Текст книги "Правогенез: традиция, воля, закон"

Наряду с выделяемыми в последнее время подходами к пониманию системы права, новому осмыслению подвергаются критерии деления права на отрасли. Исследователи отмечают, что с развитием общественных отношений в современной России возникает потребность выделения комплексных отраслей права с использованием новых, дополнительных критериев. В качестве дополнительных критериев предлагаются: цель и содержание правового регулирования; своеобразие и автономность группы норм права; особенность создания норм и источников права; объем нормативных правовых актов; заинтересованность общества в создании новой отрасли; правовой режим; наличие специальных понятий и категорий. Ряд предлагаемых дополнительных критериев выделения комплексных отраслей ранее уже предлагался учеными в 1970-1980-х гг., однако критерии были представлены применительно к современным реалиям общественной жизни.

7.5. Генезис системы пенитенциарного права России

Наряду с выделяемыми в последнее время подходами к пониманию системы права, новому осмыслению подвергаются критерии деления права на отрасли. Исследователи отмечают, что с развитием общественных отношений в современной России возникает потребность выделения комплексных отраслей права с использованием новых, дополнительных критериев. В качестве дополнительных критериев предлагаются: цель и содержание правового регулирования; своеобразие и автономность группы норм права; особенность создания норм и источников права; объем нормативных правовых актов; заинтересованность общества в создании новой отрасли; правовой режим; наличие специальных понятий и категорий.

В данном контексте можно говорить о пенитенциарном праве (ранее до 1990-х гг. – исправительно-трудовое), представляющем собой межотраслевой нормативный массив, в рамках которого по предмету правового регулирования объединяются материальные и процессуальные нормы различных правовых отраслей, регламентирующие общественные отношения в пенитенциарной сфере. Уголовно-исполнительное право входит в систему пенитенциарного права в качестве структурного элемента. Наряду с уголовно-исполнительным правом, в качестве структурных составляющих пенитенциарного права выступают нормы уголовного права и процесса, гражданского, трудового, семейного права, конституционного и административного права, международного права, права прав человека и др.[398]398
  Ромашов Р. А. Энциклопедия пенитенциарного права / под общ. ред. Р. А. Ромашова. Самара: Самарский юридический институт ФСИН России, 2013.


[Закрыть] В среде юридической науки существует также точка зрения о том, что «пенитенциарное право» является подотраслью уголовно-исполнительного права [399]399
  См.: Спицнадель В. Б. Генезис уголовно-исполнительного права в контексте становления и эволюции пенитенциарной системы России: автореф. дисс… докт. юрид. наук. СПб., 2004.


[Закрыть]. Полагаем, безусловно, что пенитенциарное право будет являться межотраслевым нормативным массивом.

Подтверждением данного мнения будет выступать и генезис развития пенитенциарного права (до середины 1990-х гг. – исправительно-трудового). Думается, что можно выделить следующие этапы развития данного межотраслевого массива: с XVI до конца XVIII в. – становление имперского пенитенциарного права; конец XVIII – начало XX в. – развитие в рамках имперского периода; 1920-1990-е гг. – формирование советского пенитенциарного права; 1990-е гг. и до настоящего времени – формирование пенитенциарного права как межотраслевого массива в связи с введением норм международного права и права прав человека.

В России на протяжении XVII в. и большей части XVIII в. не существовало еще единого типа мест лишения свободы, фактически отсутствовала тюремная администрация, не было общего закона о тюремном заключении, кандалы, оковы, цепи были необходимой принадлежностью тюрем, условия содержания арестантов были жестоки, задача тюремного караула сводилась лишь к охране арестантов от побегов и общения. Первым известным нормативно-правовым актом явилась Инструкция для Петербургской тюрьмы 1799 г., которая впервые предусматривала классификацию арестантов по полу и сословию, а также характеру совершенного преступления; деление на две основные группы: первая группа – секретные и вторая – все остальные. В зависимости от этих групп устанавливался режим отбывания наказания; деление на подследственных и осужденных; правовая регламентация порядка свидания и передач арестантам, а также процесс конвоирования. Инструкция 1831 г. в целом повторяла нормы Инструкции 1799 г., однако в очередной раз подчеркивалась необходимость разделения по сословному происхождению. Нормы данных Инструкций были положены в «Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и ссыльных» 1832 г., который состоял из двух книг – «Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею» и «Свода учреждений и уставов о ссыльных», – став первым законом имперской России, регламентировавшим деятельность мест лишения свободы в целом.

Следующим шагом в истории правовой регламентации тюремного режима явилось издание Уложения о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г., которое создавало огромное разнообразие форм и мест лишения свободы – крепость, рабочий дом, смирительный дом, арестантские роты гражданского ведомства, тюрьмы и кратковременный арест, отбываемый в различных местах (ст. 59, 60).

В имперский период с XVI до конца XVIII в. формируется ряд институтов пенитенциарного права, таких как требования к тюремным сторожам, порядок их содержания, ведение учетной документации, возможность досрочного освобождения, приобщение осужденных к труду, использование монастырских тюрем в пенитенциарной системе с воспитательной функцией покаяния.

Наиболее значимыми нормативно-правовыми документами имперского периода явились «Общая тюремная инструкция» 1915 г. и закон 1903 г. «Об условном досрочном освобождении», утвердившие принципы гуманного отношения, ограничения телесных наказаний, религиозного и трудового воспитания, возможности введения стимула досрочного освобождения из мест лишения свободы.

После революции 1917 г. советская власть провозгласила полный слом старой государственной машины, в то же время в отношении пенитенциарной системы выполнить это намерение не удалось. И если в первый период становления Советского государства система уголовных наказаний отличалась большой альтернативностью, то впоследствии число наказаний уменьшилось и доминирующее положение осталось именно за лишением свободы. Начало формированию правовой основы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы на ранней стадии советского государства было заложено в Постановлении Наркомюста Российской Федерации от 23 июля 1918 г. «О лишении свободы как мере наказания и о порядке отбывания такого (Временная инструкция)»[400]400
  См.: СУ РСФСР-1918-53. С. 598.


[Закрыть]. Временная инструкция предусматривала раздельное содержание заключенных по половому признаку, а также организацию принципиально новой системы мест лишения свободы, подведомственной Наркомату юстиции. В частности, в «Руководящих началах по уголовному праву» 1919 г., которые обобщили первый опыт работы советских судов и революционных трибуналов, были предусмотрены такие наказания, как внушение, общественное порицание, бойкот, принудительное изучение курса политграмоты, исключение из коллектива, возмещение ущерба, отстранение от должности, конфискация имущества, лишение политических прав, объявление «врагом народа», принудительные работы, лишение свободы, объявление вне закона, в том числе организаций, расстрел.

Созданная в 1920-1930-е гг. пенитенциарная система имела ярко выраженный карательный уклон, при этом в качестве источников права зачастую (как, впрочем, и на современном этапе) использовались ведомственные инструкции и даже программные документы партии РКП (б). В качестве источников права указанного периода выступали Уголовные кодексы РСФСР 1922 г. и 1926 г., а также Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1933 г., закрепившие систему исправительно-трудовых учреждений, находившихся в ведении Наркомата юстиции.

Местами предварительного заключения и лишения свободы являлись: изоляторы для подследственных; пересыльные пункты; исправительно-трудовые колонии (далее – ИТК); учреждения для применения к лицам, лишенных свободы, мер медицинского характера (институт психиатрической экспертизы, колонии для больных туберкулезом и другими болезнями); учреждения для несовершеннолетних, лишенных свободы (школы ФЗУ, индустриального и сельскохозяйственного типа).

Изменения в политическом руководстве страны повлекли изменения и в исправительно-трудовом праве, закрепленные в Положении об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР 1958 г. и последовавшем за ним Положении об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах, утвержденном Указом Президиума Верховного Совета РСФСР 9 октября 1961 г.[401]401
  См.: Сборник нормативных актов, регламентирующих работу ИТУ. М., 1964. С. 15–34.


[Закрыть] Принципиально новым явилось разделение по степени общественной опасности категорий осужденных на четыре вида режима: общий, усиленный, строгий и особый. Тюрьмы как места лишения свободы сохранялись, но только для осужденных, нуждающихся в особо строгой изоляции. Также нормативно были закреплены меры поощрения и дисциплинарного воздействия. Несовершеннолетние осужденные до 18 лет содержались в ИТК общего и строгого режимов для несовершеннолетних.

На протяжении формирования пенитенциарного права менялось понимание целей наказания: если в 1930-1960-е гг. – это в большей части кара за совершенное преступление, то начиная с 1970-х гг., и Исправительно-трудовой кодекс 1970 г. тому является подтверждением, речь идет уже о перевоспитании и «предупреждении совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами»[402]402
  Исправительно-трудовой кодекс РСФСР от 18 декабря 1970 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР от 24 декабря 1970 г. № 51. Ст. 1220.


[Закрыть]. Подчеркивалось, что исполнение наказания не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. В развитие исправительно-трудовой политики был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля 1970 г. «Об условном осуждении с обязательным привлечением осужденного к труду»[403]403
  См.: Ведомости Верховного Совета СССР. № 24. Ст. 204.


[Закрыть]. В рамках привлечения общественности к перевоспитанию осужденных принимается ряд нормативно-правовых актов, направленных на привлечение шефских организаций. Впервые нормативно законодатель закрепил применение наказаний, не связанных с изоляцией от общества в «Положении о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных», утвержденных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 марта 1983 г.

Новым этапом в развитии пенитенциарного права явились 1990-е гг., когда частью пенитенциарного права стали нормы международного права и права прав человека, такие как Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, утвержденные 30 августа 1955 г.; Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), 1985 г.; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме 1989 г.; Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила) 1990 г. и др. Вышеуказанные нормы нашли свое отражение в Законе «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы» от 21 июня 1993 г.

Структурным элементом пенитенциарного права будут выступать и нормы, определяющие порядок прохождения службы в уголовно-исполнительной системе: Положение о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденное Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 г. № 4202-1; Федеральный закон от 19 июля 2018 г. № 197-ФЗ «О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы».

Таким образом, краткий исторический экскурс в процесс формирования пенитенциарного права позволяет нам выделить ряд тенденций его развития: формирование концепции исправления от кары через трудовое и нравственное воспитание; участие общественности; повышение статуса сотрудника системы.

Ряд ученых, отмечая комплексность данной отрасли, выдвигают тезис о существовании международного пенитенциарного права[404]404
  См.: Чорный В. Н. Международное пенитенциарное право: быть ли отрасли? // Уголовно-исполнительное право. 2007. № 2. С. 62–66; Тепляшин П. В. Проблемы гармонизации международного пенитенциарного права и уголовно-исполнительного законодательства России // Международное публичное и частное право.2011. № 6; Петрова Е. А. Международное пенитенциарное право в системе современного международного права // Пенитенциарное право и пенитенциарная безопасность: теория и практика. Материалы III Международной научно-практической конференции / под общ. ред. Р. А. Ромашова. Самара: Самарский юридический институт ФСИН России, 2013. С. 218–222.


[Закрыть], нормативной основой которого будут выступать нормы международного права и права прав человека в отношении осужденных лиц.

Согласимся с данным утверждением: действительно, в состав международного пенитенциарного права как отрасли международного права будут входить: 1) общеправовые (общие) принципы права, имеющие нравственную основу (справедливость, гуманизм, юридическое равенство граждан перед законом и судом, взаимная ответственность государства и личности); организационные (принцип верховенства права (принцип правовой определенности), законность, демократизм, стимулирование и ограничение в праве, сочетание убеждения и принуждения); 2) отраслевые принципы права, исходящие из международного уголовного права (неотвратимость ответственности (наказания), принцип индивидуальной ответственности физических лиц, принцип универсальной юрисдикции, недопустимость пыток, жестоких и бесчеловечных наказаний, минимизация применения смертной казни или отказ от данного наказания); 3) специальные принципы права (сочетание убеждения и принуждения, защита прав осужденных, подконтрольность исправительных учреждений общественным организациям по защите прав осужденных и заключенных, принцип дифференциации и индивидуализации, а также принципы, исходящие из европейских пенитенциарных правил)[405]405
  Марухно Е. Ю. Роль общих принципов в международном пенитенциарном праве // Вестник Кузбасского института. 2017. № 2. С. 156–162.


[Закрыть].

В рамках пенитенциарного права можно говорить и о пенитенциарном правотворчестве, которое характеризуется и как формальное, и как субстанциональное явление.

Формальное пенитенциарное правотворчество – процесс создания, изменения, отмены источников пенитенциарного права.

Субстанциональное пенитенциарное правотворчество – процесс регулятивно-охранительной коммуникации в пенитенциарной сфере.

Заключительные выводы:

– пенитенциарное право представляет собой межотраслевой нормативный массив, сложившийся исторически и в настоящее время постоянно развивающийся;

– пенитенциарное право можно выделить как внутригосударственное, так и как отрасль международного права;

– пенитенциарное правотворчество, представляя собой одновременно деятельность по созданию источников пенитенциарного права и сферу формирования и функционирования механизмов пенитенциарного правового регулирования, подвержено в своей деятельности воздействию общеправовых тенденций демократизации, гуманизации, либерализации.

Глава 8
Генезис правопорядка

8.1. Генезис правопорядка как теоретико-правовая проблема

Генезис правопорядка представляет собой возникновение и качественное развитие правопорядка. Исследование этой проблемы объективно связано с решением ряда теоретических и методологических вопросов. Необходимость их предварительного осмысления является обязательным условием целостного и последовательного представления об этой сложной проблеме. На наш взгляд, в числе важнейших вопросов, требующих первоочередного рассмотрения, можно назвать следующие.

Во-первых, соотношение государства, права и правопорядка.

Во-вторых, взаимодействие юридических и социальных сторон в правопорядке.

В-третьих, особенности формы и содержания генезиса правопорядка.

Указанный круг вопросов характеризует сущностные стороны правопорядка и особенности генезиса как объективно существующего закономерного процесса возникновения и развития правопорядка.

Рассмотрение проблемы соотношения государства, права и правопорядка во многом предопределяется подходом к правопониманию. Основу авторской позиции образует нормативный подход. Право есть результат проявления государственной воли, обусловленной конкретно-исторической совокупностью экономических, политических, духовных и социальных факторов. Вместе с тем в праве необходимо видеть не только формальные установления государственной власти, но и содержательные компоненты его действия и реализации.

Одно из широко распространенных и классических утверждений гласит, что государство и право возникают одновременно, взаимно обуславливая друг друга. Однажды возникнув, исторические судьбы государства и права оказываются неразделимы. Это утверждение можно смело добавить положением о том, что с появлением государства и права возникает состояние правопорядка, которое поддерживается государством и определяется содержанием (направленностью) правового регулирования. Таким образом, государство, право и правопорядок – это взаимообуславливающие явления.

Правопорядок поддерживается и гарантируется государством. В каком-то смысле правопорядок становится юридическим выражением государства, отражением его сущности в правовой жизни общества. Правопорядок неотделим от государства. С исчезновением и разрушением государства исчезает и правопорядок. При этом право как комплекс норм может продолжить свою жизнь в качестве исторического памятника либо частично трансформируясь в другую форму и содержание (к примеру, в результате рецепции) осуществлять регулирование отношений в условиях другого правопорядка и государства. Более длительный жизненный цикл права обусловлен его технико-юридической природой.

Право как регулятор общественных отношений представляет собой не только совокупность предписаний, но и их специфическую конструктивную форму. В этой связи можно утверждать, что при совпадении сущности и содержания общественных отношений к ним могут быть применены нормы, созданные в иных пространственно-временных условиях.

Таким образом, исторические судьбы государства и права хоть и оказываются неразрывно связаны, но не могут совпадать полностью. К примеру, возникнув как продукт государственной воли, на современном этапе право становится средством, с помощью которого общество ограничивает деятельность государства. Кроме того, с появлением международного права и правопорядка утрачивается сугубо внутригосударственный характер права. Национальное государство теряет исключительные права и монополию на правотворчество.

В теоретическом отношении весьма интересна деятельность так называемых непризнанных государственно-подобных образований, которые (несмотря на факт их непризнания мировым сообществом) вполне успешно издают общеобязательные правила поведения, обеспечивают их реализацию и поддерживают порядок на контролируемой ими территории. С формальной точки зрения эти правила поведения следует признать правовыми, а установленный порядок – правопорядком. Однако отсутствует международное признание, а следовательно, и государство как субъект правотворчества и гарант правопорядка.

Фактор международного признания обусловлен глобализацией и высокой интенсивностью взаимодействия государств. Это приводит фактически к изменению сущности (либо как минимум восприятия этой сущности) государства как социального института. Скажем, в период античности либо феодализма идея признания (непризнания) одного государства другими представляется бессмысленной и нелепой. Любая власть, которая контролирует территорию, проживающее на ней население, издает правила поведения и обеспечивает порядок и безопасность, неизбежно рассматривается как государство. На современном же этапе международное признание имеет важное значение для обеспечения полноценной правосубъектности государства. Складывается определенная парадоксальная ситуация: признаки государства налицо, но его не замечают и игнорируют.

Международная политика не должна способствовать научному агностицизму. Закрыв глаза, Вы перестаете видеть своего оппонента и свои проблемы, однако они никуда не исчезают, а продолжают существовать! Становление государственности и правопорядка в непризнанные государственно-подобные образования может служить яркой иллюстрацией важности исследования проблем генезиса политической и правовой жизни общества. Необходимо учитывать, что генезис и развитие государства, права и правопорядка носят объективный характер, их нельзя остановить, и в современных условиях эти процессы чрезвычайно важны для общества и поэтому сохраняют свою научную значимость.

Заслуживает пристального внимания идея Р. А. Ромашова о том, что генезис и развитие не являются тождественными процессами. Р. А. Ромашов справедливо указывает на то, что генезис характеризует собой процесс и вместе с тем результат развития рассматриваемого явления от определенной начальной точки вплоть до приобретения этим явлением законченной концептуальной формы[406]406
  См.: Ромашов Р. А. Политогенез: Храм – Полис – ГосударЬство – State: монография. – СПб.: Алетейя, 2020. С. 15.


[Закрыть].

Генезис – это развитие, т. е. качественное изменение рассматриваемого явления. Однако генезис не поглощает развития явления и не прекращает его. Динамика социальной жизнедеятельности связана с непрерывным изменением реальности. Приобретение завершенной концептуальной формы представляет собой завершение генезиса и не означает прекращения изменений. Следовательно, генезис, будучи имманентно связанным с развитием, развитию не тождественен[407]407
  Там же. С. 16.


[Закрыть].

Применительно к проблеме генезиса права и правопорядка эти идеи важны для понимания государственной сущности этих явлений. В своем завершенном, концептуально целостном виде и право, и правопорядок предстают перед нами как продукты государственной воли. Вместе с тем дальнейшее развитие этих явлений может быть частично связано с отрицанием собственной государственной природы. Отдельными примерами может служить правопорядок в сфере международных отношений либо на территориях, контролируемых публичной властью, которую отдельные страны не признают в качестве государства.

Изучение взаимодействия государства, права и правопорядка имеет основополагающее значение для понимания сущности, формы и содержания закономерностей их генезиса и развития как социальных явлений, существующих в обществе и для общества. К проблеме различения генезиса и развития еще вернемся, а пока хотелось бы указать на важные стороны понятия «правопорядок».

Неоднозначность и дискуссионность понятия правопорядок обуславливает дополнительные трудности исследования его генезиса. Как представляется, наибольшую сложность в понимании правопорядка образует взаимодействие его социальной и юридической сторон, в котором отражается их единство, противоречие и конфликт.

Под правопорядком нами понимается качественное состояние общественных и правовых отношений, возникающее в результате принятия и реализации норм права, характеризующееся единством и противоречием социальных и юридических результатов действия права.

В содержание понятия «правопорядок» необходимо включать не только юридические, но и социальные компоненты. Состояние правопорядка определяется не только уровнем развития права и особенностью правовых отношений, но и социальными показателями, характеризующими общество в целом. Н. Н. Черногор справедливо указывает, что правопорядок – это общественный феномен. Он может возникнуть и функционировать только в среде, которую принято называть обществом[408]408
  См.: Общее учение о правовом порядке: восхождение правопорядка: монография. Т. 1. / Н. Н. Черногор, Д. А. Пашенцев, М. В. Залоило и др.; отв. ред. Н. Н. Черногор. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации: ИНФРА-М, 2019. С. 282.


[Закрыть]. Именно поэтому состояние правопорядка нельзя определять лишь по уровню и структуре преступности.

Хочется обратить внимание, что социальная сторона в правопорядке имеет важнейшее, а порой и доминирующее значение. Правопорядок во многом определяется тем, как существующая система правового регулирования может добиваться социальных результатов, обеспечивая стабильность в обществе и создавая условия для его прогрессивного развития.

Состояние правопорядка неотделимо от социального предназначения государства и права. При этом нельзя полагать, что качественное состояние социальных сфер общественной жизни предопределяется исключительно правопорядком. В действительности имеет место синергия действия социальных норм и закономерностей, в которой нормам права и официально установленному правопорядку отводится значимая роль. Именно поэтому генезис правопорядка затрагивает проблему возникновения и развития не только права и государства, но и самого общества.

Развитие права и его важнейших компонентов является значимым фактором генезиса правопорядка. Вместе с тем было бы ошибкой отождествлять генезис правопорядка с развитием содержания и структуры права, способов его создания и внешних форм выражения. Правопорядок обладает социально-правовой сущностью и заключает в себе стабильность государственно-организованного общества, его способность приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям, преодолевать внутренние социальные противоречия.

В этой связи генезис правопорядка отражает непрерывный процесс развития, основанный на специфическом единстве особенностей организации правовой системы (а также и самого государства) и социальной жизни, в которой эта система существует и функционирует.

Рассмотрев сущностные стороны правопорядка, необходимо перейти к анализу специфики формы и содержания его генезиса. С содержательной стороны генезис всегда представляет собой процессы возникновения и развития правопорядка. Форма характеризует то, каким образом эти процессы организованы и выражены как внутри, так и внешне.

Процессы возникновения правопорядка исторически и генетически связаны с происхождением государства и права. Появление на исторической сцене государства и права в своих завершенных концептуальных формах символизирует неизбежное возникновение правового порядка. Дальнейшие судьбы этих явлений оказываются неразрывно связаны, но не тождественны. Функциональные связи государства, права и правопорядка подвергаются существенной трансформации, обусловленной непредсказуемостью и стохастичностью закономерностей развития общества.

Внешняя форма генезиса правопорядка отражает институционные особенности исторических типов правопорядка. Внутренняя форма отражает организацию и развитие правопорядка в рамках исторического типа, иными словами раскрывает внутреннее движение, в отличие от внешней формы, характеризующей глобальные эволюционные изменения в функционировании правопорядка.

Содержание генезиса правопорядка представляет собой многогранный процесс влияния социальных и юридических факторов на развитие правового порядка. Наиболее общее представление можно получить, анализируя его формы. В этой связи уделим внимание анализу форм, которые приобретает генезис правопорядка.

Внешние формы генезиса правопорядка отражают эволюционный путь развития государственно-правовой жизни общества и в наиболее общей форме могут быть связаны с существованием соответствующего типа государства. Полагаем, что вне зависимости от выбранного формационного либо цивилизационного подходов можно говорить о существовании соответствующих типов правопорядка как результате внешнего проявления его генезиса (правопорядок рабовладельческого, феодального государства либо правопорядок шумерской, египетской цивилизации и т. д.).

Отметим, что дальнейший анализ внешних форм генезиса будет рассмотрен с позиции цивилизационного подхода и, в частности, в свете «третьей волны» Элвина Тоффлера.

Внутренние формы генезиса правового порядка связаны с цикличным характером развития государства и правопорядка. Представляется, что существование человека, государства и общества есть определенный вызов природе и противостояние ей. Все созданное человеком есть его мир, его культура, отличная от природы, поэтому формой генезиса могут быть особенности организации правопорядка в его соотношении с господствующей культурой: «форсированная» (обусловленная усилением господствующей культуры), «инертная» (состояние стабильности либо застоя), «энтропийная» (деградация и упадок культуры).

Таким образом, внутренние формы генезиса правопорядка отражают размеренные либо скачкообразные процессы перехода правопорядка от «инертной» к «форсированной» и «энтропийным» формам генезиса. Своеобразным критерием для определения соответствующей формы генезиса может и должна быть господствующая культура. Можно сказать, что культура есть своеобразный канат, существующий в настоящем, и связывающий в единую, целостную систему прошлое и будущее народа, государства, права и правопорядка. Отметим также, что для дальнейшего анализа крайне полезными будут идеи Р. А. Ромашова о круговой и спиральной цикличности развития государств.

Кратко следует остановиться на совокупности тех факторов, которые определяют генезис и развитие правового порядка. Следует заметить, что мы сталкиваемся с довольно парадоксальным явлением, когда правовой феномен определяется действием социальных факторов. Иными словами, развитие правопорядка в наибольшей степени обуславливается не характером правового поведения, рассматриваемого в единстве противоправного и правомерного видов, и даже не правовой политикой государства и качеством юридической техники законодательства. Сама жизнь общества – вот источник и движущая сила генезиса правового порядка!

Достаточно вспомнить, что главной причиной, обусловившей появление государства и права (а следовательно, и правопорядка), является возникновение частной собственности, торговли и ростовщичества, классового неравенства, моногамной семьи. Иными словами, социально-экономические факторы являются исходной причиной появления правопорядка и в дальнейшем образуют ту скрытую силу, которая заставляет его трансформироваться, приобретая новые формы и содержание.

В этой связи значительный интерес представляет позиция Н. Н. Черногора. Автор анализирует проблему генезиса правового порядка и выделяет три типа правопорядка – архаичный, традиционный и современный. Их характеристика может быть осуществлена через анализ факторов, определяющих формирование и функционирование соответствующих правовых систем. Сами же указанные факторы ученый разделяет на две группы – предпосылки и основы. Первые отражают внешние условия, направляющие развитие соответствующего правопорядка. К ним представляется возможным отнести: 1) ландшафт (в широком смысле, раскрытом выше); 2) социальную дифференциацию (опять же в широком смысле, отличном от соответствующей категории социологии); 3) интеграционный процесс. Здесь важно подчеркнуть, что правопорядок – это юридическая форма социальной дифференциации и интеграции. Их же основа, в свою очередь, – это функция и интерес, обусловленный этой функцией. Типы их реализации – иерархичный и кооперационный, иными словами, вертикальный и горизонтальный, основанный на субординации и координации. Предпосылки не отражают характер конкретного правопорядка, а только устанавливают границы его развития. Основы, напротив, раскрывают его особенности, позволяя оценить его своеобразие, отличность от иных правопорядков[409]409
  См.: Общее учение о правовом порядке: восхождение правопорядка: монография. С. 284.


[Закрыть]. Среди них выделяются: 1) интеллектуально-волевая, отражающая субъективную сторону правопорядка; 2) субъектно-институциональная, характеризующая субъектов конкретного правопорядка, а также институты, его поддерживающие; 3) нормативная, которую составляет соответствующая правовая система[410]410
  Там же. С. 284–285.


[Закрыть].