Текст книги "Новая инквизиция. Кто мешает русскому прорыву?"

Национальное неверие в себя

Пародийная комиссия академика Тартаковского, вынесшая в начале 2010 года своеобразный «приговор» работам Мастера, сделала одну буквально Фрейдову оговорку. Оговорку, которая, как известно, вскрывает нутро говорящего. Так, пренебрежительно отозвавшись о присадке к бензину, созданной Мастером, она написала:

«Предложения В. И. Петрика расходятся с современной генеральной тенденцией во всем мире. В настоящее время предполагается получение высокооктанового бензина не на основе ароматических углеводородов или присадок, а на основе углеводородов разветвленного строения – „изомеризатов“ и „алкилатов“, т. е. компонентов глубокой переработки нефти…»

Прониклись, читатель? Итак, если ты изобрел нечто, что не делают на Западе, то ты отошел от некоей «генеральной линии» и за это можешь быть затоптан Академией наук РФ. Просто потому, что ты не подражал загранице, а изобрел что-то свое. Причем неважно, что изобретение Мастера позволяет буквально за копейки получать горючее европейского качества на старых заводах здесь и сейчас и экономит десятки миллиардов на постройке новых мощностей. Ты приговорен уже потому, что осмелился пойти собственным путем, а не раболепно копировал Запад.

В этом решении «комиссии Тартаковского» – все убожество нынешней российской науки, ее преклонение перед заграницей. Причем она уже не стесняется писать о своей смердяковщине без всякого стеснения, совершенно открыто…

Страшное время, тянущееся с конца 1980-х годов и продолжающееся ныне, породило жуткое явление: массовое неверие русских в собственные силы. Эпоха от Горбачева до Путина дала поочередное массированное внушение (всей мощью СМИ!) чувства национальной неполноценности, затем – позорное крушение страны и последующий шабаш трупоедов-мародеров на ее обломках. Потом – кошмар нарастающей отсталости и ужас деиндустриализации. Потом – апатию и скотское потребительство, цинизм и тотальную коррупцию. В итоге русские (коихуже правильнее называть уже бывшими русскими, расеянами) получили стойкий комплекс неполноценности. Теперь огромная доля русских в глубине души уверена в том, что мы – вечные лузеры и недотепы, что мы ничего не можем и никогда не могли, что все лучшее – за границей, а не в «сраной Рашке» (на сраной Украине). Западные технологии всегда будут лучше наших. Наши изобретатели и новаторы – наверняка все циничные жулики, стремящиеся только облапошить и «на бабки развести».

Этот комплекс национальной неполноценности прекрасно накладывается на фактор сопротивления науки старой парадигмы. Ее научная инквизиция получает возможность заляпать дерьмом любого, кто ей неугоден. При этом миллионы расеян, пораженных цинизмом и комплексом собственной неполноценности, с радостью и совершенно добровольно поучаствуют в травле и уничтожении гениев новой волны. Ибо постсоветские «бывшие русские» одновременно завистливы до ужаса. Им очень приятно смешивать с грязью всякого, кто выделяется из их серой массы.

Уж сколько раз говорил о том, что мы вступили в эпоху Темных веков-2, когда и массы отупели да опустились. Лишний раз в этом убеждаюсь, ибо не только Петрик, но и я сам с этим каждодневно сталкиваюсь. Почти тотальное настроение: «Ничего нового изобрести уже нельзя, все изобретения – шарлатанство и обман, только повод освоить бабки». Да, думать и придумывать самим, мол, не надо: надо только кого-то копировать. Да хоть Европу!

Бывшие русские превращаются не только в разобщенных и бессильных, но и в существ со старческо-брюзжащим сознанием, злых на все и вся. В том числе и друг на друга. Дух дерзости и поиска покинул их. Потерявшие крылья и духовно оскопленные, они верят самым диким слухам и откровенным «уткам»: мозговой аппарат отключен, самостоятельно думать экс-русские отучены. Что скажет свора щелкоперов – тому и верят. Что вдолбит в башку «ящик» – то и повторяют.

Только не надо говорить о том, будто Максим Калашников, как и либералы, заговорил о том, что «народ у нас не тот». У нас народ – тот. Был. Когда-то. А теперь народа нет. Есть глупая атомизированная масса. Последний «привет» от русско-советского народа наблюдался в 1992–1993 годах, когда тогдашние протестные акции выводили на улицы десятки тысяч человек. Они брали в осаду Останкино, в мае 1993 года вступили в столкновения с ОМОНом, да такие, по сравнению с которыми май 2012-го – детский лепет. А осенью 1993-го люди даже на бронетехнику кидались. То были последние попытки тогда еще существовавшего народа сбросить с шеи оккупантов-паразитов. Люди советской закалки не были рабами: они могли бунтовать. Но тогда их подавили и чуть более чем за десятилетие вывели породу россиян-импотентов (во всех смыслах), завистливых, сварливых и глупых. Существ нового феодализма. А они, как показывает опыт, не только рабы власти и патологические «разобщенцы», но и дремуче ненавидят новое в науке и технике. Налицо, так сказать, «ген со сцепленными признаками».

Кроме того, деиндустриализация привела к всплытию у экс-русских реликтов средневекового сознания, глухо враждебного к инновациям. Как написал Иван Янушкевич, мы вернулись ко временам «картофельных бунтов».

«… На протяжении веков те правители России, кто загорался идеей внедрения инноваций, сталкивались с яростным противодействием со стороны „темной“ и малообразованной народной массы. Доходило до курьезов, как, например, с картошкой, которую полтора столетия назад крестьяне считали грехом употреблять в пищу. Когда правительство попыталось привить эту сельскохозяйственную культуру, то по всей стране прошли „картофельные бунты“, вызванные слухами, что якобы людей хотят отравить. Между тем, распространение картофеля впоследствии неоднократно спасало от голода в неурожайные годы.» (Дополню Янушкевича: посадки картофеля пришлось буквально силой внедрять и во Франции, и в Германии, где картошку называли «чертовым яблоком». – М. К.)

А что изменилось сегодня? Вот как оценивает нынешнюю ситуацию кировский губернатор Никита Белых «Я, находясь в оппозиции, очень не любил власть. Сейчас я продолжаю власть не любить, но, честно говоря, начинаю не любить и общество… Более деструктивного, несговорчивого, неадекватного и тупого института, чем общество, не существует… Оно не готово к реформам, привыкнув либо „сидеть на кухне“, либо бесцельно „шляться по улицам“.

Губернатор не упомянул еще об одной ставшей модной привычке – пялиться на монитор и, надравшись пива, стучать по „клаве“, ругая власть.

Всегда есть те, кому удалось занять наивысшее положение в социальной иерархии, и завоевать право принимать судьбоносные для страны управленческие решения. Соответственно, есть и те, кто хотел бы оказаться на их месте, и поэтому делает все для того, чтобы занять „трон“.

Для раскачки ситуации деструкторами придумываются мифы, задача которых – создание образа врага и его персонификация с представителями правящей верхушки. Одна из недавних сказок – обвинение руководства правящей партии в организации хищения бюджетных миллиардов под предлогом внедрения опасной для здоровья „лженаучной“ разработки. При этом авторам неважно, что вздорность этого навета легко опровергается – их задача запустить слух, подхватываемый теми, кто вследствие своей неразвитости на веру принимает страшилки о „картофеле-убийце“…»

К черту расеян! Они мне чужды – я из СССР, где русские, как оказалось, еще были. Как и дух поиска нового, дух изобретательства и поиска. А ныне надо работать на появление нового русского народа. Который не только пассионарность да способность к самоорганизации обретет, но и инновационную смелость.

Но это – отступление от темы. Пока же зафиксируем еще один роковой фактор прогрессирующего отставания: поражение массового сознания неверием в русские силы. Комплекс национальной неполноценности, выработанный с 1988 года. Сей фактор сцеплен с первым, с сопротивлением отжившей свое научной парадигмы.

Общемировой фактор

Наконец, на нас действует общемировой фактор: новации и новая научная парадигма опасна для власть имущих. Ибо они разрушают удобный им порядок вещей, грозят их положению. Поэтому власть имущие начали «денаукизацию» обществ, массой обращая современных людей в идиотов-потребителей.

Новые технологии и знания могут свергнуть старых королей. Ну, к чему огромный «Норильский никель» с его чудовищно длинными технологическими цепочками и легионами работников, коли его можно заменить на небольшие автоматические цеха, где нужные металлы добываются из рудного концентрата с помощью замкнутого газового цикла? Ведь таким образом можно добывать никель и платину во множестве мест РФ. Примени это – и обесценятся капиталы олигарха Прохорова, упадет его статус.

К чему будут огромные НПЗ, если применить одностадийные нефтеперегонные заводы Института катализа имени Борескова? Так каждый сможет бросить вызов господству нефтегазовых магнатов и сломать их картельный сговор на рынке топлива. К тому же, это заставит их не сырую нефть гнать за рубеж, а заниматься ее полной переработкой внутри страны. Кому ж такое нужно-то?

Кому нужны многочисленные фирмы, наживающие миллиарды на продаже «чистой природной» воды в бутылках и баллонах, коли можно поставить в домах на каждый кран фильтры из УСВР Петрика, дающие воду родникового вкуса и «эвиановского» качества? Такую новацию лучше похоронить навсегда.

Кому нужны технологии производства отличного и практически вечного алмазного инструмента фирмы «РусАтлант» Сергея Сухоноса, если это лишает работы кучу производителей недолговечного дешевого инструмента и мешает снабженцам предприятий иметь свои комиссионные?

К чему нужны технологии фирмы «Полимертепло», которая кладет вечные трубы теплотрасс (советской разработки!), каковые служат без ремонта десятки лет? Ведь это отбирает коррупционную кормушку у городских чиновников. На фиг!

И точно так же оказываются «ненужными» износостойкие детали машин и составы, уменьшающие трение, дешевые добавки, которые увеличивают октановое число топлива, АЭС нового типа, дешевые технологии излечения разных болезней и т. д.

Зачем вообще русские разработки, коли с ним не получишь таких «откатов»? Чиновникам РФ и иных обломков СССР-России гораздо слаще и сытней не возиться с отечественными новациями, доводя до ума, а купить все на Западе. И проще это, и дороже. А чем дороже – тем больше комиссионные от благодарных заграничных концернов.

И вот этот самый фактор «шкурного интереса» корпораций и чиновников накладывается на все прочие, усиливая и дополняя их. Власть имущие сдерживают научно-техническую революцию и затирают прорывные изобретения. А Комиссия по лженауке РАН только помогает этим князьям мира сего. Боюсь, что РАН раздербанят – а инквизицию в виде Комиссии по лженауке оставят. Ибо полезна для властителей и старых монополий.

В итоге РФ и прочие «постсоветии», где все это сплетается в один узел, становятся мертвой зоной для инноваций. Мировым ретроградным захолустьем. Не в первый раз я слышу от некторых «мыслителей» в РФ: мол, все научно-технически развитые цивилизации погибли, а те, что попроще, сохранились. От Шамиля Султанова это в последний раз слышал. В общем, назад, к шатрам и повозкам. Это уже очень серьезно, это – массированная проповедь опускания на четвереньки. Ох, и узел же нынче завязывается!

А узел сей нельзя развязать. Его – во имя нашего выживания – можно лишь разрубить!

Потому становлюсь плечом к плечу и с Виктором Петриком, и с другими инноваторами. Во имя будущего не только русских, но и всей нашей расы – расы научно-технической.

Инквизиция-2 и натиск догмы – повсюду!

Однако, читатель, я был бы несправедлив к РФ, если бы не признал: новая инквизиция и принесение поиска в жертву неким догмам становится всемирной бедой.

Уж давно известно, что в экономике даже на распрекрасном и свободном (как нас убеждают) Западе ты просто не можешь даже обсудить истинные причины нынешнего глобального кризиса и увидеть пути выхода из него. Почему? Потому что установлена поистине религиозная монополия одного-единственного течения экономической мысли – неолиберального, монетаристского. А его язык и сама система мировоззрения не позволяют даже осознать нынешний кризис. Догмы неолиберализма объявлены незыблемой «истиной в последней инстанции». Всякий, кто рискнет думать и говорить иначе, подвергается остракизму и изгнанию в маргиналы.

Потому экономика как наука и у нас, и на Западе практически уничтожена, ибо превращена в набор мертвых догм. Противоречие коим считается страшной ересью и сопровождается массированной травлей человека в масс-медиа, выбрасыванием его из официального сообщества экономистов. На кострах, правда, инакомыслящих не сжигают. Но если бы было можно – то жгли бы.

Даже на свободном, таком либеральном Западе ты попадешь (или сильно рискуешь попасть) в изгои-еретики, если усомнишься в ряде положений «символа веры». Например, в том, что глобальное потепление – вовсе не то, о чем говорит каноническая версия. Или в том, что газовые камеры нацистов были слишком тесны для того, чтобы загонять в них столько людей, сколько нам рисуют «источники». Ты сильно рискуешь, если усомнишься в том, что человечество произошло сугубо из Африки или назовешь гомосексуализм психическо-половой девиацией. Ты подвергнешься гонениям, если осмелишься только упомянуть о проблеме вымирания белой расы и замещением ее на азиатских мигрантов, показав параллельно процесс оглупления стран с вымирающим населением. Во всяком случае, немецкая элита так расправились над Тило Саррацином с его «Самоликвидацией Германии».

Ересью считаются доводы против эйнштейнианства и теории Большого Взрыва. Не меньшей, чем когда-то – несогласие с вульгарно-марксистской идеологией в СССР. Вы получите вырванные годы, если попробуете доказать на Западе, что его ставка на солнечную энергетику – всего лишь блеф. Всего лишь пузырь, поддерживаемый искусственно высокими тарифами и казенными дотациями на закупку этой «чистой энергии», и что на самом деле будущее – за новой ядерной энергетикой. А также – за принципиально новой энергетикой, базирующейся на неканонических ныне физических теориях. Вас очень не одобрят, если вы попрете против теории о том, что динозавров будто бы уничтожило падение огромного метеорита 65 миллионов лет назад. И никого не будет волновать то, что гораздо более поздний Попигайский «гость» не привел к массовому вымиранию видов.

Вы станете «мракобесом» и парией, если станете доказывать, что узаконение гомосексуальных браков есть верный путь к разрушению человеческого общества и к созданию привилегий гомосексуалистов перед обычными людскими семьями. Вы слышали, сколько пришлось выдержать профессору Техасского университета Регнерусу, который рискнул исследовать (на массовом уже материале) судьбы детей, усыновленных «семьями» педерастов и лесбиянок?

Регнерус доказал, что психически дети в таких «семьях» получаются крайне неуравновешенными. У них – проблемы с половой индентичностью. Они чаще, чем сверстники, болеют венерическими недугами. Да и вообще семьи содомитов и лесби неустойчивы и чаще распадаются, что дополнительно травмирует детей. Кроме того, эта среда склонна к маргинальности.

Регнеруса пытались затравить. Гомосексуальное лобби, обретшее на Западе огромную силу, старалось не допустить публикации итогов исследования. К кампании подключилась влиятельнейшая, либеральная «Нью-Йорк таймс». Был создан научный совет (аналог инквизиционного судилища), который дотошно проверял: а как группа Регнеруса вела исследование. Строго ли научно, с соблюдением ли всех правил? Причем изучалась даже электронная переписка социологов. (Армен Оганесян. «Дети сексуальной революции: кто они?» – «Международная жизнь», № 3,2013 г.)

Слава богу, Регнерусу удалось отбиться. И ведь дело было не в тридцатые годы, не в пору «охоты на ведьм» при сенаторе Маккарти в пятидесятые, а в начале второй декады нового века! То есть, провозглашенные догмы новой «религии гомосексуализма» пытались поставить выше объективного научного исследования. А те собранные объективно-научные факты, что опровергали установленные догмы, фактически старались объявить неким святотатством. Как в поздние Средние века, когда сбор фактов, противоречащих священным текстам и писаниям церковников, становился верным путем на костер. Пеняя нам сталинскими гонениями на генетику и кибернетику, сами западники страдают самым что ни на есть мракобесием. Да, политкорректным и либеральным – но однозначно мракобесием.

Точно так же может навлечь на себя беды тот, кто не станет восторгаться триумфальным шествием социальных сетей и скажет правду о них. Правду о том, что соцсети плодят сотни миллионов штампованных, поверхностно мыслящих дебилов, невероятно зависимых от мнения своего стада. Лишенных как исторической памяти, так и способности думать о будущем. Дебилов, приспособленных лишь для того, чтобы покорно воспринимать умственные клише и мнения-штампы, разрабатываемые для стада соцсетевых примитивов немногими манипуляторами и масс-медиа.

Почти наверняка клеймо «лжеученого» ожидает тех, кто бросит вызов Стандартной модели строения материи или примется за доказательство возможности холодного ядерного синтеза. И так далее.

Мечтаю лишь об одном: чтобы моя страна стала первой в мире землей, где не станет новой инквизиции. Но, увы, пока у нас происходит то же, что и в так называемом «развитом мире».

«Академгейт»

Да, читатель, ярче всего то, что описано выше, воплотилось в грязной истории с Виктором Петриком. Дело не в персоне: на месте Виктора Ивановича мог быть и другой человек. Просто ему выпало «счастье» стать первым в столкновении с новым варварством, с новой тьмой. Его случай, каковой с полным правом можно назвать «Академгейтом», собрал в себе все факторы «мертвой зоны».

Что мы видим? Человека, который реально воплощает в себе новую парадигму развития: целостность познания, соединение естествоиспытательства и искусства. Человека, реально предложившего Академии наук путь к свету, путь не только к сохранению, но и развитию. При этом он достаточно состоятелен, чтобы самостоятельно воплощать свои изобретения и разработки в работающие образцы, не завися ни от каких Сколково или РАН. Виктор Иванович противоречит комплексу национальной неполноценности: он не боится делать то, чего еще никто в мире не делал. При этом он нагло переходит дорогу многочисленным «шкурным интересам». И он огреб по полной.

Эмпирическим путем установлено, что массовый постсоветский обыватель опустился в интеллектуальном отношении (в сравнении с советскими людьми). «Постсовок» намертво заражен настроением: «Ничего нового изобретать не нужно, все уже создано. А если что-то и создается нового, то только на Западе, поскольку мы, русские, ни на что не способны. Нужно не думать самостоятельно, а только копировать успешные страны».

Постсоветия превращается не просто в край иннновационого паралича, а в царство слабоумных потребителей, буквально уничтожающее последних умных и активных людей. В царство восторжествовашего лакея Смердякова, причем что «сверху», что «снизу» – все едино.

И это предопределяет грядущую развилку нашей истории: либо национальная Диктатура развития с подавлением серости и жвачных обывателей, либо – зловонная и позорная смерть русских, больше похожая на сшивание заживо. Ибо масса жвачных на любых свободных выборах изберет себе подобных, которые «как все».

Но пока интересы жвачных преобладают. Этим пользуется старая парадигма науки. И потому на Мастере отрабатывается весь механизм современной инквизиции: совершенно бредовые обвинения со стороны злобных стариков-академиков. При малейшем отсутствии всяких попыток проверить разработки на практике. На Петрике отрабатывается технология уничтожения новатора через самую грязную кампанию в СМИ, причем с привлечением и Ксюши Собчак, и мерзкой диссиды в США. Например, бывшего преподавателя марксизма-ленинизма, коего в СССР турнули с работы за то, что он свой детородный член студенткам как-то показал. Петрику просто затыкают рот, его отрезают от СМИ. Ну, Бруно тоже на костер возвели, сначала зажав ему язык в специальных тисках.

Он предлагает: давайте соберем академиков в аудиторию с доской и мелом, я выйду на открытый диспут.

Но РАН от этого уклоняется: она смертельно боится открытой полемики.

Ее комиссия Тартаковского выносит суждение о разработках Петрика, не поставив ни единого опыта и не удосужившись даже познакомиться с разработками в действии! Не проведя никаких сравнительных испытаний! Это, простите, совсем не «Петрикгейт», это – «Академгейт».

Все самое лично для меня ненавистное и мерзкое сошлось в этом случае. А потому Максим Калашников – на стороне Мастера. Увидев в действии всего несколько изобретений Виктора Ивановича, называю его так. И плевать мне на мнение толпы идиотов. Главное для меня – разрубить проклятый узел. И коль судьбе угодно, чтобы это было сделано с помощью Виктора Петрика – да будет так!

Ибо я ненавижу новое варварство.

Знаете, чего я боюсь? Того, что русские, даже сбросив нынешнее иго клептократии, все равно погибнут из-за глупости. Что они вообще останутся без науки.