Текст книги "Маленьких все обидеть норовят!"

Продолжить я ей не дал:

– Потому что здесь всего два варианта: или с обозом – и я успеваю в школу, или к марграну лысому еду домой. Второй вариант меня не прельщает ни в коем разе. Кроме того, я же никого с собой не тащу!

Честное слово, если бы не моя реакция, подзатыльник от Шема я бы точно схлопотал!

– Не смей уворачиваться, когда тебя воспитывают! – Лин была искренне возмущена моим нежеланием получать оплеухи.

Нет, ну вы видели? Воспитывать они еще меня будут. Мне что, родителей не хватает? Еще тут… воспитатели нашлись!

– Ага, щас! Можно подумать, что затылок у меня казенный, – огрызнулся я. Что-то настроение совсем упало. Вот только не надо ля-ля про неуравновешенность оборотней и прочее! «А я и не собирался…» Да? И что же мне не верится? «А ты попробуй!» Ты знаешь, не хочется. «А хочешь узнать почему?» Ну и?.. «Просто… я тоже когда-то скучал по дому». Тьфу на тебя! Ничего я не скучаю! Ну разве что самую малость. Здесь же все не так. Не как дома… – И вообще, Рин, куда ты смотришь! Это же оскорбление Княжеского дома Дубравы! А ты хоть бы ухом повел!

– Никакого офкорбьения не вифу, – пробурчал с набитым ртом эльф, задумчиво шевельнув ухом. В отличие от воспитывающих меня молодоженов, кузен ел чуть ли не в три горла. Потом понял по округлившимся глазам Лин и Шема, что никто ничего не разобрал из его «речи», быстренько дожевал, откашлялся и повторил: – Никакого оскорбления не вижу. Лин же семиюродная тетка троюродного брата племянника снохи кузена двоюродной сестры родной тети зятя пятиюродного кузена моей матери… А стало быть, Шамит, как ее муж, и твой родственник тоже. Будем считать это внутрисемейными разборками. – И Рин снова вернулся к еде.

Я искренне попытался выстроить всю ту цепочку родственных связей, которые назвал кузен, но моя фантазия сломалась еще на двоюродной сестре родной тети. Кажется, я понимаю, почему мама сбежала из Дубравы. Выучить это все попросту невозможно! Так что по-прежнему буду считать Шамита братом жены моего брата… Э-э-э-э, как правильно это будет звучать?

А оборотень, успешно записанный в один из старейших правящих домов Орраша, радостно ухмыльнулся и решил продолжить воспитательные мероприятия.

– Ну казенный не казенный, но решать, идти нам с тобой или нет, не тебе, – на редкость рассудительно заметил он. Хм, все-таки Лин ему мозги вправила.

– А кому? – удивился я.

– Нам всем, – припечатала эльфийка, и даже Рин поддержал ее согласным мычанием.

Сказать что-то более внятное на этот раз он попросту не смог. Надо же, а я думал, что эльфы придерживаются традиций и этикета от и до. «Не переживай, он о тебе такого же мнения!» Ой, иди ты! Это что, молодым эльфам Властелинов в пример ставят? Я сейчас со стула упаду…

– Ну извините, – покаялся я. Действительно, нехорошо вышло. Нагрубил, обидел… – Просто я хотел сказать…

– А мне кажется, что нам болтать много не стоит, – прожевав все, что хотел, внес свою лепту в разговор мой троюродный братец, – а надо запастись всем необходимым. Тут, говорят, ярмарка началась?

– Э-э-э… Рин, а разве ты идешь с нами? – На эльфийку было жалко смотреть.

Будь ее воля, она немедленно сдала бы наследничка на ручки папе и с чистой совестью продолжила доставать меня. Но тут возникали две сложности. Первая – ни папы, ни его гвардии в поле зрения не наблюдалось. А оставлять будущего правителя без присмотра… Уф, на такое наш Страж ни в жизнь не пойдет! И не поедет… А ежели она его лично будет провожать до Дубравы – я отправляюсь в дальнейшее путешествие в гордом одиночестве, так как Шем теперь не отлипнет от нее ни на шаг.

– Лин, ну что ты пристала к моему брату? – ехидно сощурил глаза я. – Ну проедемся мы с ним… до Соэлена. Там телепо-ортов…

– С братом? – недоуменно вздернула брови Лин.

– Ну да, с младшим братом, Рином, – кивнул я, приобнимая за плечи вновь жующего эльфа. – Мы с ним наемничествуем помаленьку. Знаешь, у нас, представителей мелких обнищавших эльфячьих родов, так принято. Сейчас вот свою старшую сестричку замуж выдали. – «Сбагрили наконец!» – ухмыльнулся Дар. – Сопровождаем в столицу, на медовый месяц.

Надо отдать должное кузену – он первый понял, куда я клоню, и тут же состроил ехидно-надменную рожу, словно копируя мое выражение лица. Правда, когда я назвал его «младшим», возмущенно фыркнул, но выступать не стал. Видимо, тоже домой не стремился. Страж же еще немного похлопала ресницами, а потом обреченно махнула на нас рукой, пробормотав что-то себе под нос. Если я правильно расслышал, то…

– Что один, что другой – кровь одна!

Я не понял, это комплимент или?.. Эльф тоже недоуменно вздернул брови. Только вот пить при этом ему не стоило – поперхнулся только так. Пришлось оказывать «братику» первую помощь, со всей силы врезав между лопатками. Рин снес своим дивным лбом кружку со стола, разогнулся и мстительно прошипел:

– Я тебе это припомню, братец!

И почему я его не боюсь?

– Вы идете или тут сидеть будете?! – донесся до нас недовольный эльфийский вопль от двери.

С радостью подскочив, мы наперегонки ринулись следом. Мне тоже интересно, что там за ярмарка.

За завтрак, кстати, платил Шамит, причем монеты были явно не таркримской чеканки. Когда я поинтересовался у оборотня, где он взял деньги, тот невинно сообщил:

– У знакомого одолжил.

Подожди-ка… У рыжика есть знакомые в этом городе? Тогда почему мы не… «Ага, есть у него здесь знакомые! И у тебя есть. Знаешь, это тот мужичок, что к тебе в два часа ночи заходил… – Восторженное аханье: – Слу-у-ушай, я понял! Этот парень небось к тебе заходил ручку пожать, о здоровье справиться! А Шем его выгнал… Ай-яй-яй… Какой он нехороший…» И не говори! «Лады. Не буду…»

Самое интересное началось в звериных рядах, куда мы совершенно случайно завернули. Припасы решили взять в таверне, без вещей, вроде бы, можно обойтись, во всяком случае мне. Коней никто менять не собирался, так, прикупили по мелочи. Зато где-то в этих самых рядах мы умудрились потерять Аэлин. Причем и Рин, и оборотень даже не заметили, когда от нас отстала Страж. Ну если кузена я еще могу понять: надоело вот так вот каждый раз высчитывать, насколько кто кому близкий родственник, – то куда же этот новобрачный смотрел? Неужели заглядывал в корсеты проходящих мимо девушек? Впрочем, куда именно – вопрос даже не стоял. Многоликий имел самый жалкий вид, когда, закусив губу, скользил взглядом по клеткам со зверьем. Судя по выражению лица оборотня, рыжий бы с огромным удовольствием прибил всех, кто посмел обидеть «несчастных зверушек». И кому какое дело, что среди этих самых «несчастных» каким-то образом затесались тройка гарпий – торговец с исцарапанной физиономией уже успел испытать на себе остроту их когтей, – пара лакарских гидр – ядовитый плевок пятой головы одной из них чудом не попал Шамиту на сапог – да бистивилах – благодаря «задушевному» пению этой милой клыкастой и шипастой животины, с полным отсутствием музыкального слуха, несколько неосторожных покупателей уже оглохло.

Наконец, блуждание по рядам мне попросту надоело, и я предложил разделиться. Рин тут же растворился в толпе, словно и не было его. Рыжий же почесал голову и задумчиво хмыкнул:

– Тебя ни на минуту оставить нельзя. Я лучше с тобой пойду!

Нет, вы только посмотрите на него! Это я-то на продавцов зверем смотрю?

Как бы то ни было, именно Шамит и заметил Аэлиниэль. Девушка, зачарованно разглядывая зверьков, замерла около одного из прилавков, полностью заставленного клетками.

– Мне так хочется зверушку, – виновато протянула она.

Я так и упал… Нет, ну вот куда катится мир, а? Как выполнить мою ма-а-аленькую просьбу («Ну давайте пойдем через Стальную пустыню!»), так ни за какие шиши, а самой захотелось – так сразу… И вообще, зачем нам еще одна живность? Мало ей коней, Шема да Трима? Так, стоп, Трим – это моя собственность. И вообще, она что, не видит: да рыжик сейчас всем, кто этих самых животных в клетки посадил, того и гляди головы отгрызет? Не превращаясь. Кто поймет этих женщин?

Возле нас мгновенно нарисовалась торговка – хрупкая смешливая девчонка.

– Господа решили приобрести животное? О, вы не пожалеете! Такой коллекции, как у нас, вы не найдете нигде! Вот, например! – Она уверенно ткнула пальцем в расположенную неподалеку клетку, в дальнем уголке которой сжался небольшой пушистый зверек. – Это очень, очень редкое животное! Водится только в Стальной пустыне! – Девушка уверенно распахнула дверцу и зашарила внутри рукой, вытаскивая «редкое животное». – И называется оно… – Пальцы нащупали зверька и… тот от души впился зубами в любезно подсунутую руку. – …Т’елкханг шьераан!!!

Я поперхнулся смешком. Прелестное название для зверя. Вот только в приличном обществе его называть не рекомендуется. Девушка запрыгала, тряся кровоточащей рукой. Сам же редкий представитель фауны, отброшенный в дальний угол клетки, противно зацокал-заверещал.

– Нира! – прозвучал откуда-то из-за клеток раздраженный мужской голос. – Я же сотни раз просил тебя не ругаться!

– Эта тварь меня покусала! – обиженно наябедничала девушка.

– Бедный зверек! Надо срочно купить ему противоядие! – насмешливо бросил обладатель этого самого голоса – высокий мускулистый мужчина, выходя из-за клеток. Что-то мне в нем сразу не понравилось. Но вот что именно, понять я так и не смог…

– Оч-чень смешно, Рон! – процедила девица, скользя по нему неприязненным взглядом. – А вдруг он боле… – запнулась она, стрельнув глазками в сторону покупателей. Напарник, словно не заметив ее оговорки, усмехнулся еще шире:

– Я и не сомневался, что тебе понравится! Иди перевяжи руку, – неожиданно серьезно продолжил он, – я побуду с покупателями.

Девушка прошмыгнула за клетки, а мужчина повернулся к нам:

– Итак? Чем могу быть полезен?

Оборотень, не отрывавший какого-то странного потрясенно-испуганного взгляда от клетки со зверьком, выдохнул:

– Мы его берем. Сколько?

Не понял. Зачем нам еще один зверь?

– Семь золотых, – с широкой улыбкой сообщил торговец.

От названной суммы даже эльфийка замерла с открытым ртом. За такие деньги всего в паре шагов отсюда можно было купить породистого коня с родословной поветвистей, чем у Рина.

– Сколько?! – поперхнулся оборотень.

Улыбка на лице продавца стала еще шире.

– Семь золотых! – задушевно повторил он, приглаживая рукой встопорщенные черные волосы.

И тут до меня дошло… Тарк мархар, да он же темный! Причем из старшей знати. Я это сразу не то что не заметил – просто не поверил, будто бы здесь, в светлом городе, может быть темный. Причем совершенно не маскирующийся. В отличие от меня.

Но какого маргула он здесь делает? Да еще в качестве какого-то торговца зверьем? Ай, ладно! В любом случае, никакие животные нам не нужны. Особенно такие дорогостоящие. И вообще, подобное расточительство наемникам совсем не свойственно. Однако оборотень был, похоже, совсем иного мнения, потому как тихо, одними губами сказал:

– Мы должны его купить.

Не понял? Кому это я чего должен?.. От моего праведного гнева рыжего спасло только вмешательство Аэлиниэль, которая, тоже услышав слова Шамита, поинтересовалась:

– За пять продадите?

Торговец, не меняя задушевного тона, отрезал:

– Извини, красавица, скидок не делаем. Даже для эльфов.

Страж сжала губы, а потом, явно почувствовав то же, что и я, вкрадчиво поинтересовалась:

– Ди?

Вот еще, делать мне больше нечего, только цены на всяких зверей сбивать.

– Да при чем здесь он, – хмыкнул Шамит, – что он может?

Ах так?

Я широко улыбнулся торговцу и вкрадчиво поинтересовался:

– Для эльфов, значит, скидок не делаете? – Торговец отрицательно мотнул головой. – А для темных? – Прищурившись, я на несколько долгих мгновений позволил моему настоящему облику проскользнуть через черты лица эльфа: полыхнули алым глаза, блеснули острые клыки… Через мгновение все пропало. Если кто и видел, так вполне мог счесть за легкое видение. В конце концов, когда такая жара, мало ли чего почудиться может?

Зато у меня самого так неприятно закружилась голова, что, если бы не Шем с Аэлин, поддержавшие меня с обеих сторон, я бы точно свалился под ноги торговцу.

В глазах темного проскользнуло легкое удивление, но голос остался все таким же, чуточку насмешливым:

– О! На-адо же… Кого только не встретишь в вольном Каифте! – И он серьезно добавил: – Увы, нет.

– А если я… рассержусь? – вкрадчиво поинтересовался я у продавца.

Мужчина хохотнул:

– Мне будет оч-чень неприятно. Возможно, больно… Только вот знаете, появление здесь, в вольных землях, представителя старшей знати в ярости… – Тэкс, значит, он рассмотрел только то, что я темный? – Боюсь, это вызовет нездоровую реакцию. А то и приведет к ссоре между Темными и Светлыми землями. Нет, я, конечно, понимаю, что, возможно, вам, лично вам, глубоко начхать на мнение Темного Властелина и правителей Светлых государств, но… оно вам надо?

Не знаю, как моим спутникам, а мне этот темный начинал нравиться. Ровный голос с легкой ноткой иронии, насмешливые глаза… Тарк мархар, но он же из старшей знати! Я чувствую это. Так какого маргула торгует здесь какими-то зверями? Может, изгнанник?

– Кто вы? Кем вы были в Темной империи?

В черных глазах мужчины впервые за время разговора блеснула… ярость.

– Вы думаете, что вы вправе спрашивать меня об этом?

Перстень Хранителя матовой полосой блеснул на моей руке родовой печаткой клана старшей знати. Раскрываться полностью мне почему-то не хотелось.

– А разве нет?

Остатки нежданных эмоций растворились, появились лишь легкое удивление да ирония:

– О! Никак молодой глава рода к нам завернул! Кого только не встретишь на Каифтской ярмарке… Порой здесь можно увидеть даже Рона гар’Тшхена, бывшего, а ныне отлученного рыцаря Ордена Лиинс’Шерниатэйла!

Я так и замер с открытым ртом. Тарк мархар! Бывший рыцарь Ордена Предвечной Тьмы… С ума сойти! Но как? И почему? Что он совершил? За что его изгнали, отлучили?

– Вы… хотите вернуться в Темную империю? – Вопрос сам сорвался с губ.

Улыбка сползла с лица мужчины, и он впервые за время разговора серьезно ответил:

– Не стоит, милорд. Пусть все остается так, как есть… – И он снова широко улыбнулся. – В том числе и цена на этого странного зверька!

Покупатели ушли. А на душе остался неприятный и тревожный осадок. Разбередил мальчишка душу, ой разбередил. Вернуться… Ха! Для того чтобы в тот же миг почувствовать у себя на шее холодное лезвие Меча Правосудия? Но как же порой хочется… Всего на мгновение увидел настоящий облик этого мальчишки, скрывавшийся под эльфийской личиной, и хотя все равно ясно – мальчишка это, почти ребенок, а вот надо же… Интересно, какой род получил такого… главу? Хотя, может, при нем есть регент? Мальчишке ж лет пятнадцать-шестнадцать, не больше… Но замаскировался хорошо. Как только сумел? Даже он, рыцарь, не чувствовал ни малейшего всплеска темной силы. Интересно, его спутники тоже темные?

Из-за клеток выглянула Нира.

– Ушли? Ты им что-нибудь продал?

Мужчина кивнул в сторону пустого пространства, образовавшегося на месте проданной клетки.

– И за сколько? – не отставала девушка.

– Семь монет золотом.

Нира некоторое время стояла молча, переваривая услышанное, а потом с радостным визгом повисла на шее темного:

– Великий Доргий! Да на эти деньги можно месяц жить! Как ты их уговорил? Это же эльфы, а они все снобы такие… Лишней монетки не дадут! Хуже только гномы.

Мужчина усмехнулся:

– У всех свои секреты… – Правда, на этот раз усмешка вышла кривоватой.

– Ну ладно, ладно, – закивала Нира, – не хочешь говорить – и не надо! Иди отдыхай.

Ее напарник облегченно вздохнул и направился в фургончик, расположенный за клетками, но уже в следующий момент был остановлен капризным голосом Ниры:

– Ро-о-он!

Темный, тихо ругнувшись сквозь зубы, обернулся:

– Ну что еще?

Девушка хлюпнула носом:

– Я палец перевязать не могу!

Следующие пятнадцать минут отлученный рыцарь потратил на завязывание на пальце Ниры кокетливого бантика (простые узелочки девушку совершенно не устраивали).

В такие моменты Рон всерьез подумывал о возвращении в Темную империю.

Зверушку все-таки пришлось купить. И если на капризы Аэлин я мог попросту не обращать внимания, то с Шамитом пришлось труднее. На лице оборотня было очень крупными рунами написано, что если я откажусь приобрести это животное неизвестной породы, то рыжий попросту костьми поперек дороги ляжет.

Вот не понимаю я его. Ну зачем ему это существо? Да еще за такую цену? Вон, в соседнем ряду за пять золотых можно купить милого пушистого кербера. Все как полагается: девять голов, змейки… А оборотню чем-то этот комок шерсти приглянулся! Все, если в результате этой покупки нам не хватит денег добраться до школы, я лично придушу этого рыжего!

…Мне на плечо легла тонкая рука эльфийки:

– Ди, не злись, я уверена, у Шамита были причины.

Я оглянулся. Оборотень уже сильно отстал, лишь Аэлиниэль шла наравне со мной.

– М-да? И какие же?!

– Не знаю, – улыбнулась Страж, – но я думаю, когда мы придем в номер, он все расскажет. Ну не на людях же объяснять!

Ну только если так…

Но насчет зверюшки надо выяснить прям сейчас. Не хочу я ждать! Кто знает, может, Шамита попросту зацепило, что бедную животинку в клетку посадили, и он спит и видит, как бы ее на свободу отпустить?

Я пропустил Аэлиниэль вперед, замедлил шаг и тихо поинтересовался у рыжика:

– Так зачем тебе это существо?

Оборотень бросил по сторонам короткий взгляд и, убедившись, что никто его не собирается подслушивать, чуть слышно выдохнул:

– Она… Она не умеет разговаривать.

Не понял. В смысле? Похоже, Шамит догадался, что лично мне ничего не ясно, и тихо начал:

– Боги… Ну как тебе сказать, Диран… Каждый зверь способен разговаривать с другим. Рычание, фырканье, лай, мяуканье, рев – это все речь. Именно поэтому, например, луа способен понять, когда дракон угрожает ему, а когда попросту общается. Звуки, издаваемые животными, различны, но понятны каждому из них. Это речь. Когда зверь долго обитает среди людей, он способен понимать человеческие разговоры, дикие же – увы и ах… Из-за того что многоликие так… близки к животным, мы способны понимать их речь. А это существо, оно не говорит! Оно издает какие-то бессвязные звуки, и все!

– Э-э… – задумчиво протянул я, – а может, оно с рождения в клетке?

– Чушь! – мотнул головой рыжий. – Тогда все равно звучит речь. С жутким акцентом, но все-таки… Диран, слушай, – оживился муж Аэлиниэль, – а может, это человек заколдованный?

Я прищурился, скользнув взглядом по клетке, которую бережно нес Шем. Нет, вот это уж точно чушь.

– Не-а! Нету никакого магического излучения от этого… как оно там, кстати, называется? Обычный зверек, в общем.

Оборотень только недоверчиво фыркнул.

Единственное, что меня напрягало во всем происходящем: где-то я уже видел такую вот странную зверушку. Пушистую, с длинным хвостом… Но вот где?

В гостиницу мы, найдя Рина, пришли уже почти под вечер, счастливые и довольные. Даже эта незапланированная покупка позабылась. Сходили на выступление фигляров, потом зашли в балаган. Весело было, особенно когда артисты показывали какую-то легенду про темных и светлых. Рин стоял кра-а-асный, как не знаю кто. Поскольку у актера, который играл эльфа, постоянно отваливались накладные уши. Я даже считать стал. В результате вышло пятьдесят три раза. Однако и темного они показали полным идиотом, вот только у него хотя бы ничего не падало и парик не съезжал.

Самое странное, что купленную нами животинку Аэлин даже не попыталась взять в руки. Она как была у Шамита, так и осталась. А тот и не спорил… Не, я дурею с этих эльфов…

В тот день мы решили лечь пораньше. Вернее – я. Хоть и проспал целые сутки, но на меня буквально навалилась какая-то противная усталость. Ну ее к марграну, лучше лишний час подремать! Спать-то как хочется…

…Серые холодные волны устало накатывают на хищно ощерившиеся зубья скал. Тяжелые темно-серые тучи нависают над водой. Кажется, ударь волна посильнее – и брызги пены долетят до набухших грозой облаков. Утонут в них, чтобы через мгновение обрушиться на мир, связав землю и небо такими же мрачно-серыми мохнатыми стежками дождя… Да, бросить здесь якорь мог решиться только самоубийца.

С другой стороны открывался не менее мрачный пейзаж. Голая каменная равнина без малейшего намека на растительность, обдуваемая холодным пронизывающим ветром, воющим, словно неупокоенная душа, в провалах мрачных скал. Сложенное из дикого камня эдакое гротескное подобие замка… М-да, у кого-то с воображением явная вражда. Картинка просто-таки тоскливая.

– Видишь? Видишь, куда меня заточили по твоей милости? – Тихий шелест голоса за спиной. Ой, опять сны… – И разве тебе не жаль…

Жаль? Мне? После воспоминаний Дара, после разговоров с отцом, после раздумий как холодных, так и приправленных острой ненавистью? Своей, чужой – какая разница.

– Нет, мне не жаль! – Ветер взвыл, словно стремясь вбить вылетевшие слова назад. И разочарованно застонал, закрутился, рассыпая вокруг подхваченный торжествующий смех. – Да что ты можешь, наваждение?

– Дар, какой же ты злой… – тихо, ласково, мурлыкающе.

– Вы опять ошиблись, госпожа, – холодность голоса могла поспорить с пронизывающим ветром, – в который раз, в который раз…

Плащ взвивается распластанными крыльями, воет распарываемый мечом воздух, изумрудные отсветы на клинке складываются в замысловатую вязь рун…

– В который раз!

Мир вздрагивает и разлетается на осколки. Они тают в воздухе, словно грязный лед, оставляя после себя только бархатную темноту небытия. Сон – это отдых, а не пререкания с озабоченным балахоном. До-о-оргий, ну дай мне поспать спокойно! В конце концов, кто тут бог – ты или этот глюк запредельный?

…Ветер разочарованно выл в острых скалах. Опять это странное существо, так похожее на Дара… М-да, эксперимент, сначала показавшийся таким удачным, стал самой большой ошибкой. Теперь уже понятно – не стоит наделять оружие душой. Разума будет более чем достаточно. Хотя, в принципе, можно обойтись и без него.

Если бы тогда не оставила этому низшему его воспоминания…

Теперь же всех Властелинов придется уничтожить. Под корень. Судя по всему, сейчас я имела счастье лицезреть потомка моего «эксперимента». И очень хамоватого потомка. Хотя… постаралась я тогда на славу. Неудивительно, что они привыкли к поклонению и оказались у власти. Теперь у них всего этого спокойно и безболезненно не отнимешь.

А если судить по данному экземпляру… Что ж, можно собой гордиться, творение выше всяких похвал. Жаль только, придется его уничтожить. Или нет, можно убрать всех остальных, а этого нахала сперва заставить на все смотреть, а потом… стереть память, лишить разума и сделать цепным псом. Кровожадным цепным псом. А если ему еще и привить рабскую преданность, то можно спокойно наслаждаться местью. Или все же не стоит рисковать? Да и… Что делать с Даром? Он ведь еще там… Я это чувствую. Его душа пульсирует, зовет, бьется в агонии…

Так кого же из двоих оставить? Дара? Или эту… «ошибку»? А может, двоих?

Хм, в первую очередь надо выбраться отсюда и потом уже решать – кого да в какой последовательности казнить.

Но Дар… Для него всегда найдется место в пыточной!

Отступление четвертое, весьма нервное

Нире вечно не хватало денег. Девушка хотела всего и сразу: и вон ту симпатичную подвесочку, и вон те милые сережки, и вон то красивое платьице, а на ужин… О, на ужин она приготовит нечто совершенно невообразимое! Такое, что будет достойно стола императора. Там будет запеченная дичь, суфле, приготовленное по последнему эльфийскому рецепту, и тортик! Как можно без тортика…

Но чаще всего достойной императора оказывалась именно стоимость обеда, а не что-то иное. Рон это уже давно понял, а потому относился к причудам своей компаньонки с легкой иронией. У всех свои недостатки. Кто-то помешан на изобилии, а кто-то… не хочет рассказывать о своем прошлом, упорно избегая этой темы.

Сегодняшний вечер должен был пройти спокойно. В конце концов, за продажу того странного зверька была выручена порядочная сумма, а раз так… Месяц не месяц, а пару недель, при Нирином-то транжирстве, прожить можно будет.

Воин лежал на охапке сена, брошенной в дальнем углу сарая, и бездумно смотрел в потолок. Жизнь – странная штука. Кажется, все забыто, старое пожарище памяти покрыто слоем пепла… Но стоит задеть какую-то струну и… Опять все летит к маргулу в болото! Нервы ни к мархангу…

Громко хлопнула дверь, Рон задумчиво покосился на вошедшую напарницу, но вставать не стал. Девушка же, еще до полудня сбежавшая в глубь торговых рядов, подошла к нему и присела рядом, буквально сунув под нос ладошку:

– Красиво?

Мужчина скосил взгляд. На тонком пальце красовался тяжелый массивный перстень. Сочетание, конечно…

– Сколько? – вздохнув, поинтересовался он.

Девушка смущенно опустила глазки, выдохнув:

– Пять золотых…

Рону хотелось ругаться. Ругаться долго. Ругаться, вспоминая изысканнейшие выражения на старотемном. Ругаться, со злости долбанув по стене сарая «Плетью Тьмы»… Вместо этого он страдальчески вздохнул и закрыл глаза – все равно бесполезно.

– Ро-о-он, ну не сердись, – заканючила она, встряхнув его за плечо. – Ну оно было такое красивое! Я не смогла удержаться!

– Тебе нельзя давать деньги, – мрачно протянул он, не открывая глаз.

– Не сердись! – повторила Нира. – Я, вон, зато нашла новый способ заработать. С утра из города выходит какой-то караван до Д’Окмора… Он идет через Плато, нужны охранники. Вот ты и пойдешь. Ну и я с тобой за компанию.

– Что-о?! – рывком сел воин. – Ты с ума сошла! Я похож на самоубийцу?

– Ничего не знаю, – отрезала девушка. Кажется, в ее глазах заиграла издевка. – Задаток я уже взяла.

– Вернешь.

Нира ласково улыбнулась:

– А я его уже потратила. На снаряжение.

Воин с тихим стоном упал на спину. Ему страшно хотелось придушить одну не в меру инициативную девчонку.