Текст книги "Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга третья"

В 1959 году молодой офицер получил распределение в зенитный ракетный полк, дислоцирующийся под Рыбинском. Воинская часть закрывала условным щитом город и плотину с гидроэлектростанцией на Волге.

Через два года Василий поступал в адъюнктуру. Всего на место было четыре претендента. Заместитель командира 1 й батареи – начальник 2 го отделения зрп Реутский набрал максимальное количество баллов. И… не прошел.

– Молодой, успеешь еще, – сказали огорченному кандидату, – а тут у человека возраст уже подпирает.

Зато Василия оставили служить в ВИРТУ – начальником отделения кафедры №5. Через год старший инженер-лейтенант Реутский стал преподавателем кафедры №15 (вооружения). Наверное, именно данный момент можно назвать точкой отсчета пути, предсказанного ему проницательной цыганкой в тот уже ставший далеким радостный летний день…

В 1968 году молодой ученый наконец поступил в адъюнктуру. Перед ее окончанием в 1971 м он защитил кандидатскую диссертацию, посвященную диагностике вычислительных систем. Спустя год майору-инженеру Василию Реутскому присвоили ученое звание доцент. Через несколько месяцев он впервые примерил подполковничьи погоны.

В сентябре 1973 года его назначили заместителем начальника кафедры вычислительной техники, а в июне 1976 го – начальником кафедры основ построения РЛС комплексов самонаведения. Василий Иванович принял эстафету научной деятельности у лауреата Государственной премии СССР, профессора полковника Тимофея Шеломенцева. Примерно в то же время вышла в свет книга В. Реутского, посвященная автоматизированным системам управления войсками.

В 1978 году полковник-инженер Реутский возглавил кафедру зенитных ракетных комплексов комбинированного управления, которую сам и создал. У этой кафедры было еще одно, неофициальное название – С-300. К этому времени зенитные ракетные системы среднего радиуса действия С-300 уже были запущены в серийное производство с последующей постановкой их на вооружение воинских частей.

Необходимы были кадры, которые знали бы С-300 как свои пять пальцев. А как их готовить? Отсутствие технических описаний, специальных книг, самой техники, чтобы ее продемонстрировать курсантам… Однако настоящий ученый всегда найдет выход из положения.

Василий Иванович помнит свою первую лекцию о С-300 в холодной аудитории (отопление барахлило). Курсанты сидели в шинелях, мерзли, но терпели без единого звука – так им было интересно. При первой же возможности начальник кафедры, прихватив с собой пару педагогов, летал на полигон Сары-Шаган (Балхаш), где завершались государственные испытания новой системы.

В 1979 году был сформирован первый полк, на вооружение которого поступили ЗРС С-300ПТ. Первые выпускники ВИЗРУ, обучавшиеся на «кафедре С-300», влились в его личный состав. О них были только положительные отзывы.

Всего под началом Василия Реутского были подготовлены около 400 «трехсотчиков» – инженеров по эксплуатации С-300. Труд офицера по созданию «кафедры С-300» был высоко оценен государством: его наградили медалью «За боевые заслуги». Сегодня у этого военного ученого уже немало наград, среди которых ордена Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медаль «За безупречную службу» всех степеней…

Ценили Василия Ивановича и в ВИЗРУ, ведь за короткое время его кафедра стала ведущей в ввузе. В 1982 году полковника-инженера Реутского назначили заместителем начальника Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища ПВО по учебной и научной работе. Шесть лет спустя ему присвоили почетное звание «Заслуженный работник высшей школы БССР».

В конце 1980 х в Москве под грифом «Секретно» вышли две книги, посвященные С-300. Один из их авторов – офицер Василий Реутский. Сегодня у него около сотни научных публикаций.

Один из самых значимых научных трудов Василия Ивановича – докторская диссертация, которую он защитил в 1990 году. Примерно через год он получил звание профессор, а еще через два года стал академиком Белорусской инженерной технологической академии.

Когда в 1991 году полковник Реутский уволился в запас с должности заместителя начальника ВИЗРУ, он возглавил институт повышения квалификации специалистов по радиоэлектронике при заводе «Горизонт», который потом был преобразован в международный учебный центр. Трудился в престижных частных фирмах. Затем стало подводить здоровье, что не давало даже помышлять о работе.

В 2003 году Василий Иванович занял должность первого проректора в одном из частных вузов, но опять сказалась болезнь. Только снова набравшись сил, в 2006 году он опять вернулся в армейский строй.

Сегодня полковник в отставке Василий Реутский – главный научный сотрудник 1 го управления НИИ Вооруженных Сил Республики Беларусь. Его опыт и знания, как и прежде, посвящены любимому делу, помогают ему решать оперативные задачи в интересах белорусской армии, страны. Действительно, путь в науку этого офицера, как цыганка нагадала, проходит через всю жизнь!

Елена Романова,

[email protected]

 
Цитируя любую муть,
Автором сражаем наповал…
В словах любых важнее суть,
Неважно – кто сказал.
 

 
Знали это наши предки,
И нам не знать негоже:
Любовь к соседу и соседке —
Не одно и то же.
 

 
Копаясь в собственной судьбе,
Познал, почувствовал, изведал,
Что честно выстоять в борьбе
Порою выше торжества победы.
 

 
Я уверен сполна, без остатка,
Мне позицию не изменить:
Не за то, что нет недостатков,
А за достоинства надо ценить.
 

 
Судьбой не раз был проутюжен,
Но благодарен я судьбе
За то, что очень многим нужен,
Что очень нужен я тебе.
 

 
«Вы оба безгрешны!» – Владыка
хохочет, —
«Но как вас легко различить:
Один не грешит потому,
что не хочет,
Другой – не умеет грешить»
 

 
Про себя я произнёс
Небылицы – были.
Народ по свету их разнёс,
А автора – забыли.
 

 
Пусть мне сегодня очень плохо
И пусть терзается душа,
Пусть скверно всё, зато эпоха —
Ну, до чего же хороша!
 

 
Я свято верил, что подскажешь,
Как мне забыть про докторов,
Что молвишь: «Сделаю, что скажешь,
Лишь только был бы ты здоров!»
 

 
За коммунистов
брошу слово:
Творили дурь, но…
как толково!
 

 
Уха без водки – суп из рыбы,
Уха без водки – не уха.
Без мысли нет поэта – глыбы,
А стих без мысли – шелуха.
 

 
В каждом деле видеть надобно истоки
И не путать их с итогом всякий раз…
К примеру, – пьянство не плодит пороки,
Оно их выставляет напоказ.
 

 
За то воздам тебе хвалебную строку,
Что все заборы обрели
достойное лицо:
По всей стране на них
исчезли буквы «ху»,
Их кто-то мигом заменил
на буквы «Цо».
 

 
Урок политикам, кумирам,
Всем, чья душа так власти чает:
– «Бог незаметно правит миром,
Никто его не замечает…»
 

 
Я вспоминаю лет прожитых рать
И прочь гоню всё то, что бьёт под дых.
Сегодня мне всего важнее знать,
Могу ль я числиться ещё средь молодых?.
 

 
Заведено уж так от роду —
Сам Эпикур тому свидетель:
– «Не будет дорог тот народу,
Кому присуща добродетель».
 

 
Когда закончу я свой век,
Со мной лишь то случится,
Что пережил бы человек,
Когда б не смог родиться.
 

 
Я фразу простую всегда берегу,
Иду по прямой иль по кругу:
Герой беспощаден только к врагу,
Подлец беспощаден к другу.
 
 
От прадедов, дедов и юных отцов
Известно и внуку, и сыну:
Герой атакует только в лицо,
Подлец атакует в спину.
 
 
Из жизни отец мой ушёл слишком рано.
Успел мне сказать всё ж отец:
«Герой совершает свой подвиг без плана,
По плану вершит всё подлец!»
 
 
Сказал он тогда мне ещё и другое,
Я тем и запомнил отца:
«Герой видит в каждом только героя
И видит подлец подлеца!
 
 
Запомни, сынок, и пометь себе трижды,
Словам моим близок конец:
Герой никогда не уходит из жизни
И не живёт ни минуты подлец…
 
 
Не будучи слишком большим мудрецом,
Я горькую правду открою:
Герой может стать иногда подлецом,
Не стать подлецу героем!»
 

 
Природа – высшая награда,
К чему страстей водоворот?
…Уничтожает всё, что надо,
И всё, что надо, создает.
 

 
Тонны стихов за полвека издали,
А лучше б за них не садились.
…Сотни поэтов поэтами стали
И лишь единицы – родились.
Два порока
Тот верит всем, а этот всех
в штыки встречает…
Немало в сих пороках сходства,
Но первый – полон благородства,
Второй – надёжно защищает.
 

 
Когда мне было по плечу всё остальное,
Я сладить с рифмою не мог…
Теперь взамен всему былому
Явились двое: рифма, слог.
 

 
Работать… Вдуматься… Поставить…
Не заниматься… Прекратить…
Предвидеть… Требовать… Заставить…
Поднять… Усилить… Запретить…
 

 
Обычных слов не сосчитать.
Великих слов не так уж много —
Навскидку можно их назвать:
Отчизна, мать, порог, дорога…
 
 
Сквозь поэтическую призму
Стихи по полкам разбросал:
Стихов про мать и про отчизну
Кто ж из поэтов не писал?
 
 
Нет, я не ангел, не пророк,
И не кривлю душой, ей-богу:
Посвящено немало строк
И дома отчего порогу.
 
 
Как будто в полной темноте
Весьма придирчиво и строго
Пересчитал я строки те,
Где вспоминается дорога.
 
 
И доложить сегодня рад,
Что разглядел через года
Дорогу в рай, дорогу в ад,
Дорогу просто в «никуда»,
 
 
Дорогу ту, что от порога
Мне прочертила мать моя.
Смекнул – так, значит, есть
дорога
Та, что у каждого своя.
 
 
…Дорогу, где сломаешь ногу, —
Дорогу дальнего села.
Ещё познал я ту дорогу,
Что к коммунизму нас вела…
 

 
Ищи улик всегда против себя,
И должности в таком порядке сватай:
Сначала – обвинитель, вслед – судья,
И только под конец – ходатай.
 

 
Достоинств много у таланта:
Прозренье, мужество и страсть,
Он бескорыстный, он бесплатный,
Ещё – нельзя его украсть!
 

 
В почёте был когда-то гость,
Но времена теперь другие…
Теперь же гость, как
в горле кость,
Уж больно гости – дорогие!
 

 
Счастливым себя ты хоть раз назовёшь,
Предела ж в годах не достанешь…
Думай поэтому, как ты живёшь,
Не думая, сколько протянешь.
 

 
Безусловно, всё тлетворно,
Но живёт напутствие:
Память так же благотворна,
Как само присутствие.
 

 
Не знаю, почему, но так уж
происходит,
Так природа все расставила дела:
Никто не чувствует, как
молодость уходит,
Но каждый чувствует, когда
она ушла.
 

 
Что знает Пушкин про мгновенье?
Что про мгновенье знаешь ты?
А я твержу:
– «Бывает гений
Куда дивнейшей красоты!»
 

 
Ошибался часто и страдал, любя,
Да собирая истину по крохам:
– «Уж лучше очень плохо без тебя,
Чем с тобою – плохо».
 

 
Истории интрига
Сработала на славу:
Хватило часа, мига,
Чтоб развалить Державу…
 

 
Подсказываю искренне предельно:
Коль внутрь твоей натуры заглянут,
То ум и сердце покажи раздельно,
Покажешь вместе, – тут же проклянут.
 

 
Пусть мелющий слова пустые
не признает,
Пусть «растолдонит» даже,
в чём моя вина…
О, если б каждый говорил
лишь то, что знает,
Какая звонкая стояла б тишина!
 

 
Знаю, не поверишь сумасброду:
Как ни велик мой долг, я всё верну.
Что б ни случилось, на твою свободу
Я никогда и ни за что не посягну!…
 

 
В дороге долгой неизбежны
И дождь, и снег, и грязь, и кровь,
И друг, и враг, и облик нежный,
И беспредельная любовь…
 

 
Чтобы найти достойное особы
кресло,
В каких он только «клетках»
ни висел.
Его годами «ставили на место»,
Пока не наступил тот год,
когда он сел.
 

 
Не хочу молчать и не молчу,
И готов на целый свет трубить:
– «Та – моя, с которой быть хочу,
Но не та, с которой должен быть!»
 

 
Хочу на место всё поставить
И кратко кредо изложить:
Как нужно в жизни след оставить,
Как важно в ней не наследить…
 

 
Запомни раз и навсегда
Житейский мой совет:
Полезно слово лишь тогда,
Когда в молчанье смысла нет.
 

 
«Подкузьмила», знать, природа
Меня, бедного Кузьму…
Что такое власть народа? —
В толк никак я не возьму.
 
 
С детства так себе представил
(Уж такой я сумасброд):
Кто бы там страной ни правил,
Всё равно он есть народ!
 
 
Не ко времени лукавить,
Хоть лукавит белый свет —
Доведись мне, скажем, править,
Так народ я или нет?
 
 
Ныне сложная эпоха
И проблем невпроворот…
Мы доселе знаем плохо,
Что ж такое есть народ?!
 
 
Чтобы в этом не сознаться
(Лихо выдумал застой),
Наш народ стал называться
Не иначе, как простой.
 
 
А не наш – он прочий, всякий,
У кого другой устой:
Коль, к примеру, он богатый,
Значит, он не есть простой.
 
 
Только меры нет богатства,
Как познать, кто, чем богат,
Что есть равенство, что братство,
Кто кому сегодня брат?
 
 
Не узнать того мне сроду,
Да и мне ли одному:
Кто относится к народу
И не относится к нему?
 
 
Не отсюда ль все напасти,
Беды все твои, страна?
Спор давно ведёшь о власти,
Знать не зная, чья она.
 
 
Много ужасов изведав,
Не дано тебе пропасть,
Била ты когда-то шведов…
Кстати, чья теперь там власть?
 
 
Что народ там соизволит,
Правит он страной, иль нет?
Если только мне позволят,
Сам, пожалуй, дам ответ.
 
 
Может править воевода,
Царь – монарх или король…
Власть должна быть для народа —
В этом главной сути соль.
 
 
Власть народную пророчат,
Что на карту ныне класть?
Власть эпитеты порочат,
Власть должна быть
просто власть.
 
 
Впрочем, всё же есть эпитет
Разъединственно один
(Коль не прав, то извините) —
Разум ей необходим.
 
 
Чтобы точку здесь поставить,
Разрешите доложить:
Не хочу страной я править,
Но хочу достойно жить!
 

 
Важнейшие черты толпы:
она глупа,
Она страшна, страшней,
пожалуй, нету…
И поделом, коль вознесёт
тебя толпа,
Потом истошно заорёт:
«Долой! К ответу!»
 

 
Не думая, спешим, крошим, творим,
Мечтаем что-то получить из ничего…
Когда ж про ускоренье говорим,
Опасно забывать про знак его.
 

 
То жизненный овраг,
То нравственный барьер…
Уж лучше явный враг,
Чем подлый лицемер.
 

 
Ответ бы дал я на вопрос: – «Чего,
Чего тебе всего сильней
желательно?»
– «Не посылай мне, ради Бога,
Бог, того,
Чего желают мне мои
«доброжелатели».
 

 
И у халтуры есть начало…
Муру свою потом настрочишь:
Ты Вознесенским стань сначала,
А там – печатай всё, что хочешь!
 

 
Всё чаще стал я замечать,
Хоть ростом и не стал повыше:
Кто не способен промолчать,
Тот скажет больше, чем услышал.
 

 
Не надо твердить мне, что я грубиян —
Всё это не будет мне новью.
Давно всем известно, что
знать свой изъян —
Прямая дорога к здоровью.
 

 
Похоже, кровля из соломы
Гораздо лучше золотой:
Под первой можно спать спокойно,
Найдёшь ли под второй покой?
Надо различать
Смуты много. Много дум…
Путать всё ж негоже:
Остроумие и ум —
Не одно и то же.
 
 
Над Русью непогода
То дожди секут косые,
То пурга навзрыд…
То – судьба самой России,
Боль её и стыд.
То – тревоги и обиды,
Неурядиц шквал,
То – на будущее виды,
Всё, что Бог послал.
 
 
Да, над Русью непогода,
Ни краёв, ни дна,
Но у русского народа
Родина одна.
У него ремни тугие,
Час его – настал…
Предавали Русь – другие,
Он – её спасал.
 
 
И ему подай Россию,
Ничего взамен —
Не достигнет, так осилит
Радость перемен.
Так уже не раз бывало:
Ждёт – пождёт пять лет,
А на выходе – то мало,
То и вовсе нет.
 
 
Нет – и сразу вроде ясно,
В чём причина бед:
Мол, надеялся напрасно,
Потому и нет.
И народ, как говорится,
Знай себе да жди…
Вон с погодой что творится —
Вьюги да дожди?!
 
 
Ни конца и ни начала,
Сильно развезло,
Да… Россия понимала:
Значит, Бог назло.
К гневу Божьему прибыло
На большевиков:
Разломали ж всё, что было
Испокон веков!
 
 
Ни церквушки и ни храма,
Веры никакой,
Ни товара, ни программы —
Сплошь один застой.
И народ сегодня русский
Вроде уж не тот:
Широты в нём нет, он – узкий,
Сломан и народ!
 
 
За народ совсем обидно:
Равных нет ему.
Горько, больно, жалко, стыдно
Только потому,
Что народ всему привычен,
Всё принять готов,
Он и прост, и необычен,
Весел и суров.
 
 
Коль не так случится что-то,
Иль невмоготу,
Отшутится анекдотом,
Вспомнит про мечту.
Не привык к комфорту сроду,
Только б тишины.
Много ль надобно народу? —
Лишь бы без войны!
 
 
Заграница вся судачит:
– «Жаль народ простой,
Ах, какая неудача,
Ох, какой застой!»
Отвечаю гордо, стоя,
Загранице всей:
Без российского застоя
Не цвести бы ей…
 
 
Страны все мирские вместе,
Ни на грош не лгу:
Пред Россией, коль по чести,
По уши в долгу.
И напомнить им уместно:
Слишком долго ждём!
Долг, давным-давно известно,
Красен платежом.
 
 
Чу! Повеял ветер сильный,
Прежнее – забыть…
Быть погоде над Россией —
Непременно быть!
 

 
Нет мысли добрее, богаче, сильнее —
И всяк её слышал когда-то:
– «От денег лишь станешь до денег жаднее,
Не станешь от денег богатым».
 

 
С детства, с отчего порога,
Надо знать, дружище:
Окуная в грязь другого,
Сам не станешь чище.
 

 
Из уст в уста прошу передавать
Заветы древних молодой душе:
– «Любят тех, кто собирался предавать,
но ненавидят… предавших уже».
 

 
Читая всяческие книги,
Нашёл новинку я. Так вот:
– «Кто раз попробовал интриги,
Без них уже не проживёт!»
 

 
Народ оценки ставит строго,
Уму и дури цену знает:
– «В нём ума чрезмерно много,
Да умно редко поступает».
 

 
На сей вопрос пока что
нет ответа,
А с ним уже нельзя повременить:
– «Так могут ли создать капитализм
Советы,
Коль не смогли его за век
похоронить?!»
 

 
Взамен тому, что зря чернили,
Познал начало всех начал:
– «Когда дышать меня учили,
Я задыхаться начинал».
 

 
Дружба стены возвела,
Любовь создала купол
И домом счастья назвала —
…Вот и вся наука.
 

 
Что раскопал, мне того не забыть,
Приятно, копал не напрасно:
Женщине стыдно отвергнутой быть,
А быть полновластной – прекрасно.
 

 
Прочёл невзначай в пожелтевшей тетради
(На ней размещалась тарелка):
– «Та дружба, что выгоды, кóрысти ради,
Совсем и не дружба, а сделка».
 

 
Голос невежды – всё тот же пердёж:
Звуки исходят и тают…
Разница в том лишь, чем их издаёшь,
Откуда они вылетают.
 

 
Смекнул внезапно, в одночасье,
Что разум то ж порой не в счёт:
Не разум выручит в несчастье,
В несчастье мужество спасёт.
 

 
Что б быть самим собой,
опреж всего,
Сознаюсь я при всём честном
народе:
– «Мне не дано понять того,
Зачем же крылья обрезать по моде?»
 

 
Тот обманул свою подругу,
А этот – собственную мать…
Мы научились лгать друг другу,
Но – как истории солгать?
 

 
Нет, я друзьями не обижен,
Хочу им счастья пожелать.
Тебя ж, познав чуть-чуть поближе,
Подальше хочется послать.
 

 
Почти непроходим к победе брод,
К ней – бездорожье и сплошные беды.
Попробуйте ж назвать такой народ,
Который стал богатым от победы.
 

 
От имени тех, кто прошёл Колыму,
Скажу от души, дорогие:
– «Лучше, пожалуй, жить самому,
Чем смотреть, как живут другие».
 

 
Я тех оставлю в стороне,
Чтобы не слышать их,
Кто шепчет лестно обо мне
И дурно о других.
 

 
Всё думал, побелею, – успокоюсь
Беднее станет чувствами душа
Но… только стала беспокойней
совесть
Не изменилось больше ни шиша!
 

 
И тот, кого не радует весна,
И тот, кто с детства предан красоте,
Прекрасно знают, что политик
и цена
Не могут вместе быть на высоте.
 

 
Множество загадок есть на свете…
Того понять не может белый свет,
Что денег масса брошена на ветер,
А вот дождя из ассигнаций нет.
 

 
Всё в природе исчезает,
Да не о том сонет…
Болезнь хронической бывает,
К несчастью, счастье – нет.
 

 
Не много смысла у предела…
И то, и это бестолково —
Что без конца болтать, без дела,
Что в нужный час не молвить слово.
 

 
Преступник горестный, мессия
Не разглядел крутых дорог.
Заложник страшных лет России,
Почто ж страну не уберёг?
 

 
Известны всем излишества в еде,
В желаниях рабов и их величеств,
В любви, упрямстве, гордости, вражде,
Но нет излишеств
у самих излишеств.
 

 
Ту красят руки, эту – брови,
У оной ноги несравненными
сочту…
Красива ж та, что не позволит
Заметить лишь отдельную черту!
 

 
Предпочитаю оппонентов сильных,
Жестоко бьют меня удары равных.
Я не боюсь бесславья от всесильных
И не боюсь бесславья от бесславных.
 

 
Бывал добрее я и злее…
Но подсказало мне житьё,
Что, чем работа тяжелее,
Тем легче лечь возле неё.
 

 
Всегда все тянутся к успеху,
Успеха всяк друзьям желает.
Замечу (пусть и ради смеха):
Успех друзей не добавляет.
 

 
О дураке лишь то я изреку,
Что глупость новая —
его труда венец…
Коль глупостей не делать
дураку,
Его квалификации – конец.
 

 
Есть трудный, долгий, медленный
подъём
И спуск, как правило, коротенький
и узкий.
Есть гребень у вершины, я —
на нём
и даже не на нём – уже на спуске!
 

 
Всё, что сегодня цветёт, обветшает.
Вечно в природе единственно, что
Жить хорошо всегда что-то мешает,
А умереть – не мешает ничто.
 

 
Аксиомы, теоремы,
Риск и осторожность…
Нет надёжнее проблемы,
Чем сама надёжность.
 

 
Вражда всегда граничит с кровью,
В ней зуб – за зуб, за око – око…
Но, порождённая любовью,
Вражда особенно жестока.