Текст книги "Кто не спрятался"

| 9у 6стре4и, по36они. Лекси:))

Даже без подписи Келли поняла бы, от кого сообщение: ее сестра обожала лит-спик,[9]9
  [ix] Лит-спик – компьютерный жаргон, в котором часть букв заменяется цифрами или специальными символами.


[Закрыть] хотя мода на него прошла в девяностые. Она представила себе, как Лекси хмурится, глядя на крошечный экран «Нокии» и терпеливо удерживая каждую клавишу, пока не высветится нужный символ.

0809 4 733 968

Мысль начала оформляться в ее голове, и она посмотрела на буквы в объявлении под номером. Под цифрой 0 стояли три буквы – я, ш, е.

Одной рукой достав блокнот, Келли торопливо открыла его и принялась выписывать буквы, ожидая, пока они сложатся в слово, лихорадочно выводя сочетания в блокноте в поисках какой-то системы.

«Для получения детальной информации посетите наш сайт. Необходимо согласие с условиями предоставления услуг. С жалобами обращайтесь к администратору сайта».

Я… тебя… вижу…

Я ТЕБЯ ВИЖУ.

Свифт охнула и, подняв голову, увидела, что инспектор, скрестив руки на груди, неодобрительно смотрит на нее.

– У вас есть какая-то новая информация по делу, которой вы хотели бы с нами поделиться?

– Да, сэр, – ответила Келли. – По-моему, есть.

* * *

Первая не случайно встретившаяся пара едва ли вызвала бы интерес у полиции.

Одна девушка ездила по линии Бейкерлоо. Каждую пятницу она выходила на станции «Пикадилли» и покупала лотерейный билет в киоске лотереи «Евромиллионы».

– Выпадут эти номера, – говорила она мужчине в киоске, вручая ему деньги.

– Вы это на прошлой неделе говорили, – смеялся он.

– В этот раз я уверена.

– И это вы тоже говорили.

Они оба смеялись. Увидев это впервые, я понял, что этот разговор повторялся каждую пятницу в одно и то же время.

В следующую пятницу я увидел, как она вышла из метро и направилась к киоску.

Он уже ждал ее.

Стоял в пяти метрах от киоска, сжимая кулаки и нервничая, будто перед важным собеседованием. Дорогой костюм, отличные туфли. У этого мужчины было больше денег, чем времени. Увидев ее, он перестал трястись, вытер липкие ладони о штанины брюк… Я думал, он заговорит с ней, но мужчина поравнялся с девушкой и подошел к киоску за мгновение до нее. Я подумал, что он не вытерпел.

– Билет на сегодняшний розыгрыш «Евромиллионов», пожалуйста. – Заплатив, он забрал билет. – Выпадут эти номера.

Девушка за ним улыбнулась.

Мужчина с нарочитой неторопливостью спрятал бумажник, ожидая возможности вмешаться в разговор.

– По-моему, я влез перед вами в очереди, – сказал он, когда девушка попросила у продавца лотерейный билет. – Простите меня, пожалуйста.

– Все в порядке.

– Но что, если вам суждено было купить именно этот билет? – Мужчина вручил ей бумажку. – Берите, я настаиваю.

Она поотнекивалась немного, но билет взяла. И они улыбнулись друг другу.

– Если выиграете, угостите меня ужином, – пошутил он.

– А если не выиграю?

– Тогда ужином угощу вас я.

Приятная встреча, верно? Никто не поспорит с этим. Да, вы бы, наверное, покраснели, если бы с вами заговорили вот так. Может, такой способ знакомиться показался бы вам несколько необычным. Но вы были бы польщены. Благодарны за то, что такой красавец обратил на вас внимание. Такой богатый. Успешный. Мужчина, с которым вы не смогли бы познакомиться при других обстоятельствах.

Теперь, когда вы знаете, чем я занимаюсь, вы заинтригованы, верно? Вы думаете, что именно мне удалось узнать о вас, что записано в базе данных моего постоянно расширяющегося веб-сайта. Вы думаете, остановит ли вас на улице привлекательный незнакомец, как эту девушку. Думаете, пригласит ли он вас на свидание.

Может, и так. А может, и нет. Может, он вас уже нашел, уже следит за вами. Может, его слежка длится неделями.

Жизнь – лотерея.

Может, для вас он задумал что-то совсем другое.

Глава 17

Добавлена: пятница, 13 ноября

Белая

Под сорок.

Светлые волосы, обычно собраны в узел.

Очки (может быть в контактных линзах).

Туфли без каблука, черные брюки, облегающая блузка. Красное пальто чуть ниже бедра, три пуговицы.

Размер 12 – 14.

В 8.10 заходит на станцию «Кристал Пэлас». Здоровается с нищенкой, бросает монету в футляр из-под гитары. Едет наземкой на север до станции «Уайтчепел». Пересаживается на линию Дистрикт, едет в западном направлении в 5 вагоне, выходит прямо напротив ступеней к выходу на Кеннон-стрит. Поворачивает со станции направо и идет по краю проезжей части, чтобы не толкаться в толпе на тротуаре. В правой руке несет телефон, сумку прижимает к груди. Работает в агентстве недвижимости «Холлоу и Рид», Уолбрук-стрит.

Доступна: с понедельника по пятницу

Время: 50 минут

Уровень сложности: средний

– Мы должны сказать ей. – Келли в ужасе смотрела на экран, где подробно описан путь Зоуи Уолкер на работу.

– Вы уверены, что это она? – уточнила Люсинда.

Келли с Ником склонились над открытым ноутбуком на столе инспектора. Верхний свет в огромном помещении был выключен, и желтая настольная лампа чуть мигала, будто лампочка вот-вот перегорит. Люсинда работала за соседним столом, кропотливо сопоставляя каждую фотографию со снимками в «Лондон газетт».

– Описание подходит, дата размещения объявления подходит, и она работает в «Холлоу и Рид», – кивнула Келли. – Это точно она. Мы позвоним или зайдем к ней?

– Погодите.

Ник почти ничего не сказал, когда Келли объяснила, как разгадала пароль. Он только взглянул на ее телефон, где над полем для пароля теперь высветился текст: «Войдите в систему или зарегистрируйтесь».

Остальную команду Рампелло отправил по домам, приказав собраться завтра в восемь утра на очередное совещание. «Это будет тяжелый день», – мрачно предсказал он.

Всего несколько секунд ушло на то, чтобы зайти на сайт с компьютера Ника, – но намного больше времени понадобилось, чтобы связаться с бухгалтерией полиции: учитывая нерабочее время, дозвониться туда было невозможно, и Ник в конце концов раздраженно отложил телефон и достал из бумажника свою кредитку.

– Мы не можем позволить СМИ разнюхать об этом. Поднимется скандал. А значит, пока что Зоуи Уолкер ничего говорить нельзя.

Свифт не сразу нашлась что ответить – пришлось подавить в себе желание выдать не очень-то цензурную реплику.

– Сэр, ей угрожает опасность. И мы обязаны защитить ее, а значит, предупредить, не так ли?

– В данный момент ситуация под контролем. Человек – или люди, – создавший этот веб-сайт, не знает, что делом занимается полиция, а значит, у нас есть шанс установить, кто это. Если мы покажем эту страницу Зоуи Уолкер, она расскажет своей семье и друзьям.

– Мы попросим ее не делать этого.

– Такова природа человека, Келли. Она захочет убедиться в том, что ее знакомые женщины в безопасности. И не успеем мы оглянуться, как эту новость подхватят газеты и в Лондоне начнется паника. Наш злоумышленник заляжет на дно, и мы его никогда не найдем.

Келли усилием воли заставила себя молчать. Но Зоуи Уолкер – не игрушка в руках полиции.

– Мы увидимся с ней завтра и предложим ей сменить маршрут на работу. Стандартный совет в ситуации, когда кто-то беспокоится за свою безопасность: измените привычкам, не будьте столь предсказуемы. Больше ей знать ничего не нужно. – Ник Рампелло закрыл ноутбук, ясно давая понять, что разговор окончен. – Вы обе можете идти домой, если хотите. Встретимся завтра утром.

Не успел он это сказать, как кто-то позвонил в домофон. Келли подошла к трубке.

– Это, наверное, из отдела киберпреступлений. Впустите его.

У Эндрю Робинсона очки в черной оправе и аккуратно подстриженная жидкая бородка. Сняв куртку цвета хаки, он остался в серой футболке и джинсах. Куртку он небрежно бросил на пол рядом со стулом.

– Спасибо, что зашли.

– Не за что. Мы сейчас завалены запросами, поэтому я домой и не собирался. Посмотрел я ваш веб-сайт. Владелец доменного имени заплатил за то, чтобы его не включали в базу данных WHOIS – это что-то вроде телефонного справочника по веб-сайтам, – поэтому я подал запрос на разглашение этой информации, чтобы узнать имя и адрес владельца. Пока что я пытаюсь найти администратора сайта через IP-адрес, но, думаю, они пользуются прокси-сервером, поэтому все будет не так просто.

Келли мало что поняла в сказанном Эндрю, но ей хотелось остаться и послушать. Впрочем, Люсинда уже надевала пальто, и Свифт неохотно последовала ее примеру, думая, сколько еще времени проведет тут Ник, работая над расследованием, и ждет ли его кто-то дома.

Они спустились по лестнице на первый этаж. Волосы Люсинды сохраняли идеальную укладку, густые, блестящие, как и утром, и Келли вдруг устыдилась своей неухоженной шевелюры – стоило ей провести ладонью по голове, как волосы вставали торчком. Возможно, следует вспомнить и о косметике. Люсинда почти не красилась, но немного блеска для губ и подведенные брови придавали ей стильный и профессиональный вид, которого Келли явно не хватало.

– Куда направляетесь? – спросила Люсинда, когда они пошли к метро.

Она была чуть выше Свифт и широко шагала, поэтому Келли едва за ней поспевала.

– Станция «Элефант-энд-Касл». Я снимаю там квартиру с двумя другими сотрудниками Транспортной и медсестрой из «скорой помощи». А вы?

– Килберн.

– Хороший район.

– Живу у родителей. Подумать страшно – мне ведь уже двадцать восемь. Но только так я смогу накопить на залог за квартиру. Ник постоянно надо мной смеется.

Пропуская бегущую женщину в желтом спортивном костюме и шапочке с помпоном, Люсинда шла следом за Келли и, чуть повысив голос, продолжала разговор:

– Как вам первый день на новом месте?

– Голова кругом. Но мне понравилось. Давно я не бывала в штабе расследования, даже забыла, как это здорово.

– Так почему вы ушли? Вы ведь были в спецподразделении по расследованию сексуальных преступлений, верно?

Хотя Свифт и ждала этого вопроса, у нее все равно перехватило дыхание. Люсинде действительно интересно? Или она уже прекрасно знает о случившемся? Любит сплетни? Келли оглянулась, но лицо ее спутницы оставалось бесстрастным.

– Меня отстранили. – Она сама удивилась тому, что сказала правду.

Обычно в таких случаях Келли отвечала, что просто ушла: мол, ей хотелось набраться опыта в полевых условиях, вот она и устроилась патрульной. Или же говорила, что заболела, что было недалеко от правды.

– Я кое на кого напала. – Она отвела глаза.

– На коллегу? – В голосе Люсинды звучало скорее любопытство, чем осуждение.

– На арестованного. – Келли вздохнула.

«Называйте его по имени, – не раз напоминал ей психотерапевт. – Важно, чтобы вы воспринимали его как личность, Келли, как человека, в точности как вы и я». Свифт согласилась, но его имя словно оскверняло ее речь.

– Он изнасиловал студентку колледжа.

– Черт…

– Это не оправдывает то, что я сделала. – Келли не нужен был психотерапевт, чтобы понимать это.

– Верно. – Люсинда помолчала, подбирая слова. – Не оправдывает, но объясняет.

Какое-то время они шли молча, и Свифт тревожилась, что думает Люсинда о ее словах, осуждает ли ее. Она приготовилась к новым вопросам, но их не последовало.

– Здорово, что вы разгадали пароль, – уже подойдя к станции метро, сказала Люсинда. – Ник был очень впечатлен.

– Вот как? Он никак этого не проявил.

Келли старалась не обижаться на прохладную реакцию инспектора на ее достижение. Конечно, она не ждала аплодисментов, но было бы приятно услышать что-то кроме «хорошо придумано».

– Вы к нему привыкнете. Мне лично нравится его подход. Он не раздает похвалы налево и направо, поэтому когда он все-таки вас хвалит, то вы точно хорошо поработали.

Келли подозревала, что ждать ей придется долго.

У входа в метро какой-то бородач играл на гитаре, перед ним на земле лежала шляпа с несколькими монетками. На аккуратно сложенном спальнике дремала собака, рядом стоял сверток с пожитками нищего. Келли вспомнилась Зоуи Уолкер и попрошайка на «Кристал Пэлас».

– Если бы вы были Зоуи Уолкер, – спросила она у Люсинды, – разве вам не хотелось бы знать?

Они прошли мимо нищего и, доставая проездные, направились к турникетам станции.

– Да.

– Так…

– Мне много чего хотелось бы знать, – твердо сказала Люсинда. – Государственные тайны, пин-код от кредитки Билла Гейтса, номер мобильного Джорджа Клуни… Это не означает, что знать об этом – правильно.

– Даже если это вопрос жизни и смерти? Или изнасилования?

Полиции удалось установить, что насильник Лекси следил за ней несколько недель. Скорее всего, с начала семестра. Именно он оставлял цветы под ее дверью и записки в ее почтовом ящике. Друзья отмахивались от ее жалоб и смеялись, мол, у нее появился тайный поклонник. Когда полиция спросила, не заметила ли Лекси, что кто-то следит за ней, она рассказала о том вечере вторника, когда она шла домой после закончившейся в 16.00 лекции. Тот же парень, прислонившийся к стене библиотеки и слушавший музыку, то же чувство, что за ней следят, хруст ветки под чьей-то ногой, когда она свернула в парк, чтобы срезать путь. Полиция тогда признала, что она – не единственная студентка, пожаловавшаяся на слежку. У них уже было несколько отчетов о подозрительных обстоятельствах. Но ничего конкретного.

Люсинда остановилась и посмотрела на Келли.

– Вы же слышали, что сказал Ник. Ограничение информации – это наш лучший шанс найти того, кто создал этот веб-сайт. Как только мы его поймаем, остальное будет куда легче.

Келли была разочарована. Она надеялась, что Люсинда примет ее сторону и воспользуется своим влиянием, чтобы инспектор передумал. Люсинда заметила ее выражение лица.

– Вы можете не соглашаться с его решением, но он ваш босс. Если не хотите с ним ссориться, играйте по правилам.

Они вместе сели на электричку Северной линии, и разговор перешел на более безопасные темы, но к тому времени, как Люсинда сошла на станции «Юстон», Келли уже приняла решение.

Правила создаются для того, чтобы их нарушать.

Глава 18

Я еще иду домой от станции метро, когда Саймон звонит мне от сестры. Говорит, что, наверное, был в подземке, когда я ему звонила, и только что получил мое сообщение на автоответчик.

– Я вернусь домой пораньше. Энджи завтра рано на работу, поэтому я уеду сразу после ужина.

– Как прошел день на работе?

Я задаю ему этот вопрос каждый вечер, но, наверное, Саймон слышит что-то в моем голосе и некоторое время молчит. Будет ли этого достаточно, чтобы он рассказал мне правду? Рассказал, что скрывает от меня?

Нет.

– Неплохо.

Я слушаю, как Саймон лжет мне, рассказывает какие-то подробности о парне, сидящем за соседним столом: мол, тот чавкает и полдня болтает по телефону с подружкой. Я хочу остановить Саймона, сказать, что мне известно о его лжи, но я не могу подобрать слова. Более того, я до сих пор не могу поверить в то, что это правда.

Ну конечно же, Саймон работает в «Телеграф». Я видела его стол. По крайней мере видела фотографию его стола. Саймон прислал ее мне вскоре после того, как мы начали встречаться.

«Я соскучился. Что делаешь? Думаю о тебе».

«Я в супермаркете», – ответила я и прислала ему фотографию ряда с замороженными продуктами, рассмеявшись прямо посреди «Сайнсбери».

У нас это стало традицией – один присылал аббревиатуру «ЧД?» («Что делаешь?»), а второй отвечал фотографией того, что находилось прямо перед ним. Людный вагон метро, сэндвич, нижняя сторона зонтика, под которым я плелась на работу под дождем. Фотография – как окошко в наши жизни, в дни, проведенные в разлуке.

«Я видела его стол», – повторяю себе я. Видела огромное офисное пространство с множеством мониторов, видела эмблему «Скай Ньюс» на экране, видела стопки газет.

«Ты видела какой-то стол, – говорит голос в моей голове. – Это мог быть чей угодно стол».

Я гоню от себя такие мысли. Что я себе вообще думаю? Что Саймон присылал мне фотографию офиса, в котором даже не работает? Или что он скачал эту фотографию из Интернета? Глупости, да и только. Должно быть какое-то объяснение случившемуся. Может, его имя случайно пропустили в базе данных. Или секретарша некомпетентна. Или это розыгрыш. Саймон не стал бы меня обманывать.

Верно?

Я перехожу дорогу и направляюсь к кафе Мелиссы. Я знаю, что скоро закончится смена Джастина, и вижу, как они с Мелиссой сидят за столом, заполняя какие-то документы, их головы почти соприкасаются. Когда я вхожу, Мелисса вскакивает и чмокает меня в щеку.

– Ты пришла как раз вовремя! Мы спорим о рождественском меню. Чем заправлять бутерброды с индейкой, клюквенным соусом или луковым с шалфеем? Убирай меню, Джастин, закончим завтра.

– И клюквенным, и луковым. Привет, солнышко!

Джастин собирает бумаги в стопку.

– Я тоже так сказал.

– Потому что вы не рассчитываете прибыль, – возражает Мелисса. – Нужно класть в бутерброды либо луковый, либо клюквенный соус, а не оба.

– Я думала, мы могли бы прогуляться домой вместе, – говорю я Джастину, – но ты, похоже, занят.

– Идите, – отпускает нас Мелисса. – Я сама все закрою.

Мой сын снимает передник и вешает его за стойку, готовясь к завтрашней смене. Когда мы идем домой, я беру Джастина под руку. В груди у меня холодеет, когда я вспоминаю уверенность в голосе секретарши «Телеграф»: «Никакой Саймон Торнтон у нас в редакции не работает».

– Саймон когда-нибудь говорил с тобой о своей работе?

Я стараюсь спросить как будто невзначай, но Джастин изумленно поворачивается ко мне, будто я предложила ему поболтать с Бисквитом.

Неприязнь Саймона и Джастина – как слон в посудной лавке. Мы все стараемся игнорировать этот факт, надеясь, что однажды все как-то само собой уладится.

– Ну, он как-то сказал, что мне никогда не устроиться на такую работу без должной квалификации. Очень мило с его стороны.

– Уверена, Саймон просто пытался подтолкнуть тебя к получению…

– Пусть он эти свои попытки засунет знаешь куда?!

– Джастин!

– У него нет ни малейшего права поучать меня. Он мне не отец.

– И не пытается им стать. – Я открыла дверь. – Ты не можешь просто постараться ладить с ним? Ради меня?

Джастин смотрит на меня, и на мгновение его горечь сменяется сожалением.

– Нет. Ты думаешь, что знаешь его, мам. Но ты его не знаешь. На самом деле не знаешь.

Я чищу картошку, когда звонит мой мобильный. Я не собираюсь брать трубку, но тут замечаю имя на экране: Келли Свифт. Вытерев руки, я беру телефон, прежде чем успевает включиться автоответчик.

– Да?

– У вас есть минутка? – В голосе констебля слышится неуверенность. – Я должна вам кое-что рассказать. В частном порядке.

Я все еще стою посреди кухни, сжимая телефон, хотя Свифт уже давно повесила трубку. В кухню входит Кейти, открывает холодильник и тут же закрывает его, не отрываясь от телефона и перелистывая страницы большим пальцем. Она всегда была зависима от смартфона, но после встречи с Айзеком вообще не расстается с телефоном, и всякий раз, когда Кейти получает от него сообщение, ее глаза сияют.

Я слышу скрип лестницы – на первый этаж спускается Джастин. Я принимаю решение. Мне нужно проверить все самой, чтобы близкие не выглядывали из-за моего плеча, чтобы Кейти не паниковала, а Джастин не угрожал избить до полусмерти того, кто это сделал.

– У нас закончилось молоко, – внезапно говорю я, хватаю сумку, набрасываю пальто и устремляюсь к двери. – Пойду куплю.

– В холодильнике еще осталось немного, – окликает меня Кейти, но я уже захлопываю дверь.

Я быстро иду в соседнее кафе, кутаясь в пальто. Это не кафе Мелиссы, а какое-то маленькое обшарпанное заведение, куда я никогда не заходила. Но я знаю, что оно открыто допоздна, а мне нужно устроиться там, где меня никто не знает.

Я заказываю кофе. Он горький, и я бросаю в чашку кубик сахара, размешиваю, пока последние крупинки не растворятся. Кладу на стол планшет, глубоко вздыхаю, готовясь… К чему?

От одного пароля – «Я тебя вижу» – меня бросает в дрожь. Спрятанный на виду, как и сами объявления, выставленный среди товаров на продажу и вакансий. Страница загружается очень долго, да и потом мало что меняется. Белое поле, куда нужно было ввести пароль, исчезло, фон остался черным.

Войдите в систему или зарегистрируйтесь.

– Не создавайте там аккаунт, – попросила констебль Свифт, рассказав мне о ходе расследования. – Я говорю вам все это только потому, что считаю – у вас есть право знать. – Она помолчала. – Потому что, если бы такое происходило со мной или с кем-то из моей семьи, я бы хотела знать. Пожалуйста, доверьтесь нам.

Я нажимаю на поле «создать аккаунт» и ввожу собственное имя, прежде чем опомниться и стереть все.

Я обвожу взглядом кафе. Фартук на толстом животе владельца натянулся, на груди слева вышито имя – Ленни. «Ленни Смит», – ввожу я. Потом набираю пароль.

Выберите уровень доступа:

Бронзовая карта участника, £250: просмотр, скачивание анкет от £100.

Серебряная карта участника, £500: просмотр, бесплатное скачивание одной анкеты в месяц.

Золотая карта участника, £1000: просмотр, неограниченное бесплатное скачивание анкет.

К горлу подступает тошнота, и я отхлебываю остывший кофе, чтобы отогнать это ощущение. Столько я стою? Столько стоила Таня Бекетт? Лора Кин? Кэтрин Таннинг? Я смотрю на экран. Доступные средства на кредитке я уже израсходовала, и, учитывая, что конец месяца уже близок, мне не хватит денег даже на бронзовую карту. Пару дней назад я попросила бы помощи у Саймона, но прямо сейчас я ему точно не доверюсь. Как бы я могла доверять ему, если он лгал мне о своей работе?

Есть только один человек, к которому я могу обратиться. Я беру телефон.

– Можно мне занять у тебя денег? – спрашиваю я, как только Мэтт берет трубку.

– Этот пижон высосал тебя досуха, да? В наши дни в газетах не так уж много платят?

Если бы он только знал… Я закрываю глаза.

– Мэтт, пожалуйста. Я бы не просила, если бы это было неважно.

– Сколько?

– Тысячу.

Он присвистывает.

– Зо, у меня нет столько налички. Зачем тебе тысяча фунтов?

– Можно я воспользуюсь твоей кредиткой? Я все тебе верну, Мэтт, каждый пенни. С процентами.

– У тебя какие-то неприятности?

– Пожалуйста, Мэтт.

– Я сейчас пришлю тебе все данные сообщением.

– Спасибо. – От облегчения я чуть не всхлипываю.

– Не за что. – Мэтт некоторое время молчит. – Ты же знаешь, я все для тебя сделаю, Зо.

Я собираюсь еще раз поблагодарить его, когда понимаю, что он уже повесил трубку. Через минуту приходит сообщение. Я оплачиваю его кредиткой фальшивый аккаунт, созданный на имя Ленни Смит.

Дело сделано. С карты Мэтта ушла тысяча фунтов, и я стала подписчицей сайта findtheone.com, «необычного сайта знакомств».

Хотя констебль Свифт и предупреждала меня, трудно осознать, на что я смотрю. Ряды фотографий, на снимках только женщины, под каждой фотографией – одно или два слова:

Центральная линия

Пикадилли

Юбилейная / Бейкерлоо

По спине у меня ползет холодок.

Я просматриваю фото в поисках собственного. Нажимаю на плашку «больше фото», загружаю вторую страницу, затем третью. Вот она я, тот же снимок из «Газетт», из моего профиля на «Фейсбуке», со свадьбы моей двоюродной сестры.

Я кликаю фото, не раздумывая.

Добавлена: пятница, 13 ноября

Белая

Под сорок.

Светлые волосы, обычно собраны в узел.

Очки (может быть в контактных линзах)

Мне приходится прочитать свою анкету дважды: список всех электричек, на которых я езжу, описание внешности, пальто – оно на мне прямо сейчас. Глупо, но меня немного раздражает неправильно указанный размер – 12–14, хотя на самом деле у меня только джинсы четырнадцатого размера.

Ленни вытирает столы, шумно двигая стулья, чтобы показать, мол, я тут засиделась. Я пытаюсь встать, но ноги меня не слушаются. Встреча с Люком Фридландом сегодня утром не была случайной, понимаю я. И он неспроста стоял рядом со мной, когда я едва не упала под поезд.

Люк Фридланд скачал мою анкету, чтобы следить за мной.

Кто еще это сделал?

Саймон возвращается домой, когда я уже укладываюсь спать. Он так рад меня видеть, что я чувствую смятение. Как мужчина, который настолько меня любит, может мне лгать?

– Как Энджи? – Мне вдруг приходит в голову, что Саймон, возможно, вовсе не ездил к сестре. Если он лгал мне о своей работе, то мог солгать и о другом.

Слова Джастина эхом отдаются у меня в ушах, и я настороженно смотрю на Саймона.

– Отлично. Привет тебе передавала.

– День на работе хорошо прошел? – спрашиваю я.

Саймон сбрасывает брюки и рубашку и оставляет их валяться на полу, забираясь ко мне под одеяло.

«Расскажи мне все, – думаю я. – Расскажи мне, и все будет в порядке. Расскажи, что ты никогда не работал в “Телеграф”, что ты мелкий репортер в какой-то местной газетенке или что ты вовсе не журналист и выдумал все это, чтобы произвести на меня впечатление, а на самом деле жаришь картошку в “Макдоналдсе”. Просто расскажи мне правду».

Но он этого не делает. Саймон гладит мой живот, нежно проводит кончиками пальцев по моим бедрам.

– Отлично. История о растратах премьер-министра сейчас повсюду на первых полосах, так что день выдался хлопотный.

Я чувствую себя загнанной в тупик. О скандале с премьер-министром я узнала в обед, когда выходила Грехему за сэндвичами. В голове нарастает боль. Я должна узнать правду.

– Я звонила в «Телеграф».

Саймон бледнеет.

– Ты не брал мобильный. Кое-что случилось, когда я ехала домой, я была расстроена и хотела поговорить с тобой.

– Что произошло? С тобой все в порядке?

Я игнорирую этот вопрос.

– Секретарша, переключающая звонки, никогда о тебе не слышала.

Я сбрасываю его руку со своей талии.

В комнате воцаряется молчание, и я слышу щелчок центрального отопления – оно переключается на снижение температуры.

– Я собирался тебе рассказать.

– Рассказать о чем? Что ты лгал мне? Выдумал работу, которая могла бы произвести на меня впечатление?

– Нет! Я ее не выдумывал. Господи, Зоуи, да что ты обо мне подумала?

– Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос?

Неудивительно, что он в штыки воспринял идею о том, чтобы взять Кейти на стажировку в «Телеграф». И был так резок, когда я попросила его написать статью об объявлениях.

– Я действительно работал в «Телеграф». А потом они… – Саймон осекается, переворачивается на спину и смотрит в потолок. – Они меня уволили.

Не знаю, чего он стыдится больше, – того, что потерял работу, или того, что солгал нам всем.

– Но почему? Ты проработал там… Сколько? Больше двадцати лет.

Саймон горько смеется:

– Вот именно. Долой старое, даешь новое. «Телеграф» нанимает молодежь. Так дешевле. Детишек, никогда не слышавших о деепричастных оборотах, зато поднаторевших во всех этих блогах и твиттерах, умеющих мгновенно загрузить контент на сайт. – В его голосе слышится боль, но нет ни следа упрямства, будто эта битва давно проиграна.

– Когда это случилось?

– В начале августа.

У меня просто нет слов.

– Тебя уволили четыре месяца назад, и ты ничего не сказал? Чем же ты занимался все это время?

Я встаю с кровати и иду к двери, но останавливаюсь. Мне хочется уйти, но я должна услышать эту историю до конца.

– Гулял, сидел в кафе, писал, читал. – Снова та же горечь в голосе. – Искал работу, ходил на собеседования, где все говорили, что я слишком стар. Волновался, как тебе обо всем рассказать.

Саймон не смотрит на меня, его взгляд направлен в потолок. На лбу – глубокие морщины. Он раздавлен.

Я стою, глядя на него, и постепенно мой гнев отступает.

– А как же деньги?

– Мне выплатили компенсацию, как и полагается при увольнении по сокращению штата. Я надеялся быстро подыскать новую работу, я думал, что все тебе расскажу, когда ситуация наладится. Но эта проблема все тянулась и тянулась, и, когда деньги закончились, я начал пользоваться кредитками. – Он наконец-то смотрит на меня, и я с ужасом вижу слезы в его глазах. – Мне так жаль, Зоуи. Я не хотел лгать тебе. Я надеялся, что со всем разберусь и тогда удивлю тебя своей новой работой, буду заботиться о тебе, обеспечивать тебя.

Я сажусь рядом с ним.

– Ш-ш-ш… Все в порядке, – говорю я, будто он мой ребенок. – Все будет в порядке.

Саймон уговаривает меня ничего не рассказывать детям:

– Джастин и так говорит, что я не оплачиваю свое проживание здесь. Пусть у него будет меньше причин меня ненавидеть.

– Мы это уже обсуждали, – отвечаю я. – Это на меня он злится, а не на тебя. Он винит меня в разводе, в том, что ему пришлось уехать из Пэкхема, расстаться с друзьями.

– Так расскажи ему правду. Зачем тебе брать на себя вину за то, в чем ты не виновата? Прошло десять лет, Зоуи, почему ты до сих пор защищаешь Мэтта?

– Я защищаю не Мэтта, а детей. Они любят отца. Зачем им знать, что он мне изменил?

– Это несправедливо по отношению к тебе.

– Так мы договорились.

Мы с Мэттом пришли к соглашению, делавшему нас обоих лжецами. Я пообещала никогда не говорить детям, что Мэтт изменил мне, а он пообещать притворяться, что больше не любит меня и решение разойтись было обоюдным. Иногда я думаю, кому из нас сложнее сдержать слово.

Саймон оставляет эту тему. Он точно знает, что бой ему не выиграть.

– Я хочу встать на ноги, прежде чем мы им расскажем. Пожалуйста.

Мы решаем сказать Джастину и Кейти, что Саймону разрешили работать удаленно. Теперь ему не нужно уходить из дома каждый день и сидеть в кафе до пяти, осушая чашки кофе, который он больше не мог себе позволить. Когда он говорит, что жил на кредиты, меня бросает в дрожь.

– Но зачем ты покупал мне подарки? Водил меня в рестораны? Я бы никогда не позволила тебе транжирить деньги, если бы знала, что у тебя их нет.

– Если бы я прекратил это делать, ты бы заподозрила неладное. И догадалась бы. Плохо обо мне подумала.

– Я могла бы платить за себя, когда мы ходили в рестораны.

– И как бы я себя при этом чувствовал? Что за мужчина позволит женщине платить за ужин?

– Ох, не глупи! Мы же не в пятидесятые живем. – Я смеюсь, но потом понимаю, что он говорит серьезно. – Все будет в порядке, я обещаю.

Надеюсь, я права.