Текст книги "Самый дружелюбный пес на свете"

Глава двадцать первая
В мотеле

И все же погоня за бандой Татуированного не прошла для нас бесследно. Из Егорьевска мы поехали на шоссе в восточном направлении, но уже через десяток километров я услышал неприятный металлический стук в левом заднем колесе Малыша. Выйдя из машины, я потрогал диск колеса – он был раскален, и от него пахло горелой смазкой. Стало очевидным – полетел подшипник. Дальше можно было ехать только со скоростью велосипедиста, и не далеко, и после того, как колесо остынет.

Челкаш, почувствовав неладное, тоже выбрался из машины, обнюхал колесо и понял, что Малыш заболел. Он решил его «подлечить» – задрав заднюю лапу, стал брызгать на колесо, чтобы сбить его температуру, но колесо зашипело и выдало такое облако пара, что «лекарь» в страхе отскочил.

Остановив проезжавшего мимо велосипедиста, я узнал, что в трех-четырех километрах от нас есть мотель, и там, в ремонтных мастерских, найдется любой подшипник.

Мотель оказался вполне современным: гостиничные номера, душевая, столовая; и назывался он в духе времени – «Усталые колеса». При мотеле находились мастерские, где в боксах слесари возились с легковушками разных марок.

Я поставил Малыша около мастерских, снял его «больное» колесо и, убедившись, что действительно подшипник вышел из строя, обратился к одному из слесарей:

– Нельзя ли у вас купить подшипник для моего Малыша?

– Покупать ничего нельзя, у нас не магазин. Отремонтировать можно все, – слесарь кивнул на дверь в углу помещения. – Иди к мастеру.

За дверью слышался храп: «Хрр-пфф! Хрр-пфф!»

Я постучал. Храп не смолкал, да еще прибавилось посвистывание и улюлюканье. Открыв дверь, я увидел спящего на тахте толстяка в промасленном комбинезоне. Он проснулся только, когда я вначале постучал, а затем и побарабанил по столу. Приподнявшись, растирая набрякшее лицо, он выслушал меня, спросил: «Какая машина?» – и торопливо заговорил:

– Все сделаем на высшем уровне. Как освободится кто из слесарей, сразу загоним твоего козла в бокс. Запчасти у нас имеются, инструмент немецкий. В нем металла ровно столько, сколько надо – и руку не тяжелит, и весом дает хорошую натяжку… И слесаря ребята знающие. Я, прежде чем кого взять на работу, смотрю, как парень обращается с инструментом, есть у него слесарская хватка или нет. Уважает технику или относится к ней варварски. Так что все будет в норме. А ты сам покамест сходи в мотель. Там душ, столовая.

Я подумал, что после длительной гонки за бандой Татуированного в самом деле не мешает снять нервное напряжение, отмыться под душем от пыли, побриться, съесть хороший обед.

– Но со мной собака, мой друг Челкаш, – сказал я мастеру. – Вряд ли с ним пустят в гостиницу.

– А его пока посади в кабину моего Пети, – мастер показал за окно – впритык к мастерским стоял видавший виды грузовик-пятитонка, весь в заплатах и вмятинах. – Мой Петя – красавчик. Я собрал его по деталькам. Сейчас мне за него предлагают бешеные деньги, но я не отдаю.

– Понятно, раритет, – кивнул я. – Сейчас старина в моде. Но мой друг смертельно обидится, если я запру его в кабине, а сам пойду плескаться под душем, объедаться в столовой. Мы с ним лучше посидим где-нибудь на лавке.

– Ну, как знаешь.

Лавки мы с Челкашом обнаружили чуть в стороне от мотеля; там было что-то вроде зоны отдыха – прогуливались парочки, мамаши с детьми, старики. Я опустился на одну из лавок под кустом орешника; Челкаш, засидевшись в Малыше, обрадовался возможности побегать, завести новые знакомства. Уже через пять минут он подвел к лавке парня с девушкой. Молодые люди были радостно возбуждены, их лица светились счастьем, они крепко держались за руки – похоже, боялись потерять друг друга.

– Это ваш такой дружелюбный пес? – спросил парень.

– Такая очаровательная собачка, – пропела девушка. – Ко всем подбегает, всем виляет хвостом, улыбается, прямо хочет сказать – я вас всех люблю.

– У него хороший характер, – кивнул я. – Но иногда он становится твердым. Когда разыскивает преступников. Про банду Татуированного из Коломны слышали?

Девушка испуганно прижалась к парню, а он протянул:

– Я что-то слышал. Кажется, они угоняют автомашины.

– Больше не будут угонять. Мы их выследили. Сейчас ими занимается милиция, – не очень скромно объявил я.

– Так вы герои, – тихо произнесла девушка. – Надо же, первый раз вижу настоящих героев! – Она погладила Челкаша, а на меня посмотрела с восхищением – конечно, не так, как смотрела на парня, с восхищением другого рода, иначе говоря – с почтением.

Спустя несколько минут, после того как молодые люди ушли, Челкаш привел старичка с палкой. В полном смысле слова – привел старичка за его палку, украшенную резьбой.

– Ах, вот кто твой хозяин! – проговорил новый знакомый Челкаша. – Очень рад, очень рад. Александр Иванович, – дедуля приподнял белую кепку. – Позволите присесть?

Я тоже назвал себя и Челкаша и сказал, что всегда с удовольствием беседую с людьми старше себя, всегда у них учусь уму-разуму, и не забыл похвалить резьбу на палке старичка.

– Сам вырезал, – похвастался он. – Теперь-то многие деды себе такие же сделали… А вы, наверное, остановились в мотеле?

Я рассказал о поломке Малыша, кратко изложил нашу поездку и заключил:

– Надеюсь, у нас эта поломка – последнее звено в цепи неприятностей.

– Дай Бог! – сказал старичок. – Но вообще, скажу вам, неприятности закаляют нас, а удачи расслабляют. У меня этих самых неприятностей было – ого сколько! Еще в детстве, помню, до войны, отец доверил мне пасти коз. Мы жили тогда в Кинешме. Там места похожи на эти, егорьевские. Были похожи, а как сейчас – не знаю. Я потому и гуляю здесь, вспоминаю детство. Под старость, знаете ли, почему-то чаще всего вспоминается детство.

Рассказ старичка мы с Челкашом выслушали предельно внимательно.

– Так вот, значит, отец доверил мне пасти коз. Их надо было пасти на опушке леса. А рядом находилось поле овса. Козы все время принюхивались к посевам, но я отгонял их. Не дай бог забредут в овес. За этим следил обходчик – заика Иван, мужик с хищным носом. Он ходил с хлыстом, от него всегда разило самогонкой. Выпьет и горланит разухабистые песни… Ну, и вот однажды я закоптил стеклышко и стал смотреть солнечное затмение. Смотрел, смотрел, вдруг слышу: «Ну и что видно? Щас тебе покажу, что видно! Козы твои видишь где?». Я взглянул в сторону, куда Иван указал хлыстом, и увидел, что козы вошли в полосу овса. Я бросился к козам, но Иван схватил меня за рубашку, повалил, начал стегать хлыстом…

Челкаш положил лапу на колено старичка, давая понять, что если бы он был рядом с ним, он показал бы этому Ивану, где раки зимуют.

– Спина у меня потом болела страшно, – продолжил старичок, – но отцу я ничего не сказал. И как ни странно, Иван не донес на меня…

Помолчав, старичок припомнил еще несколько неприятностей из детства, потом вспомнил, как в юности страдал, когда его не любила какая-то девушка. Этот грустный эпизод из его жизни Челкаш не стал слушать – он заметил среди гуляющих женщину с пуделем и побежал знакомиться.

– …Но, скажу вам, все эти неприятности закалили меня, – старичок твердым жестом воткнул палку в землю. – Я теперь неприятности встречаю знаете как?

– Как?

– Весело, вот как! Я им, неприятностям то есть, говорю: «Вы меня хотите скрутить, но у вас ничего не получится. Я с вами поборюсь и разделаю вас под орех!».

– Мы с Челкашом точно так же относимся к неприятностям, – вставил я.

– А потом, скажу вам, в жизни все уравновешено, – старичок снова вынул палку из земли. – Ну, то есть я хочу сказать, что в жизни радостей никак не меньше, чем неприятностей. Надо только уметь видеть хорошее. Все зависит от нашего взгляда, ведь так? – Старичок встал и, приподняв кепку, попрощался. – Моя женушка уже заждалась меня к обеду. А вам удачи в дальнейшем пути.

Он отошел на несколько шагов, но вдруг обернулся.

– Надо тоже завести собачку, чтоб знакомила меня с интересными людьми.

Когда мы с Челкашом вернулись к мастерским, Малыша уже отремонтировали. Я оплатил в кассе «замену подшипника» и поблагодарил мастера за проделанную работу.

– Все сделали на высшем уровне, – сказал он и погладил нашу машину, и вдруг назвал ее ласково «карапуз». Так и сказал: «Хороший у вас карапуз». (Если вы помните, вначале назвал Малыша пренебрежительно – «козлом».)

Дальше, судя по карте, на нашем пути не было крупных населенных пунктов – только небольшие деревушки, окруженные лесными массивами. Поэтому, пока Челкаш устраивался в Малыше, я сходил в столовую и набил полный котелок сосисками с макаронами.

Глава двадцать вторая
Лесной лагерь

Для обеда мы выбрали отличную стоянку. Около часа катили по извилистой дороге, среди высоченных золотистых сосен; вдруг Челкаш дотронулся до меня лапой и кивнул в сторону: посмотри, какое местечко! Почему бы там не пообедать? В том месте сосновый бор отступал от дороги, а на поляне блестело озерцо, вокруг которого кустарник образовал настоящие шатры; под одним из них мы и расположились, и я стал готовить торжественный обед.

Дело в том, что тот день был необычным – днем рождения Челкаша. В городе эту знаменательную дату я отмечаю пышно – устраиваю застолье с приятелями и приглашаю дружка Челкаша Тобика (им специально покупаю любимое собачье блюдо – куриные желудки, а на десерт – мороженое). Понятно, у озера мы отметили событие скромнее – сосисками с макаронами; я горячо поздравил Челкаша, пожелал ему здоровья и долгих лет жизни.

Челкаш первым прикончил обед и побежал обследовать опушку леса.

Я вымыл в озерце посуду, закурил и только собирался прилечь в мягкую траву, как услышал радостный лай своего друга и детский смех.

Я пошел на голоса и сразу обнаружил среди сосен дорогу, посыпанную красным толченым кирпичом. Через несколько шагов по обеим сторонам дороги появились ухоженные цветники – дорога превратилась в парковую аллею. Еще через десяток шагов передо мной открылась широкая поляна с голубыми домиками, огороженными невысоким штакетником. На одном из домов виднелась надпись: «Детский оздоровительный лагерь “Подсолнушек”», а перед домом двое мальчишек кидали Челкашу мяч и визжали от радости, когда мой друг приносил его ребятам. (Чтобы поиграть с ребятами, он не постеснялся перемахнуть через штакетник!)

Мальчишкам было лет по десять, но двигались они как-то странно – переваливаясь, точно гусята. Подойдя ближе, я увидел, что у одного из них корсет, а ногу другого стягивают железные скобы.

«Похоже, это специнтернат», – мелькнуло в голове.

– Вижу, вы уже подружились с моим другом, – перешагнув через загородку и подойдя к ребятам, сказал я.

– Подружились! – весело откликнулся мальчишка в корсете.

– Его зовут Челкаш, а меня дядя Леня. А вас как?

– Меня Саша, а его Миша, – мальчишка в корсете обнял Челкаша, который в очередной раз притащил мяч. – А вы к нам надолго?

– Мы здесь проездом, нас просто занесло ветром. Там, у озера, наша машина. Знаете озеро?

– Знаем! – вразнобой ответили ребята. – Там плавают головастики… А вы подождете нас? У нас сейчас будет полдник, а потом мы хотим еще поиграть с Челкашом, – ребята с надеждой посмотрели мне в глаза.

– Конечно, подождем. О чем тут говорить. Сейчас схожу за фотоаппаратом. Сфотографирую вас с Челкашом. Он подождет вас здесь. Сиди, Челкаш, там, у изгороди!

Ребята заспешили в голубой дом.

Когда я вернулся с фотоаппаратом, Челкаш уже носился среди стайки ребят-инвалидов, играл с ними в мяч, делал «свечу», всем улыбался, подавал лапу, кое с кем даже «понарошку» боролся. Похоже, Саша с Мишей рассказали ребятам о Челкаше, и те просто проглотили полдник.

За игрой Челкаша наблюдала женщина в сером костюме. Увидев меня, она подошла.

– Я в курсе. Вас зовут дядя Леня, а вашу собаку Челкаш, – сказала и с улыбкой протянула мне руку. – Заведующая специнтерната Лидия Васильевна… Вообще-то посторонним находиться на территории нашего лагеря запрещено. У нас дети с ограниченной подвижностью. Но ваш Челкаш такой веселый и добрый, дети получают огромное удовольствие от общения с ним.

К нам подошла женщина в белом халате, и заведующая представила ее:

– Нина Павловна, наш главный врач.

Сославшись на дела, заведующая направилась в один из голубых домов.

– Хочу вам сказать – у вашей собаки удивительная энергия, – очень серьезно заявила врач. – Его зовут Челкаш, да? С ним можно успешно заниматься лечебной кинологией. Саша с Мишей после общения с ним чувствовали себя как никогда хорошо… Многие животные оказывают положительное психотерапевтическое воздействие на людей. Снимают стрессы, устанавливают душевный покой. Особенно это заметно по больным детям. Контакт с живым существом активизирует эмоциональность ребенка, побуждает его больше двигаться. У нас здесь жила собака Машка, но куда-то убежала. А вообще мы давно хотим приобрести ослика, но наши городские власти говорят: «Нет денег». Наш интернат в Коломне, а сюда мы выезжаем на лето…

Челкаш продолжал играть с детьми. Слышался его лай, голоса ребят:

– Челкаш, лови!

– Челкаш, подай!

– Челкаш, ко мне!

Каждому мальчишке и девчонке хотелось кинуть ему мяч, палку. И он, будучи в центре внимания, разошелся вовсю: ползал на животе, катался на спине, то и дело вытворял цирковые номера – подпрыгивал, вставал на задние лапы и вертелся, исполнял зажигательные танцы. А в перерыве между трюками и танцами демонстрировал ребятам свой главный талант – рисовал на песке «картины».

Ребята гудели, гоготали, давились смехом; после каждой «картины» хвалили «художника», обнимали, висли на нем, прямо душили в объятиях, а он только пыхтел и отдувался, улыбка не сходила с его мордахи.

– Дети с вашим Челкашом просто счастливы, – сказала врач. – Давно не видела их такими веселыми, подвижными. Было бы замечательно, если б вы и завтра к нам пришли.

– Конечно, придем. У нас свободного времени полно. С вашего разрешения сделаю несколько снимков.

– Пожалуйста. И если сможете, пришлите фотокарточки в интернат, в Коломну.

– Конечно, пришлю.

Я начал фотографировать детвору с Челкашом и вдруг увидел мальчишку на костылях. Он стоял, прислонившись к двери крайнего голубого дома, и хлопал в ладоши, радуясь за своих друзей, которые ватагой крутились вокруг Челкаша, прихрамывая и спотыкаясь, пытались его погладить, обнять.

– Надо, чтобы и этот мальчуган поиграл с моим другом, – обратился я к врачу.

– Кирилл ходит с большим трудом. Он перенес полиомиелит. Он очень способный мальчик, хорошо рисует…

Я подозвал к себе Челкаша и шепнул ему на ухо, указав на Кирилла:

– Иди, поиграй с мальчиком!

Челкаш схватил мяч, подбежал к Кириллу и предельно осторожно вложил мяч в его руку. Кирилл подкинул мяч, Челкаш ловко поймал его и снова сунул его мальчугану.

Челкаш играл с ребятами часа три, играл без устали, откликаясь на каждый зов. За это время я сделал множество снимков, врач Нина Павловна несколько раз уходила в голубые дома и снова возвращалась. Наконец она громко объявила:

– Все, ребята! На сегодня хватит! Всем мыть руки и готовиться к ужину! Завтра Челкаш снова придет к вам!

Ко мне подбежали Саша с Мишей:

– Дядь Лень! Вы правда завтра придете?

– Придем сразу же после вашего завтрака. Даю слово!

Челкаш все же устал бегать с ребятами и по пути к нашей стоянке еле волочил лапы, а как только мы подошли к Малышу, окунулся в озерце и некоторое время отлеживался на траве. Тем не менее его мордаху по-прежнему не покидала улыбка; он-то прекрасно понимал – ничего нет лучше, чем доставлять радость другим.

На ужин я приготовил пшенную кашу с тушенкой. Каша получилась вкусной. Чтобы она казалась еще вкуснее, я включил в Малыше радиоприемник и настроил музыку, но когда мы принялись за трапезу, музыка неожиданно прервалась, и мы услышали сообщение:

«Сегодня в Егорьевском районе арестована банда угонщиков автомашин, которую давно разыскивала милиция Подмосковья. Милиционеры объявляют благодарность неизвестному автотуристу и его собаке на желтом «Запорожце», которые помогли задержать преступников».

Челкаш перестал жевать и замер с полной пастью каши. Потом все же сообразил, что к чему, проглотил кашу и, подмигнув мне, скорчил презрительную гримасу: хм, неизвестному! Надо сообщить им твое имя. И мое тоже. Пусть о нас напечатают в газете. С портретами.

– Нам с тобой слава не нужна, – сказал я ему.

– Нет, нужна! – выдохнул Челкаш и снова принялся уминать кашу. Он любил не только фотографироваться для домашнего альбома, но и хотел бы увидеть свое фото в газетах. Такой тщеславный парень!

Глава двадцатая третья
Челкаш получает диплом врача

Меня разбудил Челкаш; он уже был на ногах, вернее – на лапах; уткнувшись в дверное стекло и расплющив о него нос, он всматривался в опушку леса и виляющим хвостом лупил меня по лицу.

Я приподнялся – к Малышу приближались Саша с Мишей, причем, как я заметил, вышагивали не утиными походками, а довольно браво, как кадеты военного училища.

– Вы что, уже позавтракали? – спросил я, когда они подошли.

– Нет. Ребята еще только встают, а мы хотели узнать – вы не забыли к нам прийти?

– Как мы можем забыть?! Скажете тоже! Мы с Челкашом крепко держим слово, верно, Челкаш?

Мой друг кивнул и протянул мальчишкам лапу для пожатия. Обняв и погладив Челкаша, Саша с Мишей стали осматривать Малыша, дотошно расспрашивать:

– Зачем это? Зачем то?

Я объяснял, но вдруг спохватился:

– Опоздаете на завтрак! И тогда и вам, и нам влетит от вашей Лидии Васильевны! Забирайтесь в машину, подвезем вас к лагерю! И мы с Челкашом еще не завтракали. Как только перекусим, сразу к вам.

Но наш завтрак мы отложили – я предложил Челкашу сгонять обратно в мотель и купить ребятам подарки. Челкаш почесал лапой ухо, вздохнул, но согласился.

Мы купили полную сумку печенья, конфет, мармелада, и когда подъехали к голубым домам, нас уже поджидала вся детвора: ребята, как ласточки на проводах, облепили штакетник и вглядывались в дорогу. Ну, и как вы догадались, когда мы вышли из машины, раздался ликующий визг. Понятно, в основном они приветствовали моего друга, а я был как бы его личным шофером. Особый восторг у ребят вызвало то, что Челкаш самолично каждому из них вручил подарок.

В тот день мой друг был в ударе – еще азартней, чем накануне, играл с ребятами, и в какой-то момент свершилось чудо – парализованный мальчик Кирилл пошел рядом с Челкашом… без костылей! Да, да, держась за холку Челкаша, очень медленно, с усилием передвигая ноги, но шел рядом с моим другом! Челкаш, молодец, двигался предельно аккуратно, искоса поглядывая на своего ведомого, боясь нечаянно его толкнуть.

На крыльцо голубого дома выбежали и застыли пораженные все работники лагеря, они охали и ахали, прикладывая ладони к щекам.

– Ваш Челкаш творит чудеса! – воскликнула заведующая Лидия Васильевна, когда я подошел к ним. – Придется вам приходить к нам ежедневно.

– Действительно, он обладает необычной лечебной энергией, – сказала врач Нина Павловна.

Я кивнул с важным видом.

– Я давно это замечал, но думал, что он лечит только простуду, радикулит, головную боль, оказывается – и более серьезные болезни. Сегодня мы уедем, но обещаю вам, что мы будем часто приезжать в ваш интернат в Коломне, ведь до Коломны всего-то два-три часа езды.

– А пока нам надо срочно найти замену Челкашу, – сказала Лидия Васильевна, обращаясь к Нине Павловне. – Завтра же пойду в соседний поселок, там мне говорили про каких-то щенков. Наверняка у щенков нет таких лечебных способностей, но все же они доставят детям радость.

Забегая вперед, скажу, что осенью и зимой мы регулярно приезжали в интернат и Челкаш «вылечил» многих ребят; во всяком случае – все, без исключения, стали чувствовать себя лучше.

Ну, а в тот день заведующая Лидия Васильевна выдала Челкашу «Диплом лечащего врача широкого профиля» – не «взаправдашний» – просто картонку со словами благодарности, но Челкаш был безмерно счастлив, даже залился продолжительным лаем – вроде давал клятву Гиппократа. Так что теперь мой друг – единственный пес, который имеет такой диплом. Единственный в нашей стране, а может быть, и во всем мире.

Опять-таки забегая вперед, скажу – мои приятели теперь приходят к нам «лечиться». Полежат с Челкашом часик на тахте и встают здоровенькие, свеженькие, как огурчики, от их болезней не остается и следа. Каждый раз они горячо благодарят моего друга, а он отмахивается – мол, мне ничего не стоит, заходите еще, если прищучат болезни, всегда готов вам помочь.

Кстати, друзья, если и у вас что-то заболит, заходите, не стесняйтесь. На двери я уже прибил дощечку: «Врач широкого профиля Челкаш. Прием круглосуточно и бесплатно».