Текст книги "Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего"

11. Жуткая экспозиция

Ральф – не призрак, человек – первым вошел в хирургический отсек в подвале замка и включил полный верхний свет.

– Смотри.

Диана подчинилась голосу, в котором все еще звучала досада.

– Смотри: здесь все готово для убийства.

– Кого?

– Тебя, Крошка, тебя.

– Так он что – хирург-садист?

– Нет: всего лишь пожилой джентльмен, старающийся продлить свою жизнь посредством трансплантации более молодых органов.

– Так вот почему этот гад трахался в ночной рубашке!

Диана, превратившаяся из жены Томаса Джона Крейга-младшего в потенциальную жертву Синей Бороды, вошла в операционную.

– Чтобы не показывать шрамы от предыдущих пересадок!

– Минуточку.

Ральф – не призрак, человек – для большей убедительности врубил операционный рефлектор, состоящий из дюжины ярких светильников.

– Любуйся.

Сдвоенное хирургическое ложе, накрытое широкой синей простыней, напоминало супружескую кровать, готовую к первой брачной ночи.

– Вот место для донора.

– Где?

– Справа.

– Значит, для меня?

– Разумеется.

– Ужас!

– Ну, а слева – для реципиента.

– Моего То…

Диана так и не смогла произнести имя коварного пожилого джентльмена, придумавшего весьма оригинальный способ использования собственных жен как источник запасных частей.

Она никогда не бывала в операционной ни в качестве пациента, ни, тем более, в качестве объекта этого жуткого, кровавого и смертельно опасного процесса.

Она даже не смотрела фильмы про то, как вскрывают, кромсают, зашивают.

И стоило в читаемом романе появиться хотя бы намеку на возможное хирургическое вмешательство, как злополучная книга отправлялась прямиком в мусорный контейнер.

Зато ее покойная мамочка знала назубок название каждого инструмента, предназначенного для кровавого действа. И с раннего детства пугала Диану мудреными жуткими названиями.

Впечатлительная юная особа вдруг четко и весьма осязаемо представила, как ее беспомощное, распластанное под ярким рефлектором тело подвергается хирургическому вмешательству.

Набрасывается стая гибких змееподобных кусачих проводов!

Впивается орда шприцев!

Зонды проникают в естественные отверстия – и в нос, и в рот, и в ухо, и гораздо ниже!

Ретрактор фиксирует язык.

А потом – ланцет!

Следом – холодный скальпель.

Пила занимается ребрами.

Цанги разбирают сосуды.

Экстракторы зачищают вены…

Диана закрыла глаза, чтобы не видеть этой бликующей и сияющей армады.

Искусственное сердце, не умеющее любить.

Искусственные легкие, не знающие учащенного ритма страсти.

Искусственные почки, равнодушные ко всему.

Искусственная печень, не подсаженная алкоголем.

Искусственный мозг, избавленный от страха смерти.

Диана начала медленно и ватно опускаться на кафельный пол.

Но Ральф – не призрак, человек – успел подхватить давно желанное тело, приготовленное для выемки такого здорового, такого великолепного, такого добротного сердца…

12. Акты без антракта

Диана крепко зажмурилась от невыносимо яркого хирургического света.

– Как в театре, – сказала она тихо.

– Где, где?

– В театре, на сцене.

– В принципе – похоже.

– Еще бы… Как в трагедии… Этого, ну…

– Софокла?

– Сам ты свекла!

– Эсхила?

– Пила и буду пить.

Диана еще крепче обвила шею гида по местам возможной смерти.

– Виски, ты понял? Неразбавленное и даже безо льда.

Ральф – не призрак, человек – положил разговорившуюся жертву старого маньяка на операционный стол.

– Ага, вспомнила.

– Автора трагедии?

– Нет, комедии. Там еще ради смеха афроамериканец в костюме венецианского дожа в финале изящно душит собственную жену, причем совершенно невинную, то есть не виноватую.

– Зал, наверное, валялся от смеха.

– Ага, умирал от хохота.

– И долго он ее душил?

– Достаточно… Э, парень! Ты что делаешь?

– Как что? Раздеваю.

– Кого?

– Тебя, Крошка, тебя.

– Ну, если тебе нравится, – пожалуйста.

– Спасибо.

Ральф – не призрак, человек – действовал умело и споро.

Халат незадачливой владелицы замка плавненько спланировал на монитор, фиксирующий наполнение пульса.

Диана, позволяя оголять себя, продолжала странные речи:

– Да, это явно не кладбище.

– Почти.

– И не могила.

– Лучше скажи: подиум смерти.

– А я так мечтала о могиле.

– Крошка, ты шутишь?

Ральф – не призрак, человек – продолжал свое истинно мужское дело.

– Шутишь?

Лифчик, совершая затяжной кульбит, улетел к анестезионным приборам и застыл на латунном вентиле без всякого наркоза – и общего, и местного.

– Нисколечко.

– Да, мы все там будем, но зачем о могиле-то мечтать, пусть и самой роскошной?

Ральф – не призрак, человек – весьма деликатно принялся за алые розочки на голубом фоне.

– Это же не машина, не квартира!

Трусики, оказывая достойное сопротивление, нехотя сползли до колен.

– И даже не бунгало на тропическом острове.

Диана откровенно хохотнула, не боясь обидеть секретного агента.

– Нет, ты хоть и мойщик надгробий, но в могилах совсем не разбираешься.

– Я приводил в порядок гранит всего две недели, пока дожидался…

Трусики скатались на голенях в тугой валик.

– Меня?

– Нет, контакта похитителя органов с будущей жертвой.

– Ты можешь действовать поэнергичней?

– Могу.

– Тебе же не пятьсот лет.

– Всего тридцать один.

– И ты еще не научился раздевать женщин.

– Я привык, что они делают это сами.

– Лентяй.

Диана взбрыкнула ногами, чтобы помочь неопытному агенту получить в качестве главного приза алые розочки.

– А я еще хотела, чтобы ты, парень, трахнул меня на могиле.

– Странное желание.

– На могиле покойной мамочки.

– Зов предков?

– Трахнул по-настоящему, а не как…

Диана снова не смогла произнести отвратное и подлое имя.

– Синяя Борода!

– Вот именно.

Ральф – не призрак, человек – наконец-то швырнул неподдающиеся трусики на контейнер для хранения запасов донорской крови.

– Но я – не он.

– Надеюсь.

– А операционный стол ничем не хуже могилы.

– Ты уверен?

Но Диане не хватало элементарной романтики, которую так подробно и живо подают в любовных штампованных опусах.

– Ну, ты, парень, хоть поцеловал бы меня для приличия.

Ральф – не призрак, человек – прервав стаскивание чужого халата где-то на локтях, отыскал губы приготовленной к закланию донорши.

Диана, не раздумывая, пустила в ход язык и с удовлетворением отметила ответные действия разошедшегося партнера.

Теперь ясно, почему жены заводят любовников.

Ральф – не призрак, человек – прервал глубокий поцелуй только после того, как языки основательно познакомились.

Диана томным стоном потребовала немедленного повторения.

Все-таки гигантская разница между осторожной слюнявостью задыхающегося старика и энергичным напором раззадоренной молодости.

Она призывно облизала собственные губы.

Но Ральф – не призрак, человек – азартно переключился на груди аппетитной жертвы.

Освободившиеся соски подверглись стремительной атаке.

Диана замлела от нарастающего возбуждения.

Ральф – не призрак, человек – оказался вне конкуренции.

Диана вскрикнула от переизбытка любовной химии в крови.

Так еще никто не ласкал, никто.

Ни квелый муж.

Ни автослесарь.

Ни рекламный деятель.

А Ральф – не призрак, человек – наращивал и наращивал темп.

Пара секунд на левый сосок.

Пара – на правый.

И снова левый.

И снова правый.

Диана, испытывая неизъяснимое желание незамедлительного соития, перевела любовника, слишком увлекшегося разогревом, на ручное управление.

Ральф – не призрак, человек – подчинился.

Еще не спасенная жертва начала помогать секретному агенту всеми десятью пальцами, чтобы тот не промазал.

И агент не подвел.

Диана кое-как выдернула ладони, зажатые между животами, упругими, крепкими, здоровыми животами, без малейших старческих морщин и безобразных складок, без шрамов, свидетельствующих о пересадках.

– Ну, погнали?

Диана, не ответив на глупый вопрос, принялась задавать совершенно дикий ритм.

Ральф – не призрак, человек – старался не опозориться и поддержать честь Интерпола.

Вот…

Вот…

Вот…

И вдруг партнеры, использующие операционный стол не по назначению, синхронно заголосили от совпавшего до секундочки, ни в чем не поддельного оргазма.

Вот…

К разочарованию нечаянной любовницы, блистательный, великолепный, премьерный акт слишком быстро закончился.

Ральф – не призрак, человек – взял передышку.

Диана, восстановив нормальное дыхание, вернулась к прерванному диалогу.

– Знаешь, я вспомнила…

– Нашу первую встречу?

– Нет, имя того, кто рассмешил зал единственным убийством в целом акте.

– Крошка, ты можешь меня не отвлекать?

– А в чем дело?

– Ну, тебе вряд ли понравится затянувшийся пролог.

– Да, кстати, ты можешь три раза подряд, и без антрактов?

– Не пробовал.

– А придется!

13. Плачевная участь

Операционный стол, превратившийся из ложа скорби в ложе страстной и продолжительной любви, перестал ощущать сексуальную вибрацию.

Наступил момент, когда похоть и страсть превращаются во что-то чистое и непостижимо прекрасное.

Когда телесное уступает место духовному.

Когда физический оргазм сменяется невиданным катарсисом.

Изможденные любовники, миновав горние высоты, провалились в обоюдный сон, которому не мешали даже по-прежнему сияющие рефлекторы.

Но кара за нарушение устава грянула незамедлительно.

Диана очнулась от истошного вопля.

Своего вопля.

Ей приснилось, что ее трепыхающееся сердце бьется – отчаянно и беспомощно – в хищных руках продажного хирурга, забывшего все медицинские заповеди.

Но действительность оказалась не менее страшной.

Ральф – не призрак, человек – лежал на кафельном полу совершенно голый, и его мускулистые руки, заведенные за спину, были скованы никелированными стерильными браслетами.

А рядом с обезвреженным агентом стояла хирургическая бригада в полном составе.

Откуда-то сбоку появился по-вампирски ухмыляющийся пожилой джентльмен в ночной рубашке.

Злодеи-медики расступились.

Томас Джон Синяя Борода, выплюнув мятную жвачку, склонился над скованным агентом:

– Выходит, друзья, нам крупно повезло.

Главный хирург и ассистенты ответили заказчику отвратным хохотом.

– Можно будет за одну операцию использовать двух доноров.

Хохот повторился.

В унисон задребезжали все инструменты, готовые пластать и резать, пластать и резать, пластать и резать.

– Думаю, мы у этого красавца отрежем самое дорогое.

– Вполне кондиционный пенис, – произнес главный хирург, даже не прибегнув к пальпированию. – Вполне.

– И пришьем эту штуковинку мне.

– Давно пора, – согласился главный хирург. – Давно пора.

– И сделаем это красавцу без наркоза.

– Люблю, когда голосят клиенты, – с энтузиазмом сказал главный хирург. – А последний вопль вообще ни с чем не сравним.

Но тут внезапно заговорил обреченный агент:

– А вам известно, господа, что убийство с целью трансплантации уголовно наказуемо?

– Ой, испугал!

Главный хирург выбрал самый острый скальпель.

– Да ты знаешь, голубчик, сколько на моем счету изуродованных трупов?

– Вам грозит пожизненное заключение.

– Хватит засорять мне мозги юридическими угрозами.

Главный хирург поиграл скальпелем.

– А может, начнем с вашей милой супруги?

Томас Джон Синяя Борода уставился на Диану, посмевшую вдоволь натрахаться перед столь ответственной и сложной операцией.

– Хорошая идея. Пусть красавчик понаслаждается, как его партнершу разбирают на запасные части. Орган за органом. Орган за органом.

– Нет, пожалуйста, начните с меня!

В голосе Ральфа – не призрака, человека – появились умоляющие нотки.

– Начните с меня!

Но бригада извергов, не обращая внимания на лепет агента, разжалованного в доноры, переместилась к владелице жуткого замка.

– Дайте этой развратной сучке наркоз! – приказал заказчик.

Над неверной женой нависли двое.

– Сопротивляться бесполезно.

– А то закопаем без гроба.

Прозрачная маска накрыла лицо жены, не желавшей добровольно расставаться со своими внутренними органами.

Томас Джон Синяя Борода стянул через голову ночную рубашку.

– А ты, красавчик, не отворачивайся, не отворачивайся, не отворачивайся!

Диана, мотая головой, пыталась освободить лицо от маски с наркозом.

Не хочу!..

Но сладковатый приторный газ действовал быстро.

Диана беспомощно напрягла прикованные руки.

Не хочу!..

Диана беспомощно подергала зафиксированными ногами.

Спасите!..

Диана со страха описалась.

Так тебе и надо, авантюристке.

Диана покорно затихла в ожидании неизбежного вскрытия ее тела, не прожившего даже половины отмеренного природой срока.

Сейчас острый скальпель рассечет ткань в области груди.

Диана больше не делала попыток освободиться от пут.

И сердце, только что полюбившее сердце, успешно перенесется в чужую плоть.

Мерзкую плоть.

Томаса Джона Синяя Борода.

Диана остаточным сознанием, еще не порабощенным наркозом, цеплялась за жалкие крохи рухнувшей и разбитой надежды.

Но утешением молодой особе, когда-то согласившейся на брачную авантюру с пожилым джентльменом, служила лишь одна почти угасшая мысль.

В замке теперь будет три призрака:

Два Ральфа.

И глупая, доверчивая, непутевая Диана…

14. Верность долгу

Однако ей удалось остаться в собственном, так и не вскрытом опытными хирургами теле.

Диана неимоверным усилием воли освободилась от реальноподобного морока.

Бригада хирургов осталась там, в кошмарном сне, как и Томас Джон Синяя Борода.

Как хорошо, что иногда от ужаса можно избавиться, просто вовремя проснувшись.

Диана вздохнула во всю мощь уцелевших легких.

Все органы на месте? На всякий случай она провела вспотевшими ладонями по груди, животу и промежности. Вроде все.

Диана расслабилась на операционном столе.

– Знаешь, что мне сейчас приснилось? – сказала она, все еще жмурясь от яркого света рефлекторов. – Знаешь!

– Да, Крошка. Скорей всего будущая операция на этом самом столе.

Ральф – не призрак, человек – подтвердил, что сиюминутная реальность гораздо терпимее некорректных сновидений.

– Ты так нехорошо кричала!

– Тут, пожалуй, закричишь…

– А мне снился труп без гроба.

– Мой?

– Нет, конечно, – твоего мужа!

– После удачной операции с обменом органов?

Диана уселась в позе индийской богини.

– Ему – мои, а мне – его.

– Крошка, ты в порядке?

– Лучше выруби эти чертовы светильники!

– Будет исполнено.

Ральф – не призрак, человек – погрузил операционную в полумрак.

– Знаешь, парень, я совсем не хочу делиться ни сердцем, ни печенью, ни мочевым пузырем с этим извергом, погубившим трех жен.

Диана спустила ноги на холодный могильный кафель.

– Я бы даже клитора не уступила этой богатой сволочи.

Диана слезла с жесткого настила, на котором приняли смерть многие обреченные.

– Хотя смена пола не в его духе.

Диана закинула руки за голову, привычно разминая затекшие мышцы.

– Гаду подавай органы высшего сорта, и обязательно свеженькие, только что из организма.

– Но я не допущу этого. – Ральф – не призрак, человек – поцеловал кандидатку в доноры. – Не допущу.

Диана резко отвела поцелованные губы в сторону.

– Парень, ты, кажется, получил все, что хотел.

– Даже больше.

– Ну, так давай шевелись, делай что-нибудь!

– А именно?

– Ну, чтобы проклятый сон ненароком не превратился в непоправимую действительность.

– Крошка, прошу, выслушай меня внимательно.

Но Диана, все еще не отошедшая от кошмарного видения, продолжала искать веские аргументы:

– Я не хочу, чтобы меня выпотрошили, как бройлера.

Ральф – не призрак, человек – крепко обнял встревоженную подопечную.

– Прошу, выслушай меня.

– Только не говори, парень, что твой подземный ход засыпало.

– Нет, ход в полном порядке – я проверил его, пока ты спала.

За ценную информацию грядущий спаситель был награжден серией порывистых, но совсем не эротических поцелуев.

Череду благодарных ласк оборвало новое сообщение:

– Но этот ход предназначен не для нас.

– Думаешь, я не пролезу в него со своей комплекцией?

– Крошка, дело в том, что мы все равно не могли бы им воспользоваться.

– Начинается!..

– Если мы покинем замок, то сорвется вся операция по захвату.

– Речь не мальчика, но секретного агента!

Диана огляделась в поиске разбросанного нижнего белья.

– Ему какой-то вонючий захват дороже человеческой жизни!

– Понимаешь…

Ральф – не призрак, человек – протянул будущей жертве коварных замыслов любовно расправленные голубые трусики с алыми розочками.

– Понимаешь, Крошка, нам нужно взять их банду с поличным.

Диана самостоятельно нашла лифчик.

– Продолжай, продолжай.

– И заказчика, и, разумеется, исполнителей трансплантации.

– Значит, я просто «наживка»?

– Нет, мы вместе выполняем, может быть, самое трудное и самое ответственное задание.

– Хочешь выслужиться?

– Нет – исполнить свой долг.

– Но пусть изверг найдет себе пятую жену, шестую, седьмую!

– Крошка, мы должны быть в замке до логичного финала.

– Почему бы просто не сбежать вместе?

– Мерзкий супруг, оставшись неразоблаченным, отыщет нас. Ему нет резона оставлять тебя в живых, как свидетеля, и меня, кстати, тоже.

– Все равно, давай убежим, Ральф, пока не поздно!

– И зло останется ненаказанным.

– Но я не хочу исполнять роль жертвы. Я боюсь летального исхода.

– Мы не допустим, чтобы трансплантация осуществилась в полном объеме.

– Надеюсь.

– Мы их возьмем, как только они начнут первый надрез.

– Я не выношу вида крови.

– Крошка, ты все равно будешь под наркозом.

– Так еще хлеще.

Диана облачилась в халат.

– А вдруг ваша группа захвата застрянет в подземном ходе?

– Но я-то здесь.

– И ты справишься со всей бандой?

– Подумаешь – хирург и три ассистента!

– А главная сволочь?

– Он тоже будет под наркозом.

– А ты, парень, не промахнешься?

– Я сделаю все, что будет в моих силах.

– А вдруг не все?

– Тогда я поставлю крест на своей карьере.

– Подумаешь.

– Тогда я собственноручно приговорю Томаса Джона Синяя Борода к незамедлительной высшей мере наказания.

– Но мне-то не будет от этого легче. – Диана нарочно громко всхлипнула. – Я же присоединюсь к своей покойной мамочке.

– С тобой, Крошка, не успеют сделать ничего фатального.

Ральф – не призрак, человек – пытался для большей убедительности подкреплять слова энергичными жестами.

– Ничего!

– Но я должна буду молчать, улыбаться и терпеть, когда ко мне подойдут с маской для наркоза!

– А ты верь в меня, Крошка, верь.

– Но это же будет невыносимо страшно.

– В нашей операции все продумано…

Однако Диане не удалось узнать более подробные детали будущего захвата с поличным геронтологического супруга и алчной хирургической бригады, нарушающей не только медицинскую этику, но и уголовный кодекс.

Где-то за дверью операционной застенал мобильный телефон. Диана узнала мелодию забытого шлягера давних времен. Мамочка, покойная мамочка обожала этот хит про любовь, которую нельзя купить.

Ральф – не призрак, человек – рванул на звук мобильника, но на мгновение задержался в проеме:

– Минуточку, Крошка, экстренный вызов…

15. Чрезвычайное предложение

Диана, загнанная в ловушку коварным супругом и чересчур исполнительным любовником…

Первый жаждал получить орган.

Второй наверняка рассчитывал на очередное звание и медаль.

Диана обреченно снова разоблачилась до полной наготы.

Нет, за такую операцию непременно должны дать орден.

Диана послушно улеглась на операционный стол.

Орден Ральфу – за заслуги перед обществом, а «живцу» – за проявленную отвагу – посмертно.

Диана, утомленная тремя почти непрерывными вдохновенными актами…

Диана, напуганная перспективой выступить в роли живца, по уши накачанного наркозом…

Диана, отчаянно влюбленная в этого слишком исполнительного и дисциплинированного секретного агента…

Диана, не понимавшая, что делать в сложившейся запутанной ситуации, беспомощно лежала на операционном столе – еще не распоротая, но уже почти уничтоженная безвыходностью из идиотского положения.

Начнешь бороться за жизнь – потеряешь любовь.

Попытаешься сохранить любовь – и получишь летальный исход.

Но тут вернулся Ральф – не призрак, человек – и опустился на колени перед распластавшимся объектом негласного наблюдения.

– Крошка, ты не спишь?

– Ага, тут уснешь…

Диана приподнялась, опершись на локоть.

– Один хочет пустить на запасные части…

Диана грустно улыбнулась и всплакнула – вполне даже натурально.

– Другой готов трахаться, но не желает ради любимой женщины нарушить устав.

Диана шмыгнула носом.

– А может, про любовь я нафантазировала?

– Нет, Крошка, нет.

– Ты уверен?

– Да – и поэтому предлагаю и руку, и сердце.

– Как донор?

Диана отреагировала на неожиданное предложение черным юмором.

Ральф – не призрак, человек – даже не улыбнулся.

– Как вполне подходящий жених.

– Но ты, парень, наверное, забыл, что официально я все-таки замужем, пусть и за Томасом Джоном Синяя Борода.

– Нет, крошка, нет.

– Что нет?

– Ты на данный момент свободна.

– Это как?

Диана перестала гнать скупую, но трогательную слезу.

– Ты по своим каналам успел оформить развод?

– Поздравляю, Крошка, ты – вдова.

– Вдова?

– Мне только что сообщили об отмене операции.

– Почему?

– В пяти километрах от замка хирургическая бригада, сопровождавшая твоего кровожадного супруга, попала в автокатастрофу.

Голос Ральфа – не призрака, человека – звучал отстраненно и холодно, словно зачитывал официальное сообщение.

– Адская бригада отправилась туда, куда им и следовало!

На последних словах голос вещателя сорвался в неуправляемую яростную радость, как тот кувыркающийся в пропасть автомобиль, направленный опытным драматургом, эффектно завершившим последний акт хирургической трагедии.

– Без шансов на спасение!

– Значит, я осталась без кулона из сапфира…

– Не понял.

– Да я так, сболтнула лишнее.

– А точнее?

– Томас… Ну, в общем, изверг обещал, когда вернется, подарить мне кулон.

– Теперь уже точно не подарит.

– Значит, судьба позаботилась о нас?

– Не судьба – шофер.

– С какой стати?

– Твой бывший в качестве жен-доноров выбирал круглых сироток…

– Хитрющая сволочь!

– Но все-таки на третьей жертве просчитался.

– Это та, которую якобы сожрал голодный крокодил?

– Да. У бедняжки, оказывается, имелся незаконный отец, находившийся в Австралии.

– Затерялся среди кенгуру?

– Вроде того.

Ральф – не призрак, человек – обнял несостоявшуюся приманку.

– В общем, узнав о гибели третьей подряд супруги Томаса Джона Крейга-младшего, он провел собственное расследование, а потом устроился шофером к хирургической бригаде, виноватой в смерти его дочери.

– Молодчина.

– И в подходящий момент направил машину на бешеной скорости в пропасть.

– А сам тоже погиб?

– К сожалению.

Ральф – не призрак, человек – поцеловал суженую в шею.

– Так ты согласна?

– На продолжение операции? – Диана юморила и юморила. – Операции под кодовым названием «Любовь».

– Кстати… – Ральф – не призрак, человек – почти жених, сдернул с почти невесты халат. – У нас есть еще пятнадцать минут до прибытия начальства.

– Успеем, не сомневайся.

Диана проворно раздвинула колени.

– Кстати, я согласна взять тебя в мужья.

Но претендент, одобренный избранницей, ничего не ответил, поглощенный усердной лаской в районе интимной эрогенной зоны…