Текст книги "Сбежавшая няня"

Глава шестнадцатая

Дебора прожила у доктора в его «замке у моря» больше месяца и удивлялась, как прежде ей могло казаться, что это мрачное место. Насколько обманчивым может быть первое впечатление! Теперь она знала, что ее приезд сюда изменил не только внешний вид этого дома, но и его обитателей.

– Это совсем другой дом, – часто повторяла миссис Хайт – тетя Альманда. – Что говорят о доме, который домом не является? Так вот, я заявляю, теперь это дом, окруженный молодостью и весельем. И здесь меня учат снова ходить!

После снятия гипса – Дебора помогала доктору в этом – экономка начала ходить, «хромать», как она выразилась.

– Мне достаточно одного падения, – заявила она твердо, – меня все еще шатает, когда вас нет рядом, Ди. Я никогда не смогла бы ходить сама, даже с палкой, на которую могу опереться, как сказал доктор.

Дебора пообещала, что она скоро сможет отказаться от палки.

– Все, что вам нужно, это уверенность, – сказала она. И настояла, чтобы тетя Альманда занималась ходьбой каждый день.

– Вы знаете много различных вещей. Кто вас научил, как справляться со старой, робкой женщиной?

Дебора и доктор рассмеялись. Миссис Хайт никак нельзя было назвать робкой. Дебора не говорила им, что училась делать все, что входило в обязанности няни. Она много раз помогала снимать гипс, многих учила не только ходить, но и вселяла в них уверенность.

– Ди следовало бы стать няней, – сказал доктор Морли, – у нее есть подход, способность вселить уверенность в пациента и достаточно обаяния, чтобы быть полезной. Короче говоря, ее таланты пропадают впустую.

Несколько раз Дебора чувствовала, что принесла бы больше пользы в качестве няни. Но если она оказала некоторое влияние на обитателей старого дома, то и в ней самой тоже произошли изменения. Она стала более терпеливой, исчезли беспокойство, импульсивность. Появилось спокойствие духа. Она чувствовала себя уверенно, когда выполняла различные хозяйственные поручения или помогала Энди.

Иногда, чаще всего неожиданно, Энди забирал ее в море на целый день. Таких дней она ждала слишком уж нетерпеливо. Ей следовало бы позаботиться о том, чтобы он не узнал, как много это значит для нее. Она должна просто хорошо выполнять свою работу и не обращать внимания на то, что, когда они плыли и ловили рыбу, Энди обращался с ней как с мужчиной.

Он многого не рассказывал о себе. Например, почему он считает себя убежденным холостяком? Был ли он влюблен в кого-нибудь, кто принес ему много неприятностей, заставивших его искать уединения, или он стал, как и Дебора, беглецом из-за сильной боли, причиненной ему светским обществом?

Тогда она напоминала себе, что это не имеет никакого значения. Ей достаточно было просто встретить и узнать такого человека, как Энди Стэлф. И она была благодарна судьбе за его дружбу.

Но вот настал день, когда Энди стал смотреть на Дебору как на женщину. Дом теперь выглядел достаточно респектабельно, и миссис Хайт хотела устроить вечер для Ди.

– Мы должны показать Ди, – сказала она доктору, – что есть другая, заслуживающая уважения сторона жизни в деревне. Есть культурные и интересные люди, хотя и немного чуждые условностям.

Доктор признал, что это отличная идея.

– Когда ты ближе узнаешь местных жителей, то увидишь, что они такие же, как и другие люди, – добавил он. – Если они не образованны, не соблюдают санитарных норм, это не их вина. Я сделал все, что мог, но это слишком большая задача для одного человека.

Последняя фраза не ускользнула от внимания Деборы. Конечно, один человек не может научить всех островитян, как ухаживать за собой и за своими детьми. Ему нужен штат в клинике. Или по крайней мере помощник. Няня.

Она быстро прогнала эту мысль. Пусть работает один. Кроме того, если она признается, что была няней и предложит помощь доктору в его работе, она свяжет себя обязательством остаться на острове на неопределенный срок.

А Дебора еще раздумывала над тем, как долго она здесь останется. Дольше, чем рассчитывала сначала, конечно. Но не навсегда. Если не…

Она сразу же оборвала свою мысль, как только экономка спросила доктора, думает ли он уговорить Энди прийти на вечер, сказав, что должен же кто-то быть одного возраста с Ди. Но няня знала, что у тети Альманды была другая причина. Она сшила Деборе платье для этого вечера и хотела, чтобы Энди или другой молодой человек увидел ее в нем.

– О, я же говорила вам, что люблю пожилых людей и мне нравится с ними общаться. А ваши друзья мне кажутся очень интересными. Конечно, – добавила она небрежным тоном, – это не значит, что я не хочу, чтобы Энди пришел. Но, пожалуйста, не настаивайте, доктор Морли.

– Я никогда не заставляю людей делать то, чего они не хотят. Почему бы тебе самой не спросить его, Ди? Я уверен, тогда не надо будет настаивать. Похоже, вы с ним хорошо ладите.

– Да, но я… я предпочла бы, чтобы спросили вы.

Дебора не могла объяснить причину. Она решила, что если это сделает она, это даст Энди повод думать, что она преследует его.

– Ди права. Это ваш дом, вы здесь хозяин. Не следует молодой девушке приглашать гостей. Вы же пригласили остальных! Это ваш замок, доктор. А я позабочусь обо всем остальном. С помощью Ди, конечно. Если это и не будет грандиозный вечер, то он будет вполне основательным, я обещаю вам; а уж раз я вам обещаю – значит, скучно не будет.

Дебора и тетя Альманда работали очень усердно. Старый дом сиял своим прежним блеском, благоухал, наполненный цветами, которые Дебора принесла из деревенских садов. Ей отдавали их не только с готовностью, но и с большой радостью, чтобы отплатить доктору за все, что он для них делал.

Две женщины на большой кухне стряпали легкий ужин, который состоял из жареных цыплят и ветчины, разукрашенного торта миссис Хайт и бутербродов, а также нескольких местных блюд: запеченных в раковинах устриц с особым соусом, жареных устриц и украшенного травами салата. А доктор принес из погреба бутылку вина в дополнение к большой серебряной чаше с фруктовым пуншем.

Когда Деборе пришло время переодеваться к ужину – а этому предшествовало ежедневное купание под скалой, где она иногда встречала Энди, когда он приходил поплавать, – она подумала, что платье, сшитое для нее экономкой, слишком изысканно для этого случая. Она уже примеряла его, но ей казалось, что оно будет выглядеть, как последний шедевр парижской моды.

– Его следует надевать только на балы или банкеты.

Платье было серебристым, с отрезным лифом и длинной широкой юбкой. Дебора хотела надеть сине-зеленое платье, но она знала, что не сможет обидеть тетю Альманду.

А что подумает Энди, когда увидит ее? Конечно, если придет на вечер. Может, было бы лучше, чтобы он не приходил? Вместо того, чтобы страстно желать, чтобы он увидел ее в этом роскошном платье, Дебора почти боялась, что он снова ускользнет, поняв, что она выглядит как женщина из того мира, который он презирал и который покинул.

– Ты, как дебютантка на своем первом балу или невеста. – Гордость миссис Хайт за свое произведение возросла, когда она увидела свое платье на Деборе. – Нет, не беспокойся, что оно слишком красиво для тебя, дорогая. Ты увидишь, остальные женщины наденут самое лучшее. У них редко бывает возможность показать себя. Этот вечер будет самым значительным из тех, на которых им приходилось бывать здесь, на острове.

Несколько дней назад экономка попросила Дебору подстричь и уложить свои волосы, и теперь они не выглядели такими растрепанными. И сама она совсем не казалась старой ведьмой, когда встречала гостей, одетая в пурпурное шелковое платье, которое не надевала с тех пор, как пришла служить к доктору экономкой. Вместо доктора она выполняла роль хозяйки с чувством собственного достоинства, которое она не испытывала с тех пор, как умер ее муж.

Винтерсы сразу понравились Деборе – они были первыми, кто пришел на вечер. Молли Винтерс оказалась маленькой и веселой женщиной. Она суетилась вокруг Деборы, приговаривая, какая она хорошенькая, как напоминает ей ее собственную дочь.

– Ты должна часто заходить к нам, чтобы я не так скучала по Марджи. Ты познакомишься с ней, когда она приедет домой весной рожать ребенка. Представляете меня бабушкой?

Дебора ответила, что уверена – миссис Винтерс будет идеальной бабушкой. И подумала, что могла бы помочь им с новорожденным, если не при родах, то ухаживая за ним на первых порах.

Мистер Винтерс был добродушным, любезным и открытым. Он тоже настаивал, чтобы Дебора часто бывала у них. Винтерсы жили по соседству с доктором. Их современный дом тоже был слишком большим для двоих.

Пришла еще одна пара англичан среднего возраста – Глазглоу. Они сердечно пригласили Дебору заглянуть к ним: она должна посмотреть их сад – розы, гордость мистера Глазглоу, и, если Дебора любит читать, в их библиотеке найдутся книги, куда более интересные для молодой девушки, чем большие справочные тома и медицинские журналы доктора.

Конечно, Дебора поблагодарила их и ответила, что будет рада полюбоваться розами мистера Глазглоу и почитать книги. Она скрыла, что медицинские журналы и справочники ей тоже интересны.

Что касается Фло Пэкстон – миссис Хайт назвала ее «хвостик доктора», – она была известной актрисой и большой красавицей. Никто не мог сравниться с ней. Ее напускное притворство скрывало под собой истинную душу. В течение всего вечера она развлекала гостей, играя на большом фортепьяно в музыкальной комнате.

Последним пришел Энди. Дебора уже решила, что его не будет, и, когда она увидела его, ее сердце готово было выскочить из груди. Он выглядел очень привлекательно в темных брюках, белой рубашке и галстуке, а его бледно-желтый пиджак мог заставить замереть любое девичье сердце.

Дебора была уверена, что он не задержится около нее, когда увидит ее в прекрасном белом платье. Но он остановился и долго разглядывал ее.

– Ди, я потрясен, как ты можешь выглядеть, когда захочешь. На тебе очень красивое платье.

– Но я больше тебе нравлюсь в моей рыбацкой одежде, не так ли, Энди?

Она не могла не удержаться, чтобы не поддразнить его немного.

– Не уверен. Может быть. Но такая ты мне тоже нравишься.

Затем, как она и опасалась, он повернулся и смешался с гостями.

Между тем вечер становился все веселей, и никто уже не мог оставаться в стороне. Все собрались вокруг пианино, на котором играла Фло Пэкстон, и пели хором песни, которые знали. А когда актриса заиграла веселую танцевальную мелодию, Джон Винтерс пригласил партнершу, к ним присоединились Глазглоу, доказывая, что и они могут танцевать самые современные танцы.

– Грандиозно! – заявил Джон Винтерс, вытирая пот со лба. – Но играйте помедленнее, Фло. Следующий танец я должен танцевать с Молли, или я уже никогда ничего не услышу.

Он повернулся к Энди.

– Что с вами, юноша? Вы не знаете, как шевелить ногами?

– Я не знаток этих новых танцев, – морщинки появились вокруг его голубых глаз, потом пропали, как только он взглянул в глаза Деборе.

– Я собирался попросить Фло сыграть нам вальс, а Ди – оказать мне честь потанцевать со мной, если она не боится, что я буду наступать своими неуклюжими ногами на ее белые туфли.

Деборе ничего не надо было отвечать. Энди обнял ее своей сильной рукой за талию и закружил в танце. Потребовалась лишь минута или две, чтобы она поняла, что Энди дразнил ее. Он танцевал – по крайней мере вальс – как Бог. Впоследствии все это казалось ей сном. Прежде чем вальс закончился, Энди, вальсируя, провел ее во внутренний дворик, где они продолжали танцевать, пока не кончилась мелодия. Золотистая луна превратила дворик в пронизанную лунным светом беседку с высокими стенами, увитую виноградом и тропическими растениями.

Когда закончилась музыка, вместо того чтобы поблагодарить ее за танец, Энди слегка коснулся головой ее волос – нежный жест, похожий на легкий поцелуй. Он все еще обнимал ее за талию, когда они возвращались в дом, и не отпускал, пока не вошли внутрь.

Хотя вечер вскоре поле этого закончился, Энди остался рядом с ней, отбросив свою застенчивость – или это была осторожность, потому что Дебора была женщиной? И хотя ничего не было сказано между ними, она знала, что Энди не забудет, как она потрясающе сегодня выглядела.

Так же, как и она не забудет вальс в залитом лунным светом дворике.

Глава семнадцатая

Несколько дней спустя после вечера Дебора, возвращаясь с поручением из деревни, была встречена новостью, которая просто ошеломила ее.

– Почему ты так долго? – спросила миссис Хайт. – Я начала беспокоиться о тебе, Ди. Ты не должна оставаться на улице после заката, по острову бродят посторонние.

– Но почему? Я просто задержалась у Винтерсов. Они настояли, чтобы я осталась к чаю, и показали все снимки и свадебные фотографии их дочери. Вам не нужно, тетя Альманда, беспокоиться обо мне. Кроме того, по моим сведениям, посторонних на Райском острове нет.

К тому времени Дебора уже знала многих местных жителей. И, как и говорил доктор, она не находила в них отличий от других людей.

– Меньше часа назад в дверь постучал какой-то человек.

Тон экономки прямо говорил, что она не любила посторонних.

– О? – Дебора не поняла, почему и ее это как-то задело. Почему кто-то посторонний пришел в дом доктора? Кто это был? Что он хотел? Она прошла вслед за тетей Альмандой в большую кухню, где аппетитно пахло готовящейся едой. Доктор был или в своем кабинете, или еще не вернулся с вызова.

– Он не назвал своего имени, а только спросил мисс Мак-Гарти.

Дебора чуть не уронила тарелки, которые доставала из буфета. Но была близка к этому. Она осторожно поставила их на стол, повернулась и села, чтобы не быть лицом к экономке. Кто-то спрашивал ее – по ее настоящему имени! Кто это мог быть?

– Что вы ему сказали?

– Я сказала ему, что здесь никто под этим именем не живет, но он был очень настойчив. Когда человек ведет себя так, у меня лопается терпение. Я почувствовала желание захлопнуть перед его носом дверь. Не то чтобы он не был приятным молодым человеком и достаточно вежливым на свой манер. Пожалуй, я бы сказала, что он именно таким и был.

Теперь у Деборы не было ни малейшего сомнения. Только Ким мог быть одновременно вежливым и приятным, будучи столь настойчивым… «Мейбл» не стояла на якоре в доке. Прогуливаясь мимо причала по дороге домой, чтобы проверить, не вернулась ли рыбацкая флотилия, а вернее, «Хоничайлд», Дебора не видела там никакой большой белой яхты.

– Он сказал, что ему известно, будто молодая леди, находящаяся здесь, приехала сюда около месяца назад. Описание этой леди вроде бы похоже на тебя, Ди. По-моему, он сказал – хорошенькая ирландка, если судить по сочетанию голубых глаз и черных волос. Но он сказал, что молодую леди зовут Мак-Гарти, Дебора Мак-Гарти, я его переспросила.

Экономка отвернулась и стала орудовать в печке, где пеклось печенье, а может быть, она не хотела встретиться взглядом с молодой няней, чтобы не смущать ее.

Дебора знала, что тетушка Альманда о чем-то догадывалась. Она, видимо, поняла, что за внезапным появлением незнакомца и его настойчивостью что-то кроется, так как он утверждал, что знает девушку, остановившуюся в доме доктора.

Однако экономка ее не выдала.

Должна ли она в обмен на это сказать тетушке Алманде, что Дебора Мак-Гарти – ее настоящее имя? И объяснить ей, почему она оказалась здесь как своего рода беглянка? Но тогда она должна будет объяснить и все остальное, признаться, что она была няней, которую обвинили в проступке по отношению к пациенту, в краже ценной нитки жемчуга.

И это было бы концом этой простой жизни, а значит, и концом того доверия, которое проявили к ней ее новые друзья.

– Я сказала этому молодому человеку, что единственная молодая девушка, которая здесь живет, – моя племянница. Я сказала ему, что сейчас ее здесь нет, и это, да простит меня Господь, в тот момент было правдой. Я сказала ему, чтобы он шел по своим делам. А если он придет снова, то, если ты захочешь, я скажу ему то же самое в более крепких выражениях. – Экономка снова посмотрела прямо на Дебору.

– Спасибо, тетушка Альманда. Вы просто молодец! Но если он придет снова, мне лучше с ним встретиться. Я думаю, вы догадались, что моя настоящая фамилия – Мак-Гарти.

Фамилия, которой я назвалась, в известном смысле тоже моя, так как ее носила моя мать.

– Тогда ты имеешь право пользоваться ею. И ты не должна объяснять, почему ты это сделала. Если тот молодой человек приехал сюда, чтобы нанести тебе вред, ты не должна видеться с ним. Но если это может помочь все уладить в прошлом, настоящем или будущем, тогда тебе лучше его увидеть и разобраться вместе с ним.

– Я рада, что у меня есть тетя, с которой можно посоветоваться. Конечно, вы правы. Энди говорит, что настоящее – это единственное, что имеет значение. Но ведь за ним последует будущее, и я думаю, что мне надо идти ему навстречу. Я увижусь с этим молодым человеком, чтобы решить все вместе с ним. Не переживайте, тетушка Альманда. Ничего плохого он мне не сделает. Но пока я с ним не увижусь, пусть это будет между нами.

– Будь по-твоему. Если ты хочешь увидеться с ним, имей в виду, что он остановился на постоялом дворе в деревне.

Ведь это мог быть и не Ким. Почему она решила, что это он? Прежде всего для него было бы большой проблемой вернуться на этот остров. Это мог быть кто-нибудь, кого послал мистер Шуберт. Он, правда, сказал Деборе, что убедил жену не заявлять о краже. Но так как Дебора убежала, Шуберты могли решиться вернуть ее. Мужчина, спрашивавший мисс Мак-Гарти, мог приехать с целью арестовать и вернуть ее насильно, чтобы она предстала перед судом.

Но кто бы ни был этот мужчина и с какой бы целью он ни приехал, Дебора знала, что она должна его увидеть. Пока она этого не сделает, он отсюда не уедет.

Дебора провела бессонную ночь и, встав пораньше, надела слаксы и блузку и убрала под шапочку волосы.

Так как она не знала, кого ей спрашивать на постоялом дворе, она решила обойти док, чтобы понаблюдать за отплытием рыбацкой флотилии и одновременно проследить, не выйдет ли незнакомец с постоялого двора.

Конечно, первым, кого она увидела, был Энди. Он встретил ее своим обычным «Эй, там!». Когда он подошел к ней, выражение его голубых глаз было не таким, как обычно при встрече с ней. Оно напоминало выражение, появившееся в его глазах, когда он увидел ее в белом платье.

– В это прекрасное утро ты выглядишь отлично, Ди. Я жду Джона Винтерса, потому что обещал взять его с собой. Он, как обычно, опаздывает, но обязательно появится. Хочешь пройтись?

Ей хотелось пройтись с ним. Но ей также хотелось разузнать о мужчине, который ее разыскивал, поэтому она покачала головой.

– Хотела бы, но не могу. Спасибо, Энди, но у меня есть дело.

– Ну, что ж, – сказал он печально.

– Я тебе желаю удачи. Пожелай удачи и Джону.

Она говорила нарочито безразличным тоном, хотя это было не так уж и легко под взглядом Энди. А теперь у нее была еще одна причина не дать ему понять, что она к нему неравнодушна. Она не знала, какое будущее ждет ее и как долго она сможет оставаться на острове Рай, пока не увидит незнакомца, который искал ее, и не выяснит, зачем он приехал.

Прежде, чем она смогла уйти, Энди дотронулся до ее руки.

– Если улов будет удачным, как ты смотришь на то, чтобы разделить со мной рыбный обед, ведь ты это давно обещала?

– Спасибо, с удовольствием.

Она надеялась, что он не увидит в ее глазах, как сильно ей хотелось пообедать вместе с ним той рыбой, которую он поймает.

– Тогда договорились. А вот и Джон! Так я рассчитываю на тебя, Ди! Примерно около семи. Я разделаю рыбу и приготовлю обед.

– А я вымою после обеда посуду, – напомнила она о своем участии в деле. – Я буду у тебя в семь, Энди.

Она никогда не была в его жилище, которое он называл «маленькой хибаркой с соломенной крышей». Снаружи это был симпатичный домик, не похожий на английские коттеджи. Но это различие было связано не с архитектурой. Дом был обнесен грубой изгородью и множеством цветущих растений, а входная дверь была увита ярко пламенеющими лозами винограда. Кроме того, Молли Винтерс и Фло Пэкстон, которые, по-видимому, когда-то обедали в скромном доме Энди, говорили ей, что, хотя это было чисто холостяцкое жилище, внутри оно имело своеобразный шарм, и хозяин содержал его таким же сияющим чистотой, как и свою любимую лодку.

Неудивительно, что Энди не нуждался в женщине, ведь он мог полностью себя обслуживать. Какая женщина может надеяться изменить его?

Дебора думала об этом, медленно проходя по доку по направлению к тому месту, откуда она могла наилучшим образом наблюдать за постоялым двором. До сих пор она так и не увидела никакого незнакомца, входящего или выходящего оттуда. Но она перестала наблюдать, пока разговаривала с Энди.

Вдруг кто-то дотронулся до ее плеча, заставив обернуться. Это был Ким. Тот самый красавец Ким, его черные глаза смеялись, глядя на нее. Он был почему-то одет в белые слаксы и ярко разрисованную желто-зеленую куртку.

– Я не был уверен, что это ты, Дебби. Но, что скрывать, я узнал тебя по походке и, конечно, по фигуре. Ну, моя радость, я надеюсь, что ты в восторге от нашей встречи?

Она не знала, что ответить. Была она в восторге или нет? Была ли она обрадована или огорчена тем, что он нашел ее?

В чувствах Кима не было сомнения. Он все еще держал руку на ее плече. Потом наклонился и поцеловал ее в кончик носа, после чего направился вместе с ней в сторону причала.

– Я, конечно, рада видеть тебя, – сказала Дебора. – Но ты немного ошарашил меня. Откуда ты приехал? Как ты здесь оказался? И куда мы сейчас идем?

Ей вспомнился тот день, когда «Мэйбл» причалил в порту Кингстон, и Ким удивил ее тем, что «похитил» и устроил ей прогулку по сельским окрестностям. Это было началом неожиданной дружбы, открытием другой стороны Кима, которая могла проявиться, если он этого хотел или если кто-то ему в этом помогал.

– Радость моя, мы идем в одно местечко поблизости, где, я думаю, мы сможем поговорить. В этой рыбацкой деревне я обнаружил некое очень элегантное общежитие, которое может похвастаться кофейней. Здесь, в центре, на нас все будут таращить глаза.

Желающих таращить глаза здесь было немного. Правда, несколько человек, без сомнения, наблюдали за ними и были удивлены тем, что какой-то лихой незнакомец встретил ее поцелуем. Если «Хоничайлд» еще не отчалила, то Энди и Джон Винтерс тоже могли быть свидетелями этой маленькой сцены.

Итак, Дебора позволила Киму вести ее куда ему хотелось, так как она знала, что при всем ее желании остановить его ей не удастся.

К тому же им действительно о многом надо было поговорить. И, несмотря на то, что имелись причины, по которым она не могла быть так же счастлива, как и он, от этой встречи (ведь его приезд мог означать конец одних и начало новых событий), несмотря на это, она была рада видеть его, сознавать, что он был тем мужчиной, который приехал специально, чтобы увидеться с ней.