Текст книги "Нежные объятия оборотня"

❅ 37 ❅

– Помогите! Помогите!

Двое мужчин и один волк с желтыми глазами вышли мне навстречу, когда я преодолела большую часть пути, совершенно выбившись из сил. Я узнала их – видела в толпе среди жителей деревни, и они, конечно, узнали меня, но держались настороженно, не спешили сделать шаг навстречу, будто ожидали от меня какой-то ловушки, и понимание этого обстоятельства снова укололо.

– Помогите! Помогите!

Они все же шагнули вперед. От облегчения я выдохнула – оказывается, задержала дыхание, ожидая от них помощи. Один из них подхватил волчонка на руки. Джайден словно ничего не весил для этого здоровяка, а я тяжело дышала, чувствуя, как сильно дрожат руки от перенапряжения, скопившегося, пока я волокла мальчишку на самодельных носилках.

– Там, там…

Второй принюхался ко мне, изумленно подняв брови.

– Что это?

– …Скорее! Нам нужно спешить!

Он ухватил меня за руку, и я обозленно зашипела на него. Волк поддержал мое желание соблюсти личные границы и зарычал на мужчину.

– От тебя пахнет… – он сморщился.

– Вампирами! Тут всюду вампиры!– устало пояснила ему, видя, как вытягивается его лицо от изумления – наверное, за все это время никто так близко с ними не сталкивался, чтобы принести смердящий запах на себе. – Они злы, их много, и скорее всего, этой ночью они нападут на деревню…

– Но…

– Их много, очень много! Я… мы видели их гнездо, и их королеву… или что это было такое… Они сожрали Марка, Лиам сейчас пытается закрыть ближайший проход, но… Они прилетят, обязательно прилетят сюда…

Я говорила и говорила, продираясь через кустарники, увязая в глубоком снегу, торопясь скорее достигнуть деревни и не выпуская из виду спину огромного оборотня с ценной ношей на руках, и только сейчас поняла, что мерзну – от холода зуб на зуб не попадал – адреналин схлынул, а тонкая кофта никак не спасала от предрождественского мороза.

Волк, выслушав меня, рванул по нашим следам обратно помогать Лиаму, а мужчина, что схватил меня за руку, без слов стянул с себя огромную куртку и накинул на меня, отчего я чуть не упала прямо в снег обессиленная.

– Предупреди стаю, – рыкнул он и исчез за огромным черным деревом, покрытым пушистой шапкой нежного свежего снега.

Оборотень с Джайденом на руках ушел далеко вперед, но у меня открылось второе дыхание: мне нужно было скорее предупредить жителей деревни, чтобы они собрались в одном месте, спрятались… и были готовы противостоять ужасающей мести вампиров, адских созданий с кроваво-красными глазами, потому я запахнула плотнее полы куртки и рванула вперед.

– Зовите ведьму! Зовите ведьму! – закричала я, как только увидела жителей деревни, которые вышли нам навстречу. – Срочно! Созывайте всех!

– Что происходит? Аурелия, это ты? – начали раздаваться тут и там неуместные вопросы. – Где Лиам? Марк? Это что, Джайден?

Начало стремительно темнеть, и я нервно взглянула в небо – где-то там нарастала силой стая вампиров, и они совершенно точно готовились к наступлению, ведь Марк имел глупость пообещать им много мяса, в ожидании которого они окапывались вокруг деревни оборотней.

– Внимание! Стая! – сложив руки рупором, крикнула я. Любопытные дети тут же перестали кататься на свежем катке, подбежали ближе.. Прохожие– мужчины и женщины замерли перед нами, и я отчетливо видела, как по каждому из них прыгают радостные огоньки рождественской иллюминации, выглядевшей сейчас как нелепая насмешка судьбы.

– Джай! – прямо к оборотню, который молча держал на руках свою умирающую ношу, рванул со всех ног Джордан.

Все вокруг замолкли и замерли. Был слышен только хруст снега под ногами мальчишки. Невыносимо похожий на брата, такой же нетерпеливый, искренний в своих порывах, мальчуган сразу все понял – он зарылся в шерсть волка и завыл. Тонкий, надтреснутый вой поднимался к темнеющему небу, улетал выше к Луне, опадал наземь и острыми сосульками колол прямо в сердце. Его горе отзывалось в моих натянутых донельзя нервах, ослабленных руках, ногах, першило в горле, кололось в уголках глаз.

Мне слышалось в этом вое все: и чудо совместного рождения, и мелкие забавы, одни на двоих, и проказы, и легкое соперничество, и первые царапины, и многое чего, названия которому было трудно подобрать, потому что искреннее горе парня выливалось бурным потоком…

– Джордан, – я положила руку ему на плечо, но он рывком скинул ее, не желая отрываться от родного брата, с которым было связано столько воспоминаний. – Джо, беги за ведьмой, приведи ее. Срочно.

Вместо Джордана ответил огромный оборотень, и голос его оказался под стать массивной фигуре – глухим, словно из бочки.

– В Рождество ведьма впадает в спячку.

– Так еще и не Рождество, вашу мать! – крикнула я запальчиво, негодуя на эту глухую покорность судьбе, которую оборотни согласно принимали. Злость придала сил. Я ухватилась за плечо Джордана, с силой развернула его зареванного к себе, сжала зубы. – Быстро! Тащи! Сюда! Ведьму! Быстро, я сказала!

Он охнул, оглянулся на соплеменников, но вдруг утер нос рукавом длинного свитера, и этот жест, такой привычный, такой родной, отозвался во мне щемящей нежностью. Джордан подскочил и, расталкивая подходивших оборотней, рванул вверх по дороге к домику ведьмы.

Я обвела оборотней взглядом и выдохнула.

Лиам далеко, но он спасал свою стаю как мог, и теперь я понимала почему. Потому что он – альфа, он отвечает за каждого ребенка, за каждую старуху в этой деревне. Марк был не прав в том, что Лиаму нужна только власть. Если бы это было так, он не жертвовал своей жизнью, не принял бы смерть брата, а пустил все на самотек, спрятавшись в городе, чтобы потом, когда все устаканится, вернуться.

Кашлянув, я дождалась, пока все взгляды сфокусируются на мне и начала:

– Стая! Марк оказался предателем. Он призвал вампиров, пообещав им, что однажды вы – волки – достанетесь им на мясо… – Вокруг меня сразу все загудели негодованием на мои слова, и мне пришлось поднять руку, призывая к молчанию. Да, они не доверяли мне, но ради них самих я должна была пробить стену отчуждения между нами. – Я была там и видела, сколько вампиров обитает в гнездах рядом под деревней. Там десятки ходов, под землей, и они живут там, размножаются, ждут своего часа. Но сегодня этот час настал. Уже темнеет, а это значит, что вампиры сегодня вылетят на охоту. И первым делом они направятся сюда.

– А Лиам?

– Лиам и еще два оборотня пытаются закопать ближайший вход к деревне, чтобы отсрочить неизбежное. Но нам всем нужно объединиться.

– Мы дадим им отпор! – загорелись желтым светом глаза того оборотня, который принес Джайдена.

Он поднял умирающего волчонка выше, и этот жест стал точкой в сомнениях остальных оборотней. Потому что первая кровь уже пролилась и служила доказательством, что пути назад нет, и есть только шаг вперед – кровавый, жестокий шаг защиты и расправы над врагом.

– Сынок, сынок! – вперед вырвалась женщина, запыхавшаяся и красная после бега по морозу.

Люди почтительно расступились, давая ей дорогу. Она бухнулась на колени в снег перед волчонком, и он из последних сил попытался поднять голову на ее голос, но она безвольно упала обратно. Мать близнецов завыла в голос, совсем как Джордан несколько минут назад, и многие женщины тоже заплакали, утирая горючие слезы. Не должны дети умирать раньше, чем их родители! Нет в этом ничего естественного, нет в этом правды закона природы!

Горе толкалось из грудной клетки, сжимало горло, царапалось внутри, желая прорваться потоками горячих, словно кипяток, слез. Кто-то обнимал жен, давая им вылить горе, разделенное с матерью Джайдена, кто-то сжимал кулаки, желая рвануть с места, чтобы отомстить за его смерть, но…

– Это ты виновата! – бросила на меня несчастная мать злой взгляд. – До тебя в стае проблем не было!

– Что?! – я ошарашенно замолчала и тут же увидела, что эта мысль обезумевшей от горя матери, потерявшей ребенка, нашла отклик у нескольких членов стаи – они злобно блеснули желтыми глазами. Неосознанно я приложила руку к животу, и этот жест, скромный, нервный жест защиты, не укрылся от них.

– Чтоб ты узнала, что значит потерять ребенка! – завыла женщина, снова припав лицом к боку раненного Джайдена.

– Да вы с ума сошли! – растерянно воскликнула я, делая шаг назад. – Вы…

Несколько женщин рядом со мной сузили глаза, приглушая желтый свет волчиц, который пробивался наружу, и я поняла, что они в чем-то согласны с матерью Джайдена. Взглянув на свои ладони, все в красных ноющих бороздках, я сжала зубы. Говорить что-то сейчас поперек глупо, спорить не было времени. Но отчего-то прямо сейчас я отчетливо поняла Лиама: иногда общественное стоит выше личного…

Вж-ж-ж… Послышался вдалеке звук мотора. Напряжение, разрастающееся между нами, словно заморозилось. Кто-то начал оглядываться.

И тут, словно черт из табакерки, на дорогу из-за огромного сугроба вырулил огромный серый джип. Он вспенил снежную тропу огромными колесами и резко затормозил перед толпой, пустив резко пахнущий белый дым.

– Расступись! – прикрикнул мужчина, выбираясь из автомобиля.

Оборотни покосились на него, но тот даже не обратил внимания на напряженную атмосферу кругом. Задняя дверь распахнулась, и из машины кубарем выкатился Джордан. Не мешкая, он снова бросился к брату и обнял мать.

– Грей! – выдохнул оборотень рядом, и я выдохнула – этот мужчина точно должен нам помочь, я вспомнила, как Лиам говорил о помощнике, который остался в городе решать вопросы фирмы.

– О, а это и есть та самая волчица, которая привела Лиама в стаю? Спасибо тебе! – весело проговорил он, прижав кулак к груди, но веселья в его глазах и не было – он четко осознавал, что сбор оборотней произошел по трагичному случаю.

– Вези назад! – из дверцы автомобиля показалась седая голова старухи, и все с удивлением обернулись на нее. Появление ведьмы стало шокирующим и невероятно неожиданным. – Назад, говорю!

– Ну уж нее-е-ет, – Грей, оправив куртку, опушенную мехом лисы, взялся за ее локоть. – Тебя вызвала истинная пара альфы стаи! Она знает, что делает. Правда, Аурелия? – он подмигнул мне, и я словно очнулась.

– Пожалуйста! – взмолилась я. – Прошу вас! Пожалуйста! Спасите жизнь Джайдену!

Я указала на волчонка. Ярко-розовая куртка пропиталась его бурой кровью, казалось, что тело зверя стало темнее, тоньше, меньше, чем было…

– Я готова отдать все, что хотите, – и тут же вытащила руку из рукава огромной куртки чужого оборотня. – Вот. Отдам год своей жизни, прошу, возьмите. Но верните ему жизнь! Спасите!

Ведьма молча посмотрела на мою тонкую белую ладонь, покрытую на морозе пупырышками. Облизнулась, словно собака, увидевшая кость.

Мать близнецов тяжело поднялась с колен, блеснула желтыми глазами, приложила кулак ко рту, закусила его, сдерживая рыдания, и тоже вытащила свою руку вперед, обнажая от рукава домашней рубашки.

– И мой год возьмите, прошу, – простонала она.

Джордан, глядя на нас круглыми блестящими глазами, взлохматил волосы и резко потянул манжету свитера до локтя, открывая белую кожу.

– И мой год… возьми, ведьма, – он зажмурился, отвернулся в сторону, опустив голову, и сразу стал похож на обычного мальчугана в клинике, которому нужно сдать кровь из вены – испуганного, но решительно настроенного.

Словно ветер пробежался по упругой траве – шепоток, решимость сплотила оборотней.

Грей, усмехнувшись, отпустил ведьму и тут же прямо перед ней без слов оголил руку.

– И я, и я… – раздалось приглушенное отовсюду.

Оборотни от мала до велика обнажали руки, на которых где-то уже было по одному шраму, больше похожих на белую ниточку, совсем как у Лиама…

Всхлипнув, не стесняясь своих слез, я посмотрела на ведьму.

❅ 38 ❅

Фолкнер, Росс, Исай остались заделывать выходы из гнезда этих тварей, борясь с подлетающими летучими мышами, которые несли дозор. Но от того, что день еще не завершился, по-настоящему наступать на нас вампиры не смели. У нас оставались буквально пара часов до того, как они долетят до деревни и накинутся на беззащитных женщин и детей, а после перекинутся на мужчин, если мы не сможем им противостоять.

Значит, война.

Я завыл в небо, призывая всех волков, что были в лесу, вернуться к домам как можно скорее, и несколько отдаленных голосов отозвались на мой зов. Нужно спешить. Умирая, отец сказал нам с братом: стая – это то, что останется с вами навсегда, потому забота о ней должна стоять на первом месте. Человеку трудно отключиться от своего эгоизма, не каждый способе на это. И, к сожалению, Аурелия, не до конца поняла меня, не поддержала, доверившись Марку. Нам многое нужно обсудить, но позже…

Оставив Исая за главного в поисках остальных нор, делая отметки, я рванул в деревню собирать войско. Бежал по следам Аурелии и вдыхал ее запах. Несмотря на то, что между нами оставались черные дыры, я знал и чувствовал, что она – именно та, кто предназначен мне судьбой.

Смелая, умная, красивая…

Она не бросила умирающего волка, а потащила практически на себе в деревню, надеясь спасти. Мы оба видели, оба понимали: Джайден – не жилец. Его душа, крепившаяся тонкой ниточкой к телу, была готова оторваться от тела в любую секунду, но Аурелия сражалась до последнего. Это ли не главное качество порядочного человека? Это ли не отличительная черта волка? Да, она – человек, но сейчас повела себя как оборотень.

Снег хрустел под лапами, деревья мелькали черными тенями, сугробы искрились призрачным светом. И едва кусты расступились, передо мной открылась удивительная картина: огромный круг, в который выстроились взрослые члены деревни. С пригорка было отчетливо видно, как оборотни обнажали руки, и к каждому из них подходила знахарка, чтобы выпить крови от пореза.

Что это?! Что происходит?! За что она собирает с них дань?!

Тишина, которая опустилась на деревню, оглушала. Не было слышно привычных детских визгов и смеха, все были торжественно сосредоточены. Я втянул воздух со всеми ароматами, которые принес северо-западный ветер, и уловил страх женщин за своих детей, опасения мужчин за свои семьи, боль утраты ребенка и брата и… бескорыстную любовь, полную доверия своему мужчине.

Повинуясь последнему сладкому аромату, я буквально скатился с пригорка, разбрасывая снег когтями, и тут же уткнулся мордой в его обладательницу.

Аурелия.

Мой воздух.

Моя жизнь.

Моя женщина.

– Лиам, – она села на корточки передо мной, засовывая руки в чужую куртку, которая прятал ее аромат даже от меня. – У тебя прекрасная стая. Это удивительные люди… – Она всхлипнула и тут же провела рукавом под носом. Улыбнулась вымученно: – …все будет хорошо, вот увидишь.

Я поднялся на ноги человеком. Притянул ее трепещущее тело к своему, втянул подрагивающими ноздрями родной аромат, поцеловал макушку. Трудно любить сильнее, невозможно принадлежать кому-то без остатка так, как я. Это удивительное чувство – упоительное и в то же время будоражащее. Аурелия стала для меня всем – моей подругой, которая поймет и примет мои сомнения, моей матерью, которая может решить проблему, что никак не давалась, моей дочерью, о которой я мог заботиться без устали и…моей женой. Моей сладкой, нежной любовницей.

Распахнув руками полы куртки, я просунул в теплое нутро, где копились запах и тепло Аурелии, свои алчущие ладони, провел по ее чарующим изгибам, сжал бедра, вырвав изо рта протяжный стон, приложил к груди, чтобы оценить их тяжесть, их мягкость, их податливость.

Девушка откинула голову назад, открывая свою длинную, нежную шею для моих поцелуев – укусов, и я тут же приник к ней, как усталый путник – к роднику. Провел языком по секретному местечку, что запускает волны мурашек по всему телу, прикусил мочку уха, ловя импульсы вожделения, прошелся дорожкой мелких поцелуев от виска к щеке и с рыком погрузился в ожидающую награды за терпение мякоть ее рта.

Мой язык коснулся жемчужных зубов, огладил ее юркий язычок, и этот танец, древнее, чем жизнь, ослепил всполохами желания, рассыпался калейдоскопом самых разных вариантов развития событий под веками, от чего все тело напряглось, зазвенело, и схлынувший было адреналин обрушился на сознание пестрой силой.

Аурелия стонала, принимая ласки, и, если бы мы не стояли чуть в стороне от стаи, то этот жаркий поцелуй точно завершился бы мощным оргазмом с двух сторон. Удерживая в руках волка, который вырывался на волю, высунув язык, желая насладиться радостью соития, я жарко зашептал своей истинной в раскрасневшееся от переживаний ушко:

– Все будет, золотко, все будет, но чуть позже, – она извивалась, стонала под натиском моих пальцев, и я пил ее жадные вздохи, ее стон, удерживая в объятиях так, чтобы оборотням со стороны не было видно, как бьется в экстазе тело Аурелии под прикрытием огромной куртки Исая.

– Хочу-у-у, – сама не понимая чего, стонала она еле слышно, закатив глаза, и эта податливость, с которой откликалось ее тело на мои ласки, обескураживала, выбивала из легких воздух.

Никогда не отпущу ее. Не отдам никому. Потому что она – моя. Моя.

Я коротко ее поцеловал и быстрым шагом прошел в круг оборотней.

– Ведьма! – протянул я руку вперед. – Присоединяюсь к решению стаи!

– Альфа… – она облизала губу, на которой была видна чужая кровь, и усмехнулась. – Как бы я ни хотела снова отведать твоей крови, но… Собралось достаточно. Ваш оборотень будет жить, мальчишке нужно только немного времени.

Я посмотрел на Джайдена и понял, что изменилось: он не мог поднять голову, но смотрел на нас  умными глазами, из которых постепенно уходила болезненная предсмертная муть. Все вокруг радостно выдохнули.

– Альфа! – Услышать голос Грэя после нескольких дней молчания в эфире было неожиданно. – Мы отнесем Джайдена и отведем детей в Дом духов. Закроем их там от нашествия вампиров. – Он подмигнул и усмехнулся. – Как вовремя я вернулся! От тебя не было слуху так долго, что я решил выдернуть тебя из брачной постели, а оказалось, что угодил в самое пекло заварушки!

– Стая! – я вытянул руку вверх, привлекая внимание сородичей. – Наш прежний альфа Марк мертв. Он предал нас ради возможности властвовать.

– Чертов Марк, – буркнула ведьма под нос, но так, чтобы все ее расслышали.

– И сейчас, спустя столько лет, единственным и полноправным главой оборотней становлюсь я. Если кто-то хочет оспорить это звание – вперед! Нужно решить это здесь и сейчас.

Немигающим решительным взглядом оглядел стаю. Если у кого-то и была мысль сказать что-то против, то в этой ситуации никто не посмел даже пикнуть. Хотя я как волк, обретший свою судьбу, мог с достоинством принять любое решение своих соплеменников, и даже если бы они отказались от моего главенства, все равно встал бы на защиту родной деревни от вампиров.

– Говори уже, альфа, командуй, не тяни, – подал голос Грэй.

Вытянув указательный палец в небо, я сверкнул желтыми глазами:

– Пожилых оборотней, женщин, детей оставляем в Доме духов… – Это здание, где часто проводились собрания, самое большое в деревне. И спрятать тех тех, кто не в состоянии защитить себя – самое лучшее решение. – Их охранять остается десять мужчин. Еще десять – встают кругом перед Домом духов и разжигают костры. Все остальные… – я оглядел насупленные и полные решимости лица волков, – идут со мной в гнездо вампиров, чтобы уничтожить его, как они собираются уничтожить нас.

– Не бывать этому! – торжественно и четко проговорил Грэй, и его слова тут же подхватили оборотни. – Не бывать!

Я обернулся к Аурелии и увидел те же эмоции – желание защитить и уберечь. И от того, что она понимала меня, принимала мое решение, а не просилась сесть в серый джип Грэя и убраться подальше отсюда, мое сердце горело благодарным огнем.

❅ 39 ❅

– Грузим канистры! – Я отдавал распоряжения быстро, и многие волки, уже загруженные жидкостями для розжига огня и оружием, спешили в лес.

Чтобы быть уверенным в том, что Аурелия будет под охраной, увел ее в Дом духов, подгоняя волчиц.

– Альфа, я тоже пойду в лес, – Джордан встал прямо передо мной, насуплено глядя вперед.

– Ты нужен брату, – ответил коротко, прерывая все возражения. Беречь наследие стаи – волчат, даже если они этого не хотят – обязанность альфы.

– Но я…

Коротко зыркнув на него, проследил, чтобы и миссис Мэрриуэзер тоже ушла в укрытие – оборотницы обладают строптивыми характерами и могут сделать все по-своему, поэтому приходится держать руку на пульсе, не давая жажде приключений или звериной натуре взять верх над осторожностью.

И только после этого направился к своему дому. Дорога уже была полна машин, загруженных волками, подвывающими в небо в ожидании скорейшей расправы над врагом, разгоряченными оборотнями, таскавшими древесное топливо для оборонительных костров. Уходить из деревни на ночь не было смысла – мы далеко от города, вампиры нас отловят по одному, поэтому лучшим решением было дать бой а своей территории.

Оказавшись дома, я скорее оделся, вытащил большую сумку и открыл тайник. Из оружейного сейфа на меня смотрели мелкокалиберные винтовки, гильзы разного калибра, средства для очистки стволов, едва заметно пахнущие маслом – значит, тот, кто следил за домом, обрабатывал и мое оружие. Прислушавшись к тому, что происходило за дверями дома, я на мгновение замер, обдумывая, все ли правильно спланировал, не забыл ли о чем-то. Но тут же мотнул головой: не время расслабляться.

Поднимаясь по лестнице из подвала с нагруженной оружием сумкой, заметил на полу прямо у входной двери картонку. Странно, что не увидел ее прежде, когда искал Аурелию после приезда из города. Хотя в тот момент было совсем не до всего – хотелось скорее найти свою пару, сжать ее в объятиях и не отпускать никогда.

Я нагнулся, медленно поднял фотографию, и в душе проскользнул холодок – это была та самая фотография, которая напугала Аурелию, заставила ее сомневаться во мне. На ней я почти шесть лет назад с Марией. Мы улыбались, беспечные и радостные, довольные тем, что ждет нас через секунду, через минуту, потому что договорились не загадывать на будущее, не строить планы, а жить здесь и сейчас. Мы были счастливы, но сейчас мне казалось, что это было так давно, будто в другой жизни. И на фото будто чужие люди. Лиам, которого я знал, но очень давно. Он был доверчив и спокоен, не в пример сегодняшнему. А это Мария – его девушка, первая любовь, но… Не главная.

Мне показалось, что она грустно улыбнулась с фотографии – она тоже простилась со мной. Простилась и простила…

«Если хочешь узнать ответы, приходи к старому дубу», – выцарапанные когтем слова прямо на изображении белели рваными краями. Марк… Я отложил фотографию на небольшой столик для ключей, закрыл дверь и вышел на дорогу.

Когда отец почувствовал, что кончина его близка, и решил поделить между нами управление стаей, знахарка наложила на нас заклятье, чтобы мы не смогли причинить друг другу вреда, но Марку она добавила еще одно: он не мог причинить вреда женщине. Кажется, ведьма тогда уже читала в его черной душе, что с ним станет, насколько будет большой его жажда власти, и на что он пойдет ради нее. И теперь, вспоминая о нем, я не ощущал тоски, сожаления, что так случилось. Его предательство было слишком большим. Он не только попрал законы крови. Он покусился на жизнь целой стаи!

– Эй, Лиам! – Грэй остановился на своем сером джипе рядом. – Садись, погнали.

Закинув сумку на заднее сиденье, сам я прыгнул на переднее.

– Я думал, что ты стянешь куртку с Аурелии, разорвешь ее на части, – усмехнулся Грэй, выруливая машину к лесу, туда, где уже прокладывалась дорога среди черных деревьев по снегу. – Чужой запах на твоей волчице… М-м-м! – Грэй ехидно покосился на меня.

Р-р-р! Да, волк бесновался от того, что одежда на Аурелии забивала ее родной аромат чужим, и хотел тут же отправиться в лес, найти Исая и сжать его горло до красноты в глазах, до хрипоты в легких, но человек во мне благодарил его за то, что как смог позаботился о моей женщине – не дал ей замерзнуть в лесу.

– Почему ты не говорил о вампирах?

Грэй закусил губу, вздохнул, не отрывая взгляда от дороги, но противостоять силе альфы не мог.

– Я сам не был в деревне года четыре. Говорил, что еду в отпуск сюда, а сам…

– А сам?

– Я люблю охоту, ясно? – вдруг распалился он, сильнее сжал оплетку руля. – Ездил с разными группами в Африку, Сибирь… черт, да я где только не был!

– Ты. Меня. Обманывал.

– Да нет, – Грэй шумно выдохнул, – никакого обмана. Я сам тебе всегда говорил, что нужно чаще бывать в деревне, не стоит закапываться в горе, – он бросил быстрый взгляд на мое лицо, видимо, боясь уловить трагичные эмоции, но оно оставалось таким же непроницаемым, как и моя душа. – Но мое место не здесь. Ты нашел свою истинную пару и хочешь теперь жить здесь, тебя влечет лес, и единение волка с человеком становится сильнее. Но у меня… у меня нет этого, понимаешь? Я хочу путешествовать, хочу видеть мир, не хочу принадлежать кому-то…

– Однажды ты тоже встретишь истинную пару, и твоя жизнь и взгляды на нее изменятся, – мрачно предсказал, глядя в лобовое стекло, удерживая волка, рвущегося в бой.

Грэй хохотнул.

– Надеюсь, что этого не случится.

– Никогда не говори никогда…

– Стоп, кажется, приехали, – впереди стоял волк, ожидая, когда машина остановится. Едва мотор заглох, мы с Грэем вытащили коробки с взрывчаткой, патронами, сумку с оружием и последовали за ним.

Исай довел до места.

За то время, что мы были в деревне, значительно стемнело, а вампиры лучше нас ориентировались в ночном пространстве. Мы слышали, как невдалеке они сбивались в стаю, кожистые крылья хлопали, слышался приглушенный писк. Но подготовка к бою шла у нас – волки тоже не спали. Я уловил запах горящего дерева, приправленного жидкостью для розжига, паленого мяса, пороха.

Оборотни поджигали выходы из гнезд, закрывали их камнями, а вампиров, которые успели выбраться, отстреливали. Когда Исай довел нас до большой темной норы, кое-как заваленной комьями земли и сухими ветками, из нее уже выбирались приспешники ночи, хватаясь за всевозможные выступы, яростно поблескивая красными глазами. Грэй поджег фитиль динамитной шашки и швырнул ее в темное нутро ямы. Исай в прыжке словил одну мышь, вторую, с рыком отбросил в сторону, встал на передние лапы, угрожающе нагнул голову, блеснул желтыми глазами. Запахло нитроглицерином и через секунду – огнем: я поджег деревянную биту, облитую бензином на кончике, и ворвался в месиво шерсти, кожи, зубов и когтей. Летучие мыши запищали еще громче, кто-то не смог увернуться от огня и взмыл ввысь, размахивая горящими крыльями, рассыпая фейерверком снопы искр.

– Ложись! – скомандовал Грэй, и мы втроем упали лицом в снег.

Взрыв подбросил нас на пару дюймов, отозвался гулом в животе. С неба посыпались ветки, ошметки почерневшего снега, разорванные трупы летучих мышей.

– Чо, как? – спросил Грэй, но слова его донеслись до сознания будто через вату. Пришлось несколько раз прижать ладони к ушам, чтобы слух вернулся. Исай все еще осматривался вокруг обалделыми желтыми глазами, прижимал уши к башке, жмурился, открыв пасть. – Да все нормально, – заржал Грэй. – Все нормально будет, зато проход завален!

Я оглянулся и убедился в том, что он прав: вокруг не было ни одной живой летучей мыши, а яма, с которой безрезультатно пытался справиться в одиночку Исай, была завалена. Где-то вдалеке раздался еще один взрыв, и еще один.

– Хорошо, что не отсырели, – довольно прищурился Грэй. Подкинул в руке красную связку динамита, ловко поймал и на секунду прижал к губам в порыве чувств. – Быстро закроем все ходы-выходы.

– Вперед! – скомандовал я, и мы втроем быстро вскочили на ноги, отряхиваясь от опавшего мусора.

Говорить не было нужды – втроем нам надо было быстро закрыть ближайшие ходы летучих мышей, которые нашел Исай.

ше личного…