Текст книги "Инкубатор"

Судя по тексту, который Игорю не раз доводилось слушать, через минуту Веник закончит читать.

После этого он сделает несколько шагов на камеры, а в «мертвой зоне» его заменит Феликс.

Дальше начнется «работа»…

– Может, чем-то помочь?

– Застрели меня, – совершенно серьезно сказал Феликс.

– Нет, я серьезно…

– Я тоже, – Феликс шумно вздохнул, натянул маску и кивнул на дверь. – Уматывай отсюда. Проследи, чтобы из убежища никто не вышел.

– Да-да, я все сделаю… – пробормотал Игорь, с готовностью устремляясь к выходу.

Спасибо Феликсу. Слава богу, Игорю не придется смотреть на ЭТО…

Глава 12
Алекс Дорохов
Протокол «Династия»

Живых в резиденции не осталось.

Дом, «сторожка», КПП, два поста в разных углах усадьбы – всего было около трех десятков трупов. Не пощадили даже повара и прислугу.

«…"стилеты" не маньяки… Они просто исполнители. И очень практичные ребята…»

Чем же обусловлен и какими мотивами оправдан такой страшный практицизм?

– Что ж, все вполне логично, – подытожил Степа после беглого пересчета убитых. – Полный «нулевой режим». Похоже на подготовку к «Династии»…

Верховного словно бы заморозили.

В принципе, да, он какое-то время торчал в сугробе, в половике на голое тело. Но когда все кончилось, мы его как следует растерли, одели и заставили выпить водки. Мы с Веней тоже приняли для сугреву и успокоения, а Степа не стал, сказал, что сейчас ему нужна полная адекватность.

Ну так вот, мы вроде бы привели Верховного в порядок, он раскраснелся, согрелся… но не оттаял. Взгляд у него был замороженный, и сам он как будто застыл в тягостном ступоре: налицо были явные проблемы с восприятием и оценкой обстановки.

– Мне надо срочно позвонить…

– Нельзя вам звонить, – категорически отрезал Степа. – Для вас сейчас важнее всего оставаться «мертвым».

– Ты так думаешь?

– Вы тоже так думаете, – Степа был груб и прямолинеен. – Выползайте из аута, включайте голову. Не время раскисать, все только начинается.

– Да-да, я все понимаю… Я справлюсь…

А мне было интересно, пусть это может показаться бестактностью в формате текущего момента или даже проявлением черствости и бездушия… Интересно, что же Верховного выносило больше всего?

Предательство сына?

Гибель такого количества людей?

Или тот факт, что безотказный до сего момента «инструмент» восстал против своего хозяина?

Впрочем, все эти вопросы так и канули втуне: я никогда бы не осмелился их озвучить…

Весь транспорт, находившийся в усадьбе, был выведен из строя. Его величество Случай обделил нас спасительным присутствием Спартака в этом сегменте затянувшегося «приключения», так что мы не стали тратить время на ремонтные работы и покинули резиденцию в пешем порядке.

До границы заповедной зоны пришлось топать на своих двоих, за это время нам не встретилась ни одна машина. Пешая прогулка слегка раскачала Верховного, и он наконец-то начал проявлять эмоции.

– Долго идем. Столько времени убили… Боюсь, опоздаем…

– Не волнуйтесь, – обнадежил Степа. – Они по-любому будут ковыряться в обломках «вертушки», так что запас времени у нас есть.

– И на фига им ковыряться в обломках? – удивился Веня.

– Да-да, обязательно будут, без этого никак, – Верховный с благодарностью глянул на Степу и слегка приободрился. – А там лес, снег… Не сразу ведь и найдут… Да, есть запас. Есть…

* * *

Когда мы добрались до общедоступного шоссе, меня опять выдвинули в авангард: все спрятались в кустах, а я встал на обочине и принялся голосовать.

– Такси не тормози, – напутствовал Степа. – Только частника. Пункт не называй, скажи, до поворота на Трюпельдяево. И внимательно смотри за реакцией.

Вскоре мне удалось остановить потертый «Опель», которым управлял приветливый брюнет слегка за пятьдесят, с шикарными золотыми зубами и пронзительным мугамом в салоне. Насколько я понял, брюнет как раз зарабатывал на жизнь извозом: он с ходу заломил несусветную цену и ласково объяснил, что жадность тут ни при чем, а просто сейчас праздники, поэтому такие страшные тарифы. Я согласился с условиями, но уведомил, что по ходу дела придется принять на борт еще троих пассажиров. Брюнет мгновенно сориентировался в обстановке и поднял цену вдвое. Памятуя о том, что с нами едет банкир, я не раздумывая согласился.

– А где друзья?

– В кустах, – я помахал рукой, приглашая своих спутников пройти на посадку.

Вид выползшей из кустов троицы брюнета почему-то вовсе не обрадовал. Он нервно заявил, что никуда нас не повезет, и предпринял попытку удрать.

На этом мой дипломатический ресурс и кончился: вы в курсе, день был тяжелым, так что я резво прыгнул на переднее сиденье (во время переговоров дверь была приоткрыта), достал ствол и предложил альтернативу:

– Как вариант, я тебя убью и мы уедем на твоей тачке.

– Эээ… Эт-то ограбление? – уточнил брюнет треснувшим от страха голосом.

– Нет, это реакция на скверное обслуживание. Ты «бомбила»?

Брюнет торопливо кивнул.

– Очень хорошо. Будь профессионалом – и мы поладим.

– Простите нашего юного друга за резкость, – сказал Верховный, усаживаясь в «Опель» и с любопытством осматриваясь (сколько лет не ездил в таких развалюхах?). – У него горе…

«Простите за резкость»?! Это маразм. Я всего лишь показал брюнету ствол, а из-за тебя только что убили три десятка человек. И это у меня горе?

Спустя полчаса мы добрались до развилки в полукилометре от пансионата и тут выяснилось, что платить придется мне. Веня и Верховный давным-давно забыли, как выглядят «живые деньги», а Степа сказал, что всю «наличку» оставил в костюме.

Я выгреб все, что у меня было, едва уложившись в нужную сумму, мы отпустили брюнета и пешочком отправились в пансионат.

* * *

За то время, что мы гуляли от резиденции до пансионата, оперативная обстановка в районе Инкубатора убежала далеко вперед и непонятно в каком направлении. Иными словами, буквально за несколько минут перед нашим появлением «наружка» доложила, что из ворот КПП Инкубатора выехали шесть бронированных микроавтобусов в сопровождении солидного конвоя внедорожников и убыли в неизвестном направлении.

– Резерв! – в один голос воскликнули Верховный и Степа.

– Эвакуацию Резерва могу объявить только я… или Директор, – Верховный упорно не желал называть предателя своим сыном. – Если это Директор… То только при одном, четко обозначенном условии.

– При каком условии? – вопрос озвучил Веня, но все остальные с интересом прислушивались, ожидая ответа.

Верховный переглянулся со Степой и пожал плечами. Выглядело это так: «Да ладно, теперь уже без разницы».

– Если Верховный мертв, Директор в статусе Преемника имеет на руках Символ, и… запущен протокол «Династия», – сообщил Степа.

– Значит, он нашел Символ, – сокрушенно вздохнул Верховный. – Добрался до базы обеспечения. Получил доступ к кодовой связи. И запустил протокол «Династия».

– Без вариантов, только так, – подтвердил Степа. – Что будете делать?

– Нам срочно нужно на базу!

– Не очень хорошая идея, – усомнился Степа. – На первом этапе «Династии» везде усиление. Если на подступах к базе висит пара «охотников», нас разнесут в считаные секунды. Даже не успеем подъехать к КПП и представиться.

– А если позвонить в Генеральный штаб? – с придыханием предложил Домовитый.

– Сейчас Директор – «халиф на час», – счел нужным пояснить Степа. – Пока работает протокол, он – Преемник, а все, кто скажет иначе, враги и самозванцы.

– Нам срочно нужно на базу, – упрямо повторил Верховный. – Командир много лет служил мне верой и правдой, он многим мне обязан. Если он не получил экстренных инструкций, нам удастся добраться до КПП и поговорить с ним.

– А если получил? – тихо спросил Степа.

Верховный на несколько секунд призадумался, отрешенно глядя в пол и кусая губы, затем сказал:

– Надеюсь, что не получил. Видите ли, Директор никогда не был в такой ситуации. Он может не знать многих нюансов… Впрочем, если есть идеи получше, я готов их выслушать. Только быстро, у нас очень мало времени.

Идей получше ни у кого не было. Похуже тоже не было, и вообще, коль скоро Степа ничего не предлагал, остальные скромно промолчали.

– Итак, выдвигаемся на базу, – принял окончательное решение Верховный. – Надеюсь, мне удастся убедить командира… принять верное решение. Если не удастся, попробуем захватить базу.

– Но… – вскинулся было Степа.

– Дослушай, – оборвал его Верховный. – Вы все мобилизованы…

Так, а вот это уже второй раз кряду. Разве может быть гражданин мобилизован дважды за день?

– Если, не дай бог, дело дойдет до штурма, операцией будет командовать полковник Зиверс…

Тут у всех натурально отпали челюсти, и Верховный, досадливо скривившись, поправился:

– Операцией командует Степан! Немедля произвести боевой расчет, убываем через пять минут. И притащите сюда этого вашего пленного, пусть уже поделится своим страшным секретом…

* * *

Пока Верховный общался с пленным, Степа распределил людей по элементам боевого порядка. Расчет получился несложный:

– группа захвата: Степа, Юра, Спартак и я;

– две штурмовые группы из телохранителей Вени и Домовитого;

– группа поддержки, она же группа прикрытия – все прочие.

Хм… А занимательная оговорка получилась, не находите? И фамилию перекорежил, и на три ступени в звании приподнял (Степа капитан). А такую фамилию – Зиверс, я совершенно определенно где-то слышал, только вот не могу вспомнить, в связи с чем и при каких обстоятельствах…

Веня попробовал было оспорить расчет, заявив, что его бодигарды работают из «короткоствола» в разы лучше любого из нас, за исключением Степы. А поскольку от группы захвата зависит очень многое, надо бы сделать перестановку.

Степа разбил его доводы в два счета: пусть эти хлопцы будут хоть олимпийскими чемпионами по стрельбе, у нас сейчас несколько иные приоритеты. Во-первых, у них совсем другая работа и они не имеют практики в такого рода задачах. Во-вторых, самое главное сейчас, это слаженность и работа в команде.

– Мне нужны люди, которые понимают меня с полуслова, с одного жеста и взгляда. Если в крайней ситуации придется объяснять, что именно мне нужно от ваших парней, мы все быстро умрем. У нас нет времени на притирку. Так что расчет будет именно таким.

Разговор с пленным отнюдь не ободрил Верховного. Напротив, он стал нервничать еще больше и резко заторопился:

– Время разговоров кончилось, пора действовать. По местам!

Мы расселись на транспорт по элементам боевого порядка. Верховный сел в головной машине, с группой захвата, так что у нас было несколько тесновато. Пленного Степа определил в группу прикрытия, традиционно напутствовав доктора и Ольшанского:

– Смотрите в оба. Если вам что-то не понравится, убейте его.

После этого мы проверили связь и убыли на базу обеспечения, которая располагалась в полусотне километров от пансионата.

* * *

Едва мы успели выехать из пансионата, как где-то вдалеке послышался рокот вертолетных винтов.

Не спрашивая Верховного, Степа остановил колонну, приказал всем заглушить двигатели и быть в готовности по первой же команде драпать в лес, а сам вышел послушать винтокрылую песнь Смерти.

Мы сидели, приспустив стекла и тоже напряженно прислушивались. Я тут же нашел для себя очень логичное успокоение: да мало ли чьи это винты, верно? Вполне может быть так, что это вертолет МЧС. Вертолеты, вообще, если не брать во внимание некоторые неприятные моменты моей жизни, очень полезные и нестрашные зверушки, так что не стоит особо переживать…

Вертолет летел довольно далеко, не в нашу сторону и вскоре рокот винтов начал утихать.

– Один военный борт, с базы, – поделился Степа своими впечатлениями. – Держит курс на Инкубатор.

– Это ОН, – тихо сказал Верховный. – Больше некому…

Степа дал команду по колонне – «заводи», и мы двинулись дальше.

– Боюсь, мы не успеем, – после некоторой паузы сказал Верховный. – Пока доберемся, ОНИ уже там будут…

Голос у него был бесцветный и потухший. Вообще, у меня его поведение вызывало досаду и даже злость. Что за бракованного Верховного нам подсунули? Я полагал, что эти Серые Кардиналы должны быть несгибаемыми и твердыми как кремень и до последней капли крови, с фанатичным огнем во взоре отстаивать свою Верховную Власть.

А этот какой-то мямля. То ему холодно, то ноет по дороге, а теперь, вон, депресняк симулирует. Сомнения его, понимаешь, одолевают…

– Один, без сопровождения, это очень хорошо, – преувеличенно бодро заявил Степа. – Они считают вас мертвым и ничего не боятся. Они думают, что им никто не станет мешать. Это просто отлично!

– Ммм-да, пожалуй, – немного подумав, согласился Верховный. – Это и в самом деле снимает массу проблем.

Если не брать во внимание деланую бодрость, в целом Степа прав: иногда статус мертвого весьма полезен для живого. Знай Директор, что здесь и сейчас движется колонна с Верховным, ему достаточно было немного изменить курс, и через пару минут это была бы Мертвая дорога. В буквальном смысле…

База располагалась на высоком холме, вело к ней одно-единственное шоссе, так что о каком-либо скрытом передвижении не могло быть и речи: нас заметили издали и приняли меры.

Мы ехали с открытыми окнами, напряженно прислушиваясь и пытаясь понять, не примешивается ли к мерному урчанию наших моторов какие-то сторонние враждебные звуки.

Когда подъехали достаточно близко, Юра сообщил:

– «Охотники» в воздухе.

И точно, через несколько секунд я увидел две хищные тени, медленно поднимавшиеся над базой и услышал рокот винтов.

Степа, тотчас же передал циркуляр:

– Внимание по колонне. Все на месте, никто не выходит.

Колонна остановилась, а мы (головная машина) поехали к КПП. Чем ближе удастся подъехать, тем больше шансов, что по нам не будут работать без предупреждения, убоявшись нанести вред своим.

Увы, совсем близко подъехать не дали.

Метров за сто суровый мегафонный голос с КПП приказал остановиться, выйти из машины и положить руки на капот.

Оружие оставили на сиденьях, вышли, положили. А куда деваться?

– Старший, подойдите к КПП, – приказал мегафонный голос.

Верховный сделал было шаг, но Степа остановил его:

– Не стоит. Сам схожу. А вы лучше влево примите, чтобы вас с КПП не было видно, и лицо опустите… Что им сказать?

– Скажи, что приехал отец командира, по срочному делу.

– Хотелось бы чуть больше данных, – Степа не стал ждать ответа и неспешно направился к КПП.

– Командир – Виктор Иванович Скворцов, – торопливо выдал вслед Степе Верховный. – Отец – Иван Дмитриевич…

* * *

Не буду нагонять жути и лишний раз травить вас фобиями и страхами, которые бушевали в моей неокрепшей душонке. Скажу только: за те пять минут, что мы стояли под прицелом висящих в воздухе «охотников», я повзрослел лет на десять. Это было в разы хуже, чем когда мы ползали на брюхе по промзоне, прислушиваясь к рокоту вот таких же «ночных охотников».

Дело в том, что тогда они нас не видели, у нас было место для маневра и возможность прятаться.

А здесь мы были как на ладони. Если на базе остался хотя бы один «стилет» и он в бинокль опознает Верховного, нам всем конец. Единственное утешение: все, кто служит Верховной Власти – мастера своего дела. То есть мы умрем быстро и безболезненно.

Через пять минут Степа вернулся с командиром – высоким подтянутым мужчиной в камуфляже без знаков различия.

Увидев Верховного, командир обмер, схватился за сердце и хрипло просипел:

– Ннн… Гх-кх… Не может быть!

– Может, может, – опроверг Верховный. – Зайди за машину, поговорим.

Командир подошел к Верховному, пожал ему руку и сразу стало легче: пока он здесь, «охотников» можно не бояться.

– Кто-нибудь из этих тварей остался? – первым делом уточнил Верховный.

– Нет, все улетели.

– «Все», это сколько?

– Преемник и с ним четверо. Взяли «крокодила»[13]13
  Вертолет Ми-24 (сленг).


[Закрыть].

– Преемник, б…! – ядовито пробурчал Верховный. – Преемник… Ну и что мы теперь будем делать?

– Как вообще такое могло получиться? – командир пребывал в смятении и искренне недоумевал. – Протокол запущен. Вы вроде как мертвый. Символ у него…

– А ты не заметил, когда он Символ предъявлял, у него цепочка, случайно, не обугленная была?

– Да, цепочка была почерневшая, это факт. Я еще подумал…

– Что?

– Ну, подумал – очень странно все это.

– Витя, ничего странного…

Тут Верховный быстро и доходчиво объяснил, как все получилось, и, что характерно, при этом ни разу не соврал, выложил все как есть. Наверное, у них с командиром были особо доверительные отношения.

– Ясно… То есть, если я сейчас не подчинюсь Протоколу… И у вас ничего не получится… Меня потом сразу же прислонят к стенке.

– Точно, – не стал зря обнадеживать Верховный.

– А если подчинюсь… То вы, наверно, и до КПП мне дойти не дадите?

– Дадим, – разоткровенничался Степа. – Мы тобой прикроемся как щитом и захватим базу. Интересно, твои люди будут по тебе стрелять?

– Не знаю, – покачал головой командир. – В принципе, Протокол, все озадачены, но… Не знаю. Я в такую ж…у никогда в жизни не попадал.

– Я тоже, – признался Верховный. – Честно говоря, я даже и представить не мог, что ОН на такое пойдет… Ну и что ты думаешь?

– Да что тут думать? Вы живы. Вы здесь. А ваш ублюдок вас предал! – командир отступил в сторону и широким приглашающим жестом указал на КПП. – Заезжайте. База в вашем распоряжении…

* * *

Через десять минут мы поднялись над базой на трех Ми-24 и взяли курс на Инкубатор. В авангарде следовала пара «ночных охотников».

Это было похоже на иронию Судьбы. Сложись ситуация немного иначе, эти же самые «охотники» запросто могли похоронить нас в сотне метров от КПП.

В полете выяснился один неприятный нюанс по поводу конвоя Резерва.

У нас не было возможности установить с ними связь.

А если бы и была, они сейчас действуют по Протоколу, подчиняются Директору и будут биться насмерть с любым, кто попробует приблизиться к Резерву.

– А конвой, это «стилеты»? – с надеждой уточнил я.

– Нет, – Степа ткнул пальцем в иллюминатор – на летевшие рядком «вертушки» с телохранителями Вени и Домовитого. – Это вот такие же хлопцы. Лучшие из лучших. И нам придется положить их всех до единого. По-другому никак…

«…Верховные индивидуально друг с другом разбираться не могут. Они привлекают к этому делу целую толпу народа. Нет, не потому что вредные от рождения, а просто так получается. Масштаб у них такой…»

Не знаю, как там все сложится дальше, но я уже сейчас начинаю тихо ненавидеть всех Верховных вместе взятых. Если уж вам так приспичило уничтожать друг друга, возьмите дуэльные пистолеты, выходите в поле – и вперед, резвитесь сколько влезет. Почему из-за ваших дрязг должны страдать столько людей?

* * *

Вскоре впереди показался эвакопункт Резерва.

Он был похож на небольшой «лагерь» (или, если хотите, на жилую «зону»): пять одноэтажных продолговатых домов барачного типа, высокий забор с четырьмя вышками по углам и КПП с площадками для транспорта с наружной и внутренней стороны.

«Охотники» доложили, что единственная посадочная площадка на территории лагеря занята «вертушкой»… И эта «вертушка» как раз собирается взлетать.

Степа подтвердил очередность целей, один из «охотников» выпустил ракету и «вертушка» превратилась в груду металла.

Одновременно, словно получив общую команду, со стороны КПП по нам стал стрелять конвой Резерва. Они укрывались за бронированными микроавтобусами, и «охотники», уходя на вираж, сообщили, что видят «трубы» – у защитников лагеря были гранатометы или даже ПЗРК, так что нужно было немедленно работать: как и ожидалось, времени на установку контактов у нас не было. Ни единой секунды.

Не могу (да и не хочу) рассказать, как все это было в деталях, потому что толком ничего не видел: звено дружно ушло на боевой разворот и отработало по защитникам лагеря разом со всех подвесок. Спустя несколько секунд «охотники» зашли на второй круг и сделали дубль.

Длилось все это очень недолго. Когда наши вертолеты вышли из разворота и стали один за другим садиться перед КПП, с той стороны полыхало море огня и по нам уже никто не стрелял.

«Охотники» остались в воздухе, чтобы прикрывать высадку и контролировать ситуацию, а мы десантировались на площадке перед КПП и осторожно вошли на территорию через искореженные взрывом ворота.

Слава богу, добивать никого не пришлось. Никто не орал, не звал маму, не ползал в луже крови… Самоотверженный конвой Резерва погиб в мгновение ока, быстро и безболезненно.

– Хорошая смерть, – тихо сказал Степа, глядя на горящие у КПП машины. – Никто не мучился. Вальхалла встречает вас, братья…

* * *

Все элементы боевого порядка сосредоточились для уточнения задач у первого дома.

Пленный сказал, где проводилась тренировка, и прямо на снегу быстро начертил план дома.

Степа думал буквально десять секунд, затем попросил Спартака сделать из двух боевых гранат учебные.

– Выкрутить запалы и всех делов, – предложил Спартак.

– Они должны на сто процентов выглядеть боевыми, иначе «стилеты» сразу все поймут. В общем, все должно быть как у нормальной гранаты: запал, щелчок, спусковой рычаг прочь… но без взрыва.

Спартак выкрутил запалы, немного поколдовал с ними, вкрутил обратно и заверил, что взрыва не будет.

– Хорошо, оставь себе. Держи наготове, через три минуты будешь метать.

После этого Степа озвучил ожидаемый алгоритм действий противника: «стилеты» попробуют убраться отсюда на наших «вертушках» под прикрытием заложников из числа детей.

Верховный предложил поднять «вертушки», но Степа сказал, что это не имеет смысла. Если дело дойдет до переговоров, все равно придется посадить вертолеты под угрозой убийства заложников.

– Надо во что бы то ни стало начать работать до переговоров, – резюмировал Степа. – Под предлогом «спешки и неразберихи». Если им удастся втащить нас в «переговорный формат» и давить на нас при помощи заложников, считайте, что все – они в любом случае уйдут.

Затем Степа раздал задачи.

Первая штурмовая группа (бодигарды Вени) концентрируется у левого угла здания и по ситуации, без команды, работает на поражение по тем, кто выпрыгнет в окна, потом бегом выдвигается к «черному» входу и берет его под контроль.

Вторая штурмовая группа (бодигарды Домовитого) концентрируется у правого угла и прикрывает Спартака на тот случай, если, вопреки логике, «стилеты» сиганут в правые окна. После входа группы захвата в дом вторая штурмовая группа берет под контроль «парадный» вход.

Спартак бросает две гранаты в одно из окон, расположенных справа, затем отходит назад и по мере возможности присоединяется к группе захвата.

Группа прикрытия держится ближе к второй штурмовой группе, основная задача… не дать захватить себя в заложники.

Ну а мы (группа захвата) заходим с «парадного» входа и работаем по обстановке. Собственно, мы будем группой ликвидации, потому как захватить там никого не получится при любом раскладе.

– Так… Группа захвата: стреляем только по моей команде, – предупредил нас Степа. – Там кругом будут дети.

Степа перевесил МП-5 за спину и вооружился «глоком». Мы последовали его примеру.

– Все остальные, будьте предельно внимательны. Как отработаете по «стилетам», что выбросятся в окна… если выбросятся… дальше смотрите в оба. Задача номер один: не убить никого из детей. Это главное! Задача номер два: убить «стилетов».

– Да-да, пойдемте уже и замочим там всех! – нетерпеливо пробормотал Веня, нервно тиская МП-5. – Все ясно, пора работать!

– Черт, совсем забыл…

Тут Степа потребовал, чтобы Веня сдал оружие и топал в группу обеспечения. Веня дико возмутился, на что Степа пояснил: очередями стрелять нельзя, лишних пистолетов нет, и вообще, стрелок из Вени еще тот, так что…

Веня без лишних слов отдал МП-5 Ольшанскому, но уходить из боевых порядков первой штурмовой группы наотрез отказался.

– Это мои люди. Я буду с ними. А там (он ткнул пальцем в глубь лагеря) – мой сын. Я пойду туда и спасу его. Если хочешь меня остановить… тебе придется убить меня.

– Да и черт с тобой, – махнул рукой Степа. – Главное, не путайся под ногами и не лезь в сектора своих людей.

Затем Степа предупредил, чтобы никто не реагировал на его команды «Мочи!» и «Ложись!». Первая для Спартака, вторая – для детей внутри здания.

– Вопросы?

Вопросов не было. Все собрались и были готовы к штурму.

– Ну все, браты. За работу.

* * *

Мы с Юрой вбежали на крыльцо и прилипли к стене с обеих сторон от двери, держа пистолеты на изготовку.

В это же время Венины люди сгрудились возле левого угла здания, люди Домовитого – возле правого, а Спартак с фальшивыми гранатами в руках застыл справа от дома в ожидании команды.

Степа приоткрыл дверь и одним глазком заглянул внутрь.

– Старшего на переговоры! – крикнул кто-то из дома. – Здесь заложники!

Степа закрыл дверь и крикнул:

– Третье! Мочи!!!

Спартак исчез за углом здания.

– Мочи! – радостно подхватил Веня.

– Э, вы там совсем е…лись? – раздался глуховатый голос из-за двери. – Тут заложники!!!

Справа послышался звон разбитого стекла.

– Ложись! – заорал Степа и тут же тихо скомандовал: – Приготовились.

Спустя пару секунд слева тоже послышался звон разбитого стекла. Первая штурмовая группа тотчас же дружно вывалилась из-за угла, грамотно разбираясь в цепь и открыла огонь со всех стволов.

– Мочи! – исступленно завизжал Веня, прыгая за спинами своих людей радостным павианом. – А-а-а-ааа! Мочи!!!

– Пошли, – Степа распахнул дверь и вбежал в дом.

Мы немедля последовали за ним.

Дети дисциплинированно лежали на полу, прикрыв голову руками. Одно окно справа и два слева были разбиты, но справа только стекло, а слева был вынесен переплет.

По широкому коридору, в направлении «черного» хода, пятился человек в черном балахоне и тащил двоих подростков, обхватив их за шеи, прижав к себе и прикрываясь ими, как щитом.

Степа вскинул ствол и медленно пошел по коридору, напомнив:

– Не стрелять. Держитесь ближе.

Когда «балахону» осталось до двери несколько метров, он скомандовал:

– Пошел!

Из какого-то помещения справа в коридор вывалился человек в сером комбинезоне, удерживающий замком за шею… Веника! И тоже стал пятиться к «черному» ходу, прикрываясь от нас Веником, как щитом.

Тут дверь черного хода распахнулась, и послышался Бенин голос:

– Вот он! Мочи!!!

– Отставить! – гневно рявкнул Степа. – Не стрелять, заложники! И уберите кто-нибудь этого дебила!

«Балахон» благополучно выскочил на улицу, а второй номер, удерживающий Веника, задержался в тамбуре. Теперь его никто не прикрывал со спины, и он развернулся, укрывшись за косяком и выставив Веника напоказ, наверное, решал, как бы половчее выйти, чтобы не попасть под огонь с улицы.

В этот момент Веня увидел, что заложник – это Веник, и не раздумывая бросился в тамбур:

– Веник!!! А ну, отпусти его, ур-род! Я сказал, отпусти!!!

При этом он обеими руками вцепился в горло «стилета», скрытого от нас за косяком – по крайней мере, руки его были на уровне горла и, судя по движениям, он изо всех сил старался задушить врага.

Впрочем, удушение продолжалось всего лишь несколько мгновений, а потом из-за косяка показалась рука, сжимающая стилет…

Что будут стоить твои миллиарды, когда ты встанешь между своим ребенком и смертельно опасной тварью, победить в схватке с которой у тебя нет ни единого шанса?

Ничего.

Здесь что-то значить будут лишь твои цепкие руки и твое смертное тело…

Молниеносно сверкнула сталь, Веня захрипел и стал заваливаться назад… не разжав, однако, рук…

Под тяжестью оседающего тела «стилет» на мгновение согнулся и выпустил Веника, чтобы обеими руками расцепить цепкий захват.

Этого мгновения Степе вполне хватило: он сработал двумя «двойками» в показавшуюся из-за косяка голову и помчался к тамбуру. Мы последовали за ним.

Мертвый «стилет» лежал на полу.

Рядом, бок о бок с ним, умирал Веня.

– Па… Па, хватит прикалываться… – заторможенно бормотал Веник, сидя на коленях рядом с отцом и тормоша его за руку. – Па, вставай…

В угасающем взоре Вени растекалось запоздалое счастье.

Сын жив.

Вот он, рядом.

Все получилось…