Текст книги "Дело вкуса"

ГЛАВА 39

Поставив на прилавок две бутылки «Эрмитажа» урожая 1982 года, Лиз отправилась изучать полки с белыми винами. Она решила купить «Пуйи Фюиссе», но засомневалась. Может, рислинг больше подойдет? Решив еще подумать, Лиз выбрала сотерн к десерту. Одной бутылки достаточно. И, чтобы не переменить мнение, она взяла три бутылки рислинга и направилась к прилавку, по дороге прихватив еще бутылку коньяка и старинный портвейн. Когда продавец назвал сумму, Лиз чуть не охнула. Однако… А куда денешься? Надо воспринимать эти расходы как важное капиталовложение. Она осторожно понесла пакеты к машине, где ее терпеливо ждал отец.

– Я уже думал, ты заблудилась, – добродушно проворчал он, когда дочь опустилась на соседнее сиденье.

– Извини, пап. Ты возишь меня последний день. Я заберу фургон на следующей неделе. – Лиз уже продала машину и была в восторге, когда отец одобрил маленький «пежо». Ему даже удалось выговорить у продавца скидку с цены – сто фунтов, Лиз выписала чек и договорилась, что заберет фургон в следующий вторник. Ее переполнял восторг.

– Куда теперь? – бодро спросил отец.

– В «Меррион-центр», пап. Надо купить еще пару мелочей.

– Не волнуйся, дорогая. Все равно мне больше нечем заняться.

Два часа спустя Лиз помахала ему на прощание и пошла на кухню. Ей не терпелось начать приготовления. Рано утром Дженни забрала Люси и сказала, что девочка может у нее и переночевать.

– Ты уверена? – виновато спросила Лиз.

– Конечно, – радостно объявила Дженни. – Я должна тебе хоть как-то помочь. Сама ведь все затеяла.

– И хорошо сделала, – благодарно произнесла Лиз.

– Приятно слышать. Желаю удачи! Заберу Люси в девять, а ты сможешь заехать за ней в воскресенье, в любое время. А лучше приходи на обед и расскажешь, как все прошло.

Лиз улыбнулась:

– С удовольствием. Спасибо, Джен! Сдержав слово, Дженни появилась на пороге ровно в девять и забрала взволнованную Люси на весь день.

Лиз сверилась со списком. Сначала надо было приготовить салат и овощи. Она купила три вида латука: их требовалось приправить простой французской заправкой и в самый последний момент добавить слегка обжаренную куриную печень. Она промыла салатные листья и разложила на салфетке, чтобы обсохли.

На гарнир к основному блюду Лиз готовила морковь и кабачки с миниатюрными початками кукурузы. И отварной молодой картофель. Сначала она намеревалась соорудить более сложное блюдо из картофеля, но потом решила, что в сочетании с фаршированной бараниной это перебор. Лиз работала очень быстро. Очистив и нарезав морковь и кабачки, она прикрыла их полиэтиленовой пленкой. Теперь следовало приготовить начинку из абрикосов и грецких орехов для баранины и хлебные крошки для панировки.

Закончив предварительные приготовления, Лиз принялась накрывать на стол. Она подумывала о том, чтобы предложить клиентам тематические вечеринки с особой сервировкой стола. Стеф одобрила эту идею. Сегодня Лиз остановилась на серебряно-синей гамме, прекрасно сочетавшейся с фарфорово-кобальтовыми, а-ля веджвуд стенами ее столовой. Она купила серебряную и темно-синюю атласную ленту, чтобы украсить бантами белоснежные льняные салфетки, а также темно-синие именные карточки, серебряную краску и маленькую кисточку. Немного попрактиковавшись, Лиз вывела имена на карточках, которые теперь подсыхали на подоконнике в кухне. Темно-синие свечи красиво смотрелись в антикварных серебряных подсвечниках, подаренных ей на свадьбу одним из поставщиков «Ше ну». Этот штрих добавит парадной торжественности. Вчера она целый час усердно отглаживала белоснежную льняную скатерть, пока та не стала безупречно гладкой, и теперь расстелила ее на большом столе. По всей комнате были расставлены свечи разнообразных размеров и форм, но одного, синего цвета.

Лиз открыла дверь буфета в столовой, изучила бокалы. Решив придерживаться традиционного стиля, она выбрала четыре одинаковых бокала для красного и белого вина. Вымыла, вытерла до блеска и расставила на столе. Отошла в сторону, любуясь делом рук своих. В мерцании свечей серебряные столовые приборы и бокалы будут выглядеть чудесно. Лиз вернулась на кухню и поставила баранину в духовку. Теперь осталось лишь принять душ и переодеться. Нарезать хлеб и пожарить печенку она успеет потом, пока гости будут пить коктейли. В последний раз оглядев стол, Лиз налила себе бокал шерри и пошла наверх переодеваться.

Выбор ее пал на строгое темно-синее платье коктейль. «Как бы не слиться со стенами!» – с улыбкой подумала она. Смелое декольте уравновешивалось разрезом, при движении приоткрывавшим ногу до самого бедра. В блестящих колготках и замшевых туфлях на высоченной шпильке она выглядела воплощением сексуальности. Волосы волнами обрамляли лицо, темные глаза светились от волнения. Теперь только надеть золотые сережки, окутать себя ароматным облаком «Шанели», и можно спускаться.

Едва она зажгла свечи, раздался звонок в дверь.

– Лиз, ты выглядишь умопомрачительно! – Стеф протянула бутылку, сняла жакет. – И пахнет чудесно!

– Привет, Стеф. О, шампанское! Как мило. Эдвард застыл на пороге, не в силах отвести глаз от хозяйки, потом нагнулся и чмокнул ее в щеку.

– Ты восхитительна, Лиз, – пробормотал он. Лиз зарделась и приняла букет желтых роз:

– Спасибо, Эдвард.

Конор протолкнулся вперед мимо босса и протянул ей коробку шоколадных конфет собственноручного приготовления:

– Стеф сказала, что это твои любимые.

– Спасибо, Конор, я их обожаю, – Лиз улыбнулась и пригласила гостей в гостиную. – Коктейли?

– Мне шерри, – сказала Стеф.

– Джин-тоник, – попросил Эдвард.

– И мне. Боже, как хорошо, когда готовит кто-то другой. – Конор блаженно растянулся в кресле.

Стеф присела на диван:

– Приятно, правда? Подожди, ты еще не пробовал, как Лиз готовит.

Появилась хозяйка с коктейлями:

– Только не расхваливай меня, Стеф. А то они будут разочарованы.

– Ни за что на свете, – улыбнулся Эдвард.

Лиз улыбнулась в ответ:

– Ладно. Мне нужно проверить, как там дела на кухне. – Она поставила на огонь овощи и растопила на сковороде сливочное масло. Пока оно подогревалось, нарезала хлеб, испеченный утром. Белый дрожжевой и черный с грецким орехом. Уложила ломтики в длинную корзинку и отнесла ее вместе с масленкой в гостиную. Когда вернулась на кухню, Стеф была тут как тут.

– Все в порядке? Можно я тебе помогу?

– Ни в коем случае. Никогда не прощу себе, если ты испачкаешься.

Стеф покружилась, красуясь:

– Нравится? – На ней было золотистое платье коктейль до колен с роскошной вышивкой и воротником-стойкой. Солнечный наряд и сияющий ореол светлых волос делали ее похожей на ангела.

– Ты очаровательна, – без капли зависти признала Лиз. Надела рукавицы и достала баранину из духовки.

– Какая прелесть! Даже слюнки потекли.

– Для начала неплохо. Будем надеяться, что и на вкус недурно. – Лиз накрыла лопатку серебристой фольгой и отставила в сторону. Полила салатные листья заправкой, быстро перемешала. – Шон тебе не звонил?

– Звонил сегодня утром. Они с Билли на целый день отправились в парк Фота.

Лиз разложила салат по четырем тарелкам:

– Отличное место. В прошлом году мы возили туда Люси. Она была в восторге, хотя немножко испугалась львов.

Стеф усмехнулась:

– А Билли, наоборот, от них без ума. Как и все маленькие мальчики.

– Значит, они поладили?

– Вроде. Сегодня Шон сидит с ним вечером, а Карен идет на свидание со своим новым кавалером.

– Ничего себе, как хорошо они устроились! В жизни не поверю, что когда-нибудь мы с Крисом сможем так общаться.

– Еще рано говорить, Лиз. Кто знает?

Лиз кивнула:

– Зови мужчин. Закуска готова. Стефани проводила Конора и Эдварда в просторную столовую.

– Вот это да! – воскликнула она, задержавшись у двери и любуясь роскошным столом. – Как вам это?

Из кухни появилась Лиз с закусками:

– Нравится? Эдвард присвистнул:

– Очень элегантно.

– Круто, – поддержал Конор.

Лиз улыбнулась:

– Нальешь всем вина, Эдвард?

– Конечно. – Эдвард достал бутыль из ведерка со льдом, изучил этикетку. – Ну и ну! Сегодня фи решиль попаловать нас, посоль! – произнес он со смешным иностранным акцентом.

– Скорее, умаслить.

– Почаще бы ты нас баловала, – произнес Конор, попробовав салат. – Невероятно! Куриная печень тает во рту.

– Попробуй хлеб с грецким орехом, – подсказала Стеф.

Глядя на них, Лиз сияла от счастья, но они не замечали – слишком были поглощены едой.

– Сколько психиатров нужно, чтобы поменять лампочку? – спросил Эдвард.

Стеф покачала головой.

– Всего один, но лампочка должна захотеть, чтобы ее поменяли.

Стеф рассмеялась:

– Классная шутка, да, Конор?

– Что? – обернулся Конор.

Стеф закатила глаза:

– Ничего-ничего… Когда вы двое прекратите говорить о еде? – Она повернулась к Эдварду: – Пьяный Винни-Пух везет Пятачка на мотоцикле…

Лиз громко застонала:

– О нет, только не это! Я принесу сыр. Стеф, займись лучше делом, налей парням бренди и портвейна.

– Это очень смешной анекдот, – надулась Стеф, но покорно пошла за напитками.

– Я пас, – сказал Эдвард. – Если только Лиз не хочет, чтобы мы все у нее заночевали.

Лиз вернулась и поставила на стол тарелку с сырами и корзинку с домашними крекерами.

– Нет проблем, только спать будешь с Конором!

Эдвард содрогнулся:

– Уверен, он храпит.

– Раньше никто не жаловался, – заявил Конор.

– Надо спросить Антею, – хитро улыбаясь, вставила Стеф.

– Кто это? – заинтересовался Эдвард, а Конор покраснел, как зеленый юнец.

– Забудь! Мне только бренди, Стеф.

– Лиз?

– Портвейн.

– Потрясающий ужин, Лиз, – похвалила Стеф.

– Твоя баранина – само совершенство, – согласился Эдвард. – Обожаю, когда мясо чуть розовое и сочное.

– И начинка была превосходна, – добавил Конор.

– А как тебе десерт? – спросила Стеф.

– Десерт непременно надо включить в наше меню – конечно, с твоего разрешения, Лиз. – Он взглянул на Эдварда и Стефани. – Послушайте, к чему тянуть? Давайте примем решение прямо сейчас. Все согласны, чтобы Лиз работала под маркой «Ше ну»?

Лиз взволнованно оглядела гостей.

– Мне кажется, идея замечательная. А как иначе? Кто все придумал? И я уверена, у Лиз получится.

Лиз благодарно улыбнулась подруге. Эдвард торжественно кивнул:

– Я согласен. По-моему, Лиз будет лишь способствовать престижу и успеху «Ше ну».

– Значит, все согласны, – объявил Конор.

Стеф вскочила и обняла Лиз:

– Добро пожаловать домой, дорогая!

Эдвард пожал руку Лиз, потом наклонился и поцеловал ее в щеку:

– Поздравляю!

– Может, теперь откроем шампанское? – с надеждой спросил Конор.

Лиз чуть не бегом кинулась на кухню:

– Конечно!

Когда они потягивали игристое вино, Лиз робко взглянула на Конора:

– Я бы очень хотела, чтобы ты посмотрел меню.

– С удовольствием. Можно прямо сейчас.

– Даже не думайте! – предупредила Стеф. – Мы и так весь вечер слушали, как вы говорите о еде. Встретитесь в другое время. Давайте расслабимся и приятно проведем вечер.

Конор пожал плечами:

– Как скажешь. Звони в любое время, Лиз. Я сейчас почти целыми днями свободен.

– Как и остальные, к сожалению, – проворчал Эдвард.

– Когда закончится ремонт? – спросила Лиз.

Стеф нахмурилась:

– Непонятно. Каждый раз обнаруживаются новые проблемы. Настоящие или выдуманные, никто не знает.

– Хорошо хоть, лестницу построили и мы можем добраться до офиса. – Эдвард взял кусочек стилтона.[20]20
  Стилтон – выдержанный полутвердый жирный сыр с синими прожилками плесени, который первоначально продавался в местечке Стилтон, графство Хантингдоншир.


[Закрыть] – В понедельник придут декораторы, и начнется работа в туалетах и новом банкетном зале.

– Вот видите, все не так уж плохо, – подбодрила Лиз, заметив, как они приуныли. – Веселее, ребята, ради бога!

Эдвард улыбнулся:

– Ты права. Могло быть намного хуже. Давай лучше поговорим о твоем бизнесе.

– Знаешь, я тут подумала, – задумчиво начала Стеф. – Есть один недостаток в том, что твоя компания будет связана с «Ше ну».

Лиз насторожилась:

– Какой же?

– Огласка. Чем популярнее станет твоя фирма, тем больше народу узнает о разрыве с Крисом.

Лиз в ужасе уставилась на нее:

– Об этом я не подумала.

– Есть какой-нибудь выход, Стефани? – спросил Эдвард.

Стеф закусила губу:

– Лучше всего сделать открытое заявление. Люди все равно будут судачить, но слухи быстрее поутихнут. Если мы станем молчать, пресса раздует скандал, поживится на славу.

– Только не это! – пролепетала Лиз, ударяясь в панику – Еще не хватало, чтобы журналисты обрывали мне телефон или, боже упаси, ломились в дверь. Что будет с Люси?

– Возможно, стоит организовать совместное интервью – ты и Крис. Выступив открыто, вы лишите эту историю очарования таинственности. «Супруги Коннолли разошлись, но остались хорошими друзьями» – что-то в этом роде. – Стеф задумчиво вертела в руках рюмку. – «Миссис Коннолли начинает собственное дело после разрыва. Победа над трудностями». Женщинам такое придется по душе.

Лиз горько усмехнулась:

– Но это же вранье чистой воды.

Стеф пожала плечами:

– Публике нужна драматичная история. Почему бы не обернуть скандал в свою пользу?

– Стеф права, Лиз, – подхватил Эдвард. – Тогда сплетники скорее заткнутся.

– Это совсем неглупо – провести совместную пресс-конференцию, – подключился Конор. – Ваше выступление пресечет сплетни на корню.

Лиз посмотрела на своих новых компаньонов:

– Хорошо, тогда я поговорю с Крисом. Уверена, он согласится. В конце концов, хорошая репутация важна и для него.

– Умница! – Эдвард сжал ее руку.

– По-моему, пора по домам, – зевнув, произнесла Стеф. – Завтра у меня куча дел.

– В воскресенье?

Стеф рассмеялась:

– У тебя это тоже впереди, Лиз. Забудешь, что такое выходные.

– Ты права… И какого черта, я тороплю время!

– Тебя ждет огромный успех, – заверил Конор. – Позвони мне на неделе, обсудим меню.

– Спасибо, Конор. И спасибо всем вам за то, что позволили использовать громкое имя.

Стеф отмахнулась:

– Ты сама создавала его, Лиз. Считай, что ты просто вернулась домой.

Лиз просияла:

– Возвращение домой. Мне это нравится.

Эдвард взял ключи от машины:

– Ладно, ребята, поехали! Пусть Лиз как следует отдохнет. Она это заслужила. Завтра созвонимся, – тихо добавил он, нагнувшись, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Хорошо, – прошептала она. – Я обедаю с твоей сестрой.

– Правда? Может, мне напроситься в гости?..

– Спокойной ночи, Лиз! Еще раз спасибо. – Конор заключил хозяйку в медвежьи объятия.

– Увидимся, Лиз! Позвони мне. – Стеф послала подруге воздушный поцелуй и, слегка пошатываясь, последовала за Конором и Эдвардом к двери.

Лиз помахала вслед отъезжающему автомобилю. Потом вернулась на кухню и окинула взглядом гору грязной посуды. Засмеялась, закрыла дверь: посуда подождет до завтра. Она пошла в гостиную, налила себе бренди и свернулась калачиком в кресле. Потягивая ароматный напиток, вспоминала каждый момент прошедшего вечера. Ужин удался на славу. Конор особенно хвалил баранину. Стеф понравилась сервировка стола, а больше всего – карточки с именами. Как Лиз и предполагала, Эдвард был впечатлен умелым выбором вин. Она одержала победу. Лиз была очень довольна собой. Если уж она смогла угодить столь разборчивым знатокам своего дела, бояться нечего. «Лиз Коннолли из „Ше ну", – прошептала она. – Держись, ресторанный бизнес, я вернулась!»

ГЛАВА 40

– Шейн, надень куртку, если идешь на улицу.

– Ну, мам!..

– Ты меня слышал. – Энни проигнорировала умоляющие стоны сына.

Шейн схватил куртку и потащил Тома Уэста за руку:

– Пошли, дедушка!

– Оставь деда в покое.

– Ничего, Энни. Мне не повредит поразмяться. – Том Уэст вышел в сад вслед за Шейном. Джо и Шон гоняли мяч, а Дани с визгом носилась вокруг. – Я встану на ворота, – заявил Том.

Выглянув в окно, Кэтрин Уэст в отчаянии покачала головой:

– Боже, он не успокоится, пока что-нибудь не сломает. Шестьдесят седьмой год пошел, а до сих пор как четырехлетний!

Стефани рассмеялась:

– Он хорошо выглядит, мам.

– А ты, Стеф? Как ты себя чувствуешь? – Кэтрин Уэст посмотрела на свою единственную дочь.

Светло-зеленый брючный костюм был к лицу Стефани, но эта худоба и бледность – даже умело наложенная косметика не скрывает зеленоватый оттенок снятого молока.

– Хорошо, – буркнула Стеф. – Энни, давай-ка я тебе помогу, – предложила она невестке, чтобы избавиться от неприятных расспросов.

– Нет-нет, не надо. Все готово. – Энни помешала соус и поставила соусник рядом с блюдом жаркого.

– Не стоило так напрягаться, дорогая, – улыбнулась Кэтрин невестке.

– Ничего страшного, Кэтрин. Надеюсь, хватит на всех! – Энни села за стол рядом с ними. – Как прошел ужин у Лиз?

– Потрясающе, Энни. Нашу Лиз ждет огромный успех. – Стеф в мельчайших деталях описала блюда и сервировку.

– Как жаль, что я не пришла! – расстроилась Энни. – Она уже придумала название компании?

– «Лиз Коннолли из „Ше ну"». Эдварду и Конору с самого начала понравилась эта идея, ну а уж когда Лиз их попотчевала, пропали последние сомнения. Мы быстренько обо всем договорились, а после просто отдыхали. Разумеется, Лиз с Конором весь вечер толковали только о еде и рецептах. – Стеф закатила глаза. – Как будто Лиз и не уходила из ресторана.

Энни восторженно засмеялась:

– Здорово! Поверить не могу. Лиз сама на себя не похожа. Хоть и грустно, что ее брак развалился, мне кажется, это помогло ей найти себя. И Люси довольна. Не думаю, что у Лиз будет много проблем.

Стеф кивнула:

– Да. Теперь Люси видится с отцом даже чаще, чем когда они жили в одном доме. Такая вот несуразица.

– Надеюсь, вы правы, – неуверенно произнесла Кэтрин. – По крайней мере, у Лиз есть вы и ее родители.

– Отец здорово ей помог, – согласилась Стефани. – Лиз продала старую машину, и он возил ее повсюду. Помог купить фургон. Теперь, когда Лиз на колесах, он сможет наконец отдохнуть.

– Фургон? – Энни широко раскрыла глаза.

Стеф позабавило ее удивление:

– Вот-вот! И я удивилась. Лиз потребовался большой автомобиль, чтобы перевозить еду и оборудование.

– Что ж, желаю ей удачи… о-о! – В окно ударил мяч, и Кэтрин подскочила на месте.

– Извините! – улыбнулся Шон. – Ваш внук не рассчитал силы.

Стеф наблюдала, как Шон бросает мяч Шейну, подсказывает, что делать дальше. Таким счастливым она не видела Шона со времени возвращения из Корка. Тогда он не обмолвился ни словом о своем визите, и она стала ломать голову, уж не отверг ли Билли попытки наладить отношения. Глупости… Шон звонил мальчику в субботу и потом был на седьмом небе от счастья – так хорошо они с Билли поладили. Стеф нахмурилась. Может, Шон поссорился с Карен? Что-то не так. Но разве из него вытянешь?

Энни достала жаркое из духовки:

– Обед скоро будет готов.

– Как раз вовремя, – съехидничала Кэтрин. – Еще чуть-чуть, и Том свалится без сил!

Стеф посмотрела на отца:

– О нет, мам, он не так уж плохо играет. Как его рука?

– Мозжит в холодную сырую погоду. Ревматизм, наверное.

– Но сегодня, видно, совсем не болит, – заметила Энни, глядя, как Том подпрыгнул и перехватил мяч, прежде чем тот улетел в соседский сад. Она принялась нарезать мясо.

– Позвать их? – спросила Стефани.

– Зови, Стеф. Хорошо, если минут через пять докричишься. – Энни уже привыкла, что, когда домашние играют в футбол, у них начинаются проблемы со слухом.

Стеф рассмеялась и громко окликнула игроков с порога. Энни оказалась права. И взрослые, и дети словно не слышали ее. Засунув два пальца в рот, она пронзительно свистнула и, завладев вниманием футболистов, гаркнула:

– Обед!

Через несколько минут они гурьбой ввалились на кухню, румяные и запыхавшиеся.

– Умираю с голоду! – Шейн плюхнулся рядом с Энни и схватил кусок мяса.

– Руки! – рявкнула Энни, шлепнув отпрыска по пальцам.

Шейн поплелся в ванную, на ходу дожевывая украденный кусок.

– Ты в порядке, пап? – спросила Стеф, когда Том Уэст тяжело опустился рядом с ней.

Тот осушил бокал вина.

– Теперь да, – выдохнул он.

Кэтрин покачала головой:

– Дурачок. Ты слишком стар, чтобы носиться как ненормальный.

Том обиделся:

– Я отбил два гола и показал этой парочке, что такое настоящий футбол. – Он кивнул в сторону Шона и Джо, которые бросились к холодильнику и утоляли жажду холодным пивом.

– Он прав, – согласился Шон.

Энни разложила мясо по тарелкам, и все принялись за еду. Дети болтали с набитым ртом. Кэтрин оглядела семью. Как приятно видеть всех за одним столом, здоровыми и счастливыми. Взгляд упал на Стефани, и Кэтрин нахмурилась. Надо будет поговорить с дочерью наедине. При этой мысли она поежилась. Как-то Стефани отреагирует на ее новости? Время не самое подходящее. Бедняжка только начала оправляться после потери ребенка. Кэтрин вздохнула.

– Все хорошо, мам?

– Да, Стеф, – заверила Кэтрин. – Просто съела лишнего.

– Оставьте место для десерта! – предупредила Энни. – «Печеная Аляска».[21]21
  «Печеная Аляска» – десерт из бисквита, пропитанного ромом или ликером, прослоенного ванильным мороженым и украшенного меренгами. Перед подачей к столу его обычно поливают спиртом и поджигают.


[Закрыть] Ваш любимый.

– Здорово.

После обеда мужчины ушли смотреть футбол, а женщины принялись убирать со стола.

– И почему наши парни не похожи на тех современных мужчин, которые будто бы все делают по хозяйству? – пожаловалась Стефани.

Энни усмехнулась:

– Потому что мы их избаловали. Матери, главным образом.

– Ничего себе! – Кэтрин, похоже, обиделась. – Наверняка сама балуешь Шейна.

– Естественно, – призналась Энни. – Ему все сходит с рук.

– Вы закончили ремонт в его спальне? – спросила Кэтрин, вытирая последнюю тарелку.

– О да, и я очень довольна. Вчера привезли ковер. Идите наверх посмотрите, а я пока приготовлю кофе.

Кэтрин и Стефани поднялись в комнату Шейна.

– Какая красота! – воскликнула Стеф, распахнув дверь.

Энни покрасила стены в теплый горчичный цвет, а дверь и плинтусы – в густой кремовый. Ковер твидовой выделки был выдержан в золотисто-коричневых тонах.

Кэтрин улыбнулась, увидев футбольные плакаты над кроватью:

– Настоящая спальня для мальчика. Только подумать, ему уже восемь. Как быстро они растут!

Стефани повернулась к двери.

– Присядь на минутку, Стеф. Я должна тебе кое-что сказать.

Кэтрин опустилась на краешек кровати Шейна.

– В чем дело, мам? Что стряслось? Ты плохо себя чувствуешь? – Стеф обеспокоенно взглянула на мать.

– Нет, что ты! На той неделе мне звонила Джоан Мак-Канн.

Стефани рухнула на кровать рядом с матерью:

– Мама Рут?

Кэтрин кивнула.

– Но зачем? Что ей нужно? И почему она звонила тебе? Вы же едва знакомы. – Стеф была потрясена новостями, и вопросы сыпались один за другим.

– Она хотела связаться с тобой.

– Но что она сказала? Что ей нужно? – Непонятно почему, Стеф стало не по себе. С какой стати миссис Мак-Канн ее разыскивает? О чем им говорить после стольких лет?

– Она не объяснила. Сказала только, что Питер умер в прошлом месяце.

– Боже! Он ведь был совсем не старый. – Стеф смутно припоминала отца Рут.

Он не отличался особенной разговорчивостью и, когда приходил домой из офиса, обычно прятался за газетой. Джоан Мак-Канн предупреждала детей, что папу надо оставить в покое – он слишком много работает.

– Рак, – ответила Кэтрин. – Похоже, он долго болел.

– Она не сказала, о чем хочет говорить со мной? – Стеф нервно теребила край покрывала.

– Нет. И я не дала ей твоего телефона. Пообещала, что ты сама позвонишь.

– Ну конечно, – ответила Стеф.

– Позвони ей, Стефани, прошу тебя! Скорее всего, бедняжка просто хочет вспомнить Рут. Смерть часто возвращает нас мыслями к прошлому.

– Не уверена, что выдержу этот разговор. Что я ей скажу, черт возьми? «Приветик, миссис Мак-Канн! Я та самая девица, что отправилась гулять с парнем вместо того, чтобы прийти на помощь вашей дочери»? Несомненно, это ее утешит.

Кэтрин похлопала дочь по руке:

– Не драматизируй, дорогая. Разве раньше вы этого не обсуждали?

Стеф покачала головой:

– Что ты! Мы никогда об этом даже не заикались. После смерти Рут я только однажды говорила с ее родителями – когда мистер Мак-Канн звонил, чтобы узнать имя и адрес Деза.

– Может, дело в этом? Вдруг ей нужны подробности? Я бы наверняка захотела узнать.

– Ты уверена? Но почему сейчас? После стольких лет…

– Она только что потеряла мужа, Стеф. Ей очень тяжело.

– Представляю. Какой у нее был голос?

– Нормальный. Вот ее номер. – Кэтрин достала листок бумаги.

Стеф взяла его и сунула в карман пиджака. Кэтрин нахмурилась:

– Ты ведь позвонишь ей, Стефани?

– Разумеется. – Стеф поднялась. – Пойдем пить кофе.

– Ты как-то притихла, – произнес Шон, искоса взглянув на Стефани по дороге домой. – В чем дело?

– Ни в чем. Просто устала.

Шон скрипнул зубами. Дерьмо собачье! Ведь явно что-то стряслось. Весь вечер ходит убитая.

– Брось, Стеф! Я же вижу, что тебе плохо. С матерью поссорилась?

– Нет, конечно нет. Слушай, я не хочу об этом говорить.

– Ты никогда ни о чем не хочешь говорить, – процедил он сквозь зубы.

– Ну знаешь! В последнее время ты тоже не особенно разговорчив, – зло выпалила Стеф.

– О чем это ты?

– Сам прекрасно знаешь. Ни слова не сказал, как съездил в Корк, и больше не заикаешься о ремонте на чердаке.

Шон ничего не ответил. Разве мог он рассказать Стеф, какое условие поставила Карен? Еще подумает, что он пытается хитростью затащить ее под венец. В любом случае он проиграл.

Стеф задело его молчание.

– Ну и отлично! Если ты так хочешь. – Она отвернулась к окну.

Что Шон от нее скрывает? Из груди сам собой вырвался тяжелый вздох. Боже, это невыносимо! Мало того, что мать ее ошарашила, так теперь еще и это. Почему Джоан Мак-Канн вздумалось поговорить с подругой дочери именно теперь? По спине Стеф пробежали мурашки. Может, мать Рут хочет поквитаться? Укорить за то, что подвела подругу. Что ж, у нее есть на это право. Странно только, что она решила вершить возмездие спустя много лет.

Неизвестно почему, предстоящее объяснение пугаю Стеф куда больше, чем пятнадцать лет назад. Кого она пытается надуть? Мысль о том, что придется поговорить с родителями Рут, всегда вызывала у нее ужас. В каком-то смысле она всю жизнь ждала этого звонка. Как будто на ней висел долг, незавершенное дело. Ей в жизни не успокоиться, пока миссис Мак-Канн не накричит на нее и не скажет, что она, Стеф, была паршивой подругой.

Стефани заметила угрюмое выражение на лице Шона. Ну вот, и его оттолкнула. «Ну что я за человек? Только и умею, что все портить», – подумала она.