Текст книги "Глобальные элиты в схватке с Россией"

Главным фактором, обеспечивающим успех на выборах в японский парламент, традиционно является наличие у кандидата триады «дзибан-камбан-кабан». «Дзибан» – избирательный округ, где кандидат имеет электоральную поддержку и действующий избирательный штаб, «камбан» («вывеска») – известность и популярность кандидата в силу тех или иных причин в избирательном округе, и «кабан» – «чемодан денег», необходимый для финансирования избирательной кампании. При этом последний фактор является определяющим. Провозглашенные Конституцией равные права на выборах имеют лишь декларативный характер. Ибо используемые на избирательную кампанию денежные средства ЛДП не идут ни в какое сравнение с финансовой базой оппозиционных сил. Спонсором либерал-демократов неизменно выступает крупный капитал, а отражающие интересы наемных работников страны партии могут полагаться лишь на субсидирование из профсоюзных касс.

При этом связи политической элиты, представленной депутатским корпусом правящей партии, с элитой финансовой и промышленной глубоки и разнообразны. Во второй половине XX века большинство депутатов парламента от ЛДП были выходцами из семейных кланов профессиональных политиков или представителями дзайбацу. Япония – пожалуй, единственная в мире страна, где свыше половины депутатов правящей партии являются политиками во втором или третьем поколении.

Для того чтобы представить масштабы семейственности в японской политической элите, достаточно познакомиться с родственными корнями премьер-министров Японии за последние десять лет.

Синдзо Абэ, премьер-министр в 2006–2007 гг. и с 2012 г. по настоящее время. Внук премьер-министра Нобусукэ Киси, сын министра иностранных дел Синтаро Абэ.

Ясуо Фукуда, премьер-министр в 2007–2008 гг. Сын премьер-министра Такэо Фукуда.

Таро Асо, премьер-министр в 2008–2009 гг. Внук премьер-министра Сигэру Ёсида.

Юкио Хатояма, премьер-министр в 2009–2010 гг. Правнук председателя палаты представителей парламента Японии Кадзуо Хатояма, внук премьер-министра Итиро Хатояма, сын министра иностранных дел Иитиро Хатояма.

Не приходится говорить, что эти и другие руководители Японии от ЛДП – выходцы из весьма состоятельных семей. Так, например, семья Асо с довоенных времен владеет крупнейшей цементной компанией «Асо сэмэнто», а клану Хатояма принадлежит транснациональная корпорация по производству автопокрышек «Бриджстоун».

Принадлежность японских политиков к тем или иных кланам определяет такую особенность структуры Либерально-демократической партии, как наличие внутри неё различных фракций, которые преследуют свои интересы и нередко финансируются крупными финансовыми объединениями и производственными концернами.

Так как в период быстрого экономического роста 50-х-60-х годов крупные промышленные, финансовые и торговые объединения страны концентрировали капиталы для модернизации и расширения производства и не могли в полной мере субсидировать правящую ЛДП, роль спонсора этой партии выполняла администрация США. Рассекреченные документы Госдепартамента США свидетельствуют о том, что в этот период американские дипломаты и сотрудники спецслужб разработали и широко использовали механизм предоставления тайной финансовой помощи кандидатам ЛДП, с помощью денег продвигая угодных Вашингтону политических лидеров. Приведем лишь одну из шифровок посла США в Японии Эдвина Рейшауера от 16 июля 1965 г. на данную тему: «Окинава – небольшой городок (вообще-то, Окинава – это остров. – А. К.). Все политические маневры, в особенности, когда речь идет о деньгах, сразу становятся известны всем. Поэтому нам необходимо отыскать такую форму передачи денег нашим друзьям, чтобы она не вызывала нареканий».

В период «экономического чуда» в Японии, быстрого роста производства и расширения экспорта высоко конкурентоспособной продукции роль «кошелька ЛДП» стали играть возрожденные дзайбацу, фактически контролирующие политику и законодательную деятельность либерал-демократов. Место официальной финансово-промышленной элиты страны заняли влиятельнейшие объединения монополистического капитала страны: Федерация экономических организаций (Кэйданрэн), Торгово-промышленная палата (Ниссё), Комитет по вопросам экономического развития (Кэйдзай доюкай), Федерация предпринимательских организаций (Никкэйрэн).

О мощи и влиятельности этих организаций свидетельствует смена власти в стране в 2009 году. Поставив задачу создания в Японии, по примеру США, системы двух больших партий, крупный капитал в известной степени «допустил» победу на всеобщих выборах Демократической партии Японии. При этом по некоторым данным часть обычно выделявшихся бизнесом на выборы для ЛДП финансовых средств была передана ДПЯ, что и способствовало ее победе.

Третьей составляющей японскую элиту силой является высшее чиновничество, имеющее тесные связи как с политиками, так и с бизнесом. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать списки членов дорогих гольф-клубов, стоимость членства в которых сознательно завышена, дабы не допускать туда «непосвященных». Как известно, наиболее важные сделки и политические решения принимаются главным образом во время игры в гольф.

Кроме гольф-клубов, существуют и «клубы по интересам» власть имущих Японии. Нередко они называются по дням проведения встреч и заседаний – например, «Общество среды» или «Общество четверга». Как правило, о деятельности подобных клубов в японских СМИ ничего конкретного не сообщается.

Тесная спайка политиков, единолично правившей до 1993 г. ЛДП с предпринимателями страны проявляется в самых разнообразных формах. Это и лоббистская деятельность в интересах крупных компаний, и коррупционные схемы, и прямой подкуп депутатов парламента, и нарушения избирательного закона. Специфической формой лоббистской деятельности бывших членов кабинета министров и депутатов является ставшая традиционной практика «амакудари».

«Амакудари» дословно переводится как «спуск с небес», а употребляется это выражение применительно к ситуации, когда бывший правительственный чиновник высокого ранга занимает один из постов в руководстве частной или смешанной компании. После выхода на пенсию, нередко досрочного, чиновник «трудоустраивается» на высокооплачиваемую должность в одну из тех крупных компаний, которые курировал, находясь на государственной службе. Затем, используя связи в государственных учреждениях, он помогает компании добиваться выгодных контрактов и оказывает иные «услуги» своему новому работодателю. Согласно Закону о правительственных служащих, чиновникам запрещается поступление на службу в частные компании в течение двух лет после ухода с государственной должности, но это требование удаётся обходить. Многочисленные в Японии коррупционные скандалы нередко имеют прямую связь с практикой «амакудари».

То, насколько глубока и прочна связка политической и бюрократической элит Японии, продемонстрировали попытки руководства пришедшей в 2009 г. к власти Демократической партии ограничить власть высшего чиновничества, в частности – искоренить практику «амакудари». Были выдвинуты лозунги «Отделить политиков от бюрократов!» «Вернуть политику политикам!» Ответом стал откровенный саботаж политических и экономических решений демократов со стороны госчиновников, что, в конечном счете, явилось одной из причин сокрушительного провала ДПЯ и резкого сокращения поддержавшего ее электората. В полной мере подтвердилась справедливость положения о том, что «политики приходят и уходят, а бюрократы остаются на своих местах».

Не искоренен из практики политической жизни и такой институт как «куромаку». Термин «куромаку» (темный занавес) восходит к атрибутике средневекового японского кукольного театра бунраку. Так называют кукловодов, которые, скрыв свое тело и лицо черными одеяниями, манипулируют насаженными на палочки куклами. Зритель знает об их существовании, но как бы не видит. Впоследствии этот термин был перенесен на закулисных деятелей, роль которых напоминала существовавших на Западе «kingmaker» (делателей королей). Японские «куромаку», пользуясь крупными финансовыми средствами, как правило, нажитыми неправедным путем, оказывали влияние на политику, бизнес, управление государством. Бывало, что в роли «куромаку» выступали боссы организованной преступности Японии. Наиболее одиозной фигурой в этом ряду являлся Ёсио Кодама.

В 20-е годы XX века Кодама сблизился с влиятельными ультранационалистическими организациями страны, использовавшими в своей деятельности мафиозные методы. Добиваясь усиления своего влияния, он и его соратники прибегали к запугиваниям и убийствам, в том числе – политических деятелей, за что неоднократно оказывались в тюрьме. Это, однако, не помешало ему в 30-е годы вступить в армию, а затем стать ценным секретным агентом МИД Японии. Поставляя в годы войны из оккупированных стран стратегические материалы, Кодама сколотил огромное состояние в 175 миллионов долларов, став одним из самых богатых людей в Азии. В действительности же главными статьями дохода были расхищение природных ресурсов Китая, контрабанда опиума, незаконная торговля оружием. В конце войны Кодама возвратился из Китая в Японию и стал главным советником премьер-министра, принца Хигасикуни. В 1946 г. американские власти его арестовали и, как военного преступника класса «А», заключили в токийскую тюрьму Сугамо. Однако разведслужба штаба оккупационных войск, признавая зловещий облик этого японского националиста, в то же время пришла к выводу о том, что его можно и должно использовать для исполнения планов США по строительству нового японского государства. В одном из документов американской разведки указывалось: «Кодама опасен вдвойне. Его многолетняя активная ультранационалистическая деятельность выделяется жестокостью и влиянием на молодежь, что в случае освобождения делает его крайне опасным. Кроме того, его тесное сотрудничество в эскалации японской войны, скорее всего, принесло ему колоссальное состояние, благодаря чему он способен профинансировать деятельность любого вида. Таким образом, Кодама мог бы стать одним из главных действующих лиц в восстановлении Японии».

Выпустив этого «опасного ультранационалиста» из тюрьмы, американцы использовали его для контрабандных поставок из Китая вольфрама, подавления через связанные с ним мафиозные структуры коммунистических и других левых сил. «Прощение» оккупационного штаба США Кодама получил и за обильное финансирование Либерально-демократической партии Японии, среди руководителей которой он пользовался непререкаемым авторитетом. Этот теневой деятель был вовлечен во многие скандалы послевоенной эры, в том числе – и тех, где явно просматривался след крупных американских концернов и ЦРУ. Самым известным из них считается «дело Локхид» 70-х годов о крупной денежной взятке от этого самолетостроительного концерна тогдашнему премьер-министру Японии Какуэй Танака. За кулисами этой сделки был всё тот же Кодама, связь которого с премьером была широко известна.

В целом же тесные связи «слуг народа» с руководителями организованной преступности Японии, якудза, даже не скрываются. История ЛДП с момента создания и по сей день изобилует финансовыми скандалами, лишениями из-за коррупции депутатских мандатов, судебными разбирательствами. Не случайно в народе и прессе эту партию называют партией «денежного мешка» – чему в немалой степени способствует японское законодательство, по которому депутатам парламента не возбраняется заниматься предпринимательской деятельностью.

Небезынтересно, что деятели ЛДП умудряются наживаться даже на сложных японо-российских отношениях, как это было со скандально известным заместителем генерального секретаря ЛДП, депутатом парламента Мунэо Судзуки. Этот оборотистый парламентарий, пользуясь своим влиянием в руководстве партии, фактически подчинил себе работавших на российском направлении сотрудников японского МИДа и через них манипулировал переговорами с Москвой, наладив при помощи высокопоставленных российских дипломатов прямые контакты с президентом Ельциным.

Во время конфиденциальных бесед с российскими политиками и дипломатами Судзуки недвусмысленно намекал на возможность склонить японское правительство пойти на компромиссное решение так называемого «курильского вопроса». В то же время своим японским контрагентам он обещал «решить вопрос в полном объёме». Однако многое говорит о том, что при этом преследовались не столько государственные, сколько сугубо личные цели «добровольного посредника». Ибо, в случае согласия российской стороны на передачу даже части искомых Токио островов, эти богатые морепродуктами районы, скорее всего, административно вошли бы в состав избирательного округа Судзуки на Хоккайдо, со всеми вытекающими материальными выгодами.

Окончилась эта авантюра для ушлого политика печально. Были вскрыты факты получения им взяток от фирм, которым он поручал поставлять на Курилы в виде гуманитарной помощи строительное, медицинское и иное оборудование. В итоге в результате разоблачений в прессе Судзуки был исключен из партии, лишился депутатского мандата и приговорен судом к двухгодичному заключению в тюрьме, а также к выплате штрафа в 11 млн. иен. Однако японская демократия такова, что после освобождения он не был поражен в правах и, сохранив триаду «дзибан-камбан-кабан», создал состоящую из себя лично мини-партию и вновь оказался в парламенте.

Снижение темпов развития страны, падение жизненного уровня народа вкупе с превысившей всякие рамки коррупции привели к падению авторитета ЛДП и, как следствие, ее поражению на всеобщих выборах сначала в верхнюю, а затем и нижнюю палаты парламента.

Правый поворот

Поражение ЛДП на выборах 2009 г. заставило японскую элиту, с одной стороны, предпринять меры по улучшению имиджа этой партии среди населения, «повысить мораль» депутатского корпуса, а с другой – продемонстрировать, что только либерал-демократы способны вывести экономику страны из длительной стагнации и дефляции. В известной степени фортуна была на их стороне. Ибо произошедшая в период правления демократов фукусимская трагедия еще более проявила неспособность ДПЯ эффективно управлять страной, тем более – в кризисных обстоятельствах.

Вернувшись к власти, Синдзо Абэ и его команда принялись всячески пропагандировать уязвимость Японии перед угрозой военного столкновения с КНДР или КНР. Уже через год своего вступления в должность премьер-министра страны, в 2013 г. Синдзо Абэ принял ряд базовых программных документов, а именно: «Стратегию национальной безопасности», «Основные направления программы национальной обороны» и «Среднесрочную программу развития оборонного потенциала», направленных на модернизацию и укрепление вооруженных сил Японии и создание «динамичной и интегрированной обороны», где делался особый акцент на то, что страна готова «защищать от китайского вторжения то, что они считает своими территориями». Под видом «борьбы со шпионажем» принимались законы, ущемляющие права и свободы граждан Японии.

Из года в год увеличиваются расходы на содержание и укрепление японских армии, военно-морского флота, ВВС, оснащение их новейшими видами ракетного и электронного вооружения. И эта встречающая поддержку японских «неоконов» и администрации США политическая линия будет продолжена. В лице Абэ японская элита увидела убежденного и упорного продолжателя дела своего деда, премьер-министра Японии Нобусукэ Киси, бывшего одним из идеологов Японской империи. Что касается США, то Вашингтон, ранее сдерживавший подобные устремления японской элиты, ныне, теряя возможность осуществлять функции «мирового жандарма», не против получить на Дальнем Востоке и в Восточной Азии в целом в лице Японии и ряда других стран мощную военную структуру, наподобие НАТО в Европе.

В последние годы ранее приглушенные разговоры об обретении Японией ядерного оружия стали звучать настойчивее и громче. Это связано не только с амбициями власть имущих, которые в приобретении статуса ядерной державы усматривают повышение роли своей страны в мировой политике, но и с все в большей степени обнаруживающимися опасениями японской элиты по поводу надежности, данных Вашингтоном гарантий безопасности Японии. А посему ее представители заинтересованы в дальнейшем провоцировании соседних государств на ужесточение позиции в отношении Японии для того, чтобы использовать, пусть надуманную, но угрозу с их стороны для обоснования необходимости ядерного вооружения страны. С этой задачей могут справиться, в известной степени, включенные в состав японской элиты консервативные СМИ Японии, обладающие мощным потенциалом и способные, как показывает послевоенный опыт, довольно быстро направлять общественное мнение в нужном правящим кругам направлении. На сегодняшний день позиция ЛДП и ее правительства состоит в том, что Япония «имеет право на обладание ядерным оружием, если это потребуется для обеспечения минимально необходимой самообороны».

Однако стремление к большей независимости и самостоятельности японской элиты не означает ослабления тесных связей с США во всех областях – политической, экономической, военной, идеологической и других. Японские «неоконы», как и их заокеанские единомышленники, выступают за использование экономической и военной мощи против своих противников, за свержение неугодных Токио режимов, например в КНДР. Не прочь японцы в союзе с американцами, по возможности, способствовать «демократизации» и Китая и России, дабы новые власти этих стран «в большей степени» учитывали интересы Запада, к которому себя причисляет и японская элита.

Для протаскивания через парламент угодных японской элите законопроектов руководство ЛДП формирует состав кандидатов на выборах по пропорциональным спискам из малоопытных молодых японцев, стремящихся к быстрой карьере, а также представителей шоу-бизнеса (артисты, телеведущие и др.) и известных спортсменов. Эту схему опробовал возглавлявший кабинет министров в 2001–2006 гг. Дзюньитиро Коидзуми. Прошедшие в парламент с его поддержкой новоиспеченные депутаты получили в народе насмешливое название «дети Коидзуми». Штамповка этими депутатами законопроектов, инициированных боссом, позволила Коидзуми длительное время находиться у власти и провести серию непопулярных реформ. Опыт Коидзуми перенял нынешний премьер-министр Синдзо Абэ – «дети Абэ» во множестве заседают в нижней и верхней палатах японского парламента. Именно они в прямом смысле протащили, вопреки протестам народа, законопроект, позволяющий использовать японские вооруженные силы в совместных с американским армией и флотом операциях в любых «горячих точках» мира.

Сегодня уже очевидно, что линия на воссоздание Японии в качестве одной из крупнейших военных держав мира – стратегический выбор японской элиты. Ясно и то, что для мобилизации населения на поддержку этой линии будут активно внедряться в общественное сознание угодные власть имущим представления о военной политике Японии в прошлом, особенно – в годы Второй мировой войны. Целью этой пропагандистской работы является доказательство того, что Япония «не была плохой», что она якобы вынужденно была вовлечена в войны из-за коварной политики других стран. При этом уже давно правонационалистические силы Японии стремятся убедить свой народ в том, что их страна не была агрессором, а вела справедливые войны, изгоняя из Восточной Азии и региона Тихого океана «белый империализм», неся азиатским народам цивилизацию и прогресс в рамках «зоны сопроцветания».

Нынешний гуру японских националистов Ясухиро Накасонэ в бытность свою премьер-министром Японии восклицал: «Война принесла народам Азии независимость. Признание такой оценки – лишь вопрос времени. Она займет свое место в истории… Еще рано выносить окончательный приговор. В результате войны над Азией взошла светлая заря!» И хотя не так давно Накасонэ все же признал, что его страна вела «ошибочные» войны, сторонников «перекраски» бывших агрессивных войн Японии в «освободительные» становится не меньше, а больше. Этому способствуют «новые» школьные учебники, обеляющие захватническую, колониальную политику японского милитаризма. Называя созданную в послевоенный период историю Японии в XX веке «мазохизмом», правые силы страны ведут непрекращающуюся борьбу против Всеяпонского профсоюза учителей Никкёсо, где сильны демократические антивоенные настроения.

На данном этапе деятельность политиков-националистов направлена на то, чтобы искоренить в народе, особенно в новом поколении японцев, непринятие политики прошлого, приверженность пацифизму и мирному развитию страны. Это необходимо для согласия большинства народа с пересмотром действующей конституции, снятия запретов и ограничений по наращиванию японских вооруженных сил, их участия в войнах и военных конфликтах, росту авторитета военных в стране. Следует признать, что подобные усилия дают свой эффект – по данным опросов общественного мнения, уже около половины японцев соглашаются с изменением конституции, в том числе – ее пацифистских положений. Правящей партией в лице ее председателя и премьер-министра Синдзо Абэ уже определены временные рамки замены Основного закона государства – 2020 год.

По замыслам японской правонационалистической элиты пересмотр конституции позволит реализовать давно вынашиваемые планы если не восстановления в полном объеме, как в довоенной Японии, то повышения статуса императора, расширения его функций в управлении государством. Следует отметить, что при наличии, особенно в первые десятилетия после войны, в стране негативного отношения к институту императорской семьи, обвинений являвшегося главнокомандующим императорскими армией и флотом генералиссимуса Хирохито в развязывании войны, в целом среди японцев сохраняется пиетет в отношении императора. Многие считают, что император Хирохито отказался от статуса бога-человека лишь по требованию оккупационной администрации, а в действительности и по сей день являет собой верховного правителя богом избранной нации японцев. Такие представления и верования сильны на периферии, особенно в сельских районах. Они всячески поддерживаются властной элитой страны. В мире широко комментировали слова Ёсихиро Мори, который в ранге премьер-министра сделал в мае 2000 г. заявление о том, что японцы – это «божественная нация, сплоченная вокруг императора». Зная Ёсиро Мори не только как политика, но и как человека, автор этих строк имеет основания полагать, что сказанное им – не пропагандистский выверт, а вполне искреннее убеждение или верование.

Конечно, было бы преувеличением считать, что восстановив прежний статус императора, японская элита замышляет создать в стране ситуацию, похожую на 1940 г., когда были распущены все партии, а парламент превращен в «Тайсэй ёкусанкай» – «Ассоциацию помощи трону». Однако, идеи мобилизации нации вокруг монарха, когда его именем «освящались» бы все принимаемые элитой политические, экономические, военные и иные решения витают в головах сторонников возвращения микадо его прежних прерогатив.

Однако многолетняя прививка японцев пацифизмом может проявиться в случае вовлечения их страны не в компьютерную видеоигру, а в настоящую войну, чреватую реальными жертвами. Об этом убедительно свидетельствовали недавние массовые протесты против принятия закона о безопасности, разрешавшего направлять японские войска для ведения военных действий за рубежом. Тогда здание парламента одновременно окружали более 120 тысяч японских борцов за мир.

В течение длительного времени работая в Японии, ежегодно совершая поездки в эту страну, изучая политическую культуру японцев, имея возможность общаться не только с политиками и дипломатами, но и с представителями самых широких слоев народа, автору этих строк трудно избежать впечатления, что весь послевоенный период и элита, и основная часть населения во многом лишь мимикрируют под «американскую демократию», скрывая свои цели, надежды и чаяния, храня традиции, веря и ожидая возвращения Японии к национальным формам и устоям политического и государственного устройства. Рано или поздно японцы начнут выходить из подчиненного американцам состояния. Уже сейчас можно всё чаще слышать о несогласии с американским диктатом, позорящим честь гордых потомков самураев и камикадзе положением фактического протектората заокеанского сюзерена. От того, какой путь изберет японский народ, включая элиту, после восстановления не формального, а подлинного суверенитета – путь новой конфронтации с соседями или использования гения японского народа на благо мирного сожительства и сотрудничества с ними, зависит будущее Страны восходящего солнца.