Текст книги "Дракон"

Глава 35

По крайней мере десять лет прошло с тех пор, как Реймонд Джордан тайно проникал в запертые помещения. И уж точно он не делал этого с тех пор, как прекратил работать в качестве агента-оперативника, став одним из руководителей разведки. По какой-то причуде ему захотелось выяснить, не утратил ли он былую хватку.

Он подключил крохотный компьютерный зонд к проводам охранной системы ангара Питта, нажал кнопку и перекачал кодовую комбинацию в память зонда. Электронное устройство распознало код и выдало ему его на маленький экранчик прибора. Затем с кажущейся легкостью и небрежностью он набрал шифр, отключавший сигнализацию, открыл замок на двери и беззвучно вошел.

Он высмотрел Питта, стоявшего на коленях перед «Стутцем», в дальнем конце ангара. Питт, казалось, был поглощен ремонтом фары.

Джордан стоял незамеченный и смотрел на коллекцию Питта. Он был удивлен, что она оказалась столь обширной. Он слышал, как Сэндекер говорил о ней, но никакое словесное описание не могло воздать ей должное. Он тихо прошел за первым рядом машин, обошел вокруг и подошел к Питту с той стороны ангара, где располагалась квартира. Это была проверка. Ему было любопытно, какая будет реакция Питта на взломщика, когда он появится на расстоянии вытянутой руки от него.

Джордан приостановился, прежде чем пройти последние три метра, и некоторое время рассматривал Питта и машину. «Стутц» был сильно поцарапан во многих местах. Его придется красить заново. Ветровое стекло треснуло, и левая передняя фара, похоже, висела на проводе. Питт был одет небрежно. На нем были вельветовые брюки и вязаный свитер. Его черные волнистые волосы были непричесаны. У него был решительный вид, его зеленые глаза под темными черными бровями глубоко запали и смотрели так напряженно, что, казалось, могли пронзить насквозь предмет, на который они были нацелены. Казалось, он всецело был поглощен тем, что вставлял стекло фары в хромированный ободок.

Джордан двинулся к нему, но не успел докончить и первого шага, как вдруг Питт заговорил, не оборачивая головы:

– Добрый день, мистер Джордан, очень мило, что вы заглянули ко мне.

Джордан застыл на месте, но Питт продолжал работу с безразличным видом водителя автобуса, ожидающего, когда пассажир расплатится с ним.

– Мне, наверное, следовало бы постучаться?

– Совершенно незачем. Я знал, что вы подходите к двери.

– Вы что, экстрасенс, или у вас глаза на затылке? – спросил Джордан, медленно подходя к Питту. Питт посмотрел на него и ухмыльнулся. Он поднял и наклонил старый рефлектор фары, на посеребренной поверхности которого появилось изображение Джордана.

– Я следил за тем, как вы обходили ангар. Ваше проникновение в него было очень профессиональным. Я бы сказал, что оно заняло у вас не больше двадцати секунд.

– Я не заметил вашей второй видеокамеры: видимо, старею.

– Я установил ее на той стороне дороги на верхушке телефонного столба. Большинство посетителей замечает ту, что закреплена на самом здании, инфракрасную, она включает сигнал тревоги, когда какое-то тело движется вблизи от двери.

– У вас потрясающая коллекция, – сделал комплимент, Джордан. – Много времени вам потребовалось, чтобы собрать все это?

– Я начал с потрепанного «Форда» 1947 года выпуски, который стоит вон там в углу, примерно двадцать лет. и совершенно заболел коллекционированием. Некоторых машины достались мне в ходе осуществления проектом, связанных с НУМА. Некоторые я купил у частных лиц или на аукционах. Старинные и классические автомобили – это надежное капиталовложение, и собирать их куда интереснее, чем собирать картины.

Питт закончил вставлять стекло в ободок и поднялся на ноги.

– Могу я предложить вам выпить?

– Было бы неплохо выпить стакан молока. Мой желудок страдает от нервного перенапряжения.

– Пожалуйста, давайте поднимемся наверх. – Питт показал рукой на лестницу, ведущую в жилые комнаты. – Я польщен тем, что главный босс решил навестить меня, вместо того чтобы прислать своего заместителя.

Не дойдя до первой ступеньки, Джордан помедлил в нерешительности и произнес:

– Я подумал, что будет лучше мне самому сказать вам об этом. Члена Конгресса Смит и сенатора Диаса тайно вывезли из страны.

Несколько секунд прошли в молчании, затем Питт повернулся и посмотрел ему в лицо. В глазах Питта отразилось неожиданное облегчение.

– Значит, Лорен цела и невредима, – сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Мы имеем дело не со свихнувшимися террористами. Операция по их похищению была слишком хитроумной, чтобы привести к ранению или смерти. У нас есть все основания считать, что с ними обращаются уважительно.

– Как им удалось проскользнуть через кордоны?

– Наша разведка установила, что они были вывезены из аэропорта Ньюпорт Ньюс в Вирджинии на частном реактивном самолете, принадлежащем одной из американских компаний Сумы. К тому времени, как мы смогли просеять все рейсы, как предусмотренные расписанием, так и внеплановые, из аэропортов, находящихся на территории площадью тысяча квадратных километров, проверить принадлежность каждого самолета и найти тот, владельцем которого является Сума, и проследить его маршрут с помощью спутника, он уже летел над Беринговым морем в сторону Японии.

– Уже было поздно пытаться посадить его на одну из наших авиабаз с помощью военных самолетов?

– В некотором смысле слишком поздно. Его встретила и сопровождала эскадрилья истребителей «FSX» японских сил самообороны. Этот тип самолета был разработан совместно корпорациями «Дженерал Дайнемикс» и «Мицубиси», могу добавить.

– А затем?

Джордан повернулся и стал рассматривать поблескивающие лаком автомобили.

– Мы потеряли их из виду, – сказал он бесцветным голосом.

– После того, как они приземлились?

– Да, в токийском международном аэропорту. Не стоит вдаваться в детали, почему их не перехватили или по крайней мере не установили за ними наблюдение, но по причинам, известным лишь кретинам из Государственного департамента, у нас нет оперативников в Японии, которые могли бы их остановить. Вот и все, что мы имеем в настоящий момент.

– Лучшие эксперты и аналитики в области разведки, которые только существуют на свете, – вот и все, что у вас есть. – Голос Питта был очень усталым. Он прошел в кухню, открыл холодильник и налил немного молока, затем передал стакан Джордану.

– А что насчет ваших специальных групп в Японии? Где они были, когда самолет приземлился?

– После того, как Марвин Шоуалтер и Джим Ханамура были убиты…

– Обоих убили? – перебил Питт.

– Токийская полиция нашла тело Ханамуры в канаве. Оно было обезглавлено. Голову Шоуалтера, но без тела, нашли несколько часов назад, насаженную на кол забора нашего посольства. Ко всему этому, мы подозреваем, что Рой Орита является японским агентом. Он предавал нас с самого начала. Бог знает, сколько информации он передал Суме. Мы никогда не сможем даже оценить нанесенный им ущерб.

Гнев Питта смягчился, когда он заметил, что на лице Джордана было не только разочарование, но и печаль.

– Извините, Рей, я понятия не имел, что наши дела так плохи.

– На моей памяти ни разу не случалось, чтобы какая-нибудь группа МОГ подверглась такому разгрому.

– Что навело вас на мысль о предательстве Ориты?

– Пара довольно туманных намеков. Шоуалтер был слишком хитер и осторожен, чтобы его можно было похитить без соучастия кого-то из тех, кому он доверял. Его предал кто-то, кто точно знал его будущий маршрут, И еще одна подсказка – от Джима Ханамуры; он говорил, что у него есть скверные предчувствия насчет Ориты, но не было никаких серьезных улик против него. Подозрения усилились, когда Орита исчез и перешел на подпольное положение. Он не докладывал Мэлу Пеннеру с момента исчезновения Шоуалтера. Керн предполагает, что он прячется под юбками у Сумы в Эдо-Ситн.

– Что известно подозрительного насчет его биографии?

– Американец в третьем поколении. Его отец получил медаль «Серебряная звезда» во время итальянской кампании. Мы не можем догадаться, какую наживку использовал Сума, чтобы завербовать его.

– Кто казнил Ханамуру и Шоуалтера?

– Доказательств мы пока не получили. Похоже на ритуальное убийство. Полицейский патологоанатом считает, что их головы были отрублены самурайским мечом. Главный убийца Сумы известен своей увлеченностью древними боевыми искусствами, но мы не можем доказать, что сделал это именно он.

Питт медленно опустился в кресло.

– Все это чепуха, проклятая чепуха.

– Джим Ханамура не задаром отдал свою жизнь, – сказал Джордан с внезапным упорством. – Он дал нам наш единственный след к центру управления подрывом бомб.

Питт ожидающе взглянул на него.

– Вы знаете его расположение?

– Пока что праздновать нечего, но мы на полшага приблизились к цели.

– Какую информацию передал Ханамура?

– Джим проник в кабинет проектировщиков сооружений Сумы и нашел нечто похожее на грубые эскизы электронного контрольного центра, вроде того, что мы ищем. Эскизы подсказывают, что это подземное сооружение, доступ к которому осуществляется через туннель.

– Что-нибудь известно о том, где он находится?

– Краткое послание, которое он написал на обороте конверта, доставленного в посольство водителем грузовика, слишком загадочно, чтобы расшифровать его сколь-либо точно.

– И что это за послание?

– Он написал: «Ищите остров Адзима».

Питт слегка пожал плечами.

– Так в чем проблема?

– Острова Адзима не существует, – ответил Джордан с побитым видом. Он поднял стакан и рассмотрел его. – Это снятое молоко.

– Оно полезнее для вас, чем цельное.

– Все равно что пить воду, – пробормотал Джордан, рассматривая стеклянную витрину с призами. Большинство из них были награды, завоеванные на гонках, несколько призов за победы в футбольных состязаниях в школе и в Военно-воздушной академии и два приза за фехтование. – Вы фехтуете?

– Ну, я бы не сказал, что гожусь для олимпийской сборной, но я до сих пор тренируюсь, когда у меня находится для этого часок-другой.

– Эспадрон, шпага, сабля?

– Сабля.

– Вы произвели на меня впечатление человека, который разрубает узлы. Я же предпочитаю уколы шпагой.

– Вы любите точные попадания.

– Жаль, что мы не можем устроить поединок, – сказал Джордан.

– Мы можем пойти на компромисс и сразиться на эспадронах.

Джордан улыбнулся.

– У меня все равно будет преимущество, поскольку туше эспадроном и шпагой делаются острием, тогда как в сабельных поединках засчитываются касания лезвия.

– У Ханамуры должны были быть веские основания предположить, что Адзима является местом расположения центра управления, – сказал Питт, снова возвращаясь к делу.

– Он был большим любителем искусства. Его операция по установке жучков в офисе Сумы была построена на знании древнеяпонского искусства. Он знал, что Сума собирал картины, особенно работы японского художника 16 века. который написал серию пейзажей небольших островов, окружающих главный остров Хонсю. Поэтому я пожелал один такой пейзаж. Затем Ханамура, изображая знатока и торговца картинами, продал его Суме. Единственный пейзаж, которого нет в коллекции Сумы, – это Адзима. Это единственная связь, которая мне приходит в голову.

– Но тогда остров Адзима должен существовать.

– Я уверен, что он существует, но это название невозможно связать ни с каким известным островом. Ни на современных, ни на старинных картах его нет. Я могу лишь предполагать, что это было название, придуманное самим художником Масаки Симцу, и именно оно приводится в каталогах его работ.

– Записали ли жучки Ханамуры какой-нибудь интересный разговор?

– Чрезвычайно содержательную беседу между его мясником Каматори, старым Корори Ёсису и влиятельным дельцом по имени Ичиро Цубои.

– Это тот финансовый гений, который стоит за страховой компанией «Каноэ Секьюритиз». Я слышал о нем.

– Да, он ожесточенно спорил с сенатором и Лорен на слушаниях специальной комиссии на Капитолийском Холме за несколько дней до того, как их похитили.

– Вы говорите, что они с Сумой связаны?

– Как струны банджо, – ответил Джордан. – Благодаря жучкам в офисе Сумы, мы узнали, что Цубои финансировал создание ядерного арсенала за спинами японских политических лидеров и, уж конечно, японского народа. Из их разговора мы также впервые услышали название Проекта «Кайтен».

Питт налил в чашку старый холодный кофе и поставил его разогреваться в микроволновую печь. Поглощенный своими мыслями, он оцепенело наблюдал через стеклянное окошко за вращающейся чашкой.

Джордан вывел его из задумчивости.

– Я знаю, что у вас на уме, но мне не выделили достаточно людей, чтобы освободить Смит и Диаса и разрушить проект «Кайтен» в рамках одной операции.

– Не могу поверить, что президент повернулся к нам спиной.

– Он не собирается обращаться к общественности и грозить войной из-за похищения заложников, когда он явно в стратегически проигрышном положении. Наша первоочередная задача – уничтожить угрозу, исходящую от Проекта «Кайтен». Как только мы с этим справимся, президент тут же разрешит нам использовать столько сил, сколько нам потребуется, чтобы освободить Диаса и Смит.

– Итак, мы снова возвращаемся к этому мистическому острову Адзима, – хрипло сказал Питт. – Вы сказали, что это единственная картина этой серии, которой нет в коллекции Сумы?

– Да, – ответил Джордан. – Ханамура сказал, что он предпринял отчаянные усилия, чтобы разыскать ее.

– Есть какие-нибудь данные о том, где она может быть?

– Эту картину последний раз видели в японском посольстве в Берлине незадолго до падения Германии. В старых архивах военной разведки обнаружены сведения о том, что она была включена в собрание предметов искусства, вывезенных нацистами из Италии, и отправлена эшелоном на Северо-Запад Германии перед наступлением русской армии в последние недели войны. После этого никаких сведений о ней не поступало.

– Никаких записей о том, что она была найдена?

– Никаких.

– И у нас нет никакого представления о расположении острова или о том, как он выглядит?

– Ни малейшего намека.

– Жалко, – заметил Питт. – Найдите картину, сопоставьте очертания береговой линии, изображенные художником, с картографическими материалами, и вы получите место, где спрятана кнопка детонатора, которой шантажист Хидеки Сума угрожает всему миру, – по крайней мере так говорится в сказочке, которую рассказывают детишкам на ночь.

Джордан прищурился.

– Получилось так, что это лучший след, который нам удалось найти.

Питта это не убедило.

– Ваши самолеты-шпионы и спутники должны легко обнаружить крупные подземные сооружения.

– Четыре главных японских острова – Хонсю, Кюсю, Хоккайдо и Сикоку – окружены почти тысячью маленьких островов. Найти нужный среди них – это едва ли можно назвать легкой задачей.

– Почему бы не выделить лишь те, которые могут быть связаны с четырьмя крупными островами подземными туннелями?

– Не считайте нас полными идиотами, – раздраженно сказал Джордан. – Мы уже исключили все острова, находящиеся более чем в десяти милях от берега, и сосредоточились на остальных. Во-первых, никаких подозрительных работ и сооружений нет на поверхности этих островов. Это неудивительно, если предположить, что весь комплекс должен быть расположен глубоко под землей. Во-вторых, почти все острова образованы вулканическими породами, через которые наши датчики не могут ничего разглядеть. Я ответил на ваш вопрос?

Питт уперся.

– Никто не может выкопать туннель, не вывозя на поверхность вынутую при проходке породу.

– Видимо, японцы могут. Изучение спутниковых фотографий не обнаружило никаких признаков проходки туннелей вблизи побережья или дорог, ведущих к входу в туннель.

Питт пожал плечами.

– Итак, мы снова вернулись к картине, находящейся где-то в огромном мире вокруг нас.

Джордан вдруг наклонился вперед в своем кресле и твердо посмотрел на Питта.

– Вот тут-то вы и заработаете ваши деньги.

Питт чувствовал, что дело шло к этому, но не совсем точно угадал, какое предложение собирался сделать ему Джордан.

– Вы собираетесь послать меня в Японию нырять вокруг островов, не так ли?

– Нет, не угадали, – сказал Джордан с покровительственной улыбкой, которая Питту совсем не понравилась. – Вы отправляетесь в Германию, чтобы нырнуть в бункер Люфтваффе.

Глава 36

– Они просто нырнули туда и исчезли.

Питт опустился на одно колено и посмотрел мимо полузатопленного трактора в черную зловещую воду. Он чувствовал себя усталым из-за сдвига времени после перелета в Европу, и ему едва удалось поспать два часа в самолете из Вашингтона. Как скверно, что у него не было времени насладиться хорошим завтраком в местной гостинице и поспать после полудня, подумал он в приступе жалости к себе.

– Шнуры, которыми они были обвязаны из соображений безопасности, оказались отрезаны. – Молодой офицер, командовавший группой немецких водолазов из ВМФ, держал в руке нейлоновый шнур, конец которого был срезан, словно бритвой. – Но чем? Мы даже не знаем, в каком направлении искать разгадку.

– Телефонный шнур тоже? – Питт медленно отпил глоток кофе. Он взял в свободную руку маленький камешек и бесцельно швырнул его в воду, глядя на крути. расходящиеся от места, куда он плюхнулся.

– Телефонный шнур, который соединял нас с передним пловцом, тоже был срезан, – подтвердил немецкий офицер. Он стоял во весь рост, высокий, с красивой мускулатурой. Он говорил по-английски с едва заметным акцентом. – Вскоре после того, как группа из двух водолазов спустилась в пруд, они обнаружили подводный туннель, идущий на запад. Они проплыли девяносто метров и сообщили, что туннель кончается небольшой камерой, путь из которой дальше ведет через стальную дверь. Через несколько минут телефонный кабель и шнуры безопасности провисли. Я послал вторую группу выяснить, в чем дело. Они исчезли так же, как и пловцы из первой группы.

Питт повернул голову и посмотрел на водолазов из немецкого Военно-морского флота, которые беспомощно стояли, потрясенные потерей своих товарищей. Они столпились около складных столов и стульев мобильного командного поста, занятых группой полицейских водолазов-спасателей. Три человека в штатском, которых Питт принял за правительственных чиновников, тихими голосами опрашивали водолазов.

– Когда последний человек спустился в туннель? – спросил Питт.

– За четыре часа до вашего появления, – ответил молодой офицер-водолаз, представившийся ему как лейтенант Хельмут Вейнхардт. – Все это время мне приходилось всеми возможными способами удерживать остальных моих подчиненных от попыток последовать за пропавшими. Но я не собираюсь рисковать еще одной жизнью, пока не выясню, что там делается. – Он помолчал и кивком головы показал на полицейских-водолазов, облаченных в яркие оранжевые водонепроницаемые костюмы. – Эти идиоты из полиции, однако, считают, что им сам черт не страшен. Они собираются послать туда одну из своих групп.

– Некоторые люди от рождения склонны к самоубийству, – сказал Джиордино и зевнул. – Берите пример с меня. Я не отправлюсь туда без атомной подводной лодки. Никаких головоломных авантюр для сыночка миссис Джиордино. Я собираюсь умереть в своей постели в обнимку с сексапильной дальневосточной красоткой.

– Не обращайте на него внимания. – сказал Питт. – Стоит ему оказаться в темноте, и у него начинаются галлюцинации.

– Я вижу, – пробормотал Рейнхардт, но по его лицу было ясно, что он не видел ничего.

Наконец Питт поднялся и кивнул Фрэнку Манкузо.

– Ловушка, – просто сказал он.

Манкузо кивнул в ответ.

– Я согласен с тобой. Входы в туннели с сокровищами на Филиппинах были начинены бомбами, взрыватели которых должны были сработать при ударе горным оборудованием. Разница в том, что японцы собирались вернуться и забрать сокровища, тогда как нацисты устраивали свои ловушки так, чтобы уничтожить трофеи вместе с исследователями.

– То, что поймало моих людей там, – с горечью сказал Рейнхардт, не в силах выговорить слово «убило», – не знаю, что это, но только не бомбы.

Один из одетых в штатское людей, которых Питт счел государственными служащими, подошел к ним от командного поста и обратился к Питту по-немецки:

– Кто вы и кого представляете?

Питт повернулся к Рейнхардту, который перевел ему вопрос. Тогда он снова повернулся лицом к спрашивающему.

– Скажите ему, что нас сюда пригласили.

– Вы американец? – выпалил незнакомец на ломаном английском, и его лицо приняло удивленное выражение. – Кто разрешил вам находиться здесь?

– Что это за странный тип? – спросил Джиордино в блаженном неведении.

Рейнхардт не мог подавить слабой усмешки.

– Господин Герт Хальдер, министр археологических работ. Сэр, это господин Дирк Питт со своими подчиненными из американского Национального агентства подводных и морских исследований в Вашингтоне. Они прибыли сюда по личному приглашению канцера Ланге.

Хальдер выглядел так, как если бы его ударили в солнечное сплетение. Он быстро оправился, выпрямился во весь свой небольшой рост и попытался превзойти Питта тевтонской твердостью.

– Ваши намерения?

– Мы пришли сюда по той же причине, что и вы, – ответил Питт, рассматривая свои ногти. – Если старые протоколы доносов нацистских главарей, хранящиеся в ваших берлинских архивах и в нашей библиотеке Конгресса, не врут, то восемнадцать тысяч произведений искусства были спрятаны в штольнях, прорытых под секретным подземным аэродромом. Вполне возможно, что именно под этим аэродромом находятся камеры с хранящимися в них произведениями искусства, где-то тут, за водной преградой.

Хальдер благоразумно осознал, что он не сможет смутить упрямого, целеустремленного человека в свободном голубовато-зеленом сухом водолазном костюме системы «Викинг».

– Вы, конечно, знаете, что любое найденное произведение искусства принадлежит Германской Республике, пока не будет выяснено, откуда оно было привезено, с тем, чтобы вернуть его первоначальным владельцам.

– Нам это прекрасно известно, – сказал Питт. – Нас интересует лишь один определенный предмет.

– Какой именно?

– Сожалею, но я не имею права сказать это.

Хальдер выложил свой последний козырь.

– Я обязан настоять на том, чтобы группа полицейских водолазов первой вошла в камеру.

– Пожалуйста. – Джиордино поклонился и показал рукой на темную воду. – Может быть, если одному из ваших посланцев так здорово повезет, что он сумеет добраться туда и вернуться обратно, то мы, наконец, узнаем, что же пожирает людей в этой чертовой дыре там, внизу.

– Я потерял четверых своих людей, – серьезным тоном сказал Рейнхардт. – Возможно, они мертвы. Вы не можете допустить, чтобы еще больше людей погибло из-за чьих-то попыток игнорировать неизвестную опасность.

– Все они – профессиональные водолазы, . – возразил Хальдер.

– Как и те люди, которых я послал туда. Лучшие ныряльщики ВМФ, в отличной форме и прошедшие более обширную программу тренировок, чем команда полицейских спасателей.

– Могу я предложить компромиссное решение? – спросил Питт.

Хальдер кивнул.

– Я готов выслушать вас.

– Мы вместе образовываем разведывательную группу из семи человек. В нее войдем мы втроем, поскольку Манкузо, присутствующий здесь, является горным инженером, экспертом по проходке и строительству туннелей, а Ал и я имеем большой опыт подводных поисковых работ. Два водолаза из военных моряков лейтенанта Рейнхардта, так как они обучены обезвреживанию любых взрывных устройств, которые могут нам повстречаться. И два водолаза из полиции в качестве спасателей и группы медицинского обеспечения.

Хальдер заглянул Питту в глаза и увидел только непреклонную решимость. Это было серьезное предложение, подкрепленное логикой. Он выдавил из себя улыбку.

– Кто пойдет первым?

– Я пойду, – сказал Питт, не колеблясь ни секунды.

Его два коротких слова, казалось, несколько долгих секунд отражались эхом от стен подземной полости, и затем напряженность вдруг разрядилась и Хальдер протянул свою руку.

– Как вам будет угодно. – Он пожал руку Питту и выпятил грудь, чтобы снова обрести вид властного достоинства. – Но я буду считать ответственным вас, repp Питт, если вы заденете за какие-нибудь взрывные устройства и разрушите произведения искусства.

Питт посмотрел на Хальдера с лукавой усмешкой.

– В этом случае, repp Хальдер, вы можете получить мою голову – буквально.

Питт установил время на микроэлектронном компьютере, привязанном шнуром к его воздушному баллону, и сделал последнюю проверку своего регулятора подачи воздуха и компенсатора плавучести. В пятидесятый раз с тех пор, как он спустился по лестнице с поля фермера Клаузена, он смотрел в манящую черную воду.

– Твои шестеренки крутятся, – заметил Джиордино, подгоняя лямки своего акваланга.

Питт погладил себя по подбородку и не ответил.

– Как ты думаешь, что там происходит? – спросил Манкузо.

– Кажется, я разгадал первую половину загадки, – ответил Питт. – Но обрезанные шнуры? – Это и в самом деле загадочно.

– Как твое акустическое переговорное устройство? – спросил Манкузо.

Питт вставил в рот мундштук регулятора подачи воздуха и начал говорить в него.

– У Мэри был барашек… – Слова звучали искаженно, но вполне разборчиво.

– Я полагаю, нам пора, бесстрашный вождь, – проворчал Джиордино.

Питт кивнул Рейнхардту, с которым был один из его подчиненных.

– Готовы, господа? Пожалуйста, старайтесь держаться на расстоянии двух метров от человека, который плывет перед вами. Видимость, похоже, четыре метра, так что вам будет нетрудно сохранять дистанцию. Моя группа будет связываться с вами с помощью наших акустических переговорных устройств.

Рейнхардт жестом показал, что он понял, и повернулся, передав эти инструкции по-немецки полицейским водолазам, стоящим за ним. Затем он быстрым жестом отдал Питту военный салют.

– За вами, сэр.

Больше никаких промедлений не было. Питт развел вытянутые руки в стороны, указательными пальцами показывая налево и направо от себя.

– Я буду идти по центру туннеля. Фрэнк, ты держись за мной слева, на два метра позади. Ал, ты будешь справа. Внимательно следите за всеми необычными механизмами, выступающими из стен.

Больше ему ничего не оставалось сказать им, и Пип включил свой водолазный фонарь, дернул за шнур безопасности, чтобы убедиться, что он пристегнут, и лицом вниз прыгнул в воду. Несколько секунд он плыл по поверхности, затем очень медленно погрузил голову в воду и нырнул вниз. в направлении дна, держа фонарь перед собой.

Вода была холодна. Он взглянул на экранчик компьютера. Температура воды составляла 14 градусов по Цельсию, или 57 по Фаренгейту. Бетонное дно было покрыто зелеными нитчатыми водорослями и тонким слоем ила. Он тщательно следил, чтобы не задеть ластами дно и не замутить воду, что могло бы помешать людям, плывущим за ним.

На самом деле Питт наслаждался этим приключением. Он снова чувствовал себя как дома, полностью в своей стихии. Он направил фонарь вверх и посмотрел на потолок бункера. Потолок уходил вниз, погружаясь в воду и сужаясь в туннель, как Питт и предполагал. Вода у дна была мятной, и частицы ила, проплывавшие мимо стекла его маски, снизили видимость до трех метров. Он остановился и посоветовал людям, плывущим сзади, подтянуться немного поближе друг к другу. Затем он продолжил свое продвижение, плывя легко и плавно; призрачные очертания пола постепенно уходили вниз. Наконец пол выровнялся и потонул во мраке.

Проплыв еще двадцать метров, он снова сделал паузу и на несколько секунд завис на одном месте, повернувшись назад и отыскивая взглядом Джиордино и Манкузо. Они выглядели лишь расплывчатыми тенями за мертвенным светом своих фонарей, но послушно держались предписанных им положений. Он снова взглянул на экранчик своего компьютера. Цифры, указывающие давление, говорили о том, что глубина составляет лишь шесть метров.

Вскоре подводный туннель, видимо, начал сужаться, и дно стало подниматься. Питт двигался вперед осторожно, его глаза напряженно всматривались во мрак. Он поднял свободную руку над головой и почувствовал, что она прошла сквозь поверхность воды. Он перевернулся на спину и направил фонарь вверх. Поверхность вспыхнула и заколыхалась от его движений, как разлитая ртуть, всего в нескольких сантиметрах над его маской.

Похожая на какую-то неведомую тварь, поднимающуюся из глубины, его голова в резиновом шлеме с маской и загубником акваланга, странно освещенная фонарем, вынырнула из холодной воды во влажную затхлую атмосферу небольшой камеры. Он легко оттолкнулся ластами и мягко стукнулся о короткий марш бетонных ступенек. Он выполз наверх и оказался на ровном полу.

Зрелище, которого он опасался, не материализовалось, по крайней мере пока. Питт не обнаружил никаких тел немецких водолазов из ВМФ. Он заметил, где они оставили следы своих ласт на слое тины, покрывавшей бетонный пол, но это были единственные признаки того, что они побывали здесь.

Он тщательно обшарил лучом фонаря стены камеры и не нашел никаких угрожающих выступов. В дальнем ее конце фонарь осветил большую покрытую ржавчиной металлическую дверь. Он поднялся по ступенькам, неуклюже ступая в ластах, и подошел к двери. Он нажал на нее плечом. Петли повернулись на осях невероятно легко и беззвучно, словно их смазали на прошлой неделе. Дверь качнулась внутрь и затем быстро вернулась назад, когда Питт ослабил нажим, притянутая к косяку пружинами.

– Хелло, ну что тут у нас? – Слова были ясно различимы, но голос Манкузо звучал так, как будто он доносился через бульканье мембраны переговорного устройства.

– Догадайся, что находится за дверью номер один, и ты выиграешь годовой запас пастилок от кашля, – сказал Джиордино, выдав еще один образчик своего грубоватого юмора.

Питт снял свои ласты, встал на колени и приоткрыл дверь еще на несколько сантиметров. Несколько секунд он рассматривал порог, затем показал на нижнюю кромку проржавевшей двери.

– Теперь понятно, что обрезало телефонный шнур и фалы безопасности.

Джиордино кивнул.

– Срезаны острым краем низа двери после того, как водолазы вошли и система пружин захлопнула дверь.

Манкузо взглянул на Питта.

– Ты говорил, что разгадал другую часть головоломки.

– Да, – пробормотал Джиордино, – избранную часть. Например, что убило лучших водолазов немецкого флота.

– Газ, – кратко ответил Питт. – Ядовитый газ, который был выпущен после того, как они открыли дверь.

– Разумное предположение, – согласился Манкузо.

Питт направил фонарь на воду и увидел приближающиеся пузырьки воздуха из аквалангов Рейнхардта и его напарника.

– Фрэнк, стой здесь и не позволяй остальным входить в дверь. Ал и я пойдем вдвоем. И, что бы ни случилось, проследи, чтобы непременно все дышали только воздухом из своих баллонов. Ни при каких обстоятельствах они не должны выпускать загубники аквалангов изо рта.