Текст книги "Маленькие женщины"

Мисс Кейт и мистер Брук, Мег и Нед отказались, а вот Фред, Салли, Джо и Лори бросили жребий. Отвечать первому выпало Лори.

– Кто твои герои? – спросила Джо.

– Дедушка и Наполеон.

– Какую леди ты считаешь здесь самой красивой? – спросила Салли.

– Маргарет.

– А какая из них тебе нравится больше всех? – встрял Фред.

– Разумеется, Джо.

– Какие глупые вопросы ты задаешь! – Джо с негодованием повела плечиком, но остальные лишь рассмеялись прозаичной манере, в которой ответил Лори, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

– Давайте еще раз. «Правда» – неплохая игра, – сказал Фред.

– Это для вас она хорошая, – еле слышно огрызнулась Джо, но тут наступил ее черед отвечать на вопросы.

– Какой ваш самый большой недостаток? – спросил Фред, словно желая испытать в ней добродетель, которой не обладал сам.

– Вспыльчивость.

– Чего тебе хочется больше всего на свете? – осведомился Лори.

– Иметь пару шнурков, – парировала Джо, угадав и предвосхитив его умысел.

– Ответ неправдив. Ты должна сказать, чего ты действительно желаешь больше всего на свете.

– Быть гениальной. Разве тебе не хотелось бы подарить мне это, Лори? – И она лукаво улыбнулась, глядя в его разочарованное лицо.

– Какие мужские качества вызывают у тебя восхищение? – спросила Салли.

– Мужество и честность.

– А теперь – моя очередь, – заявил Фред.

– Давай зададим ему жару, – прошептал Лори на ухо Джо, которая кивнула в знак согласия и тут же спросила:

– Ты ведь сжульничал в крокете?

– Ну да, немного.

– Хорошо! А свою историю ты взял из «Морских львов»?[20]20
  Роман Дж. Ф. Купера.


[Закрыть] – задал свой вопрос и Лори.

– Пожалуй.

– Разве ты не считаешь англичан образцом для подражания буквально во всем? – поинтересовалась Салли.

– Мне было бы стыдно за себя, если бы я так не считал.

– Он – настоящий Джон Булль[21]21
  Собирательный образ типичного англичанина.


[Закрыть]. А теперь, мисс Салли, вам предоставляется шанс ответить на вопросы. Я постараюсь разбередить ваши раны и спрошу, не считаете ли вы себя кокеткой, – сказал Лори, а Джо кивнула Фреду, давая понять, что мир между ними восстановлен.

– Каков нахал! Нет, конечно! – воскликнула Салли с таким видом, который опровергал ее слова.

– Что вы больше всего ненавидите? – спросил Фред.

– Пауков и рисовый пудинг.

– А что тебе больше всего нравится? – подала голос Джо.

– Танцы и французские перчатки.

– По-моему, «Правда» – какая-то дурацкая игра. Давайте лучше сыграем в «Авторов», чтобы освежить память, – предложила Джо.

К ней присоединились Нед, Франк и маленькие девочки. Пока они играли, старшие сидели в сторонке и разговаривали. Мисс Кейт вновь достала свой альбом для рисования, Маргарет стала наблюдать за ней, а мистер Брук просто лежал на траве с книгой, которую не читал.

– Как красиво у вас получается! Жаль, что я так не умею, – с восхищением, к которому примешивалось сожаление, сказала Мег.

– Почему бы вам не научиться? Мне кажется, у вас есть вкус и талант к рисованию, – доброжелательно отозвалась мисс Кейт.

– У меня просто нет времени.

– Полагаю, ваша матушка предпочитает другие совершенства. Моя тоже поначалу так думала, но я доказала ей, что у меня есть талант, после того как втайне от нее взяла несколько приватных уроков, и тогда она сама преисполнилась желания, чтобы я продолжала учебу. Разве вы не можете поступить так же вместе со своей гувернанткой?

– У меня ее нет.

– Я забыла, что в Америке в школу ходит больше молодых леди, чем у нас. Папа говорит, что школы у вас очень хорошие. Полагаю, вы учитесь в частном заведении?

– Я нигде не учусь. Я сама гувернантка.

– Вот как! – сказала мисс Кейт таким тоном, словно на самом деле хотела произнести: «Бог ты мой, какой кошмар!»

Что-то в выражении ее лица заставило Мег покраснеть, и она пожалела о своей откровенности.

Мистер Брук взглянул на нее и торопливо произнес:

– Молодые леди в Америке любят независимость ничуть не меньше своих предков, и весь мир восхищается тем, что они способны сами себя содержать.

– Да, конечно, в этом нет ничего предосудительного. У нас тоже есть много достойных уважения молодых женщин, которые поступают аналогичным образом и работают у благородных нанимателей, поскольку, будучи дочерьми джентльменов, отличаются хорошим воспитанием и образованием, – заявила мисс Кейт покровительственным тоном, задевшим самолюбие Мег. После этого собственная работа показалась ей не только неприятным, но и унизительным занятием.

– Вам понравилась немецкая песня, мисс Марч? – осведомился мистер Брук, нарушив неловкое молчание.

– О да! Она очень мила, и я благодарна тому, кто перевел ее для меня. – При этих словах помрачневшее лицо Мег просветлело.

– Разве вы не владеете немецким? – осведомилась мисс Кейт, метнув на девушку удивленный взгляд.

– Не очень хорошо. Отец, который меня учил, сейчас далеко, а сама я пока что не достигла в немецком больших успехов, ведь некому исправить мое произношение.

– Попробуйте прямо сейчас. Вот вам «Мария Стюарт» Шиллера и учитель, которому нравится преподавать. – И мистер Брук, ободряюще улыбнувшись, положил книгу Мег на колени.

– Это настолько трудно, что я боюсь даже начинать, – сказала девушка. Она была благодарна ему за предложение, но стеснялась присутствия образованной, утонченной молодой леди.

– Я прочту небольшой отрывок, чтобы вас подбодрить. – И мисс Кейт прочитала один из самых красивых пассажей в безукоризненной, но столь же невыразительной манере.

Мистер Брук ничего не сказал. Мисс Кейт вернула книгу Мег, которая невинно заметила:

– А я-то думала, что это стихи.

– Местами они там есть. Попробуйте вот этот параграф.

На губах мистера Брука заиграла лукавая улыбка, когда он раскрыл книгу в том месте, где бедная Мария изливает душу.

Послушно следя за длинной травинкой, которой вооружился ее новый учитель, Мег начала читать, медленно и неуверенно, бессознательно вкладывая рифму в звучание твердых слов и мягко модулируя их своим мелодичным голосом. Зеленая указка скользила по странице все ниже и ниже, и наконец, позабыв о слушателях, плененная красотой печальной сцены, Мег стала читать самостоятельно, придавая словам несчастной королевы легкий налет трагедии. Если бы в этот момент она вдруг увидела выражение карих глаз мистера Брука, то наверняка бы умолкла, но Мег так и не подняла головы, так что этот урок не пропал для нее даром.

– Очень хорошо! – сказал мистер Брук, когда она сделала паузу. Он не стал обращать внимание на ее многочисленные ошибки и вообще вел себя так, будто ему действительно нравилось с ней заниматься.

Мисс Кейт надела очки и, оглядев представшую перед ней живописную сцену, захлопнула альбом и снисходительно заметила:

– У вас очень приятный акцент, и со временем вы можете стать хорошим декламатором. Советую вам учиться, потому что знание немецкого весьма ценно для гувернантки. А теперь я должна заняться Грейс: что-то она совсем расшалилась. – И мисс Кейт с важным видом зашагала прочь, пожав плечами и сказав себе: «Я приехала сюда не для того, чтобы играть роль дуэньи при гувернантке. Что за странные люди эти янки! Боюсь, в их обществе Лори окончательно испортится».

– Я забыла о том, что англичане задирают нос перед гувернантками и обращаются с ними совсем не так, как мы, – обронила Мег, с досадой глядя вслед удаляющейся фигуре.

– К своему сожалению, я уже понял, что и учителей там ждет такая же нелегкая участь. Для нас, простых работяг, нет лучше места, чем Америка, мисс Маргарет. – Произнося эти слова, мистер Брук выглядел таким довольным и жизнерадостным, что Мег устыдилась того, что оплакивает свою незавидную судьбу.

– В таком случае я рада, что живу в этой стране. Мне не нравится моя работа, но она позволяет мне чувствовать себя самостоятельной, и потому я не стану жаловаться. Мне бы только хотелось любить эту профессию так же, как вы.

– Думаю, что ваше желание исполнилось бы, если бы Лори был вашим учеником. В будущем году мне будет очень жаль с ним расставаться, – сказал мистер Брук, ловко проделывая ямки в травянистом грунте.

– Наверное, он уедет поступать в колледж? – сказала Мег, но в устремленных на молодого человека глазах читался невысказанный вопрос: «А что будет с вами?»

– Да, пришло время ему учиться дальше; Лори готов к этому. Как только он уедет, я пойду служить в армию. Моя страна во мне нуждается.

– Как я рада за вас! – воскликнула Мег. – Думаю, к этому должен стремиться каждый молодой человек, хоть матерям и сестрам нелегко оставаться дома одним, – с грустью добавила она.

– У меня нет ни матери, ни сестры, и очень немногие люди беспокоятся о том, жив я или мертв, – с горечью отозвался мистер Брук, рассеянно втыкая увядшую розу в отверстие, проделанное им в земле, и засыпая его землей, словно могилу.

– Лори и его дедушке отнюдь не все равно. Да и нам было бы крайне неприятно узнать, что с вами приключилась беда, – от всего сердца произнесла Мег.

– Спасибо за добрые слова… – начал было мистер Брук, несколько оживившись, но, прежде чем он успел закончить свой спич, к ним подъехал Нед на старой кобыле, дабы продемонстрировать юным леди свое умение ездить верхом, и о покое в тот день пришлось забыть.

– Разве ты не любишь кататься на лошади? – спросила Грейс у Эми, когда они остановились, чтобы отдохнуть после состязания в беге по полю вместе с остальными (Нед был во главе).

– Я мечтаю об этом. Моя сестра Мег ездила верхом, когда папа был богат, но теперь мы не держим лошадей. У нас есть лишь Дерево Эллен, – со смехом призналась Эми.

– Расскажи мне о Дереве Эллен. Это ослик? – с любопытством спросила Грейс.

– Понимаешь, мы с Джо обе сходим с ума по лошадям, но у нас есть только дамское седло, а лошадей нет. Зато в нашем саду растет яблоня, нижняя ветка которой расположена очень удобно. Джо уложила на нее седло, привязала поводья к той части, что поднимается вверх, и теперь мы скачем на Дереве Эллен, когда нам только вздумается.

– Как здорово! – рассмеялась Грейс. – А у меня дома есть пони, и почти каждый день я катаюсь на нем в парке вместе с Фредом и Кейт. Там очень хорошо. Мои друзья тоже туда приезжают, а на Роу полно леди и джентльменов.

– Вот это да! Я надеюсь когда-нибудь побывать за границей, но предпочла бы повидать Рим, а не Роу, – сообщила Эми, не имевшая ни малейшего понятия о том, что такое Роу, но ни за что на свете ни признавшаяся бы в этом.

Франк, сидевший позади маленьких девочек и слышавший их разговор, нетерпеливо оттолкнул от себя костыль, глядя на мальчишек, которые вовсю кувыркались в траве. Бет, собиравшая разбросанные карты с авторами, подняла на него глаза и в своей привычной застенчивой, но дружеской манере сказала:

– Боюсь, вы устали. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Поговорите со мной, пожалуйста. Мне скучно сидеть вот так, одному, – отозвался Франк, который явно привык, чтобы его ни на минуту не оставляли без внимания.

Попроси он ее выступить с речью на латыни, скромница Бет и тогда не растерялась бы сильнее. Но бежать было некуда, Джо, за спину которой девочка привыкла прятаться, рядом не оказалось, а бедный мальчик глядел на нее с такой тоской, что она решила хотя бы попытаться.

– О чем бы вы хотели поговорить? – спросила Бет, неловко складывая карты в колоду и половину при этом выронив.

– О крикете, например, или о катании на лодках и об охоте, – ответил Франк, который еще не научился соизмерять свои желания с возможностями.

«Бог ты мой! Что же мне делать? Я ведь ровным счетом ничего об этом не знаю», – подумала Бет и, в порыве волнения позабыв о бедственном положении, в котором оказался Франк, сказала, надеясь его разговорить:

– Я никогда не бывала на охоте, но, полагаю, вам известно о ней все.

– Однажды я участвовал в ней, но больше никогда не поеду на охоту, потому что упал с лошади, когда прыгал через проклятый барьер с пятью перекладинами, и теперь мне придется надолго забыть о лошадях и гончих, – ответил Франк с таким горестным вздохом, что Бет мысленно выругала себя за невольную оплошность.

– Зато ваши олени намного красивее наших уродливых бизонов, – сказала она, обращаясь за помощью к прериям и радуясь тому, что прочла одну из книг для мальчиков, которые приводили Джо в такой восторг.

Бизоны успокоили Бет, и, стремясь доставить удовольствие собеседнику, она совершенно забыла о страхе, даже не подозревая о том, с каким удивлением и восторгом смотрят на нее сестры, видя, как она беззаботно болтает с одним из тех самых ужасных мальчишек, защиты от коих прежде у них искала.

– Какое же у нее все-таки доброе сердечко! Бет жалеет Франка, и ему с ней хорошо, – заметила Джо, с радостью глядя на младшую сестру с крокетного поля.

– Я всегда говорила, что она – маленькая святая, – подхватила Мег, словно отметая последние сомнения на сей счет.

– Давненько я не слышала, чтобы Франк так смеялся, – сообщила Грейс Эми, с которой они обсуждали кукол и сооружали чайные приборы из желудей.

– Моя сестра Бет, когда ей это нужно – очень щепетильная девочка, – сказала Эми, радуясь успеху сестры. Она хотела сказать «обаятельная», но, поскольку Грейс не знала, что означают оба эти слова, «щепетильная», по ее мнению, прозвучало совсем неплохо и даже произвело должное впечатление.

Полдень закончился импровизированным цирковым представлением, в котором принимали участие лиса и гуси, и товарищеской игрой в крокет. На закате палатка была разобрана, корзины упакованы, воротца выдернуты из земли, лодки нагружены, и вся компания поплыла вниз по реке, во всю глотку распевая песни. Нед, поддавшись сентиментальности, завывал серенаду со слезливым припевом:

– Один, увы, один! О, горе мне…

А когда дошел до строчек: «Мы оба молоды, с горячими сердцами, так почему так холодно стоим и смотрим друг на друга?» – то взглянул на Мег с такой тоской во взоре, что она не выдержала и рассмеялась, чем испортила весь эффект от его песни.

– Как вы можете быть со мной так жестоки? – прошептал Нед, пользуясь тем, что его слова отчасти заглушал шумный хор. – Вы целый день ни на шаг не отходили от этой накрахмаленной чопорной англичанки, а теперь смеетесь надо мной.

– Я вовсе не собиралась этого делать, но вы выглядели так забавно, и я не смогла удержаться, – ответила Мег, пропустив мимо ушей первую часть его упрека, поскольку она действительно сторонилась Неда, прекрасно помня вечеринку у Моффатов и разговор после нее.

Нед обиделся и в поисках утешения переключил все внимание на Салли, с раздражением осведомившись у нее:

– Она совершенно не умеет флиртовать, эта девчонка, не правда ли?

– Истинная правда. Но она – само очарование, – отозвалась Салли, защищая свою подругу даже тогда, когда не могла отрицать, что и у нее есть недостатки.

– Скорее уж разочарование, – попытался сострить Нед, и это ему вполне удалось, как обыкновенно и бывает с очень молодыми джентльменами.

На той самой лужайке, где произошла встреча, небольшая компания рассталась, пожелав друг другу спокойной ночи. Все простились с Воэнами, которые скоро уезжали в Канаду. Когда сестры Марч зашагали через сад к своему дому, мисс Кейт посмотрела им вслед и сказала (причем от прежнего покровительственного тона не осталось и следа):

– Несмотря на свои демонстративные манеры, эти американки очень милы, если узнать их поближе.

– Совершенно с вами согласен, – ответил мистер Брук.

Глава тринадцатая

Теплым сентябрьским полднем Лори раскачивался в гамаке, спрашивая себя, чем заняты его соседки, но встать и разузнать это ему было лень. Юноша хандрил. День прошел неудачно и бестолково. Лори предпочел бы прожить его заново, по-другому. Жаркая погода навевала праздность, и он манкировал занятиями, довел до белого каления мистера Брука, вызвал неудовольствие деда, полдня впустую просидев за учебниками, до полусмерти напугал служанок, намекнув, что одна из его собак заболела бешенством, а после того, как у него состоялся разговор с конюхом из-за якобы небрежного ухода за лошадью, Лори простерся в гамаке. Юноша кипел от негодования на весь мир, но прекрасная погода в конце концов заставила его утихомириться. Глядя вверх, в зеленоватый сумрак листвы каштанов, Лори предавался сладким мечтам. Он уже представлял себя на борту корабля во время шторма, но вдруг звук чьих-то голосов в мгновение ока вернул его на твердую землю. Лори прильнул к сетке гамака. Юноша увидел, что из дома вышли Марчи, причем с таким видом, будто отправлялись в экспедицию.

«Интересно, куда это они собрались?» – подумал Лори, с трудом открывая слипающиеся глаза. Во внешности соседок ему почудилось нечто весьма необычное. Сестры надели большие широкополые шляпы, перебросили через плечо коричневые льняные мешки, а в руках сжимали длинные посохи. Кроме того, Мег несла подушечку, Джо – книгу, Бет – корзинку, а Эми – портфель. Девочки тихонько прошли через сад, вышли через заднюю калитку и начали взбираться на холм, что высился между домом и рекой.

«Однако! – сказал себе Лори. – Они собрались на пикник, а меня даже не подумали пригласить! Поплыть на лодке они не могут, потому что у них нет ключа. Скорее всего, они забыли о нем. Вот сейчас я принесу им ключ, и тогда посмотрим, что они скажут».

Хотя в его гардеробе имелось с полдюжины шляп, ему понадобилось некоторое время, чтобы отыскать хотя бы одну из них. Затем начались поиски ключа, который в конце концов обнаружился у него в кармане. Когда Лори перепрыгнул через забор, девочки уже скрылись из виду, и он побежал вслед за ними. Добравшись кратчайшим путь к лодочному сараю, юноша стал ждать их появления, но никто так и не пришел. Тогда он поднялся на вершину холма, чтобы осмотреться. С одной стороны склона росла сосновая рощица. Вдруг оттуда донесся звук, более отчетливый, нежели мягкий шорох сосен или сонный стрекот сверчков.

«Вот это да!» – подумал Лори, раздвигая кусты и внимательно глядя перед собой. Он уже стряхнул с себя полудрему, и к нему вернулось обычное благодушие.

Картина, представшая его взору, была умилительна: сестры Марч вчетвером уселись в тенистом укромном уголке. Сквозь переплетение ветвей у них над головами пробивались солнечные лучи. Пахнущий травами ветер ласково перебирал девичьи волосы и охлаждал раскрасневшиеся щеки, а вокруг маленький лесной народец продолжал заниматься своими делами, словно эти девочки были для него не чужаками, а старыми друзьями. Мег восседала на подушечке. В ее ловких белых руках сноровисто мелькала иголка. В розовом платье на фоне зелени девушка выглядела свежей, словно роза. Бет сортировала шишки, толстым слоем укрывавшие землю под ближайшей сосной. Девочка явно собиралась наделать из них забавных фигурок, в чем она была большая мастерица. Эми уверенными штрихами набрасывала в альбоме заросли папоротников, а Джо вязала и читала вслух. По лицу Лори, наблюдавшего за ними, скользнула тень – он сказал себе, что должен уйти, потому что пожаловал сюда без приглашения. Но юноша не спешил исполнять собственные намерения, ведь дома ему было одиноко, а эта чудесная компания привлекала его мятущуюся душу своим умиротворенным видом. Лори застыл, боясь пошевелиться, и белка, готовившая запасы на зиму, заметила его только тогда, когда сбежала по стволу сосны и оказалась рядом с ним. Зверек в панике метнулся обратно и закричал столь пронзительно, что Бет подняла голову. Она разглядела среди берез печальное лицо и поманила Лори к себе ободряющей улыбкой.

– Можно подойти? Или я невольно вам помешал? – осведомился он, медленно приближаясь к девочкам.

Мег выразительно приподняла брови, но Джо с вызовом взглянула на нее, после чего тут же заговорила с Лори:

– Конечно, можешь. Разумеется, нам следовало пригласить тебя с собой, но мы подумали, что девичьи развлечения будут тебе неинтересны.

– Мне всегда нравились ваши развлечения, но, если мое присутствие мешает Мег, я уйду.

– Я не возражаю, если ты займешься чем-нибудь полезным. Безделье у нас против правил, – любезно, но твердо отозвалась Мег.

– Премного благодарен. Я на все согласен, если только вы позволите мне остаться, потому что дома мне скучно, как в пустыне Сахара. Чем прикажете заняться – шитьем, чтением, сбором шишек, рисованием или всем сразу? Говорите свое веское слово. Я готов. – И Лори уселся на землю с таким покорным видом, что наблюдать за ним было одно удовольствие.

– Дочитай рассказ, а я пока свяжу пятку, – скомандовала Джо, протягивая ему книгу.

– Слушаюсь, мэм, – последовал смиренный ответ, и юноша начал читать, изо всех сил демонстрируя благодарность за то, что его допустили в «Общество завзятых тружениц».

Рассказ был недлинным, и, закончив чтение, Лори осмелился задать несколько вопросов, ожидая откровенности в качестве награды за свои труды.

– Прошу прощения, мэм, дозволено ли мне будет полюбопытствовать, как давно вы создали столь полезное и очаровательное общество?

– Ну что, скажем ему? – обратилась к сестрам Мег.

– Он станет над нами смеяться, – предостерегла Эми.

– Ну и что? – парировала Джо.

– Думаю, ему понравится, – предположила Бет.

– Разумеется! Разве может быть по-другому? Даю слово, что не стану смеяться. Ну, давай, Джо, выкладывай, не бойся.

– Кого мне бояться, тебя, что ли? В общем, мы играли в «Путешествие пилигрима» всю зиму и лето, и нам это очень нравилось.

– Да, знаю, – с умудренным видом кивнул головой Лори.

– И кто же тебе об этом рассказал?

– Ду́хи.

– Нет, я. Однажды вечером мне захотелось развлечь Лори, когда вас не было рядом, а он погрузился в уныние. И ему действительно понравилось, так что не хмурься, Джо, – робко сказала Бет.

– Ты не умеешь хранить секреты. Ладно, чего уж там, зато теперь нам будет проще все объяснить.

– Продолжай, пожалуйста, – попросил Лори, видя, что Джо, на лице которой отразилось неудовольствие, с головой ушла в работу.

– А разве Бет не рассказала тебе заодно и о нашем новом плане? Словом, мы решили на каникулах не терять времени зря, и каждая поставила перед собой задачу. Ну вот, каникулы почти закончились, запланированная работа тоже, и мы рады тому, что не бездельничали.

– Еще бы, – проворчал Лори, с сожалением вспоминая собственное ничегонеделание.

– Мама хочет, чтобы мы как можно чаще бывали на свежем воздухе, вот мы и придумали брать работу сюда и развлекаться. Смеха ради мы складываем свое рукоделье в эти мешки, надеваем широкополые шляпы, взбираемся на холм с помощью посохов и играем в пилигримов, как много лет назад. Этот холм мы называем «Восхитительной Горой», поскольку с его вершины видно далеко окрест, и где-нибудь там мы надеемся однажды поселиться.

Джо махнула рукой, и Лори выпрямился, чтобы посмотреть в указанном направлении. Сквозь просвет между деревьями была видна синяя гладь реки, луга на другом берегу, предместья далекого большого города и даже зеленые холмы на горизонте. Солнце уже висело низко над землей, и небеса переливались всеми красками чудесного осеннего заката. На вершинах холмов лежали золотые и пурпурные облака, а раскрасневшуюся небесную твердь пронзали белые пики, сверкавшие подобно воздушным шпилям какого-нибудь Небесного Града.

– Как красиво! – благоговейно прошептал Лори, обладавший способностью видеть и чувствовать красоту в любом ее проявлении.

– Здесь часто бывают волшебные закаты, и мы любим наблюдать за ними, поскольку они никогда не повторяются, зато всегда потрясают воображение, – сказала Эми, которой очень хотелось запечатлеть это буйство красок на полотне.

– Джо говорит о сельской местности, в которой, как мы надеемся, нам когда-нибудь доведется жить. Она имеет в виду настоящую деревню, со свиньями, цыплятами и сенокосом. Это было бы чудесно, но мне хочется, чтобы прекрасная страна вон там стала реальной и мы могли бы в ней побывать, – задумчиво протянула Бет.

– Есть страна еще красивее этой, и мы непременно попадем в нее, если будем вести себя хорошо, – своим неповторимым голосом заявила Мег.

– Ожидание кажется бесконечным. Мне хочется улететь туда немедленно, вот как эти ласточки, и вступить в прекрасные врата.

– Не волнуйся, Бет, рано или поздно ты обязательно попадешь в Небесный Град, – сказала Джо. – Это мне предстоит сражаться и работать, карабкаться и ждать, а в результате, может статься, я так никогда туда и не попаду.

– Я составлю тебе компанию, если это тебя утешит, – произнес Лори. – Мне придется изрядно попутешествовать, прежде чем я окажусь неподалеку от вашего Небесного Града. Если я задержусь и прибуду с опозданием, ты замолвишь за меня словечко, не так ли, Бет?

Выражение лица Лори обеспокоило его верную подругу, но она жизнерадостно воскликнула, не сводя глаз с разноцветных облаков:

– Если сильно захотеть и постараться, думаю, рано или поздно туда можно будет попасть, потому что, как мне кажется, на той двери нет замков, а у врат – стражей. У меня перед глазами встает картинка: ангелы в белых одеждах раскрывают объятия христианину, когда он поднимается по реке.

– А правда, было бы здорово, если бы все воздушные замки, которые мы строим, оказались настоящими и мы могли бы в них жить? – после короткой паузы добавила Джо.

– Я бы построил их столько, что мне было бы нелегко определиться с выбором, – сказал Лори, лежа на траве и швыряя сосновые шишки в белку, которая его выдала.

– Ты бы выбрал тот, который нравится тебе больше всего. Какой же из них? – спросила Мег.

– А если я отвечу, ты скажешь, какой из них – твой?

– Да, если девочки последуют нашему примеру.

– Хорошо. Ты – первый, Лори.

– После того как я вволю постранствую по миру, мне хотелось бы осесть в Германии и заняться музыкой. Я стал бы знаменитым музыкантом, и люди со всех концов света приезжали бы, чтобы послушать, как я играю. И тогда я бы не беспокоился о деньгах, а просто жил в свое удовольствие. Вот каков он, мой любимый замок. А какой замок у тебя, Мег?

Похоже, ответить на его вопрос девушке было не так-то легко. Мег даже помахала веточкой перед лицом, словно отгоняя воображаемых комаров, и только потом медленно заговорила:

– Я хотела бы иметь чудесный дом, в котором было бы много всего – вкусной еды, красивой одежды, изящной мебели, приятных людей и денег. Я стала бы его хозяйкой и управляла бы им так, как мне вздумается, имея в своем распоряжении массу слуг, чтобы самой не работать. Как это было бы славно! Потому что сама я тоже не сидела бы без дела, а творила бы добро, и меня бы все любили.

– А как насчет хозяина твоего воздушного замка? – лукаво поинтересовался Лори.

– Я же сказала – «приятных людей», разве ты не заметил? – И Мег наклонилась, делая вид, что завязывает шнурок на башмаке, чтобы никто не смог рассмотреть выражение ее лица.

– Почему бы прямо не сказать, что у тебя будет замечательный, умный муж и куча маленьких детишек-ангелочков? Ты же сама понимаешь, что без них в твоем замке будет пусто и уныло, – напрямик заявила Джо, которая еще не знала сладких грез и даже презирала любовь, если только она не встречалась в книгах.

– А у тебя там будут одни лошади, письменные приборы и романы, – надув губки, обиженно отозвалась Мег.

– А что в этом плохого? У меня будет полная конюшня арабских скакунов, на книжных полках выстроятся книги, а сама я буду писать с помощью великолепного письменного прибора, и мои работы будут пользоваться такой же известностью, как и музыка Лори. Я хочу совершить что-нибудь замечательное, прежде чем удалюсь в свой замок, нечто героическое и прекрасное, чтобы меня помнили и после смерти. Я еще не знаю, что это будет, но все время нахожусь в поиске и ожидании и в один прекрасный день сумею поразить вас до глубины души. Думаю, что буду писать книги, стану богатой и знаменитой, и это вполне меня устраивает, поскольку тогда сбудутся мои мечты.

– А я мечтаю о том, чтобы тихо и мирно жить с мамой и папой, помогать им, заботиться о них, – умиротворенно произнесла Бет.

– Разве тебе не хочется чего-нибудь еще? – спросил Лори.

– С тех пор как у меня появилось маленькое пианино, я всем довольна и счастлива. И теперь хочу лишь одного: чтобы у нас все было хорошо и мы были вместе.

– А у меня много желаний, но главное – стать художницей, поехать в Рим и писать прекрасные картины, а потом прославиться на весь мир, – призналась Эми без ложной скромности.

– А мы с вами умеем мечтать, не так ли? Каждый из нас, не считая Бет, хочет стать богатым и знаменитым. Вот только хотелось бы знать, сбудутся ли наши желания, – задумчиво протянул Лори, с меланхолическим видом покусывая травинку.

– У меня есть ключ от моего воздушного замка, но еще неизвестно, сумею ли я открыть им дверь, – загадочно произнесла Джо.

– У меня тоже есть свой ключ, но мне не разрешают им пользоваться. Черт бы побрал этот дурацкий колледж! – с раздражением пробормотал Лори.

– А вот мой ключ! – и Эми помахала карандашом.

– А у меня ничего нет, – растерянно сказала Мег.

– Нет, есть, – возразил Лори.

– Что же?

– Твое лицо.

– Вздор, оно не имеет никакого значения.

– Имеет, и еще какое. Подожди немного, и сама увидишь, что оно обязательно принесет тебе счастье, – отозвался юноша, посмеиваясь при мысли о том, что ему известен некий очаровательный секрет.

Мег покраснела, прикрывшись веткой папоротника, но не стала задавать никаких вопросов, задумчиво глядя на реку. Такое же выражение было написано на лице у мистера Брука, когда он рассказывал свою историю о рыцаре.

– Если через десять лет все мы будем живы, давайте встретимся и посмотрим, сбылись ли наши желания или хотя бы насколько мы к ним приблизились, – предложила Джо, у которой всегда был наготове какой-нибудь план.

– О боже! Это сколько же мне будет – двадцать семь?! – воскликнула Мег, которая и теперь, в семнадцать лет, чувствовала себя достаточно взрослой.

– Нам с тобой, Тедди, будет по двадцать шесть, Бет стукнет двадцать четыре, а Эми – двадцать два. Почтенные дамы и господа! – сказала Джо.

– Надеюсь, что к тому времени я уже совершу что-нибудь такое, чем можно будет гордиться, – произнес Лори. – Но, учитывая, какой я лентяй, скорее всего, я лишь даром потрачу эти годы, Джо.

– Мама говорит, что нужен побудительный мотив. Когда ты его найдешь, то сможешь свернуть горы.

– В самом деле? Ей-богу, так оно и будет, если только мне выпадет шанс! – вскричал Лори и порывисто сел. – Понимаете, мне, наверное, следует думать только о том, чтобы сделать приятное дедушке, и я стараюсь, вот только мне это не по нутру и получается у меня плохо. Он хочет, чтобы я стал купцом и торговал с Индией, как он сам когда-то, но от такой перспективы я готов повеситься. Я ненавижу чай, сардины, специи и прочую ерунду, которую привозят его старые корабли, и мне нет дела до того, как скоро они пойдут ко дну. То, что я поступаю в колледж, должно удовлетворить моего дедушку, потому что, если я отработаю на него четыре года, он должен будет разрешить мне выйти из дела. Но мой дедушка упрям, и потому я должен пойти по его стопам, разве что предпочту порвать с ним отношения и стану жить своей жизнью, как мой отец. Вот если бы нашелся кто-нибудь, кто согласился бы с ним остаться, я поступил бы так хоть завтра.