Текст книги "Полукровка.Тень на свету. Книга вторая"

Глава 28. Решение

Эльминатиэль

– Спасибо, – Эля, пытаясь справиться с бушующим внутри ураганом, крепко сжала медальон, – всю жизнь я гадала, кто я, откуда, кто мои родители и почему они меня оставили.

– Теперь ты знаешь, – покачала головой Лилиаль. – Но разве это знание принесло тебе облегчение?

– Я искала не облегчения, а ответов. И я их получила, – Эллия решительно встала. – Мне нужно побыть одной.

– Эля… – Эйраниэль с тревогой приподнялся со стула, готовый последовать за любимой, но девушка, протестующе вскинув руку, остановила его порыв.

– Нет, Эран… Не сейчас. Мне нужно подумать. Прости, – не взглянув больше в сторону молча провожающих ее взглядами друзей, она стремительно выбежала из гостиной и бросилась прочь из дома.

Эля бежала все дальше в лес, не разбирая дороги. Легкие мучительно горели от недостатка воздуха, по раскрасневшимся от быстрого бега щекам катились долго сдерживаемые слезы, а в сердце полыхала такая ненависть, что ее не мог заглушить даже ледяной огонь магического амулета. В конце концов уставшие ноги девушки подогнулись, и, упав на пахнущий грибами пружинистый мох, Эля отчаянно зарыдала. Нет… скорее, то, что вырывалось из сведенного судорогой горла, напоминало тоскливый волчий вой, заглушивший все прочие звуки вокруг и вспугнувший притаившегося под поваленным деревом зайца. Скрюченные пальцы в безумной смеси ярости и боли скребли по земле, вырывая с корнем редкую траву, обдирали мшистые проплешины и оставляли в почве глубокие борозды, напоминающие раны от когтей псевдорыси.

Отчаянно вцепившись в подвернувшийся под руки выпирающий из земли корень, Эля подняла лицо к вечереющему небу, и бушевавшая внутри девушки буря вырвалась наружу долгим, раздирающим душу криком.

Обессиленная слезами, Эллия откинулась на спину, раскинув руки в стороны, плотно прижимаясь к земле всем телом, словно пытаясь слиться с ней, и, безучастно глядя на проплывающие по лазурно-голубому небосводу облака, провалилась в черный колодец безвременья.

Секунды медленно превращались в минуты, минуты – в часы, а Эля все так же лежала на земле, краем притупленного горем сознания отсчитывая появляющиеся в вышине звезды. Острое жало ярости постепенно растворилось, побежденное выжигающим душу холодом ненавистного сейчас амулета, но ненависть… ненависть никуда не исчезла, затаившись свернувшейся в клубок ядовитой змеей.

Медленно поднявшись с земли, с трудом разминая одеревеневшие от долгой неподвижности мышцы, девушка оглянулась на разоренное, отдаленно напоминающее поле боя место и побрела прочь… туда, где ее терпеливо ждали обеспокоенные долгим отсутствием друзья…

– Я все решила, – возникнув в дверях гостиной, Эля остановилась, обводя бесстрастным взглядом обернувшихся на ее голос друзей и опустошенную рассказом Лилиаль. – Я поеду в Юоргхельм.

– Нет! – выпрямилась на стуле эльфийка, потрясенно глядя на девушку. – Это же самоубийство! Демоны с первого взгляда распознают в тебе эльфийскую кровь и убьют, не задумываясь ни на минуту! Глупый ребенок, я не пущу тебя!

– Я давно уже не ребенок, – вздернув подбородок, резко осадила ее Эллия, – а ты потеряла право указывать мне, бросив в человеческих землях!

– Эля! – окликнул ее Орандо, никогда не видевший девушку такой… грубой. Отшатнувшись, Лилиаль открыла было рот, чтобы ответить на гневную реплику Эллии, но в следующее мгновение поникла, словно сломанный цветок, и, крепко обхватив себя за плечи, застыла, невидяще глядя в окно. – Ты не права и вскоре пожалеешь о своих словах.

Гордо выпрямив спину и нахмурив брови, девушка, не мигая, уставилась в синие, подернутые сердитой дымкой глаза друга, но, не выдержав, спустя несколько секунд виновато отвела взгляд.

– Лилиаль… – наконец подавив несвоевременную гордость, девушка неохотно окликнула оглушенную грубой правдой женщину, – прости, я не имею права тебя осуждать. Неизвестно, как поступила бы я на твоем месте. Но я должна! Неужели вы не понимаете? – Она обвела друзей отчаянным взглядом и остановила его на Эране: – Ты тоже думаешь, что я сошла с ума? А как же Меленталь? Разве ты не хочешь вернуть его своему народу?

Легко поднявшись на ноги, Эйраниэль подошел к девушке и, ласково коснувшись холодной щеки, грустно улыбнулся:

– Ты же знаешь, я пойду за тобой, несмотря ни на что. Но Лилиаль права… Соваться к демонам, не имея никакого плана и элементарной защиты, – самоубийство. Да, война окончена, между нашими народами хрупкое перемирие, но в своих землях юоргхельмцы могут безнаказанно поступать так, как им заблагорассудится.

– Я могу хотя бы попытаться! – не желая мириться с горькой действительностью, воскликнула Эля. Казалось, после тяжелого рассказа о родителях девушка напрочь потеряла здравый смысл, не слыша доводов рассудка и слов испуганных ее решимостью друзей.

– Нужно ехать в Эльминатиэль, – тихо сказал Орандо, с грустью глядя на свою любимицу. – Не может быть, чтобы эльфы не придумали защиту от демонической магии. У тебя осталось чуть больше месяца, не надо превращать это время в часы.

– Что значит – чуть больше месяца?! – тут же забыв о невольной обиде, стремительно обернулась Лилиаль.

– Я расскажу тебе, только чуть позже, – поколебавшись мгновение, ответила Эллия, – и я действительно была не права, прости. Не знаю, что на меня нашло.

– Оставь, малышка, – с усилием поднявшись на дрожащие ноги, эльфийка подошла к девушке и, обхватив узкими ладонями ее лицо, потянулась и поцеловала в лоб. – Я понимаю твои чувства, ведь долгое время испытывала то же самое. Сейчас, когда я вижу дитя своей любимой Лиэнлиаль, так трудно вновь потерять тебя. Мне никогда не загладить своей вины перед тобой, но я не могла поступить по-другому. Твоя жизнь стоила дороже моих слез.

– Ты спасла мне жизнь, но, ослепленная гневом, я забыла об этом. Тебе не за что себя винить. Теперь я не жалею ни о чем…

– Так, хватит на сегодня слез, – Орандо решительно поднялся и махнул рукой молчаливо слушавшему непростой разговор Кирану. – Поздно уже, завтра успеете наговориться, а сейчас пора и честь знать. Нам еще нужно отыскать постоялый двор.

– Оставайтесь, – обернулась к нему Лилиаль, – дом хоть и маленький, но место всем найдется. Я очень хочу побыть с дочерью моей Лиа, не отнимайте у меня эти немногие часы, – она с отчаянной мольбой посмотрела на девушку.

Прислонившись спиной к груди Эрана, надежно спрятавшего ее в кольце своих рук, Эля нерешительно обвела взглядом друзей и вновь посмотрела на эльфийку. В ее золотисто-зеленых глазах светилась такая безысходная тоска, что сердце девушки невольно дрогнуло:

– Хорошо, мы останемся.

В ту же минуту на мягких губах Лилиаль расцвела радостная улыбка, и, боясь, что неожиданные гости передумают, женщина торопливо повела их на второй этаж, где располагалась маленькая хозяйская спальня и две гостевые комнаты, обставленные простой, но добротной деревянной мебелью. Первую из них заняли Орандо и Кир (благо, помимо кровати там стояла небольшая, но вполне подходящая для мальчика софа), а во второй, с единственной широкой кроватью, стоящей посреди комнаты, устроились Эля и Эйраниэль.

С вызовом вскинув голову в ответ на удивленный взгляд Лилиаль, адресованный невозмутимому эльфу, по-хозяйски занявшему отведенную девушке кровать, Эллия спросила:

– Что-то не так?

– Нет, просто… – эльфийка с сомнением закусила губу, – извини, это вовсе не мое дело, – вздохнув, она повернулась, чтобы уйти, но была остановлена в дверях досадливо поморщившейся Элей, осознавшей, что вновь без причины обижает гостеприимную хозяйку.

– Мы с Эраном вместе, – просто сказала девушка, ничего больше не объясняя.

– Это то, о чем я думаю? – расширив изумленно глаза, Лилиаль посмотрела на Эрана.

– Если ты имеешь в виду, что Эля моя пара, то да, это так, – эльф с нежностью посмотрел на любимую.

– Я очень рада за тебя, дитя, – эльфийка погладила по плечу отчего-то вдруг смутившуюся Эллию. – Обрести свою половинку – драгоценнейший дар. Теперь мое сердце спокойно за тебя… и моя Лиа… она была бы счастлива, будь у нее шанс узнать, что ее девочка любима и любит. Светлых снов вам, – чуть грустно улыбнулась она и оставила их одних.

– Ну что? Теперь ты успокоилась? – Эран притянул к себе подошедшую к постели девушку, заставив упасть рядом с ним на пахнущее розами покрывало. – Ведешь себя, как колючий ежик, а ведь Лилиаль не сделала тебе ничего плохого. Отчего ты на нее взъелась?

– Не знаю, – повозившись в объятиях Эйраниэля, Эля тяжело вздохнула, – такое ощущение, что изнутри что-то рвется наружу… что-то темное, злое… Ее рассказ причинил мне боль, и я не понимаю, как справиться с тем, что проснулось внутри меня. Еще никогда ненависть не была так сильна, как сейчас… – она замолчала. Когда Эллия заговорила снова, ее голос еле слышно дрожал: – Эран, мне страшно.

– Не бойся, мы вместе с этим справимся, – он нежно провел губами по влажному приоткрытому рту любимой.

И вновь невесомый поцелуй, задевая невидимые струны тесно прижатых друг к другу тел, постепенно становился все более глубоким и чувственным, пока в сладостном возбуждении не растворились болезненные отголоски едва миновавшей бури, даря Эле так необходимое забвение. Нетерпеливые руки, с жадностью лаская выгнувшееся навстречу тело, срывали мешающую прикоснуться к обнаженной, горящей как в лихорадке, коже одежду, легкими касаниями доводя опьяненную ласками Эллию до исступления. Жаркие стоны, срываясь с воспаленных от желания губ, расплавили сонную тишину спальни, и, закружив влюбленных в огненном водовороте, ночь унесла их туда, где не было больше боли, а было лишь безграничное наслаждение… одно на двоих…

Утренние лучи солнца, прокравшись в комнату сквозь неплотно задернутые занавески, застали их уснувшими в объятиях друг друга, даже во сне не отпускавшими то немногое, что подарила им судьба. С неохотой открыв глаза, Эля с головой окунулась в янтарно-золотой взгляд, светящийся мягкой насмешкой:

– Пора вставать, лежебока, уже позднее утро. Я слышал во дворе голоса Орандо и Кирана.

Девушка сладко потянулась в постели, отчего легкое покрывало тут же соскользнуло с обнаженной груди, открывая ее ласкающему взгляду Эрана. На мгновение смутившись, Эллия резко села и повыше подтянула мягкую ткань:

– Я бы с радостью поспала еще немного, но у нас остается все меньше времени.

– Эль, – серьезный тон Эйраниэля вынудил девушку обернуться, – нам нужно поговорить. Ты же знаешь, я пойду с тобой в любом случае, но Орандо прав: соваться к демонам без какой-либо защиты просто безумие. Я не знаю, пустят ли меня в Эльминатиэль, но ты сможешь найти помощь у сородичей.

– Я не поеду без тебя!

– Мы поедем вместе, но если Совет Старейшин откажется меня выслушать, тебе придется самой убеждать их в необходимости поделиться тем, что они хранят как зеницу ока.

– Меня это не пугает, но…

– Давай не будем забегать вперед. В конце концов, одна попытка у меня все же есть.

– Я хочу еще раз поговорить с Лилиаль – слишком много вопросов осталось без ответа, – а завтра отправимся дальше. Ты прав – времени все меньше, и вскоре амулет начнет сжиматься, а впереди еще долгий путь.

– Хорошо. И… Эля… – Эран подождал, когда девушка поднимет на него задумчивый взгляд, – помни, ты – моя жизнь, я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – улыбнулась она, потянувшись навстречу.

Нежный, лишенный огненной страсти поцелуй принес им обоим ощущение безграничного доверия и надежной поддержки, оставив после себя легкое послевкусие тепла.

Спустя немного времени, умывшись и приведя себя в порядок, они, наконец, присоединились к друзьям, завтракающим в обществе эльфийки на незамеченной вчера (по причине хитрого расположения за раскидистым деревом) открытой террасе, увитой диким, цветущим мелкими цветами плющом. Ажурные блинчики с золотистым медом и горячий травяной чай прогнали остатки сонливости. А после завтрака Эран, под предлогом проверки лошадей перед дальней дорогой, увел Ора и Кирана, оставив Эллию наедине с понимающе посмотревшей им вслед хозяйкой.

Вздохнув, Лилиаль отставила в сторону пустую кружку и, крепко сцепив пальцы, посмотрела на девушку:

– Что ты хочешь знать?

– Почему ты не отнесла меня в Эльминатиэль, к родне мамы? Если Кейриатель так любил свою дочь, неужели бы он не принял единственную внучку?

– Я не могла рисковать, – покачала головой эльфийка. – Если бы ты появилась в Великом лесу, Сарринал рано или поздно узнал бы о том, что ты жива. Ты – его дочь, его плоть. Хоть он и желал твоей смерти, но не позволил бы эльфам воспитывать ту, в ком течет кровь демонов. Не заблуждайся на его счет, ты не представляешь, насколько он силен. Ему бы достало сил в одиночку уничтожить многих из тех, кто встал на его пути. Мне жаль, что тебе пришлось вынести так много.

– Откуда ты знаешь?.. – Эля встряхнула головой. – Орандо! Это он рассказал тебе!

– Не сердись, он хотел, чтобы я поняла, на что обрекла тебя. Но я не могла поступить по-другому.

– Пусть так. Но когда ты узнала о смерти мамы… почему ты не пришла за мной?

– Я вернулась только затем, чтобы узнать, что семья, которой я тебя отдала, спустя месяц поспешно переехала в неизвестном направлении.

– Отчим не сказал мне, – сжав кулаки, Эллия вновь почувствовала отголоски былой ненависти, которые, впрочем, тут же подавил мгновенный укол леденящего дыхания от застывшего в груди сгустка. – Пусть отныне прошлое остается в прошлом. Расскажи мне о маме… какой она была?

– Веселой, гордой, бесстрашной, – глядя словно сквозь пространство и время, тихо сказала Лилиаль, грустно улыбаясь дрожащими губами. – Она умела радоваться каждому дню, даже в годы войны, видя в мире только хорошее…

Счастливые, грустные, тревожные… воспоминания Лилиаль вели Эллию сквозь время по короткой тропе, которой была полная любви и боли жизнь незнакомой, но такой родной Лиэнлиаль. С каждым сказанным эльфийкой словом перед глазами девушки проносились далекие события, предшествующие смерти той, что дала ей возможность самой решить, достоин ли этот мир появления необычного дитя двух враждующих рас.

Когда Лилиаль замолчала, Эля с трудом вернулась к реальности, стряхивая с себя видения чужой судьбы.

– Я бы любила ее, – тихо прошептала девушка, отчаянно понимая, что ледяной панцирь, которым она долгие годы окружала свое сердце, растаял окончательно, раскрывая двери в самые далекие закоулки души, заполняя их незнакомыми, тревожащими чувствами, делая ее… живой… живой как никогда.

– Она любила тебя, – ласково коснулась ее крепко сжатой в кулак ладони Лилиаль, – любила так, что не смогла жить, не зная, что с ее ребенком. Ведь я не могла передать ей весточку так, чтобы не узнал Сарринал.

– Мой отец… – губы Эллии сложились в тонкую обескровленную полоску. – Что ты можешь рассказать о нем? Есть ли у него слабые места? Где его замок? Как нам добраться до него? Мне нужно знать все, что ты помнишь, – она вскинула горящие багровым пламенем черные глаза. – Клянусь тебе, я отомщу за смерть Лиэнлиаль!

За разговорами не заметив, как пролетело время обеда, они очнулись только тогда, когда на террасу, устав маяться от скуки, поднялись оставленные в одиночестве друзья. Но к тому времени Эля знала все, что эльфийка помнила о Сарринале, его замке и о демонах, населяющих неприступный Юоргхельм.

– Хорошо, что вы пришли, – поднялась им навстречу Эллия, – мы отправляемся немедленно. Судя по тому, что рассказала мне Лилиаль, проникнуть в замок моего отца без боя будет почти невозможно. Я хочу как можно быстрее добраться до Совета Старейшин.

– Девочка, – эльфийка пораженно вскочила, – неужели вам действительно нужно так спешить?! Я так надеялась провести с тобой немного времени!

– Орандо не сказал тебе одного: у меня нет лишнего времени, – обернувшись к ней, покачала головой Эля. Заметив промелькнувшую в глазах Лилиаль боль, она мягко коснулась ее плеча: – Если я не вернусь вовремя к магам в Самарин, все будет неважно, я умру. Но пока у меня есть шанс все изменить, надо спешить, – она неловко обняла тоненькую женщину. – Обещаю тебе, если только у меня появится шанс, обязательно навещу тебя.

– Береги себя, – сдерживая слезы, Лилиаль отвернулась. – Я соберу вам в дорогу еды, – пряча мокрые щеки от внимательных глаз, она поспешно покинула террасу.

На сборы ушло совсем немного времени, и вскоре, разложив в седельные сумки многочисленные запасы, щедро собранные хозяйкой маленького домика, друзья выехали из Берруны, направляясь к близкой границе с Эльминатиэлем.

Глава 29. На границе

Эльминатиэль

Притороченный к поскрипывающему седлу верный арбалет мягко постукивал по боку скачущей во весь опор Скоэл. Не отставая ни на шаг, рядом мчался могучий жеребец Эрана, а чуть позади, по обеим сторонам от эльфов, неслись Ромпо и Теймлис, пришпориваемые пригнувшимися к их шеям Орандо и Киром.

Поднимая клубы пыли на пустынной, тянущейся через поля дороге, они спешили к возвышающемуся на горизонте Великому лесу, где их ждали новые вопросы и новые ответы.

Извилистая лента вынырнувшей справа неторопливо несущей синие воды реки, разрезавшей заливные луга с высокими, густыми травами, медленно скрывалась в уже близкой стене деревьев, растущих на подходе к Эльминатиэлю.

Некоторое время друзья ехали шагом, давая лошадям остыть после стремительной скачки, хмуро обсуждая предстоящий визит в сердце Вечнозеленого, где и обитал Совет Старейшин.

– Эран, а ты не знаешь, что скрывает Совет? – подъехав вплотную к почти примыкавшей к дороге излучине реки, Эллия остановила Скоэл и спешилась, подводя кобылу к воде.

– Нет, – присоединившись к ней, покачал головой эльф, – мне было семь лет, когда война закончилась. Слишком мал, чтобы участвовать в последней битве, и единственное, что я помню… Долгие два года, предшествующие перемирию, Совет создавал не то мощный накопитель, не то амулет, высасывающий магию демонов. Точно не знаю, это были лишь слухи, которые мы, дети, слышали, крутясь среди взрослых.

– Эль, а если эльфы откажут нам в помощи? – окликнул девушку Кир.

– Я все равно поеду в замок Советника.

– Думаешь, месть стоит того, чтобы погибнуть ради нее? – с грустью посмотрел на нее Орандо.

– У меня небольшой выбор, ты же знаешь… Сложить голову, пытаясь отплатить отцу за смерть мамы, или умереть по приговору Магистров. Я лучше выберу первое!

– Еще ничего не известно, – оборвал их Эран. – Эля, я считаю, что нам стоит в первую очередь поехать во владения твоего деда, Кейриатель был одним из военачальников во время войны, он точно знает, что за тайное оружие есть у эльфов.

– А если он откажется помочь?

– Тогда обратимся напрямую к Совету.

– Хорошо. Ты знаешь, где он живет?

– Только примерно, но, если нас вообще пропустят в Лес, то узнать будет несложно. Слишком уж дайе Ларенад известная личность.

– Думаю, нам стоит поторопиться, – взглянув на сгущающиеся тучи на еще недавно чистом небосводе, поторопил их Ор, – кажется, маги собираются обрушить на наши головы дождь.

Вскочив в седла, друзья быстро погнали отдохнувших лошадей к уже близкому лесу. Дорога, свернув в сторону, искривленной дугой огибала Вечнозеленый, и, свернув на примыкающую к ней утоптанную тропу, они парами поехали по ней в зеленые недра Эльминатиэля.

С потемневшего неба посыпали мелкие капли дождя, с каждой минутой все больше набирая силу, пока легкая морось не превратилась в жесткие струи хлещущего по листьям ливня. Но к тому времени, как стихия разбушевалась, путники уже завели лошадей под густой полог деревьев, и Эйраниэль под восхищенными взглядами друзей впервые проявил силу вновь обретенного дара. Склоненные к земле ветви, повинуясь мягкому приказу, переплелись над сбившимися в кучу людьми и животными, образуя непроницаемый шатер. И хотя в воздухе ощутимо похолодало, заставив их зябко ежиться на слабом, пахнущем грозой ветерке, промокнуть окончательно и до нитки им больше не грозило.

– Мне кажется, или маги решили утопить нас? – спустя час, когда неослабевающий дождь продолжал с прежней силой бить по крыше их удивительного убежища, проворчала Эллия.

– Солнце садится, нам придется заночевать здесь. Сомневаюсь, что мы найдем поблизости еще одно сухое местечко, – Орандо, на мгновение выглянув из-под шатра, тряхнул головой, разбрызгивая мелкие капли.

– Сомневаюсь, что дождь проник далеко вглубь Леса, Совет сам управляет погодой в своих владениях, но ты прав, – Эран огляделся в поисках сухого хвороста, – нам лучше остаться здесь.

– Давайте уже скорее разведем огонь, у меня зуб на зуб не попадает, – дрожа от холода, взмолилась Эля. – И одеяла как назло успели вымокнуть, просушить бы.

– Согласен, – стуча зубами, поддержал ее Кир.

Оставив Эйраниэля сооружать в центре сухой полянки кострище, друзья разбрелись вокруг, собирая не успевшие намокнуть ветки и стаскивая их подальше от края. Когда рядом с аккуратно вынутым эльфом куском плотного дерна скопилась высокая куча хвороста, Орандо, набросав в неглубокую яму мелких дров, огненным шариком разжег маленький костер. Робко разгорающееся пламя жадно лизнуло предложенное угощение, и вскоре, согревая озябших путников, огонь весело затрещал, освещая темнеющий лес.

Пока Эля на пару с Кираном отогревались, Орандо, развесив с помощью Эрана сушиться влажные спальники, пристроил над пляшущими языками маленький походный котелок с дождевой водой и, дождавшись, когда она закипела, бросил в нее горсть сладко пахнущих трав.

– Это поможет нам согреться, – наливая в кружки горячий отвар, сказал Орандо. – Пейте, я добавил в него мирику[11]11
  Мирика – кустарниковое растение, кора и плоды которого обладают согревающим эффектом.


[Закрыть] и сафлор[12]12
  Сафлор – травянистое однолетнее растение, которое относят к семейству астровых или сложноцветных. Благотворно влияет на кровь и разные органы. Является лекарственным и входит в состав травяных чаев.


[Закрыть].

Немного отогревшись островатым, с привкусом меда напитком, друзья поужинали разогретым мясным пирогом из запасов Лилиаль, накормили жмущихся друг к другу лошадей прихваченным в дорогу овсом и, плотно укутавшись в высохшие одеяла, легли спать.

К рассвету стихия успокоилась, и о недавнем дожде напоминали лишь влажная, покрытая скользкой травой тропа да россыпь хрустальных капель, замерших на широких листьях. Яркое солнце ласково освещало умытый лес, скользя золотыми лучами по изумрудной зелени, в которой без умолку трещали и пересвистывались мелкие лесные жители.

Собрав нехитрые пожитки и позавтракав остатками вчерашнего пирога, друзья вновь вскочили в седла и направились к сердцу Эльминатиэля.

С каждой пройденной милей Эран все больше мрачнел, с горечью разглядывая желтые, багровые и коричневые пятна, то и дело попадающиеся среди сочной зелени.

– Что-то не так? – с тревогой заглядывая в потемневшие янтарные глаза любимого, спросила Эля.

– Эльминатиэль гибнет… Посмотри, – сорвав с ближайшей ветки багряный листок с коричневатой, словно прозрачной, каймой по самому краю, он протянул его девушке. – Вечнозеленый потому так и называется, что в нем царит вечное лето, а сейчас…

– Осень, – едва слышно прошептала Эллия, сжав в кулаке ни в чем не повинный листочек. – Мы вернем Меленталь, и Лес снова оживет.

– Надеюсь. Я виноват во всем этом, – он обвел рукой деревья в осеннем уборе, опавшую листву, укрывающую под ними землю, повядшие травы и оголившиеся ветки низкого кустарника, – мне и исправлять.

– Если артефакт настолько важен, отчего же Совет Старейшин ничего не делает для его возвращения? – непонимающе посмотрела на него Эля.

– Пока они не вмешиваются, демоны не знают, каким сокровищем обладают, а значит, есть шанс все исправить. Стоит им узнать, и мой дом обречен.

– Мы справимся, Эран, мы обязательно вернем Меленталь в святилище, – Эллия протянула ладонь и коснулась руки эльфа.

Не отвечая, Эйраниэль накрыл ее ладонь своей. Так они и ехали, бок о бок, не размыкая рук, молчаливо поддерживая друг друга, пока неожиданно перед самыми копытами взвившихся на дыбы Скоэл и Ридла, войдя глубоко в землю, не впилась деревянная стрела с коричневым оперением.

– Стойте, – махнул друзьям Эран, пытаясь совладать с гневно фыркающим жеребцом, почувствовавшим скрытую в лесу угрозу. – Мы пришли с миром! – крикнул он в тенистую чащу.

– Изгнаннику не место в Вечнозеленом, – из-за деревьев, держа изящные луки с наложенными на натянутые тетивы стрелами, вышли трое высоких, одетых в зеленые одежды эльфов. – Разве Совет изменил свое решение? – выступил вперед один из них, хмуро разглядывая непрошеных гостей.

– Нет, но я знаю, где Сердце Эльминатиэля! Нам нужна помощь Совета, чтобы вернуть Меленталь назад.

– С тобой эльфийка… незнакомая эльфийка. Кто она?

– Разве недостаточно того, что она принадлежит нашей расе, чтобы пропустить ее в Великий Лес?

– А люди?

– Они наши друзья. Я могу поручиться за них.

– Много ли стоят слова того, кто предал свой народ? – насмешливо сверкнул темно-зелеными, цвета лесного мха глазами лучник. – Ладно, ждите. Мы свяжемся со Старейшинами. Если они позволят ступить вам на земли Вечнозеленого, то так тому и быть, а пока ни шагу, если не хотите превратиться в ежей, – отвернувшись, он снял с пояса костяной рог и, поднеся его к губам, дунул.

Громкий, рокочущий звук разнесся далеко по округе, и вскоре из чащи вынырнул молоденький эльфенок, одетый в такие же зеленые одежды, что и старшие сородичи.

– Доставь это послание одному из Старейшин, – эльф, вынув из ременной сумки тонкий лист бумаги и деревянную палочку, заменяющую стило, что-то быстро написал и, свернув в трубочку, вручил послание терпеливо ждущему эльфенышу. – И смотри, ответ не забудь.

Схватив протянутый свиток, мальчик стремительно умчался, бросив напоследок любопытный взгляд в сторону спешившихся гостей.

Демонстративно усевшись в еще влажную траву, Эллия поджала под себя скрещенные ноги, всем своим видом выражая терпеливое ожидание. Последовав ее примеру, друзья расселись рядом, не обращая внимания на все еще нацеленные на них острия смертоносных стрел, и, тихо переговариваясь, приготовились ждать возвращения маленького эльфа.

– Эль, – пригнувшись к самому уху девушки, тихо позвал Эран. – Я могу сказать, что ты внучка Кейриателя, и тебя тут же пропустят.

– Моя мама была единственной дочерью. Неужели ты думаешь, они не поймут, кто я такая? – так же тихо ответила Эля, покосившись на настороженных охранников. – Ты считаешь, что после этого нас не истыкают стрелами, как и обещали? Уверена, все в Лесу знают, кем была похищена Лиэнлиаль.

– Ты права. Рядом с тобой я совсем забыл, что наши сородичи ненавидят тех, в ком течет демоническая кровь.

– Подождем, – прижавшись к плечу Эйраниэля, шепнула девушка. – Не думаю, что у Совета есть особый выбор. Им придется выслушать нас, если они хотят вернуть камень.

– Будем надеяться, что разум возобладает над чувствами.

– Ты как-то не уверен, – Эля с удивлением посмотрела на Эрана.

– Когда дело касается демонов, я ни в чем не уверен. Ненависть к юоргхельцам копилась десятилетия, а перемирие настолько хрупко, что любой перевес приведет к новой войне. К тому же не все в Совете обладают действительно здравым смыслом, – Эйраниэль поморщился.

– Странно слышать, – нахмурилась девушка.

– Для всех остальных рас эльфы – носители вековой мудрости, а на деле… они ничем не отличаются от других. Те же склоки, зависть, ревность, злопамятность и мелочность…

– Мне казалось, Старейшины слишком… стары для подобных чувств. Разве эльфы не живут намного дольше других?

– Ты права, намного дольше. Возраст одного из членов Совета насчитывает более семисот лет. Но у долгожительства есть свое проклятие – со временем многих из нас перестают занимать чужие проблемы и беды, на смену участию приходит равнодушие, а с ним и отстраненность от суеты мира. Боюсь, чтобы достучаться до них, потребуется больше, чем небольшое усилие.

– Разве гибель Эльминатиэля недостаточная причина?

– Для тех, кому еще длительное время предстоит жить под сводами Вечнозеленого, – да, но для тех, кому осталось не более пары веков… Ты видишь начало увядания, но оно продлится еще очень долго, пока умиротворение осени не сменит вечная зима.

– Тогда мы поднимем остальных эльфов! Уж против целой расы даже Старейшины бессильны!!!

– И вслед за этим обязательно найдутся горячие головы, которые ринутся на поиски Меленталя, вот только их благие намерения закончатся новой кровопролитной войной. Так или иначе, но Эльминатиэль погибнет. Нет, мы должны попытаться убедить Старейшин.

– Эран, а разве не все твои сородичи знают, что изумруд украден из святилища?

– Совет и Хранители святыни скрыли это от всех, кроме наших пограничников. Да и они, скорее всего, не знают настоящую причину, по которой меня изгнали, просто выполняют приказ.

– Знаешь, – задумчиво протянула Эля, – я начинаю скучать по тому времени, когда была просто Анде. Нет, дело не в том, чем я занималась, а в том, что мне не нужно было думать о судьбе целого мира. Я заботилась только о самой себе.

– Тебе и сейчас не обязательно взваливать на свои плечи такую ношу, – напрягся Эран.

– Не сердись, я не имела в виду, что не хочу этого… просто мне страшно подвести тебя и всех, кто зависит от успеха нашего похода… Мне страшно подвести тебя.

– Извини, – эльф со вздохом притянул к себе девушку, поцеловав в висок, – просто вся эта ситуация очень выматывает. Только бы Старейшины не отказались пропустить меня.

– Вот увидишь, они согласятся, – Эллия потерлась щекой о плечо любимого. – У них нет другого выхода.