Текст книги "Теория и история политических институтов"

Контрольные вопросы

1. На основе каких признаков выделяются группы интересов?

2. Каковы свойства плюралистической и корпоративистской моделей взаимодействия государства и групп интересов?

3. Чем отличаются ассоциативные и институциональные группы интересов?

4. Как изменился институт лоббизма в XX в.?

5. Чем отличаются прямые и непрямые методы лоббизма?

6. Обоснуйте представление о лоббизме как субсидии политического процесса.

7. Каковы основные политические функции средств массовой информации?

8. Что следует понимать под понятием «информационная власть»? Кому она обычно принадлежит, по каким каналам осуществляется?

9. Проанализируйте основные политические технологии, используемые официальным/охранительным/оппозиционным политическим дискурсом.

10. Каковы основные признаки телекратической государственной системы?

11. Перечислите основные этапы развития СМИ, дайте каждому из них краткую характеристику.

12. Что такое «псевдособытие»? Обоснуйте его роль в политическом процессе.

13. Что такое теория минимальных эффектов СМИ?

14. Какие теории пришли на смену теории стереотипизации сознания У. Липпмана?

15. Каковы основные тенденции влияния СМИ на политические процессы?

Основная рекомендуемая литература

Больц Н. Азбука медиа / Н. Больц. – М.: Европа, 2011. – 136 с.

Бузин В. И. Интегрированные коммуникации. Массовые коммуникации и медиапланирование / В. И. Бузин, Ф. И. Шарков. – М.: Дашков и К, 2012. – 488 с.

Головлева Е. Л. Массовая коммуникация и медиапланирование / Е. Л. Головлева. – М.: Деловая книга, 2009. – 352 с.

Государственная власть и лоббизм: проблемы и противоречия развития российского политико-правового пространства / Т. П. Агафонова [и др.]; под общ. ред. А. Ю. Мордовцева. – М.: Юрлитинформ, 2011. – 344 с.

Дейк ван Т. А. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации / Т. А. Дейк ван. – М.: Либроком, 2013. – 344 с.

Интернет-СМИ: теория и практика / под ред. М. М. Луниной. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 350 с.

Леви Д. А. Современное лоббирование в Европейском Союзе: в поисках общих ценностей и точек соприкосновения / Д. А. Леви. – СПб.: Сезампринт, 2009. – 196 с.

Матисон Д. Медиа-дискурс. Анализ медиа-текстов / Д. Матисон. – Харьков: Гуманитарный центр, 2013. – 264 с.

Degregorio Ch. Calling out the troops: Interest groups, press releases, and policy promotion through speech / Ch. Degregorio // Politics & policy. – Statesboro (Ga), 2009. – Vol. 37, N 3. – P. 463–484.

Grossmann M. Party coalitions and interest group networks / M. Gros mann, C. B. K. Dominguez // Amer. politics research. – L.; New Delhi, 2009. – Vol. 37, N 5. – P. 767–800.

Lobbyists, governments and public trust. – Paris: OECD, cop. 2009. – Vol. 1: Increasing transparency through legislation. – 2009. – 168 p.

Deliberation, the media and political talk / M.C.M. Rousiley. – NY: Hampton Press, 2012. – 388 p.

Дополнительная рекомендуемая литература

Назаров М. М. Массовая коммуникация и общество / М. М. Назаров. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 360 c.

Федотова Л. И. Социология массовой коммуникации / Л. И. Федотова. – М.: Международный ун-т в Москве, 2009. – 827 с.

Шатилов А. Б. GR для эффективного бизнеса / А. Б. Шатилов, А. С. Никитин. – М.: Форум, 2011. – 144 с.

Central and Eastern European media in comparative perspective: poli tics, economy and culture / ed. by J. Downey, S. Mihelj. – Burlington, VT: Ashgate Pub. Company, 2012. – 216 p.

How media inform democracy: a comparative approach / ed. by T. Aal berg, J. Curran. – NY: Routledge, 2012. – 230 p.

Jacobs R.N. The space of opinion: media intellectuals and the public sphere / R. N. Jacobs, E. Townsley. – NY: Oxford University Press, USA, 2011. – 312 p.

Глава 12. Институциональный подход в исследовании международных отношений

В главе рассмотрено соотношение понятий «международный институт», «международная организация», «международный режим». Прослеживается эволюция теоретических представлений о роли институционального фактора в международных отношениях. Проанализированы возникновение и развитие теории международных режимов. Представлены типологии международных институтов. Рассмотрены деятельность ООН и институциональная природа новейших феноменов современной мировой политики. Дано представление об основных институтах Евросоюза. Обозначены место и роль региональных международных организаций в Европе, Южной Америке, Азии, Африке и в постсоветском пространстве в региональных экономических и политических процессах.

Ключевые слова: Международные институты, международные организации, международные конференции, международные режимы, Организация Объединенных Наций, реформа ООН, «Большая восьмерка», «Большая двадцатка», БРИКС, Европейский союз, Европейский совет, Совет Европейского союза, Еврокомиссия, Европарламент, Суд ЕС, институты ЕС, ЕЭС, СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС, ОАК, ЛАГ, ОИС.

В результате освоения данной главы обучающийся должен:

знать место и роль, структуру и функции международных институтов в мировой политике и международных отношениях;

уметь анализировать способы принятия решений в ООН, Европейском союзе и других надгосударственных организациях; понимать роль региональных международных институтов в современных международных отношениях;

владеть навыками и умениями самостоятельно анализировать международные и региональные политические процессы в современном мире.

12.1. Институциональный фактор в международных отношениях: эволюция теоретических концепций

Идея о возможности обеспечения безопасности и стабилизации международных отношений в рамках политических институтов сложилась в либеральном направлении политической науки. Сейчас она поддерживается сторонниками других направлений, в том числе и реалистического направления.

Понятие «международный институт» широко используется в литературе по проблемам международных отношений, однако единой бесспорной трактовки этого понятия нет. Термин «международный институт» восходит к латинскому слову institutum, что в переводе означает «учреждение», «установление». Этот термин выражает такие тенденции развития международных отношений, как их стабилизация и упорядочение.

Понятия «международный институт» и «международная организация» часто используют как синонимы, но это не совсем верно. Все международные организации представляют собой международные институты, в рамках которых и развиваются современные международные отношения. Не все международные институты являются при этом международными организациями, т. е. понятие «международный институт» – шире. Оно включает и такие феномены международной жизни, как международные конференции.

Термин «международный институт» используется в некоторых теоретических концепциях международных отношений для обозначения разнообразных международных режимов. Под международными институтами в широком смысле следует понимать и международные организации, и международные конференции, и международные режимы.

Исторически первой разновидностью международных институтов были международные конференции. В современном международном публичном праве международные конференции понимаются как встречи представителей нескольких государств для совместного обсуждения и решения интересующих их вопросов. Такие встречи не обязательно называются конференциями; это могут быть конгрессы, совещания, консультации, саммиты.

Международные конференции могут быть разовыми мероприятиями либо работать длительное время. Многие из них сыграли важную роль в истории международных отношений.

Развитие транспорта и информационных коммуникаций стало основой для появления постоянно действующих форм международного сотрудничества. К ним относятся и первые международные организации, которые нередко возникали на основе международных конференций, трансформировавшихся в постоянные учреждения. Поэтому некоторые современные международные организации содержат в названии термин «конференция».

Международная организация – учреждение, созданное представителями нескольких государств для совместного достижения общих целей и решения задач, требующих постоянного международного сотрудничества. Первые международные организации формировались в первые десятилетия XIX в., но предложения об их создании появились задолго до этого. В эпоху Возрождения и в Новое время активно обсуждался вопрос о возможности полного вытеснения конфликтов и войн из жизни человеческого сообщества. Среди предлагавшихся проектов «вечного мира» были и такие, которые предусматривали создание универсальной международной организации. Главной задачей такой структуры должно было стать обеспечение всеобщего мира и безопасности на основе тесного взаимодействия государств различных континентов.

Едва ли ни первый подобный проект принадлежал французскому мыслителю Э. Крюсе. Рассматривая человеческое общество как единое целое, он считал, что все нации взаимно связаны естественными и нерушимыми узами, поэтому целью политики должно быть сохранение и расширение согласия между народами. Важную роль в деле сближения народов Э. Крюсе отводил международной торговле, поскольку она позволяет людям повысить благополучие, а для решения этой задачи купец полезнее, чем солдат. Французский мыслитель считал необходимым создание на основе договора между государствами постоянной международной организации, которая координировала бы их действия. Он фактически выдвинул идею создания универсальной международной организации, государства-члены которой из Европы, Азии и Африки должны оказывать одинаковое влияние на решения вне зависимости от размеров и места расположения. Для разрешения спорных международных вопросов Э. Крюсе предлагал сформировать Совет с правом давать рекомендации государствам по поводу того, как следует действовать в различных ситуациях; государства обязаны учитывать эти рекомендации.

Сторонником создания международной организации с широкими полномочиями был и другой французский мыслитель – Ш. И. де Сен-Пьер. Он предлагал предоставить этой организации право принуждать государства подчиняться общему суждению об участии в каких-либо действиях, учредить судебный трибунал для принятия обязательных для членов организации постановлений и создать армию для предотвращения попыток сопротивления союзу со стороны отдельных государств. Столь жесткую систему контроля Сен-Пьер объяснял коллективным характером решений, которые принимаются союзом государств.

Французский политический мыслитель высоко оценивал роль международного права в регулировании межгосударственных отношений. Он сформулировал систему требований, выполнение которых обеспечило бы сохранение мира. Сен-Пьер предложил гарантировать государствам неприкосновенность их территориальных владений, пересмотреть издавна существовавшее «право» государств на применение силы, в целях мирного урегулирования разногласий между государствами использовать решения международных инстанций и «судебного трибунала», ограничить вмешательство одних государств в дела других, не допускать заключения отдельных союзов, противоречащих интересам всего сообщества государств. Государства – нарушители вышеизложенного перечня правил должны признаваться «врагами общества» и нести ответственность, в том числе и имущественную, за ведение военных действий.

Подробный план перестройки международных отношений на основе создания универсальной организации предложил в конце XVIII в. английский политический философ Дж. Бентам [Бентам, 1998]. Он отмечал несоответствие характера международных отношений того времени и задач каждого из государств-участников, основную причину которого мыслитель усматривал в постоянно возникающих международных конфликтах и войнах и стремился найти оптимальные рецепты избавления от этих зол.

Как и многие мыслители до него, Дж. Бентам считал фундаментальной основой внешней политики государственный интерес и выгоду. Но, в отличие, например, от Н. Макиавелли, полагал безнравственным игнорировать интересы других участников межгосударственных отношений. Дж. Бентам полагал, что объективные интересы любой нации в большинстве случаев заключаются в предотвращении войн и конфликтов, а их эскалация свидетельствует о забвении объективных национальных интересов. Так происходит, когда политические решения принимаются из личных или групповых эгоистических интересов или когда ошибочные политические решения являются следствием случайных настроений и амбициозных притязаний. Бентам высказывался за изменение процедуры принятия политических решений, в частности призывая к открытому обсуждению вопросов текущей политики. Английский мыслитель был убежден, что парламентский контроль над монархами в вопросах войны и мира позволит избегать развязывания военных действий вопреки воле нации [Там же].

Дж. Бентам осуждал тех политиков и мыслителей, которые не находили связи между нравственными нормами и внешнеполитической практикой; в морали он видел один из возможных регуляторов международных отношений. Другой регулятор – право. Философ был безусловным сторонником правового равенства всех народов и государств и одним из первых осудил практику колониализма. Когда крупнейшие державы мира стремились обзавестись новыми колониальными владениями за пределами Европейского континента, он полагал, что настало время отказаться от колоний, поскольку в действительности колонии являются бременем, а не источником прибыли для своих метрополий.

В целях сохранения и упрочения мира необходимо не только расширение сотрудничества между государствами, но и изменение его характера. В 1786–1789 гг. Дж. Бентам выдвинул план создания универсальной международной организации, основными элементами которой должны были стать: конгресс, общий суд и коллективные вооруженные силы. В компетенцию конгресса, представлявшего на равноправной основе все объединившиеся в организации государства, должно было войти обсуждение наиболее важных международных вопросов и выработка рекомендаций по их решению. Спорные проблемы предполагалось решать с помощью общего суда, а для выполнения его решений использовать коллективные вооруженные силы [Бентам, 1998]. Многие идеи Дж. Бентама опередили свое время и были осуществлены значительно позднее. Они нашли выражение в направлении теории международных отношений, которое в XX в. получило название «политический идеализм».

Традицию связывать надежды на коренную перестройку международных отношений с образованием и развитием международных организаций продолжили представители либерального направления в теории международных отношений. Сначала это были сторонники так называемого «политического идеализма», в XX в. обратившиеся к идеям Дж. Бентама, И. Канта и других мыслителей прошлого и формулировавшие предложения по перестройке международной политики на основе норм морали и права. С 1970-х гг. эту традицию продолжили неолибералы. Поскольку они опирались на тезис о том, что многие функции в международных отношениях переходят от национальных государств к международным институтам, их взгляды нередко трактуются как «неолиберальный институционализм».

В современной теории международных отношений существуют разные суждения о месте и роли международных организаций в мировом политическом процессе. Представители реалистического направления полагают, что эти структуры играют второстепенную роль в международных отношениях, являясь инструментом внешней политики государств. Исследователи, работающие в рамках либерального направления, связывают с деятельностью международных институтов надежды на перестройку всей модели международных отношений. По их мнению, международные организации могут играть самостоятельную роль в международной политике и способны постепенно оттеснить государства на второй план. Либералы и неолибералы полагают, что международные организации могут иметь не только межгосударственный, но и наднациональный характер, т. е. занимать положение над отдельными национальными государствами.

Международные организации в течение долгого времени были преобладающей разновидностью международных институтов, именно этим и объясняется уже упомянутый факт их частого отождествления. В последние два десятилетия ситуация изменилась. Современная теория международных отношений рассматривает в качестве институционального фактора мирового политического процесса не только международные организации, но и международные режимы.

12.2. Теория международных режимов и неоинституционализм

Появление неоинституционализма в теории международных отношений, представители которого по-новому увидели роль институционального фактора в мировой политике, было обусловлено формированием теории международных режимов, которая связана с вечной дискуссией о природе и закономерностях международных отношений. Суть дискуссии хорошо показал английский философ Т. Гоббс. Его концепция «естественного состояния» и «общественного договора» содержала и международный аспект. Утверждая, что заключение общественного договора и создание на его основе государства преодолевает идущую в «естественном состоянии» «войну всех против всех», Гоббс обратил внимание на то, что это «естественное состояние» сохраняется в отношениях между государствами. Как и в отношениях между индивидами, «естественное состояние» в международных отношениях означало постоянную вражду и взаимные подозрения, неминуемо выливавшиеся в открытые конфликты. Такие конфликты часто становятся причинами войн, поэтому «естественное состояние» не дает гарантий стабильности и безопасности ни в первом, ни во втором случае.

«Естественное состояние» могло бы быть преодолено через создание стоящего над отдельными государствами центра наднациональной власти в виде мирового правительства. Сам Т. Гоббс не верил в такую перспективу. Он, как и другие представители реалистического направления, полагал, что межгосударственные конфликты и войны в принципе неустранимы, следовательно, каждое государство должно обеспечивать собственную безопасность самостоятельно и строить свою политику исходя из собственного эгоистического интереса, опираясь на свои силовые возможности [Гоббс, 2001].

Противоположный подход, который можно охарактеризовать как либеральный или неолиберальный, опирается на возможность преодолеть «естественное состояние» в международных отношениях посредством ограничения национально-государственного суверенитета и появления наднациональных институтов с перспективой обретения ими функций мирового правительства.

Теория международных режимов представляет собой пример синтеза двух вышеозначенных подходов. Хотя многие исследователи связывают эту теорию с неолиберализмом, ее истоки следует искать в английском традиционном реализме 60-х гг. XX в.

Когда к изучению международных отношений стал применяться системный подход, некоторые английские политологи, в частности Х. Булл, отнеслись к этому негативно. С их точки зрения, понятие «система» слишком механистично и неприменимо в социальных науках, обладающих своей спецификой по сравнению с естественными науками. Понятию «система» в международных отношениях было противопоставлено понятие «общество», причем речь шла не о глобальном «гражданском обществе», как у неолибералов, а о совокупности государств. Именно отдельные государства со своими эгоистическими интересами и составляют это «международное общество».

В отличие от своего предшественника и земляка Т. Гоббса, английские реалисты 60-х гг. отнюдь не считали «естественное состояние» в межгосударственных отношениях абсолютно непреодолимым. Напротив, по их мнению, как люди, живущие по соседству, способны договориться между собой по поводу приемлемых форм и принципов общежития, государства могут приходить к согласию относительно интересующих их проблем. Для регулирования отношений между государствами нужны не голая сила или какой-либо наднациональный центр власти, а согласие о взаимоприемлемых нормах и принципах поведения. Каждое государство эгоистично и заботится в первую очередь о своих собственных интересах. Но государство – это разумный эгоист, который признает наличие интересов и у других государств.

Согласие государств о правилах поведения в той или иной сфере, по тому или иному вопросу и практическое соблюдение таких правил получило впоследствии название «международный режим». Классическое определение этого понятия принадлежит американскому политологумеждународнику С. Краснеру, который понимал под международным режимом совокупность принципов, норм, правил и процедур принятия решения, вокруг которых сходятся ожидания акторов в определенной сфере международных отношений [International Regimes, 1983].

Исследования международных политических режимов дают возможность более глубоко и всесторонне понять сущность политических институтов. Такие исследования развиваются в рамках многих направлений науки о международных отношениях, включая реалистическое, либеральное и социологическое направления. В некоторых исследованиях нет даже четкого разделения понятий «институт» и «режим», эти понятия взаимосвязаны, взаимообусловлены и рассматриваются в русле институционального подхода, присущего в той или иной степени всем направлениям.

Неолиберальные концепции международных режимов (Р. Кохэн, Л. Мартин, А. Штейн, О. Янг и др.) основываются на категориях политической экономии, например, категориях «интерес» и «теория рационального выбора». Международные режимы в рамках этих концепций рассматриваются как некие правила игры в обществе, созданные для определения границ взаимодействия. Финансовые затраты, которые государства должны нести, создавая и поддерживая международные режимы, окупаются в долгосрочной перспективе, в итоге они экономически выгодны.

В отличие от неолиберальных концепций международных институтов и режимов, в рамках реалистической традиции исследователи основываются на категории «силы» и отрицании их независимой роли в международных отношениях. Представители реалистической традиции (Р. Гилпин, С. Краснер, Дж. Миершаймер и др.) считают, что международные институты и режимы отражают расчеты интересов государств на основе распределения силы в международных отношениях.

Наиболее сильные и влиятельные государства стремятся увеличивать свою силу, используя международные институты. Международные режимы формируют наиболее сильные акторы, доминирующие в определенных сферах международных отношений. Реалисты рассматривают два варианта гегемонии (лидерства) сильных акторов в международном режиме. Благотворительное лидерство выражается в том, что сильное государство-гегемон поддерживает определенный режим и получает наибольшую выгоду от такого международного сотрудничества.

Другие государства имеют меньше выгод, но и освобождены от ответственности по поддержанию международного режима. Принудительное лидерство существует тогда, когда сильный актор в меньшей мере заинтересован в режиме и не готов полностью самостоятельно его поддерживать; он принуждает других участников международных отношений частично нести расходы по поддержанию международного режима.

Рассматривая феномен международного режима, С. Краснер выделяет понятие «силы», которая оказывает влияние на формирование международного режима и взаимоотношение «сильных» и «слабых» участников международных отношений. Сильный участник международных отношений может угрожать, манипулировать остальными, использовать силу при распределении результатов сотрудничества, добиваться для себя максимальных выгод. Одновременно международные режимы могут служить источником силы для слабых государств и оказывать влияние на коллективную политику [International Regimes, 1983].

Сторонники реалистического направления в теории международных отношений считают, что движущей силой формирования международного режима становится стремление сильного актора решить те проблемы, которые он по каким-либо причинам не может решить самостоятельно.

Иное видение международных политических институтов и международных режимов предлагают работающие в рамках социологического направления теории международных отношений исследователи (Ф. Краточвил, Г. Мюллер, А. Вендт, М. Финнемор и др.). Международные режимы и международные политические институты рассматриваются ими не как результат целенаправленных действий и взаимодействий государств, а как феномены, которые скорее сами влияют на государства и на их взаимодействия. Международные режимы представляются институциональным и процедурным фундаментом, на котором вырастает общее понимание моральных принципов, правовых норм и правил поведения. Они способны сами сформировать новый тип сообщества, который превзойдет национальные границы. В международных институтах выражены не только материальные запросы государств, но и ценностные, нормативные, культурные факторы окружающей среды.

М. Барнетт и М. Финнемор представляют международные режимы и институты как образования, обладающие автономией и властью по отношению к создавшим их акторам. Анализируя автономию международных институтов и режимов на основании теории бюрократии М. Вебера, ученые называют два источника такой автономии:

1) легитимность норм и правил, на основании которых институты и режимы функционируют;

2) контроль над информацией и специальные знания. Нормы и правила приобретают символическую силу («таковы правила»), а работники международных организаций обладают недоступными для «непосвященных» особым опытом и знаниями.

Акторы международных отношений достигают соглашений благодаря тому, что их убеждения и аргументы оказывают влияние на процесс формирования и трансформацию международной политики в целом и международных режимов в частности. Новые знания и деятельность научных сообществ могут либо укрепить существующие режимы, либо способствовать их уничтожению. Так, разработка научного сценария ядерной зимы дала толчок к созданию международных режимов нераспространения и сокращения ядерных вооружений.

Для ученых социологического направления определяющей характеристикой международного режима является его влияние на формирование у государств-участников восприятия себя, видения проблем, с которыми они сталкиваются, их способности предвидеть последствия своих шагов, методов оправдания, которые используются государствами для объяснения своих действий и поведения. Функция социализации участников международных отношений является важнейшей функцией международных институтов и международных режимов для А. Джонстона. Социализация осуществляется двумя способами: убеждением и социальным влиянием. Убеждение может привести к перемене мнения и отношения акторов к определенным проблемам международных отношений при отсутствии материального или психологического принуждения. Социальное влияние обеспечивает нормативное поведение акторов и реализуется посредством позитивных или негативных социальных санкций.

Социологический подход к изучению и пониманию международных институтов и международных режимов не исключает актуальности реалистического и либерального подходов. Исследователи, работающие в рамках разных подходов, отмечают усиление влияния институционального фактора в мировой политике. Возрастающее влияние международных институтов и международных режимов связано, как предполагается, не с использованием санкций против нарушителей, а с возможностью достижения экономических выгод для большинства стран мирового сообщества, обладающих высоким авторитетом в рамках международных институтов и мирового сообщества.

В рамках теории международных режимов объясняются многие явления мировой политики, например механизм действия международного права. На основании норм международного права устанавливаются правила поведения государств и других субъектов международных отношений, обеспечивается принятие совместных решений. Можно говорить о том, что на основе международно-правовых норм возникают режимы, регулирующие взаимоотношения и взаимодействия государств в политической, экономической и других сферах.

Международные режимы не сводятся к международно-правовому регулированию межгосударственных отношений, они могут формироваться на основе политических и моральных норм и принципов. Усиление регулирующей роли международных режимов в современном мире сторонники неолиберального подхода рассматривают как подтверждение либерального прогноза о возрастании значения морали и права в политике. Однако институциональный подход, в том числе по вопросам регулирующей роли международных режимов, разделяют и сторонники неореалистического и социологического направлений, так как в основе теории международных режимов лежит приоритет национальных интересов государств.

Но и в условиях функционирования международных режимов, по мнению неореалистов, сохраняется анархия межгосударственных отношений. В то же время наличие международных режимов создает условия для поддержания необходимого для всех акторов уровня стабильности и безопасности. С точки зрения как институционального, так и режимного подходов, не может быть пропасти между международными режимами и международными организациями.

О. Янг, представитель неолиберального направления в теории международных отношений, в середине 1990-х гг. говорил о тенденции увеличения числа режимов, относящихся к широкому кругу проблем, например: охраны окружающей среды, экономических, обеспечения безопасности. В качестве примера О. Янг называл Всемирную торговую организацию, которая была создана для эффективного управления тем режимом международной торговли, который выработался в рамках существовавшего с 1947 г. Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) [Young, 1995]. Эта тенденция представляет собой одну из важнейших особенностей и современной эпохи.