Текст книги "Темногорье. Плацкартный билет"

Глава 33. Последнее шоу

Снова видения. Игорь сплюнул на землю. Сколько же можно? Всю душу вытрясли. Хотя в этот раз было не в пример лучше, точно плиткой шоколадки угостили. Сразу появилось настроение и стимул добраться, Игорю вернули цель и желание дойти. До этого он чувствовал себя, точно лисица, выпотрошенная таксидермистом. Держался лишь ради Кати, чтобы она не ощутила его пустоту. А ещё было жаль Хирурга, который ради них второй раз потерял Аню-Яну. Каким чудом он ещё идёт с ними? Сильный человек.

Раньше Игорь читал и слышал о подвигах, которые люди совершают. Но всегда думал, что это из ряда вон выходящее. Исключение из правил. Большинство ни на что не способны, их лишь бы не трогали. А теперь он знает Катю и Хирурга, двоих людей, совершенно обычных, казалось бы, но способных прыгнуть выше головы. Хочется и самому стать лучше рядом с ними. Катя – вообще замечательная девушка. Красивая, нежная и в то же время сильная духом. Поразительно, что она на него внимание обратила.

Местность снова изменилась. Вместо грунтовки появилось дорожное полотно. Игорь потрогал: не бетон, не асфальт, а словно расплавленное бронированное стекло. Гладкое и прочное. Игорь со всей силы швырнул о дорогу камень, даже царапины не осталось. Какая-то новая технология. Интересно, может, они в будущем? Или в другом мире? Хотя здесь все миры чужие. Но с дорогами тут, похоже, вопрос решён – они, судя по этой, в идеальном состоянии.

Воды в бурдюке осталось на пару глотков. Хирург уже предлагал сойти в сторону, поискать водоём. Но смысл? Вдруг опять потеряются? На многие километры вокруг лишь зелёные луга, нигде не видно голубого проблеска. Если только колодец копать, но чем? Лопаты у них нет, а палкой много не нароешь. Если Катя не ошибается, у них будет шанс пополнить запасы. Кому-то надо, чтобы они прошли путь. Узнать бы зачем.

Так и есть! Ближе к вечеру, когда все изнывали от жажды, на дороге появилось странное устройство, похожее на автомат. Красно-жёлтый прямоугольник с кнопками, возле которых изображены непонятные символы.

– Иероглифы? – спросила Катя.

Игорь пожал плечами – откуда ему знать? По идее, можно просто нажать на кнопку, но кто знает, что получится. Может, оттуда вырвется автоматный огонь и поразит насмерть. Путники отошли в сторону, Игорь осторожно надавил на один из символов, готовый отпрыгнуть в сторону в случае опасности. Но автомат лишь загудел, внизу открылось окно, и вывалилась синяя коробка с прикреплённой сбоку пластиковой ложкой. Игорь вскрыл её, там оказался суп-пюре. По вкусу из тыквы, но съедобный. И самое удивительное, при открытии упаковки суп подогрелся.

Тут все подскочили к автомату и начали по очереди нажимать на кнопки. Кате повезло отыскать воду. Путники набрали побольше пластиковых бутылок. Часть убрали вместе с продуктами в рюкзак, остальными наполнили бурдюки – запас карман не тянет. Тут же сделали привал и устроили полноценный ужин. Игорю досталось овощное рагу – ужас, какая гадость, – зато с куриной котлетой. У Кати – макароны с гуляшом, у Хирурга – здоровый кусок пиццы. Но Хирург посмотрел на них с Катей, усмехнулся, разрезал пиццу и отдал им. Вот человечище! А сам съел плов. В малиновых бутылках обнаружился напиток, по вкусу нечто среднее между компотом и лимонадом. Сладкий, но не приторный, и похож на натуральный сок, только шипучий. А вот из каких ягод, они так и не поняли.

Здесь же решили остановиться на ночлег.

– Сейчас бы спальные мешки, – размечтался Игорь.

Устройство натужно загудело, из него выкатился небольшой свёрток. Хирург распечатал его, свёрток на глазах увеличился и стал спальным мешком. Хирург даже не подал вида, что удивился, лишь попросил:

– Ещё два спальных мешка, пожалуйста.

Получите и распишитесь – пара упаковок выскочила из автомата. Катя сразу сообразила:

– А можно помыться?

Наверное, поверила, что сейчас из-под земли появится душевая кабинка. Но автомат лишь выплюнул пачку влажных салфеток. Катя радостно пискнула и отправилась подальше гигиеной заниматься. Зато он, Игорь, попросил зубную щётку и пасту, а вода у них уже есть. Заодно и для Кати попросил, она обрадуется, когда вернётся.

Спалось замечательно. Всё же спальные мешки – не голая земля. Игорь перед сном вспомнил родителей. Как же он по ним соскучился, раньше такого не было. А теперь мечтает, чтобы мама сидела на краешке кровати и гладила по голове, а потом бы чмокнула в щёку. И он не стал бы стесняться, как обычно, а сам обнял бы её в ответ и поцеловал. И поехал бы с отцом на рыбалку. Раньше вечно отмахивался – что там делать, а сейчас мечтает об этом. Накачали бы резиновую лодку, отплыли на середину озера и ловили бы рыбу, а вечером развели бы костёр и сварили уху. И на сестрёнку хочется посмотреть. Впервые Игорь осознал, что любит родителей, до этого не замечал.

Он проснулся не рано. Хирург куда-то отлучился, Катя перекусывала пиццей.

– Прикинь, можно просто попросить, что хочешь, как со спальными мешками, – сообщила она, – а мы вчера на кнопки тыкали.

Игорь последовал её примеру, а заодно заказал кофе. Как в лучших ресторанах! Он неспешно завтракал, а Катя, улыбаясь, глядела на него.

– Знаешь, – сказала она, – я вчера всё о маме думала. Как она там? Я же постоянно страдала, что мне тяжело, а сейчас думаю: что с ней? Я-то знаю, что со мной всё в порядке, а она – нет. А ведь это тяжело – не знать. Очень хочу к ней.

Игорь подсел к Кате и обнял левой рукой, она положила голову ему на плечо.

– Да и папа хорошим был. Не знаю, что у них с мамой случилось, почему он даже алименты платить не хочет. Но я ведь помню, что всё по-другому было.

Вернулся Хирург.

– Все позавтракали? – сказал он. – Тогда отправляемся.

Игорь нацепил бурдюк с водой, закинул рюкзак за спину и зашагал вместе с остальными. Хирург чуть впереди, Катя рядом. Игорь взял её за руку, так лучше. Дорога привела их к огромной площадке с такой же зеркальной поверхностью, что и трасса.

– Где это мы? – удивился Игорь.

Неожиданно раздался неприятный треск.

Родители в детстве включали Игорю диафильмы. У проектора, их показывающего, был точно такой же звук. Звук нарастал, а затем стих, и после словно из-под земли вырос город. Только что его не было, как вдруг появился.

Прямо перед путниками расположился стеклянный дом в виде полукольца, сквозь него напрямую проходила дорога. По бокам стояли изумрудные здания, похожие на цветы каллы. Неподалёку опустилась кабина, оттуда вышли люди. Высокие, стройные, все с длинными волосами, даже мужчины. Незнакомцы прошли мимо, не обратив на путников никакого внимания. Игорь отметил, что все трое чем-то неуловимо похожи друг на друга. Видимо, красотой. Настолько привлекательных людей Игорь в своей жизни не встречал, а Катя даже замерла, как соляной столб, – девчонкам внешность важна.

Кабина поднялась вверх, точно её магнитом втянули. Игорь проследил за ней взглядом и увидел сферу, от которой в разные стороны раскинулись висячие мосты, соединяя её с высотными домами. Эх, прогуляться бы по такому мостику, полюбоваться на город сверху. И везде много зелени и клумб. Здания оплели цветущие лианы, на крышах растут деревья, каждый клочок земли засажен травой. Мимо мчался летающий аппарат, похожий на каплю воды. Он даже растянулся, как вода на стекле. Интересно, из какого он материала сделан?

Народу на улице мало. Наверное, работают. Любопытно, какой сейчас день недели? Ни у Игоря, ни у остальных почему-то не получается запоминать, постоянно сбиваются. Возможно, из-за того, что постоянно перепрыгивают из одного мира в другой.

Игорь отвлёкся от зданий и посмотрел под ноги. Под ними текла река, убранная в прозрачное стекло. Можно рассмотреть светлое дно, разноцветные камни, изумрудные водоросли. К поверхности подплыла стайка рыб: ярко-фиолетовые с оранжевыми плавниками и хвостом. Затем появились бледно-голубые рыбки с серебряными плавниками. Игорь и остальные долго рассматривали подводный мир. Но Хирург потянул дальше. Эх, остановиться бы здесь на несколько дней, так хочется всё рассмотреть. Но сезон дождей, которым пугал Хранитель… Да и про чудовище не стоило забывать, хотя Игорь решил, что это всего лишь легенда.

Новое здание, с каждым шагом меняющее внешность: то пирамида, облицованная белой эмалью, то многогранная призма, то конус со скошенной вершиной. Последним обликом дома стали кубы, хаотично поставленные друг на друга. Игорь в детстве строил похожие сооружения из игрушечных кубиков. Дальше по улице располагалось здание с водопадом вместо стен, даже шум был слышен. Рядом с дорогой появился разноцветный тротуар. Стоило встать на него, как тот начинал движение. По правой стороне – вперёд, по левой – назад. Но это не было похоже на эскалаторы в метро. Не весь тротуар передвигался, а только та плитка, на которую попадал человек. Как волна. Экономно, наверное, а иначе зачем такие сложности?

Очень красивый город. Вероятно, вечером при подсветке он выглядит ещё более величественно. Надо только узнать, где здесь гостиница. И какая валюта в ходу. Хирург двинулся к ближайшему зданию в виде кристалла. Но лишь дотронулся до двери, как дом рассыпался песком. И тут же развалились прочие сооружения, а сверху начал падать пепел.

– Что это? – охнула Катя.

Игорь и сам не знал, но постарался успокоить.

– Наверное, лазерное шоу. Я читал о таких, их в больших городах показывают.

А у самого неприятно заныло в животе: что же произошло в этом городе? Что его разрушило? Хирург протянул руку, поймал большой кусок пепла и растёр его.

– Видимо, это было последнее шоу, – сказал он. – А автомат, встретившийся на дороге – последнее уцелевшее чудо.

Они направились к выходу из города, как вновь заработал звук, и из ничего возникли дома. Оставшаяся в живых картинка разрушенного мира.

Интерлюдия одиннадцатая

Цель для Глогха

Глогх не знал, сколько он пробыл мостом. На нём могли встречаться влюблённые парочки в поисках романтики, а молодожёны – крепить на перила ключи счастья. Путники – благодарить создателя за то, что построил надёжный проход над бездной. Фотографы и режиссёры – снимать здесь прекрасные виды, а писатели – черпать вдохновение. Конечно, не обошлось бы и без мрачных историй. Но не мост виноват в том, что некоторым людям не терпится свести счёты с жизнью, когда стоило просто подождать, дать судьбе шанс.

Этот мост могли воспевать в стихах поэты, сравнивая с путеводной звездой. Пусть избито, но верно по сути – ночью бывший Глогх разгорался, озаряя окрестности. Он мог служить маяком для заблудившихся странников. Но его позвали. Чёрная Луна обратилась к нему:

– Что же ты спишь, Глогх? Ты нужен мне.

У Глогха расстроилось зрение: казалось, что луна раздвоилась.

– Ты должен догнать прóклятых, – продолжала луна, – и убить. Пролить кровь на тёмный путь. Тогда Скарамунт утвердится навсегда. Ты ведь хочешь этого?

Конечно, Глогх желал увидеть новое величие Скарамунта. И цель стала ясна, всё то, что тревожило Глогха, что заставляло его преследовать путников. Он встряхнулся и перестал быть мостом, приземлившись на краю пропасти. Глогх отрастил длинные, стремительные лапы, поменял тело на более поджарое и отправился в дорогу. Надо поспешать. Когда Скарамунт вернётся, он снова может превратиться в мост. Глогх не подведёт свою повелительницу.

Глава 34. Добраться до радуги

Ливень не прекращался вторые сутки. Путники шли по раскисшей дороге. Сапоги, подаренные Соной, спасали ноги, но брюки и футболки промокли насквозь. Странники не стали останавливаться. Надо идти дальше – все помнили о сезоне дождей, после которого радуга исчезнет надолго. На ночь они сошли с дороги в лес, устроили подстилку из лапника под деревьями, соорудили шалаш, а сами залезли в спальные мешки. К утру мешки всё равно оказались сырыми и тяжёлыми от воды. Путники решили оставить их на месте.

Катя переживала. Только бы дождь прекратился. Пусть это будет обычный летний ливень, а не то, о чём они все думали – крах надежды. Хорошо, что сейчас лето, а не осень, а то бы замёрзли. Хотя такой дождь любому надоест, да и вода отнимает последнее тепло. Чувствуешь себя русалкой. Сейчас бы сидеть дома на диване под пледом, а под боком – подушка. Чтобы рядом на табуретке стояла чашка кофе и кусок пирога. Тогда можно любоваться потоками воды, стекающими по стеклу, а потом ждать радугу. Чтобы полная дуга с семью цветами. Катя учила последовательность полосок по считалке: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий и фиолетовый. В детстве, правда, постоянно путала, поэтому радуга на рисунках получалась разной.

Лишь к вечеру второго дня дыра в небе затянулась. Игорь развёл костёр – за столько дней путешествия они с Катей научились проделывать это не хуже Хирурга. Сырые ветки неохотно, но разгорелись. Над пламенем протянули верёвку, на которой развесили мокрые вещи. Приятно ходить в сухом. Это одна из мелочей, о которых не задумываешься в обычной жизни и начинаешь ценить, лишь когда лишаешься их. Грустно, но так.

От самокопания отвлёк Игорь.

– Смотрите, радуга! – он запрыгал от восторга.

И Катя с Хирургом тоже закричали во всё горло. Ух ты, какая здоровая! На всё небо. Путники переглянулись: наверное, совсем рядом. Они около заветной цели. Хотелось схватить вещи и бежать сломя голову. Ведь почти добрались! Но Хирург притормозил:

– Сегодня всё равно не успеем, через пару часов стемнеет. А вот завтра…

У Кати дух перехватило от восторга. Завтра… Она опустилась на куртку, расстеленную поверх травы, и ошеломлённо посмотрела вверх. Не может быть! Они так долго шли, столько трудностей пришлось пережить, что не верилось, что до чуда рукой подать. Добраться до радуги… Наверное, у них всё же получится. И страшно: вдруг в последний момент всё сорвётся?

Полночи они не могли уснуть. Катя слышала, как вздыхает Хирург, как шевелится Игорь. Она сама лежала с открытыми глазами и смотрела в звёздное небо. Столько звёзд… Точно она находится в космосе, а вокруг бесконечность. И ощущение безграничного счастья и одновременно с ним ужаса, что не выйдет ничего, аж подташнивает. Катю разрывало от эмоций. Раньше она и не предполагала, что в одном человеке может уместиться столько всего. И Игорь… Катя подскочила: как же они найдут друг друга?!

– Игорь, – окликнула она, – ты мне напишешь? Потом?

И спохватилась:

– И вы, Хирург, тоже пишите.

Путники зажгли огонёк и обменялись контактами в интернете. Ведь наверняка им не до того будет, когда доберутся до заветной двери. После этого невидимая заноза в сердце исчезла, и вскоре Катя уснула.

Утром путники собирались в радостном волнении. У Кати руки тряслись, она никак не могла упаковать вещи в рюкзак. Хорошо, что Игорь помог. Он сам расплылся в улыбке. Один Хирург… О нём они с Игорем и забыли. Это Кате с Игорем хорошо – домой возвратиться, а Хирурга ничего хорошего там не ждёт. Его, наверное, в тюрьму посадят. Как же так?! Катя не выдержала:

– Дядя Дима. Флут же говорил тогда, что возле радуги можно желание загадать. Любое. Я думаю, может, вам про Яну попросить? Чтобы к ней вернуться?

Сказала и испугалась: вдруг не то брякнула? Но Хирург обрадовался.

– Спасибо, Катя! Мне кажется, всё нормально будет.

У Кати отлегло от сердца. Классно, что она про слова Флута вспомнила, вовремя. Теперь за Хирурга не так страшно. Они позавтракали консервами из автомата. Кате досталась манная каша на топлёном молоке, вкусная, а ещё малиновый лимонад и шоколадный батончик. Хотя сперва ей даже не хотелось есть от волнения. А после они отправились к радуге. Кате казалось, что она не чувствует земли под собой. Будто парит в воздухе, а ногами просто перебирает. Игорь разговорился: как сильно соскучился по своим, как хочет увидеть сестрёнку. Ведь интересно, как её назвали и на кого похожа. Катя соглашалась с ним: конечно, интересно. Она понимала Игоря и тоже мечтала поскорее обняться с мамой. Мама, наверное, ругаться будет, но Катя переживёт – заслужила. Она мельком посмотрела на Хирурга: улыбается. Вот и замечательно.

Вскоре дорога резко оборвалась – путники вышли на луг. Бескрайнее поле утопало в малахитовой зелени. Цвели небесные васильки, ароматный клевер, алые маки, солнечные ромашки, яркая медуница, пёстрая гвоздика. Вокруг пахло мёдом и нектаром, гудели пчёлы, и сам воздух звенел, словно электрические провода. Катя упала на спину и долго глядела вверх. По небу лениво плыли облака, точно толстые лебеди. Как же здесь замечательно! Рядом лёг Игорь и сжал её ладонь. Хирург скинул рюкзак и присел неподалёку. Путь окончился, осталось совсем чуть-чуть. И уже ждёшь конца и в то же время оттягиваешь, чтобы насладиться моментом. Как мороженое, которое поглощаешь маленькими кусочками. Неспешно, со вкусом.

Хирург поднялся.

– Ну что, пора? – спросил он.

Игорь и Катя встали.

– Вы мне обязательно пишите, – напомнила она. – И звони, – добавила она для Игоря.

Путники достали стёклышки и сквозь них посмотрели на небо. Тут же вокруг них, переливаясь тысячью оттенков, вспыхнула радуга. Земляничный, индиго, серебряный, песочный, бежевый, рубиновый, охряный, ультрамарин, пурпурный… Цвета заполонили собой всё пространство. Мир стал невесомым, как ветер. Катя наполнилась радостью от кончиков пальцев на ногах до макушки. Эйфория переполняла её, слишком много чувств для одного человека. Хорошо, что можно поделиться с друзьями. Они сделали это – добрались до радуги!

Интерлюдия двенадцатая

Старый Джон

Джону, когда он попал на тёмный путь, исполнилось шестьдесят. За спиной было много чего, даже слишком. Вот и сюда, в этот чёртов край, Джон угодил после побега с дружками из тюрьмы. Все трое вляпались по самое некуда. Да, двое с ним было: Сандерс, по прозвищу Кривой Рог, и Харя. У Хари, может, и имелось нормальное имя, только Джона это никогда не волновало. Одного взгляда на сокамерника хватало, чтобы понять, что прозвище в точку: морда исполосована шрамами, кончик носа срезан, а левый глаз косит в сторону. По-другому и не назовёшь. У самого Джона клички не было. Все звали его Старым Джоном в знак того, что он опытный грабитель. Да ещё внешность подходящая – как у ковбоя на пенсии.

К Сандерсу же прозвище прилепилось из-за его привычки вечно говорить: «Я тебе рога-то пообломаю». Да ещё прибавилась история с убитой женой и её полюбовником. Сокамерники подкалывали: «Рога-то сшибать с себя начал?» Так и стал Сандерс Кривым Рогом. Старый Джон познакомился с ними в тюрьме, где отбывал срок. Не то чтобы сдружились – они все одиночки, но друг друга признали. И бежать вместе решили, так сподручней. Всё равно им, кроме виселицы, ничего не светило. Харя разыграл приступ удушья, или, как его обычно называли, грудной жабы, а когда в камеру вошёл охранник, Кривой Рог взял его в заложники. Так и выбрались.

Охранника, конечно, порешили. Кто ж его отпускать будет? А потом и сами надумали расстаться, у каждого своя дорога. Только не получилось – занесла их нелёгкая в странное место. Там какой-то чудак объяснил, что, чтобы вернуться, надо дойти до радуги. Возвращаться никто особо желанием не горел – нет ни у кого из них дома. А вот радугой заинтересовались, тем более что чудак поведал байку про драконовы сокровища. А почему бы и нет? В этом месте всё может случиться. Так и отправились они в путь.

Много что было в дороге, но дошли все. И радугу увидели, а потом Харя и Кривой Рог повздорили из-за клада и убили друг друга. Второе «я» Старого Джона услужливо напомнило: «Ты же их и замочил, со своего обреза. Кривому Рогу в спину пальнул, а Харе снёс полголовы. Ещё смеялся, что у того прозвище удачное, как раз для такого случая».

«Не было ничего подобного! – разозлился Старый Джон. – Они сами виноваты».

Второй Джон противно захихикал.

В общем, радуга пропала, и до сокровищ Старый Джон не добрался. Но он не отчаивался – всё же пролил кровушку на пути, правда, не хватило её. Но ничего, дошли они, доберутся и другие. Его дело ждать. Рано или поздно какая-нибудь троица добредёт до радуги, а дальше он знает, что делать. Подранит одного из них, чтобы занять его место, а когда клад откроется, так и быть, отпустит восвояси.

Его второе «я» зашлось от хохота: «Ах ты, старый умник! Отпустит он, как же! Не смеши меня. Нужна кровь троих! И чтобы насмерть». Но Старый Джон отмахнулся от голоса в голове. Главное, именно ранить, а не убить, чтобы радуга не исчезла. Он несколько раз повторил это.

Время здесь тянулось непонятно. Иногда медленно, порой рывками, словно за день месяц пробегал. Иногда Старому Джону мнилось, что нет тут никакого времени. Точно он находится в сером ничто, в пустоте. И это пугало. Тогда Джон начинал громко разговаривать сам с собой, чтобы заполнить вакуум. Со стороны, если бы кто увидел, это было жуткое зрелище. Джон раскачивался, бормотал под нос разными голосами и жестикулировал. Порой настолько злился в споре, что начинал со всей силы бить себя по лицу и рвать волосы. Вот и сейчас правая половина лица наливалась синевой.

Порой ему казалось, что всё зря. Что мимо него странники толпами доходят до радуги, а он не видит. Словно глаза отводят. И Старый Джон громко завывал на чёрную луну. Но иногда верил, несмотря ни на что. Что дождётся, когда из земли вырастет разноцветная дуга, и что в её основании откроется ход к кладу. Тогда Старый Джон станет самым счастливым человеком и потом, в каком-нибудь кабаке, будет рассказывать о том, что добрался до радуги.

Он любовно погладил обрез. Блестит, будто новый. Джон сделал его из оружия, которое отнял у охранника. Хорошая вещь. Можно спрятать под плащом или засунуть в сапог, а при необходимости выхватить и использовать по делу. С подобным Старый Джон выходил на большую дорогу, много крови им пролито. Но ведь понятно, что в таком деле лучше без свидетелей. Одного он не добил, не заметил, а тот выжил, а затем показал на Старого Джона. Больше он такой ошибки не совершит.

Неожиданно раздался звук, точно сотни лунных колоколов заиграли. Нежный и проникновенный. От него мурашки побежали по коже, а сердце ёкнуло. Джон насторожился: неужели это то, что он думает? Кто-то всё-таки добрался до радуги?! Он взял обрез наизготовку и принялся ждать.