Текст книги "100 вопросов и ответов о вере, церкви и христианстве"

Суеверие – это состояние души человека, которая не уповает на Бога, а верит лишь материальным вещам. Которая привыкла торговать и торговаться, покупать и продавать. Родная сестра язычества – магия, т. е. стремление человека подчинить себе духовный мир, быть как Бог. В итоге в душе вместо веры и упования воцаряются идолослужение и магизм.

Об этом еще в I веке писал апостол Павел: «Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии» (1 Тим. 4, 7). Вот как давно процветает культ незнания и полуверы!

ПРАКТИКА ДОВЕРИЯ БОГУ

Но что же делать? Ведь накажет. Не услышит. Не поможет.

Смешно, честное слово. Смешно и нелепо.

Мы боимся, что нас не услышит и не захочет помочь Творец вселенной, Вседержитель, в чьей руке – каждое наше дыхание и жизнь каждой травинки, и потому пытаемся воздействовать на Него, заручиться какими-то формулами или обрядами, чтобы связать – кого? – Создателя свободы.

Давайте все же думать головой. На Бога воздействовать невозможно. Ему не заломишь руку за спину: «Делай, как сказано, кому говорю!», Его не объедешь на кривой кобыле: «Вот я туточки и тамочки, бочком – и с черного хода в рай». Нет, все подобные затеи, хотя и крайне соблазнительны, заранее обречены на провал.

Как же быть? Просить.

И Тот, Кто знает все наши нужды, Кто ведает, что нам на пользу, а что во вред – подаст все необходимое. И подстраховаться тут никак не получится.

Все христиане знают на собственном опыте – Он помогает. Просили Его, Его Мать, святых – и получали просимое. Получали и получают самыми странными способами и в самых невероятных обстоятельствах. Об этом не принято особо распространяться, потому что, с одной стороны, дело глубоко личное; с другой – никаким чужим опытом никого не убедишь; с третьей – любой христианин настолько часто встречается с подобными ситуациями, что говорить о них особо – вроде как с восхищением сообщать: «Нет, ты только подумай – прихожу в магазин, а там, представь себе, есть хлеб!»

Но все же расскажу один недавний случай; он поразил меня не тем, что произошел, а, если можно так выразиться, «чистотой эксперимента».

В очередной раз оставшись без денег до понедельника (была пятница), в очередной раз попробовала одолжить 500 рублей. И – ноль. Не у кого. Кто не уехал на дачу, остался на выходные в городе, у тех тоже кошельки опустели, а у кого и есть, у тех уже одолжено. Ну ладно, не впервой. Хотя до понедельника, когда получу зарплату, жить не на что. «Одолжу в церкви», – решила я. Но вечером на всенощной та же картина: кто в храме, у тех просить невозможно, а у кого бы попросила – тех нет самих. Лето, субботний вечер, народ поразъехался. Вот тут осталось лишь прислониться к стенке:

– Господи, ну и как Ты это разрешишь?

Спустя пять минут мне протягивали пятисотрублевую купюру:

– Вы платили недавно за распечатку материалов.

– Но я платила гораздо меньше, почти вдвое, никак не пятьсот рублей.

– Именно эта сумма – благословение отца настоятеля.

Похожее происходит с каждым из нас на каждом шагу, просто мы не всегда это отмечаем и вообще замечаем. Неблагодарные мы, что ли? Похоже на то.

Современная притча. Умер некий человек и предстал перед Господом. И говорит Ему:

– Боже, почему Ты заставил меня одного сражаться со всеми бедами моей жизни?

– Нет, Я постоянно был рядом с тобой, помогал и поддерживал, просто ты не замечал Меня. Смотри.

И показал Господь человеку его жизнь: все события ее, все скорби и радости, весь путь его от рождения до смерти. И где шла цепочка следов человека, там рядом тянулась еще одна – от Божьих шагов.

– Но посмотри! – воскликнул человек. – Там, где моя жизнь делалась вовсе невыносимой, где меня одолевали скорби, – отпечатки лишь одной пары ног. Ты оставлял меня тогда!

– Нет, – отвечал ему Бог, – Я нес тебя на руках.

Не услышать, не заметить легче легкого. Он не вторгается в нашу душу под гром литавр и хлопанье бича. Тихо стоит рядом и ждет доверия к Себе. Что за слово: «доверие»? В нем так ясно слышится вера до конца, до предела. Будь «доверие» глаголом, я бы назвала его глаголом совершенного вида от «веры». Завершенность, окончательность, доведенность до конца: я полностью верю Тебе, до-вер-яю.

ПОСТ

– Пост – нарушение свободы человеческой, о которой вы так любите кричать.

– Зачем Богу, чтобы я не ел мяса, Ему от этого не холодно не жарко.

– Мы и так живем скудно, у нас пост непрерывный, дальше поститься просто некуда.

– За что вы, верующие, так ненавидите тело и обычные человеческие желания? Если их дал Бог, значит, они нормальны и их нужно удовлетворять.

– Если Бог меня любит и уважает, то Он стремится, чтобы моя жизнь была радостной.

– Бог всеведущий, Ему не нужны подтверждения моей любви в виде ограничений в пище.

– Любовь к Богу никак не связана с гастрономией.

Пожалуй, ни за что так ожесточенно не спорит человек, как за свое право не соблюдать пост. При этом, заметим, на диете народ сидит поголовно и радостно, даже лечебное голодание протеста не вызывает. Почему же такая ярость охватывает нас, лишь только речь заходит об ограничении в пище не ради тела, а ради духа?

Думаю, потому что это самое страшное, кажущееся угрозой самому существованию: меня хотят уморить голодом. Если я сижу на диете, то воля тут – моя. А если пощусь, то отдаю себя – как кажется – в волю иную, чужую, внешнюю, в волю другой личности. Кому-то нужно, чтобы я перестал есть. И подступает утробный страх за жизнь и накатывает ярость – меня хотят убить, но я не дамся.

Эти ощущения тем более иррациональны, что пост мирян никак не предполагает голодовки. Ограничения при диете, не говоря уже о лечебном голодании – несравнимо жестче и неприятнее.

Здесь снова воюет дьявол.

У Адама и Евы в раю был единственный запрет – не есть плоды с древа познания добра и зла. Соблюди они эту заповедь – история пошла бы совершенно иначе. Все более и более делались бы подобными Богу они, и их дети, внуки и прочие потомки. Бессмертные, безгрешные и счастливые, все больше раскрывались бы они в служении Богу и друг другу, а мир продолжал бы быть райским цветущим садом. Эту-то единственную заповедь и заставил их нарушить дьявол, убедил – не нужно долгого пути развития, не нужно любви и многих лет стараний, просто скушайте яблочко – и станете как боги.

Так в мир вошли грех и смерть.

Вошли страсти, порождающие грех. Страсть гордости – ибо люди захотели стать как боги. Тогда, в раю, впервые родился слоган «Человек – это звучит гордо». Страсть к обладанию – когда Ева увидела, «что дерево… приятно для глаз и вожделенно» (Быт. 3, 6). И страсть угождать своей плоти, в первую очередь – пищей: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи» (Быт. 3, 6). Так и повелось с тех самых пор, с первых на земле людей. Никакого отказа себе! Ни самомалейшего ущемления гордости, плоти, желаний.

Тот единственный плод, съеденный ими поперек воли Отца, отлучил от Бога и их самих, и нас, их потомков. Потому что люди сказали: «Да будет воля наша, а не Твоя». Ну что ж, ваша так ваша.

– Я дал вам свободу, хотите жить сами – живите.

Зато каждое яблоко или иной кусок, не съеденный ради выполнения Его воли, соединяет с Ним нас и наших детей, внуков и правнуков. Потому что:

– Да будет воля Твоя, а не моя. И моя свобода – в том, чтобы любить Тебя и верить Тебе, и тем самым идти к Тебе, приближаться и соединяться.

Но вновь и вновь к нам приступает сатана и искушает:

– Подумаешь, грех! Это они специально так говорят, не нужно твое пощение Богу.

Заставить его умолкнуть можно, лишь продолжая подвиг. Христос сказал нам: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21).

Архиепископ Нафанаил (Львов) считает, что даже самый грубый, самый чувственный пост, с объеданием грибными пирогами и ягодными ватрушками, все же приближает человека к Богу. Потому что когда эти пироги и ватрушки, салаты на постном майонезе и кремы на соевом молоке уже в рот не лезут, когда вся похоть кричит: «Хочу мяса!», человек отвечает своему чреву:

– Вот тебе, бедное мое, еще ватрушечка, но мяса не получишь. Пост. Бог и Церковь не велят. Потерпи, бедняжка, мы с тобой возьмем свое, оттянемся на разговинах.

Да, даже такой пост – все же шаг именно к Богу, а не в преисподнюю.

И никак не заменяет добровольного поста – вынужденный голод. Помню, кума со своими взрослыми детьми сидели несколько месяцев на чае с булкой и пустых макаронах. Настал Великий пост. И тут же – на первой неделе поста – ей подвалили нежданные деньги. Что было делать? Она вышла из положения достойнейшим образом: сама продолжала питаться булкой, а детей-подростков спросила, как они решат сами. Сын, которому церковь – не указ, взял деньги и пошел за сосисками, а дочка, закусив губу, отрезала себе кусок булки и села рядом с мамой. Это было несколько лет назад. С тех пор наша девочка вышла замуж за чудесного молодого человека, тут же обвенчалась с ним, по воскресеньям они с мужем стоят на литургии, а потом отправляются на занятия в воскресную школу. Ее мать заканчивает институт по курсу иконописи, ее работы – по-моему, неизменно лучшие на курсе. А сын – ну что сын? В целом, ничего себе. Как жил, так и живет без Бога и церкви. Все при своем. У каждого свой вектор.

Единственное, что радикально изменилось с того поста – больше в этой семье такого продолжительного и полного голода не бывало. Пока без излишеств, бывает весьма и весьма туго, но Господь не оставляет верных Себе. Ибо они проявили верность, выбрав Его – хотя имели все основания предпочесть сосиски.

Что же касается «нормальности» и «законности» требований тела, то теперь, пожалуй, уже нет людей, не слыхавших о том, что наше обычное питание чаще всего как раз ненормально, избыточно, сверхкалорийно. Телу оно только вредит. Нет у тела «врожденной» потребности ни в колбасе, ни в мясе. Белка – да, в какие-то моменты может требоваться больше. Но, во-первых, радеют-то не о белке, как правило, а о вкусном жирном куске мяса с приправами. А во-вторых, даже у активно растущих детей и подростков пост не вызывает сбоев в физическом развитии. На Руси издревле поститься начинали, лишь только переставали сосать материнскую грудь. Вместе со взрослыми. По полной программе. И ничего, вырастали – богатыри, не вы, как утверждает классик.

Увидим же, что наше тело требует не «нормального» и необходимого, а – излишеств. Отказав ему, ничего не потеряем. Зато приобретем – закаленную волю и Божие расположение.

Апостольское правило отлучает от Церкви Христовой тех, кто не соблюдает постов. И понятно, почему. Пост – наше реальное, пусть маленькое, послушание Богу и Церкви. Свидетельство, что мы служим Ему, а не сатане.

Святой Василий Великий писал: «Я тварь, но получил задание стать богом». Человек свободен не принять это задание. И тогда – живи как хочешь, и ешь что хочешь. Но если решил, что Бог – твое спасение и надежда, если просишь Его о своих нуждах, признаешь Отцом – изволь поститься. Третьего – увы! – не дано.

А это трудно?

Нелегко, если – без благословения, если не бывая на исповеди и не причащаясь. В первые годы я испытывала настоящие ломки, вроде тех, когда бросала курить. В мозгу стучало молотом:

– Колбасы, колбасы, колбасы, колбасы. Притом что колбасу не люблю и не ем.

Правда, в отличие от молитвенного правила, к посту можно привыкнуть и даже со временем полюбить его просто по навыку. Прожив первое трудное время, пообвыкнув, люди начинают достаточно спокойно поститься. Только все же при этом должно соблюдаться условие – помнить, что это дело для Бога, а не для тела.

Но когда пост – еще и не просто отказ от определенных видов пищи, а духовный подвиг, бой за свою душу, за Христа в тебе; когда пост – это удержание языка от зла, всей жизни от греха – насколько возможно; когда пост – это частая исповедь и причастие. Тогда все делается совсем иным. Как в старой песенке: «Вся жизнь потекла по весенним законам…»

Тогда радуешься:

– О, скоро пост!

ЖЕНЩИНА И ЕЕ КРЕСТ

О, какие мы умные и эмансипированные. Все можем. Зарабатывать деньги и содержать семью? Пожалуйста. Делать карьеру? С нашим удовольствием. Провернуть небольшой ремонтик, пока муж лежит на диване, а сын сидит за компьютером – даже не переставив ни диван с компьютером, ни мужа с сыном, но лишь натянув над ними временную пленку, чтоб водоэмульсионка не капала на дорогостоящую, купленную тобой же технику? Да без проблем. Причем после работы и сварганив предварительно супчик. Выдрессировать среднеазиатскую овчарку тоже можем, правда, это посложнее – животное не обманешь, оно твою женскую природу, в отличие от супруга, за версту чует.

Итак, я могу почти все.

Но почему, придя в отремонтированную квартиру, окинув взором свой дом – полную чашу, запираешься в ванной комнате и рыдаешь в голос, заглушая свой вой шумом льющейся воды?

Почему в итоге муж хлопает дверью и удаляется навсегда в неизвестном тебе направлении?

Почему ребенок вырастает не таким, как мечталось и грезилось?

Почему с годами нарастает нестерпимое чувство, что сидишь у разбитого корыта?

Сестры мои, что мы делаем с собой?

Бог создал мужчину и женщину как единое целое. Потому и взял материалом для Евиной плоти – плоть Адама. И назвал свое творение человеком: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27).

Только вместе с мужем женщина полноценна. Не рядом, а единой плотью, единой душой живя. Причем на одну нашу жизнь нам дается один муж.

Да, есть еще монахини. Но они – невесты Христовы.

Да, бывает, что не сложилась семья.

Кстати, почему именно – не сложилась? Почему не встретился на путях твой единственный?

Нас все это категорически не устраивает. Мы выбираем мужчин не для жизни вместе до гробовой доски, а душу погреть, пока греется (и это в лучшем случае!). Потому ждем и требуем любви – хотя именно женщина призвана дарить любовь и согревать всех вокруг. Потому, как надоест, мигом бросаем неудачный вариант и ищем чего поприличнее.

В итоге скорбь и одиночество.

Но ведь пьет! Бьет! Денег в дом не несет! Не лю-у-бит! Причин законного возмущения множество.

Помню, в знаменитой книге Дейла Карнеги много лет назад меня поразила одна мысль. Представьте себе, пишет Карнеги, что ваш супруг – ангел во плоти. Нет у него ни одного изъяна, который бы раздражал вас. Всем хорош. Представили? Теперь честно и беспристрастно взгляните на саму себя. И зачем вы ему? Очень освежающий взгляд на проблему, не правда ли?

Зачем ты за него замуж выходила? Зачем детей от него рожала? Не знала, что он собой представляет? Брось, просто не хотела знать и видеть. Влюбилась? Так ведь именно влюбленность открывает нам сокровенное в человеке. Его истинную суть, а остальное, дурное, что лезет в глаза чуть позже – шелуха, наносное. Надоело давиться шелухой, не отчистить тебе вовек вновь эту луковку?

Да, мое «хочу» – мой единственный кормчий. Потому и бьюсь о рифы, тону, иду ко дну.

Из проповеди настоятеля протоиерея Сергия Филимонова:

«Самое главное и самое страшное – то, что русскую женщину, превращая в советскую, отучили быть покорной воле Божией. А ведь покорность Богу означает и покорность мужу, который поставлен главой.

„Почему я должна ему подчиняться? Кто он такой? Я умнее его, у меня высшее образование, а он плотник (или дворник, или слесарь)“. А кто тебе дал право оскорблять и унижать мужа? Ты по любви выходила за него, почему же теперь пренебрегаешь тем, кто дан тебе Богом? Но, высоко держа гордую голову и забывая о том, что браки совершаются на небесах, что ни один человек в жизни не встречается нам случайно, женщина начинает командовать в семье. И сама же от этого проигрывает, сама же терпит страшные скорби, теряет любовь и уважение мужа. Мужу не нужны в семье командиры, ему нужна любящая помощница, нежная жена, которая будет воспитывать детей. А она не умеет, не может и не хочет нести тот крест, который подает ей Господь.

Да, этот крест очень нелегок. Мужчины разные: одни хотят работать – другие нет; одни хотят служить в армии – другие нет; одни желают идти по честному пути – другие им пренебрегают. Но ведь ты отдавала себе отчет, за кого выходишь замуж, на каких принципах строишь брак. Желала ты непременно выйти за честного человека или же сознательно не увидела в своем избраннике зачатки будущего пьянства, нелюбви к детям, пренебрежения тобой как женщиной и человеком? Так что же теперь стонешь? Проси у Бога прощения за то, что совершила; проси крепости и силы нести крест, который тебе дан для того, чтобы ты спасла свою душу. Непослушна жена мужу – значит, непослушна Богу и Его воле. И Господь делает детей точно такими же – для того чтобы ощутила заблуждающаяся, что она творит, как поступает по отношению к своему Создателю, насколько далека от образа Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии.

Как Пресвятая Богородица несла Свой крест? С каким смирением Она приняла благовестие Божие и пророчества, которые касались Ее, все то, что происходило с Ее Сыном: когда Сын покидал Ее, когда благовествовал, умирал, когда Его распинали на Кресте – все это Она восприняла как Божию волю.

Когда Господь видит, что женщина покорна в своем крестоношении, Он все раскладывает по своим местам. Приходит время, и муж бросает пить, в семье наступает мир и порядок, все устраивается. Если муж был случайным человеком в ее жизни, она со временем обретает другого супруга, который действительно послан ей Богом – за ее смирение и терпение страданий. Но происходит это, только когда женщина хочет исполнять волю Божию. А если не исполняет ее, то вместо спасения ее жизненный крест становится для нее крестом позора. Она остается одинокой, дети не слушаются, злословят собственную мать, говорят ей кощунственные слова, предают, бросают, выгоняют ее на улицу, – вот что она пожинает в старости. Если она непослушна воле Божией, то крест позора открывается ей в конце жизни: она остается у разбитого корыта. Не зная молитв, не зная порядка богослужений – она не может молиться, не умеет общаться с Богом. Вот такой удручающий итог.

Господь милостив. Он старается каждого, кто перенес скорби и страдания, хотя бы в конце жизни привести к покаянию. Чтобы они припали к своему Творцу, чтобы, оглянувшись на свою предыдущую жизнь – жуткую, безнравственную, непослушную Богу, с разрушением своей семьи – от всего сердца оплакали содеянное. Господь дает возможность той, которая всегда высоко поднимала голову, низко склонить ее пред аналоем с Крестом и Святым Евангелием и искренне покаяться в заблуждениях и страшных поступках, которые до этого совершала».

КАК В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ВЕНЧАННОГО МУЖА

С точки зрения житейской, венчание – это всегда хорошо. Но насчет расхожего мнения, что венчанный брак – это на всю жизнь, можно и поспорить. И даже доказать своей жизнью, что это вовсе не так. Что церковный брак расторжим ровно с той же легкостью, что и невенчанный. Или почти с той же. Поставив себе эту цель, давайте двинемся к ней кратчайшим путем. Ибо чего время-то зря тратить, верно? Жизнь коротка, и успеть нужно многое.

Прежде всего определим, зачем муж решил венчаться? Если он церковный и верующий человек, то сломать брак вам будет нелегко. Зато тем интереснее. Чаще, однако, супруг венчается либо потому, что сам находится на пути к вере и воцерковлению, либо любит вас так сильно, что готов на все, лишь бы всегда быть вместе. Тогда покончить с его иллюзиями легче легкого.

Венчание полезно по ряду причин. В том числе потому, что есть надежда – мужу в церкви понравится, он втянется и станет ходить к исповеди, где ему будут регулярно вправлять мозги, когда начнутся проблемы в семье. А они начнутся, пусть не сомневается! Существует реальный шанс, что священники сослужат тебе неплохую службу (они и поставлены на то, чтобы служить – какая разница, Богу или тебе, образу Божию?) – наставят благоверного на путь праведной семейной жизни и помогут тебе в деле построения твоей личной малой домашней церкви. В которой супруг – необходимое звено. Не меньше. Но и не больше. Строить-то тебе! Ибо что он, убогий, может построить толкового?

Прежде всего, заведи в доме жесткий военизированный порядок: сказано – сделано. Надеюсь, ты достаточно продвинута, чтобы знать – глава в семье тот, кому глава Христос. Так что глава семьи – ты. Мужу остается внимательно слушать распоряжения, поворачиваться через левое плечо и, печатая шаг, идти исполнять. Хорошо бы еще развесить по стеночкам особо милые твоему сердцу высказывания святых отцов и при случае указывать на подходящее.

Делается это не ради удовольствия – какое тут удовольствие! семейный крест! – а чтобы все шло по чину, благообразно. В качестве главы семьи ставь супруга на место и прижимай, чтоб не выполз. При этом требуется одновременно делать две вещи: резко пресекать все его попытки что-либо решать в доме – и требовать стать главой семьи. Цели взаимоисключающие? Ну и что! Бог все управит!

Не забывай, что «жена да убоится мужа своего»! Всячески подчеркивай, что убоялась раз и навсегда. «Дорогой, можно я куплю себе вот эти сапоги?», «Куда поедем летом?», «Как скажешь – не пора начинать ремонт?». Только не переиграй! Пусть не думает, что властен отказать тебе в сапогах или ремонте. Правильный ответ мужа воцерковленной жене: «Я поручаю это решить тебе, дорогая», – чмок-чмок и на работу. А ты за сапогами и обоями. Волки сыты, овцы целы, во всем мир и благоволение.

Жена – она мужу кто? – помощница. С этим тезисом справиться бывает трудновато, но рук мы не опустим. Молча имеем в виду: «А в чем помощница-то? Это еще вопрос, кто кому тут помогает, причем неважно помогает». Но вслух этого – ни-ни! Вслух – одно сплошное соучастие в делах: «Чем помочь, дорогой? Твои стихи не отредактировать ли, а то уж больно поганые стишки ты накропал в этот раз, как, впрочем, и всегда», или «Милый, обрати внимание – у тебя джинсы грязные, постирай, котик, перед людьми стыдно», или «Зайчик, когда закончишь вскапывать грядку, позови меня, я тебе покажу, что еще нужно сделать». Сил не жалей, помогаючи, выкладывайся по полной! Пусть ценит.

Телевизор, как знает любой воцерковленный христианин, – зло. Его лучше всего просто с треском выключать. Как и компьютер. Из сети. Уселся благоверный в кресло перед ящиком, припал к Warcrafty, залез в чат – принимай меры сразу. Для его же пользы. Чтоб души своей бессмертной не марал. Да и детям пример дурной ни к чему.

К сожалению, молча вырубить электроприбор из сети позволят не все мужья. И если тебя угораздило выйти замуж за существо не просто бездуховное, но еще и играющее бицепсами и желваками, тактику придется изменить. Он включает телевизор или компьютер – а ты к иконам. На молитву. По возможности так, чтобы видел. Уши можно заткнуть берушами. Тогда тебе не помешают выкрики из компа: «На нас напали!», а ему твои молитвы будет хорошо слышно, – пусть благодать хоть так действует, помимо его воли. Прочитала вечернее правило – садись конспектировать святых отцов. Попросит ужинать – откажи. Мол, не барин, сам приготовь – все равно дурью маешься у включенного ящика, а у меня завтра зачет в воскресной школе.

Если правильно поставить дело, то воскресная школа вообще очень освежает супружеские отношения. Ты утром на литургию, после нее – на занятия. Когда между богослужением и занятиями перерыв достаточно долгий, не вздумай ехать домой! Проси послушания в храме – любого. Вымыть пол, почистить подсвечники, посадить цветочки, подежурить в притворе – и все, разумеется, с молитвой за него, заблудшего и от храма отпавшего. Кто ж и помолится о муже, кто ж и поработает Богу ради его души, как не любящая жена! Не хочет с тобой в церковь? И не надо. Насильно в рай не тянут. Невольник – не богомольник. Пускай сидит дома. Один или с детьми. Начнет тоже уходить по воскресеньям (рыбалка, друзья, пиво-водка, дополнительная работа, прогулки по городу с фотоаппаратом) – принимай это в штыки. Дома дел невпроворот, белье не глажено, ковры полгода не пылесосились, собака не стрижена, кот не кастрирован – вот и занялся бы.

Можно, конечно, и насильно в рай… Но все же взрослый мужчина – это тебе не маленький ребенок. Притащить его в церковь, если он решительно туда не хочет, практически невозможно. Разве что слезами или угрозами. Да и те работают лишь на заре семейной жизни.

Чтобы жизнь супругу сахаром не казалась, неплохо почаще подчеркивать, что церковные дела для тебя – все, а его место – за печкой. Уходишь воскресным утром в храм – не вздумай приготовить завтрак или – с ума вы сошли что ли? – оставить дома готовый обед. Пельмени купит и сварит. Не маленький. У тебя дела поважнее, чем его утробу набивать – ты за него молиться идешь!

Посты: четыре многодневных, несколько однодневных, среды и пятницы. Ты, понятное дело, их соблюдаешь. Вот и он, грешник, пусть хоть в еде поужмется, может, его Господь хоть за это помилует. Что значит: «Не хочу»? Просто не готовь скоромного в эти дни. Семь недель Великого поста без мяса, рыбы, яиц и молочного для человека, который поститься не хочет – отличное испытание на выносливость. К сожалению, проконтролировать его еду вне дома тебе не удастся, но тем с большей ответственностью подойди к семейному меню. Например, пара ложек овсянки на воде и чашка чая без сахара на завтрак, тушеная капуста и гречка на ужин. И никаких разносолов! День за днем – именно овсянка и греча с капустой! Это прекрасно сбалансированный, полезный, сытный постный домашний стол. Бывает, мужчина от голода звереет, начинает грубить, вообще опошляет высокое – что делать, терпи. Проси простить грешника, ибо он не ведает, что творит. Отмаливай бедного.

Что касается интимных супружеских отношений, то возможности испортить мужу жизнь здесь практически неограниченные. Православная Церковь установила около 200 постных дней в году. Соответственно, и ночей. Добавь сюда периоды женских недомоганий – и что останется твоему благоверному? Практически аскеза. Во всяком случае, это явная аскеза с мирской, современной точки зрения. Но это же не твоя точка зрения, правда? Пусть падший мир извращается, а ты своему мужу не позволишь в ад катиться, нарушая телесный пост!

Особо продвинутые жены могут себе позволить игру с условным названием «Православное динамо». У Эрика Берна в книге «Игры, в которые играют люди» предложена супружеская игра «Динамо», суть которой – соблазнять, искушать, манить и обещать, но к телу не допускать. Так и действуй. Сестринский поцелуй, дружеское объятие, нежное пожатие руки – а при попытке ответить тебе тем же скорбно, кротко либо гневно (по ситуации): «Милый, – пост!» Начнет настаивать – уходи спать в детскую. В конце концов, оденься и встань на молитву. На долгую. Пока не заснет (подлец такой, неужели заснул все-таки?).

Во внешности блюди себя строго. Стоптанные башмачки, длинная юбка (без разреза!), мешковатые, но чистенькие кофточки должны стать твоей униформой. И не только для дома. Носи их повсюду. Идешь в храм – чем непригляднее, тем лучше. В магазин – само собой. В школу к ребенку. На службу к мужу. В гости. На работу. Неловко ему идти рядом с тобой? Потерпит. Скромная жена – мужу украшение.

Разумеется, никакой косметики и духов, желательно обходиться также без крема и дезодорантов. Мыло – только детское. Шампунь – дешевенький.

Колготки покупаем не тоньше 70 den (так практичнее) и зашиваем, пока есть что зашивать. Парикмахерские обходим как пристанища разврата и греха.

Все это дает не только моральное удовлетворение, но и экономит семейный бюджет – женская элегантность стоит денег. И немаленьких.

Глазки в землю. И короткими межхрамовыми перебежками: «Кирхен, киндер, кухен».

Театры, музеи, выставки, концерты – изредка и только если на православную тему. Книги – тоже. Лучше всего, конечно, просто выкинуть из дома все мирские издания кроме справочников, словарей, энциклопедий, книг по специальности (пусть хоть деньги зарабатывает!) и учебников детей. Остальное – от лукавого. Нечего читать о страстях человеческих и ими разжигаться. Найдешь под диваном газету или журнал – скорбно и молча неси в помойку. Не забудь поджать губы и вздохнуть.

Венцы, которые над вами держали, – не только царские, но и мученические. Брак – мученичество. Пусть не забывает. И сама не забывай, всем показывай, что ты кротко несешь свой крест. Терпеливо создавай общественное мнение на эту тему. На всех уровнях.

В первую очередь, втягиваешь детей. Они должны быть полностью в курсе дела, какой папа плохой и как мы за него страдаем, пытаемся спасти. Пусть присутствуют при попытках вразумления. Услышат много полезного для себя. И о том, какие папины грехи мама считает особенно недопустимыми; и о том, что она вообще думает о папе; заодно получат образ отношений в семье: воинствующий матриархат должен передаваться по наследству, по роду, от матери к детям! Когда чада доходят до стадии полного неуважения к отцу, можно вздохнуть с облегчением: уж этого мужчина точно не вынесет, и, значит, цель близка.

Всем окружающим рассказываешь о муже только плохое. Про хорошее чего говорить-то? Дело семейное. Что он весь мелкий ремонт по дому делает, выходки твои терпит, грубого слова никогда не скажет, за словарем для ребенка на другой конец города мигом собрался, – да кому это интересно? То ли дело поведать, что пивком благоверный балуется неумеренно и денег в дом почти не несет. Это темы для нецерковных друзей и родных.

На верующих братьев и сестер отлично действует кроткий вздох: «Год у исповеди не был…» Тут тебя бросаются утешать, что все, мол, образуется и перемелется, что неверующий муж верующей женой освящается (так апостол Павел говорит), и ты укрепляешься в собственном мнении о себе (хорошей) и о нем (никудышном, заблудшем, немощном). Обретаешь свежие нравственные силы для борьбы.

При некотором навыке, должном драйве и изрядной доле либо глупости, либо наглости можно использовать в своих целях даже священников, даже духовного отца. Раз за разом исповедуя, что обидела мужа, не поняла, осудила, тонко объясняя – а как без этого? – за что именно осудила и обидела. В промежутках между исповедями почаще подходишь за духовным советом: «Что делать, батюшка? Он…» Несколько лет – и дело в шляпе, духовник недолюбливает твоего благоверного. Он этого не покажет. Он этого, может быть, даже не испытывает. Неважно. Главное – твоя собственная уверенность, что батюшка на твоей стороне. (И не говорите мне, что он на стороне Бога, попираемого мною в этом браке, все равно не поверю!) И ты можешь теперь восклицать: «Даже священники! Даже священники…»