Текст книги "Женатый мужчина"

Глава 26

Я ехала домой, измученная, усталая и расстроенная за нас обоих. Жизненная несправедливость злила меня невероятно: мне казалось, что двое людей просто не в силах вынести такие беды. Что это за Бог такой, Мимси, который позволяет таким вещам случаться за долю секунды и разрушать человеческие жизни навечно? Ребенок, взлетающий в воздух, муж, выбивающий собой лобовое стекло… И ничего уже не изменить: отныне вина и горе переполняют тех, кто остался в живых. Я ничего не понимала, как не понимала и тогда, когда умер Нед. Тогда я тоже думала о Боге, анализировала ситуацию, спрашивала Его, хотела узнать, что же заставило Его указать именно на Неда, что заставило Его побудить меня набрать номер мужа в тот день. По горькому опыту я знала, что ответов не будет. И еще я знала, что если так думать, то можно сойти с ума, и тогда меня ждут бессонные ночи и страшные рыдания в ванной: я буду смотреть в зеркало и ненавидеть, презирать себя. О да, в Лондоне я уже тысячу раз это проходила, но я научилась бороться с чувством вины и забывать о нем, запирая угрызения совести на ключ. Теперь я уже напрактиковалась в этом, набила руку и почти гордилась собой. Так что сейчас, проезжая по проселочным дорогам мимо белоснежных полей, заросших купырем, я не думала о Неде и об откровениях, высказанных там, в гостинице. Все мои мысли были о Чарли.

Чарли, который, несомненно, прошел через ад и вернулся к жизни. Но теперь, через четыре года, сможет ли он справиться со своей бедой и начать все с чистого листа? Сможет ли он начать новую жизнь с Мирандой? Я знала, что он пережил страшную боль, но я также чувствовала, что он не омертвел. Я очень на это надеялась. И еще я понимала, что легко решить начать жизнь сначала, но как сложно не сбиться с этого пути! Легко проснуться в чудесный денек и сказать себе: «Прекрасно, пора начать новую жизнь! Погоревала четыре года и хватит! Все, что тебе нужно, Люси – это переехать за город, сменить обстановку, и… о да, самое главное – найти себе мужчину! Кстати, смотри, вот как раз очень симпатичный и идет прямо по твоей улице!»

Неужели все было именно так? Я задумалась, вспоминая недавнее прошлое. Неужели я его выбрала вот так случайно, наобум? И неужели в словах Джесс была доля правды – насчет того, что я намеренно выбрала женатого, того, кто мне совершенно не подходит? Ведь теперь, когда с Чарли у меня ничего не вышло, я совсем не расстроилась. Я не схожу с ума от горя, потеряв желанного мужчину. Интересно, где же мои слезы? Почему у меня сухие глаза? Или же в глубине души я чувствую облегчение, что так легко отделалась и опять осталась в одиночестве – и в безопасности?

Я вздохнула, грустно взглянула в зеркало заднего вида и провела рукой по волосам. Действительно, ни слезинки. Но вид у меня все равно расстроенный, и еще я кажусь старше, чем я есть на самом деле. Состарилась от забот. Я потерла лицо тыльной стороной ладони. А любила ли я Чарли вообще? Если я сейчас чувствую себя невероятно спокойно, разве я его любила? Или же мне просто снова хотелось вернуться к нормальной жизни, чтобы меня больше никто не считал эмоциональным инвалидом? Только не в полную силу, не с холостяком, потому что это было бы слишком страшно, это было бы слишком похоже на нормальные отношения, может, даже привело бы к замужеству. А вы только посмотрите, что я сотворила со своим предыдущим мужем. Тут мне вспомнились слова Чарли. «Да как я смею», – сказал он. И как я смею завести другого мужа, раз уж на то пошло? Я вцепилась в руль и осознала, что на глаза наворачиваются слезы – только плакала я не об утраченной любви, а о самой себе. Я знала, что лезу в такие уголки своего сердца, куда лучше бы не заглядывать. «Прекрати, Люси, – зашипела я на себя. – Прекрати, ради бога!»

Но я не могла прекратить, в голове уже закружился водоворот. Мне стало интересно, а почему это Чарли оказался храбрее меня. Ведь он действительно задумывался о своей вине, причем ежедневно. Потому что знал, что виноват он, а я точно не знала – мало ли, может, Нед одновременно закуривал и разговаривал со мной? Или закуривал водитель грузовика? А может, Неду солнце в глаза светило? И к тому же он часто вел машину и разговаривал по мобильнику… Но все-таки я очень громко орала, как ненормальная. Ругалась на него и обвиняла в том, что он намеренно уклоняется от присутствия при рождении второго ребенка, что позволяет своей брезгливости взять верх. «Нет, нет, хватит уже об этом думать, Люси! – вскрикнула я вслух, в ярости ударив по рулю. – Так нельзя, нельзя себя терзать, разве забыла?»

Я тупо кивнула, поджав губы. Сделала глубокий вдох.

Ну вот. Все. Теперь я себя контролирую. Я поехала дальше, пытаясь освободиться от своих мыслей. Я попробовала вообще ни о чем не думать. Спустя какое-то время посмотрела на часы. Девять часов вечера. Мы с Чарли говорили совсем недолго, и я ехала очень быстро, так что скоро уже буду дома, а ведь еще даже не темно. Мне не хотелось возвращаться. Не хотелось проезжать мимо Незерби: наверняка в этот теплый летний вечер все Феллоузы ужинают на террасе. Как они удивятся, если я проеду мимо на машине. «Минуточку, разве она сегодня не собиралась в Лондон? Какого черта она так быстро притащилась обратно?»

Ну уж нет. Не поеду я домой, чтобы мне устроили допрос! Вернусь, когда стемнеет, когда можно будет тихонько проскользнуть мимо Незерби-Холла. А что, если и вправду съездить в Лондон? Побуду там полчасика, загляну к Джесс. Я подумала о Джесс какая же она счастливая и наконец-то помирилась с мужем. Я знала, что придется все рассказать о Чарли и выслушать ее лекцию. Нет, к встрече с Джесс я не готова. Может, к Терезе заехать? Она наверняка сейчас уютно устроилась на кухне вместе с Карло и готовит ему что-нибудь вкусненькое на ужин… А несколькими этажами ниже на диванчике обнялись Гектор с Розанной, и тут… упс, подъехала машина! «И кто это? Опять наша бедная Люси!

Надо согреть ее после долгого путешествия, предложить ей выпить, погладить по ручке и – о да, конечно, пригласить Тео и Рэя! Чем больше счастливых, любящих пар вокруг нее, тем лучше!»

Я ужаснулась собственным мыслям. Ты что же, Люси, обзавидовалась? Своим друзьям? Какое некрасивое чувство. Я открыла окно и вдохнула свежий воздух, чтобы успокоиться. Завидовать я не стану! Просто сегодня не могу никого видеть. Я ведь только что рассталась с любовником. Тут я поморщилась. С любовником. Меня саму поразило, насколько вульгарно и грязно звучало это слово. Любовники занимаются этим на заднем сиденье машины в темном переулке. Я вспомнила, как в детстве, когда я гостила у бабушки в Ирландии, мы с Мэйзи и Лукасом проехали мимо машины с запотевшими стеклами, которая стояла на бабушкиной улице. Вдруг в окне сверкнули белые пятки – высоко на стекле, широко расставленные. Я оторопела, а Лукас проворчал: «Опять Боб Тайлер, наверняка с чьей-нибудь женой». Я вспыхнула. Представляю, как обрадуются мои родители, если я ворвусь к ним в дом с рыданиями. «Боже, я только что рассталась с женатым мужчиной, я в депрессии!» Нет. Не могу я так поступить, к ним ехать нельзя. Так куда же мне деваться? На меня накатила паника. Что-то в последнее время я часто паникую. Куда же мне ехать?

Я колесила по дорогам, проникаясь все более и более глубокой жалостью к себе, и тут вдруг до меня дошло, что я как раз проезжаю мимо Фрэмптона. Я замедлила ход и высунула голову из окна – охладить горящие щеки. И чуть было не съехала в канаву, когда мне показалось, что я заметила… О да. Это он. Кит. Кит стоял в саду перед домом. Высокий, стройный, в ярко-синей рубашке, он прогуливался между лавандовыми клумбами, срывая то пожухлый листок, то одуванчик. Кит мне друг, хоть и новый. Но захочет ли он, чтобы я его беспокоила? Я неуверенно подняла руку, и в этот момент он увидел меня и помахал в ответ. Я с облегчением улыбнулась, а он, просияв, подошел к воротам. В руке у него был стеклянный бокал с водкой, льдом и лимоном, и оказавшись у ворот, он вопросительно поднес бокал ко рту и поднял брови.

О да – я почувствовала облегчение – да, я так и сделаю. Мой милый, добрый Кит, которого я не боюсь, особенно после того, что мне рассказала Мимси. Какая хорошая идея. Я радостно закивала в ответ; он подошел и открыл передо мной железные ворота.

Это идеальный вариант. Большая порция джина с тоником на террасе, беззаботный разговор об антиквариате, солнце, садящееся за яблоневый сад, стрекозы, жужжащие и танцующие в сгущающемся сумраке. Наверняка это мне поможет. Не исключено, что мы даже поговорим о Чарли. Ведь он близкий друг Кита, а я бы хотела узнать о Чарли побольше, меланхолично порассуждать о последствиях нашей встречи. Попытаться избавиться от грусти. Я весело выпрыгнула из джипа и с улыбкой захлопнула дверь.

– Ну надо же, какой приятный сюрприз, – воскликнул Кит, шагая мне навстречу по дорожке. Он наклонился и запечатлел на моей щеке добродетельный поцелуй. – Я как раз думал: какой чудесный вечер и мне не с кем его разделить. Не с кем погулять по саду с бокалом в руке, некому продемонстрировать мои клумбы и лужайку с полевыми цветами. А тут как раз ты! Ты что-нибудь выпьешь, моя дорогая? Ты же останешься пропустить по стаканчику, я надеюсь?

– Конечно, останусь и выпью все, что ты мне предложишь. Лучше большой джин с тоником. А потом прогуляемся по твоему волшебному саду. Чувствуешь себя королем без королевы? – поддразнила я.

– Именно, – он улыбнулся. – Зачем мне такой прекрасный сад, когда даже некому его показать? Ведь в этом и есть все удовольствие.

– Могу себе представить.

Он усмехнулся и проводил меня в дом, чтобы сделать коктейль.

Какое-то время мы болтали в темной прихожей, а потом, в полном вооружении, с бокалами в руках – Кит даже решил принести вазочку с оливками и побежал за ней – обошли дом и оказались на террасе. Терраса выходила на великолепный дикий сад, где мускусный аромат паслена смешивался с запахом маков и примул. За лугом был яблоневый сад со старыми сучковатыми деревьями.

Я с облегчением вздохнула, усаживаясь на скамейку в тени большого полотняного зонтика. После всплеска эмоций в гостинице я как-то ослабла и даже дрожала. Я вздохнула и сосредоточилась на созерцании фантастического вида.

– Знаешь, Кит, ты прав, сад просто волшебный. Он гораздо красивее, чем в Незерби – тот сад, несмотря на все свое великолепие, кажется… не знаю… прилизанным, что ли. Слишком уж цивилизованным, обработанным. Все эти подстриженные лужайки и безупречно ухоженные розовые клумбы с аккуратными бортиками – немного скучно, тебе не кажется?

– Да, но поддерживать их в таком состоянии намного проще, вот в чем загвоздка, – проговорил он, садясь рядом со мной и оглядывая свой запущенный сад: дорожки, простриженные среди высокой травы; маки и маргаритки, склонившие головки рядом с повядшими розами, левкоями и дельфиниумами. – Легко придать клумбам аккуратный и ухоженный вид, но вот чтобы достичь естественности, природного облика, нужно затратить кучу времени. Это знает любая женщина, которая пользуется косметикой. Кстати, раз уж мы заговорили о женщинах…

По ступеням террасы из сада поднялась Рококо и положила огромную голову на колени хозяину. Ее карие глаза были печальны, и она медленно виляла хвостом.

– Выздоровела? – спросила я, потянувшись и погладив ее.

– Как новенькая. И все благодаря вам с Чарли. Не знаю, что бы произошло, если бы вы быстро не сообразили, что делать.

Я вздохнула, вспомнив тот странный и забавный день. Чарли, который отчаянно хотел затащить меня в постель, и себя, которая не особенно сопротивлялась.

– Эй, – тихо произнес Кит, заметив грусть на моем лице, – я что-то не то сказал?

– Нет, вовсе нет, – торопливо проговорила я. – Вообще-то… знаешь, Кит, я бы хотела поговорить о нем. – Я робко подняла глаза. – Ты все знал… я так понимаю?

– О вас с Чарли? Ну, точно я не знал, но подозревал, конечно, а в прошлом все мои подозрения насчет Чарли всегда оправдывались. – Он закурил сигарету и посмотрел на меня добрыми глазами. – Если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Все в порядке, я в курсе. То есть… я знаю о других его женщинах. – Я замолкла и облизнула пересохшие губы. – И много у него их было?

Кит смутился и задумчиво выпустил струйку дыма над моей головой.

– Я бы не сказал, что много, но несколько было. И ни одна из них тебе в подметки не годилась, Люси.

Я улыбнулась.

– Ты очень галантен, Кит, но вовсе не обязательно говорить тактично. Теперь между нами все кончено, и ты можешь смело рассказать мне, каким он на самом деле был дерьмом.

– Не был он дерьмом, – медленно проговорил Кит. – Он просто парень, который никак не может разобраться со своими проблемами.

– Я знаю. – Я густо покраснела. – Ненавижу себя за то, что так сказала. Наверное, хотела защитить себя, – с несчастным видом договорила я. – Чтобы сохранить хоть остатки ложной гордости. – Я глубоко вздохнула. – Мне известно о его проблемах, Кит, и это просто ужасно. Понимаешь… я даже не знаю. У меня тоже было много проблем, и сегодня я чувствую вовсе не потрясение и опустошенность из-за своего так называемого неудавшегося «романа», а злость и жалость к самой себе. Он улыбнулся.

– Что ж, подробности мне неизвестны, но я подозреваю, причина в том, что ты никогда его не любила.

– У меня не было возможности его полюбить, – мрачно пробурчала я. – Мы только пару раз поцеловались. Но ты прав, наверное, я просто убедила себя в том, что люблю его. Он вскружил мне голову, а страсть длится недолго. Мимси так говорила о своей вере в Бога: фанатичная страсть очень быстро изживает себя.

– Значит, ты знакома с Мимси?

– Да. – Я горько улыбнулась. – Вместе украшаем церковь цветами.

– А-а. – Он усмехнулся. – Разумеется. Да, она сильная женщина, – задумчиво произнес он. – Очень сильная, с этим не поспоришь. И в этом тоже проблема: Чарли видит ее силу и чувствует себя неполноценным. Он никогда не был достоин ее, поэтому и преувеличил ее религиозное рвение, чтобы вызвать у тебя жалость. Он это не нарочно. Пусть все знают, что она возводит святилище у себя на заднем дворе – все это, конечно, полная чушь, но в нашем замкнутом обществе слухи разносятся быстро. И люди хотят верить слухам, потому что их жизнь так скучна. А как весело, когда прямо на твоем пороге показывают мыльную оперу! – Он с горечью потер подбородок. – Мне ли не знать. О нас с Джулией ходили разные истории, я точно знаю. Просто возмутительные слухи. Болтали о нашей с ней сексуальной жизни, обо всем. И это было невероятно унизительно. Тем более что все это неправда. Но ей это помогло. У нее появилось оправдание, чтобы от меня сбежать. И ее поступок вроде как стал правомерным. Все поверили, что у нее была законная причина, чтобы меня бросить. – Я вытаращилась на него. Кажется, даже с открытым ртом. – А если говорить начистоту, – продолжал он, – разве кому-нибудь известно, что происходит в супружеском доме? Никто не знает настоящей правды, кроме тех двоих, кого это непосредственно касается. Все остальное лишь сплетни и домыслы.

– Да, конечно, – медленно промямлила я. – Конечно. На самом деле никто ничего не знает. – На секунду я задумалась.

– Может, еще выпьешь, Люси? – Он с улыбкой поднялся на ноги.

Я очнулась от оцепенения.

– Да, пожалуйста. Спасибо, Кит. – И протянула бокал.

– А пока меня нет, – он потянулся к креслу и бросил мне глянцевый каталог, – посмотри-ка на это. Частная коллекция Грегорио де Конкеска. Аукцион состоится в следующий четверг в Венеции, и это будет что-то особенное. Совершенно уникальный опыт. Кое-какие предметы мебели – почти все семнадцатого века – не покидали стен фамильного палаццо с тех пор, как предки Конкеска привезли их во дворец четыреста лет назад. Взгляни, это просто восторг.

Я взяла каталог, все еще находясь в своих мыслях. А ведь Кит прав. Никто и ничего не может знать о супружеской жизни двух людей, кроме них самих. Потому и появляются всякие истории. Я рассеянно листала страницы каталога, но в конце концов от моей рассеянности не осталось и следа – я увидела кувшин и вазу эпохи короля Якоба.

– О-о-о, – простонала я, – только посмотри, какой кувшин! В прекрасном состоянии… А этот майсенский фарфор, ранний период! – Я с восторгом листала каталог. – А эти эмали лиможского фарфора! И сколько их здесь!

– Я тебе о чем и говорю, – крикнул он из дома. – И некоторые из этих вещей вообще никто никогда не видел. Их просто не выносили на свет. Будет жуткая драка, конечно, со всего мира съедутся антиквары, но представь, как будет весело! Ланчи, прогулки по каналам… Если хочешь, можешь поехать со мной.

Я оторопела. Поехать с ним? В Венецию? О господи, ну ничего себе… Хотя, почему бы и нет? Ведь именно о такой возможности я мечтала, не так ли? Венеция. Но… но почему он меня пригласил? И в качестве кого я поеду? В качестве коллеги или друга? Или даже… да нет, не будь дурочкой, Люси. Конечно, в качестве коллеги!

– Черт! Морозильник плохо работает, – выругался Кит. – Льда совсем мало.

– Ничего страшного, – рассеянно прокричала я в ответ, тихонько захлопнула каталог, положила его на кресло и задвинула это кресло подальше, чтобы никто не видел. Когда он вернется, я заговорю о чем-нибудь другом. А пока немного подумаю.

– Какие красивые розы, – улыбнулась я, кивнув на розовые кусты в саду, когда он вышел на террасу несколькими минутами позже.

– Да, – согласился он, нырнув под зонтик и протягивая мне бокал. Я взяла бокал, и тут – готова поклясться – он расстегнул одну пуговицу на рубашке. Грудь была видна. Но может, мне и показалось. Я торопливо отвела глаза. Может, я просто раньше не обратила внимания. Он улыбнулся и сел рядом со мной.

– Спасибо, – я отпила глоток. – Очень вкусно.

– Не за что. Ах… – Он довольно вздохнул и откинулся на спинку скамейки, вытянув руки и положив ногу на ногу. – О да, эти розы, – он прищурился, – в этом году особенно хорошо уродились. – Он повернул голову и пристально посмотрел на меня. – И вообще, это был очень хороший год.

Я удивленно взглянула на него, потом залилась румянцем и отвела глаза. Я чувствовала, что его рука на спинке скамейки находится всего в миллиметре от моих волос. Я продолжила напряженно разглядывать розовые кусты, как будто никаких дел важнее у меня и не было. В саду вдруг наступила жутковатая тишина. Мне это только кажется, или он действительно коснулся рукой моих волос? Или это я нечаянно мотнула головой? Я одеревенела и еле отваживалась вздохнуть. Медленно подняла бокал к губам и сделала глоток.

– Скажи, Люси, – наконец промурлыкал Кит, – ты играешь в крокет?

Джин-тоник фонтаном брызнул у меня изо рта. Я судорожно закашлялась.

– Боже, бедняжка! – Он вскочил и встревоженно похлопал меня по спине.

– Извини, – прохрипела я, громко кашляя и пытаясь перевести дыхание. – Не в то горло попало.

– Понятно. – Он обеспокоенно суетился вокруг, а потом снова сел и подождал, пока мне станет лучше. – Ну как?

– Да, спасибо, мне уже лучше! – пролепетала я. – Я в полном порядке.

– Я просто спросил, – продолжал он как ни в чем не бывало. – У меня тут есть чудесная лужайка за живой изгородью, а в летнем домике лежат и ворота, и молотки для крокета. Они принадлежали еще моему деду. Может, сыграем разок, пока солнце не зашло? Можем взять коктейли с собой.

Я вытерла рот и осторожно поставила бокал на стол.

– Вообще-то, Кит, я только что вспомнила, что мне срочно надо ехать домой. Роуз сидит с детьми, и мне нельзя задерживаться. К тому же я уже выпила в баре с Чарли, и этот коктейль меня просто прикончит. Даже не знаю, о чем я раньше думала, ты ведь уже мне налил, но… – Я торопливо вскочила на ноги. – Извини, я такая дурочка, совершенно забыла о времени!

– Не волнуйся, – беззаботно проговорил он, поднимаясь со скамейки. – Ты же за рулем, я и сам должен был знать. Сыграем как-нибудь в другой раз. В крокет, я имею в виду.

– Д-да, это будет здорово, – пролепетала я, отчаянно заливаясь краской. – Я… я с удовольствием с тобой сыграю.

– Превосходно, – он восторженно потер руки, а я схватила сумку, прижала ее к груди и рванула к стоянке, притворившись, будто ищу ключи от машины, но на самом деле пряча лицо. Он вроде ничего не заметил и беззаботно зашагал рядом, засунув руки в карманы и бормоча что-то по поводу чудесного фигового дерева у залитой солнцем южной стены дома, о прекрасном закате. Так мы дошли до машины.

Он открыл для меня дверь и смотрел на меня, пока я садилась.

– Счастливо, Люси, увидимся на следующей неделе.

– Конечно! – прохрипела я в ответ. Я не могла смотреть ему в глаза, поэтому срочно принялась застегивать ремень безопасности, поворачивать ключ в зажигании и переключать скорости.

Не успел он отойти от двери, как я сорвалась с места и чуть его не опрокинула. Уже издалека я беззаботно помахала ему, а потом прорвалась сквозь ворота, вылетела на шоссе и понеслась прочь.

Господи, какой ужас. Я закрыла рот рукой. Какой кошмар! Неужели он действительно подумал… серьезно предположил, что меня интересует… ну уж нет. Нет, это невозможно. Он бы в жизни так не подумал. Разве он мог такое предположить? Ведь я только что порвала с Чарли! Неужели он думает, что мои предпочтения меняются столь стремительно? А может, он вправду так подумал? Что сможет меня утешить? Отчаявшаяся женщина за тридцать, которая так хочет вернуться к нормальным моногамным отношениям, что стакан джина и первый попавшийся парень в собственном особняке ее вполне устроит? Может, он думает, что я способна беззаботно перепрыгнуть от одного мужика к другому и сердце мое при этом даже не дрогнет? Да это же просто немыслимо. И оскорбительно, между прочим!

Вцепившись в руль, я неслась по сумеречным проселочным дорогам. Больше всего на свете мне хотелось умчаться, отгородиться от этого позорного происшествия. Но потом, спустя какое-то время, я замедлила ход. В моей голове возникла другая мысль. Что, если я ошиблась? Сделала из мухи… Я в отчаянии сгорбилась на сиденье. Ну да, конечно. Я слишком бурно отреагировала. Большая порция джина, предложение съездить в командировку, аукцион в Венеции… это же прекрасно! А я сразу решила, что ему нужно только мое тело. Меня бросило в жар. Мне стало очень стыдно. Бедный, милый, добрый Кит, который просто пытался быть гостеприимным хозяином, хотел развлечь меня в летний вечер, предложить мне коктейль, поиграть в крокет…

Крокет. О господи! Сердце бешено забилось, и на опасном повороте я свернула так неосторожно, что чуть не столкнулась с трактором. Я выровняла ход и простонала. Ну уж нет, только не моя работа! Умоляю тебя, Господи, пусть хотя бы что-то в моей жизни идет как надо! Мне очень нужна эта работа, но мне никак не совладать с работодателем, который будет охотиться за мной в обнаженном виде, размахивая молотком между ног… и бог знает чем еще. Нет, мне это не под силу.

«Что ж, тогда придется поговорить с ним начистоту, – подумала я, подъезжая к поместью и отчаянно проносясь сквозь ворота Незерби. – Я не хочу потерять работу и не понимаю, почему должна ее терять. Ведь у меня тоже есть права. Я просто должна прояснить ситуацию. Должна… Боже мой, что это?» Я на секунду отпустила педаль газа, и машину резко занесло на склоне. Я выехала обратно на дорожку и посмотрела прямо перед собой. Позади Незерби-Холла в ночном небе сияло огромное оранжевое зарево. Где-то у озера раздавался треск дерева, зарево было как… как живое. Я набрала скорость и завороженно завернула за поворот. Я ехала все быстрее и быстрее, и взгляд мой был прикован к горизонту, а сердце тяготило зловещее предчувствие, сжимая его ледяными когтями. Ярко-оранжевый шар напоминал солнце, только вот это было не солнце, это был… Господи Иисусе. Я увидела пламя, вздымающееся к темному небу, и закрыла рот рукой. О боже, боже… амбар. Амбар горел.