Текст книги "Прощай, бабушка!!! Городские легенды"

Глава 6 Снова вахта

Время, когда Олег оставался дома, пролетело мгновенно, словно его и не было, и надо было снова отправляться на работу. А это была вахта. Странно, что до сих пор это его совсем не напрягало, сейчас все было иначе, словно бы он отправлялся туда в первый раз.

– Ведь жить на что-то надо, – все время повторял Олег, когда кто-то из знакомых, одноклассников, спрашивал его о том, как он может так жить..

Невольно вспоминались старинные драмы, где всегда долг боролся с любовью, и чаще всего побеждал. Если в наше время еще остались такие вот герои, то это был наш Олег. Только строя из себя страдальца и человека долга, он никогда вида не показывал, что ему так, в сущности, удобно и хорошо жить, другой жизни он и не хочет. А найди он работу и останься дома, они с Викторией бы, наверное, давно развелись. Ему еще рано было думать о пенсии, но иногда он спрашивал себя, а как это может быть, тот миг, когда ему не надо будет ехать на вахту? Это было похоже на настоящий фильм ужасов, не больше и не меньше.

Но вот прощаясь как всегда спокойно и с матушкой, и с женой, думал он совсем о другом и другой женщине (теперь их было трое), и витал в своих помыслах далеко от места, где оставался.

Угнетало то, что он не встретился с Алиной, и страшно при этом боялся того, что мог бы встретиться, и что тогда, совсем жутко и страшно.

Она просто не доверяла ему, и потому на все его предложения о встрече, когда они разговаривали в чате, отвечала уклончиво. Он пытался назначить ей свидание, но она говорила, что ничего о нем не ведает, а потому не хочет искушать судьбу. Разве не может оказаться какой-то маньяк, да вообще непонятно кто, потом придется менять и адрес и телефон. Алина стала на диво осторожной, Рыжий сразу это заметил и тихонько хихикал в стороне.

В этих разговорах он не обмолвился о стихотворении, странным образом попавшем к нему. Ему казалось, что это только отпугнет и оттолкнет ее. Он расскажет обо всем потом, когда они лучше узнают друг друга, но только не теперь. Ему хотелось быть терпеливым и выдержанным, потому что она, он это чувствовал, была с ним рядом серьезно и надолго. Они ждали дольше, а теперь оставалось совсем немного месяцем больше, месяцем меньше, какая разница. Вот если бы матушка не нашла ее еще до встречи и не всполошилась, тогда бы все было замечательно. Но и Алина, как настоящая рыбка, умела ускользать от него, вильнув хвостом, и раку оставалось только лежать на берегу, и рисковать жизнью, чтобы не попасть в суп.

Олег раздумывал, в какой момент сказать ей о том, что служил на флоте, это должно было сыграть в его пользу.

В тот момент она и спросила о наколке на плече.

И надо было объективности ради сказать о том, что сразу же лед тронулся. Более того, она окрестила его Адмиралом, конечно, помня о знаменитом адмирале – символе их города. Это немного тревожило, потому что он боялся не соответствовать той высоте, которую она для него выбрала, и тогда не стоило надеяться на многое, а он уже надеялся.

Как же это ему льстило – не высказать словами. Значит, все будет, как только он отработает и вернется назад. Вот если бы еще узнать у матушки, что она имела против Алины, почему у него не может быть любовницы, если лома не все ладно? Почему она вообще вмешивается в жизнь взрослого сына, разве он не волен делать то, что считает нужным?

Нет, теперь, когда он в одночасье стал для нее адмиралом, его больше ничто не могло остановить. Пусть уходят с дороги все, кто собирается его тиранить. Он и без того слишком долго плыл по течению, этого больше не случится.

Глава 7 Спасти Светлану

Сначала, как всегда это бывает, царило затишье перед бурей. А потом все началось. В те дни, как сейчас помню, покой нам только снился. Я не знаю, почему мой несостоявшийся муж отправился к Вахтангу, когда все прошло и быльем поросло. Может быть, хотел взглянуть на своего потенциального соперника, рассказать ему, что они оба друзья по несчастью, только Вахтангу повезло чуть больше, он быстрее стал вдовцом, а его старая женушка еще всех похоронит, у них в роду было много долгожителей. И она переживет всех, а пока просто поганит ему жизнь и мешает быть самим собой.

Цинично, но думал он примерно так, мне ли его не знать, хотя и под пытками не признался бы, что так думал. Я его знала неплохо, а вот он, увы, хотя мы были знакомы со школьной скамьи и раньше, почти не знал меня, впрочем, как и большинство мужчин нас не знают. Ну, раз поверил, что я могу выйти замуж за грузина постарше, то значит вообще ничего не понимает в том, чем и как я живую

Свои чаянья он перекладывал на меня, потому что считал, что меня любил, а потому мог приписывать мне все, чего и в помине не было. Это идея, о том, что любил, постепенно стала маниакальной, и никак с реальностью связана не была, иначе этот самый Водолей хоть что-то принял бы для ее осуществления, но его все устраивало, и менять он ничего не собирался. Словно бы завтра я проснусь и соглашусь на все его условия, наступало завтра, никакого согласия не было, но он лежал и ждал у моря погоды.

Его Танька была на десять лет старше, и не могу даже представить, о чем они там могли говорить, наверное, молчали всю жизнь… Мужчины и женщины вообще из разных миров, а если еще из разных поколений? Да просто катастрофа для так называемой совместной жизни.

Вот теперь Евгений и рванулся к Вахтангу заодно и подвиг совершить. Не знаю, стану ли я думать о нем потом по-другому, но надо признать, что размазней он никогда не был, и если требовался подвиг, то будет вам и подвиг. Да и как по-другому, если вас воспитывал старый десантник, презиравший слабаков, отлынивавших от армии.

Евгений же служил на Морфлоте, потому в этом отношении подходил под его и мои критерии мужественности. Тень деда нависала над всеми моими парнями, даже теми, кто просто случайно оказался рядом, и никаких серьезных намерений не было и в помине. Для него понятие мертвая и живая душа было связанно с боевитостью парня и умением постоять за свою Родину и свою женщину, и даже чужую он должен был постоять, потому что завтра она может стать твоей женой или любовницей, это как получится. Вот этого у старика не отнять, чем я всегда и гордилась. А если они не могут нас защитить, то зачем вообще они нам нужны?

И тот, кто выброшенный из самолета, приземлился на территории врага и шел по тылам к своим, понимал прекрасно, что если он лучше бесшумно, ножом не убьет врага, то немец прикончит его, тут раздумывать и выбирать долго не приходилось. И они шли и убивали, резали молча их сонных, чтобы продвинуться дальше.

Рассказы о том, как он воевал, звучали за праздничным столом, когда вино, а чаще водка, развязывали ему язык. Да и часто ли любой из нас слышал рассказы военного разведчика, уцелевшего на той жуткой войне. А мы эти рассказы знали наизусть с самого детства, и какими жутковатыми они не казались, мы с братом гордились дедушкой.

№№№№№№

Евгений видел деда в нашей юности, и мог себе представить, о чем я думала, несколько раз с ним разговаривал, о ком мечтала. Наверное, потому несколько часов он решил побыть спасателем, чтобы показать, что тоже может быть воинственным и отчаянным. При его физической подготовке это было не так и сложно, но вот от пули, которая, как известно, дура, не защитит никакая гора мышц, никакая физическая подготовка, но все мы тогда как-то не думали о том, что кто-то будет стрелять. В кино, конечно, сколько угодно, но только не в реальности.

Что там было, как он действовал, я понятия не имею, никто мне этого не рассказал, знаю только, что он был ранен, когда считал, что они из замка выбрались, и Светлане удалось спрятаться за его широкой спиной. Наш великан едва смог завалиться в машину, и они помчались в больницу. За рулем сидел его старый приятель, которому он сказал, что надо помочь дочери друга. Вот теперь помощь потребовалась ему самому. И все-таки и в тот момент никто не подумал, что все может быть настолько печально.

№№№№№№№№№

Везти его пришлось в больницу, где полицейские явились, как только ушли врачи. Ему пришлось рассказать о том, что произошло. Да и почему он собственно должен был что-то скрывать?

В другой комнате Светлана рассказывала то же самое, она готова была встретиться не только с полицейскими, но и с его женой, чтобы объяснить, что он спасал ее без всяких там отношений, они даже не были знакомы, вот просто спасал и все. За что она была ему бесконечно благодарна, и теперь истерила и требовала от врачей, чтобы они спасли ее спасителя.

Светлана в своем порыве освобожденной из заточения дамы и не подозревала, что жена Евгения была старой, но дурой она не была никогда, и прекрасно поняла, что послала его совсем другая дева, стоявшая всю жизнь у них на дороге. Но не надо даже и говорить, что дело тут же замяли и никто ничего расследовать не стал. Что привело в ужас многих, но не казалось чем-то удивительным, такие были времена, когда на Новом Арбате среди белого дня убивали губернатора или народного депутата. И это не только в шок никого не приводило, но перестало даже удивлять, словно бы так и нужно было жить в мире, где еще вчера убийства были величайшей редкостью, вернее, их не было почти совсем.

Дело спустили на тормоза и оно не осталось в архиве, оно просто исчезло в те самые дни.

Глава 8 Верная жена

Сначала я узнала о том, что операция по освобождению Пленницы Вахтанга прошла не слишком удачно, а потом ко мне ворвалась та самая Татьяна, которую я когда-то послала к черту от всей души, и пообещала, что не будет ей ни дна, ни покрышки. Получила ли она мое поздравление? Скорее всего, получила. Но тогда решила хранить молчание. А вот теперь заговорила от всей души. Бледная как тень отца Гамлета, перекошенная от ярости, она не собиралась останавливаться, молчать тоже не собиралась.

В ней вовсе не было хитрости и коварства моей бабули, прямолинейна и туповата, а в преклонном возрасте особенно, климакс, склероз не могли не отразиться на всей ее физиономии, нервной и всех других системах. А еще она была явно замучена жизнью с никогда не любившем ее особенно парнем, который в любой момент грозился уйти. А еще хуже было, когда уходить он никуда не собирался, потому что крест этот был нереально тяжел, и она никак не могла с ним управиться.

Высказывание о том, что если к другой уходит жених, то неизвестно кому повезло, тут действовало в полной мере. Но она своими действиями именно этого вполне и заслужила.

– Ты добилась своего, стерва, отомстила и тому и другому, столкнула их лбами и рада, – не унималась она.

– Там была ровесница твоей дочки. (У нее была дочь от первого брака, и я говорила о ней, напомнив и о том, какая она была старая, но не дева, когда выходила замуж за нашего горе – героя). – Там могла быть твоя безголовая дочь, – повторила я, чтобы как-то привести ее в чувства.

– Она не моя дочь, и не его тоже. А кто тебе эта девица, интересно? – усмехнулась она, – этот чертов грузин и мой муж должны были за тебя драться. А она была только пешкой в этой игре, как все мы, впрочем.

– А не ты ли его увела, детка? Жениться он хотел на мне, не так ли? Так что и себя внеси в этот список, я тебе в первую очередь отомстила, а ты думала, что будет по-другому? Месть она закуска в холодном виде…

Сама не понимаю, как и почему я это сказала, наверное, точно, что у трезвого на уме, то у пьяного, или опьяненного внезапной ситуацией, а не обязательно вином, на языке.

Кажется, она не ожидала такого поворота. Но разве это была не правда?

– Я стала его любовницей, только чтобы ты лопалась от ярости. Я все сделала, чтобы ты не чувствовала себя спокойно и уверенно, и кстати, сразу тебя открыто о том предупредила. Не говори, что не получала моего послания. А женщин надо спасать, если они в беде, плохо, если ты своего сына так не научила.

Ко мне пришло второе дыхание и теперь уже я могла горы свернуть, потому что не чувствовала себя в чем-то виноватой.

Она больше ничего не сказала, развернулась, и исчезла, громко хлопнув дверью.

Мне не хотелось, чтобы Евгений умирал. Порой мне казалось, что по-настоящему меня любил только он один. Но надо было как-то оборвать эту странную и ни к чему не ведущую связь. Хотя и не таким трагическим образом, конечно.. Но вышло то, что вышло… Наверное, точно, никто и никогда не может уйти от судьбы.

После бегства Татьяны я прочитала рассказ, который написала пару лет назад, когда уже пыталась ее оборвать, и мне казалось, что у меня все получилось…

Глава 9 Жена моего любовника

Со мною вот что происходит

СОВСЕМ НЕ ТА, ко мне приходит,

Мне руки на плечи кладет

И у другой меня крадет..

Евтушенко

На таких, как я, конечно, женятся.

Говорят, что жены узнают последними об измене своих мужей.

Врут приметы, не верьте им. Жены потому и остаются женами, что всю жизнь, зная обо всем, им приходится терпеть любовниц своих мужей.

И хорошо, если этих любовниц много, во —первых, это значит, что ваш муж еще чего-то стоит, и он кому-то нужен, кто-то в том сомневается, во-вторых, он наверняка не влюблен ни в одну из своих любовниц… Ничего кроме секса, а это как говорила моя бабушка, не мыло, не смылится… А бояться, что он уйдет к одной из них, а если уйдет, то не вернется назад, не стоит, жена всегда ему ближе и роднее, потому что он ее давным-давно уже не любит, даже если и любил когда-то, что маловероятно, на тех, кого любят, на тех не женятся. Хотя конечно, из всякого правила есть редкие, очень редкие исключения. Вот принц ведь женился на Золушке, но других примеров я что-то не помню. Когда женятся, чаще бывает, как у Петра с Февронией, помните, как она чуть его до могилы не довела, все твердила, мол, женись на мне, а то помрешь, вот в таких тисках бедный князь и женился… Можно себе представить, какими счастливыми они были всю их на редкость длинную жизнь.

Если у вашего мужа много любовниц, то это полбеды. А вот если любовница одна, и она была до вашего появления в его жизни, вот тогда дело дрянь, тогда вам придется с этим жить всю оставшуюся жизнь.

Татьяна горько усмехнулась и повернулась к знакомой парикмахерше Наталье, которая лет двадцать уже занималась ее головой, прической конечно, и делала это прекрасно. На голове, где с самого начала было не густо, а теперь осталось три темные волосины, как говорила ее взрослая дочка, соорудить нечто эффектное очень тяжело, но Наталья каждый раз умудрялась это сделать.

– И ты знала это с самого начала? – удивленно спросила Наталья.

– На день свадьбы она прислала такую здоровую открытку, там было написано:

– Счастья не желаю, можешь не надеяться, живи, как сможешь, раз нашлась такая дура, я свободна и счастлива, летите оба к черту, там вам и место…

– Она тебе просто завидовала, – пыталась успокоить подругу Наталья.

Татьяна как-то глухо и беспомощно рассмеялась.

Так смеются дамы бальзаковского возврата, чувствующие, что они не правы и проиграли во всем, но не будешь же рыдать на глазах у всех, вот и смеются

– Завидует? Да ты не видела эту стерву, это я ей завидовала с самого начала и до конца, а она всегда жила так, как хотела и делала то, что хотела, и все годы спала с моим мужем, только когда сама этого хотела. Это случалось редко, но делала она так только для того, чтобы он никуда не делся и всегда был при ней.

– Ты преувеличиваешь.

– Я приуменьшаю, он бежал к ней, как собачонка, в любое время дня и ночи, правда, звала она его не часто, но потому и бежал без оглядки.

– Но как ты могла с этим жить? – не выдержала Наталья, ей в первый раз не было жаль Татьяну, она чувствовала какую-то манию и одержимость и не понимала этого.

– Мне нужен был муж, хоть какой, хотя бы чужой, принадлежавший душой и телом его любовнице.

– Никогда бы не согласилась на такое…

– Вот потому ты и осталась одна.

– Да лучше быть одной, чем с кем попало, ты просто мазохистка.

– Замужняя мазохистка, – Татьяна гордо подняла голову, выпрямила спину, полюбовалась в зеркало на то, что удалось соорудить на этот раз Наталье – прическа как обычно безупречна – из того, что имелось, и двинулась к двери. Замужняя дама, муж которой не только изменял, но, судя по всему, всегда безумно любил другую женщину. Наталья знала даже имя той другой, ее звали Алина. Да ее звали Алина, и она была огненно-рыжей от природы, никакой краски, веселая, легкая, с фигурой Дженнифер Лопес – это подчеркивали все, кто сталкивался с Алиной. Часто появлялась в окружении парней, которые были значительно моложе ее, она порой появлялась тут, чтобы соорудить на голове нечто феерическое, весело болтало о том, как писала очередной роман и для этого ей нужна была влюбленность и свежие впечатления – легкая эротика, как она это называла.

Наталья приходила в восторг, когда Алина появлялась – вот где полет фантазии в ее творческой работе. Как-то она даже пригласила ее на конкурс Мастеров, и они легко и весело обошли всех конкуренток. Все внимание было приковано к Мастеру и его рыжей модели.

Наталья не знала, даже не догадывалась о том, что ее подруга Татьяна знает о любовнице своего мужа.

С Алиной она о Сергее тоже не говорила, из-за этого бесцветного дядьки, который давно уже ни рыба и ни мясо и почти лыс, потерять такую клиентку, да и сотни таких мужиков мало, чтобы она рискнула…

Кроме того, что он работал в органах безопасности, а не внутренних дел, ничего в нем не было. И Наталья даже понимала, почему он женился не на той, а на другой. Да потому что одна была немного беременна (как выяснилось позднее, даже не обманывала, а на самом деле была), а другая в роли жены могла принести ему немало неприятностей, да и с дворянскими родственниками не все было гладко, у его жены родственники были лучше не придумаешь – одни палачи в роду – заслуженные палачи и замполиты -комиссары, никаких вопросов не возникло, когда женился на внучке бывшего прокурора.

Правда, в роли любовницы Алина могла принести Сергею еще больше неприятностей, но как—то обошлось. До заслуженной пенсии он уже дослужился, хотя говорят, что комитетчики никогда не бывают бывшими, но с пенсии его не прогонят, это точно, в общем, обошлось.

Все бы обошлось и на этот раз, если бы в двух шагах от салона красоты эти двое не столкнулись.

Татьяна только что ушла оттуда, Алина же легкая, почти невесомая, туда направлялась.

Наталья ошалела от того, что увидела за окном и прильнула к стеклу, немного отодвинув жалюзи. Хорошо, что ее там не было видно, да и вряд ли две эти врагини бы ее разглядели.

Она же прекрасно видела, как сжалась внутренне жена, и как победно и радостно взглянула на нее любовница.

Интересно, что они должны были сказать друг другу.

Наверное, ничего не успели, потому что высокий, светловолосый парень подбежал сзади и обхватил Алину, крепко обнимая, прижимая к себе, словно они не виделись вечность…

– Это твоя тетушка, и вы всю жизнь в ссоре, – спрашивал Алекс.

Словно от горящего пламени, отпрянула от них Татьяна.

Сомневаться в том, что они любят друг друга, не было никакой причины. Она никогда сроду не любимая, но замужняя, чувствовала это состояние души, как собака ищейка чужой след.

Ее отвлек только страшный скрип тормозов, она увидела свою белую машину на дороге. Сергей вцепился в руль мертвой хваткой. Такой уж это был день, в двух шагах он на дорожке к салону он увидел свою супругу, какой черт ее сюда приволок, свою рыжую бесстыжую вечную любовницу. Сергей был уверен, что любил Алину во всех своих 11 жизнях. Они всегда встречались и всегда любили друг друга. Но добило его не столкновение жены с любовницей, а то, что она по-прежнему с этим майором, с Алексом, его бывшим сослуживцем, и он заявил, что собрался на ней жениться.

– А если нужно будет, уйду из органов, из-за таких цари престолов лишались, а мне что терять? – пожал плечами он и улыбнулся – Сергей ощутил, что сердце его больше не бьется, совсем.

– Мертвец, конечно, мертвец, кто бы в том сомневался.

Вот теперь, он видел, что Алекс любит Алину. И только его любовница ничего не видела, и видеть не хотела. Она повернула от салона красоты, порхнула в его машину и они укатили куда-то без оглядки. Орфей на этот раз не оглянулся и спас свою Эвридику, старый миф зазвучал по-новому, в Аиду пришлось только тяжело вздохнуть от досады и оставаться в своей тьме кромешной. С досадой заметил, наконец, Сергей, что Татьяна уставилась на него, как баран на новые ворота.

Она должна была обрадоваться, – он такое увидел, чуть аварию не совершил. Но она не радовалась, по щекам ее текли слезы.

Какой же жалкой и растерянной она казалась в те минуты, но какое дело ему до жены, (она никуда не денется, скованны одной цепью), если его любовница, его вечная любимая счастлива совсем не с ним, а с этим безрассудным дураком, который из-за нее готов лишиться погон– разве такое может быть?

Сергей рванулся с места и помчался, сам не зная куда.

Татьяна поплелась домой, наступая в лужи и ничего больше не замечая.

И только Наталья отошла от окна и начала набирать телефон своего любовника, в салон вошел какой-то молодой (слишком молодой парень), и стал объяснять, что он хочет от нее, какой должна быть его шевелюра…

– Да, конечно, – кивнула она. Взглянула в зеркало еще раз и поняла, что он ничем не хуже того, с которым укатила Алина.

А что, может быть еще не все потеряно, чем черт не шутит, чтобы не превратиться в такую вот старую и несчастную дуру, как верная жена комитетчика, и не сожалеть о том, что было и сплыло.

Парень улыбнулся из тьмы зеркала…

Какая странная и непредсказуемая штука наша жизнь. И все-таки она прекрасна и восхитительна, а кто думает по-другому, тот просто не живет на свете.

 
Сначала звучала симфония страсти.
И пламя в душе до утра трепетало
Потом вы остались у вальса во власти,
Сам Штраус играл вам немного устало.
 
 
И все наблюдал он, как пары кружились,
И падали странные тени на лица.
Кому-то твердил он: «И эти влюбились»
Но сколько тот вальс легкокрылый продлится.
 
 
И легкое танго внезапно сменило,
Хотелось стереть ироничность улыбки.
Она обнажалась, пылала, шутила.
А он уносился по почве по зыбкой.
 
 
И странно любовь исказилась до срока.
И дико взирали там светские львицы.
И все-таки жизнь и судьба так жестока.
Как трудно кружиться, как просто разбиться.
 
 
И странная тихая горечь романса —
Ты все до него докричаться хотела
И только наивно просила: -Останься.
А он позабыл твое гибкое тело
 
 
Такое забыть невозможно, я знаю.
И где-то она обреченно кружится
С другими, чужие ее обнимают
И видит печальные, дикие лица.
 
 
И рухнет однажды на землю устало.
И в ливне осеннем она зарыдает.
И кто-то ей скажет: – А как танцевала!
И мальчик далекий ее не узнает.
 
 
И только в глазах золотая прохлада.
И что нам поделать – там тихая осень.
Симфония грусти, пора листопада,
Забытого вальса усталая проседь.