Текст книги "Ведьма для наследников дракона"

Ладони чуть подрагивали. Я понимала, что не только иду на сговор с детьми, но и делаю кое-что для себя. Мне хотелось понять, чего стоит моя магия на самом деле.

На лбу выступила капелька пота и принялась медленно спускаться к виску. Я не стала смахивать ее. Вместо этого я уставилась на ножку курицы, будто на самую большую драгоценность мира, и медленно пошевелила пальцами. Ножка сдвинулась в тарелке, буквально на пару дюймов, но я заметила это. И не только я.

– Не пойму, где вы спрятали нитки, – прошептала Хлоя. – Я их совсем не вижу.

Я неопределенно пожала плечами. В мои планы не входило делиться с детьми новостью о своем даре, поэтому я просто сказала им, что проверну один фокус. Про нитки они додумали сами.

– Пьеса «Вечерние очерки» чудесна! Надеюсь, лорд Таркер, мы сможем посетить ее вместе. Я люблю театр и…

Леди Аттвуд сбилась и с изумлением покосилась в тарелку. Только что из-под ее вилки ускользнула ножка курицы.

– Театр прекрасен, – поддакнула я, стараясь не отводить взгляда от ножки. – Думаю, каждый найдет в нем что-то свое.

– Согласна, – растерянно проговорила леди Аттвуд и снова попыталась «поймать» ножку.

Тщетно. В этот раз та метнулась так споро, что леди Аттвуд с криком вскочила с места.

– Она живая!

Лорд Таркер оторвался от изучения сумерек за окном и неохотно повернулся в ее сторону.

– Что вы имеете в виду?

Леди Аттвуд обвиняюще ткнула в курицу зажатой в руке вилкой.

– Она… убегает от меня!

Лорд Таркер взглянул на невесту с подозрением, будто раздумывал, позвать врача сейчас или немного попозже. Нахмурившись, он вдруг тряхнул головой и… чихнул снопом искр, едва не спалив скатерть и изрядно поджарив блюдо с запеченной курицей.

Хлоя, до этого момента прячущая смешки в фужере с водой, испуганно подскочила на месте. Томас, наоборот, замер и не мигая уставился на головешки, оставшиеся от несчастной курицы. Леди Аттвуд взвизгнула:

– Лорд Таркер, держите свои эмоции под контролем! Вы можете вызвать пожар!

Слуги с изумленными лицами метнулись к столу, пытаясь спасти остатки скатерти и блюда.

– Прошу прощения, – пробормотал Таркер и приподнялся. Ножки стула заскрипели по паркету. – Я ненадолго потерял над собой контроль. Что вы говорили?

Он оперся ладонями о крышку стола, чуть наклонившись вперед, словно старался найти опору, и вскинул голову. Я судорожно сглотнула. Его зрачки снова стали вертикальными.

– Папа, тебе плохо? – тихо спросил Томас.

– Нельзя оборачиваться в столовой, – так же негромко заметила Хлоя.

Веселье, еще мгновение назад написанное на их мордашках, исчезло, уступив место непониманию и тревоге. Шалость удалась, ничего не скажешь.

Я торопливо сложила руки на коленях, как примерная девочка. В столовой повисла звонкая тишина, но ненадолго.

– Какой ужасный ужин! – громко пожаловалась леди Аттвуд, тряхнув светлыми локонами. – Простите, но, кажется, перелет утомил меня сильнее, чем я думала. – Ее рука взметнулась, тонкие пальцы легли на висок. – У меня разболелась голова. Вынуждена вас покинуть.

Таркер кивнул. Он рассеянно наблюдал за тем, как леди Аттвуд двигалась к порогу. Его вопрос настиг ее уже тогда, когда лакей распахнул двери перед ее лицом.

– Что вы говорили насчет курицы? Я не уверен, что правильно вас понял.

Леди Аттвуд обернулась. Она выглядела сбитой с толку. На ее губах играла смущенная улыбка.

– Я… Наверное, мне показалось. Ведь курица не могла ожить, верно?

Ее пальцы, разглаживающие тонкую ткань юбки, чуть подрагивали. На щеках проступил румянец. Видимо, она успела взять себя в руки и теперь старалась выйти из неловкой ситуации с минимальными потерями.

Томас хрюкнул от смеха и схлопотал недовольный взгляд сестры. Да, так явно выдавать себя определенно не стоит.

Переглядывания детей не укрылись от Таркера. Он нахмурился, но голос его прозвучал ровно.

– Конечно, леди Аттвуд, такого не могло случиться, вы правы.

Та с облегчением кивнула и торопливо скрылась за порогом. Я проводила ее задумчивым взглядом. Почему-то мне показалось, что ее напугала вовсе не наша с детьми проделка, а вид чихающего снопом искр Таркера.

Он, к слову, выпрямился и нервным движением поправил серебряную запонку на манжете. Его зрачок снова принял обычную форму и больше не пугал.

– Дети, как закончите с ужином, зайдите ко мне в кабинет. Нам нужно поговорить. Леди Рейс, – он посмотрел на меня, и я с трудом выдавила вежливую улыбку, – вас это тоже касается.

«А вас, леди Рейс, я попрошу остаться».

Эх, а как все хорошо начиналось!

Глава 7

Звук наших с детьми шагов разлетался по пустому коридору гулким эхом. Баррет шел немного впереди и делал вид, что не слышит перешептываний за своей спиной.

– Мы не наследили, – деловито проговорила Хлоя.

– Но папа что-то заподозрил, – вставил Томас.

– Не пойман – не вор, – философски подвела итог я.

Хлоя с уважением на меня покосилась, и я прикусила язык. Пожалуй, гувернантка из меня вышла так себе. Вести неокрепшие души к свету и знаниям – явно не мое призвание.

– Мы можем сменить тему в случае, если разговор примет неприятный оборот, – торопливо предложила Хлоя, подходя к кабинету. – Спросим, что с ним случилось.

Я чуть замедлила шаг.

– А что это такое было за ужином?

Томас растерянно потер нос и чуть пожал плечами. Ответила мне, как обычно, Хлоя.

– Он потерял контроль над второй ипостасью. Видели, как испугалась леди Аттвуд? – в голосе девочки проскользнули злорадные нотки.

– Это действительно не к добру, – Томас покачал головой. – С таким не шутят.

– Тебя послушать, так ни с чем не шутят, – беззаботно отмахнулась Хлоя. – Зато леди Аттвуд может передумать. Брак с нестабильным драконом – штука опасная.

– А разве этот брак не обязательный пункт мирного соглашения? – вспомнила я.

Томас кивнул, а Хлоя предпочла промолчать и отвернуться. Видимо, политика политикой, но свои интересы она ставила выше высокоморальных ценностей. Впрочем, не могу осуждать ее за это. Я старше (и вроде как мудрее), но тоже не собиралась становиться пешкой в чужой игре и выполнять какую-то высокую миссию в ущерб своим планам.

– Прошу вас!

Баррет открыл двери кабинета и отступил. Я вошла внутрь, дети немного замешкались, но последовали моему примеру. Таркер, как и при нашей первой встрече, сидел за рабочим столом и изучал разложенные бумаги. При нашем появлении он поднялся и молча указал рукой на кресла и диванчик. Мы так же молча в них опустились.

– Итак, – сказал он после паузы, во время которой у меня по спине пробежали мурашки, – что же случилось с курицей леди Аттвуд?

– Папочка, откуда мы можем знать? – невинно поинтересовалась Хлоя.

Я мысленно отметила, что она впервые называет Таркера «папочкой», и цокнула языком: переигрывает.

– Вот как? – Бровь Таркера чуть приподнялась. – Томас, ничего не хочешь мне рассказать?

Под цепким взглядом отца Томас побледнел и вжался в кресло. Таркер точно знал, какое звено в цепи наиболее уязвимо.

Хлоя занервничала.

– Наверное, леди Аттвуд показалось! – Она постаралась переключить внимание отца и тут же спросила: – Почему ты не сдержал дракона?

Вопрос если и застал Таркера врасплох, то он этого не показал. Лишь сцепил руки в замок и чуть пошевелил тонкими музыкальными пальцами.

– Хорошая попытка, Хлоя, – спокойно сказал он и подался вперед. – Послушайте, мне тоже не нравится то, что происходит, но нам придется с этим примириться. Другого выхода нет, ясно?

Хлоя упрямо поджала губы. Определенно, она так просто не сдастся. Признаться, мне нравился ее боевой дух, хотя я и понимала, что он может навлечь немало проблем на ее маленькую каштановую головку.

– Мы не имеем никакого отношения к инциденту за столом, – спокойно сказал Томас, и я удивленно покосилась в его сторону.

Мальчик больше не выглядел испуганным и бледным. Он смотрел прямо, не отводил глаз, и, кажется, был готов спорить с отцом. Интересно, что его решительность появилась в тот момент, когда сестре понадобилась поддержка. Пожалуй, это и правда идеальный тандем. Я им не нужна, они справятся и без меня.

Вот только они нужны мне. Без них я не получу пропуск в библиотеку.

– Хорошо, – негромко проговорил Таркер, – тогда отправляйтесь в постели. Завтрашний день будет насыщенным. Больше у вас не получится отлынивать от вашего обычного расписания. С утра вас ждет урок с леди Рейс.

Мы с детьми переглянулись. Те выдохнули с облегчением. Кажется, они ждали чего-то более существенного, чем этот короткий разговор.

– Спокойной ночи, папа.

– Доброй ночи, папа.

Они повернулись ко мне и, победно улыбнувшись, выпалили в унисон:

– Приятных снов, леди Рейс.

После чего, поцеловав отца, совершенно беззаботно выскочили из кабинета. Я не без зависти посмотрела им вслед. Что-то мне подсказывало, что я так легко не отделаюсь.

– Леди Рейс, – медленно протянул Таркер, и от завуалированной угрозы, прозвучавшей в хрипловатой интонации, мне сделалось не по себе. – Мне кажется, вы не совсем понимаете, в чем заключается роль гувернантки.

Лучшая защита – нападение. Я откинулась на спинку кресла и взглянула на Таркера с вызовом.

– Вы правы, я действительно плохо представляю, что входит в обязанность гувернантки, но зато я прекрасно выполняю условия нашей недавней сделки.

Таркер кашлянул, будто у него запершило в горле, и посмотрел на меня с интересом.

– Возможно, я ошибаюсь, – вкрадчиво начал он, – но разве сделка не подразумевала, что дети не станут докучать леди Аттвуд?

Я мысленно отметила, что он назвал ее по имени. Кажется, определение «моя невеста» просто не шло у него с языка.

– Вы ошибаетесь, – с удовольствием проговорила я, наблюдая за реакцией Таркера. – Я обещала примирить ваших детей с действительностью – с необходимостью этого брака. Как вы знаете, прежде чем смириться с чем-то, каждый из нас проходит семь стадий. Первые из них: гнев и отрицание. Именно эти чувства сейчас испытывают ваши дети. Поверьте, их лучше «прожить» под чьим-то чутким контролем, чем попросту подавить. Вот я и позволяю им это сделать… с наименьшим уроном для всех нас.

Таркер усмехнулся.

– У вас забавная логика, леди Рейс.

Я чуть склонила голову.

– Надеюсь, это был комплимент.

– Вам решать.

Уголки его губ чуть приподнялись, он рассматривал меня из-под полуопущенных ресниц. В его глазах помимо присущего им холода сверкнуло любопытство.

Этот взгляд сбил меня с мысли, и я облизнула губы. В воздухе повисло напряжение, имеющее мало отношения к тому, что обычно искрит между противниками. Скорее, это походило на терпеливое ожидание охотника, почуявшего добычу.

– Да, решать мне, – опомнившись, согласилась я. – Можете мне довериться, лорд Таркер. Ваши дети будут шалить, но я не позволю им выйти за определенные рамки.

– Идея с курицей принадлежит вам, верно?

Так, главное – не сознаваться! Обойдемся намеками.

– Почему вы так думаете?

– Я знаю почерк своих детей. Они бы сошлись на клее на стуле или чем-то подобном.

Я усмехнулась. Таркер, оказывается, довольно проницателен.

– Вот как?

Он кивнул и щелкнул пальцами, словно подыскивал нужное слово.

– Здесь же чувствуется… размах и умение уходить от ответственности.

Я вежливо поинтересовалась:

– Надеюсь, это тоже можно считать комплиментом?

Таркер явно попытался скрыть улыбку.

– Послушать вас, так я мастер комплиментов.

Я хмыкнула, тоже стараясь сохранить серьезность.

– А по вашему мнению, я – исчадие ада. Тоже, знаете ли, не самое лестное определение.

Мы столкнулись взглядами, и я отчетливо услышала его голос.

«А она не так проста, как кажется».

Хуже всего, что в этот момент губы Таркера даже не дрогнули. Они остались плотно сомкнутыми, как и были мгновением ранее.

* * *

Я с тоской посмотрела в сторону полуприкрытого окна. Там, за стеклом, ярко светило солнце и негромко пели птицы. День выдался непривычно теплым, и уже с утра в классе было душновато, хотя я точно знала, что комнату перед нашим приходом тщательно проветривали.

– Как вы знаете, этикет – один из самых важных предметов, – без особого пыла начала я.

Память леди Рейс подсовывала нужные сведения медленно, будто делая одолжение. Но в этот раз мне хотя бы не пришлось зажмуриваться. Уже прогресс!

В голове сами собой проступили строчки из учебника.

– Этикет – не просто свод правил, это руководство по выходу из двусмысленных ситуаций.

Дети, сидящие напротив меня за широким столом, слаженно кивнули. Их глаза не опускались ниже моего подбородка, и, судя по взгляду, они спали с открытыми глазами. Я тяжело вздохнула. Я все время возвращалась к вчерашней сцене в кабинете, и это изрядно сбивало с мысли.

– Не следует стыдиться быть учтивым и стесняться потакать чужим вкусам – это гарантирует доброе к вам отношение. – На этой фразе я, будто читавшая текст по бумажке, споткнулась.

Я была абсолютна не согласна с такой трактовкой, но вряд ли мое мнение имело значение. В конце концов, детям жить в этом мире и играть по его правилам. Я же намерена вернуться домой, сбежав из этой эпохи с ее тесными, удушающими рамками.

– Отсутствие же подобных качеств порождает мстительность и недоброжелательность.

Теперь понятно, почему лорд Таркер был недоброжелательным во время нашей первой встречи. Я просто проявила неучтивость и не предугадала его желания: не сломала себе шею по дороге в поместье.

– Светский человек всегда с достоинством выйдет из любого сложного положения.

Мысли снова свернули к Таркеру. Неужели вчера вечером в кабинете я действительно уловила отголоски его размышлений? Признаться, мне хотелось в это верить. Иначе придется смириться с тем фактом, что я медленно схожу с ума – так себе перспектива, скажем честно.

– …незамужней девушке стоит быть особенно внимательной…

Голова Хлои качнулась вниз. Девочка резко выпрямила спину и распахнула сонные глаза. Все ясно, не мне одной до смерти скучно.

Мой взгляд снова метнулся к окну.

– Я предлагаю продолжить урок на улице. Сегодня слишком хорошая погода, чтобы сидеть в душном зале.

Мордашки детей озарило тщательно скрываемое ликование.

– Да, леди Рейс! – с готовностью выпалили они и вскочили со своих мест.

* * *

Сад встретил нас утренней тишиной, разбавленной щебетом птиц и шуршанием гравия под ногами. Мы свернули с дорожки, мощенной плиткой, на едва заметную тропинку, петляющую между яблонями. В их густой зелени со сверкающими в листве солнечными лучами проглядывали сочные ярко-красные плоды.

Чтобы как-то оправдать прогулку, а заодно выкинуть из головы инцидент с Таркером, я попыталась провести что-то вроде устного экзамена.

– Томас, представь, что тебя пригласил к себе в гости барон, – важно спросила я и поправила рукой, затянутой в перчатку, полы шляпки. – Что ты ему ответишь?

– Ничего, – равнодушно бросил он. – Барон попросту не посмеет пригласить меня, он стоит ниже и может только надеяться, что я сам решу нанести ему визит.

Я мысленно сверила его ответ с тем, что успела выхватить из памяти леди Рейс, и удовлетворенно кивнула.

– Неплохо. Хлоя, твоя очередь. – Я сделала паузу, словно переворачивала страницу учебника. В принципе, примерно так оно и было в действительности. – Что ты предпримешь, если тебе приснится неприличный сон?

Меня сорвавшийся с языка вопрос поразил явно сильнее Хлои. Пока я, замерев, пыталась осмыслить его и в панике удостовериться, что ничего не перепутала, девочка ненадолго призадумалась и серьезно поинтересовалась:

– А я во сне обладаю невидимостью?

Я подзависла примерно на пару минут.

– Это имеет значение?

– Конечно, – Хлоя кивнула и склонилась, чтобы сорвать пробившийся в траве полевой цветок. – Если меня не видят, я смогу спокойно подсмотреть или подслушать что-то любопытное, а если нет, то придется извиниться и ретироваться.

– Хм… Вообще-то, правильный ответ – проснуться, – протянула я. – Но твоя версия мне тоже нравится.

Хлоя польщенно улыбнулась.

– Ладно, а теперь ты, Томас.

Я обернулась и с удивлением поняла, что мальчик исчез.

– Томас! Ты где?

– Я здесь!

Мой взгляд заметался по округе и выцепил Томаса, успевшего вскарабкаться на ближайшую яблоню. Пожалуй, я зря упустила его из виду. Проблем от него разве что немного меньше, чем от сестры!

– Какого… – Я вовремя поправилась и проглотила ругательство. – Ты там делаешь? Немедленно спускайся!

– Тут котенок. – Лицо Томаса мелькнуло между веток и снова исчезло. – Он плакал, я решил помочь!

– Альтруист, – закатила глаза Хлоя, и я мысленно с ней согласилась.

Мне пришлось уйти с дорожки и прошлепать прямо по траве к высокой раскидистой яблоне.

– Хорошо, ты можешь скинуть котенка. И спускайся сам!

– Но он же разобьется. – Томас с таким разочарованием посмотрел на меня, что я почувствовала себя новой версией Круэллы де Виль.

– Он приземлится на четыре лапы, дурень. – Хлоя тоже подошла к яблоне вплотную и запрокинула голову. – Кошки всегда так делают.

– А вдруг нет? – Я не видела лица Томаса, но, судя звукам, он гневно засопел.

Все время забываю, что у этого парнишки есть характер! Пусть поначалу и кажется иначе.

Я оглядела себя, а затем решительно скинула с плеч тонкую полупрозрачную накидку.

– Бросай котенка, я поймаю его. Хлоя, помоги мне.

Девочка сразу поняла, о чем я ее прошу. Вместе мы растянули мою накидку на манер тента. Эх, если кот оставит затяжки на воздушной материи, Джози это явно не понравится.

В ветвях снова мелькнуло лицо Томаса, раздалось жалобное, истошное мяуканье, а затем вниз полетел маленький пушистый комок. Он упал ровно в центр импровизированного спасательного круга и вцепился в него когтями так сильно, что я поняла: причитаний Джози из-за испорченной вещи не избежать.

– Красивый! – восхитилась Хлоя и прижала к себе найденыша.

Тот перестал орать. Видимо, понял, что убивать его не собираются, и, выгнувшись, замурлыкал.

Я подняла голову.

– Томас, слезай. С котенком все в порядке.

– Да, я сейчас. Только…

Договорить он не успел. Раздался хруст сломанной ветки, приглушенный детским испуганным криком и глухим звуком удара.

Желудок сжался от страха, когда я резко повернулась в сторону: на зеленой траве, раскинув руки, лежал Томас. Его лицо было белым от боли, а по щекам уже градом катились слезы.

– Больно-больно-больно! – горячо прошептал он и попытался двинуть рукой.

– Томас! – крикнула Хлоя и бросилась к нему.

– Стой, не трогай! – Я успела ухватить ее за платье и первой опустилась на колени возле мальчика. – Лучше позови кого-нибудь на помощь.

Хлоя кивнула, зажала ладонью рот и стремглав бросилась бежать. Мы остались с Томасом вдвоем.

Взгляд как сканер прошелся по его телу. Мои ноздри чуть дернулись, я слово принюхивалась. От моего внимания не укрылись ни короткие частые вдохи, ни болезненные стоны, ни застывшие в глазах слезы. От всего этого непривычно сжималось сердце, и, помимо сочувствия, я ощутила что-то еще… Я словно увидела боль, ее отпечаток в воздухе, а затем ее пульсирующий центр – точку в неестественно вывернутой руке.

– Это просто перелом, – пробормотала я и неосознанно дотронулась до макушки Томаса, стараясь успокоить прикосновением. – Ничего страшного.

Он всхлипнул.

– Очень больно…

Алая точка продолжала пульсировать, и я вдруг потянулась к ней. Я не понимала, что делала, меня что-то вело: интуиция, провидение – я не знала. Просто в голове на мгновение стало пусто-пусто, а потом появилось понимание, как себя вести.

Сначала немного подуть на сломанную кость, совсем чуть-чуть, а затем медленно провести по травмированному месту раскрытой ладонью, как утюгом, выглаживая всю боль. Томас на секунду дернулся, его лицо исказилось судорогой, а затем он расслабился.

Зато меня словно шибануло током. Я зашипела, оперлась второй ладонью о землю и, почувствовав облегчение, продолжила. В это мгновение мое зрение было затуманено, поэтому, когда жжение, ведшее меня, угасло, я устало откинулась назад и с удивлением увидела, что рука Томаса больше не выглядит сломанной.

– Как вы это сделали? – тихо спросил он.

Я пожала плечами, но ответить не успела. За моей спиной раздался голос Таркера.

– Мне тоже очень интересно.

С упавшим сердцем я медленно обернулась. В двух шагах от меня высился Таркер, из-за него несмело выглядывала растерявшаяся Хлоя.

– Я все объясню, – неуверенно начала я, но Таркер поднял руку.

– Не здесь, – ровно сказал он, и в сочетании с угрожающе сверкнувшими черными глазами это прозвучало страшно. – Идите за мной.

Он уже зашагал в сторону дома, а затем резко обернулся.

– Томас, Хлоя, попрошу вас пока никому не рассказывать о случившемся.

Дети синхронно кивнули. Под их удивленными, сбитыми с толку взглядами я поднялась и последовала за Таркером с тем же пылом, с каким приговоренный к смерти идет на эшафот.

Мы миновали холл, лестницу и оказались у дверей кабинета, вид которых уже набил оскомину. И почему все важные разговоры ведутся именно в нем?

– Прошу вас, леди Рейс. – Таркер самолично открыл передо мной двери, но от его вежливости пахнуло холодом. – Присаживайтесь.

Таким тоном мне предлагал располагаться поудобнее директор школы, когда я в очередной вызывала его недовольство какой-нибудь проделкой. Я нервным движением заправила выбившуюся из прически прядку за ухо и осторожно опустилась в кресло.

Таркер прошел к окну и, сложив руки за спиной, замер. Он стоял ко мне вполоборота, поэтому я имела возможность пару мгновений полюбоваться его профилем.

– Значит, вы ведьма, леди Рейс.

От его интонации, вкрадчивой и между тем бескомпромиссной, мне захотелось спрятаться под стол и отвечать уже оттуда – на всякий случай.

– Мм-м… Здесь сложно сказать однозначно…

– Я видел, как вы работали. – Ладонь Таркера сжалась в кулак. – Вам нет смысла отпираться.

На моем лбу выступили капельки пота. Я почувствовала, как они соскользнули по вискам и сорвались на роскошный ковер с высоким ворсом. Интересно, здесь до сих пор сжигают ведьм на костре? Нужно было спросить об этом у Вербены!

Таркер так и не дождался ответа от меня и, похоже, решил пойти в наступление.

– Как вам такое могло прийти в голову?

– Томасу было больно, и я…

Таркер раздраженно отмахнулся.

– Я не об этом! Зачем вы прошли ритуал призыва магии, если обладаете ведьмовской силой? Вам известно, что это две взаимоисключающие вещи?! Вы хоть понимаете, какой опасности себя подвергаете? Или отец заставил вас пойти против вашей природы, ничего не объяснив?

Я хотела было радостно поведать, что по этому поводу можно не переживать: замораживать драконье пламя мне не по плечу, но вместо этого принялась задыхаться. Чертов мир с его защитой! Ну почему я не могу сказать хотя бы такую малость!

Таркер метнулся ко мне и отвел мои собственные ладони, которые уже вцепились в горло.

– Дышите глубже. После применения ведьмовской силы на вас может накатить слабость.

«Какой странный откат. Не видел такого прежде».

– Это не откат, – с трудом просипела я, не видя лица Таркера.

Его руки на моих плечах напряглись.

– Значит, мне не показалось, – пробормотал он. – Что ж, это все объясняет, но не упрощает.

Я обернулась и взглянула ему в лицо. От вида желваков, играющих у него на скулах, мне стало не по себе.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила я.

Возможно, дело было в психосоматике, но мне и правда стало нехорошо. Меня будто окатили ледяной водой на морозе – спина покрылась мурашками, которые сменились липкой испариной, а изнутри принялась сотрясать дрожь.

Я обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Таркер молча скинул с себя пиджак и набросил его на меня.

– Нет, это именно откат, – задумчиво заметил он и снова отошел к окну. Он ненадолго уставился в пол, словно что-то обдумывая. Даже заговорив, он так и не поднял глаз от узора на ковре. – У меня для вас две новости, леди Рейс: хорошая и плохая. С какой начать?

Я с трудом приоткрыла губы и выдохнула:

– С хорошей.

– Я все-таки разрешу вам воспользоваться своей библиотекой.

Я бы возликовала, но тон Таркера подразумевал, что не все так просто.

– В чем же заключается плохая новость?

«Еще не догадалась?»

Я вздрогнула. Никогда прежде я не слышала таких странных, предвкушающих ноток в его голосе.

Таркер невесело усмехнулся и поднял на меня взгляд. Я сглотнула. Его зрачок снова вытянулся и стал вертикальным.

– Дракон во мне реагирует на вашу магию, леди Рейс. Боюсь, это не к добру.

В моей голове жужжанием роя ос пронеслись обрывки воспоминаний когда-то прочитанных книг.

– Я же не ваша истинная пара, надеюсь? – в ужасе спросила я.

Таркер удивленно моргнул.

– Истинная пара? Это что еще за ересь? – Он раздраженно мотнул головой. – Понятия не имею, что вы там себе надумали, поэтому скажу проще: ваша ведьмовская сила притягивает его.

Таркер коротко ударил себя сжатым кулаком по груди, обтянутой белой рубашкой.

Я с недоумением проследила за его жестом и опасливо переспросила, невольно перейдя на шепот:

– Кого «его»?

– Мою вторую ипостась – дракона. Я не уверен, но, кажется, он хочет стать вашим фамильяром.

«Ух, повеселимся, верно?»

Я пожалела, что не могу свалиться в целомудренный и спасительный обморок.