Текст книги "Полицейская история"

Глава 6. Тройное убийство. За два года до командировки

– Привет Мэнни!

– О! – обрадовано говорит он, – давно не виделись. Где тебя носило? При этом на стойке уже стояла кружка с темным пивом, материализовавшись из пустоты.

– А то ты не знаешь! – удивился, устраиваясь на табуретке. Зал пустой в этот час. Наплыв начнется позже. В выходных имеются свои веские преимущества.

– Конечно знаю, – заверяет подмигивая бармен.

Он знал все и всех. Сколько я себя помню, он всегда торчал у стойки и был знаком со всей округой. Здесь проводил время еще мой отец и я убежден, что Мэнни до сих пор мог о нем порассказать. О его несбывшихся планах и идеях на будущее, стоит всего-навсего спросить. Но я не стану. Прошлое останется в прошлом. А Мэнни держался с тобой на равных в каком бы возрасте ты не пришел впервые и мог подсказать день рождения жены клиенту. Удобный человек. Все дружно так и говорили: «Пойду к Мэнни». Объяснений не требовалось.

Бар правильно назывался «Чужие». Это было тем более странно, что за спиной у бармена присутствовала картина с изображением леприкона. Но может быть дело не в охране золота, а что леприкон согласно сказкам большой любитель закинуть за воротник. Бар открыли аккурат когда на 78-й улице находились дома для среднеобеспеченных граждан и место было достаточно престижным.

Тогда еще некоторые смеялись при репортажах о появлении фэйри. Да и слово это было не в ходу. С тех пор многое изменилось. Прежних жителей почти не осталось. Несколько таунов[36]36
  Town. Городок. Административный центр.


[Закрыть] намеренно слили в один большой район. Первоначальные намерения, были вполне благими. Известно чем вымощена дорога в ад.

Если строить многоквартирные дома для малообеспеченных и проблемных семей блоками в стороне от города и не создавать параллельно рабочие места, а пустить все на самотек, очень быстро весь район превращается в достаточно криминализированное место.

Сначала планировалось создать 8 продольных авеню и ровно 100 поперечных улиц. Прочертили по линейке, разбили на отдельные зоны – раздали подряды. Реально вышло нечто странное, недаром авеню частенько называют «Сумасшедшим путем», добавляя номера. Такая местная специфика.

Едешь с севера на юг и будто не один район, а сразу несколько отдельных. Между 35 высотками «Лэнда» (15372 квартиры) находятся красивые одноэтажные домики, сохранившиеся с тех времен, затем 33 стандартных 11-ти этажных бетонных коробок «Холбрук» (почти 12 тысяч человек) и бывшие бараки для первых вышедших из детских домов. Снять квартиру в районе нормалов для них в 60-е было практически невозможно.

В промежутках межу домами пустыри с минимумом деревьев и кустов. Когда-то имелась идея разбивать там парки. У нас много лет существует один, на остальные деньги так и не выделили. Если что и имеется, так само по себе появилось. Очень пустота способствует разграничениям между отдельными бандам. У каждой свой квартал и бьются они как раз между. Так что гулять влюбленным парочкам на пустыре не рекомендуется. Вместо романтики легко нарваться на серьезные неприятности.

Все в целом называется Фэйри-сити. С получением нашим районом статуса города, в штате не то пятый, не то четвертый по населению. Триста сорок тысяч жителей и наверное не меньше сотни тысяч нелегалов.

А как же! У нас город-убежище.[37]37
  Реально существующее дело. Свыше тридцати крупных городов в США имеют статус Sanctuary City. ни людские, ни материальные ресурсы города не могут быть использованы для пресечения нелегальной иммиграции.


[Закрыть] Мы все в некотором роде вдруг превратились в подозрительных эмигрантов. Вчера нормальные, сегодня я явными признаками фэйри. До конца 60-х жить в обычных кварталах было невозможно. Куда там неграм, детей прямо отбирали у родителей и отправляли в специальные заведения. Соответственно и отношение к имеющим схожие проблемы в нашем городе очень отличается от стандартного. Власти не любят и соседу чаще всего с удовольствием помогут, чем бы он не занимался, если против богатых и с полномочиями.

Изначально планировалось не выдавать федералам ни под каким предлогом любых незаконных иммигрантов. Потом пришли к соглашению: совершивших преступления сплавить в руки государства не грех. С какой стати мы их в родной тюрьме должны содержать и кормить? А живущих тихо никто не трогает и не проверяет. Этим сегодня пользуются и многие обычные люди. Мало ли какие нелады с законом и визой. Всегда найдутся работодатели готовые платить меньше, но без оформления.

Слава богу, хватает в округе, куда устроиться для желающих, а то бы давно повторно взорвалось и с гораздо худшим результатом, чем в прошлом. Нас, измененных, стало заметно больше. Размножаемся. Так что правильно и своевременно сообразили, строя по соседству предприятия. Одними Национальными гвардейцами сегодня не обойтись. Необходимо и дать людям занятие, помимо выпивки и наркотиков. Такая была изначально государственная политика – переводить производство сюда. Понятно не сразу, а после Мятежа.

Фэйри (желающим) по специальным программам обеспечивали переквалификацию и очень часто опасное производство. Поскольку мы более живучие, так и нормы безопасности можно снизить, а заодно и зарплаты. Выгодное дело нанимать на производство в Фэйри-сити. В результате имеется несколько крупных химических и перерабатывающих предприятий, а также масса средних и мелких.

А уж всевозможных медицинских лабораторий, институтов и миссий вообще не счесть. Фармацевтические, биологические, генетические – все что угодно. Одна фабрика искусственной крови, снабжающая половину США и еще четверть мира своей продукцией, чего стоит.

Льготы от правительства для перевода сюда предприятий были достаточно серьезными. По любому это Белому дому обходилось дешевле, чем вооруженные толпы, двигающиеся маршами на Вашингтон. Волну преступности сбили не только полиция с армией, в первую очередь все-таки появившиеся рабочие места. Если тебя никуда не берут, причем из-за внешнего вида, куда пойдешь и чем займешься? А вот если выбор имеется, далеко не все станут воровать и грабить.

Старожилов приобретавших дома до Апокалипсиса на самом деле не так и много осталось. Цены на недвижимость моментально упали, стоило здесь появится первым фэйри и муниципальным новостройкам. Люди стремились поскорее продать дома, пока вообще вместо денег не примутся предлагать большую дулю. Но вот Мэнни остался, один из немногих.

Он знал наших отцов, матерей, сестер, братьев, подруг, виды на будущее, доходы, надежды, страхи. Во времена отсутствия мобильников через него передавали просьбы или договаривались о свиданиях. У него можно было занять или поплакаться на проблемы. Он давал совет и его слушали. Клиенты частенько видели в нем друга и он выслушивал их не из профессиональной вежливости. Вся его жизнь была в баре и похоже такая судьба вполне устраивала. Жены уж точно не имелось.

– Один пожилой оборотень поехал к родственникам, – говорит Мэнни, протирая и без того чистую стойку. Он никогда не лезет в душу. Не хочешь рассказывать о проблемах – твое дело. Он поделится анекдотом. – На вокзале ему приспичило. Бросить чемоданы боязно. Подходит к первому попавшемуся прилично одетому человеку и спрашивает: «Скажите, как вы относитесь к фэйри»?

«Я, – отвечает ему, – очень уважаю их за достижения».

«А вы, молодой человек?» – вежливо интересуется у другого.

«Я их ненавижу»! «Из-за них я не получил работу. Этот гад согласился на низкую зарплату!».

«Большое спасибо за честность, – говорит оборотень со вздохом облегчения, – я вижу вам можно доверять. Будьте любезны посмотреть за моими чемоданами, я скоро вернусь»

Я невольно хохотнул. На фоне чисто человеческого происхождения Мэнни не стесняется и байку с прямо противоположным смыслом. Он давно свой и никого его анекдоты не задевают. Главное к месту.

«Член банды решил жениться, – наполняя вторую кружку, – и как честный мужчина пришел знакомиться. Будущая теща посмотрела на его рожу и одежду и осталась недовольна выбором дочери:

«От тебя ж в доме пользы не будет, ты ж даже гвоздя не забьешь…»

Он почесал с недоумением в затылке и говорит:

«А! Проверка. Давайте адрес Гвоздя».

Что мне в голосе не понравилось и я обернулся. Через стеклянную дверь было видно идущих к бару.

– Пистолет-то у тебя с собой? – спросил Мэнни тем же спокойным тоном.

– Служебный на экспертизе, как положено. А мой здесь. Но не будут они стрелять. Не полные идиоты.

– Эти? – с глубоким сомнением переспросил он и замолчал. «Банши» входили в помещение.

Тут и не знаешь в лицо – не ошибешься. Футболка черного цвета, мешковатые шорты, толстые золотые цепи и дорогие кроссовки. Теннисные туфли и банданы с хлопчатобумажными брюками форма «Анков». У всех банд свой дресс-код и постороннему нарядиться не по понятиям, легко нарваться на крупные неприятности. Могут и отрезать кой чего. Чаще всего голову. Бывают и другие варианты. Но мне такие сложности ни к чему для опознания. Не в первый раз видимся с данным типом.

Впереди, слегка прихрамывая, двигался старый знакомый. Счастливчик тип достаточно колоритный и по-своему любопытный. Татуировки делают себе многие, но на лице дело достаточно редкое. Обычный набор со слезами, причем каждая убийство в стенах тюрьмы или три точки. Это символизирует жизненный путь члена банды: тюрьма, больница и кладбище. Данную картинку участники банды получают еще до того, как становятся полноправными членами и чаще на руке.

Между прочим, сотрудникам полиции эти вещи очень жизнь облегчают. Сразу видно с кем имеешь дело. Они все прекрасно понимают, а уйти от картинок не могут. Выеживаться – так на совесть, чтобы сомнений не имелось. Но это обычные парни и фантазии у них не слишком много. Ну там паутина, в которую попал. Клоунские рожи: «сегодня я веселюсь, плакать буду потом». Еще голые бабы и разнообразные зверюги.

На Счастливчика в голом виде приходил смотреть весь участок. То что на лице у него все в рисунках, так что и не разберешь какого цвета изначально кожа, ладно. У него несомненно присутствует высокий художественный вкус. Не росписи, а картины. Причем с очень конкретным смыслом и высококлассные. Правда заставляют невольно задуматься о том что именно у него в голове.

Все тело сзади и спереди одно сплошное кладбище, регулярно пополняемое. На спине банши в виде старухи с довольно жутким видом и кругом памятники. А между ними деревья. Высохшие, изломанные, уродливые. Но главное ни один камень не повторяется, иногда идеи достаточно оригинальные и на всех очень конкретные надписи. Имена и даты. Члены банды в разное время погибшие.

Каким образом отбираются, я так и не понял. Ни по способу гибели, ни по датам, ни по происхождению ничего общего между собой не имеют. Даже по реальным памятникам. Была мысль, что это лично им убитые или по его приказу – не сходится. Что-то они для него значат, а не понять.

Не будучи троллем, а самым обычным скрытым оборотнем-волком, он имел внушительнейшие габариты. Сплошные мускулы с огромными ручищами. Самое забавное, что он давно не занимался рукоприкладством. Застрелить – это случалось, но пачкать руки ниже его достоинства. Для этого имеются другие.

Он вообще был о себе крайне высокого мнения и даже на суде сидел с откровенной ухмылкой на грубой физиономии. Чужое мнение нисколько не интересовало, за исключением парочки людей стоящих в иерархии «Банши» выше. И то чисто внешне. Вся компания лидеров откровенно собственных товарищей недолюбливала и до сих пор не сцепилась по очень прозаичным причинам – драка внутри банды неминуемо ее серьезно ослабит и придут другие с претензиями.

А Счастливчиком его прозвали недаром. Про три покушения всем было известно. Людей ложат почем зря рядом, телохранители уезжают на кладбище, а по нему не попадают. Хромота с тех времен. Все-таки задели, но кое-кто всерьез решил что он заговоренный. Сначала «Сиротки» шмальнули серебряными пулями – не помогло. Затем «Анки» попытались просто и без затей задушить проволокой. Шрам у него на шее остался, а вот кто это пытался проделать, в полиции так и не выяснили, как не заходили с душевными расспросами. Даже и без протокола ничего ребята не говорили – боятся.

Два других были обычные быки. Мясо. Куда пошлют и что прикажут. Я таких перевидал на своем веку вагон и половину из них отправил сидеть в тюрьму. Оба оборотня из явных. Один чиканос,[38]38
  Латиноамериканец, чаще мексиканец.


[Закрыть] другой черный. Чем хороши наши банды, они совершенно не страдают расовыми заморочками. Чисто белых, негритянских или еще кого в Фэйри-сити не бывает. Интернационалисты по типу советских коммунистов. Продвижение и вступление гарантированы каждому желающему. Можно даже не быть фэйри, человек главное, чтоб был соответствующий. С правильным воспитанием и достаточно агрессивный. Иначе ведь долго не выживет в стае.

Счастливчик радостно улыбнулся в мою сторону, растягивая татуированное лицо в жутком оскале. Нервные дамочки наверное упали бы в обморок. Я наоборот усвоил одну простенькую вещь – он заявился побеседовать и очень похоже именно со мной. Не случайно забрел. Наводит на любопытные мысли. В принципе общаться с представителями закона совершенно нормальное дело, но не по собственной же инициативе. Даже конкурентов закладывают обычно в тихом месте и без свидетелей.

С удивительно задумчивым выражением на лице чиканос вытащил пистолет. Мучительно медленно тянясь к кобуре я отчетливо понял, что не успеваю. Надо было не сидеть как дурак, а сразу хвататься за «глок». Но это ж предел идиотизма. Их найдут в течение пары часов. Камеры, свидетели, машина. Счастливчик всегда был с мозгами, иначе бы не занял свое место. Секунда все длилась, удивительно бесконечная, а потом телохранитель выстрелил своему татуированному босу прямо в затылок.

Если бы я еще способен был удивляться, непременно бы сказал что-то вроде крайне умного: «Что происходит, черт возьми?!». Но я даже рот не успел открыть. Нечего уж говорить про воспоминания о прошлой жизни. Не в первый раз стою под прицелом, ни разу не мелькало, просто сегодня исключительно глупо все вышло.

Выстрел в упор снес мексиканца, второй прозвучал с минимальной задержкой. Выглядевший столь же растерянно и схватившийся за пистолет второй оборотень заполучил заряд дроби в грудь. Во все стороны полетели брызги крови и клочья майки. Промахнуться с такого расстояния не сумел бы и слепой. Жалобно звенящая и разлетающаяся за их спинами стеклянная дверь была ни в чем не виновата, но что-то досталось и ей.

Остро воняло кровью, кордитом и мочой. Кто-то из покойников перед смертью не удержался. Такое происходит сплошь и рядом.

– Я тебе должен, – сипло говорю.

– За стекла точно заплатишь, – ложа на стойку дробовик без снятого приклада, отвечает бармен. Столько лет знакомы, а что у него под рукой всегда итальянское ружье и не подозревал. Про револьвер я в курсе, а вот это очень удивило. – Да и за уборку.

– За что угодно, жизнь дороже. Ты не представляешь, насколько благодарен.

– Если это твоя нормальная работа, я очень доволен, что не пошел в полицию.

– Ну что ты Мэнни, – искренне обиделся я. – Обычно все тихо и спокойно.

– Рассказывай!

– В последние лет пять, – уточняю.

– Я купил дробовик еще пятнадцать лет назад. Когда меня в первый раз ограбили. И как отрезало – никто не приходит с револьвером. Чуют гады!

– Дождался. Налей-ка мне водки, – подумав, попросил. – Надо выпить. И не стандартную порцию, а сразу в стакан.

– Пожалуй я и себе налью. В первый раз кого-то угрохал.

– Да? А держишься хорошо.

– Я крутой парень, – гордо заявил Мэнни. – Даже сам не ожидал. Что, всем положено блевать?

– У тебя ведь «восьмерка»[39]39
  Дробь диаметром восемь миллиметров.


[Закрыть] была?

– Точно!

– Тогда лучше не подходи. С такого расстояния вполне может быть сквозная дырка. На спине выходное отверстие с тарелку. Вид отвратительный. И не пей! – предупредил потянувшуюся руку. – Первым делом проверят на алкоголь.

– Да? А тебе можно? Хотя да. Ты у нас испортил репутацию навечно. Никого не застрелил. Штаны сухие? – он затрясся, захлебываясь от смеха. Все-таки нервы играют.

И очень хорошо, набирая прямой номер отдела убийств, подумал, что не мне придется все это убирать. Я лучше честно оплачу любой ремонт. Последнее дело собирать кишки назад в живот и подтирать кровь. Дерьмовой работенки везде хватает, но я нормальный человек и предпочитаю свалить неприятный труд на других.

Когда приехал Фрэнк Кросс я уже все подробно рассказал и вся процедура была соблюдена от и до. Сначала появились патрульные, не проявляя особой торопливости и без воя сирен. По телефону я ситуацию объяснил. Всех уже убили, а сбегать мы с Мэнни не собираемся. Спасать тоже никого не требуется. Затем началось.

Ребята из Medical Examiner,[40]40
  Судебно – медицинский эксперт.


[Закрыть] отдел по сбору вещественных доказательств, отдел убийств, отдел уличной преступности. Еще какие-то малознакомые парни. Все суетились, чего-то проверяли, спрашивали. Нормальный процесс. Каждое расследование равносильно куче бумаг.

Обычный арест равен пяти часам заполнения протоколов, плюс интервью со свидетелями, плюс передача дела прокурору. На круг обычно выходит девять часов сверхурочных. Если вспомнить про сто сорок процентов оплаты от обычной таксы не так уж и плохо. Премий нам не положено, но чем больше словишь и очень важно, правильно оформишь, тем выше сумма, приходящая на счет в банке.

Когда я пришел на работу старики-ветераны ностальгически вздыхая рассказывали про 150 процентную оплату, а когда начинались беспорядки в 60-е профсоюз добился и сто восемьдесят. Потом в связи с отменой сегрегации отняли дополнительные суммы.

Здесь никто из нормальных людей служить не хотел, да и сейчас не больно-то рвутся. Приходилось заманивать сначала высокими ставками, а потом и принимать на работу выросших в районе. Единственное что тогда имело значение – отсутствие судимости. А полицейские машины так и называли «фэйри-вагоны». Они одновременно ехали за рулем и внутри за решеткой.

Хорошие были времена, да прошли. Зарплату полиции платит муниципалитет и насколько он может. Пока «Фэйри» был одним из городских департаментов, тогда и было сто пятьдесят. Как официально выделились в отдельное образование, стали получать меньше, зато никто не лезет во внутренние дела.

Хуже некуда, когда политики принимаются проверенными способами воздействовать на здешние настроения. У нас давно имеются свои и делиться достаточно жирным куском они не желают. А крики: «Наших обижают», когда в их дела нос суют со стороны, раздающиеся в таких случаях по поводу и без повода, провоцируют очередную вспышку насилия. Такие вещи абсолютно нежелательны ни нормальным людям, ни сотрудникам полиции. Сидит гном в качестве мэра, а гоблин с эльфом на местах заместителей и пусть кто посмеет сказать о дискриминации фэйри в нашем городе!

– Что происходит? – спросил Фрэнки с отчетливо угрожающей интонацией.

– А в чем дело? – переспрашиваю в полном недоумении. Прибытие первого заместителя комиссара полиции на место происшествия само по себе не слишком частое дело, абсолютно не его уровень компетенции. Пусть и на тройное. Но он еще и ко мне имеет непонятные претензии.

– Три дня назад, – произнес, снимая темные очки и уставившись на меня своими желтыми глазищами, – ты арестовал Элроя Дженсона. Вчера убил Ангела Мщения…

То-то мне его рожа показалась знакомой. Как же сразу не сообразил? Новый лидер у «Банши» из молодых и сильно наглых. Никогда раньше не сталкивался и фамилия ничего не сказала, а проверяли уже без меня.

– Сегодня завалил Счастливчика…

– Это не я!

– Ты рядом всего-навсего постоял, овечка безвинная! Где ты был сегодня ночью между тремя и четырьмя часами?

– Дома. Выпил, покушал и лег спать. Даже телевизор не смотрел. У меня его нет. Книжки читаю в свободное время.

– Подтвердить это естественно некому?

– Да уж как-то не заготовил алиби. В чем дело Фрэнки?

– А дело в том, – проникновенно сказал он, – что сейчас в одном красивом домике в трех кварталах от места твоего проживания происходит точно такая же суета. Нашли тело с дыркой в голове. Раньше его звали Алек Данелли. Ты понимаешь, чем все это пахнет?

Глава банды давно не торчал в трущобах. У него имелась собственная контора в деловом центре нашего города. Два этажа из шестнадцати «Гарри билдинга» целиком заняты официальными фирмами под его контролем. Грузовые перевозки, магазины продовольственные и торгующие порнографией, бары, уборка мусора и еще куча всего.

Целый день через его кабинет движется поток посетителей, просителей и просто вызванных на личную беседу работников и главарей местных мелких шаек. Идти на серьезное дело в его районе без разрешения и отчисления процента не просто опасно – смертельно.

Алек давно не ходит по улицам с угрожающим видом и не сшибает мелочь у мелких торговцев. По самым приблизительным подсчетам его личные доходы составляют около 50 миллионов в год. Он катается в дорогом автомобиле и имеет за спиной кучу дорогих адвокатов. Между ним и любыми противоправными действиями всегда посредники и повесить на него ничего уже много лет не удается.

В общем ничуть не хуже нормальной мафии. Давно «Банши» переросли детские штанишки и руководитель их держит в железном кулаке, оставаясь всегда сверху над любыми спорами и драками внутри организации. Впрочем, не они одни. «Сиротки» и «Анки» пожалуй круче будет.

– Уже воняет, – сказал с тоской. – Всю верхушку «Банши» в течение нескольких дней убирают и я постоянно рядом. А завтра-послезавтра начнется война внутри банды и другие охотно присоединятся. Ну объясни, какого черта мне это надо?

– Если бы я знал, – покачал Фрэнки головой, – ты бы уже в камере сидел. Год назад сказал бы, не дрейфь Билли, я с тобой. Я сейчас… Может ты опять чего крутишь, а? Ну не стрелял ты Алека – верю, но слишком много совпадений. Раз – ерунда. Два – случается иногда. Три и четыре – система. Когда я не понимаю связь, но при этом постоянно вижу рядом хорошо знакомого типа, что должен подумать?

– Что я спутался с федералами и они меня наняли всех убрать? Или с другой бандой? Глупее ничего не можешь придумать? Ты полицейский или нет?

– Может с ФБР, может еще пес знает с кем. А может и с «Сиротками» или «Детьми Сатаны», откуда мне знать?

– Скотина ты старая, – сказал я с отвращением. – После стольких лет…

Если комиссар полиции человек гражданский, так шеф управления действительно профессионал. Это нормально. До лейтенанта все обязаны уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь организовать работу. Шеф полицейского управления знает что и где происходит. Комиссару достаточно самостоятельно расписаться, где ему укажут пальцем или поставят галочку. Ему даже придумывать речи не требуется, есть специальные люди.

Фрэнк прошел весь путь с топанья по тротуарам в качестве пешего патрульного и до начальственного кабинета своими ногами. Среди сослуживцев пользовался вполне законным уважением. Мы все так шли по служебной лестнице. Никому никогда не получить звание без патрульной службы. Да и сдавать экзамены не сахар. Многие предпочитают обойтись без этого. Погоны сержанта в смысле оплаты преимуществ особых не дают, а ответственности всегда больше.

Ну а выше и вовсе для большинства огромная проблема. Университеты редко кто из простых копов имеет за плечами, а без них лейтенанта не получить. Можно учиться совмещая, но на такой подвиг мало кто реально способен. Курсы повышения квалификации или дополнительные, вроде опознания наркотиков, экспресс-анализ или умение распознать краденную машину с перебитыми серийными номерами другое дело. Это я посещал охотно. И полезно, и все в рабочее время, и с оплатой. А учиться годами и при этом работать на улицах практически невозможно. Он сумел.

А знали мы друг друга очень давно. Еще с тех давних пор, когда я зеленым новичком осваивался в форте-эскимосов. Как-то так странно совпало, что там было полно русских. Ну в смысле говорящих на языке. Сюда попутно зачисляли и явных азиатов, болгар, поляков и даже каптеркой заведовал «русский» по имени Карл. Умудрился мальцом угодить в русский плен в 45 м и лет десять просидел в качестве военнопленного. Выучил язык попутно. В нашей компании ему было комфортно. Как домой вернулся.

Это обычное дело не только для нашего города, а вообще для любых эмигрантов. Люди стремятся селиться рядом с такими же, как сами. Им проще понимать своих, да и с общением легче. Далеко не все сходу способны объясняться по-английски. Многие и до старости не очень осваивают язык, работая и живя в собственной среде. Так уж получилось, что кто-то поселился в каком-то месте, к нему поближе перебрались родственники, друзья и поехало…

Здесь еще добавилась что основная масса фэйри. То есть жуткая чересполосица и далеко не всегда по внешнему виду сразу понятно кто есть кто. А полицию в таких районах редко уважают. Даже такого же происхождения. Против своих пошел. С другой стороны представители власти и нередко обращаются за помощью по знакомству.

У нас достаточно большая община эмигрантов уехавших еще до революции или после войны в 40-е. В Милл Сити, в часе езды от нас, полным полно украинцев довоенных из Российской Империи и послевоенных. Там куча всяких сектантов, зато парни высшего класса. Непьющие, некурящие, привыкшие к тяжелой работе, они быстро обросли хозяйством. Половина наших строителей из них и ценятся высоко. Говорил я тогда уже прилично, набравшись от Липиных и пройдя курсы в армии.

Если твои познания выходят за рамки обычной ругани и ты способен отличить приехавшего из Кишинева от поляка и даже худо-бедно нечто слышал о староверах, а джину с ромом и текилой предпочитаешь водку, автоматически становишься почти своим. Ведь если мужчина пьет ирландский виски он кто? Естественно ирландец. А если водку? Безусловно раски.[41]41
  Русский. В широком смысле все бывшие советские для американцев.


[Закрыть] А что она называется «Абсолют[42]42
  Шведская.


[Закрыть]» или «Ван Гог[43]43
  Нидерландская.


[Закрыть]» роли не играет.

Это еще ничего. Был как-то в Чикаго и с изумлением обнаружил огромное количество литовцев. Целый район имеется. Так оказалось и они когда выгодно числятся «русскими». Понятно не молодые. Те уже здесь выросли. А водку все одно употребляют!

Надо сказать, проверки на наркотики у нас всю жизнь были очень жесткие. Поймают – вылетишь в момент. А к алкоголю относились терпимо. Главное не достукаться до белой горячки. Естественно все пили, особенно в нерабочее время. Некоторые сильно. Но при этом обязан не нажираться до отключки и всегда быть готовым к трудам на пользу общества. Три предупреждения и имеешь шанс на досрочное увольнение. Правда обычно обходилось переводом ниже и срезанием зарплаты.

Но те парни почти все давно на пенсии. Старое поколение ушло и кроме меня русских всего двое в полиции. Один в большой начальник, а другой в экспертной службе. Это вообще гражданские. Так что если что случается и требуется говорящий или читающий вызывают меня. Иногда это всерьез достает. Своих дел хватает. Но в принципе я не возмущаюсь. Незаменимый человек это определенный уровень. Достаточно почетный.

А Кросс был у нас с Хуаном сержантом. В «девичестве» до натурализации его родители были Красновы. Начальник редко бывает другом, но иногда достаточно правильно себя вести по отношению к нижестоящим. Чтобы заслужить имя «брата в синем» надо быть одним из команды и это совсем не просто.

Три года в одной группе дают много для знания товарища. Потом его перевели. У нас принято при повышении в звании или в должности, или при переводе в другой отдел отправлять в другой участок. Из-за этого иногда приходится ждать места годами.

Поскольку в городе участков всего четыре, а сотрудников полиции, считая с административными чиновниками, не наберется и тысячи, мы постоянно пересекались и продолжали общаться.

– Именно из-за старого знакомства я тебя и не трогаю, – сказал он уже без особого недовольства, – хотя любой скажет – на проверку подозрительного типа. Но это не означает, что можно продолжать в том же духе. У тебя сколько дней отпуска набралось?

– Девятнадцать, – отвечаю, понимая, что спорить в данном случае бесполезно. Я в жизни больше недели без дела не болтался. Очень скоро начинаешь скучать и думать о возвращении.

Лучше бы он убрал меня с должности. Буду опять с напарником вместо двоих подчиненных. Плевать на понижение. Перевод не крест на карьере. Подумаешь в патруль, зато не будет у меня за спиной диких подозрений. Тем более кто-кто, а он то прекрасно знает, что когда я на шестерок мэра стучал в ФБР с ним предварительно переговорил. Вот кто бы на меня не вешал разные гадости, а не его корова мычит. Сам не ангел.

– Чтоб до первого числа я тебя не видел. Езжай из города куда подальше. В Калифорнию, на Гавайи, в Европу – не важно. Чтоб следующий труп к тебе отношения не имел. Чтоб ты даже рядом не мелькал. Это ясно?

– Да, сэр.

– И не называй меня сэр, мы не в кабинете беседуем! – неизвестно с чего взвился он.

– Да, мэм, – покорно говорю.

Он криво усмехнулся и махнул рукой.

– На сборы тебе весь оставшийся день и не говори потом, что я свинья.

Ты медведь, мысленно соглашаюсь. Понять бы еще почему их так много среди русских. Неужели все-таки стереотипы влияют на превращение? Ерунда какая-то. Это уже магия, а мы живем в насквозь материальном мире.

– Утром тебя проводят, куда ты там решишь. В аэропорт или на вокзал.

– В каком смысле, проводят?

– Правильно, – сказал Фрэнк глубокомысленно, – еще лишних людей тебе на порчу отдавать. Хватит и одной. Офицер! – повышая голос, крикнул.

Девушка у патрульной машины обернулась, мгновение колебалась и двинулась на сближение. Если она Кросса и не знала в лицо, звезды на воротнике формы должны были достаточно внятно обозначить его служебное положение.

– Отвезет домой, а заодно и посторожит, обеспечивая алиби, – пояснил большой начальник свои действия. Он точно издевался. Мог бы и в камеру запереть, меня ж потом засмеют. – И смотри у меня, патрульная завтра должна появиться на работе живой.