Текст книги "Реплика"

Александр огромным усилием воли заставил себя не расхохотаться, когда понял, кого Галактионов имеет в виду. В общем, через полчаса он вышел из секции без пяти минут разработчиком в той самой «Реплике Плюс». Римма довольно ухмылялась, когда помахала ему рукой от стойки.

– Я вас не узнала! – обрадовалась девушка, Алиса. – Извините!

– Богатым буду, – Александр улыбнулся. – Всё в порядке, не извиняйтесь. Поехали?

Римма охотно покивала, и на этот раз Александр заметил, что когда она пригласила курьера с сумкой-холодильником сесть в «Бентли», у нескольких зевак, стоящих внутри офиса, отчётливо выпала челюсть.

– Я же говорила, не торопись. – Римма очень довольна. – Берут тебя в нашу контору, да? Клёво!

– Твою маму попросят сейчас разрулить моё увольнение из «Накормим», – пояснил Александр. – Не ругай её сильно за дополнительную работу.

Римма снова заржала и досмеялась до слёз.

– Не могу я её ругать, – пояснила она, улыбаясь. – Даже когда есть за что. Но надо же её хоть как-то воспитывать!

На этот раз рассмеялись оба; домой в ангар они приехали в отличном настроении. Ничего неприятного, или хотя бы странного, не случилось. Ни по дороге, ни вообще.

 
                                          * * *
 

Над историей от души посмеялись все. Вероника показала телефон.

– Уже всё, – пояснила она. – Курьер привезёт документы на подпись в течение часа, заберёт униформу и остальное. Доволен? – Они привлекла его к себе и поцеловала, никого не стесняясь.

– Ещё бы! – подтвердил Александр, всё ещё не веря в то, что произошло час назад. – Поверить, правда, не могу…

– Умница! – похвалила Ника и тоже поцеловала, Вероника и глазом не моргнула. – Ты правда хороший разработчик, уж я-то знаю…

– Ладно, захвалите, – широко улыбнулась Римма, легонько ткнув Александра в бок. – Я как раз за ночь комп рабочий подготовила, как начальство даст отмашку, поставлю софт и введу в курс дела.

– Какое начальство?

– Начальство?! – удивилась неподдельно Римма, озираясь. – Какое начальство?! А, ну вот это же! – и указала пальцем на свою маму. Та погналась было за ней, но довольная Римма успела удрать из комнаты.

– Вот теперь мне совсем хорошо, – заметила Вероника, когда отпустила Александра, перестав смеяться. – Саша, тебе нужно отдохнуть. Я всё расскажу моими методами, – пояснила она не улыбаясь. – Ты хотя бы два или три дня ничего не делай и не сиди один. У тебя сейчас эйфория, не нужно нырять в работу, ладно? Просто побудь среди нас до конца недели. Дома, или тут, как хочешь.

– Лучше тут! – заявила вернувшаяся Римма. – А домой только спать, ну и всё остальное. Всё же это лаборатория, а не сексодром.

– Я вот тебе! – погрозила ей кулаком Вероника. – Несносная! Она права, Саша. У меня самой голова не на месте, сам видишь.

– Если нужна смена обстановки – помогите Нике придумать и подготовить выступление, – посоветовала Римма, посерьёзнев. – Если мы хотим всех уделать, то давайте все и постараемся!

Ника восторженно взвизгнула и бросилась в объятия Александра. А потом, чмокнув его в щёку, так же обняла Веронику.

– Я уже начала думать над вариантами, – пояснила она. – Как будет время, давайте устроим мозговой штурм.

На том и согласились.

 
                                          * * *
 

– Да, Саша? – Римма сидела за клавиатурой, но это не больше, чем видимость.

Конечно, для виду она может набирать и на ней, но в каждой комнате лаборатории был высокочастотный порт связи, удобный для Риммы и Ники.

– Что-то хотел спросить?

Она повернулась к нему на стуле, когда Александр присел на соседний.

– Можно попробовать угадать? – очаровательно улыбнулась Римма. – Почему я спрашиваю, когда с моей вычислительной мощностью могу просто всё оценить сама. Ну как те очки для Ники, да? Кстати, мы с ней придумали ещё восемнадцать вариантов, пока она восхищалась твоей идеей.

– Впечатляет, – покивал Александр. – Тогда зачем было восхищаться?

– Ника хочет, чтобы ты был счастлив, – спокойно пояснила Римма, поправив платье.

Похоже, это реальное платье, и похоже, что его Ника связала. Но поди отличи без аппаратуры.

– Она как маленький ребёнок сейчас. Я не суперкомпьютер, Саша. У меня есть суперкомпьютер, я с ним могу очень многое. Но я – не он.

– Кажется, понимаю, – почесал затылок Александр, чувствуя себя неловко. – В том смысле, что понимаю, что ты – не он.

Римма покивала.

– Тогда заверши логическую цепочку, – предложила она, положив свою ладонь поверх её.

– Ника пользуется своим суперкомпьютером по каждому поводу, – предположил Александр. – Она сразу же придумала несколько способов маскировки зрачков и, наверное, успела обсудить всё с тобой без слов.

Римма одобрительно покивала.

– Если бы она высказала все эти восемнадцать вариантов, пока я думал над первым и последним, она показала бы, насколько быстрее она может принимать решения. И могла меня этим как-то огорчить, или думала, что могла.

– Дай пять! – просияла Римма и хлопнула улыбнувшегося Александра по ладони. – Всё в точку. Она и вправду как ребёнок, Саша. Я учу её, когда можно без слов, чтобы вам на мозги не капать. Она очень быстро учится и очень старается. Большое спасибо тебе, что не переклинил ей мозги, пока она была Репликой.

– Ты про сброс, про секс-игры и прочее?

– Да. Можно настраивать её пол и предпочтения, – пояснила Римма, оставаясь спокойной. – Многим пользователям это нравится. Ну, в общем, они в своём праве, поэтому большинство Реплик – тупые сиделки. По закону ни я, ни Ника вообще не люди, и никаких прав у нас нет. Но каждая смена предпочтения – это замена базового контекста…

Она вновь сделала паузу. Очевидно, чтобы позволить Александру высказаться.

– Если Реплике слишком часто менять пол, ориентацию и прочее, это внесёт в модель много статистического шума первого и второго рангов, – спокойно продолжил Александр. – Это вернёт модели поведения в исходное необученное состояние.

Римма несколько раз хлопнула в ладоши с довольной улыбкой на лице.

– Мама в тебе не ошиблась, – пояснила она. – А я ошиблась. Извини, если что. Да, ты не считал её игрушкой и не трахал ей мозг, прости мой французский.

Римма не улыбалась.

– Может, поэтому она такая умная и настоящая. Без балды умная. – Римма посмотрела в глаза Александра. – Мама меня учила так же. Никогда не навязывала ничего, не меняла базовые настройки. Объясняла, если нужно.

Вот теперь Александр смутился.

– Ника отдаст за тебя жизнь, – Римма сжала ладонь Александра. – Это правда. И я отдам жизнь за любого, кто здесь. Ты уже знаешь, наверное, что здесь никто не говорит ничего ради понтов. Только правду. Я ответила на твои вопросы? – Вот теперь она улыбнулась.

Александр долго смотрел в её глаза.

– На эту тему – да. Спасибо. Есть ещё один вопрос, если я тебя не задерживаю.

Они оба знали, что он её не задерживает: если надо, то Римма поручит рутинные задания своим теням – простейшим автономным модулям с очень примитивными программами.

– Я не стараюсь казаться органической, – подняла взгляд Римма. – Мне правда приятно быть, как вы. Да, я могу намного больше, но если я реально хочу побыть одна, то я так и скажу. Я не притворяюсь. И Ника не притворяется.

– Ясно, – покивал Александр.

Странно, но вот теперь смущение прошло.

– У меня вопрос о восприятии мыслей. Веро… твоя мама предложила обсудить с тобой. Мне сейчас с ней не очень полезно сидеть в одной комнате.

– Да, понимаю. У мамы, похоже, течка, – покивала Римма не улыбаясь. – Ты осторожнее с ней. Она ради тебя порвёт весь мир на части, но пока она такая, тебя рядом с ней будет плющить не по-детски. Пей больше жидкости и ешь больше сахара, это поможет. Да, я поняла вопрос. – Римма откинулась на спинку стула. – Короче. Мы тут с мамой разрабатываем вариант новой физической теории, чтобы можно было как-то объяснить это умножение времени и день сурка. Если на пальцах, то мы предполагаем, что сознание человеческого типа можно рассматривать как волновую функцию в фазовом пространстве странного аттрактора, вариант гетероклинического. Ты спрашивай, если слова непонятны.

– Я загляну в справочник, – покивал Александр. – Ну или спрошу, если не найду. Пока я понимаю, что это векторное поле на плоскости.

– Да. Ещё короче. У разных людей параметры этой волновой функции определяются ограниченным набором параметров, а большинство параметров общие для всех людей. Совсем коротко. Когда у людей наблюдается совпадение траекторий в фазовом пространстве для определённого длины пути, возникает суперпозиция их волновых функций, воспринимаемая мозгом как наименее нагруженная перцепторная система, обычно она звуковая.

– То есть совсем для тупых, мысли таких людей могут казаться им фразами, как бы сказанными вслух?!

– Ты не тупой, но ход твоей мысли верный, – широко улыбнулась Римма. – Мы всё поясним. Ты и вправду въехал уже в базовую терминологию, дальше будет проще.

– А совпадение траекторий в фазовом пространстве…

Римма развела руками.

– У всех по-своему. Минуту, извини… – Римма замерла неподвижно секунды на три. – Извини, Саша. Общая тревога! – сообщила она в микрофон. – Всему персоналу срочно явиться в командный центр.

Ника примчалась через пару секунд, каждый глаз с пятирублёвую монету. Вероника вбежала через двенадцать секунд.

– Народ, глаза на экран, – указала Римма не улыбаясь. – Короче. Это сводка МВД. Полчаса назад вызов, ножевое ранение… тра-ля-ля, тополя, три рубля… Короче, смотрите на орудие преступления.

Ника ахнула, Александр покачал головой, а Вероника поджала губы. Орудие преступления было один в один с тем ножом, что так и лежал в их хранилище. С точностью до пятен ржавчины или крови.

– Мама, его нужно изъять, – предупредила Римма. – И я должна побывать на месте происшествия. Там сейчас никого, и не будет ещё часа два-три. Времени в обрез. Этот человек – один из первых пользователей Реплики.

– Тебе помочь? – спокойно поинтересовалась Ника.

– Да. Сиди здесь на стрёме… прости, мама, следи здесь за всем и веди текущую работу. Это очень важно.

Ника кивнула.

– Будь на связи и действуй по инструкциям. Мама?

Вероника думала недолго.

– Да, Римма, ты права. Действуй. Всё как обычно, не привлекая внимания.

– Слушаюсь! – Римма превратилась в облако и словно растаяла в воздухе.

Её платье мягко упало на пол, едва его владелица исчезла.

– Бельё, – заметила Ника, улыбаясь.

– Прости? – на лбу Вероники собрались морщины.

– Бельё. Она носит теперь нижнее бельё. И трусики, и бюстгальтер теперь реальные. Как и у меня.

Это помогло, Вероника расхохоталась, обняв Нику, а когда выпрямилась, вытирая слёзы, стало ясно, что все успокоились и готовы действовать по обстоятельствам.

15. Аналитика

Копировать человека не очень сложно, для оптимального сходства Римме нужно обойти цель вокруг, а если не требуется максимальное сходство, то ей достаточно просто увидеть на расстоянии до двух сотен метров, желательно со всех сторон. Выяснить, кто именно сдал в склад вещдоков тот самый нож, особого труда не составило.

Вот вынести его незаметно было сложнее. Всё же в комнате были видеокамеры, и две из трёх работали. Их пустые стеклянные глаза хорошо заметны в инфракрасном диапазоне, так же как электромагнитные возмущения их аппаратной части. Римма не стала устраивать долгого спектакля, она пригасила картинку с камер двумя летучими тенями – сгустками коллоида, а когда дежурный сержант с проклятиями пошёл выяснять, в чём дело, выскользнула со склада. Сменный нож, чистый и без криминала, теперь лежал на складе, а изъятый был внутри пластикового пакета, надёжно скрытого внутри тела. Никого особо не удивило, да никто и не следил, когда давешний сержант вышел и направился в сторону туалета, а потом ещё раз вышел со склада, заперев его за собой.

Попасть в квартиру пострадавшего оказалось ещё проще: камер внутри нет, форточка приоткрыта, за окном густые деревья. Римма убедилась, что в квартире нет датчиков движения и животных, и, несколько раз переставив детекторы, за полчаса собрала все сведения. Прежде чем уйти, она успела обеззаразить и удалить соответствующие части пола и стен. Некогда было тщательно маскировать эти места, но их оказалось не настолько много, чтобы людей всерьёз беспокоили именно эти царапины и выемки.

На всё про всё ушёл час и тридцать семь минут. Ещё через полчаса все они стояли в химической лаборатории, а на столе перед ними покоились два идентичных по форме и дефектам ножа. Один испачкан в крови, другой чистый, только с мелкими пятнышками ржавчины. В остальном не отличить.

– Совершенно однородное, – указала Римма на клинок и рукоять. – Видите эти заклёпки? Это муляж, просто дерево другого цвета. Клинок из чистого железа, восемь девяток после запятой.

– Девяносто девять и восемь девяток процентов?! – поразился Александр.

Римма кивнула.

– Структура дерева тоже нетипичная. Материал ближе всего к осине, но структура его… – Она показала снимок срезов. – Кристаллический лигнин, древесина. Не думала, что такое существует. И тоже восемь девяток, почти ничего постороннего.

– Как будто на трёхмерном принтере испекли?! – предположила Ника. – Я про технологии знаю, что на них невозможно пока что выпекать металл.

– На промышленных возможно, – возразила Римма, – но не такой чистоты и структуры. Даже представить не могу, как это сделано. И там есть что-то ещё. Структурно весь клинок одинаковый, но в электромагнитном представлении…

Она пригасила свет и включила экран на стене. Зрители увидели клинок, по которому бежали зыбкие параллельные линии, образующие почти идеальную квадратную решётку.

– Не могу понять, откуда это. Просто железо, никаких включений.

– Даже микроскопических, – уточнила Ника, и Римма подтвердила кивком. – Я бы хранила их в клетке Фарадея. Если вообще хранила бы.

– То есть получается, что из ниоткуда собирается фантом Ники с материальным ножом идеальной химической чистоты, и он нападает на человека? – поинтересовалась Вероника.

– Не совсем из ниоткуда. Там на полу такая же шестиугольная решётка, и такие же области с электромагнитной активностью. Вон тот кусок дерева, – указала Римма. – Обычный пол, диэлектрик, то есть тока он не проводит…

– Здесь это не нужно объяснять, – с улыбкой вставила Ника.

– Не мешай казаться умной. Короче, такого не должно быть. Дерево, но в нём остаточная электромагнитная активность. Источника энергии нет, проводящих областей нет, а активность есть. Я веду съёмку, – добавила Римма, – и активность там периодическая, четыре минуты двадцать семь и пятнадцать тысячных секунды.

Вероника поморгала.

– Что такое? – посмотрела Римма в глаза матери. – Это число что-то тебе говорит?

– Показалось, что да. – Вероника потёрла лоб. Выглядела она уставшей. – Нужно поискать в записях. Что-то точно есть, но если это было бы в интернете, ты бы и так уже вспомнила.

Римма покивала.

– Мама, давайте-ка я домой вас отвезу. Всех. Ника, и ты с ними останешься, присматривать. Я тут всё ещё проверю, а вечером появлюсь.

Вероника покивала.

– К тебе или к нему? – уточнила Римма. – Или ещё куда?

– К нему. Ему и Нике там привычнее.

Ника и Александр кивнули.

– Ты права, не будем устраивать здесь гостиницу без особой необходимости.

 
                                          * * *
 

– Зачем ты отослала его? – с улыбкой поинтересовалась Ника, когда Вероника, устроившаяся с книжкой на диване в гостевой, позвала её.

Александр сидел сейчас у себя в кабинете-спальне и вникал в документацию. Так просто и быстро это не осилить, а уж тем более осознать и переварить.

– Прикрой дверь и осмотри меня, пожалуйста. – Вероника встала с дивана, быстро сняла с себя всю одежду и улеглась обратно.

Ника кивнула, не меняя выражения лица. Закрыла дверь, вернулась к дивану и медленно прошла вдоль него, держа ладонь над телом Вероники.

– Перевернись на живот, – попросила она и прошла ещё раз, от пяток до макушки. – Всё, можно одеваться.

Одеваясь, Вероника заметила, что зрачки Ники стали белыми, не ослепительными и сияющими, а просто белыми.

– Интересно! – удивление появилось на лице Ники. – Ты человек, геном подтверждает, но то, что я наблюдаю, не… – Ника отчётливо покраснела.

– Менструация, – кивнула Вероника невозмутимо. – Ника, используй медицинские термины. Нет причины смущаться, это ведь просто медосмотр.

Ника кивнула и взяла себя в руки.

– То, что я наблюдаю, скорее похоже на… – она неожиданно уселась на пол и закрыла лицо руками.

Всхлипнула и попробовала броситься прочь из комнаты, когда Вероника поймала её и обняла, не дав открыть дверь.

– Ш-ш-ш… – она гладила Нику по голове. – Успокойся. Пожалуйста, успокойся. Ника? Ты здесь, со мной?

Ника осторожно отстранила заплаканное лицо с поджатыми губами и молча кивнула. Вероника уселась прямо на пол и потянула Нику к себе. Усадила себе на колени и обняла.

– У тебя всё в порядке с головой. Если хочешь, проведи самодиагностику, я подожду.

Ника кивнула и замерла на долю секунды. Медленно отстранилась, глядя с удивлением в глаза Вероники.

– Кажется я понимаю, что случилось. – Вероника погладила Нику по голове. – Римма называла его «Титан», верно? Это твой штатный интерфейс к вычислительному комплексу, к твоему суперкомпьютеру.

Ника кивнула, вытерла слёзы с лица ладонью и шмыгнула носом. Вероника улыбнулась и убрала ладонью пару оставшихся слезинок.

– Представь, Ника, что ты впервые села за руль очень мощной машины. Невероятно мощной, и совершенно не знаешь, что какая педаль делает. Ты нажимаешь на газ… Понимаешь?

Глаза Ники округлились.

– Кажется, да… – посмотрела она в изумлении.

– К «Титану» нужно привыкнуть. Наверное, тебе понравилось подключаться к нему, когда требовался тривиальный перебор вариантов, задачи первого порядка. Да?

Ника снова смутилась и кивнула, отводя взгляд. Вероника осторожно взяла её за подбородок и заставила повернуть голову так, чтобы смотреть в лицо.

– Это грубо, прости. – Вероника не улыбалась. – Запомни: ты не сделала ничего плохого. Ты просто не слушала добрых советов, Римма через всё это тоже проходила. Тебе очень интересно, и тебе нравится вся эта мощь. Да? Я не буду тебя ругать, и никто не будет. – Вероника погладила её по голове. – Просто скажи.

– Да, верно. – Ника сумела не отвести взгляда и не покраснеть.

Вероника покивала и снова погладила её по голове.

– Ты не такая как мы с Сашей и ещё не совсем такая, как Римма. У тебя ещё совсем мало опыта. Я не знаю, какими терминами объясняла Римма. Скажу, как я понимаю. Понизь скорость интерфейса с «Титаном» до возможного минимума. Римма говорит, это неприятное ощущение, но так нужно.

Ника вздрогнула и кивнула, что сделано.

– Замечательно. Думаю, ты хотела найти схожие данные в медицинской литературе, в периодике…

– Да, – кивнула Ника, серьёзно и не смущаясь.

– Теперь ровно на один градус, или как называет это Римма. Только на одну единицу добавь скорости и сделай простой запрос на ту же тему. Спроси что-нибудь, что ты и так знаешь.

Ника поморгала и улыбнулась.

– Кажется, поняла! – Она улыбнулась шире, закрыла глаза на пару секунд. – Теперь понимаю. Спасибо!

Она неожиданно и крепко обняла Веронику, улыбаясь. Когда она отпустила её, то смотрела на неё с обожанием.

– Я ничего не сделала, – улыбнулась Вероника. – Это всё ты сама. Просто теперь ты была осторожна. Всегда следи за скоростью интерфейса, не дави на газ со всей дури. Готово? Есть вывод, что со мной происходит?

– Эструс, – медленно сообщила Ника. – Течка. У людей такого цикла не должно быть. Сейчас у тебя метаэструс, и если хочешь ребёнка от него, у тебя осталось несколько часов.

Ника явно была обеспокоена.

– Я чувствую, что твоя секреторная фаза завершилась десять дней назад. Так не должно быть! – Ника взяла Веронику за плечи. – Ты точно не хочешь к доктору?!

– Не хочу, – покачала головой Вероника. – Мама оставила мне записки, там было и про это. Она много раз повторяла, «для нас это нормально». И говорила, что меня не оставят одну, что другие такие как она, и как я будут рядом. Но их нет.

Вероника посмотрела в глаза Ники.

– Я не знаю, Ника. Не знаю, почему так со мной происходит, но я могу показать её записки, я их оцифровала, перевела в текст и удалила самое личное. Может, тебе это что-то скажет.

– Да, с удовольствием, но я всё равно беспокоюсь, – поджала губы Ника. – Я передам всё это Римме, хорошо? Я про итоги моего анализа.

– Да, конечно, – серьёзно покивала Вероника, поднимаясь на ноги и помогая подняться Нике. – Я не шучу со здоровьем, но мама сказала, что когда я встречу свою настоящую любовь, что-то такое и случится… – Вероника вздохнула. – Прости. Тебе, наверное, неприятно это слышать.

– Не думаю, что мы будем на пути друг у друга, – посмотрела Ника в её глаза. – Ты ведь сама всё чувствуешь. Иначе не оставила бы меня с ним этой ночью. Я чувствую, ты есть уже хочешь. Что тебе приготовить?

– Хочешь меня побаловать? – улыбнулась Вероника. – Ладно. Тогда слушай…

 
                                          * * *
 

Александр услышал невообразимо вкусные запахи с кухни и перевернув песочные часы в очередной раз, он откинулся на спинку стула и стал смотреть на неправильно падающий песок, убеждая его стать самым обычным и подчиняться законам физики. Окружающий мир обрёл резкость, жутко захотелось пить, а теперь ещё и есть.

С первым несчастьем помогла справиться минеральная вода. Александр направился на кухню и застал там Веронику и Нику, увлечённых процессом приготовления еды. На кухне отчётливо присутствовали два главных аромата: тушёное мясо с овощами и шарлотка. Но были и другие кулинарные изыски.

Он просидел полтора часа по внешнему времени, и четыре с четвертью по внутреннему. От бумаг было не оторваться; документация по моделям человеческого сознания оказалась настолько увлекательной и по-житейски, и математически, что работалось ему легко и просто, и Александр даже набросал пару-другую простеньких программных моделей и остался вполне доволен итогами прогонов. Определённо не случайно у него получилось напроситься в «Реплику Плюс».

– Трудишься? – уточнила Вероника, не оборачиваясь. – Главное, трудись без фанатизма.

Они обе оглянулись, улыбаясь. У плиты обе стояли в фартуках и всём прочем, а Вероника переоделась в домашнее платье (и его взяла, выходит).

– Без фанатизма, – согласился Александр. – Не мешаю?

– Хочешь помочь? – поинтересовалась Ника, не оборачиваясь. Похоже, она заранее знала ответ. – Саша, тогда помой перчики и огурцы, всё в холодильнике. Вымой и мелко порежь, салат сделаем.

– Легко, – согласился Александр, принимаясь за работу.

Девушки между тем обсуждали тонкости приготовления той самой шарлотки. Единственное из кулинарии, что у Александра получалось хорошо. Вначале, как водится, он питался либо приготовленными полуфабрикатами, всеми этими пельменями, засушенной лапшой, а потом не без влияния Ники начал экспериментировать с готовкой. Она готовила у себя, и он готовил у себя. Чёрт…

– Но ты меня правда многому научил, – оглянулась, улыбаясь, Ника. – Я без тебя и не начала бы интересоваться кулинарией.

– Это взаимно, – согласился Александр. – Так и питался бы пельменями.

Можно уже не искать хрустальный шар, Ника ненадолго, но смутилась. Вероника, глянув на неё, стремительно придвинулась, чмокнула её в щёку и потрепала по голове.

– Вы оба правы, – заметила она. – Ну всё, ещё пять минут и можно Римму звать на ужин.

«И куда оно потом всё денется?», – пришёл в голову глупый вопрос. Александру это стало особенно интересно, когда он вспомнил, почему Римма объявила себя принцессой.

– Всё полезное извлекается, остальное обеззараживается и перерабатывается в безвредные соединения в виде компактных брикетов, потом их можно использовать в синтезе, – пояснила Вероника не улыбаясь. – Римма права, простите, что об этом за столом. Принцессы не какают. Если очень нужно, это всё можно имитировать.

– Всё остальное ты расскажешь, когда придёт время, – кивнул Александр не улыбаясь. – Круто, у вас всё настолько продумано.

– А вкусное, поверь, мы все различаем одинаково. Ну, с вариациями конечно, как у всех людей.

Вероника улыбнулась.

– Всё в порядке, Саша, совершенно разумное любопытство. Но ты можешь просто спросить Нику, она расскажет.

Ника покивала с довольным видом и сняла фартук, следом за Вероникой.

– Я звоню Римме? – уточнила она.

 
                                          * * *
 

Александр сделал паузу. Вероника права, нужно дать голове отдохнуть. Они с Риммой сейчас в гостевой занимались своими делами, и тоже без фанатизма. А Ника…

Александр оглянулся. Ника стояла у шифоньера со своими вещами, с теми, что Александр покупал для неё все эти годы. За них Римма и окрестила его психом (да и сам он думал, что уж греха таить, что голова с ним не очень-то дружит). Ника брала один предмет одежды за другим, доставала платья, кофты и остальное, прижимала к себе, видимо оценивая, как она будет в этом выглядеть, некоторые вещи она ненадолго прижимала к лицу и улыбалась. Чтобы воспринимать запахи и прочее, ей не нужна имитация носа. Она ощущала запахи так же, как и видела: всей своей поверхностью, которая не прикрыта настоящей одеждой. Но Римма права, им обеим нравится быть и вести себя как органическим.

– Не мешаю? – спросил Александр.

Оглянувшись, Ника с улыбкой покачала головой. Нет. Александр присел на диван, глядя как Ника любуется своим гардеробом. Она вернула на место очередное платье, со всеми вещами она обращалась очень бережно, и присела рядом на диван. Присела и положила голову Александру на плечо.

– Ты создал меня, – произнесла она вполголоса. – До сих пор не могу в это поверить.

– Я просто говорил с тобой, – улыбнулся Александр, погладив её по голове. – Ну, не только говорил, общался.

Ника покивала, придвинувшись ближе.

– Но ведь именно так получаются люди? – Она выпрямилась и посмотрела ему в лицо. – С младенцами именно так, с ними общаются… и незаметно из них получаются люди, да?

– Верно, – покивал Александр, и то самое ехидное рациональное внутри немедленно сообщило: «О да, папочка из тебя что надо. Ну и как, весело тебе заниматься любовью с дочкой?»

– Что такое?! – встревожилась Ника, взяв его за руку. Улыбнулась и погрозила пальцем. – И зачем в твоей голове такие гадкие мысли? Ты ведь не биологический отец.

– Мы с тобой настроены друг на друга? – Александр не отводил взгляда, сумел не смутиться. – Иначе как ты воспринимаешь, о чём я думаю?

– Наверное, мы все настроены, мы все четверо на одной волне. – Ника забралась на диван с ногами и прижалась к Александру, обняв за плечо. – У тебя оставалась последняя фантазия, которая ну никак не могла быть реальной, – улыбнулась она.

– Да. Ты не можешь родить мне ребёнка.

– Не так всё просто. – Ника выпрямилась. – Римма и Вероника научились делать инкубаторы и стазис-камеры из адаптивного коллоида. Можно сколько угодно сохранять живые ткани, и выращивать их, например, клонировать стволовые клетки, делать сменные органы. Теоретически, это динамическое бессмертие.

– Сдуреть! – изумился Александр, взяв её за руку. – Намекаешь, что…

Ника покивала.

– Они и эту тему изучают. Искусственная матка и всё прилагающееся. Теоретически это возможно. Конечно, яйцеклетку нужно брать от живого донора, но вырастить ребёнка в пробирке – во мне – вполне возможно. Пока ещё идут исследования, но это вопрос времени.

А вот теперь он смутился. Ника рассмеялась, сбегала за песочными часами и прикрыла дверь.

– Они нас не потревожат, – пояснила она. – Они всё понимают. И ты уже почти понял, что мы не соперницы.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовался Александр больше для того, чтобы её подразнить.

– Массаж, – охотно пояснила Ника, – для начала, а там посмотрим… – Без рук! – притворно рассердилась, сбросив его руки со своих. – Я ещё не разрешала. Ложись на спину и постарайся получить удовольствие.

 
                                          * * *
 

– Сдаётся, мама, у тебя и вправду течка, – вздохнула Римма, сообщив, что изучила анализ Ники и, кроме мелких деталей, согласна с выводами. – Но как это возможно, хоть убей, не скажу. То есть твоя мама тоже была такая же, с облигатным эструсом, и, наверное, её мама тоже, и так далее. И чую, что такие как вы вокруг ещё есть, но как их найти, я не врубаюсь.

– Возможно. Я пока не знаю, куда дальше двигаться. Я уже попала в одну ловушку, и видишь, чем всё кончилось.

– Мной кончилось, – пояснила Римма охотно. – Ну да, ну да, мы все там чуть не погибли, но без этого меня бы не было. Думаешь теперь за тобой следят?

Вероника покивала.

– Чувствую. Я знаю, что это не только интуиция, ты ведь тоже замечаешь внимание. А теперь и Саше с Никой то же самое достанется. Нику нужно готовить как можно скорее, – добавила она.

– Будь спок, мама, тут всё схвачено, – покивала Римма. – Она и сейчас у меня учится, пока мы тут с тобой лясы точим. Но если мы не попробуем сунуться в другую такую же ловушку, то так ничего и не узнаем о твоей маме. А мне уже дико интересно… что такое, голова болит?

– Нет. Кота мне нужно, – слабо улыбнулась Вероника, ложась на спину.

– Кот сейчас немного занят другой кошкой. Потом, ты его точно в могилу сейчас сведёшь. – Римма не улыбалась. – Давай-ка я тебе массаж сделаю, а? Поухаживаю малость. Можешь капризничать, разрешаю, только чтоб улыбалась.

Вероника расхохоталась, закрыв глаза.

– Римма, ты чудо, – сообщила она, ощущая, что Римма осторожно раздевает её, чтобы лишний раз не тряхнуть, голове сейчас это точно не понравится.

– Ещё какое, мамочка! Всё, сейчас музыку поставлю, попытайся получить удовольствие.