Текст книги "Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего"

Томас, ее Томас, наверное, малость перебрал с медицинскими трудами.

Чтобы прекратить разговор на тему, в которой пожилой джентльмен вряд ли пришел бы к консенсусу с молодой особой, новобрачная подвела итог библиотечного диалога:

– Надеюсь, привидение по имени Ральф не испортит наш медовый месяц.

– Дорогая, можешь не беспокоиться.

Томас наконец-то улыбнулся нормально и весело.

– К привидениям я не ревную.

– Учтем! – ответила Диана с радостным смехом, умолчав, что совсем не прочь завести роман с фантомом.

А если погибший юноша Ральф действительно стал местным призраком?

Это же знаковое совпадение!

Ральф живой остался далеко-далеко.

Ральф мертвый, наоборот, оказался совсем близко.

И шарфик забрал он, и никто другой.

Чтобы не выдавать озорных и мистических планов, Диана изобразила интерес к наличествующей литературе:

– Дорогой, а, кроме призраков, здесь есть о чем почитать?

– Ну, средневековый шрифт ты вряд ли одолеешь, а картинки смотреть можешь сколько вздумается.

Томас, ее Томас по-хозяйски снял с нижней полки окантованную позеленевшей медью книгу.

– Вот, к примеру, прекрасно иллюстрированное миниатюрами описание жития незабвенного еретика, заживо сожженного на костре в железной клетке.

– Да ну!

Диана хлопнула в ладоши.

– На костре, да еще в клетке…

Томас вернул книгу на место.

– Наверное, чтобы не сбежал раньше времени в мир иной.

– Ух ты!

Диане вдруг почудилось, что библиотека наполнилась угарным газом. От полок несло паленой кожей и сожженной шерстью.

– Говорят, что еретиков сжигали вместе с кошками.

– Ну, исключительно ведьм – и с черными котами.

– А баронесса Ульрика фон Кнаппе – ведьма или колдунья?

– Просто женщина, которая сделала возможное и невозможное, чтобы продлить свое существование.

– Дорогой, я весьма притомилась от избытка впечатлений!

– Тогда тебе надо передохнуть в зимнем саду.

– Здесь еще и зимний сад имеется?

– С фонтаном!

– Вау!

– И водопадом.

– Хороший выбор!

Диане захотелось как можно скорей покинуть страшную библиотеку.

– Обожаю журчание прохладных струек.

– Релаксация будет обеспечена.

Томас вернул книгу на место.

И супруги отправились в зимний сад.

19. Обитель счастья

К зимнему саду вела сумрачная галерея, перекрытая застекленными арками.

Здесь вместо рыцарей по углам торчали каменные горгульи.

Диана прикинула, что баронесса Ульрика фон Кнаппе, трясущаяся за каждый лишний час никчемной жизни, должна была к летальному исходу превратиться в нечто химерообразное.

Но Томасу, ее Томасу больше не следовало задавать опасные вопросы про чужую старость.

Диана задышала полной грудью.

А то опять начнет путать любовь с медициной.

В зимнем саду пахло нектаром распустившихся цветов и можжевельником.

Пожилой джентльмен порекомендовал молодой жене почаще бывать здесь, почти в раю, для нагуливания аппетита.

Диана хотела колко и ядовито возразить, что в ее оптимальном для семейного благополучия возрасте нет нужды для искусственного стимулирования любого из физиологических процессов. Но выдала лишь сакраментальное:

– Непременно.

Джон Крейг-младший подвел утомленную супругу к искусственному водопаду:

– Благодать.

– Иначе и не скажешь.

– Хочешь здесь вздремнуть немного?

– Прямо на траве?

– Есть вариант получше.

Томас, ее Томас впервые приобнял Диану за плечи и заставил повернуться в другую сторону.

– Гамак был предусмотрен в проекте реконструкции.

– Вот здорово!

Диана поспешила опробовать крепкую сетчатость, застеленную шотландским пледом.

– Какая прелесть!

– Все ради тебя, милая.

Диана, не стесняясь мужа, задрала подол как можно выше и качнулась, нарочно пошире раздвинув колени, чтобы голубые трусики с алыми розочками предстали во всей красе.

– Томас…

– Что, милая?

– Томас, иди ко мне.

Но пожилой джентльмен, отвернувшись от расшалившейся молодой особы, произнес в ближайший цветок, словно в микрофон:

– Я тебя ненадолго оставлю, милая.

– Хорошо.

– Впереди у нас еще первая брачная ночь, так что нам обоим не мешает набраться сил.

Диана хотела сказать, что готова отдаться хоть на кухне, хоть в библиотеке, хоть здесь, но произнесла:

– Да, короткий сон перед таким важным событием не помешает.

Крейг-младший чинно миновал аллею из пальм, обогнул фонтан.

– Не сомневайся: я превращу замок в обитель счастья! – крикнула Диана вслед мужу. – Вечного счастья!

Но Томас не обернулся, растворившись в пышной густоте цветущих лианоподобных растений.

Радостно журчал фонтан.

Водопад степенно бурчал.

А сад глушил звуки, уничтожая даже слабые признаки эха.

– Какой удивительный выдался день! – сказала Диана громко. – Получить все, о чем так долго и безрезультатно мечтала, в течение одних суток – это грандиозно!

Счастливая молодая супруга и полномочная владелица замка специально говорила в полный голос, чтобы привлечь внимание призрака.

Но в саду не шелохнулся листок, не дрогнула травинка.

– Я покорила Томаса Джона Крейга-младшего!

Диана качнулась в гамаке.

– Я очаровала живехонького Ральфа!

Диана переливчато взвизгнула. Гамак погасил колебательную амплитуду.

– И тебя, призрачного Ральфа, не оставлю в покое!

Гамак замер.

По-прежнему бурчал водопад и журчал фонтан.

– Ральф, хватит прятаться! – игриво крикнула Диана. – Выходи!

Никакого результата.

– Я не буду жестока и немилосердна!

Сад молчал.

– Я не буду слишком требовательна!

Сад поглощал звуки.

– Я никому не выдам твою вековую тайну!

Сад хранил тайну влюбленного юноши, на свою беду приударившего за знатной старухой.

Наконец Диана прекратила бесполезные попытки вызвать призрак незадачливого влюбленного.

– Ладно, можешь пока не отвечать.

Диана качнула гамак и поправила съехавшую с изголовья подушку.

– Но я обязательно отыщу в библиотеке ту книгу, по которой тебя вызывала баронесса.

Диана закуталась в плед и прошептала:

– И тебе в этом случае не отвертеться от неизбежного свидания.

В глубине сада, под каменным полом раздался тихий, едва слышный звук, похожий то ли на поскрипывание тайной двери, то ли на обыкновенный мужской смех.

Но Диана не слышала ответа на свои угрозы, так как мгновенно уснула.

Она всегда гордилась своей способностью засыпать быстро и без проблем, невзирая на состояние души.

А во сне новоиспеченной владелице замка и призрака явился веселый Ральф в траурном комбинезоне мойщика надгробий и провел очередной сеанс психоанализа.

20. Бесполезная инициатива

Диану разбудил Ральф, но не призрак, а тот кладбищенский трудяга, вольготно расположившийся в ее снах.

«Хватит почивать, Крошка, – прошептал вкрадчиво знаток женских душ. – Пора отправляться на работу в офис».

Диана хотела возразить, что теперь не собирается работать нигде и никогда, но не успела.

Радостно журчащий фонтан и степенно бурчащий водопад обозначили возвращение в реальность бытия.

Зимний сад идеально соответствовал месту вечернего отдыха.

Молодая владелица замка сквозь сон, еще не разлепив глаза, ощутила на безымянном пальце кольцо, золотое обручальное кольцо.

И мгновенно вспомнила.

О могиле бедной мамочки, не дожившей до триумфа дочери.

Об удачно сломанном каблуке.

О знакомстве с пожилым джентльменом.

О странном диалоге с молодым парнем, драющим надгробья.

О скоропалительном браке.

О великолепном подарке, который включал в себя не только множество изумительных нарядов, не только лучшую бытовую технику, но и призрака влюбленного юноши по имени Ральф.

Диана заторопилась в спальню.

Ведь Томас, ее Томас может нагрянуть в любую минуту, и надо как следует подготовиться к этому волнующему моменту.

Диана торопливо покинула зимний сад.

А ведь Томас, ее Томас, утомленный дискуссией в жуткой библиотеке, чинно удалился на свою аскетичную половину, даже не поцеловав новую жену.

Диана ворвалась в свою еще пустую спальню и, не переводя дыхания, стремительно разделась.

Надеюсь, пожилой джентльмен успеет восстановить мужские кондиции.

Она решила срочно принять горячий душ.

Как бы не пришлось ждать первого законного соития до утра.

Но ванная комната своим неожиданным великолепием вновь сделала ее почти счастливой.

Свет, включившийся автоматически, едва не ослепил Диану.

Проморгавшись от буйства рефлексов и бликов, она осторожно ступила на мраморный пол с кабельным подогревом.

Ступни сразу ощутили заботливое тепло, предохраняющее от простуд и катаров дыхательных путей.

Диана продвигалась по помещению как можно осторожнее, боясь разрушить гармонию света, дизайна, ароматов и звуков.

Роскошное джакузи с фонтанирующими грифонами по углам.

Зеркала в тяжелых рамах, инкрустированных мелкими бриллиантами.

Стеклянные полки, заставленные флаконами всего радужного спектра.

Ряды гигроскопичных полотенец.

Строй губок, расставленных по ранжиру от самой большой, предназначенной для тела, до самой маленькой, интимно-генитального назначения.

До окончательного экстаза довел новую хозяйку банный махровый халат, идеально повторяющий тот, оставленный в съемной квартире.

Диана неторопливо выбрала самый пушистый, самый белоснежный, самый длинный.

Затем приготовила три полотенца – для головы, для бедер, для торса.

Опробовала тяжелый фен для ускоренной сушки волос.

А начав разглядывать всевозможные крема и гели, созданные исключительно из натуральных компонентов и доступные лишь элите, она в полной мере ощутила себя не только важной супругой, но по-настоящему полновластной владелицей замка.

От подъемного моста надо рвом до флюгера на башне.

От фосфоресцирующих рыцарей до злобных горгулий.

От зимнего сада до туалета с компьютеризированным унитазом и биде, оснащенным фалломассажером.

Улыбнувшись своему довольному силуэту, оккупировавшему настенное зеркало, Диана, не суетясь, открыла душевую кабину.

Нет, больше никогда не вернусь в ту квартиру, насквозь пропитанную тоской и досадой.

Она настроила воду на оптимальный режим.

Никогда.

Намыливая нежную губку, предназначенную для ухоженной кожи, Диана бдительно прислушивалась сквозь ровный лепет тугих струй к посторонним звукам.

А вдруг за незапертой дверью послышатся шаги Томаса, ее Томаса?..

Она провела губкой между грудей с набухшими огрубевшими сосками.

А вдруг Томас, внезапно охваченный узаконенной страстью, овладеет новобрачной прямо здесь?

Диана переместила губку на живот – упругий и гладкий, с маленьким пупочком, напоминающим крошечную, едва распустившуюся розочку.

Как это делал непутевый бойфренд из рекламного агентства.

Диана тщательно проработала бедра и все, что ниже копчика.

Все-таки под горячим душем гораздо лучше заниматься любовью, чем на заднем сиденье еще не отремонтированного автомобиля, да еще с механиком, провонявшим бензином и маслами.

Диана раздвинула колени.

Утихомирив губку, она вновь прислушалась, но шагов Томаса, ее Томаса, не было и в помине.

Диана вылила на голову полбутылки шампуня, способствующего росту волос.

Да, во всем, что касалось здоровья, Томас, ее Томас разбирался гениально.

Она промассировала душистой пеной ушные раковины и мочки, так и не проколотые под сережки.

Вот если только Томас, ее Томас раскошелится на бриллианты…

Она смыла шампунь.

Какая же я дура!

Диана вырвалась из душевой кабины на оперативный простор.

Тактичный муж просто стесняется вторгнуться в интимную гигиену еще не объезженной супруги.

Она торопливо промокнулась гигроскопичным полотенцем.

Тебе, дура, не бриллианты полагаются, а дешевые стекляшки.

Диана накинула махровый халат, похожий на тот, что был у нее дома.

Вперед, в атаку!

И она небрежно затянула пояс.

Кто не рискует – тот не пьет шампанское, а тем более не получает в подарок замков, оснащенных полным набором встроенной техники.

Не скрывая желания, Диана ворвалась на половину пожилого джентльмена.

Кабинет пуст.

Спальня тоже.

Значит, остается или туалет, или ванная комната.

Она подкралась к двери туалета.

Нехорошо получится, если помешать супругу во время… как ее…

Диана с трудом вспомнила это забавное словечко – «дефекация».

Покойная мамаша злоупотребляла специфическим термином, постоянно мучаясь то поносами, то запорами.

Диана легонько тронула позолоченную ручку.

Но туалетная дверь, как и дверь кабинета и спальни, легко подалась.

Скорее всего, Томас, ее Томас нежится в ванне с хвойным экстрактом и морской солью, чтобы выглядеть хотя бы на пару лет моложе.

Диана продолжила интервенцию.

Но дверь в ванную комнату оказалась заперта изнутри.

Диана энергично подергала витую ручку.

Пусть законный супруг вспомнит о своих обязанностях.

Диана прислушалась.

По доносившемуся плеску можно было понять, что, по крайней мере, с ванной угадала.

Диана энергично постучала.

Совокупляться в ароматной горячей пенной воде – это так гигиенично и весело…

Диана приложила ухо к дверной панели.

По ту сторону Томас, ее Томас приближался, что-то недовольно ворча.

Диана отпрянула и, отступив на шаг, начала поспешно развязывать пояс увлажнившегося халата.

Ну, мужчина же он, в конце концов…

Диана поспешно распахнула халат, чтобы продемонстрировать что надо во всей красе.

Рекламный агент всегда после совместного душа предпочитал этот… как его…

Она наскоро отыскала в обыденном лексиконе словечко, которое обожал ее незадачливый бойфренд, – «кунилингус».

Диана приняла вызывающую позу женщины, готовой на все и желающей только одного – немедленного и безоговорочного… как там его…

В памяти само собой возникло еще одно забавное словечко – «коитус».

Механик из авторемонтной мастерской употреблял в общении «коитус» не менее часто, чем «карбюратор» или «карданный вал».

Диана закинула руки за голову – напрягая груди и живот.

Но дверь лишь чуть-чуть приоткрылась, и Томас, ее Томас спросил ровным голосом с едва заметным оттенком домашнего юморка:

– Милая, ты что, заблудилась?

Диане захотелось выпалить в узкую дверную щель, источающую травяные ароматы, пару криков отчаяния: «Старый дуралей, я просто хочу трахаться!»

Впрочем, новоиспеченная хозяйка баварского замка сумела совладать и с рефлексами, и с эмоциями.

– Дорогой, я лишь хотела спросить, когда ты навестишь меня.

– Скоро, милая, совсем скоро.

– Я сгораю от нетерпения.

– Взаимно, милая.

– Буду ждать хоть до утра.

Многозначительной паузой она аккуратно передала инициативу пожилому джентльмену.

– Все будет нормально, милая.

– Не сомневаюсь.

Диана хотела еще добавить, что, как ни крути, а четвертая жена – это не первая.

Но вслух выдала банальщину:

– Я никогда не была так счастлива.

– Немного терпения, милая.

Диана театрально промолчала.

Томас, ее Томас постепенно начинал походить на полноценного мужа.

– Милая, эротическим утехам можно предаваться без соблюдения жесткого графика.

– Да, это не в метро кататься.

– А вот регулярность в приеме пищи – основное правило для достижения максимального долголетия.

– Мне еще рано думать об этом.

– Зато для меня – в самый раз.

– Извини, дорогой.

– Милая, запомни, что я никогда, подчеркиваю трижды, никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушаю графика своего питания. И тебе не советую!

– Учту на будущее.

Диана запахнула халат, прикрыв так и не пригодившиеся прелести.

– Обязательно учту.

– Надеюсь!

Диане захотелось снова прокричать в узкую дверную щель, благоухающую травами, язвительную колкость насчет того, что первая брачная ночь несовместима с излишним педантизмом и пунктуальностью.

Однако новоиспеченная хозяйка баварского замка ограничилась кратким:

– Так я буду ждать.

– Только, пожалуйста, в своей спальне.

– Я поняла.

– Но твое нетерпение меня радует.

Диана не успела ответить аналогичным комплиментом.

Дверь ванной комнаты закрылась, и резкий лязг внутренней задвижки дал понять настырной супруге, что своеобразная аудиенция закончена.

– Что же, Томас, милый Томас, – еле слышно прошептала супруга, не допущенная к гигиеническо-лечебному таинству. – И на этом спасибо.

Диана завязала махровый пояс.

Лишь одно оставалось загадкой: будет ли брачная ночь иметь хоть какое-нибудь приемлемое в смысле регулярности продолжение.

Кутаясь в халат, Диана направилась в свою, еще не обжитую, спальню.

Сколько раз в неделю будет наведываться супруг?

Фосфоресцирующие рыцари не выдавали общую мужскую тайну.

А то, чего доброго, будет исполнять свой долг разве что раз в месяц.

Диана присела на край своего ложа – увы, обреченного на отсутствие постоянного мужского пребывания – с заката до рассвета.

Или все ограничится первой брачной ночью, которая станет и последней?

Диана прилегла.

Вдруг Томас, ее Томас – хронический импотент, и замок в подарок – лишь жалкая компенсация за сексуальное бессилие?

Диана обняла подушку.

Но, несмотря ни на что, я должна сделать Томаса, моего Томаса, вполне счастливым.

Диана покрепче сжала веки.

А с регулярным сексом или без него – не имеет никакой разницы.

Засыпая, хозяйка крепостных стен, дюжины рыцарей, ухмыляющихся горгулий, зимнего сада, угрюмой библиотеки, великолепной кухни, совмещенной с роскошной столовой, желала хотя бы во сне получить или кунилингус на могильной плите, или коитус под чириканье кладбищенских птичек.

Молодой Ральф не подведет по сексуальной части.

Живой Ральф, а не призрак…

21. Боевая готовность

Диана, стоя обнаженной перед старинным трельяжем, решала трудную задачу: в каком нижнем белье встретить законного супруга.

Вот перед обоими Ральфами – настоящим и призрачным – она вполне могла предстать голенькой.

А как быть с мужем?

Диана припомнила инцидент в самолете, когда ее трусики превратились в желанный сувенир.

Былой сексуальный опыт, протекавший хаотично и беспорядочно, только запутывал ситуацию.

Диана закинула руки за голову, придавая грудям нужную объемность и возбуждающую упругость.

Механик из автосервиса лишил девственности юную смазливую дурашку, не утруждая себя раздеванием объекта минутной страсти.

Диана повернулась боком, разглядывая свой достаточно сексапильный и аппетитный силуэт.

Механик только спустил дурашке трусики до колен, а сам лишь расстегнул брюки.

Диана, невзирая на легкую прохладу, создаваемую кондиционером, прошлась вокруг балдахина.

Было так неудобно задирать ноги к ушам на заднем сиденье разобранного автомобиля.

Диана вернулась к зеркалу.

Потерять невинность – и при этом так и не увидеть мужского члена в натуральную величину.

Диана подмигнула отражению сдобной грации.

Только почувствовать там, где положено, упругую безжалостность и обжигающую напористость.

Диана снова напрягла груди, чтобы растревожить соски до нужной кондиции.

Как она тогда умудрилась не залететь?

Диана полуприсела, широко раздвинув колени.

И только рекламный агент просветил, что надевание презерватива на прямостоящий член – это прерогатива слабого пола.

Диана выпрямилась.

Кстати, рекламный агент всегда начинал веселую ночку с совместного принятия душа.

Диана повторила обход ложа предстоящей любви.

Ну и, разумеется, до самого рассвета они кувыркались абсолютно голые и даже завтракали в чем мама родила.

Диана распахнула шкаф, забитый бельем от лучших европейских кутюрье, – бельем, готовым к носке, бельем, конечно же идеально подобранным под ее фигуру.

Рекламный агент в полной мере дал оценить единственное свое достоинство – то сморщенное и вялое до уморы, то большое и напряженное до восторга.

Диана выбрала из всего белья голубые трусики с алыми розочками.

Томас, ее Томас конечно же не уподобится вульгарному и неотесанному механику.

Диана, надев трусики, опробовала сей интимный предмет туалета новобрачной на легкость снимания.

Предстать совершенно голой – это значит оскорбить супруга: как-никак, даже такой бзик, как фетишизм, требует уважения.

Диана укомплектовала свой постельный вид полупрозрачным лифчиком.

Томас, ее Томас должен хотя бы чуток потрудиться над распростертым в ожидании ласки телом.

Диана изобразила перед трельяжем одну из наиболее сексуальных поз.

Всем своим видом она показывала, что готова соблазнить даже самого холодного из снеговиков, даже самого равнодушного к земным страстям призрака, даже самого не уверенного в собственном потенциале мужа…

22. Ночное разочарование

Только Диана закончила эротико-бельевые приготовления, как башенные часы натужно пробили три раза.

И тотчас же, без предварительного стука в дверь, вошел Томас, ее Томас.

Пожилой джентльмен в темном проеме напоминал материализовавшееся привидение.

Диана, узрев оригинальный наряд экстравагантного супруга, едва удержалась от сногсшибательной реплики о маразме, который крепчал.

Томас, ее Томас вырядился для первой брачной ночи в фланелевую ночную рубашку до пят, и к тому же белую, как саван.

Диана от неожиданности сотворила глупейший книксен, который не произвел на уравновешенного мужа никакого действия.

Супруг приблизился.

Оглядел молодую жену, готовую ко всему.

И начал командовать тоном занудного педанта, ценящего во всем только правильное и полезное:

– Ложись, милая, вот сюда.

Диана исполнила приказ с ретивостью истового новобранца.

– А теперь давай-ка обе руки.

Устраиваясь на подушке, Диана только сейчас заметила, что в стену вделаны специальные медные кольца для наручников.

Муж, по-прежнему оставаясь в ночной рубашке, извлек из накладного кармана шелковые ленточки.

Диана притворно закрыла глаза, сигнализируя о том, что ее устроят любые, даже самые извращенные намерения.

Не притрагиваясь ни к лифчику, ни к трусикам, основательный супруг привязал руки послушной жены к медным кольцам.

– Тебе удобно, милая?

Диана хотела сказать, что не будет возражать и против ударов плеткой, и даже укусов в попку. Но ответила односложно и коротко:

– Да!

Томас, ее Томас, больше не говоря ни слова, наконец-то, наконец-то, наконец-то приступил к исполнению супружеских обязанностей.

Ловко расстегнул бюстгальтер.

Диана одобрительно улыбнулась, ожидая увлекательнейшего продолжения.

Томас, ее Томас небрежно швырнул полупрозрачный лифчик на пол.

Диана замлела, ожидая его дальнейших действий.

Как-никак, предыдущие три невесты должны были обучить пожилого джентльмена многому.

Диана поплотней сжала ноги.

Мужчинам нравится преодолевать сопротивление.

Но Томас, ее Томас лишь робко коснулся пальцами голубых трусиков – сначала верхней алой розочки, потом средней и наконец самой нижней.

Диане хотелось подбодрить заторможенного мужа каким-нибудь чрезвычайно грязным выражением. Однако она ограничилась лишь коротким вскриком и выразительным закусыванием нижней губы.

Но Томас, ее Томас, поласкав розочки, вдруг оперативно стянул с блаженствующей супруги голубые трусики с дразнящими воображение алыми розочками, ловко сдернул сразу до пят.

Возникла непредвиденная пауза.

Диана открыла глаза, опасаясь, что мужа внезапно парализовало от избытка адреналина в крови.

Но Томас, ее Томас, неисправимый фетишист, достал из кармана ночной рубашки матовый пакет и опустил в него потемневшие розочки, для пополнения коллекции.

Затем наступил апофеоз.

Томас, ее Томас не стал разоблачаться до положения вожделенного мужа, а лишь задрал ночнушку выше пупа.

Нет, Диану поразил не вид старика, готового к немедленному акту. Более всего ее удивил самостоятельно надетый, еще за дверью, презерватив.

Распятая на кровати, она сдержанно хмыкнула.

Пожилой джентльмен пыхтел, не обращая внимания на реакцию молодой жены, озабоченный лишь выведением оскафандренного, едва державшегося господина на орбиту наслаждения.

Диана развела колени, как в гинекологическом кресле.

Она силилась представить медленно развивающуюся ситуацию глазами пожилого джентльмена.

Наверное, в данный момент новобрачная напоминала лягушку, приготовленную к разделке, но никак не женщину, отдающуюся по любви, а тем более по расчету.

Диана вдруг поняла, что у тех, трагически погибших, трех предыдущих жен было явно другое расположение предназначенного для любви лона.

Но вот Томас, ее Томас догадался принять ноги на плечи.

Диана разозлилась на привязанные руки, на невозможность помочь мужу в этом непростом деле нахождения оптимальной позы.

Но вот Томас, ее Томас все-таки протиснулся и попал в цель.

Диана ободряюще взвизгнула.

Погруженный в тесную, горячую, мокрую глубину скафандр издал чвакающий звук, свидетельствующий о прохождении контрольной отметки.

Диана принялась сокращать нужную мускулатуру, подчиняясь движению сопящего мужа.

Расслабление.

Сокращение.

Расслабление.

Сокращение.

– О, Томас!

Диана мысленно похвалила себя за длительные тренировки с искусственным членом, забытым рекламным агентом, который практиковал двойное удовольствие.

– То-о-мас!

Пожилой джентльмен постепенно втянулся в исполнение прямых супружеских обязанностей.

Но Диана, раззадоренная медленным началом, так и не дождалась последующего ускорения.

– То-о-о-мас!

Муж не имитировал всепоглощающую страсть, а тем более не изображал сексуального гиганта с неумеренными претензиями.

Диана на всякий случай постонала, словно поймав нежданный оргазм.

Томас, ее Томас в неспешном ритме, следя за собственным пульсом и дыханием, все-таки умудрился закончить нудный и бесстрастный коитус.

Не стягивая презерватива, наполненного жалкой порцией спермы, утомленный исполнением долга муж неспешно развязал партнерше руки.

– Ты в порядке, милая?

Диане хотелось крикнуть в эти потухшие глаза и поникшую физиономию, что так сношаются лишь с резиновыми бездушными куклами.

Но плохо удовлетворенная супруга ответила кратко:

– В полном.

– Тогда спокойной ночи.

И Томас, ее Томас удалился к себе.

В проеме двери мелькнула его белая ночная рубашка до пят, мелькнула, как саван привидения.

Башенные часы пробили четыре раза – иронично и насмешливо, как бы отсчитав число несовершенных половых актов.

Первая брачная ночь не принесла невесте удовлетворения.

Диана, отчаявшись, продолжила в ручном режиме то, что не удалось никудышному Томасу, ее старому Томасу.

Для пущего кайфа раззадоренная женщина напрягла воображение, чтобы вызвать из небытия призрак непокорного юноши Ральфа, не побрезговавшего старухой баронессой.

Но вместо субтильного призрака вдруг явился не кто иной, как Ральф, кладбищенский смотритель.

И Диана – то ли во сне, то ли наяву – мгновенно перенеслась на могилу своей одинокой матери.

Ральф только и ждал этого.

Под торжествующий аккомпанемент птичек, жаждущих соития, могильный ковбой повалил окольцованную сироту на скользкое и холодное надгробье.

Вот Ральф уверенным движением опытного мачо задирает чужой жене короткую юбку.

Вот безжалостно и сильно рвет тонкую голубую материю, отделяющую его возбужденную плоть от ее распаленной плоти.

Вот запечатывает протестующие уста поцелуем.

Вот…

Вот…

Вот…

И покойная матушка слышит в гробу, как ее непутевая дочь наставляет рога славному пожилому джентльмену Томасу Джону Крейгу-младшему.

А кладбищенские птички, так и не удовлетворенные, продолжают безнадежно чирикать, свистеть и гомонить.

Ральф вдруг меняет позу и переводит чужую жену в партер.

Вот…

Вот…

Вот…

И окольцованная сирота вспоминает, что именно так лишил ее невинности механик, пропахший бензином и маслом, лишил дважды на заднем сиденье автомобиля.

А Ральф не унимается и переходит в новую фазу.

И окольцованная сирота делает то, что так нравилось рекламному агенту, делает старательно, изобретательно и долго, чтобы войти во вкус.

Но вот неуемный могильный ковбой, наконец-то содрогаясь и вибрируя, доводит сеанс порнографических воспоминаний до логического и физиологического сладостного финиша.

Вот…

Вот…

Вот…

Диана вскрикнула от полученного удовольствия.

Вот…

Вот…

Диана угомонилась и расслабилась.

Теперь у нее была альтернатива.

Если супруг завтра ровно в полночь не придет, то его успешно заменит воображаемый могильный ковбой.

И еще самоудовлетворенная жена подумала, что кладбищенский Ральф, наверное, все-таки лучше Ральфа-призрака…