Текст книги "Кривые дорожки"

Впрочем, работа на «Фоксе» – это совсем отдельная, в общем-то, история, к которой я как-нибудь непременно вернусь. Важно, что под маркой «Независимой Молодёжной радиокомпании» мы проработали в эфире «Фокса» до его первого окончания (а всего он кончался дважды), до ноября 1993 г. После этого мы с Шилько ещё пару раз перезванивались, он даже устраивал меня подработать сторожем в тот самый магазинчик с обливными дублёнками и видеокассетами, но и мне, и ему было уже совершенно ясно, что никакого «У-Радио» и никакой «Независимой Молодёжной Радиокомпании» больше не будет. Не знаю, как Шилько – он к тому моменту уже занимался каким-то бизнесом, поначалу неизбежно мелким – а мне было совершенно ясно, что дальше я всё буду делать по-другому, по-новому. Так оно, в общем-то, и получилось. Но об этом как-нибудь в другой раз…

Послесловие

История одного только «Конкретного Ужаса» заняла десять лет, а ведь было ещё кое-что и до неё, и после. В прочитанный вами текст далеко не всё из этого попало. Не попала печальная история о том, как Валентина Ферганцева увело, в результате чего мы вынуждены были всё бросить и написать бесплатное объявление в газету бесплатных объявлений «Из рук в руки»; как именно мы потеряли Железную Ногу и как он стал милиционером; как взятого по объявлению гитариста Лёву учили не поливать; как победила профессия, и Бодров завязал; как мы с Лёвой ездили в Удомлю играть для атомщиков, и барабанщик Петя отдал мне очки на ночь, и только это спасло нас от опоздания на псковский пассажирский; как мы с Лёвой просили нашего нового барабанщика, по странному совпадению – Лёлика, но совсем не Чёрного, играть потише и наконец, не выдержав, купили ему для игры в малых залах и клубах специальные барабанные веники, и как мы с Лёвой провели семь ночей подряд в помещении радиостанции «Вид Сбоку», вдвоём сводя наш второй (и последний), но не совсем студийный альбом; как я спал на сцене, исполняя поздним вечером после ранних утренних эфиров на радио «Вид Сбоку» электрические блюзы в джаз-баре, а Лёлик охмурял барышень, играя барабанными вениками; как Лёва вписал нас в «Прото-клуб» и что из этого получилось; как мы отмечали своё десятилетие, ставшее нашим самым последним концертом… Я не написал, как мы играли с Лёвой на каком-то фестивале прямо на Пушкинской площади, и вдруг из толпы выбежал давно покинувший нас Бодров (он услышал нас из окна своего офиса и примчался на знакомые ноты) и спел с нами две песни. Я не написал, как к нам на репетицию много лет спустя приходил сильно изменившийся Валя Ферганцев, и как руководители его нетрадиционной религиозной организации не благословили Валентэна играть на нашем десятилетнем юбилее. Я не написал, как ещё в стадионный наш период мы ходили на «Ухо Столицы» играть концерт в прямом эфире у Специфика в ночь перед тем, как бывшего члена Политбюро первый раз избрали президентом, и как Димон с Ферганцевым после этого полночи шли ночевать к Валентэну в общагу и пришли как раз к утру, когда Валентэну уже нужно было на лекции. Я не написал, как мы играли перед японскими школьниками в Доме Туриста, как дисциплинированно радовались японские школьники (раз рок-группа – значит, надо визжать и прыгать, у японцев с дисциплиной строго) и как мы потом уволокли с банкета массу импортной выпивки, до которой строгие японские сэнсэи не допустили своих несовершеннолетних кохаев. Как мы играли в прямом эфире Радио ZMC за три дня до его закрытия, и ведущий Эрмин взял у Валентэна погонять на вечерок гитару, которая потом год жила у меня дома. Как Ратц заставил Бодрова написать песню на немецком языке, и как мы записывали её с хором очень смешанного состава. Как Именно, Геннадий исполнял на записи нашей демо-ленты партию художественного скрипа на табуретке… Как на радио у меня заказывали «Конкретный Ужас» и как главный редактор из-за этого только со скрипом разрешил держать плёнку с «Ужасом» в аппаратной… Всё это я пока не написал, но это было.

Это было хорошее время, хоть и шли мы не торным путем магистрального шоу-бизнеса, а нашими собственными, мало кому заметными кривыми дорожками.

Спасибо всем, кто со мной этими дорожками ходил – и всем, кто был рядом и терпел это.

Первый вариант: Москва, 1998 (несколько глав были опубликованы в 1996—97 гг. в газете New Hot Rock издательского дома «Огонёк»)

Второй вариант: Москва, 2014

В тексте глав «Я съезжаю с пути истинного» и «Баснословные времена» использованы фрагменты подлинных текстов песен группы «Кондитер», которые написал Константин Кондитеров по прозвищу Мандрата-Пупа. В тексте главы «Битва за стул» использовано подлинное четверостишие, написанное в школьные годы моим одноклассником Сергеем Грибайкиным по прозвищу Пильц. В тексте глав «Левые руки», «Ревущие стадионы» и «Мы играем в ящик» использованы фрагменты подлинных текстов песен группы «Секретный Ужин», которые написал её основатель и вокалист Андрей Добров по прозвищу Добров-Добров. Все остальные немногочисленные стихотворные строки в тексте книги – самодельные. Андрей Добров, Дмитрий Савчук, Владимир Громов, Евгений Малявин, Виктор Фарафонтов, Сергей Грибайкин, Геннадий Поповкин, Игорь Бирюков, Яков Липкин, Алексей Савельев-мл. и другие, с кем мы ходили одними дорожками: спасибо!