… ее дружок… – Дион сморщился, словно от боли. – Но она молодец. Хотя я не уверен, что это не было для нее просто развлечением. Впрочем, давай не будем об этом.

– Как скажешь, – согласился Николас, хотя ему все было интересно.

Они сменили тему. Дион рассказал, что пробудет под наблюдением врачей еще как минимум три-четыре дня. А Николас поделился своей бедой.

– Вот, значит, как, – нахмурился Дион, выслушав его историю. – Выходит, этот Хьюберт все-таки учинил тебе пакость.

– Да не в нем дело. Во мне, – ответил Николас. – Вот ты ведь справился со своей проблемой…

– Где справился-то?! – Говорить громко Дион не мог, но явно выказывал недовольство собой.

– Ну как. Отважился пригласить Рейчел на свидание. В свое излюбленное место.

– Если бы только это могло все решить. – Дион вздохнул. – Тот парень, который за ней ухаживает, знаешь кто?

– Кто?

– Брат племянника сына сенатора штата, между прочим.

– Какое длинное родственное звено, – рассмеялся Николас.

– Одним миром мазаны. У них в семейке бабок немерено. Неужто она предпочтет никчемного владельца книжной лавки богатенькому Риччи?

– Ну уж никчемного. Ты это брось!

Николас решил, что лучше сменить тему. Только он собрался задать какой-нибудь отвлекающий вопрос, как вдруг заметил, что головы пациентов разом повернулись к дверям палаты. Ему стало любопытно, и он посмотрел в ту же сторону.

На пороге стояла молодая женщина, которую Дион имел полное право назвать самым очаровательным созданием на свете. Даже не будучи телепатом и провидцем, Николас понял, что эта женщина и есть Рейчел. Она нерешительно, словно стесняясь спросить, рассматривала лежавших.

Дион забеспокоился.

– Чего там? – Он вывернул шею, но замычал от боли и откинулся на подушку.

– Тебе повезло, чувак! – произнес Николас. – Все твои проблемы решились сами собой. – Он поднялся со стула и позвал: – Рейчел!

Женщина слегка удивленно посмотрела на него. Она не могла видеть кровать Диона, скрытую от нее выступом стены.

– Надеюсь, это именно тот, кого вы ищете? – улыбаясь, громко произнес Николас и снова повернулся к Диону: – Пожалуй, я пойду.

Он пожал другу руку и, пройдя навстречу Рейчел, ощутил нежный аромат ее духов. Диона, пожалуй, можно признать самым счастливым человеком.

– Рейчел! Я верил, что ты придешь! – услышал он по-детски надрывный голос друга. Взрослые влюбленные, они ведь как дети.

По дороге домой Николас думал об этой трогательной встрече.

Что ж, Дион сумел перешагнуть через себя. Решительно и твердо. А главное, как быстро! Я поражен его отвагой. Да, это можно назвать отвагой – он ведь отважился на поступок. Увел женщину, которую посчитал идеальной спутницей жизни, да еще у кого! Лишь бы без последствий обошлось. Но теперь трудно предположить, что Диона могло остановить это обстоятельство. Вот оно – дерзновение. А я – оказался смешон тогда, во время первой встречи с Магдалин, да и позже, в доме мисс Дэннисон, где вполне мог наплевать на старухину машину и пойти за девушкой. Или в тот момент, когда, как трусливый заяц, затаился в кустах и подслушивал, а ведь вполне мог выйти и признаться, что влюблен. А там будь что будет. То же самое – вчера.

Но о вчерашнем дне Николасу думать не хотелось…

Проезжая соседними от дома кварталами, Николас заметил, что снова невольно свернул на ту улицу, где когда-то жил дядя Майк. Вскоре показался этот хорошо знакомый ему дом, где теперь живет Магдалин с подругой.

Николас, возможно, проехал бы мимо, поскольку так и не решил для себя, как объясниться с Магдалин. Но рядом с домом он увидел автомобиль, который он узнал бы и вслепую, на ощупь.

«Импала»!!!

На автомобиле стоял номерной знак – как положено для авто, имеющего хозяина.

Значит, Магдалин все-таки купила эту машину!

В первую минуту Николас ощутил острую злобу на самого себя – что не смог отговорить. Сглупил, понадеялся.

Чуть позже в нем очнулось понимание того, что вся эта история рассматривается им сквозь призму собственного отношения к выдумке.

Ну что – ну «Импала». Ну выдумал Хьюберт историю, правдоподобность которой ты оцениваешь лишь на «подтверждении» Рода, который ничего конкретного на самом деле не говорил.

Нужно понимать эту историю совсем по-другому, рассуждал Николас. Посуди сам – вырисовывается строгая цепочка событий. Сначала ты переписываешься с Магдалин, потом назначаешь ей свидание. Свидание провалилось, но вскоре ты сталкиваешься с ней в доме мисс Дэннисон. Потом вдруг оказывается, что Магдалин живет там, где когда-то давно жил дядя Майк, твой так и не состоявшийся отчим, но все равно дорогой для тебя человек!

Ничего себе совпаденьице, а, Ник?! Чуешь, чем пахнет? Еще нет? Слушай дальше.

Магдалин хочет купить машину. И для этого она отправляется в «Пять колес», как будто в Чикаго других автосалонов нет. А «Пять колес» – это та фирма, в которой ты, Ник, слава богу, отбарабанил много лет.

Подходим к последнему пункту. Магдалин с подругой выбирают машину. И почему-то, уж не знаю, в чем здесь секрет, они выбирают именно тот автомобиль, который вызывает у тебя столь противоречивые эмоции. Согласись, Ник, разве к каждой машине ты испытывал подобное неравнодушие?

Еще раз посмотри, какая проявляется картинка. Тебя и Магдалин соединяют какие-то вещи или обстоятельства. Это как будто знаки, метки судьбы. Разве ты веришь в случайности, Ник? Никаких случайностей в жизни не существует, и ты это отлично знаешь, приятель!

Этот автомобиль – знак! Николас – это очередной знак! Вспомни, как поступил твой приятель Дион Гамлин!

Рой мыслей в голове, как будто Николас говорил не сам с собою, а с каким-то сверхъ-естественным существом, являющимся его «я» и «всевидящим оком» одновременно. И если бы этот мысленный поток не затих, Николас мог бы просидеть неподвижно в салоне своего пикапа хоть целую вечность.

Когда способность адекватно воспринимать окружающий мир вернулась к нему, он заметил, что из дома вышли Магдалин и ее подруга. Как только они сели в «Импалу», Николас решил, что отправится за ними.

Оказалось, это не так уж сложно – ехать все время за машиной, особенно если водитель ее во всем придерживается правил. Николас держал нужную дистанцию, правда стараясь не допустить, чтобы между ним и «Импалой» вставало больше одной машины.

Поездка оказалась недолгой – вскоре Магдалин прижала автомобиль к тротуару возле незнакомого Николасу ресторана. Девушки вышли, и к ним вдруг приблизился какой-то парень. Спутница Магдалин заговорила с ним, а Николас издалека признал в парне Хьюберта Лейка.

А этот здесь что делает?!

По ужимкам Хью можно было судить, что он имеет намерения в отношении подруги Магдалин. Николас пытался вспомнить ее имя. Тереза? Табита? Нет, кажется, что-то уменьшительно-ласкательное. Вроде от Беатрис. Точно – Трикси!

Когда Трикси и Хьюберт первыми исчезли в дверях, Магдалин какое-то время – буквально секунды – все еще оставалась на улице, как будто сомневалась в необходимости быть здесь. Потом нерешительно вошла в ресторан.

Николас подъехал ближе. Сквозь большие стекла часть зала хорошо просматривалась с улицы, и Николас даже увидел Хьюберта, ведущего девушек к столику. Можно было понаблюдать за ними из машины, но парковка, разместившаяся в тесном пространстве между соседними домами, предназначалась только для посетителей, а в других местах висели запрещающие знаки. Что ж, придется зайти. Только как это сделать незаметно?

Появление Хьюберта сломало все его планы. Он уже вполне созрел, чтобы подойти к Магдалин и объясниться. Николаса не смутило бы и присутствие подруги. Но вот Хьюберт!.. Черт бы его подрал!

Он загнал пикап на площадку, получил от парковщика жетон. Недолго постоял, внутренне собираясь и раздумывая, правильно ли поступает. Правильно ли будет сейчас занять позицию наблюдателя? Если бы не Хьюберт…

Николас вздохнул и открыл дверь.

Он не особенно любил всевозможные кафе, рестораны, предпочитая им закусочные и бистро, которые многие пренебрежительно величали харчевнями. И не упускал случая купить съестное у обычного лоточника. В заведениях, где все подчинено особенному порядку, он чувствовал себя неловко. Так и сейчас – замер на входе, не зная куда приткнуться. Заметил, что столики в том месте зала, где разместились Магдалин, Трикси и Хьюберт, расположены в нишах, красиво отделанных замысловатой каменной кладкой. Ниши были неглубокие и дополнительно отделены друг от друга плотными шторами. Если удастся занять соседний столик, его не будет видно.

Осознавать себя подглядывающим и подслушивающим было противно, однако в тот момент Николас посчитал, что так нужно. Что это допустимо, если может помочь в главном – улучить возможность поговорить с Магдалин. Вероятно, из разговора он сумеет узнать о ней побольше, получше понять ее. И он снова с неприязнью подумал о так некстати появившемся Хьюберте, которого сейчас по сути ненавидел – мало того что тот послужил причиной его увольнения, так еще и мешает. Говорить с Магдалин при нем Николасу казалось совершенно невозможным.

Но когда Николас, обойдя зал кругом, устроился по соседству, он подумал вдруг, что ему бы очень не понравилось, если бы он вдруг узнал, что стал жертвой слежки. Вряд ли то же самое понравится Магдалин. Она, конечно, ничего не узнает, но факт остается фактом – сможет ли она простить его, если знакомство их состоится исподтишка?

И Николас уже собрался выйти из-за шторы-ширмы, и ему было начхать на Хьюберта, как вдруг он услышал голос бывшего коллеги:

– А мне, поверите, жаль, что Николаса выставили из салона. Он был отличный парень!

«Был»? Еще чего «хорошего» скажешь? Николас аж покраснел от желания выскочить из укрытия и высказать Хьюберту все, что о нем думает, но теперь уже было поздно. И Николас заставил себя опуститься на стул.

– Почему именно был? – спросила Магдалин. Ее голос звучал недовольно, как будто она осуждала Хьюберта.

– Да нет, я это так. – Хьюберт вопросительно посмотрел на Трикси, ища поддержки.

Девушка вступилась за него:

– Не придирайся к словам, Лин!

– Я не придираюсь, – ответила Магдалин, – просто мне не нравится, когда о человеке говорят в его отсутствие.

– Она у нас правильная, – сказала Трикси. Без желания подколоть, хотя это и прозвучало грубо.

Официант принес заказ, чем немного разрядил обстановку. Пока он расставлял блюда, Трикси заинтересованно разглядывала еду, да и Хьюберт ощущал легкое чувство голода. Магдалин же к появлению официанта отнеслась равнодушно, зато хоть могла осмотреться. Ей здесь определенно нравилось. Уютно, красиво, без вычурности и снобизма в оформлении интерьера. Она невольно подумала, что это место больше сгодилось бы для свидания, нежели то, где она назначила встречу с Николасом. И почему она о нем не знала раньше? И впредь пригодится ли ей это знание?

– Между прочим, мы собираемся в путешествие, – заявила Трикси, обращаясь к Хьюберту.

Магдалин бросила взгляд сначала на нее, затем на Хьюберта.

– Вот как? – удивился он. – Куда же, если не секрет?

Со стороны могло показаться, что Трикси без всякой причины слегка изменилась в лице и недоуменно посмотрела на подругу. На деле же Магдалин съездила ей туфлей по щиколотке, да больно.

«Ты чего?» – вопрошала взглядом Трикси.

Но Магдалин просто не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об их поездке. Особенно о подробностях, не говоря уже об истинных причинах такого решения. Как знать, насколько любопытен этот Хьюберт. А Трикси никогда не отличалась молчаливостью.

– Может быть, ты расскажешь?! – нашла выход Трикси.

– А что говорить, прокатимся да и все. – Магдалин улыбнулась, глядя на Хьюберта.

Тот тоже улыбнулся, понимающе хмыкнул и принялся за еду. Прежде чем последовать его примеру, Трикси показала подруге язык.

У Магдалин совершенно пропал аппетит. Она заметила, что к ним снова направляется официант с подносом. Разве они что-нибудь еще заказывали? Но тот зашел за ширму в соседний закуток. Когда штора колыхнулась, Магдалин не могла видеть сидевшего там мужчину – только часть спины и руку. Но даже короткого мгновения достаточно было, чтобы оценить этого человека – развитые мышцы, неброская одежда, скромные жесты. По заказанным незнакомцем блюдам в нем сразу можно было определить человека простого, не гурмана – бифштекс с жареной картошкой, стакан апельсинового сока и пара сандвичей. Мог бы ей понравиться человек такого типа? Пожалуй, это вероятно, но только если при этом у него неплохо развит интеллект. А красота – имеет ли она значение?

Магдалин хотела снова взглянуть на незнакомца, но официант уже вышел, и занавесь вернулась на прежнее место.

Не подозревая о том, что его только что едва не раскрыли, и вяло расправляясь с едой, Николас прислушивался к голосам. Болтал в основном Хьюберт – это было в его манере. Иногда в разговор вмешивалась Трикси. Из особенностей ее речи, интонации можно было сделать вывод, что она неравнодушна к Хьюберту – когда она к нему обращалась, слова ее приобретали нежный оттенок.

И почти совсем молчала Магдалин.

Все, что Николас мог узнать, все, что было для него важным, он узнал – девушки намерены отправиться в путешествие. Надо полагать, на купленной «Импале». Значит, если они уедут в ближайшие дни, то Магдалин он увидит еще не скоро.

Ему нестерпимо захотелось уйти. По счастью, в ресторане стало оживленнее, и он мог сделать это без особой конспирации. Он решил расплатиться наличными, вложил в меню несколько купюр, обошел стол, чтобы выйти с другой стороны, и медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, направился к выходу.

Его никто не заметил, поскольку разговор между троими в соседнем закутке вновь вернулся к вчерашнему происшествию, самым непосредственным образом имевшему отношение к Николасу.

– А все-таки почему он так отреагировал? – спросила Магдалин Хьюберта. – Мне кажется, что мистер Тревис был не слишком честен по отношению к своему работнику.

– А чего тут понимать. Ты встретила жулика, так радуйся, что удачно избавилась от него еще тогда, в ресторане, – фыркнула Трикси, снова наполняя бокал вином.

Магдалин хотела ей намекнуть, чтобы не спешила с выпивкой. Но Хьюберт отвлек ее.

– Так вы с ним знакомы? – Казалось, он был сильно удивлен.

– Не то чтобы очень… Мне не хочется говорить на эту тему.

– Но ты же сама ее затронула, – напомнила Трикси.

– На самом деле, есть причина к такому его поступку. – Чувствуя желание замолчать проблему, Хьюберт все же решил рассказать все, как есть.

Он изложил примерно то же самое, что слышала Магдалин от мисс Дэннисон – и про то, что Николас был пентюхом в школе, и про его параноидальную склонность придавать значение любой ерунде. Легкая внушаемость – еще не грех. Но говорят же, что простота хуже воровства.

– Вот я и сглупил. Пошутить хотел. А вышло вон как, – оправдывался Хьюберт, смотря на Магдалин.

Взгляд ее был не осуждающим, но вопрошающим – что толкнуло Хьюберта на такой поступок?

– Бес попутал, – опережая ее вопрос, ответил Хьюберт. – Хотел извиниться перед Ником, да не вышло.

– Ну а что вам стоит сделать это сейчас? Извиниться.

– А зачем?! Он и без этих сантиментов прекрасно проживет.

– Чего ты пристала к человеку? – не сдержалась Трикси. – Хью, не обращайте на нее внимания. Она у нас такая вся правильная!

– Ты это обо мне уже говорила, – напомнила Магдалин.

– Если надо, еще сто раз повторю.

– Девушки, не ссорьтесь, – поднял руки Хьюберт.

– А кто ссорится? Между прочим, мы самые преданные подруги на свете. – И, чтобы подтвердить свои слова, Трикси полезла к Магдалин обниматься.

– Девушки, вы чего? – насмешливо пропел Хьюберт.

– Вам, мужикам, не понять, – ответила Трикси, вдруг повернулась к нему, приблизилась почти вплотную. – Вот ты, например, что сейчас обо мне думаешь?

Хьюберт перестал улыбаться.

– Только не врать! – скомандовала Трикси.

Она уже была немного хмельна, и если Хьюберт еще этого не замечал, то Магдалин все сразу стало ясно. Видимо, Трикси не зря просила пойти вместе с ней. Все пьяные женщины – легкодоступны.

– Вот Магдалин, к примеру, никогда не врет! А ты, Хью, способен ли сказать правду, если я задам тебе важный вопрос? – напирала Трикси.

Похоже было, что Хьюберт тоже стал понимать, что не все в порядке, но не мог выявить причину столь резкого перепада настроения.

– Ты способен на долгие, постоянные отношения с одной женщиной? – не унималась Трикси.

– Способен… наверное… – растерянно проговорил Хьюберт.

– Врете, господин Лейк. Все вы врете. Все вы такие… – Руки Трикси упали на стол, она уткнулась в них лицом.

– Я не хотел обидеть ничем. – Хьюберт виновато смотрел на Магдалин. Взглядом он спрашивал: как мне быть?

Девушка немного подумала и сказала:

– Уходите, Хьюберт. Нам лучше побыть одним.

– Но…

– Сказано же тебе! – послышался надломленный голос Трикси. Она выпрямилась и вытерла слезы. – Вали отсюда!

Хьюберт вздохнул и вышел из-за стола, попятился, едва не уронив стул. Оказавшись у выхода, обернулся. Как-то неловко махнул рукой Магдалин, посмотрел на Трикси, но та даже не взглянула в его сторону.

– Как ты? – спросила Магдалин, когда он ушел.

– Ничего. Давай посидим еще немного, потом домой, – попросила Трикси.

Магдалин согласилась.

– Может быть, мы уже завтра поедем? – предложила она.

– Согласна, – ответила Трикси. – А тебе спасибо огромное, что со мной пошла.

Утерев последние слезы, она подозвала официанта и заказала десерт. Магдалин смотрела на подругу и думала о том, что Беатрис вовсе не такая легкомысленная, какой иногда кажется. Сегодня она удивила Магдалин – подобного наскока на понравившегося ей мужчину от Трикси ожидать было трудно. Насколько Магдалин помнила, подруга никогда не ссорилась со своими многочисленными приятелями. Они просто тихо и мирно расставались, как будто и не были знакомы. А тут… Что-то странное с ней творится.