Текст книги "Возвращение незнакомца"

Дверь машины распахнулась, и сияющий, как новенькая монетка, Гарри повис на шее у своей любимой тетушки. Салон тут же наполнился веселым детским щебетанием.

Им срочно нужно было выбрать более уместную тему для разговора. Они переглянулись поверх вихрастой головы мальчика, и Кэт почти беззвучно прошептала: «Спасибо!»

Кивнул в ответ, Хит повернул ключ зажигания.

– Итак, куда мы едем? – спросил он, изо всех сил стараясь думать о предстоящей дороге, а не о нежных полных губах Кэт. – Ты хочешь вернуться в Грейндж?

– Да, пожалуйста, – кивнула она и с опаской добавила: – Если ты не против.

Перспектива посещения поместья Чарлтонов не слишком радовала Хита, но он вдруг вспомнил о том, что во время первого визита вежливости юная Изабель Чарлтон отнеслась к нему более чем дружелюбно. Скорее всего, интерес Изабель не имел никакого сексуального подтекста, но у Кэт он вызвал всплеск острого раздражения. Леди Катарина не была бы собой, если бы не постаралась скрыть неуместные эмоции за маской вежливости. Но Хит привык улавливать малейшие изменения в настроении своих собеседников – это помогало ему и в бизнесе, и за покерным столом, к тому же на его жизненном пути встречались куда более умелые актеры, чем Кэт.

Хит едва заметно улыбнулся и нажал педаль газа. Леди Катарина определенно испытывала нечто очень близкое к ревности, когда видела, как его внимание переключается на другую девушку. Что ж. Это станет неплохим козырем в их следующей партии.

Глава 5

Изабель в тысячный раз провела расческой по своим пышным золотистым волосам и повернулась к Кэт.

– Хит сказал, мы просто поедем пообедать, но я уверена, что смогу уговорить его заехать в пару магазинчиков. – Ее лукавой улыбке мог бы позавидовать сам Чеширский кот. – И потратить на меня до неприличия крупную сумму денег. Он явно очень богат и не прочь подарить девушке пару милых пустячков. Я как раз присмотрела себе шикарные сапфировые серьги. Сама я бы вряд ли их купила, так что Хит подвернулся очень кстати, правда?

Кэт заставила себя издать маловразумительное мычание, которое при достаточно развитом воображении можно было принять за одобрение. Ей было не слишком приятно наблюдать за тем, как ее золовка самозабвенно флиртует с Хитом, чья мужская привлекательность для Изабель была прямо пропорциональной размерам его банковского счета.

– Бель, ты уверена, что действуешь разумно?

– Разумно? – Изабель скорчила недовольную гримаску. – Нет уж, это для старых клуш вроде тебя, а я хочу развлекаться!

– А Хит хочет того же?

– Конечно! Мне осталось лишь убедить его в том, что я именно та девушка, с которой стоит это делать.

– Ты уверена, что осознаешь, с кем связываешься? – продолжила увещевания Кэт, внезапно почувствовав себя матерью непослушной девочки-подростка. – Хит уже совсем не тот парень, которого ты знала. Он слишком…

«Опасен!» – вот каким словом следовало закончить эту фразу. Но Кэт знала, что не сможет объяснить своей золовке причину такого отношения к ее новому кавалеру. В присутствии Изабель Хит играл роль блистательного джентльмена – был мил, учтив, галантен и очарователен. Похоже, одна только Кэт видела темную сторону нового Хита Монтаны.

– А как насчет разницы в возрасте? Он ведь значительно старше тебя. – Она понимала, что говорит ерунду – Хиту едва перевалило за тридцать, – но более разумные доводы у нее иссякли.

– Ну и что с того? Он же такой горячий, сексуальный, мужественный…

Кэт невольно вздрогнула.

– Ты хочешь сказать, что вы уже…

Изабель звонко рассмеялась и покачала головой:

– Нет, мы еще даже не целовались. Но, уверяю тебя, это не от отсутствия желания. По крайней мере не с моей стороны. – Она недовольно нахмурила брови. – Не понимаю, почему он медлит. То ли Хит слишком трепетно относится к правилам поведения настоящего джентльмена, то ли он гей… Нет, это невозможно – с его-то привлекательностью.

Кэт, сама того не замечая, прикоснулась кончиками пальцев к губам, уже испытавшим сокрушительную мощь страсти Хита. Несколько дней назад она лежала, прижатая к полу его телом, а в ее бедра упиралось очевидное свидетельство его абсолютной гетеросексуальности. Кэт почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Она была вынуждена признать, что даже мимолетного воспоминания об этом поцелуе оказалось достаточно для того, чтобы внизу ее живота вспыхнул ненасытный огонь желания. А ведь сейчас объекта ее страсти даже не было в поле зрения. Что же произойдет, если он окажется поблизости или даже прикоснется к ней?

Кэт никогда не испытывала ничего подобного. В постели с законным мужем ее обуревали совершенно иные чувства. Она искренне пыталась раздуть пламя их страсти, но тщетно. Причину неудач она узнала лишь после смерти Артура. Полицейские сообщили, что тело ее мужа, накачанное таким количеством героина, что хватило бы на три передозировки, было найдено в постели его любовника.

Кэт невольно поежилась, вспомнив обо всех тех полных унижения ночах, когда она пыталась сделать свой брак реальным не только в гражданском, но и в физическом плане, но ответом на все ее усилия было лишь полное отсутствие эрекции и бесконечные обвинения в неженственности, фригидности…

– Я знаю, что с тобой не так! – Крик мужа до сих пор звучал в ее ушах. – Тебе скучно в постели с настоящим джентльменом. Ты до сих пор грезишь о том грязном цыгане – вот какие мужчины тебя заводят!

Кэт едва заметно улыбнулась. Конечно, Артур в первую очередь пытался оправдать собственную сексуальную немощь, но, сам того не подозревая, во многом оказался прав.

– Конечно, я шучу, – продолжала тем временем щебетать Изабель, крутясь перед огромным напольным зеркалом. – Хит, вне всяких сомнений, натурал, но в чем же дело? Я давно дала ему зеленый свет, а он все медлит. А вдруг я ему неинтересна? – Она рассмеялась и ответила сама себе: – Нет, это невозможно. Наверное, он просто решил подольше поиграть в джентльмена, раз уж имеет дело с леди. Но я в первую очередь женщина, а уже потом дочь графа, и заставлю Хита понять это… – Она поправила легкий сарафан, подчеркивающий каждый изгиб ее аппетитной фигуры, и широко улыбнулась: – Для нашего свидания у меня припасено сногсшибательное платье. У него открытая спина, а декольте доходит аж до…

– Бель, пожалуйста! – взмолилась Кэт. – Ты уверена, что мне нужно все это знать?

– О, Кэт, прости, я не подумала… Наверное, этот разговор расстраивает тебя. Артур скончался почти год назад, а значит, ты уже очень давно не была близка с мужчиной…

– Бель!

Кэт не знала, плакать ей или смеяться. Неужели ее наивная золовка правда думает, что она может тосковать по сексу с Артуром? Что ей вообще есть о чем тосковать?

Звонок в дверь избавил Кэт от необходимости продолжать этот странный разговор. Она выбежала из комнаты, но не успела проделать и половину пути, когда входная дверь распахнулась и предмет всех ее мыслей вошел в дом.

– Доброе утро, мистер Монтана. Рада вас видеть, – с холодной вежливостью процедила она.

Возможно, доза яда в слове «рада» слегка превышала допустимую в рамках светской беседы, но Кэт было все равно.

– А в Бразилии нынче принято врываться в дом, не дождавшись, пока хозяин откроет тебе дверь?

– Bon dia, леди Катарина, – в тон ей ответил Хит.

В его темных глазах плясами бесенята. Словно он знал какой-то секрет, но пока не собирался им с ней делиться. Кэт на мгновение нахмурилась, пытаясь понять, что же скрывается за его лукавой усмешкой, но решила не загружать свою бедную голову еще и этим вопросом.

– Это я сказала Хиту, что он может входить в наш дом, не дожидаясь приглашения. В конце концов, мы же теперь друзья. Не так ли, милый? – пропела Изабель, проплывая мимо Кэт в распахнутые объятия гостя.

– Конечно, – кивнул он с едва заметной усмешкой, но, к огромному разочарованию Изабель, поцеловал ее не в подставленные губы, а в щеку.

При этом его цепкий взгляд ни на секунду не отрывался от лица Кэт, подмечая и анализируя каждую промелькнувшую на нем эмоцию. Словно все происходящее было лишь тщательно отрепетированным спектаклем, специально разыгранным для единственного зрителя.

Кэт понадобилось немалое усилие воли, чтобы сохранить вежливую улыбку и продолжить светский разговор:

– Друзьям Изабель всегда рады в этом доме.

Она сознательно сделала ударение на слове «Изабель», но вовсе не для того, чтобы уязвить Хита. Кэт хотела напомнить своему глупому разуму и еще более глупому сердцу о том, ради кого Хит сегодня явился в Грейндж. Но никакие увещевания не действовали. Ей приходилось прилагать немалые усилия для того, чтобы скрывать, как воздействует на нее присутствие Хита. Не так-то просто сохранять на лице насмешливую улыбку, когда твои ноги вдруг стали ватными, сердце колотится в груди испуганной птицей, а кровь бежит по венам раза в три быстрее, чем положено, распространяя по вдруг обмякшему и отказывающемуся повиноваться командам мозга телу жаркую томительную волну желания, но Кэт справилась.

Видимо, сказались годы, проведенные замужем за Артуром, когда с утра до вечера ей нужно было, словно помаду, носить на губах фальшивую вежливую улыбку.

– Особенно когда они предлагают отвезти ее на обед в «Кварто», да? – улыбнулся Хит.

Казалось, что Хит смеется, но в его темных глазах искрилась не радость от предстоящей встречи с красивой девушкой, а лед. Эта отстраненная холодность никак не вязалась ни с его выражением лица, ни с игривыми фразами, слетавшими с его губ, но все же Кэт почти физически ощущала это пугающее несоответствие. Словно к ним одновременно пришли два гостя: яркий, веселый, обаятельный красавец, способный с легкостью увлечь любую девушку, и остающийся безучастным ко всему, кроме интересующего его фрагмента реальности, наблюдатель, чьи цели оставались для Кэт загадкой. Она понимала, что увлеченная флиртом Изабель не заметит подвоха, пока не станет слишком поздно, а в этих отношениях явно был какой-то подвох.

– «Кварто»?! – радостно воскликнула ее юная золовка. – Ты серьезно? Кэт, ты слышала, мы идем в «Кварто»!

– Я в восторге, – сухо кивнула она.

– Не забудь надеть пальто, на улице прохладно, – посоветовал Хит.

– Сначала мне нужно переодеться. Этот сарафан не подходит для обеда в «Кварто»! Но не беспокойся, у меня есть нечто куда более впечатляющее. И откровенное. – Она игриво подмигнула Хиту, не обращая внимания на поджавшую губы Кэт. – Постой здесь, обещаю, это займет всего пару минут.

Дождавшись, когда Изабель поднимется на второй этаж, Кэт стерла с лица неуместную в грядущем разговоре фальшивую улыбку.

– Что ты задумал? – с вызовом спросила она.

– Задумал? – с невинным видом переспросил Хит. – Я везу твою золовку в ресторан. Что в этом криминального? Более того, я уверен в том, что она этому очень рада. А вот ты, похоже, не в восторге…

Кэт нетерпеливо взмахнула рукой, желая остановить этот поток обтекаемых, бессмысленных фраз.

– Я имела в виду не это. Какие у тебя намерения? В долговременной перспективе?

Она замолкла на полуслове, заметив, как изменилось выражение лица Хита. Его темные глаза вспыхнули гневом, а губы сжались в тонкую злую линию.

– В чем дело, леди Катарина? Думаете, я не достоин того, чтобы проводить время в компании вашей золовки? Может, мне стоит предоставить вам письма с рекомендациями и выписку со счета, чтобы вы могли принять решение?

– О, не будь смешным!

– Смешным? Таким я тебе кажусь? Тогда скажи мне, какое тебе дело до наших с Изабель отношений?

– Я лишь хотела узнать, какие у тебя планы… – смутилась Кэт.

– Это касается только меня и Изабель.

– Не только! Я обещала Артуру, что позабочусь о его младшей сестре. – Она прикусила язык на мгновение позже, чем следовало. Не стоило упоминать об Артуре при Хите. – Мы с ней одна семья, и я должна…

– Она уже взрослая женщина.

– Ей едва исполнилось двадцать!

– А я начал жить один, будучи на два года младше, чем она сейчас.

Кэт отвела взгляд. Хит был вынужден пойти на это лишь потому, что ее брат сделал его жизнь на ферме невыносимой, а ее будущий муж добился того, чтобы ни один человек в округе не взял его на работу.

Но она не могла сдаться. Только не сейчас.

– Изабель еще совсем ребенок! Она может сколько угодно строить из себя опытную роковую женщину, но на самом деле она ужасно наивна. И здесь, и в школе-интернате для девочек она жила словно под колпаком, не имея ни малейшего представления о том, каков на самом деле реальный мир.

– И ты уверена, что знакомство с реальным миром не стоит начинать с такого парня, как я?

– Нет, я не это хотела сказать…

– Хватит, моя дорогая Катарина. Тебе пора осознать, что Изабель уже давно не ребенок и может встречаться с кем захочет по своему выбору, оспаривать который ты не имеешь права.

Кэт нервно провела рукой по волосам. Рядом с Хитом она не могла сосредоточиться: мысли путались, словно у нее был сильный жар. Хотя она не сомневалась, что, если сейчас рядом окажется врач с градусником, выяснится, что ее температура явно выше положенного. Одного взгляда на эти точеные скулы, чувственные губы и манящие темные глаза было достаточно для того, чтобы все ее тело вспыхнуло огнем.

– Значит, твой любезный супруг перевернется в гробу, если его драгоценная сестричка начнет встречаться с грязным цыганом?

– Я никогда не называла тебя цыганом!

– Это так, – кивнул Хит. Похоже, ее слова немного остудили его гнев. – Ты была единственной, кто не использовал в мой адрес это обращение. И кстати, совершенно напрасно, потому что это чистая правда. Я сын цыганки, рожденной и выросшей в таборе. Именно поэтому мой биологический отец отказался жениться на ней и вынудил переехать в Англию. Вначале она пыталась найти здесь кого-то из родни, но, отчаявшись, начала искать нового могущественного и богатого покровителя. К сожалению, и в этом моя мать потерпела неудачу. В итоге она оказалась одна в Ливерпуле без гроша в кармане, зато с ребенком на шее.

– Прости, я никогда не думала о тебе подобным образом…

– Неужели? Тогда мысль о свидании Изабель с человеком не ее круга не должна выводить тебя из себя. Или дело не в этом? – Губы Хита изогнулись в лукавой усмешке. – Уж не ревнуешь ли ты, carina?

– Ревную? Я? Ты, должно быть, шутишь!

Кэт почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. Эти слова прозвучали слишком резко и эмоционально. Даже она сама услышала в них фальшь, что уж говорить о человеке, обобравшем ее непутевого братца в игре в покер, требующей подмечать каждый жест противника, чтобы вовремя распознать блеф. Судя по насмешливому выражению лица Хита, за карточным столом с ним она не продержалась бы и партии.

– Никаких шуток. И мне кажется, что сейчас вы лжете мне, леди Катарина.

Кэт хотела бы отвести взгляд, но эти пылающие темные глаза сковали ее волю.

– Я… Что?

– Ты лгунья, – усмехнулся Хит. – Но очень красивая лгунья.

– Красивая… – эхом повторила Кэт.

Как чувствует себя женщина, которой впервые в жизни сказали, что она красивая? Вечные обвинения мужа в уродстве, фригидности, отсутствии женственности, которые Артур с присущей ему жестокостью повторял вновь и вновь, казалось, вытянули из нее все силы и полностью лишили ее веры в себя. Но темные, манящие глаза Хита навсегда изменили ее представление о себе и об окружающем мире: рядом с ним она не просто чувствовала себя женственной, она чувствовала себя желанной…

Но это же Хит! И не тот Хит, которого она когда-то знала, а странный, опасный, расчетливый незнакомец, которому нельзя доверять!

Невероятным усилием воли Кэт освободилась из-под гипнотической власти стоящего напротив мужчины и вновь вернула на лицо маску ледяного спокойствия.

– Я не лгу! – холодно заявила она, скрестив руки на груди.

– Неужели? А сможешь ли ты доказать это?

– Конечно…

Или нет? Кэт не знала, что ответить, впрочем, это было уже неважно, потому что Хит вдруг оказался так близко, что она уловила его пряный запах. Она хотела сделать шаг назад, но тело отказалось подчиняться. Стопы Кэт словно приросли к земле, и ей оставалось лишь ждать, что будет дальше.

– Так как же мы узнаем правду?

– Мы? – едва дыша, прошептала Кэт.

«Мы ничего не будем узнавать!» – должна была выкрикнуть она, но силы покинули ее, и она смогла выдохнуть лишь это короткое местоимение.

Терпкий запах тела Хита наполнил ноздри Кэт, и она поняла, что хочет большего.

– Мы… – повторила она, пробуя на вкус это слово, которое вдруг обрело совершенно новый, почти магический смысл.

– Мы… – эхом откликнулся Хит. – Ведь сейчас нас только двое, да, моя милая? Ты и я. Мы.

Он произносил эти слова, подходя все ближе, и последнее «мы» прервалось, поглощенное поцелуем.

Поцелуем, от которого ноги Кэт стали ватными, а голова пошла кругом. Мир вокруг вдруг стал зыбким и шатким, и ей пришлось вцепиться в плечи Хита, чтобы не упасть.

Три поцелуя. Их связывало уже три поцелуя, и каждый из них не был похож на предыдущий. Первый поцелуй Хита показался Кэт огненным штормом, который мгновенно смел ее слабое сопротивление, разжег внизу живота неугасимый пожар желания и оставил ее опустошенной и обескураженной. Второй стал медленным, чувственным соблазнением, за которым последовало пробуждение ее женской натуры – страстной, жаждущей, переполненной новыми, неведомыми до этого дня ощущениями и желаниями. Но когда их губы соприкоснулись в третий раз, это стало для Кэт совершенно новым испытанием. Она поняла, что этот поцелуй может мгновенно свести ее с ума и оставить с разбитым сердцем.

Это был поцелуй, которого каждая женщина ждет всю свою жизнь.

Прикосновения губ Артура напоминали неуклюжие попытки полного энтузиазма, но совершенно неопытного подростка. Кэт списывала это на то, что до нее у него не было постоянной девушки, и надеялась, что со временем поцелуи Артура станут больше похожи на те, описания которых она тайком читала в любовных романах. Но после свадьбы все стало только хуже. В его ласках не хватало чего-то важного, чего-то, что Кэт не могла описать словами.

Но на тот момент Кэт не знала, что бывает иначе, и, прикусив губу, терпеливо сносила неумелые ухаживания будущего мужа. Тогда Хит еще не показал ей, что может происходить между мужчиной и женщиной. Как мужчина должен целовать женщину. И она отвечала ему со всей страстью ее вдруг пробудившегося после стольких лет забвения женского естества.

Этот поцелуй словно раскрыл для нее новый уровень восприятия: запах кожи Хита, тепло его тела, сила рук, прикосновения его губ и языка. Казалось, с каждым новым прикосновением жар, исходивший от тела Хита, проникает в нее, растекается по коже, бурлит в крови, бьется в сердце, пробуждая каждый нерв ее тела для новых, неизведанных ощущений.

Внезапно Кэт поняла, что ей уже недостаточно просто целовать Хита. Она хотела чувствовать его тепло везде, всем телом: скользить ладонями по его спине, чуть царапая ткань рубашки, не дающей ей прикоснуться к его коже, притянуть ближе к себе, чтобы ощутить твердость его мускулистой груди и мощь страсти, упирающейся в ее бедра. От мысли, что она может вызвать в мужчине столь явное желание, у Кэт закружилась голова. Счастье осознания того, что она может быть привлекательна как женщина, стало бальзамом для ран, нанесенных Артуром.

Когда ладони Хита медленно заскользили по ее телу, исследуя его мягкие изгибы, Кэт неожиданно для себя осознала, что дышит так, словно пробежала не меньше мили: ее сердце колотилось в бешеном первобытном ритме, а тело отказывалось повиноваться приказам мозга, зато взрывалось фейерверками чувственного наслаждения в ответ на каждое прикосновение Хита.

Но Кэт было уже все равно. Она хотела получить от этого поцелуя все, что только возможно, и, набравшись смелости, приоткрыла рот и провела кончиком языка по горячим губам Хита.

Он на мгновение замер, позволив ее язычку проскользнуть в его приоткрытый рот и сплестись с его языком. Эта дерзкая провокация не осталась без ответа. Хит едва слышно застонал. Его руки, до этого лежавшие на талии Кэт, скользнули выше и накрыли нежные холмики ее груди. Его пальцы сжались на выступивших под тканью блузки сосках, умелой лаской все сильнее распаляя бушующее в ее теле пламя желания.

Кэт едва слышно застонала. Нараставшее возбуждение отзывалось на ласки Хита томительной жаркой пульсацией внизу живота.

Так вот что это такое!

Раньше Кэт не могла понять, почему люди поднимают столько шума вокруг секса, но теперь…

Вот что скрывалось за всеми этими намеками, оборванными фразами, многозначительными взглядами, которыми обменивались те, кто уже был посвящен в эту тайну. Те, кто уже испытал этот сокрушительный шквал странных и будоражащих ощущений.

Кэт чувствовала себя Спящей красавицей, наконец дождавшейся своего поцелуя. Вот только целовал ее не прекрасный принц, а Хит – мальчишка-цыган, друг ее детства, мужчина, вернувшийся через много лет другим человеком. Мужчина, чье тело и душа были обтесаны жизнью, обрушившей на его плечи все возможные тяготы и невзгоды, наполнившей его темной, мрачной силой, которой невозможно было противостоять.

Как когда-то Пандора, Кэт открыла предложенную ей шкатулку и впустила в свой мир странные, неизведанные, почти невыносимые ощущения. Она знала, что уже никогда не сможет вернуть их назад, и не жалела об этом…

Погруженная в этот чувственный транс, Кэт не сразу поняла, что означает скрип открывшейся двери, но уже через мгновение осознание ужаса сложившейся ситуации обрушилось на нее.

Что она творит? Ее золовка, чьи тоненькие каблучки уже застучали по паркету второго этажа, так радовалась грядущему обеду с этим мужчиной, а она… Как она могла? Как позволила Хиту не просто прикоснуться к ней, а заставить все ее тело дрожать от томительного желания? Она ведь знала, что все его ласки – это лишь игра, способ отстоять свою точку зрения!

Радость осознания собственной женственности и привлекательности в мгновение ока сменилась отчаянием. Кэт позволила давно копившейся в глубине ее души тоске по мужскому вниманию взять верх над разумом, и что в результате? Она оказалась беззащитна перед мужчиной, который теперь с легкостью сможет использовать ее уязвимость в своих интересах.

– Нет! – выдохнула Кэт едва слышно, в надежде, что Изабель не услышит ее слов.

Но этот хриплый шепот был куда больше похож на приглашение продолжить их эротическую игру, чем на решительный протест.

Хит тоже почувствовал это, и по его губам скользнула дьявольская усмешка.

– Маленькая лгунишка, – промурлыкал он и попытался вновь притянуть ее к себе.

– Я сказала нет! – прошипела Кэт и попыталась оттолкнуть его.

Но то ли он подошел слишком близко, то ли Кэт слишком высоко подняла руки… В общем, по какой-то причине удар пришелся не по груди Хита, а по лицу.

Звон пощечины прозвучал как гром среди ясного неба.

Хит застыл, и Кэт показалось, что она слышит, как он медленно считает про себя. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но в темных глазах плескалась такая жгучая ярость, что ей стало страшно. Хит все еще обнимал ее, но каждой клеточкой своего тела Кэт чувствовала, как он отдаляется от нее, забирая с собой все, что только что дал ей испытать: страсть, первобытную эротическую энергию, жар, медленно испепеляющий тело изнутри…

И как только все это исчезло, Кэт поняла, что не хочет терять ни одно из испытанных ощущений, ведь благодаря им она впервые почувствовала себя красивой, желанной, живой…

Но, глядя на Хита, Кэт понимала: этого не будет. Он стоял перед ней, спрятав руки в карманы, больше похожий на неприступную мраморную статую, чем на живого человека, и, лишь заглянув в его ставшие почти черными от едва сдерживаемого гнева глаза, можно было догадаться о его истинных чувствах.

– Ну хорошо, – сказал он наконец, и от его ледяного тона по коже Кэт побежали мурашки. – Я понял вас, леди Катарина. Вы выразили свою точку зрения предельно четко и ясно.

– Не надо, Хит, пожалуйста, я…

Не дождавшись продолжения фразы, Хит мрачно усмехнулся:

– Я больше тебя не задерживаю. Уверен, ты захочешь принять душ, ведь к тебе только что прикоснулся грязный цыган.

– Я… – На этот раз у Кэт не было проблем с тем, чтобы выразить свою мысль, но ей не хватило времени.

Сияющая Изабель уже бежала вниз по лестнице, с трудом балансируя на заоблачно высоких каблучках.

Хит шагнул вперед и галантно предложил ей руку, на которую она с готовностью оперлась.

– Мы можем ехать?

– Да. Не жди меня к ужину, Кэт, – прощебетала Изабель. – И не беспокойся, я в надежных руках.

Кэт очень сомневалась в том, что это действительно так, но что она могла поделать? Если она сейчас попытается отговорить Изабель от свидания, та поднимет ее на смех.

– Можешь быть уверена, я о ней позабочусь, – промурлыкал Хит, и промелькнувшая на его лице мрачная усмешка окончательно убедила Кэт в том, что ничем хорошим этот обед не кончится.

Но прежде чем она, проклиная вдруг одолевшее ее сегодня косноязычие, успела придумать достойный ответ, Хит обнял накинувшую на плечи легкое пальто Изабель и вывел ее за дверь. Через минуту рык мотора известил Кэт о том, что свидание ее золовки началось.

Машина Хита давно скрылась за поворотом, а Кэт все стояла у окна, глядя ей вслед. Она была не в силах ни сдвинуться с места, ни хотя бы пошевелиться, завороженная вновь и вновь повторявшимися в ее голове словами:

«Ты лгунья. Но очень красивая лгунья».

Лгала ли она или, напротив, говорила чистую правду? И в какой момент? Когда сказала Хиту, что не ревнует его к Изабель? Или когда, забыв обо всем, целовала его?

Кэт искренне считала, что ее юной золовке небезопасно проводить время с Хитом, но не потому ли, что для нее самой он представлял угрозу: для ее рассудка, ее самоконтроля, ее сердца? Может, она спорила с ним так яростно, потому что чувствовала, как все глубже увязает в расставленных им сетях?

Кэт тяжело вздохнула. Она знала только одно. Десять лет назад, узнав о внезапном отъезде Хита, она испытывала куда меньшую боль, чем сейчас, глядя на то, как его блестящий «мерседес» выезжает за ворота и устремляется прочь по петлявшей среди холмов дороге.

Тогда, услышав, как Джо бесится и кричит, что все дела на ферме, за которые должен был отвечать Хит, заброшены: коровы не доены, овцы не кормлены, а лошади не чищены, – она испугалась и бросилась в амбар, обветшалая пристройка к которому служила Хиту жалким подобием спальни. Там она увидела нетронутую кровать и пустой шкаф, где Хит хранил свои немногочисленные вещи. Единственного, чего там не хватало, чтобы окончательно засвидетельствовать его побег, – это прощальной записки. Видимо, ее друг не посчитал нужным сообщить, куда он уезжает и собирается ли вернуться.

Еще несколько месяцев после его ухода Кэт была совершенно разбита и несчастна. Потеря самого лучшего и близкого друга оставила зияющую брешь в ее сердце и в ее жизни…

Но это не шло ни в какое сравнение с чувствами, которые она испытывала сейчас.

Казалось бы, в этот раз Кэт должна чувствовать себя более уверенно, ведь она знает, куда он направляется и когда планирует вернуться. Но на самом деле мысль о том, что скоро Хит вновь постучит в парадную дверь поместья, приводила ее в ужас, потому что она не знала, как сможет посмотреть ему в глаза.