Текст книги "Без дураков"

Приехав в Мюнхен, Дмитрий оставил себе три часа на то, чтобы добраться до аэропорта и пройти регистрацию на рейс, а остальное время решил пропить в самой знаменитой пивной Баварии.

За простыми деревянными столами, на теле которых виднелись оставшиеся после прежних пирушек «татуировки», угощались шумные компании, в основном туристы. Он с трудом нашел себе место на краю стола в центре большого зала и сделал заказ. Довольные лица на сводчатом потолке, сложенные из нарисованных колбас, сосисок и овощей, гул разноязычных голосов, звуки маленького духового оркестра, запахи пива и закусок, как компресс, ненадолго вытягивали из него больные грустные мысли. Он чокался большой стеклянной кружкой с меняющимися за столом соседями, говорил какие-то тосты, рассказывал зачем-то подсевшим на свободные места русским караванерам про Хельгу и про то, что скоро уезжает в аэропорт…

– Наш-то спит еще? – Мужчина лет сорока кинул короткий взгляд через правое плечо в салон своего «дома на колесах», где на узкой кровати под одеялом, лицом к окну спал Дмитрий.

– После вчерашнего он еще долго спать будет, – усмехнулась его жена. – Кофе хочешь? – Она доставала термос.

Водитель кивнул. Раннюю европейскую весну уже стерли низкие серые облака и сильный холодный ветер, за окном были видны голые деревья, в лесу и на полях мелькал снег, которого становилось все больше.

– До границы долго еще? – Она протянула ему кружку с кофе.

– Километров сто осталось. – Он чуть сбросил скорость и взял кофе. – Хороший парень вроде, и что он вчера так набрался.

– Любовь у него.

– Из-за любви этой он на самолет опоздал, а еще и в полицию в таком состоянии загреметь мог. Хорошо хоть виза у него не просрочена. Смотри, снег пошел. Возвращаемся в зиму.

Дмитрий лежал, завернувшись с головой в одеяло, и слушал разговоры этих незнакомых людей, пожалевших его временную слабость. Ему очень не хотелось вставать, и он, незаметно трогая рукой холодное стекло, все смотрел, как усиливающийся снег быстро меняет пейзаж за окном.

– А я за это и люблю весенние путешествия в Европу, – слышал он голос женщины, – дома, после зимы, как второй раз рождаешься.

Кабнет

– Скажите, Леонид Романович, – новый мэр еще неуютно сидел в непривычном кресле, – с чего обычно начинают… Я человек во власти неожиданный, вы знаете.

– Знаю, конечно, – управляющий делами мэрии, человек с неуловимыми чертами лица, стоял рядом со столом, – я внимательно следил за вашей предвыборной кампанией. Исключительно свежие мысли! И про борьбу с коррупцией о-очень хорошо!

Мэр улыбнулся, погладил кожаный подлокотник своего кресла:

– Так вот и посоветуйте мне. Вы чиновник опытный…

– Да, в мэрии двадцать лет почти, традиции знаю, – с достоинством ответил Леонид Романович. – Пятерых мэров уже проводил.

– Так с чего начать?

– Кабинет надо отремонтировать, – убежденно сказал управделами.

– Да? – Мэр изумленно повертел головой. – Так вроде свежее все: и стены, и мебель. – Он потрогал дубовый стол.

– Не старое еще, конечно, – согласился управляющий. – Но все с этого начинали. Да и деньги в бюджет уже заложены. Не пропадать же им теперь!

– А деньги откуда? – восхитился мэр. – Никто и не думал, что я изберусь.

Леонид Романович улыбнулся:

– Предвидение – тоже часть нашей работы.

– Это вы метко! Ну, если настаиваете, – мэр провел ладонью по лысеющей голове, – можно и обновить. А мебель, люстры… – показал на потолок. – Куда все это?

– Не переживайте, – управделами успокоительно кивал, как будто вводил в гипноз, – спишем все в соответствии с законом. Не первый раз, слава богу. Могу, кстати, секретаршу хорошую порекомендовать, опытную. Если у вас самого на примете нет.

– Я про это еще не думал. А опытная она в каких вопросах?

– Знаете, буквально во всех. Но с главной своей задачей справляется просто идеально!

– Это с какой же? – В глазах градоначальника блеснула заинтересованность.

– Соединяет только с нужными людьми. Просто чует их! Остальных отсеивает.

– Куда отсеивает?

– Да в никуда! Иначе захлебнетесь в пустых просьбах и ничего полезного сделать не успеете.

– Понятно, – мэр разочарованно потрогал воротник рубашки, – а я думал, она в делопроизводстве сильна…

– Бумаги ворошить не главное, для этого всегда кто-нибудь найдется.

– Может быть, может быть, – негромко произнес мэр и пересел на другую мысль. – А как у вас тут с настроением? Люди не очень хмурятся?

– Так это по ситуации. – Леонид Романович следил за мимикой мэра, не очень пока понимая, куда тот выруливает. – Какая обстановка в главном кабинете, такое обычно и настроение…

– А настроение часто зависит от того, правильно ли пообедал… – уточнил мэр.

– Ах в этом смысле! – обрадовался Леонид Романович и, сутулясь плечами, прошагал на длинных ногах к стене кабинета. – Воодушевление начальства для нас забота особая! Какое настроение предпочитаете? – Он нажал незаметную кнопку, и в стене распахнулся роскошный бар. – Винное, коньячное? Или, может быть, вискаревое?

– Сложный выбор какой! – выдохнул мэр. – Но я, знаете ли, всей душой за импортозамещение!

– Тогда водка? – Леонид Романович открыл встроенный холодильник и продемонстрировал запотевшую бутылку.

Мэр прикрыл глаза и медленно кивнул, положив на галстук второй подбородок.

– И себе, – показал глазами на вторую рюмку.

Выпили без закуски. Леонид Романович лицом немного поморщился, а мэр ни одной морщиной не дрогнул. Заулыбался.

Серьезный человек, с уважением подумал Леонид Романович и продолжил тему:

– А еще банька замечательная есть в нашем распоряжении! На окраине, в тихом месте. Для настроения и важных разговоров инфраструктура безотказная!

– Я баню не люблю, жарко там. – Мэр взглядом предложил Леониду Романовичу налить по второй.

– Так и не обязательно любить. – Леонид Романович взялся за бутылку. – Главное, вопросы там хорошо решаются.

– Какие же вопросы можно решать с голым задом! – хохотнул мэр.

– Не поверите, – улыбнулся и управделами, – все самые трепетные вопросы именно так и решаются.

– Не знаю… – мэр глотнул прохладной водки, – я предпочитаю, когда тепло идет изнутри, – погладил себя по животу, – а тут его веником в тебя загоняют.

– Ну, если совсем не нравится, – быстро перестроился Леонид Романович, – можем, конечно, и другой формат организовать. Хотя баня очень полезна…

По дороге домой мэр смотрел в окно служебной машины и думал, что не так уж и страшна эта чиновничья жизнь. И кабинет тебе отремонтируют, и настроение создадут, и людей назойливых не допустят. Остальное решится как-нибудь. Надо поближе сойтись с Леонидом Романовичем, похоже, очень полезный человек.

Только мысль о бане, которая никогда не нравилась своей потной, обнаженной жарой, немного пачкала приятное впечатление. Да еще веником по заднице хлещут! Бесовщина какая-то!

Но, проезжая мимо городского рынка, мэр велел водителю притормозить:

– Пройдусь, взгляну, чем народ торгует.

Проскочив между мясных и молочных рядов, он направился к хозяйственным прилавкам и остановился у того, на котором горкой стояли деревянные кадушки, лежали войлочные шапки и веники.

– Почем веники? – спросил у мордатого продавца.

– А вам какой? Дубовый, можжевеловый или, может, березовый? – спросил продавец и постучал веником по прилавку.

– А в чем разница? Я пока не очень разбираюсь.

– Можжевельник пожестче…

– Березу берите, не пожалеете! – уверенно посоветовал сосед по прилавку, торговавший эмалированной посудой.

– Почему березу? – повернулся к нему мэр.

– Универсальное дерево, на все случаи жизни. Из нее и ласковый веничек для парилки сделать можно, и «кашу березовую» задать, если понадобится. У народа березовые прутья на все случаи жизни.

– Да? – Мэр никак не мог вспомнить забытого значения слов «березовая каша». – Ладно, уговорили. Давай два березовых.

Он расплатился, сунул веники под мышку и пошел к машине. «Надо будет в интернете посмотреть, что за каша такая березовая».

Еще раз пересчитав деньги за веники, продавец повернулся к соседу:

– Ты что, не узнал его?

– Узнал, конечно. Два месяца на всех экранах мелькал.

– Так что ж ты ему про кашу! Вернется еще, не дай бог.

– Ничего, – засмеялся владелец эмалированной посуды и гулко постучал по большому ведру, – пусть знает, что народ все видит…

Прыжок

– Неужели прыгнет? – Стриженная под мальчика женщина с черными жесткими волосами сделала из ладони козырек от солнца и смотрела в сторону озера.

Дальняя сторона озера была дикой, лес подступал к самой воде, из которой торчали черные камни. Один камень, почти скала, выступал из воды выше других. Сейчас на нем стоял мальчишка лет двенадцати и готовился нырнуть, а на берегу его решения ждали трое приятелей.

Вокруг брюнетки собрались несколько человек.

– У детей страха нет, прыгнет, – сказал высокий субтильный мужчина с карикатурным брюшком, поросшим редким волосом.

Мальчишка на другом берегу объединил на время почти всех туристов, которые теперь наблюдали за готовящимся прыжком. Они жили в уютных бревенчатых коттеджах, раздвинувших подступавшие к озеру сосны. Внутри деревянных домов, казавшихся пришельцами из прошлого века, были современные внутренности: текла по пластиковым трубам горячая и холодная вода, бежало по медным проводам электричество, через оптоволоконный кабель заглядывал в экраны мониторов интернет. Эти взрослые люди знали друг друга с юности и совместными отпусками старались сохранить расползавшиеся с годами отношения. Для своих летних встреч они каждый раз выбирали новый маршрут, чтобы свежие впечатления разбавляли психологическую настойку их сложных многолетних отношений.

– Может, и не прыгнет. – Мужчина с большим родимым пятном на левой коленке тасовал в руках карточную колоду. – Слишком долго стоит, только страх нагоняет.

– Он мечтает попробовать, это главное. – Брюнетка иронично посмотрела на мужчин. – А вы только в карты режетесь и пиво дуете.

– Неправда, Аня. Мы и в волейбол играли… – Карты быстрее задвигались в руках.

– Один раз, – напомнила Анна.

– Анька, хватит чужих мужиков тиранить. – Полная, рыхловатая женщина доедала бутерброд с вареной колбасой.

Аня улыбнулась и переступила с ноги на ногу. Ей было уже под сорок, но она сумела сохранить фигуру хорошо сложенной тридцатилетней женщины. А еще Анна недавно развелась, и ее муж сам по себе выпал из компании. И хотя с чужими мужьями Аня откровенно не флиртовала, все мужчины смотрели на нее по-особенному: ее одиночество и еще не увядшая сексуальность добавляли в отношения едких специй. Эта приправа нравилась мужчинам, но часто раздражала их жен.

– Что ты, Лена, – Аня обняла свою подругу за большую мясную складку на талии, – я просто держу ваших мужиков в форме. Ты посмотри, почти все уже животы распустили!

Мужчины инстинктивно попробовали втянуть свои внутренности.

– Вася, – брюнетка указательным пальцем ткнула в живот вислобрюхого мужчину, – а у тебя уже и втянуть не получается.

– Смотрите, прыгнул! – крикнул кто-то.

Стройная мальчишеская фигурка, вытянув вперед руки, брызнула водой.

– Еще и вниз головой! – восхитился Василий.

Стриженая голова маленьким поплавком вынырнула из озера, и мальчишка поплыл к берегу.

– Молодец какой! – обрадовалась за парнишку Анна. – Похоже, это был его первый прыжок.

– На самом деле ничего героического, особенно если «солдатиком», – Гриша подвигал своим все еще мощным торсом, чуть заплывшим возрастным жирком, – там всего метров пять. Главное – на камни не напороться, но раз они прыгают, значит, глубина есть.

– Да? Гриша, а вы сыграйте в свой преферанс на прыжок оттуда. – Аня махнула рукой в сторону камней. – Проигравший прыгает. Докажите, что вы еще в форме, что еще мужчины…

Она небрежно поправила резинку своих плавок.

– А что, мужики? Давайте, правда? Докажем Аньке, что мы еще не так плохи! А то она последние дни только и знает глумиться над нами, – поддержал Олег.

– Не обязательно ей что-то доказывать. – Лена высвободила из объятий подруги свой неприкосновенный запас.

– А мне и не надо, себе пусть докажут. – Аня повернулась и не торопясь пошла к воде.

– Все, давайте на прыжок! Как раз новую партию начинать собирались, – загорелся Олег.

Азартный по жизни, он и от игры получал большее удовольствие, когда играли на что-то, словно вкалывал себе освежающую дозу риска.

– Ну, можно и сыграть, – согласился профессорского вида мужчина в очках и аккуратной бородке, всю жизнь занимавшийся продажей недорогой косметики. Он приклеил свой взгляд к заходящей в воду Анне, который сам собой отклеился, как только она окунулась по пояс.

– А мне все равно. – Вася почесал свой невтягивающийся живот.

Григорий скребнул приятеля взглядом: как же, все равно ему, просто рассчитывает опять выиграть. Вася и правда играл хорошо, считал в уме карты, запоминал масти, а здесь, на отдыхе, ему еще и сказочно везло. Самому Григорию играть на эту мальчишескую глупость совсем не хотелось. Взрослые уже люди, к чему все это? Но отказываться, когда все уже согласились, выслушивать едкие подколки, оправдываться не хотелось еще больше. В глубине души он для себя сразу решил: если вдруг и проиграет, то прыгать не будет ни за что. Тогда пусть смеются, ему плевать, но сначала пусть попробуют еще обыграть.

Скептицизм этого крепкого спортивного мужчины, три раза в неделю напрягавшего свое тело в фитнес-клубе, прорастал из юности, когда он самоуверенно, на глазах всего пляжа поднялся на скалу, чтобы элегантно сигануть в море, а потом, так и не прыгнув, очень долго спускался вниз, чтобы пережить свой позор.

В первом же круге Вася защитил мизер и сразу вписал в пулю десять очков.

– Я среди вас самый пузатый, мне прыгать нельзя, – ухмылялся он. – А вы стройные еще, крепкие. Давайте, рисуйтесь перед Анькой!

– А кто рисуется?! Это вы все бредятину какую-то придумали! – заводился Григорий, у которого игра совсем не шла.

Олег раздал карты на очередной кон и, пока его партнеры торговались за прикуп, отвлекся от игры. Среди отдыхавших вместе с ними детей его шестнадцатилетняя Юля была самой старшей. Возможно, это последний отпуск, который она проводит с нами, подумал Олег, глядя на дочь, которая с почти женской уже улыбкой писала кому-то эсэмэску. В жизни Олега наступило время, когда он, всегда за что-то боровшийся и чего-то добивавшийся, вдруг неожиданно примирился с окружавшим его миром. Умиротворение просочилось на клеточный уровень и подпитывало изнутри его живое деятельное спокойствие. Состоявшийся, еще не старый мужчина, он ужинал с министрами, легко решал серьезные финансовые вопросы, жил в доме, где архитектор воплотил все его фантазии, путешествовал. Рядом еще оставались жена, дочь, друзья… И только одно занозистое ощущение больно царапало где-то внутри: он понимал, что любое его стремление, любой серьезный поступок навсегда разрушит эту уникальную неповторимую гармонию.

– Олег, ты играть будешь? – Григорий выкрикнул его из мыслей. – Твое слово, а ты еще карты не смотрел.

Олег взял карты. На руки пришла самая противная в преферансе средняя карта.

– Я пас.

Игра опять пошла без него.

Больше всего в своей жизни он хотел сейчас сохранить сложившееся в нем хрупкое прозрачное равновесие, но не знал, как это сделать. Наоборот, ему казалось, что совсем скоро все начнет меняться независимо от него.

Жена помахала рукой, он улыбнулся. Его Настя разговаривала в беседке с местным инструктором, отвечавшим и за прокат спортивного инвентаря. Последние дни она часто оказывалась в его компании: они подолгу выбирали ракетки для бадминтона, он менял цепь на ее велосипеде, и они все говорили, говорили…

– Ну, кто у нас первый кандидат на подвиг? – Аня искупалась, позагорала на берегу и, переодевшись в сухой ярко-красный купальник, подсела к игрокам.

– Олежек все больше претендует. – Василий накинул на плечи рубашку и застегнул на животе одну пуговицу.

Через три кона игра завершилась.

– Вот она – справедливость! – Василий обвел карандашом результат каждого игрока. – Кто все это заварил, тот и прыгать пойдет!

– Аня, что ли? – усмехнулся Григорий.

– Нет, есть у нас еще один любитель экстрима. Олег, ваш выход!

Олег, ныряя в свои мысли, почти не следил за игрой и проиграл. И теперь победители хотели отомстить за свой страх проиграть.

– Давай, Олег, ты слово давал! Не соскакивай! – Григорий наконец расслабился.

– А мы тебя поддержим! – Лена уже подталкивала Олега к озеру.

– Друзья, мой проигрыш доставляет вам столько эмоций! – смеялся Олег.

– Доставляет, доставляет, – соглашался «профессор».

Олег пошел к маленькому причалу, возле которого качались на привязи несколько лодок и два катамарана.

– Только вниз головой прыгай! – кричал в спину Василий.

– Это уж как получится. – Олег посмотрел в сторону жены.

Она по-прежнему говорила о чем-то с инструктором, не очень понимая причину общего оживления на пляже.

Он вышел на дощатый причал. Хорошо как! И даже этот веселый проигрыш только подчеркивал его благостное состояние. Он прошелся по теплым доскам, размял шею. Сегодня и небо было таким, как он любил: рваное, в подтеках голубого между многослойными облаками, которые изредка брызгали быстрым теплым дождем.

Олег убедился, что в лодке есть весла, шагнул в нее, отвязал веревку и оттолкнулся от мостков. Он не спеша греб, погружая весла в темное озеро, и в нем опять скользила парадоксальная мысль.

…Когда-то давно, спрятавшись в тихой лесной деревеньке, Олег поил местных жителей за то, что они мешали его горю совершить самоубийство. А в конце августа, ночью перед отъездом в большой город, он пошел купаться на озеро. Заплыл далеко, лег на спину и очутился в другом измерении. Ему казалось, что Вселенная обступила его со всех сторон, и он ненадолго стал ее центром. Он не понимал уже, вода вокруг или невесомость, и впервые за последние месяцы ему стало спокойно. Он закрыл глаза и, чувствуя себя частью огромного мира, все больше проваливался в неожиданное блаженство. И чтобы навсегда сохранить это состояние, ему нужно было только выпустить из легких весь воздух и, утопив ноздри, резко втянуть в себя воду. Но тогда он заставил себя встряхнуться и доплыть до берега…

Задумавшись, он потерял направление, и лодка, шурша, уткнулась в камыши. Олег огляделся. Камень, с которого ему предстояло прыгнуть, был в стороне.

– Сбежать хотел! – с другого берега раздался смех.

Олег развернул лодку и поплыл вдоль камышей, а потом несколькими сильными гребками загнал ее на мель.

Выбрался, подтянул лодку на берег, где прямо на земле валялись накупавшиеся мальчишки.

– Что, дядя, прыгать будете? – спросил один из них, приподнявшись на локте.

– Попробую, – ответил Олег.

– А вы умеете? – не унимался парнишка.

– Умел когда-то, – соврал Олег.

Мальчик вскочил:

– Давайте я вам покажу, где легче всего залезть!

– Ну, давай, покажи.

Оказалось, что забраться на эту глыбу проще всего со стороны воды. Сначала нужно было зайти в озеро, пройти несколько метров по мягкому песчаному дну, а дальше начинались удобные уступы, почти естественные ступеньки, по которым Олег легко поднялся на самый верх. Мальчик уселся на одном из выступов и, болтая в пустоте ногами, наблюдал, что будет делать дядька.

Олег осторожно подошел к самому краю, посмотрел вниз: сознание вздрогнуло, заглянув в эту, показавшуюся бесконечной, бездну. Постоял немного, отступил и, выбрав удобное место, сел на камень. Правая ладонь коснулась чего-то шершавого и живого. Это был серо-зеленый лишайник. Олег улыбнулся и погладил эту крохотную жизнь. Пошел дождь. Крупные капли как будто приучали его тело к воде, в которой он должен был скоро очутиться.

– Прыгай, прыгай! – донеслось с противоположного берега.

Сидеть бы здесь всю жизнь, над этим озером, под теплым дождем, остановив время, события вокруг и себя самого.

Олег помахал рукой друзьям. Потом поднялся, опять подошел к краю. Совсем рядом с чистой водой торчали разной величины камни. Так легко сохранить свою радость, свое счастливое настроение, нужно только сделать несколько шагов вправо и промахнуться. Никто и не поймет ничего, просто обидный несчастный случай.

Олег сделал несколько шагов, и камни оказались прямо под ним. Прикрыл глаза, в голове раздвигалось пространство. И тут громкий всплеск нарушил его уединение: мальчишка, уставший ждать, когда Олег решится, сам прыгнул в воду.

Что я делаю?! Сам хочу убить свою радость? Ему вдруг так захотелось почувствовать, как он будет выныривать из упругой, пузырящейся воздухом воды. Он сделал шаг туда, откуда прыгать было безопасно, но ступня скользнула по влажному камню, и Олег полетел вниз, забирая с собой только противный прилипший страх…

– Я знала, что он решится, – улыбнулась на другом берегу Аня, – Олег всегда был мужиком.