Текст книги "Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты"

Гадать «слуховым образом» под окнами домов начинали с утра в день Рождества Христова (7.01 н. ст.) еще до наступления рассвета. Это гадание было сугубо девичьим. Мать затемно будила дочку и давала ей блин, испеченный на праздник первым (в Заонежье, например, девушки его должны были похитить). С этим блином девушка отправлялась к дому холостого парня. Стучала в окно и вызывала парня на улицу. Если домашние ей отвечали, что парень спит, а потому не выйдет, это означало, что девушке еще год не быть замужем. Если он выходил сразу, думали, что сватов девушке можно ждать уже на Межговенье (период между святками и масленицей). Если же парень выходил на крыльцо, но не сразу, скорого сватовства не ждали (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 145).

Если холостого парня вызывать из дома желания не было, девушка могла пойти с блином «слушать» под окна к любому дому (То же, л. 144; ФА ИЯЛИ, № 3298/6). Домов, где младенцев качали в зыбке, избегали. Верили – если услышать, как качают дитя, в тот же год доведется родить внебрачного ребенка и самой качать его в колыбельке. Прежде чем встать под окна и слушать, в блине делали зубами отверстия для глаз и рта и накладывали его на лицо, как маску. Добрые разговоры в доме предвещали добрую жизнь в течение года, а ругань и брань – плохую жизнь. Особое внимание обращали на слово, услышанное первым. Если в разговорах обитателей дома звучали слова «выпусти» или «выйди», они пророчили скорое замужество, а слова «сиди» или «не ходи» – продолжение девичества до следующего года. Стук чего-либо упавшего с грохотом (особенно коромысла для переноски ушатов с водой), звуки от тесания или пиления досок, забивания гвоздей предвещали скорую смерть той, кто их услышал. Гадать же «вещим образом» в Рождественский и Крещенский сочельники, положив блин на лицо и вглядываясь в темноту окон уснувших домов (что привидится, то и сбудется), как это имело место у карелов в Карелии и русских Заонежья, в Водлозерье, похоже, не было принято. В старину гадания с первым блином, испеченным на Рождество или на Крещенский сочельник, не ограничивались слушанием под окнами. С такими блинами гадали также по «вещим снам». Отходя ко сну, девушка заворачивала блин в бумагу или тряпицу, клала себе под изголовье со словами: «Суженый ряженый, приходи блина кушать» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 145). Верили, что тот, кто девушке приснится ночью, тот и станет ее мужем. При гаданиях «вещими снами» дверь закрывали на ночь, не благословясь, а душник печи оставляли открытым или приоткрывали трубу печи (То же, л. 146).

Со дня Рождества и до Крещенского сочельника можно было гадать «вещими снами». Укладываясь спать в ночь с Рождественского сочельника на Рождество, девушки гадали о суженом «вещим сном» при помощи краюхи хлеба или «озубка» (куска хлеба со следами собственных зубов), оставшегося от торжественного ужина (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 56, 57–58). Спрятав под фартук хлеб для гаданий, девушки за столом больше не произносили ни слова, отправлялись спать позже всех. Дверь закрывали на крючок, не благословясь, а положив краюху под подушку, просили: «Богосуженый, богоряженый, приходи хлеба кушать. Забери меня с собой, буду я твоей женой». Или: «Суженый ряженый, приходи озубок доедать». Кто во сне приснится, за того и замуж идти. Вспомним, что в повседневной жизни «озубок» следовало доедать за столом (Там же, л. 49). Напомним также, что утайка хлеба, взятого со стола и съеденного где-то в укромном месте, по поверьям водлозеров, угрожала рождением в будущем детей со склонностью к воровству.

Самым оригинальным из гаданий «вещими снами», имевшим бытование только в северной части Водлозерья, было гадание в «страшную» неделю с открыванием люка в подполье. Открывать душник русской печи, приоткрывать трубу или двери при этом гадании не требовалось. Парень или девушка, вернувшись с бесёды, перед отходом ко сну открывали подполье и просили «хозяина-батюшку» показать во сне суженого или суженую. Нами записан случай неверного исполнения данного гадания в деревне Калакунда. Брат информатора, открыв подполье, перевернул люк нижней частью вверх и оставил на полу. Тем самым он, того не зная, выполнил магическое действие, в результате которого все духи подпольного пространства лишились места своего привычного обитания и оказались в избе. Ночью семья якобы проснулась от криков парня, которому казалось, что его кто-то душит во сне. Эти ощущения у него закончились, как только закрыли люк в подполье (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 25). Так он и не узнал своего будущего, погиб холостым в Великую Отечественную войну.

После Рождества девушки около полуночи бегали на реку или озеро и намачивали в проруби одну ногу вместе с чулком, чулок этот не отжимали и не снимали с ноги, а возвратившись в свой дом, ложились спать. Перед сном произносили заветную формулу: «Суженый ряженый, приходи чулок снимать» (То же, колл. 73/182). Верили, что жених приснится. Разновидностью гаданий «вещим образом» периода «прямых святок» было гадание обручальным кольцом, которое опускали в сосуд с водой. Девушка, чтобы вызвать духа, с распущенной косой проходила по одной половице, открывала дверь в сени и приглашала нечистую силу помочь погадать. Затем она возвращалась к столу, зажигала свечу у стакана с водой и смотрела внутрь кольца через воду. Считалось, если кто привидится, тот и жених, а никого не увидишь – значит, замуж еще рано. Особые надежды на гадания с кольцом и сосудом с водой девушки возлагали в Крещенский сочельник, когда, по народным поверьям, отпущенное Богом для свободного гуляния нечистой силы по земле время заканчивалось и духи падали в воду, чтобы смягчить свое падение на землю. На Водлозере и сейчас еще можно услышать рассказ о том, что одна из девушек в конце 1930-х гг. в стакане с водой и обручальным кольцом за один раз увидела сразу трех своих будущих мужей (То же, колл. 73/131).

Исключительно популярными в «прямые святки» были гадания «вещим образом» с использованием зеркал. Гадать дозволялось как с одним, так и с двумя зеркалами. Один из способов гаданий с двумя зеркалами состоял в том, что ближе к полуночи большое зеркало ставили в угол с иконами, а другое, поменьше, – на перекрестье воронцов[20]20
  Воронцы – две широкие доски, проходящие под потолком и опирающиеся в месте их соединения на печной столб – являлись деталями неподвижного наряда избы, связанного с печью. Они делили пространство избы на четыре части. На воронцах у печи хранились решета, латки, горшки, чтобы были под рукой у хозяйки.


[Закрыть]. В приоткрытую в сени дверь или в душник печи просили черта прийти для участия в гадании. Девушка вставала на табуретку или на переносную лавку у печного столба и произносила: «Суженый ряженый, приходи, покажись», – затем смотрела в маленькое зеркало так, чтобы видеть, что покажется в большом зеркале в углу под иконами. Как и при любом гадании «зрительным образом», смотреть надо было, не мигая, не утирая слезу из глаз. Водлозеры говорят, что толком рассмотреть суженого при таком способе гадания не удавалось. Подмечались только общие черты: худощавый или толстый, плечистый или узкогрудый, носатый, кудрявый и т. п. (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 146). Долго изображение не рассматривали, небольшое зеркало быстро клали отражающей стороной на воронец, так как боялись, что нечистый дух, принявший на время образ суженого, выйдет в мир людей из зеркала и накажет гадающую девушку. Рассказывая о гаданиях с зеркалами, водлозеры иногда приводят быличку о юноше, чересчур долго не закрывавшем изображение в зеркале, что окончилось для него «не слишком здорово». Нечистый дух так крепко его ударил, что он потом целый год ходил с отметиной в виде пятна на скуле (То же, л. 146).

Еще один способ гадания «зрительным образом» с двумя зеркалами состоял в высматривании суженого в «коридоре», который образовывался при постановке на столе двух прямоугольных зеркал друг против друга или вплотную под прямым углом друг к другу и освещении их пламенем одной свечи. Как и по всей Руси, в Водлозерье считают, что если парню суждено в этот год жениться (либо девушке выйти замуж), в конце визуального «коридора» должно сначала появиться неясное пятно, которое будет приближаться и увеличиваться, пока не примет образ суженой (или суженого). Изображение якобы можно заставить замереть, осенив зеркала крестом, чтобы подробнее рассмотреть. Чтобы прекратить это гадание, не обязательно было валить зеркала на стол отражающей поверхностью. Их можно было «захлопнуть», как захлопывают книгу, или накинуть на них кусок черной материи. Водлозеры говорят, что если при таком гадании в зеркальном коридоре появится лицо противоположного пола – это к замужеству, если же увидишь гроб с покойником, доведется умереть в тот год. Если покойник в гробу будет похож на родственников или знакомых, умереть придется тем, кто привидится в гробу (То же, л. 146–147).

Имело место в Водлозерье и гадание с одним зеркалом, напоминающее гадание с двумя зеркалами, описанное нами выше. В избе у печной трубы зажигали свечу, ставили зеркало так, чтобы, стоя на приставной лавке, видеть через плечо приоткрытую, иногда до половины, входную дверь (То же, л. 146; НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/240). Суженого в этом случае звали в двери, приоткрытые от входа в избу до выхода на улицу. Говорят, что увиденное неотвратимо, что изображение суженого в зеркале бывало точной копией будущего супруга или супруги. «Назад уже не отпятишься». Однако при таком гадании можно было увидеть и самого себя в окружении горящих свечей в гробу, который нечистые на плечах вносили в избу. Естественно, такое видение пророчило скорую смерть.

С одним зеркалом гадали также в бане. Шли туда в полночь вдвоем или втроем, так как способ этот считался весьма опасным. Зеркало ставили на каменку, чтобы видеть из него входную дверь, открытую нараспашку. Свечу или лучину не зажигали. Обходились светом луны и звезд, поступавшим с улицы. Один или два участника гадания забирались под полок и смотрели оттуда в дверь, еще один, стоя у каменки, смотрел в зеркало. Информант, сообщивший нам данный способ гадания, сказал, что еще до появления изображения в зеркале с улицы донесся вой и шум приближающейся толпы «нечистых» (Там же, д. 628, л. 39). Вся их компания, перепугавшись и воя от страха, выбежала на улицу, но никого там не увидела. Понятно, что продолжать гадание молодежь побоялась, все поспешили домой.

Те, кто не имел в доме зеркала, могли заменить его в данном гадании конским хомутом (Там же, д. 628, л. 58–59). Позвав «суженого-ряженого», парень или девушка поднимались на печь, надевали на себя хомут (как на лошадь, но перевернув верхней частью вниз), жались к трубе, всматриваясь в темноту за приоткрытой дверью. Одна из наших информанток утверждала, что ее брат, гадая этим способом, в 1937 г. якобы увидел, как в избу набежала целая стая волков. В тот год парень не женился, но приехали чекисты, забрали его отца за участие в белогвардейском движении, увезли на Черную речку и расстреляли (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 147). Смерть в гаданиях с хомутом пророчил и привидевшийся гроб (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/240).

Хомут в Водлозерье использовался также в ритуале овладения умением «портить» людей, календарно связанном с «летними» святками. Желающим советовали в летнюю пору надеть на себя перевернутый хомут и пойти после захода солнца в лес на росстань, куда должен прийти нечистый и обучить человека «черному» ритуалу (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 184/14). В дни поминовений предков через хомут с печи дети могли увидеть домашних духов (Харузун, 1894, с. 325; Зеленин, 1915, с. 909). Сходное поверье, что через хомут дети с печи могут увидеть умерших родственников в дни поминок, было зафиксировано Г. И. Куликовским у вепсов на реке Оять (Куликовский, 1894в, с. 420; Строгальщикова, 1986, с. 81). Так что хомут как средство магической коммуникации между миром людей и параллельным миром мог использоваться не только в святки, но и на протяжении всего календарного года.

Имелся в Водлозерье также способ гадания «вещим образом», который объединял в себе гадания с зеркалом и хомутом. Парень обычно забирался на печь или на лежанку, надевал на себя хомут и смотрел с печи в зеркало, которое в большом углу держала в руках его сестра или другая девушка (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/11, 241). Если напарника не было, девушка с зеркалом садилась в большой угол под иконы, хомут надевала на голову и смотрела через зеркало на приоткрытую дверь в сени (То же, колл. 73/4, 183, 240). В зеркале девушка могла увидеть не только образ суженого, но и внесение в дом гроба, если в будущем суждено было умереть ей или кому-то из близких родственников. Информанты рассказывают, что видения, при которых в избу вносили гроб, сопровождали звуки приближения толпы, молящейся за упокой имярека, реже – одни лишь звуки шагов существ, вносящих в дом гроб с покойником.

Особый блок гаданий выпадал на Васильевский вечер, т. е. на Новый год по старому стилю. Бесёда на Васильевский вечер (13.01 н. ст.), как уже говорилось выше, была особой (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 144–146). Избу для нее намывали заранее, чужаков на бесёду не пускали. Для одного из гаданий девушки специально пекли пряженые пирожки с толокном. В какие-то пирожки могли положить монетку, в какие-то – немного сахара или же соли. Остальные пироги делались как обычно.

Пока готовились пироги, начинали гадать «вещими жребиями». Например, по олову, которое плавили в железной банке в печи. Каждый гадающий собственноручно выливал олово в сосуд с водой на обеденном столе, а потом все смотрели, что получится. Если олово лилось из банки плохо, это была примета смерти или плохой жизни, если лилось легко и свободно – хорошей жизни. Если выливался венец – сей год замуж идти, если гроб – умереть в новом году (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/183). «Вещим жребием» гадали по лучинам (То же, колл. 73/4). В щели на полу, напротив друг друга, втыкали две лучины. Правая загадывалась на имя парня, левая – на имя девушки. Затем лучины поджигались. Если лучины, сгорая, склонялись друг к другу, это было благоприятным признаком. Если лучины расходились в разные стороны, считалось, что из дружбы парня и девушки ничего не выйдет и пожениться им не суждено. В 1920–1930-е гг. лучины стали заменять спичками, которые вставлялись в край спичечного коробка.

На Васильевский вечер также гадали «вещим жребием» по ниткам. На имя парня и на имя девушки скручивали из кудели две короткие нитки. Свою нитку бросали в сковороду, наполненную водой, со словами «Если замуж выйду за (имярек), так ниточки соскитесь», после чего бросали в воду вторую нить. Смотрели, сойдутся ли нитки концами, что расценивалось как предсказание свадьбы (То же, колл. 73/11, 183). Таким же способом любой из участников бесёды мог погадать «на задуманное». Что именно задумывалось, окружающим рассказывать не требовалось. Верили, что если нитки сойдутся в воде концами, задуманное сбудется, а на нет – и суда нет. Когда ужин был готов, кашу съедали сообща из одного чугунка каждый своей ложкой. По пирогам гадали: кому что достанется, так и год пройдет. Пирог с солью – плакать придется, пирог с сахаром – будет приятное событие, деньги – к деньгам, а если обычный пирог, то год пройдет своим обычным чередом. Часть пирогов оставляли недоеденными, чтобы пойти с ними слушать судьбу на росстани. Гадания эти были в точности такими же, как и в «полусвятки», но недоеденные пироги молодежь оставляла у перекрестка как бы в расплату духам за участие в гадании. Там куски пирогов находили и съедали собаки и птицы. По возвращению в бесёдную избу с перекрестка молодежь отправлялась «лучить в пролуби», т. е. в проруби (Там же, ф. 1, оп. 1, колл. 73/4). Каждый из участников бесёды брал в зубы лучину, и все вместе шли к водоему. Там разделялись на мужскую и женскую группы. Первыми вставали у проруби на четвереньки девушки, разом окунали лучины в воду и бежали наперегонки в бесёдную избу, не выпуская лучины изо рта. То же самое вслед за ними проделывали парни. В избе пытались поджечь свои мокрые лучины от лучины, горевшей в светце. Считалось, что та девушка, чья лучина загорится первой, первой выйдет замуж. Точно так же расценивалась и очередность воспламенения лучин у парней. Парень и девушка, чьи лучины вообще не загорались до прогорания лучины в светце, по поверьям, не должны были выйти замуж в наступившем году. Иногда это расценивалось как предвестье смерти.

В завершении бесёды на Васильевский вечер гадали «вещим жребием» с петухом и житными зернами (ФА ИЯЛИ, № 3296/15; НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/4). Иногда зерна, не считая, откладывали в сторону по числу гадающих, когда варили общую кашу, иногда на каждого гадающего отбиралось по 12 зерен. Принципы гадания были те же, что и у всех русских. Сонного петуха вытаскивали в полночь из-под печи или из подполья, крутили на месте (чтобы еще больше закружилась голова) и ставили в середину круга, образованного кучками зерна, рассыпанными на полу у печи. Чьи зерна петух клюнет в первую очередь, тому первым и в брак вступать.

Прочие гадания исполнялись в любой из дней «прямых святок» (начиная со второго). Гадание с петухом и зернами могло быть исполнено не только в Васильевский вечер, но зерна для гадания брали из хлебного стога той семьи, в которой были «холостующие» парни или девушки на выданье (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/82).

Достаточно оригинальным был способ гадания «вещим сном» в деревнях по реке Ваме, в южной части Водлозерья. Ночью девушки выбегали на росстань за деревню и кричали в сторону каждой из дорог: «Где моя судимая сторонушка? Где мой Богосуженый»? (Там же, д. 489, л. 56). Потом, ни с кем не заговаривая, шли домой, двери не запирали, ложились спать: кто приснится, тот и суженый. Еще один способ гадания «вещими снами» состоял в следующем: девушка, ложась спать, «замыкала» свою девичью косу на замок, а ключ клала себе под подушку со словами: «Суженый ряженый, приходи замок открой» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 147). Замкнуть косу девицы на замок (без ее ведома) могла и ее мать, если желала сама погадать о будущем своей дочери. Ключ от замка в этом случае мать клала себе под подушку и звала суженого дочери. Главное в этом гадании было запомнить того, кто приснится ночью.

«Вещим жребием» с использованием мусора с пола и углей из загнетка печи (Кузнецова, 1997, с. 96) гадали редко. Весь мусор, подметенный на полу в избе, и горсть углей из загнетка печи, залив водой, высыпали под стол в избе, после чего ждали «причудия». Если слышался с улицы топот многих ног, распевающих свадебные песни или «Аллилуйя!», стоило ждать свадьбы; если голоса пели заупокойные молитвы, ждали смерти гадающего.

С приходом дня Крещения Господня (19.01 н. ст.) заканчивались святки, а с ними и зимние гадания. Только в среду на Средокрестной неделе (в середине Великого поста), подобно всем русским, девушки ходили на росстань слушать, откуда почудится звон колокольчика, скрип санных полозьев или лай собаки. Такие гадания нами уже описаны выше.

С окончанием Великого поста, на пасхальной неделе, молодежные гадания в бесёдной избе возобновлялись, но только на два дня – вторник и четверг. На эту неделю как бы падали остатки древнеславянской новогодней (мартовской) обрядности, которая была разорвана на две части с принятием христианства. На бесёдах в это время гадали главным образом «спиритическими» (по В. Смирнову) способами. Проще всего гадать было по «гадательной псалтыри» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 108). Предлагалось загадать страницу и строку в книге, указать, сверху или снизу расположена строка. «Атаман» или «атаманша» зачитывали вслух строку, чье содержание и пророчило будущее, которое должно было сбыться до наступления следующей Пасхи. Если речь в этой строчке шла о смерти, готовились к смерти, если о свадьбе, ожидали скорого брака и т. д. Нечистых духов для проведения такого гадания специально не вызывали. Поэтому определение его В. Смирновым в качестве «спиритического», быть может, не совсем точно. Автор бы в системе В. Смирнова отнес этот способ гадания к гаданиям «вещим жребием». Духов на эти две бесёды водлозеры вызывали для гадания «по тарелочке». Звать души Александра Сергеевича Пушкина или Петра Первого, как это делается сейчас, было не принято. Считалось, что вызванный дух будет только тогда отвечать правду и не начнет ругаться матом, если гадающие вызовут души умерших добрых и честных родственников, которые при жизни хорошо знали сидящих вокруг тарелочки (То же, л. 108). Правила гадания с момента появления этого способа в Водлозерье не менялись: круг на бумаге с буквами и цифрами, а на перевернутой донцем вверх тарелочке – метка для их считывания. Гадающие кладут на тарелку правую ладонь и пытаются придать ей вращение. В Куганаволоке на Пасху молодежь ходила к отцу знахарки А. И. Левиной и уговаривала его погадать им при помощи небольшого спиритического стола или скамейки. Главное условие, чтобы в столе или скамье не было железных гвоздей. Отец Левиной что-то шептал себе на руки, накладывал ладони плашмя на стол или лавку, затем туда же клали ладони юноши и девушки. Предмет начинал двигаться по избе, за ним двигались и люди. При этом задавались вопросы, вроде «Сколько мне лет?» или «Сколько лет осталось до женитьбы (замужества)?». А. И. Левина утверждала, что стол или лавка начинали кланяться, отстукивая ударами ножек ответ на заданный вопрос (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 59).

Во вторник и четверг пасхальной недели молодежь после бесёды могла пойти погадать в заброшенные дома. Это гадание считалось очень опасным, и решиться на него могли только самые отважные парни или девушки. Хотя правила обязывали отправляться гадать в пустые дома поодиночке, шли туда вдвоем, чтобы не было так жутко. В пустом доме подметали всю избу, а мусор заметали под стол, после чего произносили: «Богосуженые, богоряженые, приходите к нам» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/82) и лезли под стол сами. Сидеть там надо было до полуночи, когда нечистые духи в одеждах будущих женихов явятся в избу. На лица их нельзя было смотреть. Надо было запомнить одежду или вырезать из нее клок, чтобы потом опознать суженого. До этой стадии гадания, по известным нам источникам, ни разу водлозеры не доходили. Едва заслышав шаги, люди в ужасе выбегали из-под стола и бежали прочь, вспоминая все известные им молитвы.

Гадание о будущем на картах не было жестко связано со Святками, Пасхой или каким-либо иным периодом. Но на бесёдах пасхальной недели в карты гадали обязательно. Карты, использованные в карточных играх, считались малопригодными для гаданий, говорящими неправду. Чтобы «заставить» карты, побывавшие в игре, открывать будущее, на них плевала и усаживалась на короткое время та из девиц, которой поручалось гадание (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 72). Затем карточную колоду на некоторое время клали на задвижку плиты или на вьюшку печи. Лучшими гадалками на картах, гадающими в любое время года, считались цыганки.

Следующий период для молодежных гаданий наступал только в летние святки (7.08–12.08 н. ст.). В канун Иванова дня (7.08 н. ст.), на Ивановскую («Иваньску») ночь, девушки с распущенной косой и без пояса ходили своими компаниями в рожь заплетать три колоска в косицу, чтобы погадать, выйдут ли они замуж. В Петровскую ночь (12.08. н. ст.) или же через день-два девушки ходили проверять, распустилась ли заплетенная ими косица. Если да, то к замужеству, а если нет, еще год в девушках оставаться (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/138: ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 57). В старину заплетать косы в рожь девушки ходили, видимо, не только простоволосыми, но и обнаженными. В традиции 1920–1930-х гг. в Водлозерье парни еще ходили подсматривать за девушками, чтобы подшутить над ними, расплести сделанные ими косицы (Там же, колл. 133/138). Магическая сила ржи в народных верованиях заключалась в том, что это растение в середине лета пребывало в пике растительной силы. В этот период происходило колошение ржи, т. е. реальное умножение посеянных зерен в грядущем урожае.

В ржаные поля накануне Иванова дня девушки ходили плести косицы из колосьев и искать васильки. Из цветов плели венки («вьюнки») на голову или делали небольшие букетики. То и другое использовалось в качестве украшений и в качестве гадательных предметов. С венками девушки гадали в тех случаях, когда оставались без бани для проведения своих ивановских обрядов. До 1920-х гг. бань в деревнях имелось не так уж много, так что ситуация эта была нередкой. Дело в том, что вечером накануне Иванова дня в баню с «ивановскими» вениками париться шли даже самые глубокие старухи (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 17–18). Считалось, что банная процедура с ивановскими вениками «40 грехов снимает». Только в воле хозяев бани было, предоставлять ли ее девушкам на ночь или нет. Если соглашение с хозяевами бани достигалось, то главным гадательным предметом становился березовый веник, в который кроме васильков девушки добавляли еще и «иванов цвет» (ФА ИЯЛИ, № 3297/1, 3299/1), на большей территории России чаще известный под названием «куриной слепоты». У других русских Обонежья, карелов и вепсов «рецептура» составления «ивановского» веника была несколько иной, как и способы гадания с вениками (Логинов, 2009б, с. 307–309).

В баню ночью девушки шли компаниями, но каждая девушка парилась своим веником. Дать его в руки подруге хоть на секунду означало бы передать ей часть своей девичьей «славы». С вениками гадали уже после банной процедуры, когда шли купаться в реку или озеро. Гадали по принципу «вещего жребия», бросая веник левой рукой наиспашку, встав спиной к воде. Перед броском приговаривали: «Скажи мне правду, веничек, выйду ли я замуж или нет, что со мной будет?» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 57).

Среди записей наших предшественников имеется сообщение о том, как однажды этим способом гадали четыре девушки на Колгострове. Два веника, согласно сообщению, прибило к берегу, и обе девушки вышли замуж за парней своей деревни, а два унесло в озеро, и их владелицы вышли замуж за парней из других деревень (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/131). Если веник тонул в озере или плыл по реке, указывая комлем на кладбище, ожидалось, что девушка умрет в тот же год (То же, колл. 73/1). Когда веник плыл по реке, указывая комлем в любую сторону, кроме кладбища, ждали, что сваты приедут именно с той стороны. Из опасений нагадать смерть посредством веника, брошенного в реку или озеро, девушки по выходу из бани иногда гадали, бросая свои веники через крышу бани, повернувшись к ней спиной (То же, колл. 73/183: ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 57). Если веник без труда перелетал через крышу, ожидалось скорое замужество. Если он оставался на крыше за коньком бани, по направлению комля судили, в какой дом или в какую деревню девушке предстоит идти замуж, пусть и не очень скоро. Если веник не долетал до конька и скатывался обратно к ногам девушки, думали, что замуж ей пока явно рановато. Букет и венок из васильков после посещения бани несли домой и клали под подушку, укладываясь спать. При этом приговаривали: «Суженый ряженый, покажись мне во сне» или «Суженый ряженый, приходи венок плести» и т. п. (То же, л. 154) и пытались запомнить предутренний сон. Венок, использованный в гадании «вещим сном», прятали среди камней и коряг у воды. Если до Петрова дня венок куда-то пропадал, думали, что владелица венка в тот же год выйдет замуж, даже если бросок ее веника через крышу бани бывал неудачным (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 153–154).

В случаях, когда баню для ночных обрядов заполучить не удавалось, девушки своей отдельной компанией шли купаться. В воду заходили в веночках, с букетиками из васильков в руке. Когда выходили из воды, бросали через себя левой рукой эти предметы в озеро или речку (НАКНЦ, ф. 1, оп. 1, колл. 73/183). При этом произносился короткий приговор: «Куда мой веночек (букетик) поплывет, там мой суженый живет» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 154). Интерпретация была той же, что и при гаданиях с ивановским веником, брошенным в озеро. Погадать по характеру движения венка в реке не получалось, поскольку венок имел форму кольца, и течением его всегда несло вниз. Зато букет цветов всегда имел комель, по направлению которого и отгадывалась «судимая сторона». Особенно благоприятным было расположение букета цветами точно к девушке, а комлем на ту деревню, где жил желанный парень. Ожидалось, что девушка будет жить в любви и богатстве.

Парни в эту ночь после ритуального подглядывания за купающимися девушками (при этом иногда одежду девушек перепрятывали или забрасывали на крышу бани) собирались на площадке у крыльца одного из них, чтобы погадать с петухом (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 154). Гадали обычно те, кому предстояло идти в армию. На крыльце располагали по кругу гадательные предметы: нательный крест (к службе в армии), кучка земли (к смерти), колечко (к женитьбе), лук (к слезам), монетка (к деньгам) и хлеб (к сытой жизни). Гадающий раскручивал сонного петуха, принесенного из сарая. Какой из предметов он клевал, такая судьба пророчилась парню.

Как видим, народных гаданий о судьбе и замужестве у молодежи было много. Конфликтных ситуаций участие в гаданиях почти не создавало. Взрослые, конечно, могли отругать за открытую зимой на всю ночь печную трубу или приоткрытую в сени дверь, да и вообще за участия в гаданиях, поскольку их считали «греховными». Но, в общем и целом, на гадания молодежи принято было смотреть сквозь пальцы. Опасность вступить в «иррациональный конфликт» с духами, предсказывающими будущее, по народным воззрениям водлозеров, подстерегала гадающую молодежь в весьма ограниченном круге мантических ритуалов.

В настоящее время старинная мантическая обрядность в юношеской среде почти исчезла. Старухи это объясняют тем, что в голодное военное и послевоенное время было не до гаданий. В этот период, по их мнению, как раз и прервалась связь поколений. Новая молодежь уже не знала ничего или почти ничего о гаданиях. Да и жизнь сильно изменилась. Общественное производство и процессы урбанизации совсем не располагают к исполнению большинства гаданий: петухов в доме нет, зерна нет, хомутов нет и т. д. и т. п. Рожь нынче вообще не сеют, а для букетов и венков девушки и девочки-подростки собирают любые полевые цветы, а не васильки. Каким образом гадать с ними, многие, похоже, не имеют понятия. В баню на Иванов день специально для поднятия девичьей славутности не ходят.