Текст книги "Ангел-хранитель"

ГЛАВА 46

Гейбриел стоял, словно прирос к месту, и слушал легкий топот копыт лошади Мел, покидающей ранчо. Полуодетый, босой, он не чувствовал холода, хотя комната была выстужена. B нем крепла уверенность, что он прогнал Мел своей ревностью. Бессмысленно прогонять женщину из-за того, что слишком ее любишь.

Ему почти не стоило труда убедить себя, что ей будет лучше без него. Ричард Барнетт встретит дочь и долгожданного наследника с распростертыми объятиями и безграничной радостью, и Мел с ребенком обретет теплый и счастливый дом.

Дом опустел, и Гейбриел ощущал пустоту в самом себе. Часть его души, его сердца ушла.

С нарастающей ясностью он видел абсурдность того, что совершил. Он позволил уйти единственной женщине, которую когда-либо любил, которую хотел видеть рядом с собой, из-за своих подозрений. Какая разница, его ли ребенок, которого она носит, или он появился в результате случайной связи с человеком, бывшим когда-то его лучшим другом?

Только опасность потерять ее навсегда заставила его прозреть, и это прозрение было тяжелым и болезненным. Он не сомневался в том, что она его любит. Но как ему убедить ее дать ему еще один шанс? Как он вылечит боль, которую видел в ее глазах, когда она выходила из комнаты?

Он торопливо оделся, натянул ботинки и вышел. Утро по-прежнему серое, небо закрыли тяжелые облака. Днем пойдет снег. Сильный.

Гейбриел все еще стоял на крыльце, когда заметил приближающуюся колоритную фигуру Джейка на крупном вороном жеребце. Жеребец двигался неторопливо, манерой напоминая самого Джейка, и у Гейбриела сжалось сердце. Джейку придется покинуть ранчо в любом случае: вернется Мел или нет. Он старался не думать о том, что будет делать, если она откажется.

– Куда ты собрался? – спросил Джейк, подъехав к дому и легко соскакивая с лошади.

Их глаза встретились, и Гейбриел засомневался. Что, если Джейк влюблен в Мел? Как может быть иначе? Гейбриел держал в руках винтовку и неохотно прислонил ее к перилам. Джейк был крупнее и сильнее его, и Гейбриел знал, что если придется драться, то шансов против метиса у него нет. К тому же он знал, что не сможет причинить зла своему другу.

– Еду за своей женой, – Гейбриел стал медленно спускаться по ступенькам, туда, где на утрамбованной земле стоял Джейк.

Джейк приподнял черную бровь:

– Где Мел?

– Она ушла от меня, и я собираюсь вернуть ее. – Гейбриел решительно взглянул на старого друга. – Я хочу, чтобы, когда мы вернемся, тебя здесь не было.

Джейк пожал плечами:

– Я согласился помочь только на время. Есть особые причины, по которым ты так торопишься от меня избавиться?

– Да, сукин ты сын. – Руки Гейбриела сжались в кулаки. – Мел беременна. Что бы ни произошло между вами в прошлом, это мой ребенок. Мой! Мел моя жена, и ребенок, которого она носит, мой!

– А при чем тут я?

– Не притворяйся, будто не знаешь. Я вас видел, Джейк, – наконец признался он. – Я видел вас у ручья полуодетыми. Лучше бы не видел. Лучше бы я не пошел за Мел на прошлой неделе и не слышал, как она умоляет тебя не рассказывать мне о том, что произошло, но я пошел.

– Я никогда не дотрагивался… – начал было Джейк, но кулак Гейбриела ударил метиса прямо в челюсть.

Джейк мог уложить Гейбриела одним-двумя точными ударами, и оба знали это, но Джейк стоял неподвижно, поглаживая правой рукой поврежденную челюсть.

Гейбриел уже раскаивался, что поддался порыву и ударил Джейка, но не извинился.

К его удивлению, Джейк казался спокойным, и только легкая улыбка появилась на темном лице.

– Теперь, по крайней мере, я понял, – он кивнул. – Позволь мне рассказать тебе одну историю. – Джейк произнес это своим бесстрастным голосом, положив руку Гейбриелу на плечо.

– У меня нет времени для нравоучительных сказок твоего дедушки.

– У тебя оно есть, – настаивал Джейк. – Поверь мне, эту ты захочешь послушать.

Подул холодный ветер и поднял прекрасные черные волосы Джейка с его лица. Он прищурился под обжигающим ветром, не сводя глаз с лица Гейбриела.

– Жила-была одна красивая женщина. Звали ее Небесные Глаза и Солнечные Волосы.

Имя словно повисло в воздухе между ними, и Гейбриел понял, что Джейк говорит о Мел.

– Один злодей унес ее из деревни, требуя за нее много даров. Когда появился муж Небесных Глаз с дарами, то злодей застрелил его на ее глазах, попав прямо в сердце, так думала женщина.

– Значит, она думала, что я мертв… – перебил Гейбриел.

– Заткнись, Гейб. Это всего лишь сказка, – резко бросил Джейк. – Злодей не удовольствовался прекрасными дарами и кровью мужа. Он повез Небесные Глаза в отдаленное место, чтобы продать ее вождю далекой деревни. Он понимал, что из-за смерти мужа душа Небесных Глаз сделалась глубоко больна, но не обращал на это никакого внимания.

Джейк вздохнул. Он больше не смотрел в глаза Гейбриелу, а сосредоточился на чем-то за его головой.

– Тут появился другой человек, – продолжал Джейк, словно гипнотизируя. – Человек, который на первый взгляд был сообщником злодея, но на самом деле он следил за Небесными Глазами потому, что был другом ее мужа. Он не знал о жестокости злодея, хотя понимал, что этот человек отвратителен. Тот второй называл себя Высоким Волком в честь одного великого воина, а Небесные Глаза не знала о его дружбе с ее мужем.

Каждую ночь, пока злодей и Высокий Волк спали, женщина плакала.

Гейбриел покачал головой.

– Мел никогда не плачет.

Сказав это, он вспомнил ту ночь, когда она плакала по сгоревшему печенью, и то, как сверкали ее глаза сегодня.

Джейк сурово посмотрел на него.

– Небесные Глаза выплакала целую реку слез по своему мертвому мужу. А однажды Высокий Волк видел, как Небесные Глаза пыталась убить злодея. Он заслуживал смерти, но способ, который она выбрала, убил бы и ее.

Высокий Волк сначала услышал, как она говорит ласковые слова зверю, а потом услышал стук ее башмаков, ее тяжелое и решительное дыхание, когда она устремилась навстречу злодею и верной смерти на дне глубокого каньона.

Гейбриел затаил дыхание. Мысленно он видел все, о чем рассказывал Джейк.

– Высокий Волк смог остановить ее в нескольких дюймах от цели и спас злодея и Небесные Глаза. Она убегала в ярости. Злодей вытащил свое оружие, чтобы убить ее, и сделал бы это, если бы Высокий Волк не метнул свой нож в сердце злодею.

Гейбриел опустил голову, не в силах поднять глаза на Джейка, а тот продолжал:

– Потом Небесные Глаза сказала Высокому Волку, что ее муж мертв, и они горевали вместе. Некоторое время Высокий Волк действительно хотел сделать ее своей женщиной, когда пройдет ее горе, но потом он понял, что этого никогда не будет. Однажды, сидя у ручья, Высокий Волк дотронулся до плеча Небесных Глаз. Она заплакала. Он посадил ее к себе на колени, как ребенка, и держал так, пока она плакала. Потом, устав, она заснула, и Высокий Волк качал ее в своих руках.

Джейк замолчал, и через несколько секунд Гейбриел поднял голову:

– Но ее муж не умер. Он просто тупоумный дурак.

Джейк кивнул.

Гейбриел покачал головой:

– Если ничего не было, то о чем Мел умоляла тебя не рассказывать?

Джейк продолжил свою историю:

Небесные Глаза была гордая женщина и считала, что свои слабости нужно скрывать от тех, кого любишь. Она не хотела, чтобы ее муж знал, как близко она была от смерти, которая разлучила бы их навеки. Смерти по своей собственной воле.

Гейбриел запустил пальцы в свои взлохмаченные ветром волосы. Он должен найти ее, сказать ей, как он раскаивается в том, что был таким идиотом. Он должен сказать, что любит ее.

Джейк посмотрел на небо:

– Мне надо трогаться. Похоже, надвигается буран, и мне лучше добраться до гор, пока он не разразился.

Он вскочил на своего жеребца и сверху посмотрел на Гейбриела:

– Надеюсь, ради тебя самого она согласится вернуться.

Гейбриел поднял голову, и на лицо ему упали первые снежинки.

– Предстоит много работы, приходи с первой оттепелью.

Джейк кивнул:

– Ты будешь здесь?

Джейк повернул лошадь в сторону гор.

– Может быть, – ответил он, нагибаясь под ветром.

– Подожди! – крикнул Гейбриел вслед своему другу. – Эта чертова волчица осталась у меня на крыльце.

Джейк посмотрел вниз и улыбнулся:

– Она ждет, когда Мел придет домой. Когда… если Лита захочет ко мне присоединиться, она всегда сможет меня найти.

Войдя в дом, Гейбриел держался от волчицы подальше. Теперь он знал, что делать. Ему нужно взять с собой еду, одеяло и дополнительное снаряжение. В Денвер ведет несколько дорог, и у него может уйти несколько часов на поиски Мел. Он также может добраться до вокзала в Денвере и подождать там.

Он услышал конский топот, но совсем не с той стороны, куда ускакал Джейк, а с востока. Может быть, она вернулась домой из-за снега или передумала?

То, что он увидел через открытую дверь, сковало его ледяным страхом. Это была серая кобыла Мел, но без седока. С саквояжем, так и привязанным к луке седла, кобыла направилась прямиком в конюшню, нервно поводя головой.

Может быть, ее сбросила лошадь или она повстречалась с такими же, как Мердо и Чарли? Если бы он собственноручно не похоронил их, он бы подумал, что они опять украли ее. Снег, такой прекрасный и белый, превратился во врага. Скоро невозможно будет найти Мел.

Гейбриел быстро понял, что надо делать. Он взял кобылу под уздцы и постарался успокоить испуганное животное. Сняв саквояж, он открыл его и торопливо вытряхнул красную юбку, алое пятно на фоне тусклого серого неба. С юбкой в руках он побежал к крыльцу дома.

Волчица равнодушно смотрела на него, и Гейбриел замедлил шаги, встретившись со зверем глазами.

– Ты нужна мне, девочка, – тихо произнес он, опускаясь на колени перед волчицей, которую Мел ласково звала Литой. – Помоги мне найти ее, Лита. – Гейбриел держал перед собой красную юбку.

Казалось, волчица поняла его и после недолгих уговоров она тяжело спустилась с крыльца, понюхала землю и двинулась в том направлении, куда утром уехала Мел. Гейбриел следовал за волчицей на серой кобыле, с ярко-красной юбкой в руке, на которую все чаще и чаще падали снежинки.

ГЛАВА 47

Снег валил стеной, и из укрытия, где сидела Мел, мир вокруг казался призрачной фантазией: ослепительная завеса серебристого снега, падающего на землю и укрывающего все вокруг тонким белым одеялом. Трава, скалы, камни, валуны – все исчезло. Зелень еще кое-где проглядывала на кронах высоких деревьев, окружавших ее убежище.

Гейбриел оказался прав: это выглядело невероятно прекрасно, но она должна была умереть среди этого великолепия.

Теперь она была уверена, что не сломала, а только сильно растянула лодыжку. Растянула по собственной глупости. Место было таким красивым, что, когда ей на нос упала первая снежинка, ей понадобилось остановиться и пройтись немного пешком, чтобы собраться с мыслями.

Она думала о Гейбриеле, о его упорном нежелании оставить свои беспочвенные подозрения, его напрасном страхе, что ее ребенок, их ребенок, может оказаться вовсе не его, – вот тогда-то нога и соскользнула в незаметную трещину в скале, и она задохнулась от острой боли.

Она осторожно доковыляла до маленькой пещеры в основании скалы, всего лишь расщелины в большом камне, и стала кричать на свою кобылу и бросать ей под ноги камешки, стараясь испугать, чтобы она вернулась на ранчо и Гейбриел отправился бы на ее поиски.

Потом снег пошел все сильнее и сильнее, и она поняла, что Гейбриел не сможет отыскать ее по следу, даже если серая кобыла и вернулась домой. Она стянула левый ботинок с ноги до того, как лодыжка окончательно распухла.

Сидя в своей крошечной пещере и любуясь снегопадом, она пыталась понять, что они с Гейбриелом сделали не так. Они расстались не потому, что им не хватало любви. Гнев, который увел ее от Гейбриела, прошел, и она поняла, что им не хватало веры. Веры друг в друга и веры в самих себя.

Они с Гейбриелом одинаково виноваты. Возможно, она даже больше, чем он. Если бы тогда она посмотрела ему в глаза и рассказала то, что он хотел услышать: правду.

– Он найдет меня, – прошептала она холодным каменным стенам, – во что бы то ни стало.

Вера. Она верила, что он узнает о ее беде и спасет ее.

Не обращая внимания на боль в ноге, Мел приложила руки к животу.

– Твой отец – упрямец, – обратилась она к своему будущему ребенку. – Я тоже, поэтому, я думаю, и с тобой у нас будет хлопот полон рот. – Она ощупала свой живот. Покруглел ли он хоть чуть-чуть? Совсем немного. Всего намек на то, что должно случиться. – Быть немного упрямым совсем неплохо, по крайней мере, так частенько говорил мне отец. Нельзя позволять людям садиться себе на шею. Иногда нужно и постоять за себя.

Мел нахмурилась. Ее собственное упрямство разлучило ее с Гейбриелом, хотя она вовсе не хотела этого. Больше всего ей хотелось быть рядом с ним, и перспектива возвращения в Техас вдруг показалась ей ужасной.

– Но не будь слишком упрямым, малыш.

Она подняла голову и увидела Литу, ее серо-белый мех на нетронутом снежном покрывале и отпечатки ее лап, ведущие прямо к пещере.

– Лита! – Она раскрыла объятия волчине, и та, словно щенок, ткнулась в нее носом, положив голову на знакомое колено. – Как ты меня нашла? Улыбаясь, она погладила теплый мех.

Затем она услышала, как ее окликнул Гейбриел. Его голос прозвучал довольно слабо, но не слишком далеко. Ее улыбка стала шире.

– Ты привела с собой Гейбриела? – Она поцеловала волчицу в голову.

Мел подняла голову и позвала его. Ее зов, громкий и чистый, эхом прозвучал среди деревьев и снежной пелены.

Гейбриел следовал за волчицей, подгоняя лошадь насколько это было возможно: снег и скользкие валуны затрудняли его движение. Волчий след привел его ко входу в пещеру. Он спрыгнул с серой кобылы и с развевающейся красной юбкой в руках кинулся к Мел.

Она ждала, прислонившись спиной к холодной стене и вытянув ноги, на которых лежала голова волчицы, приведшей его к ней. Он первым делом заглянул ей в глаза и с облегчением увидел, что прежний гнев исчез. Затем он увидел ее сильно распухшую ступню и лодыжку.

– Ты расшиблась, – озабоченно произнес он, садясь рядом с ней и ощупывая ее лодыжку, не сломана ли она.

Мел смотрела в его подчас непроницаемое лицо и видела там явные признаки тревоги, ожидания и облегчения.

– У меня замерзли ноги, – улыбнулась она, вспомнив свое оправдание той ночью, когда юркнула к нему под одеяло.

Гейбриел завязал ее поврежденную ногу красной юбкой, уверяя, что кость цела. Потом он погладил волчицу, не так непринужденно, как Мел, но все-таки дотронулся до нее.

– Хорошая девочка, – похвалил он. – Лита нашла тебя для меня. Когда я увидел лошадь без тебя… – Он притянул ее голову к себе. – Прости, Мел. Я люблю тебя, и я люблю нашего ребенка.

– Знаю, – прошептала она. – Это твой ребенок, Гейбриел. Что бы ты ни думал…

– Молчи, – прошептал он ей на ухо, склонившись над ней. – Выходи за меня замуж, Мелани.

– Немножко поздновато, а? – спросила она, положив голову и ладонь ему на грудь.

– Нет. Выходи за меня замуж второй раз. По собственному желанию, а не потому, что я связал тебя и говорил за тебя. – Он старался не думать, что с ним будет, если она ответит отказом. – Стань моим ангелом-хранителем. Спаси меня.

Мел замерла на несколько минут, показавшихся Гейбриелу вечностью, но он тоже не шевелился, лишь поглаживал ее по голове.

Наконец она открыто и доверчиво посмотрела на него голубыми глазами. И Гейбриел улыбнулся, прочтя ответ в ее глазах. Мел притянула его голову поближе и поцеловала его.

– Неужели ты думаешь, что мы бы поженились, если бы я этого не хотела? Хоть я и позволила тебе говорить за себя, но ты ведь не услышал от меня слова «нет», когда перед нами стоял священник. У Бретта Томпсона не хватило бы денег, чтобы заставить его повенчать нас, если бы я сказала «нет». – Вздохнув, она опять прижалась к нему губами. – Пожалуйста, отвези меня домой.

С большими предосторожностями Гейбриел боком посадил Мел на лошадь и обнял ее, сам сев сзади. Он очень осторожно вел лошадь по льду, чувствуя, как Мел спрятала лицо от холода и хлещущего Снега у него на груди.

Миновав скользкие валуны, он облегченно вздохнул и уткнулся подбородком в макушку Мел.

– Я всегда буду ревнивым, Мел. Мне кажется, я не смогу измениться. Я впервые в жизни люблю так сильно. Мне хочется запереть тебя в доме, отобрать всю твою одежду и держать взаперти, пока ты не пообещаешь, что никогда не покинешь меня. Я буду лечить твою ногу, кормить тебя в постели, пока не получу твое честное слово.

Мел крутила пуговицу на его куртке.

– Безрадостная перспектива. Возможно, я чуть-чуть продержусь перед тем, как дать это обещание.

Снег не позволял им ехать быстро, но вскоре показался их дом, и Лита направилась к своему любимому месту на крыльце.

Когда Гейбриел и Мел приблизились к дому, Лита подняла голову и посмотрела на запад. Не успел Гейбриел снять Мел с лошади, как Лита ушла вслед за хозяином в горы.

Гейбриел внес Мел по ступенькам в дом словно драгоценную и хрупкую фарфоровую куклу.

Похоже, буран долго будет держать их в плену, пока солнце не прогонит холод.

ГЛАВА 48

1881 год, май

Джейк медленно раскачивался взад-вперед, сидя перед догорающим камином. Он просидел так полдня и часть ночи. Кресло-качалка скрипело на деревянном полу в такт тяжелым шагам Гейбриела, расхаживающего по комнате.

Гейбриел с выражением отчаяния на лице то и дело хватался за голову.

– Хоть бы она еще раз вскрикнула, один раз, чтобы я знал, что она в порядке.

– Несколько минут назад ты хотел, чтобы она перестала кричать, – заметил Джейк. – Если волнуешься, сходи и взгляни на нее еще раз.

Гейбриел замотал головой:

– Последний раз она прогнала меня. Она не хочет, чтобы я там был.

Джейк слегка улыбнулся. Он слышал, как громко Мел протестовала против присутствия своего мужа в комнате, и даже слышал, как об стену разбился какой-то небольшой предмет. Женщина, сумевшая сохранить столько сил после многочасовых родов, была в порядке. В полном порядке.

– Доктор сказал, что все идет нормально. Долгие роды обычны для первого ребенка.

Будущий отец покачал головой, ни на минуту не переставая ходить из угла в угол.

– Она меня ненавидит. Она сказала, что если я еще когда-нибудь до нее дотронусь, она убьет меня. Доктор даже покраснел, когда она грозила… искалечить кое-какую часть моего тела.

Джейк в открытую расхохотался. Он вернулся на ранчо два месяца назад и никогда не видел более гармоничной пары, чем Гейбриел и его жена. Его друг не понимал, в каких муках рождаются дети, и крики и противоречащие здравому смыслу высказывания Мел довели его до отчаяния.

– На твоем месте я не брал бы это в голову.

Шаги стихли, и Гейбриел повернулся к нему:

– Я думал, ты любишь Мел. Неужели ты нисколько за нее не переживаешь?

Джейк взял себя в руки. Гейбриел очень возбужден, да и сам он, по правде сказать, тоже немного волновался.

– Мел сильная женщина. У меня предчувствие, что роды пройдут хорошо. Все будет в порядке.

Гейбриел заметно успокоился.

– Спасибо. Ведь твои предчувствия всегда сбываются?

Джейк кивнул, и в ту же секунду раздался детский крик, слабый и одновременно громкий, и Гейбриел бросился через коридор за ситцевую занавеску.

Он увидел своего малыша, завернутого в чистое белое одеяльце, в колыбельке, которую он смастерил зимой своими руками. Но доктор, склонившийся над Мел, замахал на Гейбриела руками, как на незваного гостя.

– Что-то не так, – сообщил он Джейку, опять входя в гостиную. – Что-то не так с Мел.

Джейк озабоченно сдвинул брови:

– Ты уверен?

Малыш снова закричал, но Гейбриел не пошевелился. Он боялся опять бежать по этому длинному коридору, боялся того, что мог там увидеть.

Вошел доктор, ссутулившись, вытирая бледный лоб.

– Поздравляю, Гейб. Все они первый сорт.

– Мел в порядке? – Гейбриел тряс седовласого доктора за плечи.

Доктор удивился:

– Конечно. Она молодец, каких поискать. Неплохо для первого раза.

Гейбриел бросился мимо него, чтобы поскорее увидеть Мел и своего ребенка, но доктор резко окликнул его:

– Мне надо вам кое-что сказать.

Гейбриел медленно повернулся. По тону доктора он понял, что что-то не в порядке.

Джейк заметил, что доктор почему-то сказал, что «все они» первый сорт. Он улыбнулся, откинувшись в кресле-качалке.

– Близнецы, Гейб. Две превосходные маленькие девочки. Они немножко маловаты, почти на месяц раньше. – Он покачал головой. – Теперь всего нужно вдвое больше. Еще одну кроватку, больше пелёнок, больше детской одежды…

Гейбриел отвернулся от говорливого доктора и по дороге в спальню услышал только рокочущий голос Джейка:

– Старина, численное превосходство на их стороне.

Мел лежала с закрытыми глазами, держа в каждой руке по малышке. Гейбриел двигался тихо, думая, что она спит, но когда он подошел к кровати, она открыла глаза и улыбнулась:

– Где же ты так долго ходишь?

– Я не знал, захочешь ли ты меня видеть, – признался он. Она была покрыта капельками пота, и, намочив полотенце, он принялся вытирать ей лицо и шею.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. Прекрасно. – Она протянула ему одну из малюток, и он осторожно взял свою дочь.

– Посмотри, что мы сотворили, Гейбриел. Правда, они красивые?

– Почти такие же, как ты.

У маленькой девочки было несколько темных волосинок и такие же, как у матери, голубые глаза. Близнецы казались такими крошечными и аккуратными, и Гейбриел с восхищением рассматривал каждый пальчик на их ручках и ножках.

Гейбриел уложил двух спящих малюток в колыбельку, а сам сел на кровать рядом с Мел.

– Ты все еще ненавидишь меня? – спросил он, целуя ее в лоб.

Мел слабо засмеялась:

– Я никогда не ненавидела тебя. Не обращай внимания, дорогой, на те ужасные вещи, которые я говорила. Бедный доктор Стюарт. Думаю, я шокировала его.

– Как мы их назовем? – спросил Гейбриел, крепко держа Мел за руку. – Ведь мы обсуждали только мужские имена.

Все из-за того, что ты решил, что твой первый ребенок будет мальчиком.

Он поцеловал ее пальцы.

– Не критикуй, – ласково попросил он.

– Я думала о двойных женских именах, – призналась она, освободив одну руку и приложив ладонь к его щеке. – Как насчет Саманты-Джин и Александры-Ли?

– Прекрасные имена, – сказал он. – Сам и Алекс. Он положил голову ей на грудь и почувствовал у себя на голове ее любящие пальцы.

– Я так тебя люблю, – прошептал он.

Мел обхватила его голову и прижала к себе. Она держала своего ангела-хранителя в руках сейчас и в сердце – всегда.