Текст книги "Правогенез: традиция, воля, закон"

Глава 14
Психологизация современного права в контексте правогенеза

14.1. Психологизация как научно-исследовательский проект

Термин «психологизация» довольно активно используется в сфере так называемых «мягких» наук современности. К ним относятся преимущественно те, которым неизвестны законы, подобно физическим. Они уже имеют на счету довольно весомые достижения, благодаря своей способности продуцировать качественно новое знание на «стыках и пересечениях» не только со смежными – мягкими, социогуманитарными, но и с так называемыми «жесткими» науками[804]804
  Свидетельство тому – большие успехи математической экономики, географической психологии, недавно появившейся математической истории и др. См.: Лотман Ю. Искусствознание и «точные методы» в современных зарубежных исследованиях // Искусствометрия. Методы точных наук и семиотики. 5-е изд., стереотип. М.: Ленанд, 2019. С. 5—49: Пер Бак. Как работает природа. Теория самоорганизованной критичности / пер. с англ.; вступ. ст. Г. Г. Малиновского. М.: УРСС; Книжный дом «Либроком», 2017. С. 55.


[Закрыть].

Психологизация – это пример сложно организованного исследовательского проекта. Актуализировать его применительно к правогенезу представляется возможным на обновленной методологической основе. Такое методологическое новаторство вовсе не предполагает категорического отказа от достижений позитивистской научной программы в рациональном объяснении, например, феномена правосознания человека (гражданина) посредством структурно-функционального и формально-логического методов. Правосознание – т. е. то, что и реальностью-™ едва ли является, а с правом связано лишь в функциональном аспекте, – «передано» догме благодаря именно этим методам. В догматическо-правовом контексте правосознание рассматривается как явление исключительно вторичное по отношению к праву, лишь воспроизводящее его в соответствующих идеальных образах. Это находит свое формальное закрепление в знаниях о внутренней форме правосознания, а также его отражательной функции по отношению к правовой реальности, что вполне укладывается в прокрустово ложе официальной государственной идеологии в области права, правовой политики. Это представляется ошибочным, так как смещает акцент в анализе и создает неоправданную зацикленность на пассивности правосознания, позволяющей «закачивать» в правосознание удобное власти (как подлинному субъекту юридического права) содержание и манипулировать им, полагая это регулированием»[805]805
  Малахов В. П. Теория правосознания. Опыт формирования: монография. М.: Юнити-Дана: Закон и право, 2020. С. 3.


[Закрыть]. Выявить элементы качественно-нового знания о праве и связанной с ним реальности едва ли возможно без использования эвристических ресурсов, нетипичных для анализа в рамках позитивизма юридико-технических подходов. Именно на преодоление односторонности научного знания нацелено обновление методологии.

Методологическое многообразие, описываемое в системе координат «здесь и сейчас», характеризуется как непреодолимый в принципе плюрализм. Он показателен для гносеологии постмодерна, пришедшего на смену эпохе методологического монизма. В области социогуманитарного знания и юриспруденции – его органической составляющей – в течение последних 15–20 лет эпоха методологического монизма постепенно уходит в историю.

В качестве иллюстрирующего примера отметим: современная методология исследования проблем общеправовой теории включает более десятка самостоятельных направлений. Среди наиболее известных назовем: (а) формально-логическая, (Ь) диалектическая, (v) социологическая, (g) системная, (d) структуралистская, (е) историческая, (j) герменевтическая. К менее популярным, но все же дополняющим данность методологического мышления в познании и понимании права, относятся такие, как (а) синергетическая, (Ь) феноменологическая, (v) аксиологическая, (g) культурологическая, (d) антропологическая. Благодаря методологическому многообразию социогуманитарное знание периода «постнеклассики», включающее юриспруденцию, значительно изменило свое содержание[806]806
  Культуральные исследования права: коллективная монография / под общ. ред. И. Л. Честнова, Е. Н. Тонкова. СПб.: Алетейя, 2018. С. 8.


[Закрыть].

Методологический плюрализм позволяет сочетать на фундаменте «доминантной методологии» элементы других методологий, способствуя повышению потенциала той или иной из избранных. Принимая данное утверждение как аксиоматическое, в достаточной степени обоснованно можно утверждать: психологизация права может быть разработана на основе модели самоорганизующейся критичности[807]807
  См.: Пер Бак. Как работает природа. Теория самоорганизованной критичности / пер. с англ.; вступ. ст. Г. Г. Малиновского. М.: УРСС; Книжный дом «Либроком», 2017.


[Закрыть], методологически сложной, контекстуальной научной рефлексии, которая сочетает эвристические ресурсы таких методологических подходов, как:

– Социологический. Но только в той части, которая охватывает конкретно-социологический уровень, поскольку именно он для предмета предлагаемого исследования наиболее адекватен; предпочтительность конкретно-социологического уровня социологической методологии обусловлена тем, что на общесоциологическом и среднесоциологическом уровнях данная методология имеет обозримое применение. Оно объясняется тем, что социологическая методология [А] «оппозиционна по отношению к формально-логической методологии, положенной в основу юридической догматики»[808]808
  Малахов В. П. Методологическое мышление в познании и понимании права. М.: Юнити-Дана, 2018. С. 50.


[Закрыть], поскольку бессмысленна в ней; [Б] «оставляет» в стороне и тем более не прибавляет знания относительно сущности правосознания, его специфики и др. Другой пример – это исторические, социокультурные аспекты в характеристике динамики права и связанного с ним государства.

– Антропологический. Его сущность заключена в установлении детерминант между социальными и природными изменениями права и государства – органической части среды обитания человека. В известной мере антропологический подход способен минимизировать ограниченность социологического подхода на макро и среднем уровнях, поскольку обеспечивает исследование всех элементов и проблем права и науки о нем в их человеческом измерении; он дает наиболее глубокое понимание права и связанного с ним государства как отчужденных от человека форм его существования, но не только; провозглашает право и государство в качестве общественных институций, хотя объективно существующих по отношению к человеку, но все же «рукотворных»; позволяет «усмотреть» то, что составляет человеческую природу в контексте естественно-исторического процесса; генетически связан с этнологией, этнографией, этологией и др.; его фундаментальным основанием применимости к праву является признание изоморфизма структур разных общностей – общества, коллективов (групп), человека, что помогает понять как социализацию человека в рамках культуры, ее традиций, ментального кода, так и антропологизацию права общества, всех институций, в том числе права. Не останавливаясь на подробной характеристике антропологической методологии – она известна[809]809
  Малахов В. П. Методологическое мышление в познании и понимании права. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2018. С. 102.


[Закрыть], – отметим: в системе понятий, адекватных антропологической методологии, соответствующее своему значению место занимают те, которые отражают причины отчуждения права и связанного с ним государства от человека – патология, агрессия и другие психоаналитические понятия, а также те, которые обозначают психологически окрашенные средства поддержания отношений – инициатива, мотивация, доверие, расположение и др., что актуализирует эвристические ресурсы психологизма.

– Психологический [810]810
  Об этом, например, см.: Философии социальных и гуманитарных наук: учебное пособие для вузов / под общ. ред. С. А. Лебедева. М.: Академический проект, 2006. С. 76.


[Закрыть]. Аксиоматика данного направления в науке, которое заимствуется из арсенала психологии на основе самоорганизующейся критичности в сфере социогуманитарного знания и состоит в том, что драйвером социального поведения человека мыслится сложноорганизованная психическая реальность[811]811
  См.: Леонтьев А. А. Сущность психического и построение психологического знания // Культурно-историческая психология. 2011. № 1. С. 13–19.


[Закрыть] и саморегуляция[812]812
  См.: Мальцев Г. В. Социальные основания права. М.: Норма, 2007. С. 126–140.


[Закрыть] человека. Данный тезис имеет принципиальное, а не второстепенное значения для понимания того, как функционирует первый уровень в сложном механизме социально-психологического действия действительного и действующего права в контексте генезиса[813]813
  См. подробнее: Новый философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 232.


[Закрыть].

14.2. Научно-теоретическое обоснование актуальности психологизации права в правогенезе

Обоснование актуальности психологизации права в правогенезе представлено двумя уровнями: общенаучным и уровнем общеправовой теории в связи с философско-правовыми идеями.

С целью глубокого и всестороннего исследования закономерностей генезиса права, нюансированного описания не столько известных ранее (исторических, статических, функциональных и др.), сколько выявленных новых аспектов динамических закономерностей[814]814
  Ветютнев Ю. Ю. Государственно-правовые закономерности. (Введение в теорию) / под ред. А. Я. Рыженкова. Элиста: НИИ «Джангар», 2006. С. 11–28.


[Закрыть] с учетом достижений социогуманитарной науки за последние годы, имеет смысл обратиться к содержанию общенаучного конструкта – генезиса. В области научной рациональности он используется для знаково-лексического обозначения сложносоставного явления, которое в силу этого обладает комплексным характером; «охватывает» ряд взаимосвязанных этапов (стадий), которые не одномоментны, а имеют свойство быть протяженными во времени и пространстве.

Экстраполируя вышеизложенное на предметную область настоящего исследования в качестве исходной исследовательской установки стоит признать и в последующем исходить из того, что генезис права (правогенез) наряду с процессами 1) возникновения права; 2) поэтапного развертывания сущностных характеристик права, единство которых позволяет судить о том, что право есть само по себе, т. е. последующее развитие права в обществе, включает и 3) состояние права на современном этапе исторического развития конкретного социума. Оно характеризуется как устойчивое и одновременно динамичное и, что особенно важно отметить, поставлено в зависимость от актов правомерного поведения не только коллективных (вторичных с точки зрения их состава образований), но индивидуальных субъектов, их мотивационной сферы в сложноорганизованной субъективной реальности человека. Уточнение и детализация содержания понятия «генезис права» на основе структурирования его смысловых единиц обоснованно позволяет обратить внимание по меньшей мере на два важных момента.

Во-первых, генезис закономерностей права не исключает, а, напротив, логически и исторически предполагает связь с современностью – моментом на шкале исторического времени, описываемым в системе координат «сейчас». Объяснение генезиса закономерностей права – продукта правовой жизни общества, внутренне дифференцированного и сложно структурированного социального явления[815]815
  Малахов В. П. Общая теория права и государства. К проблеме правопонимания. М.: Закон и право, 2013. С. 49.


[Закрыть], связывается не только с такими явлениями, как глобальный эволюционизм, диахронное измерение и др., но и со структурно-синхроническим содержательным моментом. Акцентируя внимание на современности права как одном из содержательных элементов правогенеза, едва ли возможно оставить без внимания то, что социальное пространство для его динамического развития расположено одновременно в области его связи и с государством, и с социумом, и с человеком – субстанциональной основой общества.

То, что современное право связано с государством и его динамикой (функционалом), особенно если иметь в виду генетически-диахрониче-ское описание в рамках генезиса, едва ли нуждается в дополнительном обосновании и аргументации: оно утвердилось в науке, а для марксистской социологии в советской теории государства и права является традиционным. О государственном [816]816
  Связь современного права с государством как его онтологический признак объясняет использование в научном дискурсе термина «государственное право». Он применяется в ином значении, нежели привычное для юриста и используемое как альтернативное название ведущей отрасли в системе позитивного права государственных правопорядков континентальной Европы – конституционное право.


[Закрыть] характере современного права – свойстве, обусловленном связью права с государством, в современном научном дискурсе последовательно высказываются ряд отечественных теоретиков права. Они акцентируют внимание, подчеркивая, что современное право создается государством, монополизировано им в качестве инструмента политического господства. «Мнение, что право… по крайней мере, в его историческом развитии, отлично от государства, все более уступает место представлению о праве как инструменте государства…»[817]817
  См.: Сигалов К. Е., Гоголев А. М. Теория государственного администрирования в Российской Федерации и за рубежом: критический анализ современного состояния // Право и образование. 2017. № 2. С. 67.


[Закрыть] Генетически связанное с государством современное право преломляет в себе все наиболее существенные признаки современных государств, большинство из которых (по крайней мере, в рамках европейского типа) позиционируют себя как правовые, социальные, демократические, суверенные (т. е. независимые в отношениях с другими государствами и самозаконные по отношению к обществу), что находят свое юридико-политическое закрепление в современных конституциях государств европейского типа.

В числе основных[818]818
  Предложить исчерпывающий перечень признаков современного права едва ли возможно по той причине, что посредством признаков (модусов бытия) раскрывается существование права в обществе, а оно, по меткому и емкому выражению И. Л. Честнова, потенциально неисчерпаемо (См.: Честнов И. Л. Легитимность как признак права // Легитимность права: коллективная монография / под общ. ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб.: Алетейя, 2019. С. 82.)


[Закрыть] признаков современного (юридического) права с определенностью называются: 1) является «легитимирующим основанием государственной власти, способным заменить собой все иные формы ее легитимации», важной и действенной формой связи государства с обществом [819]819
  Детальнее см.: Легитимность права: коллективная монография / под общ. ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб.: Алетейя, 2019. С. 82.


[Закрыть]; 2) в нем превалируют процессуальные начала и формализм; 3) предстает как преимущественно секуляризованная регулятивная система; 4) отсутствие уже таких прочных связей с обычным и традиционным правом, которые наблюдались на начальных этапах становления и др. Это с одной стороны. Но есть и другая.

Современное право связано не только с доминирующей властной организацией в политической системе социума, но и с самим современным обществом – сложно структурированной и динамичной системой, которая развивается под воздействием различных факторов[820]820
  Их многообразие обобщено на основе различных факторов тождества и выделяется: объективные и субъективные, внешние и внутренние, факторы-сферы и факторы-процессы и др. (См.: Баранова О. В. Система факторов развития современного права. Дисс… канд. юрид. наук. М., 2020. С. 13.)


[Закрыть]. Они включают в том числе и воздействие права, хотя и не прямое, а опосредованное. В определенных сегментах общества связь с правом проявляет себя совсем не в меньшей, а скорее в большей мере, чем с государством (сегмент частного права)[821]821
  Подробнее об этом автор высказывал свою позицию в ряде ранее изданных работ. См., например: Крупеня Е. М. К вопросу о механизме действия частного права (диссертация) // Публичное и частное право: перспективы развития в Российской Федерации и зарубежных странах. Муромцевские чтения. Сборник трудов XVII Международной научной конференции 20 апреля 2017 г. / под ред. Н. И. Архиповой, С. В. Тимофеева, Е. Ю. Князевой. М.: РГГУ, 2017. С. 39–42: Она же. Отзыв о диссертационном исследовании на соискании ученой степени кандидата юридических наук И. О. Коноваловой «Механизм действия частного права: проблемные вопросы теории» (М.: РУДН, 2016. С. 188; Она же. Особенности регулирования защиты прав человека в публичном и частном праве // Права человека в условиях глобализации и их защита в международном частном праве (междисциплинарное исследование): коллективная монография: В 2 кн. / под общ. ред. А. И. Кривенького. Кн. 1. М.: МГПУ, 2016. С. 124–168.


[Закрыть]. Содержание понятия «современное право» определено этими связями, «преломляет общие свойства как современного общества, так и современного государства»[822]822
  Баранова О. В. Система факторов развития современного права. Дисс… канд. юрид. наук. М., 2020. С. 13.


[Закрыть]. Исследование закономерностей развития права, которые вызвали к жизни то, что имеет место «здесь и сейчас», вынуждает обратить интеллектуальный взор именно к современному праву как определенной стадии в правогенезе, отражающей его актуальное состояние в обществе.

Кроме того, исследование закономерностей развития права, которое предшествовало, а в итоге обусловило современное его состояние и специфические черты существования как действительного права, конечно, имеет социокультурное измерение. Последнее детерминирует специфику динамики права в пространстве социума и позволяет ввести в систему координат анализа не только «сейчас», но и «здесь». В концептуальном плане этот аспект имеет научно-теоретическое значение для анализа статистических закономерностей – они: 1) являются формой проявления причинной связи, выражающейся в последовательности, регулярности, повторяемости событий с достаточно высокой степенью вероятности, если причины, порождающие события, не изменяются или изменяются незначительно; 2) устанавливается на основе анализа массовых данных; 3) возникают в результате действия объективных законов, выражая каузальные отношения. Проявление статистических закономерностей в сфере правогенеза обусловлено, в частности, субъектно-личностным фактором. При его характеристике устанавливаются типичные свойства, формируемые социокультурными особенностями среды формирования, к которой принадлежит индивидуальный субъект права, матричными структурами цивилизации (культуры), в которой происходит формирование личности человека с типичным набором признаков и свойств[823]823
  См.: Ромашов Р. А. Правовая культура и правовой нигилизм: юридико-психологические особенности восприятия и выражения // Право: нормативность и девиантность. СПб.: Алетейя, 2018. С. 88–139.


[Закрыть]. Именно их востребует институциональная среда общества, сформированная в лоне и под влиянием правовой культуры с адекватной ей правовой системой для того, чтобы поддерживать свой функционал на необходимом и достаточном уровне в исторической перспективе.

Юридическая психологизация как сложный исследовательский проект для прояснения закономерностей современного права актуализируется на основе опыта развития и теоретико-правовой науки, ее связи с философско-правовыми идеями. Приведем лишь некоторые из них.

Создавший, по его собственному утверждению, синтетическую теорию права Л. И. Петражицкий критически относился к представлениям о праве и связанном с ним государстве как о неких объективных явлениях, аналогичных тем, что составляют объект для изучения естественно-математических наук, «жестких» наук. Он предложил понимание права, «увязав» его с психикой человека, и интерпретировать его в логике антропоморфизма. По мнению знаменитого отечественного ученого, государственная власть, к примеру, – это особый вид права, предписанного правовой психикой определенным лицам. Л. И. Петражицкий подчеркивал, что государственная власть не есть «воля», могущая делать что угодно, опираясь на «силу», но представляет собой «приписываемое известным лицам правовой психикой общее правило поведения и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем благе» [824]824
  Р1етражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб.: Лань, 2000. С. 181.


[Закрыть].

Значительным познавательным ресурсом в процессе исследования генезиса закономерностей права в связи с психологизмом обладает позиция И. Л. Честнова. Признавая очевидным то, что социальный мир, а значит, и мир права и связанного с ним государства, – это мир значений, которые приписываются людьми своим действиям, событиям, самим себе, И. Л. Честнов верно отмечает важность изучения не только и не столько количественных показателей человеческой деятельности, «но ценности, значения, смыслы, опосредующие каждое человеческое действие, т. е. субъективную, ментальную, психическую основу деятельности»[825]825
  Социология публичного права: антрополого-правовая парадигма / под ред. И. Л. Честнова. СПб.: 2009. С. 5.


[Закрыть].

Психическая реальность субъектов, которые обеспечивают действенность современного права в масштабе правовой системы общества, оставляет в актуальном состоянии проблему субъективной реальности индивидуального субъекта права и ее основы – правосознания, поскольку именно в этой области находятся детерминанты актов социально-правовой активности человека (гражданина) и в целом его правомерное поведение. Именно оно (сознание) и становится краеугольным камнем в сложном механизме социально-психологического действия современного права.

Подтверждающим эффектом, как представляется, обладает позиция Ю. А. Тихомирова. Он верно отмечает, что «роль сознания интерпретируется как основного фактора правотворчества и правоприменения». Одновременно роль правосознания актуализируется и увязывается с динамикой социальной жизни современного общества, которое прочно закрепило за собой такие титулы, как «глобальное общество», «общество техногенное», «общество цифровизации» и др. Ю. А. Тихомиров верно, как представляется, отмечает, что роль правосознания не ограничивается «освоением правового пространства и необходимым для этого пониманием права как «момента покоя» [826]826
  В этой связи уместно упомнить о том, что именно с правосознанием связаны типы понимания права – философско-правовая основа для его реализации в масштабах правовой системы общества, формируемая представителями научного сообщества. См. об этом подробнее: Малахов В. П. Общая теория права и государства. К проблеме правопонимания. М.: Закон и право, 2013; Он же. Методологическое мышление в познании и понимании права. М.: Юнити-Дана, 2018; Ромашов Р. А. Правовое знание, правовое сознание и правовое мышление: состояние и трансформация в условиях переходных государственно-правовых систем // Юридическое мышление: классическая и постклассическая парадигмы: коллективная монография / под ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб.: Алетейя, 2020. С. 213–222; Честнов И. Л. Юридическое мышление в постклассическом измерении // Юридическое мышление: классическая и постклассическая парадигмы: коллективная монография / под ред. Е. Н. Тонкова, И. Л. Честнова. СПб.: Алетейя, 2020. С. 12–37.


[Закрыть].

В. П. Малахов в монографии, посвященной опыту формирования теории правосознания, обращает внимание на то, что действительное правосознание, не формально, а по существу, – это правосознание реальных людей в конкретном обществе. «Исходная задача для формирования и развертывания теории правосознания – выработать методологию, позволяющую любую проблему юридической теории рассматривать в контексте теории правосознания»[827]827
  Малахов В. П. Теория правосознания. Опыт формирования: монография. М.: Юнити-Дана: Закон и право, 2020. С. 13.


[Закрыть].

Приведённые выше, а также другие исследовательские позиции лишь убеждают в мысли: правосознание остается традиционным сюжетом и в теоретико-правовом, и в философско-правовом дискурсе, в актуальном состоянии «поддерживает» дискуссию, прогнозировать завершение которой в ближайшей перспективе было бы слишком оптимистично.

Психологизация права, ее основные методологические и идейные установки, фокусирующиеся на генезисе современного права, актуализируют проблему сознания индивидуального субъекта, его роли в социально-психологическом механизме действия права, масштабированного в пределах национальной правовой системы. Уникальный и неповторимый внутренний мир индивидуального субъекта права, различные его структуры оказывают свое хоть и скрытое от внешнего наблюдения, но действенное влияние на акты правомерной активности гражданина, а в масштабе правовой системы – на состояние права. Высокая степень активности правосознания [828]828
  Автор обращался к данной теме в ряде своих работ ранее. См., например: Крупеня Е. М. Правосознание в правовой реальности современного социума // Вестник Академии права и управления. 2016. № 42. С. 70–77; Она же. Легитимация в контексте действия механизма саморегулирования права (на примере права публичных статусов гражданина) // Российский журнал правовых исследований. 2018. № 2 (15). С. 110–117.


[Закрыть] субъекта образует самое глубокое основание возникновения на уровне идей и основанного на эмоциях отношения – именно они залог качественного изменения в эволюционной динамике правовой системы общества на всех ее уровнях.

Понимание правосознания в ретроспекции на уровне доктрины остается темой с большим количеством «белых пятен». Судить об этом можно, например, потому, что:

– содержание категории «правосознания» – цехового в рамках общей правовой теории и универсального на уровне учебников – детерминировано уровнем развития психологической науки второй половины XIX в. Разумный консерватизм в понимании и интерпретации правосознания, конечно, оправдан. Но лишь постольку, поскольку в определенной мере компенсирует отсутствие прорывных решений современной гуманитарной науки в области сознания и, как следствие, правосознания;

– некоторые исследователи, работающие в области философии права, уделяют проблеме правосознания внимание при установлении онтологических оснований типов правопонимания в постклассической юридической науке. Так, наряду с интегративным, коммуникативным и другими типами понимания права называется ментально-экзистенци-ональное правопонимание. Его онтологическим основанием конституируется правовая ментальность, которая характеризует правосознание конкретного общества с точки зрения «глубинного понимания права, его целесообразности и необходимости, принятия или непринятия законности, правопорядка и устройства правового бытия конкретного общества»[829]829
  Медугиевская Н. Ф. Онтологические основания типов правопонимания в постнеклассической юридической науке // Вестник Московского университета МВД России. 2019. № 2. С. 47.


[Закрыть]. Что же касается смежных областей социального и гуманитарного знания, то необходимо признать, что до сих пор понимание того, чем же является само сознание, отсутствует. А ведь именно такое знание оказывается необходимой научно-теоретической и философско-правовой предпосылкой для конструирования и цехового понятия «правосознание». Т. В. Черниговская – авторитетный эксперт в области когнитивной деятельности мозга и функционирования нейронных сетей является автором ставшего расхожим утверждения о том, что мы не знаем, что такое сознание, и если даже в ближайшем будущем мы с ним столкнемся, то, скорее всего, не узнаем (!);

– актуальность сохраняет знание о его внутренней форме и результатах функционирования структур правосознания – правовой идеологии и правовой психологии. Аксиоматическим сегодня является утверждение: чувства, выраженные в форме эмоций, – это результаты «работы» правовой психологии – одной из структур внутренней формы правосознания; в процессе своего проявления они характеризуются разной степенью психической активности. Активность чувств и эмоций обеспечивает витальной энергией механизмы интериоризации политико-правовых ценностей, поддерживает волевой компоненте в процессе объективизации актов правомерного поведения. В дополнение к сказанному отметим, что понимание подлинной природы чувств и эмоций находится в латентном состоянии, она трактуется неоднозначно. Некоторые современные научные данные позволяют утверждать, что их природа заложена в мозге человека (т. е. в нейронной сети). Именно поэтому в условиях развития цифровой реальности и искусственного интеллекта проблема правосознания переформатируется.

Не меньше проблемных вопросов существует и в области понимания рационального знания.

В исследовательском проекте психологизации важно, во-первых, актуализировать вопрос об индивидуальных субъектах – акторах в правовой системе, поскольку абстрактного, бессубъектного правосознания в принципе существовать не может; во-вторых, сместить акцент в анализе правосознания человека с формально-логического на психологический (психологизм), что обоснованно с научной точки зрения дает возможность констатировать следующее. Правосознание индивидуального субъекта права:

– Духовно. Представляет итоговый продукт созидающего его духа, а человек как его носитель, обладатель особого свойства – духовности. Духовность индивидуального субъекта права проявляется в способности созидания из небытия, то, что и реальностью в социальном смысле не является (сферы духа, господства идей, образов и др.), созидать новое бытие – реальные поступки, поддерживающие формы социально-правовой жизни, институты общества и государства; духовная природа правосознания индивидуального субъекта права обусловливает его творческое начало в переводе метафизических оснований подлинного мира права (справедливость, общее благо, гуманизм, солидарность и др.) в социально-правовую реальность.

– Активно. Создает на духовном уровне образ акта поведения, который является своеобразным прообразом акта правомерного поведения и в масштабе правовой системы общества формирует образ правовой реальности, ее институтов и их ценностного наполнения. С другой – «наполняет» необходимой витальной энергией механизмы интериоризации, восприятия и распредмечивания правовых ценностей, выраженных в символической форме в масштабе правовой культуры общества. Все ценности культуры, в том числе и в области права и связанного с ним государства вне активного сознания человека теряют возможность быть распредмеченными, познанными, воспроизведенными и воплощенными в ткани живых общественных отношений.

– Онтологически коммуникативно. Взаимодействует с другими структурами субъективной психической реальности человека, испытывая на себе влияние со стороны потребностей, интересов, воли, мышления, памяти[830]830
  Об этом см.: Крупеня Е. М. Историческая память: концептуализация и некоторые проблемы теоретико-правового осмысления // Юридические формы переживания истории: практики и пределы: коллективная монография / под ред. С. А. Бочарова. СПб.: Астерион, 2020. С. 37–48.


[Закрыть]. В силу этого правосознание гражданина не абстрактно. Оно имманентно присуще индивидуальному субъекту права и задает параметры специфически человеческого способа бытия в процессе социально-правовой социальности личности, ее трансперсональности. И это наиболее важно для понимания динамики права современности.

– Включено в систему культуры общества. Культурная обусловленность сознания гражданина выступает предпосылкой формирования его правового чувства и правовой идеи (идей), которая в своем органическом единстве обеспечивает содержание правосознания, его функционирование в процессе саморегуляции и поддержания правового порядка в масштабе правовой системы общества.

– Содержательно. Наполнено правовыми знаниями, идеями, уравновешенными правовыми чувствами, которые в механизме саморегулирования не есть только результат отражения права, но выполняют важную функцию активации волевого компонента, необходимого для совершения акта правомерного поведения, является результатом самоорганизации человека (гражданина), проявленного им опыта саморегулирования как индивидуального субъекта права, гражданина государства.

– Оценочно. В социально-психологическом механизме действия права правосознание выполняет функцию своеобразного фильтра, пропускающего через себя все явления экономического, политического, этического, религиозного, социально-культурного и иного порядка, однако оставляющего в «сухом остатке» только ту информацию, которая представляется субъекту ценной и значимой.

Для того чтобы породить новое правовое качество права и правовой реальности, предполагается достаточно высокая степень осознанности человека. Как значимая предпосылка поведения индивидуального субъекта права высокая степень осознанности образует самое глубокое основание качественного «скачка» в картине поведения человека – члена сообщества и гражданина государства и определяет направление дальнейшей эволюционной динамики государственно-правовой жизни социума.

Витальные, волевые энергетические затраты индивидуального субъекта права – это необходимое условие для того, чтобы не были поставлены под вопрос трансляционные механизмы, обеспечивающие преемственность правовой культуры, воспроизводимость ее образцов и императивов в социально-правовых практиках. При условии достаточного их количества в надлежащем качестве витальные, волевые энергетические затраты человека в состоянии обеспечить: А) приобщение субъекта права к знаниям о праве, его ценностям, их значении для функционирования правовой реальности общества; Б) формирование установки для уважительного отношения к ценностям права на основе интегрированных в систему ценностей, которым индивид придает индивидуальное значение; В) влияние на формирование состояния нуждаемости потребности инициативно действовать на основе полученной информации; Г) активизацию волевых компонентов для наполнения энергией актов правомерного поведения с адекватными средствами, нацеленных на значимый для общества, государства и самой личности результат.

Правосознание индивидуального субъекта права – важный элемент сложной психической организации человека – испытывает на себе влияние подсознательного (правовой менталитет) и надсознательного компонентов в структуре личности, проявление которых не поддается логическому просчитыванию, но при этом оказывает влияние на сознание, а в конечном итоге и на акты поведения.

Правовой менталитет – это:

– Особая информационно-духовная конструкция с заданными национальной культурой, подпитываемыми общностью языка и традиций программными параметрами политико-правовой реальности (политических и правовых институтов, отношений по поводу обретения и реализации власти, в том числе государственной), находящаяся вне индивидуальной и социальной рефлексии.

– Совокупность предрасположенностей индивидуального субъекта права, его готовность воспринимать, интеллектуально обрабатывать, оценивать в качестве положительных или отрицательных различные явления государственно-правовой сферы, собственный публичный статус.

– Продукт духовно-практической деятельности коллективного субъекта культуры – народа как государствообразующей общности в культурно-историческом процессе.

– Специфический фон, на котором разворачивается обыденный уровень правосознания гражданина, он оказывает значительное влияние на психические его реакции в процессе реализации поведенческих актов в социально-правовой сфере.

– Бессознательный элемент субъективной реальности гражданина активно «подключаемый» к работе механизмов психической регуляции именно тогда, когда это необходимо для самого субъекта. Благодаря коллективному бессознательному гражданин способен быстро забывать то, что не считает нужным помнить, вытеснять из сферы сознания мотивации, утратившие актуальность сведения, автоматизировать ранее сознательные действия до состояния неосознаваемых, формируя навыки.

– Единство устойчивых, привычных образов, форм стиля юридического мышления, которые в разных социумах имеют собственное содержание, разным способом сочетаются.

Среди структурных образований правового менталитета особое место занимают правовые архетипы и представления политико-правового свойства. Политико-правовые представления и российский национальный архетип по отношению к сознанию субъекта выступают как априорное знание[831]831
  Лебедев С. А. Философия науки. Словарь основных терминов. М.: Академический проект, 2004. С. 18.


[Закрыть]. Они оказывают неявное, скрытое влияние на акты поведения граждан. Коллективное бессознательное, таким образом, обретает черты непреодолимости, а социально-правовая реальность и публичный правопорядок, как результат суммарных действий субъектов под влиянием национального менталитета, получают неисчерпаемый источник своего воспроизведения в исторической перспективе.

Объективизация и закрепление компонентов правового менталитета, национальных культурных архетипов в психической реальности субъекта права, очевидно, непосредственно связаны с коллективным опытом, сформированным под влиянием специфических особенностей культурных традиций. Представляется, что в научном плане обоснованным является дискурс о минимизации влияния бессознательных структур именно за счет и посредством активности сознания, осознанности в процессе формирования образа права. И с этой целью больше усилий прилагать для того, чтобы всячески способствовать развитию правового индивидуального правосознания.