Текст книги "Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости"

Бедная, одинокая бабушка

Это было совсем недавно, как раз в то время, как мне пришлось оформлять пенсию. С первого раза сдать документы не получилось, и мне пришлось собирать справки и печати. Противно! Но был один плюс. Справки эти нужно было взять с предприятия, на котором я начинала свою трудовую жизнь. На котором, я не была уже сорок лет. А значит, снова попасть в места своей юности.

Сорок лет! Почти сорок. Мне было тогда семнадцать. Я училась в вечернем и работала секретарем директора. Здесь же работал мой отец. Сорок лет назад ему было всего– то пятьдесят один год. Моложе меня сегодняшней. Вот до чего я докатилась. Я уже сама пенсионерка. Кошмар!

Попасть в места под названием «сорок лет назад» было и просто и тяжело. Просто, потому что, это было всего часа полтора езды. На современных маршрутках, которые не заставляют тебя ждать и мерзнуть на остановке. И домчат тебя за какие-то двадцать рублей в твою юность.

Тяжело, потому что, попасть в те места и не встретить там своих друзей, не ощутить себя юной девочкой, и не подойти к отцу, который, тогда был и жив и здоров и энергичен. Ведь тех людей, даже если они сейчас живы, сегодня нет. Они уже другие. Что уж говорить о тех, кто ушел….

Придти в те места, значит, ощутить всю эту бездну между тем временем и этим. Ощутить все те потери, которые ты имел в течение жизни, а теперь получаешь в виде памяти в одно мгновенье. Быть в пространстве, но не во времени. Вот в этом и была пытка.

Но, запрятав подальше свои сантименты, я села в автобус и поехала. Места узнавались, и нет. Слишком много построено, слишком многое изменилось. Но люди на остановке в этом подмосковном городе, где я провела два года, должны были быть те же. Вернее пожилые люди. Молодежь была моложе, чем промежуток прошедших лет, и я их не могла знать и видеть раньше. А пожилые? Я вглядывалась в лица, и все хотела узнать в них тех жителей города. Но тогда они были молодые! Что им было тогда, лет по сорок, по тридцать. Теперь это были бабушки. И это было очень странно. Ведь в моей голове все это превращение произошло за несколько минут. Я всматривалась в прохожих и надеялась увидеть своих бывших подруг. Но город теперь был чужой, прохожие меня не узнавали, и я для них была тоже чужой.

Мороз стал более крепким. И я сразу вспомнила, как в молодости стояла на остановке в своих коротких сапожках на шпильках, в пальто с искусственным белым воротником, модным, но совершенно, леденящим, а не согревающим, и пресловутом капроне.

Зима сегодня была, как тогда. И холодно было как тогда. А в Москве мы думали, что климат стал теплее. Мы не мерзнем почти, даже зимой. Не потому, что стало теплее, а потому, что в городе метро, и не нужно часами ждать автобуса. Вот и вся разгадка. Здесь же я стояла и мерзла.

Завод встретил меня совершенно отчужденным видом. И стало тошно, и очень ярко понятно, что я уже не встречу здесь те годы, они прошли. И папы больше нет, и он не подойдет и не обрадуется моему приходу: «Ой, Люлька! Пойдем, я покажу тебя своему другу, Ивану Ивановичу. Пусть посмотрит, какая ты у меня красивая»!

Время и пространство не совпадали. И завод был другой. Посмотрев из окошка проходной на окна, где стоял мой рабочий стол, и кульман. Окно, в которое я каждый раз смотрела на восход солнца, из – за церкви, я не уловила того, что ощущала тогда. Тогда пейзаж казался знакомым– знакомым. Теперь, он как– то съехал и затуманился. Он стал не таким. Его испортили гаражи, какие-то бетонные заборы, металлические решетки…

Я уезжала с облегчением. Я не хотела таких стрессов, я хотела в привычные для меня места.

Снова остановка. И несколько человек ждут автобуса на Москву. Но сейчас мороз уже стал привычнее, или я еще не очень замерзла после завода? Я стояла и в последний раз смотрела на улочки, магазинчики и старую центральную площадь с гастрономом.

– Дом культуры! Сколько танцев, концертов и праздничных огоньков, было здесь! Я впала в ностальгию….

Вдруг на мою руку с тяжестью опустилось чье– то тело. И чья– то рука, ухватившись за мою новую норковую шубку, держалась, уцепившись крепко, крепко.

Я обалдела от такой фамильярности, и, испугавшись за участь меха, оглянулась. На моей руке висела старушка.

Она была маленькая. Одетая во все черное. С пакетом из пластика в руках. Старушка оперлась на мою руку, чтобы безопасно спуститься с бордюра на тротуар.

Я не стала отдергивать руку и помогла ей. Старушка засеменила дальше. Через несколько секунд я оглянулась на нее. Старушка неловко шаркала ногами по скользкому снегу. Сумка падала у нее из рук. И ее руки в варежках, все старались подобрать сумку. От этого пальто ее было в талом грязном снеге. Но видно бабушке нужно было перейти через шоссе.

– Да кто ж ее посла, одну, в такую не близкую дорогу? Наверное, одна живет и никто ей и хлеба не купит! Господи, да она и перейти не сможет! – забеспокоилась я.

Машины то и дело сновали туда сюда.

– Здоровому человеку трудно перейти, а у нее столько реакции нет, чтобы это сделать! – подумала я снова, увидев ее неуверенные шажки.

– Бабушка я вас переведу, – не выдержала я, подбежав к ней и подставив свою руку.

Бабушка доверчиво, как так и надо оперлась на мою руку и как прицеп потащилась за мной.

– Может, это бомжиха? – подумала я. Как же хорошо я смотрюсь. Может вся остановка потешается? Я еще раз посмотрела на женщину.

– Да нет. Одета чистенько. Вещи добротные, новенькие. Но почему одна?

– Бабуль у вас ноги болят?

– И – и– и– и, – заныла на распев старушка.

– Инсульт! – догадалась я.

– Да, – кивнула она.

Странно, она хорошо слышала, не смотря на свой толстый платок и мой тихий голос.

– Так нас вдвоем сшибут, – подумала я, с трудом дотащив бабульку до середины шоссе, и увидев вдали мчащийся на нас грузовик.

Но все кончилось благополучно. Дорогу мы перешли.

– Бабушка, мне на автобус, а вы идите, – я поставила старушку возле развилки тротуаров.

– И – и– и, – снова запела старушка., и я поняла, что она хочет полной услуги. Она хочет, чтобы я довела ее подальше, точно на ее тротуар!

Я рискнула потерей автобуса и довела бабушку. Поставила ее в правильном направлении. Поправила в ее руках сумку. И, помахав ей рукой, спокойная за ее дальнейший путь, я перебежала дорогу, дошла до остановки и все– таки снова оглянулась. Идет ли старушка, не запуталась ли? Не упала ли?

Бабушки не было! Тротуар широкий ровный, белый от снега был пуст! Прошло только около минуты. И не могла старушка, за это время, со своей нерешительной походкой, упрыгать как стрекоза в необозримую даль. Метр, вот возможный результат ее передвижения за эту минуту.

Но старушки не было!

Тут – же подошел автобус, и я не смогла еще раз пройти на то место, где оставила старушку. Да и собственно, это было ни к чему. Все просматривалось прекрасно. – Но тогда, каким образом, и куда исчезла она? – все задавала я себе вопрос.

Войдя в автобус, я все недоумевала. Что это? Что это за мираж такой?

* * *

– Да, я слышала, что вот так святые иногда появляются, – сказала моя подруга, когда я рассказала ей этот случай. Они появляются, когда хотят помочь, или спасти. Или проверяют, какой ты человек, а потом благодарят. Что-нибудь в жизни твоей изменяется в лучшую сторону, после этого?

– Да нет… Никих три желания и никакой прибыли за помощь этой странной женщине, я не получила. Я имею в виду сказки. Там благие дела всегда оплачиваются. Горя тоже не было. Хотя постойте!

Ведь тогда внезапно и очень тяжело заболел мой любимый человек. Именно в эти дни! Я об этом узнала позже из письма. И не было никакой надежды. Но он выздоровел, не смотря ни на что! Может быть, такую награду я получила?

Вот так! Конечно! К этому я встретила старушку! Я ей помогла и она мне тоже. А я и поблагодарить то ее не подумала! Хотя бы в мыслях!

– Пусть поздно. Но спасибо тебе бабушка! Уж кто ты? Ксения, или Матрона, или сама Богородица? Спасибо. Бог с тобой. И с нами.

Умные вещи

Рассказы о том, что и вещи умеют думать

Потерянная книга

1

В то время, о котором я поведу рассказ, а было это в семидесятые годы прошлого века, во многих квартирах Москвы еще не было собственного телефона! Это сейчас они стоят и в каждой комнате, и на кухне, и вдобавок к ним, для удобства еще и мобильники придумали. Говори, с какого хочешь! Хоть с трех сразу! И с женой, и с мамой, и еще…. Да с кем хочешь!

А тогда, чтобы поговорить с другом или девушкой, или пригласить родственников в гости, нужно было выйти на улицу, и, подойдя к телефонной будке, зачастую еще и постоять в очереди. А еще, при себе нужно было иметь много монеток по две копейки, на случай, если автомат первую проглотит, или другой такой же гражданин, за ради Бога, у тебя две копейки попросит:

– Друг, не найдется ли у тебя двушки? Позвонить позарез нужно! Во спасибо! Выручил!

Бывает, что и у тебя так случается, почему же человеку не помочь. Помоги другому, и тебе когда-нибудь помогут!

У меня была свекровь, и она всегда говорила: «Человеку нельзя отказывать в воде и хлебе! И еще в двух копейках, – можно было добавить к ее афоризму.

* * *

В один из дней в той старой Москве, в своей квартире в Царицыно сидел молодой человек, и с наслаждением разглядывал, только что приобретенное, собрание сочинений Ярослава Гашека.

Он с любовью гладил ярко желтый переплет, смотрел на портрет писателя, который удивительно был похож на него самого, и листал страницы, останавливаясь в некоторых местах, и читая некоторые строки. При этом, он сначала начинал улыбаться, а потом просто хохотать, до слез.

Он уже давно прочел всего Швейка, и даже не один раз! Но книга, все– равно тянула его к себе, и он читал, и читал ее снова. Молодой человек даже подумывал написать еще несколько глав, потому что он уже так хорошо изучил похождения Швейка и сроднился с ним, что даже, кажется, знал и всю его дальнейшую смешную и грустную жизнь в отличии от других читателей. И эта жизнь должна была продолжаться, так просили его все персонажи книги, и конечно сам Иозеф Швейк.

Теперь! У него была собственная полная версия «Бравого солдата», и она лежала у него на столе!

– Я счастливчик, – думал молодой человек. В наше время купить Швейка! Это же просто чудо! Всего за десять рублей, пять томов. Пойду, позвоню жене, она просто обалдеет!

Молодой человек еще с полчасика почитал любимые места, и, наконец, вышел на улицу вместе со вторым томом, направившись к телефонной будке, что стояла за углом дома. На улице сверкал май, яркое солнышко освещало свежие листочки деревьев, легкие облачка порхали над головой в ярко голубом небе, и настроение у молодого человека было такое же распрекрасное.

* * *

В телефонную будку стояло всего два человека, и пока молодой человек, а его звали Виктор, ждал своей очереди, он продолжал читать книгу.

– Люсь, сказал он, наконец– то в трубку, ты не поверишь, я нашел Швейка!

– Да всего десятка! – оправдался он. – Ну, Люсь, не надо мне нового свитера, я и в старом похожу! А тебе? Да нам завтра премию дадут за тему, так что мы с тобой богатые! Могу же я себе доставить маленькую радость?! Ну не мог я пропустить такой случай! Мужик, какой-то около Букиниста с рук продавал. Да у него и другие бы взяли, только я первый подошел. А я тебе сейчас пойду, тортик куплю, – постарался задобрить жену Виктор. Какой ты хочешь? Марику?

– Слышь, мужик, хорош! Уже десять минут говоришь! – услышал Виктор голос мужчины, который открыл дверь в будку.

– Обнаглели, залезут и не выгонишь! – завизжал голос, какой– то бабульки, Хамье!

– Я ветеран, стою, с больными ногами, никакого уважения, ну и молодежь пошла, – проскрипел седой мужчина.

– Да я сейчас, еще секундочку, – постарался успокоить очередь Виктор. Мне очень нужно!

– Выходи, говорят! Разговорился! Всем нужно! Мне вот снохе позвонить нужно, а она сейчас на работу уйдет, что тогда? – продолжала голосить бабка.

Виктор, не желая ссориться с очередью, быстро сказал жене, что много народа, и он говорить больше не может, и повесил трубку. Он уже было, собрался выйти из будки, не договорив с женой, какой же ей купит торт, если не будет Марики, но в этот момент, молодой человек, уже втискивающийся в дверь, наспех попросил у него двушку.

Виктор судорожно, порылся в кармане и быстро выудил под начинающую снова голосить бабку и гнев, оставшейся очереди, монетку.

– Во, спасибо, мужик, выручил, – проговорил радостно просящий, и проскочил на его место, уже опуская эту монетку в щель автомата.

Бабка тут же встала всем своим пухлым телом между дверью и Николаем, заняв свою неоспоримую позицию первой, после говорящего. За ней подтянулся седой мужчина и какая– то женщина лет сорока с авоськами.

Виктор, чуть не споткнулся о сумки бабки и кошелки молодой, он отшатнулся от осуждающего взгляда седого мужчины, в очереди ему места уже не было, разве, что с края.

Виктор хотел позвонить еще и своему другу, и подумал, было, постоять еще несколько минут и снова войти к телефону, но в этот момент пришел автобус, едущий к универсаму. Автобусы ходили в новом районе не так уж часто, и Виктор, обрадованный, что застал его, бросил очередь, и, перебежав дорогу, сел в него.

И только там, поднявшись сквозь толпу пассажиров по ступенькам в салон, уже отдышавшись, он взялся рукой за перекладину и ….

Вспомнил, что забыл книгу в будке!!! Второй том!!! Но выйти из автобуса уже было не возможно!

* * *

Пробежав целый квартал назад, Виктор передумал все, и какой он растяпа, и как он теперь скажет Люське про это, и о том, кто взял его книгу. Он вспоминал лицо парня, который вошел в будку после него, и еще надеялся, что увидит его когда-нибудь на улице, и тогда вернет свою книгу. Он представлял счастливый случай, в котором книгу никто не взял! И она лежит и ждет его на полочке в будке…

Но, будка была пуста! Ни книги на полке, ни очереди рядом!

– Вот ведь закон подлости! – подумал Виктор. – Никого! Не было бы тогда никого, я бы и книгу не оставил! Скорей, скорей! – передразнил он очередь.

Но, закон подлости на то и существовал, чтобы доставлять такие неприятности людям. И бутерброд упал так, как упал.

2

Как потом ни старались Виктор и Люся найти в буках недостающий том Гашека, у них это не получалось. Это было невозможно! А нашедший, не постарался вернуть книгу, и наверное она лежала, где– нибудь у него на полках. Одинокая, страдающая от невнимания и от разлуки со своими сестрами, другими четырьмя томами Гашека. Так как любили ее здесь, никто другой любить ее не мог! Ее не листали, не смеялись, когда она шутила со своим читателем, с ней не общались, она была забыта и заброшена и уже запылилась, но все же надеялась на лучшую жизнь и на встречу с тем молодым человеком, который так ее обожал. Он– то ее любил! А это было приятно и книгам. Это мы думаем, что они не думают, а на самом деле все было наоборот. Как же не думать, когда в тебя вложена такая энергия души писателя, которой хватит и на читателя и на много– много раз тиражированных книг.

* * *

С того злополучного дня прошло пять лет.

– Вить, меня посылают в командировку, сказала Люся, придя с работы. Представляешь, какая красота, летом в Осетию! Дела свои сделаю и по городу погуляю, и в горы можно съездить. Там же все рядом.

– Счастливая, – сказал Виктор. Я бы и сам с удовольствием туда съездил, шашлычку поел бы, пивка попил. Но не дано! Мне придется в эту жару в Москве сидеть. А Осетия, это для особо одаренных, – пошутил он. Ну и немного позавидовал жене, белой завистью, конечно.

– Я, там по книжным похожу, – пообещала Люся. Говорят, там книг полно и никто не покупает! Наш Георгий Петрович, прошлый раз, целый чемодан привез!

* * *

Владикавказ оказался прекрасным местом. И Людмила, днем сделав побыстрее свои дела по работе, могла еще долго гулять по улицам города, ездить к озеру на трамвае, который на удивление шел не по городу, а вдоль леса. И наслаждаться видом гор с горной подвесной дороги.

Она уже накупила много книг местной типографии, и прогуливалась по городу, просто так, напоследок. Потому что, уже завтра нужно было на утреннем поезде ехать обратно.

– Позвоню мужу, – подумала Люся.

Она шла и одновременно смотрела по сторонам, надеясь встретить здесь вывеску «Почта, Телеграф, Телефон» И вот знакомая вывеска показалась на стене дома. Людмила зашла в будку для переговоров и увидела, что под ногами лежит записная книжка. Пока Людмила поднимала ее, и пока принимала решение что делать, прошла, приблизительно, минута.

– Это, наверное, та женщина оставила! – пронеслось у нее в голове. Она еще, наверное, до двери не дошла, догоню!

– Женщина, женщина! – крикнула она, но женщина уже вышла из двери, не услышав Людмилу. Она застегивала на ходу сумочку и, клала в нее что-то из карманов, явно ища что-то в них, и не находя.

– Точно ее книжка! – подумала Люся.

Она поспешила, и выбежала на улицу в открытую дверь, но женщина уже была на середине проезжей дороги. Людмила, не теряя ее из вида, ждала, когда, движение на дороге остановится, и она сможет перейти на другую сторону. Та женщина явно спешила куда-то, потому что она быстро перебежала дорогу на красный свет и скрылась в переулке.

Людмила решила еще сделать попытку и догнать женщину, через две минуты она перешла дорогу, вошла в переулок и… никого не увидела. Она прошла еще несколько шагов, но вокруг шли многочисленные прохожие, и женщина словно растаяла среди них.

Людмила встала, задумалась ненадолго, и решила, отнести книжку обратно на Телеграф, благо, что она и сама еще там не все сделала. Она ведь так и не позвонила мужу.

– А женщина, увидит, что потеряла книжку и догадается сюда вернуться, – подумала она, успокаивая себя, и удивляясь, что так далеко убежала от главной улицы с Телеграфом.

Людмила машинально положила книжку в сумку и, когда она уже хотела повернуть назад, увидела одноэтажный, маленький домик, покрашенный в синий цвет, с надписью «Книги».

– Зайду на секундочку, – подумала она. Хоть какой– то плюс будет от всей этой бесполезной гонки.

* * *

Магазинчик был непривычным внутри. В тусклом свете небольшого его пространства, книги лежали не на полках а, по кругу на столах. Они были беспорядочно навалены стопками по пять, десять книжек. Это был букинистический магазинчик.

Ничего приличного Людмила сразу не увидела. И скорее автоматом, чем, надеясь, на находку, она перебирала стопки и смотрела на заголовки на переплете. И тут ее взгляд привлек корешок ярко желтого цвета. Она потянула за него, осторожно, чтобы не упали, лежащие там другие книжки, и в ее руках оказался… Бравый солдат Швейк, собственной персоной! Он улыбался ей, своей детской улыбкой, как будто говорил,

– Привет, вот я и нашелся!

– Волшебство! – подумала Люся. Это же второй том собрания сочинений Ярослава Гашека! Тот самый, какого у них, теперь не доставало! В таком же переплете, и возможно?!

Людмила посмотрела на последнюю страницу, – так и есть! – заликовала она. Там красовался вензель ее мужа! Он ставил его на все свои книги.

– Чудеса! Это просто чудеса! – еще раз подумала Людмила, оплачивая за книгу.

Женщина, сидевшая в кассе, показалась ей знакомой.

– Может быть, это я за ней бежала? – подумала она. И стараясь не показаться странной, она сказала: «Извините, если я ошибаюсь. Но вы сейчас не были на почте»?

– Была, нужно было срочно позвонить сыну. А что?

– Да вот я нашла в будке, это ваша книжечка? Я побежала за вами и потеряла вас из вида. А тут ваш магазин, я зашла, и вот удача! Возьмите, – протянула она книжку.

– Моя! – обрадовалась женщина, а я и не заметила, что потеряла. Выбежала на пять минут позвонить, и скорее, скорее назад, да еще ключи забыла куда сунула, поэтому про книжку даже и не вспомнила. Спасибо вам, спасибо!

А вы откуда?

– Я из Москвы, – сказала Люся. Я здесь в командировке.

– Я вам эту книжку подарю, не надо мне денег, – сказала кассир. Вы меня так выручили! Что бы я без записной делала!

Люся не очень– то сопротивлялась. И, попрощавшись с кассиром, все еще, не веря, в случившееся, она вернулась на почту. Даже не заметив, как дошла до центральной улицы, как перешла дорогу, как стала в очередь к окошку заказов.

Очнулась она только тогда, когда услышала громкий голос,

– Дамочка, ну чего застыли, очередь задерживаете!

* * *

– Вить, ты сейчас обалдеешь и не встанешь! Отгадай, что я тебе хочу сказать? – сказала загадочно в трубку Люся.

– Ты нашла нашу книгу! – прокричал в телефон Виктор.

– А как ты догадался? – удивилась Людмила.

– Сам не знаю! – удивленно ответил он. А ты что? Правда нашла такой же том?!

– Если бы, – воскликнула Людмила. – Я думаю, что не я, а она сама нашла нас. Это не только тот же самый том, это та же самая книга!