Текст книги "Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6"

Британская разведка и независимость Малайи

Одновременно с предоставлением «животрепещущей», применимой на практике разведывательной информации силам безопасности британские разведывательные службы также играли жизненно важную, но в основном нераскрытую роль в разработке конституции Малайи, которая проложила путь к обретению колонией независимости в августе 1957 г. В мае 1954 г., сразу же после того, как из Малайи уехал Темплер, его преемник на посту высокого комиссара Дональд Макгилливри провел выборы. Политиком, победившим на этих выборах, стал Тунку Абдул Рахман – с 1951 г. лидер Объединенной малайской национальной организации (ОМНО), который в последующие годы станет ведущей силой малайской политики. Тунку, или, как его еще называли, «принц», был малайским аристократом из Кедаха, и в министерстве по делам колоний сочли, что с ним можно работать. Он был человек умеренных взглядов, усвоивший культурные ценности и нормы Запада: он изучал юриспруденцию в Кембридже и был барристером в Лондоне, где приобрел репутацию плейбоя, тратя больше времени на гонки на машинах, чем на изучение права или работу по специальности, что отчасти объясняет его троечный кембриджский диплом. В 1954 г. Тунку создал новую партию «Альянс», которая впервые в Малайе поставила себе цель – создать партию, не разделенную по расовым, этническим и религиозным признакам, а партию политического согласия. Эта партия попыталась уравновесить права всех основных групп малайского общества (малайцев, китайцев, индийцев) и установить равное гражданство для всех, но в то же время сохранить особые привилегии, которые требовали для себя малайцы как самая большая этническая группа. Критики Тунку утверждали, что он всего лишь английская марионетка; ему не хватало шрамов борца за свободу или тюремного срока в биографии, которыми могли похвастаться другие деятели, боровшиеся против колониализма. Однако в реальности он был поистине политик консенсуса⁵⁶.

Рост рядов партии «Альянс» после 1954 г., которая провозгласила своим лозунгом единство и независимость, оттеснил Коммунистическую партию Малайи на второй план. В 1955 г. Джон Дэвис, бывший полицейский и ветеран подразделения 135 Управления спецопераций, воевавший плечом к плечу с Чин Пеном во время войны, был послан в джунгли для встречи со своим бывшим союзником, чтобы попытаться договориться о прекращении огня. Дэвис приветствовал Чин Пена на назначенной встрече, проходившей на поляне, расчищенной в джунглях, словами «Давно не виделись», сказанными на кантонском диалекте китайского языка, а затем отправился вместе с ним на переговоры через границу с Таиландом, хотя эти первые переговоры не увенчались успехом.

На протяжении 1955 г. в Малайе усиливались требования дать стране самоуправление и независимость (Merdeca). На выборах в июле партия «Альянс» завоевала сокрушительную победу, получив 51 из 52 мест в парламенте в Куала-Лумпуре, и в следующем месяце министерство по делам колоний уступило власть, когда официально признало Тунку «первым министром» Малайи, возвестило о самоуправлении и признало его премьер-министром, ожидающим подтверждения своих полномочий.

Как и в Индии и Палестине, передача власти Малайской федерации произошла не по заранее разработанному плану. В реальности министерство по делам колоний и его министр Алан Леннокс-Бойд были вынуждены отреагировать на события, которые были им неподвластны. Тем не менее, когда Британская империя в Юго-Восточной Азии начала распадаться, министерство по делам колоний сумело оптимальным образом использовать создавшееся для него неприятное положение. Начиная с августа 1955 г. министерство делало уступки в Малайе на том основании, что передача власти необходима для сохранения доброй воли Тунку и народа Малайи, тогда как промедление может вызвать возмущение и подхлестнет радикальные группы.

Британская администрация в Малайе со страхом наблюдала за выходом французов из Индокитая, а голландцев – из соседней Индонезии, которая восстала в 1947 г., в основном в ответ на давление США, оказанное с целью избежать крена влево этой колонии. И в Индокитае, и в Индонезии отношения между новыми национальными правительствами и бывшими колониальными администрациями были омрачены годами кровопролития. В то же время Великобритания – а за ее спиной Соединенные Штаты – понимала, что преждевременный отказ от власти в Малайе вызовет тот вакуум власти, который может позволить силам Чин Пена перегруппироваться и снова восстать или войти в страну советским или китайским коммунистам и взять власть в свои руки. Та же самая логика, которая заставила голландцев уйти из Индонезии, требовала, чтобы Великобритания оставалась в Малайе до тех пор, пока уход из нее не будет безопасным – не раньше и не позже. Для стратегических целей холодной войны перед Великобританией стояла задача обеспечить правительство Тунку достаточными инструментами, чтобы оно смогло противостоять коммунистическому вызову после обретения независимости.

В период «совместного правления» Британии и правительства Тунку – этот период известен историкам, исследующим конец Британской империи, как «двоевластие» – британское правительство сохраняло контроль над обороной и безопасностью Малайи. В феврале 1956 г. министерство по делам колоний передало ответственность за них местным малайским министрам – главная уступка власти, которая, как надеялся и верно предсказал министр по делам колоний Леннокс-Бойд, поможет сохранить добрую волю правительства Тунку во время обсуждения вопроса о предоставлении Малайе независимости, состоявшегося в Лондоне в Ланкастер-Хаус (правительственное здание в Лондоне, используемое для проведения официальных приемов, конференций глав государств и правительств стран Содружества, построено в 1825 г. – Пер.). За кулисами всех дипломатических переговоров, имевших отношение к независимости Малайи, упорно трудились секретные агентства Великобритании, пытаясь снискать и сохранить расположение нового правительства Малайи точно так же, как они это делали в Индии за десять лет до этого. Они вели и направляли ключевые дискуссии по вопросам обороны и безопасности и поддерживали тесные, но неафишируемые отношения с правительством Малайи после обретения страной независимости в 1957 г.

В июле 1956 г. руководитель SIFE – офицер МИ-5, не названный по имени в рассекреченных архивах, встретился с Тунку и заключил решающий договор между ним и правительством Великобритании. Тунку согласился следовать модели, предложенной МИ-5 для обеспечения безопасности, которая была для Малайи той же самой, что и для других частей Британской империи: обеспечение безопасности должно быть полностью отделено от охраны общественного порядка. Тунку согласился на предложения МИ-5 и оставил в системе разведки и полиции все так, как было, когда особый отдел отвечал за сбор разведывательной информации для обеспечения безопасности, но действовал отдельно от полицейского Управления уголовных расследований. Тунку сказал, что хочет провести быструю «малайязацию» регулярных полицейских сил и гораздо более медленную «малайязацию» особого отдела, причем чтобы после получения страной независимости в нем сохранились бы сотрудники МИ-5 и лондонского особого отдела, покинувшие родину. В течение последующих месяцев были обговорены дальнейшие детали в ходе переговоров между министром по делам колоний Ленноксом-Бойдом, высоким комиссаром Великобритании в Малайе Макгилливри и Тунку.

Потенциальным камнем преткновения на этих переговорах – он выявился в документах лишь в 2011 г. – оказалась деятельность британского барристера и члена Компартии Нила Лоусона – королевского адвоката, который выступал в роли юридического советника правителя Малайских штатов, особенно по вопросам конституции. МИ-5 беспокоили связи Лоусона с Коммунистической партией Великобритании, с которой, как выяснилось благодаря перехваченной корреспонденции и слежке за ее штаб-квартирой, Лоусон продолжал поддерживать тайную связь, несмотря на публичное дистанцирование от нее. В МИ-5 считали, что Лоусон представлял собой серьезный риск «гладкой» передачи власти в Малайе, и предложили, чтобы малайские правители были проинформированы о его членстве в компартии. Однако министр по делам колоний предпочел не афишировать этот момент, рассудив, что это может поставить под угрозу переговоры.

Они планомерно продвигались вперед, особенно по самым деликатным вопросам – вопросам безопасности и разведки. Была достигнута договоренность о том, что МИ-5 назначит постоянного офицера связи по вопросам безопасности в новом правительстве Малайи. Этот офицер прибыл в Куала-Лумпур в апреле 1956 г. и при поддержке Тунку продолжил служить в британском представительстве высокого комиссара после обретения Малайской федерацией независимости в августе 1957 г. Он наладил такие тесные отношения с Тунку в преддверии получения страной независимости, что ему были доверены шифры к замкам сейфов Тунку. После обретения независимости еще двое офицеров МИ-5 были откомандированы к правительству Малайи для оказания помощи в обучении нового поколения сотрудников службы на местах. Офицер связи по вопросам безопасности от МИ-5 продолжал работать в Куала-Лумпуре по крайней мере до 1968 г., а возможно, даже еще дольше⁵⁷.

Офицер связи по вопросам безопасности работал в тесном контакте с местным Особым отделом и делился разведывательной информацией с новым правительством Тунку. Однако ясно, что, как и в Индии, МИ-5 осторожно «управляла» разведывательными данными, которые она передавала малайским официальным лицам и министрам, а офицер связи по вопросам безопасности придерживал засекреченную информацию, называемую в отчетах как «только для глаз Соединенного Королевства». Малайское правительство, без сомнения, переняло эту практику и «фильтровало» поток своей собственной информации, которая поступала к офицеру связи по вопросам безопасности. Даже среди ближайших союзников, как говорится в старой поговорке, бытующей в разведке, не бывает дружеской секретной службы – только секретная служба дружеской страны. Несмотря на неизбежную сдержанность с обеих сторон, как и хотел Тунку, особый отдел оставался более «европеизированным», чем кадровая полиция – Управление уголовных расследований, и, хотя в настоящее время есть мало тому подтверждений, кажется вероятным, что особый отдел продолжал следить за экстремистскими группировками в правительстве Тунку, как было до этого в Индии⁵⁸.

Архивы, найденные в Хэнслоу-Парке, показывают, что во время подготовительного этапа к обретению Малайей независимости, как и до этого в Индии, британские чиновники намеренно уничтожили «засекреченные» документы, зачастую имевшие отношение к разведке. В июле 1956 г., накануне превращения Малайи в независимое государство, младший колониальный чиновник в Куала-Лумпуре по имени У.Дж. Уоттс написал в канцелярию губернатора в Кингз-Хаус:

«…сейфовое хранилище здесь сильно переполнено, и секретарь в канцелярии иностранных дел попросил меня посмотреть, нельзя ли избавиться от некоторых из более давних документов. Часть из них появилась, очевидно, в то время, когда заместитель высокого комиссара занимал Каркоса-Хаус, и, вероятно, они имеют дубликаты в Кингз-Хаус. Если это так, не согласитесь ли вы на то, чтобы они были уничтожены. Список с пометкой А прилагается.

Большое количество документов представляют собой циркуляры, телеграммы в министерство по делам колоний и полученные от него депеши и т. д. Я прилагаю список под литерой В. Думаю, что эти документы, вероятно, имеют копии либо в вашей канцелярии, либо в секретариате правительства. Мы предлагаем запаковать их в тюки и отправить в министерство по делам колоний.

В список С входят документы из нескольких пачек старых досье из Кингз-Хаус. Я просмотрел их, и мне показалось, что в некоторых из них содержится кое-что, представляющее интерес для историков – на тот случай, если кто-то пишет историю чрезвычайного положения в Малайе или биографию предыдущего высокого комиссара. Остальные следовало бы изучить подробно, но у меня не было времени сделать это. Не согласитесь ли вы на то, чтобы избавиться от них, как предложено в отношении отдельных дел, указанных в списке?»

Таким образом, по-видимому, документы в Малайе были уничтожены даже без согласования с вышестоящими чиновниками.

Одной из причин, по которой МИ-5 аккуратно «распоряжалась» – манипулировала – разведывательной информацией, когда родилось новое государство Малайя, было то, что, как и в Индии, многие ее ведущие политики сами раньше были объектами разработки МИ-5 и особого отдела в Малайе. Известно, что оба этих ведомства вели досье на самого Тунку, хотя на момент написания этой книги его досье в МИ-5 было рассекречено. Тем не менее на то, какого рода информация имелась у МИ-5 на Тунку, указывает ее многотомное досье на Энтони Брука – племянника последнего «Белого Раджи», который правил Сараваком (Британским Борнео), Вайнера Брука, который в 1946 г. передал эту территорию Великобритании. Объяснением этой передачи, которая положила конец «власти Бруков» в Сараваке, которым управляла частная династия, была растущая коммунистическая угроза в этом княжестве. Но, что было весьма удобно для Вайнера, она произошла в обмен на приличную пенсию. Вайнер был довольно эксцентричным человеком, который в биографическом справочнике «Кто есть кто» написал о себе, что «провел несколько экспедиций в глубь страны, чтобы наказать охотников за головами» и что он знает, «как надо управлять аборигенами»; а его супруга Сильвия – леди Брук назвала себя «королевой охотников за головами» – это ссылка на традицию, бытовавшую среди ибанцев Саравака, – отрезать головы своим жертвам. После удивительной передачи этой территории Вайнером Энтони Брук как прямой наследник стал выдавать себя за главного «противника уступки власти» на этой территории. И хотя он был абсолютным англичанином: получил образование в Тринити-колледже Кембриджа, – когда речь зашла о «его» династии в Сараваке, он проявил себя как ярый националист⁵⁹.

Все усложнилось, когда в декабре 1949 г. был убит британский губернатор Саравака Дункан Стюарт. Подозрения сразу же пали на Энтони Брука. Это пробудило в МИ-5 интерес к нему и желание «узнать о любых других заговорах, которые могут вынашивать он и его сторонники». МИ-5 открыла на Брука досье в январе 1950 г. и начала тщательно изучать его деятельность в Лондоне, базу его правительства в изгнании. Перехват МИ-5 корреспонденции Брука, осуществляемый по полученному в министерстве внутренних дел ордеру, был настолько эффективным, что в октябре 1950 г. ее сотрудники могли сказать министерству по делам колоний, когда и где он потерял свой бумажник. Несмотря на подозрения МИ-5, Брук на самом деле не был замешан в убийстве Стюарта, которое совершил одиночка, протестовавший против передачи власти Великобритании. Стюарт получил удар ножом во время поездки в Сибу, когда он инспектировал почетную гвардию констеблей Саравака, от молодого малайца, не согласного с уступкой Саравака Великобритании, и вскоре умер. Даже после того, как характер смерти Стюарта стал ясен, МИ-5 утверждала, что, если Брук и не несет, возможно, прямой ответственности за это убийство, он все же был «косвенно ответственным» за него как человек, ставший во главе борьбы против передачи Саравака Великобритании. И хотя МИ-5 сначала видела в Бруке не более чем «досадную помеху», в ходе своего расследования стала считать его уже серьезным риском для безопасности, лидером незаконной «антибритан-ской» деятельности в этом регионе. Маловероятно, что Брук когда-либо представлял собой угрозу, которую видели в нем в МИ-5, хотя он и создал движение сопротивления передаче власти Великобритании с номинальным главой. Главным образом по рекомендации МИ-5 в конце 1950 г. ему было отказано во въезде в Саравак, и ему пришлось сделать соседний Сингапур опорным пунктом своей деятельности. В конечном счете он официально отказался от своего династического титула. После обретения Малайей независимости офицер связи по вопросам безопасности в Куала-Лумпуре поделился тщательно выверенной информацией на Брука с правительством Тунку. Он не сообщил Тунку о том, что у МИ-5 также имелось досье и на него самого, хотя Тунку, вероятно, догадывался о том, что оно есть⁶⁰.

Роль, которую исполняли МИ-5 и другие секретные агентства Великобритании при передаче власти в Малайе, была частью более широкого сценария, согласно которому британское правительство сохраняло свои интересы и установило тесные связи с правительством новой страны, которая после получения независимости осталась в Содружестве. Эти связи, скрепленные договорами в области обороны и экономики, обеспечивали «жизненные интересы» Великобритании в Юго-Восточной Азии на протяжении всей холодной войны. Великобритания заключила с правительством Малайи ряд договоров в области обороны, которые, например, давали право прохода морским судам через Малаккский пролив, важный для обороны стран Содружества. Она также договорилась, что будет оказывать помощь Малайе в обеспечении внутренней и внешней безопасности после получения ею независимости в обмен на то, что правительство Малайи останется в зоне фунта стерлинга, и согласилась хранить ее золотой запас в Лондоне. Правительства обеих стран соблюдали это соглашение каждое со своей стороны, и к 1965 г. около 65 % всех капиталов в стране были британскими. Тем временем вооруженные силы Великобритании и стран Содружества продолжали помогать новому правительству воевать с партизанами-коммунистами, и конец чрезвычайного положения был объявлен наконец в 1960 г., через три года после обретения страной независимости⁶¹.

В Сингапуре все происходило аналогично. Укрепленный город-государство, название которого на санскрите означает «город льва», был «коронной колонией» (то есть британской колонией, не имевшей самоуправления. – Пер.), отделенной от других имперских владений Великобритании на Малайском полуострове. С начала 1950-х гг. в Сингапуре начали расти требования полного самоуправления и независимости. Комитет начальников штабов Великобритании, однако, был резко против любой уступки власти без гарантий стратегических интересов Великобритании, которые они считали жизненно важными для оборонных обязательств перед странами Содружества – Австралией, Новой Зеландией, Фиджи и Гонконгом. В Сингапуре были размещены около 10 тысяч британских солдат, и в этом регионе для них не было подходящего альтернативного места базирования. В одном отчете недавно созданного Департамента разведки и безопасности министерства по делам колоний (ISD) от августа 1956 г. стратегическая позиция Великобритании была резюмирована без обиняков: «Мы хотим поддерживать на более или менее постоянной основе определенные оборонные интересы и сохранить военные базы в Сингапуре», что, согласно другому отчету, означало, что Великобритания будет «настаивать на жестком соглашении по определенным аспектам разведки и безопасности», прежде чем городу-государству будет гарантирована полная независимость⁶².

Как и в Малайе, МИ-5 сыграла значительную, но тайную роль в дискуссиях о будущем Сингапура, ведя переговоры с последовательно сменявшими друг друга первыми министрами – сначала Дэвидом Маршаллом, а затем Лим Ю Хоком с целью гарантировать и сохранить британские стратегические разведывательные интересы в Сингапуре. Маршалл был выдающимся еврейско-иракским юристом, который, несмотря на все свои ораторские способности, не сумел в 1955 г. добиться от Великобритании соглашения о передаче власти и введении самоуправления в «коронной колонии». В результате на посту первого министра его сменил Лим – популярный политик-китаец из Сингапура. С 1955 г. Великобритания начала уступать отдельные полномочия Сингапуру, главным образом с целью сохранить благосклонность правительства Сингапура и отчасти потому, что хотела избежать нарастания недовольства, которое уже угрожало коммунистическим переворотом в городе, полуторамиллионное население которого на три четверти состояло из этнических китайцев.

В сентябре – октябре 1956 г. на высшем уровне прошел ряд встреч между губернатором Сингапура сэром Джоном Блэком, первым министром Лимом и офицером связи по вопросам обороны и безопасности от МИ-5, имя которого в документах не названо. Результатом этих дискуссий стало соглашение о том, что офицер связи останется в Сингапуре после обретения им независимости, будет иметь доступ к самому главному министру и министру внутренней безопасности и входить в недавно созданный Совет по внутренней безопасности, заседающий в Доме правительства в Сингапуре. Лим, который был непоколебимым антикоммунистом, заверил, что «британские офицеры и ведомства будут иметь самый полный доступ к разведывательной информации из источников в Сингапуре». В то же время между Лимом и Леннокс-Бойдом был заключен совершенно секретный договор, согласно которому во время переходного периода, когда Великобритания будет разделять власть с сингапурскими министрами, Лиму будет позволено арестовать ряд «подрывных элементов» в Сингапуре. Сейчас ясно, что эта сделка, получившая одобрение кабинета министров в Лондоне, была нацелена не на людей, действительно занимавшихся подрывной деятельностью в Сингапуре, а на политических противников Лима. Как мы еще увидим, эта тенденция новых национальных правительств использовать аппарат служб безопасности, переданный им англичанами, в своих собственных целях, была тревожным наследием, оставленным Великобританией в ряде ее бывших колоний⁶³.

Сингапур добился полного внутреннего самоуправления в 1959 г. Ли Куан Ю стал его первым премьер-министром. И, как Малайя, Сингапур остался в Содружестве. Однако в отличие от Малайи британское правительство сохранило контроль над вопросами обороны и внешней политики – внутреннее самоуправление не включало контроль над внешней политикой. Сингапур оставался верным союзником Великобритании и Запада на протяжении всей холодной войны и находился под защитой коалиции, состоявшей из вооруженных сил Великобритании, стран Содружества и США. Этот город-государство присоединился к Малайской Федерации в 1963 г., но вышел из нее в 1965 г. и с тех пор стал полностью независимым городом-республикой. Как и в Малайе, британская разведка установила тесные отношения с властями Сингапура еще до получения им полной независимости, которые продолжились и после 1965 г. В середине 1960-х гг. Ли Куан Ю, который более трех десятков лет был премьер-министром Сингапура, поблагодарил МИ-5 за работу, проделанную ее офицером связи по вопросам безопасности Кристофером Гербертом – старым колониальным кадром. Выпускник Тринити-колледжа в Дублине с дипломом отличника в экспериментальной науке, Герберт поступил на государственную службу в Индии в 1936 г., а в 1950 г. был взят на работу в МИ-5 и стал советником по вопросам безопасности в министерстве по делам колоний в 1955 г. Став офицером связи по вопросам безопасности в Сингапуре в начале 1960-х гг., Герберт принял на себя всю ответственность МИ-5 за этот участок работы, когда должность главы SIFE была упразднена, и ее последний руководитель Майкл Серпелл ушел в отставку в октябре 1962 г.⁶⁴

Сингапур справедливо считают – вместе с Гонконгом – одной из главных шпионских столиц Дальнего Востока во времена холодной войны. Объединенный центр разведслужб Дальнего Востока и SIFE продолжал находиться там после обретения им внутреннего самоуправления в 1959 г., а Центр правительственной связи аналогично сохранял свое существенное присутствие в городе-республике на протяжении 1960-х гг. и даже позже вместе со своими прослушивающими постами и антеннами, торчавшими на ряде британских сооружений. SIS также стала играть все более важную роль в Сингапуре по мере его движения к независимости. У SIS имелось бюро в Сингапуре с 1930-х гг., и с приходом сюда независимости она взяла на себя все обязанности МИ-5 в этом регионе. По крайней мере один начальник SIS сэр Дик Уайт – единственный человек, который когда-либо возглавлял одновременно и МИ-5, и SIS, посетил Сингапур в 1956 г. Однако история о том, как SIS в конечном счете взяла на себя все обязанности британской разведки в Сингапуре, к сожалению, лежит за пределами темы этой книги, так как в настоящее время просто нет достаточного количества документов, чтобы ее рассказать⁶⁵.

Большая часть истории британцев в Малайе – явно история успеха. Традиционные толкования чрезвычайного положения в Малайе наводят на мысль, что между 1948 и 1957 гг. Великобритания сохраняла экономически важную часть своей империи, разгромила коммунистов-повстанцев, изолировала колонию от коммунистических режимов извне и успешно ввела единое политическое и экономическое правление, построила впечатляющую инфраструктуру и сильную государственную систему на Малайском полуострове. В отличие от результатов войны США во Вьетнаме Малайя была, если использовать аналогию президента Эйзенхауэра, костяшкой домино, которая осталась стоять. В Малайе англичане боялись – как позднее будут бояться американцы во Вьетнаме – того, что если одна страна падет под натиском коммунизма, то и другие страны этого региона последуют за ней, как костяшки домино. Как мы уже видели, британская разведка сыграла важную роль в развитии успешной стратегии по подавлению восстания в Малайе, которая опиралась как на военные операции, так и на кампании по завоеванию «сердец и умов» местных жителей и которую можно считать полезной моделью для тактики подавления восстаний в наше время. Ответные действия англичан на чрезвычайное положение в Малайе были явно успешными по своим непосредственным целям: устранить коммунистическую угрозу в Малайе и оттеснить коммунистов от власти в этой колонии.

В 1963 г. Малайская федерация успешно превратилась в Малайзию – государство, расширившееся за счет территорий британского Северного Борнео (Сабах), Саравака и Сингапура, создание которого привело к жесткой конфронтации с правительством Индонезии. Президент Индонезии Сукарно считал, что образование этой федерации было попыткой заново установить колониальное правление, и решил попытаться захватить пробританское государство в Борнео – Бруней. Британия, выполняя свои договоры об обороне с Малазийской федерацией, оказала ей помощь в отражении нападения Индонезии. Попытка Сукарно организовать в Брунее восстание была подавлена гуркхами, которых англичане на самолетах перебросили из Сингапура, но военные действия вскоре распространились на материковую часть Малайзии. SIGINT сыграла важную роль в успехе боевых операций. Силы стран Содружества, объединявшие войска Великобритании, Австралии и Новой Зеландии, получили поддержку в виде расшифрованных сообщений, полученных Центром правительственной связи, которые раскрыли намерения Сукарно и местонахождение боевиков в джунглях⁶⁶.

Это были некоторые из успехов, которых добились секретные службы Великобритании при передаче власти в Малайе. Однако спорный вопрос остается: действительно ли роль правительства Великобритании в рождении современной Малайзии так велика, как говорится в большинстве историй этого периода? В реальности чрезвычайное положение в Малайе оставило и мрачное наследие. Правда то, что благодаря во многом рекомендациям МИ-5 разведка в Малайе была отделена от функций полиции, и тем самым отменилась необходимость создавать тайную полицию после обретения страной независимости в 1957 г. Однако суверенное правительство Малайи унаследовало и сохранило ряд чрезвычайно авторитарных инструментов власти, которые ввели англичане во время чрезвычайного положения, такие как задержание без суда. Закон Малайи о подстрекательстве к бунту (от 1960) давал ему обширные полномочия против любого человека, на которого оно навесило ярлык «мятежник». Современная Малайзия была, по выражению Макмиллана, «свадьбой из-за беременности невесты». Она представляла собой совокупность государств, слабо связанных между собой, рожденных на фоне войны, оккупации и чрезвычайного положения, и сохраняла ряд жестких процедур из области безопасности, изобретенных в то время. Некоторые доказывали, что по-настоящему независимость в Малайе будет неполной до тех пор, пока эти полномочия не будут отменены, а более либеральные формы правления не будут установлены⁶⁷.