Текст книги "Леший"

Резервация

Глава 1. Рождественский свет

К празднику старушки подготовились добросовестно. Матвеевна напекла пирогов – один с брусникой, другой с малиной, заправила доверху лампу, на несколько раз помыла стекло, насухо вытерла его газетой. Нюра сделала запеканку с грибами, принесла домашней малиновой наливки.

Матвеевна села на своё привычное место под иконами, Нюра – напротив, поющий тоненьким голоском от не до конца прогоревших углей самовар поставили с краю стола, но так, чтобы до крана могли дотянуться обе.

– Ну, с Рождеством Христовым тебя, Нюра! – подняла рюмку с наливкой Матвеевна.

– И тебя с праздником!

Выпили, взяли по куску тёплой ещё запеканки.

– Первый раз мы вот так вдвоём-то Рождество отмечаем. Да ещё впотьмах.

– Да хватит тебе, Нюрка, плакаться-то! Всё ты чем-то недовольна. То пенсия у её маленькая, то вот, вишь ли, свет на зиму отключили.

– Дак а чему радоваться-то? Вон летом, пока электричество было, по телевизору кажинный день только и говорили, что жить стало лучше, что больше половины людей считают, что живут счастливо. Матвеевна, скажи, а где оно, счастье-то? Вот остались мы с тобой в деревне вдвоём, ни свету, ни радива, ни дороги путной. Хорошо Колька на своём тракторке «Беларуси» попроведать наежжает да ковшом дорогу разгребает, а то ведь, случись што, никто к нам и не попадёт.

– А случись што, дак никто и не узнает, – поддакнула Матвеевна. – Телефон-то вон как зарядишь? Дак ведь сказал Степан осенью, что начальство распорядилось свет отключить, когда дачники разъедутся. Мол, нерентабельно линию обслуживать, когда у вас на двоих сто рублей в месяц нагорает.

– Вот-вот! – обрадовалась Нюра, что подруга её поддержала. – На всём экономят. Раньше пенсию домой приносили, а теперь самой в посёлок идти надо.

– Дак а зачем нам тут деньги-то? Всё одно автолавка только летом приежжает. Целее будут. Муки да сахару мы с тобой по мешку купили, кипрея на два года насушили, грибов да ягод до нового урожая хватит, наливка вон тоже своя, чё ещё надо?

– Да так-то оно так, просто обидно, что брошены мы с тобой тут всеми. Пока телефон работал, хоть дети да внуки с праздником поздравляли, а тут вон сидим, как две клуши. Ни звонков, ни писем, ни открыток поздравительных.

– Ну и кто бы попёрся пешком за десять километров тибе эти открытки сюда нести? – резонно спросила Матвеевна.

– Дак вот я и говорю.

– Не вспоминай лучше. Меня вон старшая ишшо осенью, когда свет-то был, просила справку из сельского поселения взять, что я у её на иждивении. Она как на пенсию-то вышла, дак там каки-то льготы есть, если ишшо иждивенцы имеются. А куда я с клюкой-то? Да мне четыре километра до дороги не доковылять, да и там околеть можно, пока попутку ждёшь.

– Это как посмотреть, кто у кого на иждивении, – возразила Нюра. – Ты им пенсию-то, поди, целиком и отдаёшь.

– Дак а как иначе-то? Внуки вон ипотеку каку-то взяли, квартиру купили. Дак и то, мыслимо ли дело, вшестером в двухкомнатной жили. А сама-то ты разве мало своим помогаешь? И сено на продажу косишь, и из лесу всего полными корзинами таскаешь. Нам-то на двоих много ли надо?

– А чё бы и не таскать, коли лес вон за огородами начинается? – будто оправдываясь, вставила Нюра.

– Хорошо тибе, Нюрка, ты вон ишшо молодая…

– Всего-то семьдесят пять, – со смехом перебила Нюра.

– Вот я и говорю, молодая ишшо. Я же на десять годков тебя старше. Вот доживёшь до моих лет, поглядим… Ну, я-то точно не погляжу, но ты потом мои слова вспомни.

– Да хорошо бы в твои-то годы да этакое здоровье иметь. Ты вон одной картошки сколько ростишь. А огород! Осенью внуки возами возят.

– А сама?

– Дак вот я и говорю, самим-то нам много ли надо. Всё им, всё им… Детушки бы сыты-обуты были. Тут летось-то по телевизору слышала, будто налоги на огороды вводить будут. Ну, на картошку там, на капусту и на всё, что ростим. Денег в бюджете на пенсию не хватает, вот новый налог и придумали. Как потом-то жить будем?

– А я знаешь, о чём всё больше и больше думаю? Прибрал бы Господь, чтобы без канители, чтобы не болеть. Не дай бог, если слягу! Подумать и то страшно! Кому я, немощная-то, нужна буду?

Матвеевна дотянулась до то и дело потрескивающей лампы, видать, Колька добавил в солярку бензина больше, чем надо бы, покрутила фитиль. И вдруг ахнула:

– Нюрка, ты погляди, што на улице-то творится! Озарило-то как всё! Дак это же Боженька всё небо-то озарил! – И трижды перекрестилась, повернувшись к иконам. Потом вдруг встрепенулась: – Нюрка, а не пожар ли случаем? Сбегай-ко на улицу, посмотри там. Да хочее, што ты копаешься-то!

Нюра набросила привезённую дочерью изрядно потёртую по краям и на обшлагах норковую шубу, сунула ноги в валенки и вышла на крыльцо. На столбе посреди улицы ярко горел электрический фонарь. Не веря своим глазам, вернулась в дом и стала включать свет во всех комнатах. Казавшийся до этого ярким свет настольной керосиновой лампы сразу стыдливо потускнел.

– Матвеевна, свет дали! – радостно чуть не во весь голос закричала Нюра.

– Да сама вижу, не слепая, – скрывая вдруг выступившие слёзы радости, заворчала Матвеевна. – Сподобил Господь на Рождество Христово.

* * *

После работы Колька с мужиками хорошо отметили Рождество и пошли по домам, к жёнам и детям, продолжать праздновать. Колька завернул в магазин, взял бутылку и отправился в противоположную от дома сторону, где жил электрик Степан. На кухне выпили по стопке.

– Колька, ты же не просто так ко мне с бутылкой пришёл, – заедая солёным огурцом выпитое, прямо спросил Степан. – Говори прямо, што надо.

– Степан Иванович, дай бабкам свет. Пусть на Рождество порадуются.

– Ты, часом, не перебрал? – посуровел Степан. – Линия с осени отключена, мало ли там дерево где упало, провода оборвало или что ещё.

– Да какое дерево, Степан Иванович?! Ветров-то совсем не было. Ну, сделай бабкам праздник.

– Да, поди, спят давно твои бабки, что им там в темноте-то делать?

– Ну, Матвеевна-то точно не спит. Наверняка сидит под иконами и свои церковные книги читает. Ну, включи рубильник! Я же тебе не отказываю, когда ты меня просишь то одно привезти, то другое. Ну, пойдём, а!

– Ну, ты, банный лист! Ладно, пойдём. Но учти, если что случится, меня премии лишат, ты её из своего кармана компенсируешь.

– Договорились, Степан Иванович! – обрадовался Колька и наполнил рюмки. – Давай за стариков наших!

Быстрым шагом дошли до подстанции.

– Лишь бы не коротнуло, – с тревогой в голосе сказал Степан и включил рубильник с надписью «Радужное».

– Ну, не коротнуло? – с опаской спросил Колька.

– Коротнуло. Вот здесь. – И Степан большим пальцем правой руки постучал себя по груди в области сердца.

Глава 2. Новый

Назначенный месяц назад губернатор Виктор Львович Соколовский рабочий день правительства области установил с семи тридцати. Сам же входил в кабинет ровно в половине седьмого. Когда и на второе утро он оказался перед закрытой на замок дверью, секретарше, занимавшей эту должность десять лет, пришлось писать заявление по собственному.

Она стала первой жертвой ротации кадров. Через пару недель по красной дорожке широких коридоров уже сновало десятка два поджарых молодых ребят в обтягивающих голубых костюмах с узенькими галстуками такого же цвета, обтягивающих тощие ноги брюках по щиколотку, и стройных выпускниц университетов в таких же голубых юбочках до середины бедра. Никаких должностей они не занимали и обитали все в малом зале заседаний. Народ шептался, что, скорее всего эта молодёжь и привезена в качестве новой команды губернатора.

Собственно, и сам Виктор Львович был до предстоящих осенью выборов всего лишь исполняющим обязанности. Но это формально, ибо все хорошо понимали, что выборы будут в его пользу, кто бы ни выставлялся в качестве соперника.

Кроме секретаря и помощников новый никого больше не трогал, и люди успокоились, хотя понимали, что отставки будут, а поводов для этого в одном из самых депрессивных регионов даже искать не надо – утративший доверие президента теперь уже бывший губернатор просто не давал хода расследованиям по злоупотреблениям своих замов и некоторых директоров департаментов. Теперь надо было ждать или громких на всю страну скандалов с посадками, или полагаться на милость и уходить по-тихому, покорно передавая свой прибыльный бизнес людям из тех, кто протащил на должность Виктора Львовича.

Про него говорили, что умён, энергичен, решителен, умеет работать на перспективу. Хотя это были лишь слухи, скорее всего, запущенные как раз приехавшими мальчиками для поднятия авторитета своего патрона, потому что абсолютно никто в правительстве области раньше с новым губернатором не был лично знаком и даже по делам не пересекался. Он какое-то время возглавлял один из практически никому не известных банков второй сотни рейтинга, вошёл в кадровый резерв, несколько месяцев чем-то занимался в Администрации Президента. Эту практику вдруг вспомнили и вернули из советского прошлого, когда перед назначением первым секретарём обкома человек какое-то время работал инспектором ЦК, заводил нужные для последующей работы знакомства.

Заседания правительства области с приглашением руководителей всех структурных подразделений и глав муниципальных образований Виктор Львович тоже начинал каждый понедельник, в семь тридцать. Собрались все, не было лишь зама по социальному обеспечению, хотя многие её видели незадолго до заседания.

За пару минут до начала в зал вошли и сели на места, которые специально для них в ряду кресел у стены, но рядом со столом президиума держала одна из новых помощниц – такая же, как секретарь, фигуристая девушка с длинными ногами, стройность которых демонстрировала короткая юбка.

Губернатор вошёл, как только электронные часы над входной дверью показали 7.30. Ещё по пути к креслу успел обвести всех взглядом, поздоровался, сел, поправил очки в золотой оправе.

– Уважаемые коллеги! Позвольте представить вам нового заместителя губернатора. Всеволод Георгиевич Лисовский будет курировать социальное обеспечение. Надежда Александровна освободила должность по болезни. Даже сейчас у неё в кабинете находятся врачи «скорой помощи», поэтому она не может присутствовать на заседании правительства. Мне очень жаль, потому что хотел от всего сердца поблагодарить Надежду Александровну за многолетнюю плодотворную работу. Особенно как заслуженного врача России – в сфере здравоохранения, поскольку сама была терапевтом, потом заведовала поликлиникой, возглавляла городское управление здравоохранения и несколько лет департамент социальной защиты.

Не буду занимать ваше время представлением Всеволода Георгиевича, его послужной список через час будет опубликован на сайте правительства области. А сейчас позвольте представить вам ещё одного нового члена нашей команды. Это Вероника Адольфовна Серебрянская, пресс-секретарь. Прошу вас, Всеволод Георгиевич и Вероника Адольфовна, занять место за столом.

Пока назначенные на должность усаживались на своих местах, фигуристая помощница успела поставить перед ними таблички, на которых были указаны имена без отчества, фамилии и должность.

– Вы все хорошо знаете, что до назначения на должность я в вашей области, простите, в нашей области даже не бывал, поэтому месяц посвятил знакомству с регионом. Теперь могу твёрдо сказать, что посетил не только все муниципальные образования, но и множество деревень. В том числе таких, где живёт один-два человека. И это беда не только самих стариков, брошенных всеми на произвол судьбы, но и нас с вами, всего нашего общества. Именно они во многом и дают почву для критики власти о бедственном положении социальной политики в нашей стране, дают почву для разговоров о том, что власть не заботится о ветеранах, не видит и не хочет знать их нужды и беды. Последние несколько дней мы летали по области вместе с Всеволодом Георгиевичем и Вероникой Адольфовной, кое-что уже успели обсудить и наметить некоторые конкретные проекты по коренным изменениям в социальной сфере. Кое-что даже обсудили с жителями этих брошенных деревень, нашли у людей понимание и поддержку. Сегодня вы все получите проект программы, у которой пока нет названия, надеюсь, что мы придумаем его вместе с вами. Речь идёт об укрупнении населённых пунктов.

– Это мы уже делали и получили в итоге плачевные результаты, – подал голос глава одного из районов.

– Знаю, Пётр Иванович, – тут же отреагировал губернатор. – Между прочим, и лично вы, будучи тогда первым секретарём райкома партии, принимали участие в укрупнении. И если бы вы тогда довели дело до конца, а не бросили его незавершённым, мы бы не имели сегодня только в нашей области четыреста семьдесят три населённых пункта, в которых проживает менее десяти человек. Причём в них нет ни одного трудоспособного человека. Я не хотел об этом говорить до обсуждения проекта, но, уж коли вы сами затронули, в общих чертах скажу. Извини, Всеволод, что вторгаюсь в твою сферу, но было бы неправильно подставлять тебя под критику, потому что ты ещё не полностью вошёл в тему. Итак, что мы имеем? Имеем мы, как я уже сказал, почти пятьсот, давайте будем откровенны перед собой, брошенных деревень. А ещё точнее – несколько тысяч брошенных пенсионеров. Именно брошенных, потому что во многих таких деревнях энергетики отключили свет, ибо им убыточно обслуживать многокилометровые линии с потреблением нескольких сотен киловатт-часов электроэнергии в месяц. Дотировать эти расходы областной бюджет, на 83 процента дотационный, тоже не может. Муниципальные – тем более. Это первое. Второе – дороги. Сейчас зима, а весной и осенью, как мне рассказывали, во многие населённые пункты добраться можно только на тракторе. О какой медицинской помощи этим брошенным старикам можно вести речь, если у них нет возможности даже вызвать «скорую помощь»? Глава одного сельского поселения рассказывал мне, что в одной такой деревне приехавшие на лето родственники обнаружили скелет своей матери, умершей ещё зимой. Это уже сюжет для фильма ужасов. И это не Хичкок, это наша страшная реальность. Да, мне сейчас могут возразить, что надо развивать санитарную авиацию с использованием небольших вертолётов. Давайте считать. Сколько нам на область с её расстояниями потребуется вертолётов? Возьмём хотя бы пять. Эксплуатация каждого с учётом его обслуживания, расходов на топливо, страховки, зарплаты пилота обойдётся примерно в полтора миллиона рублей в месяц. Это с учётом малого числа часов налёта. В итоге получаем сто миллионов рублей в год. И это без стоимости самих машин. Вы прекрасно знаете, что таких денег у нас в бюджете нет. Потому и предлагаю проект по укрупнению населённых пунктов. Пилотный проект запустим в Залесном районе, где как раз наибольшее число деревень с населением от одного до пяти человек. Там же неподалёку есть домостроительный комбинат, который, если его наконец-то вывести на проектную мощность, обеспечит новыми домами всех наших ветеранов. А это опять же занятость населения, налоги, реальная продукция.

– Извините, Виктор Львович, – опять встрял Пётр Иванович, на территории которого как раз и находился этот комбинат. – Вы наверняка уже знаете, что дома нашего комбината, во-первых, не рассчитаны на наш суровый климат, во-вторых, срок их службы всего двадцать пять лет. Те, кто закупал технологию, извините за прямоту, дальше своего носа не видели и видеть не хотели, польстились на дешевизну, чтобы побольше накрутить и получить личную выгоду. Причём сразу в валюте. Это же не дома, это времянки из досок, фанеры и пенопласта.

– Спасибо, Пётр Иванович, но я это знаю. Вы думаете, я этот месяц тут туризмом занимался, раскатывая по области? Нет, уважаемые, я входил в курс дела не по бумагам, которые в наших кабинетах умеют красиво составлять, а своими глазами всё видел, с людьми общался. Вы правильно подметили, что эти домики не для нашего климата. Это легко поправимо – надо просто эти сендвич-плиты делать толще. Знаю и то, что они рассчитаны на четверть века, но нам больше и не надо. Мы будем ставить их для ветеранов, которым уже за шестьдесят. Вряд ли многие из них проживут до ста лет. Поэтому, Василий Петрович, – губернатор посмотрел на зама по строительству, – к следующему понедельнику подготовьте смету на реконструкцию комбината и его запуск на полную мощность. Эта сумма должна войти в наш проект, который, я в этом даже не сомневаюсь, получит решительную поддержку на федеральном уровне. К понедельнику жду также проект посёлка на пятьдесят таких домов с фельдшерско-акушерским пунктом и досуговым центром, чтобы там были терапевт, кардиолог, фельдшер и медицинская сестра для проведения процедур, а кроме того, у людей была возможность общаться. Департаментам сегодня же заняться вопросом кадрового обеспечения будущего посёлка.

– То есть я так понял, что это будет своего рода спецпоселение для ветеранов, – снова встрял Пётр Иванович.

– Пётр Иванович, давайте не будем пользоваться терминологией времён ГУЛАГа, – строго посмотрел губернатор сначала на главу района, а потом на всех участников заседания.

– Тогда что? Резервация? – снова спросил Пётр Иванович.

– Знаете, мне больше нравится «заказник», – возразил губернатор. – Да! И посёлок этот должен быть не в райцентре, а на опушке леса, чтобы люди могли собирать там грибы и ягоды, что привыкли делать всю свою жизнь. Нельзя их отрывать от привычной среды. И чтобы у каждого домика был огород. Но без заборов, а так, чтобы можно было не лопатой землю копать, а пахать трактором. Тогда этот посёлок будет действительно заказником. Оформить именно так. А название надо придумать красивое, чтобы слух радовало. Например, Радужный. Заказник «Радужный». А что? Звучит!

– Да уж, радужное ждёт стариков переселение! – возразил Пётр Иванович. – Представляю, сколько слёз будет пролито, когда мы насильно стариков из их родового гнезда начнём переселять в эту резервацию с «радужным» названием.

– А чтобы не насильно переселять, надо проводить соответствующую разъяснительную работу. Мы же их не в землянки перевозим, а в дома с отоплением, где можно регулировать температуру, это, кстати, тоже предусмотреть обязательно, с горячей водой, канализацией и прочими прелестями комфортной жизни. Вероника, а вашей службе продумать пиар-проект, чтобы и в столичной прессе, на центральных каналах, во всех районных газетах об этом рассказывать постоянно.

Ещё! Кроме посёлка требую от всех глав муниципальных образований в ближайшие дни сделать анализ работы районных больниц, чтобы часть помещений выделить для ветеранов, которым тяжело самим себя обслуживать. Незачем держать в больнице тех, кого можно лечить амбулаторно.

И не думайте, что это моя фантазия, открою секрет, что проект в правительстве я уже обговорил. Инвестиции будут по разным каналам, в том числе по программе переселения из ветхого жилья. До сих пор эта программа работает в основном в крупных населённых пунктах без учёта того, что в деревнях ветхого жилья тоже немало. Вчерне мы обсудили возможности финансирования и по другим федеральным программам, так что деньги будут. Причём сразу же, как только мы представим проект. Там хорошо понимают значимость этой темы. Я не сомневаюсь, что каждый из вас приложит все силы для исполнения задуманного, на то мы и есть исполнительная власть. Сегодня у меня запланирована встреча с руководством регионального отделения партии «Единая Россия», мы сделаем это партийным проектом. Пока на региональном, а как только пилотный проект заработает, его примут и на федеральном уровне. Всё, заседание закончено. За работу. Времени на раскачку у нас нет. К концу июля посёлок должен быть сдан. Вы все понимаете, что это наш козырь к предстоящим выборам как проявление заботы о ветеранах, которые составляют основную часть голосующих.

Люди расходились молча, но уже на лестнице сбивались небольшими группами по принципу наибольшего доверия друг к другу и стали высказывать свои сомнения. Зная канитель с отводом земель, со сложившейся за последнее время системой финансирования проектов, когда деньги даже из областного бюджета начинали поступать лишь к середине года, а подобранные из своих подрядчики работали на посулах, этот губернаторский проект казался всем чистой утопией. В то же время все понимали – ситуацию с брошенными в деревнях стариками надо срочно менять коренным образом. Но и в радужный проект не верили, даже при том, что он должен принести дивиденды не только своему И.О., но и его однопартийцам в других регионах, поднять в глазах пожилых избирателей имидж президента, который в последние годы заигрывал в основном с молодёжью. Теперь ставка делалась на стариков, разуверившихся во власти из-за непопулярных решений с пенсионной реформой, оказавшимся обманов обещанием по значительному увеличению пенсий, быстрым ростом цен на продукты и лекарства.